Восхождение нового бога

Глава 2 Марк (Марк Новак)

Терминал подал сигнал о входящем сообщении.

— Доброе утро, Марк, ваш социальный рейтинг составляет девятьсот пятьдесят одну единицу, — приятным женским голосом отозвался электронный помощник, — Вам сообщение от руководителя следственного отдела Министерства Внутренних расследований майора Квасцова Олега Мирославовича. Запустить?

Голос царапал едва пробудившееся сознание острыми коготками невыполненного долга. Проспал. Опять. И вчера просадил львиную долю своей социалки.

— Да, — горло пересохло, во рту концентрат отборных закисших помоев, поднимаюсь в кровати на локтях. По вискам привычно ударила утренняя мигрень. — Приготовь азопан.

— Доктор Вислов не рекомендовал вам злоупотреблять опиатами, — возразила невидимая женщина с лёгким укором.

— Не твоё дело, — огрызаюсь, с трудом усаживая собственное тело на кровати. Её голос царапает по вискам, как кусок железа по стеклу. Кто придумал давать им такие высокие тембры? Продавец утверждал, что этот голос вызывает в сознании воспоминания об уюте и домашнем тепле. А вот нихера! Ненавижу суку!

— Я добавлю запись в вашу медицинскую карту.

— Валяй...

Эти железки следят за всем, буквально. За количеством выпитого и употреблённых калорий, за проглоченными таблетками и введёнными инъекциями. Говорят, это способствует оздоровлению вымирающей нации. Чушь... Они хотят выращивать граждан в своих капсулах-инкубаторах, где «умный дом» проследит за твоим здоровьем. Твоё тело принадлежит государству, в него вложено немало, потому будь добр, не накачивай его всякой дрянью... Как-то так.

Коллеги и немногочисленные друзья давно советовали заменить сосуды на искусственные, чтобы избавиться от мигрени, но Марк Новак не таков. Я не стану заменять органы на выращенные в пробирке. Не в этой жизни. Лучше сдохнуть со своим, родным, заботливо выращенным собой любимым и биологическими родителями. И ими же порченные. Роберт, единственный человек, кого можно назвать близким другом, за это называл меня идиотом. Пусть так. Пусть так... Они ещё не победили, ещё нет.

— Где азопан? — рычу, разворачиваясь всем телом к гладкой белоснежной колонке у кровати. Квартира так мала, что до каждой из стен можно при желании дотянуться рукой. Многофункциональное пространство. Небольшой люк открылся, и на плоском блюдце из глубины механического чуда поднялась крохотная белая таблетка и стакан, наполовину наполненный водой.

— То-то же, — крохотный шарик ушёл под язык, а вода приятно охладила растрескавшееся горло. Выпиваю всю воду. Каждый глоток бьёт в барабанные перепонки избыточным давлением, а потом ещё и в висок.

— Сообщение... — мягко напомнила система.

— Читай, — отрыжка вырвалась вместе со словами. Одна радость, извиняться не надо. А вчера? Кажется, я извинялся и не раз. В баре была женщина? Или показалось только. Черт побери, с момента развода я уже забыл, как они выглядят. Одни силиконовые соски.

— С вашего позволения я прочту, интерпретируя своими словами. Здесь много нецензурных выражений. Это понизит ваш рейтинг и рейтинг господина Квасцова.

— Валяй, — даже смешно. Жестянка так заботится обо мне, чтобы я сохранил работу и продолжал оплачивать её ежегодную подписку. Не влюбилась ли она часом? — Маш!

— Да, Марк?

— Ты меня любишь?

— Понятие любви не входит в сферу моих функций, но, если вы оформите пакет «Ласковый дом», я смогу ответить на ваш вопрос положительно.

— Иди ты к чёрту, — стало смешно. Кажется, из нас двоих я — идиот. — Читай, что там.

— Поскольку вы не подключились к совещанию по формированию нового подразделения к условленному часу, в восемь пятнадцать у вас будет конференция с новым сотрудником. У него инструкции относительно вашего нового назначения.

Я скребу отросшую щетину. Бриться нет необходимости, ведь вся работа оперативника сейчас сводится к анализу данных с многочисленных камер и полицейских отчётов. Редко служащий выезжает на место происшествия, теперь по накалу эмоций это похоже на командировку в другой город. Скоро мы совсем разучимся общаться с собратьями по виду.

— Это всё? — усмехаюсь я.

— Здесь ещё приписка, — ласково выдал динамик.

— Шлёт меня на хер? — тело приятно потягивается и хочется снова в постель, но надо работать. Кто будет оплачивать любезность электронной Машки и счета бывшей жены. Да, я дурак, назвал искусственный голос именем бывшей, чтобы посылать её при случае. А брачный контракт предписывает мне оплачивать профпереподготовку женщины, которая мне больше не интересна. Да и чёрт с ней, пусть учится и отваливает.

— Не совсем, но общий смысл вы уловили.

— Время? — тело после вчерашнего возлияния с трудом удалось привести в вертикальное положение.

— Восемь часов тринадцать минут.

— Завтрак... — я разогнулся и, почёсывая бок под несвежей майкой, пошёл к кухонной стойке. Там меня уже ждал стакан полусинтетического сока и галета.

— Есть яйца? — проклятая жестянка снова решила, что завтрак будет низкокалорийным.

— У вас повышен уровень холестерина в крови, необходим разгрузочный день.

— Слушай, — я грохнул кулаком по пластиковой столешнице, — я здесь хозяин! Я плачу за твою подписку, плачу за чёртову квартиру, где живут твои электронные мозги, и я! хочу! Яйца!

— У вас превышен уровень норадреналина, — бесстрастно сказала Маша, — успокоительного?

— Себе предложи! — огрызнулся я. Спорить бесполезно, она без эмоциональна, а если хоть что-то выйдет из строя, то инспектор сразу просмотрит записи и зафиксирует вспышку гнева, а это значит, что социалка просядет на самое дно. Не вариант. — Сделай яичницу. Пожалуйста, — каждый слог вырывается с долей яда, но ей всё равно. Она же машина.

— Слушаю, — равнодушно, но вежливо согласилась помощница. — Входящий звонок.

— Дай голос, без видео, — угрюмо буркнул я. Время поработать.

— Доброе утро, капитан. Я ваш новый аналитик. Экспериментальная модель нового поколения XTW-075, — вежливо поздоровался приятный мужской голос, без тени эмоций. Тоже робот.

— Доброе... — в рту разливается вкус желчи, желудок подкатил к самому горлу. Я вчера сильно перебрал. Кажется, даже больше, чем обычно. Пытаюсь заставить голос звучать уверенно, как и подобает капитану юстиции, находящемуся на службе. Симилис. Сим. Или андроид, как их называли до андрогенной революции. Человекоподобный робот. Какого, спрашивается: ... числа разрешили роботам служить в следственном; ... и хера всё это свалилось на меня, на Марка Новака.

— Майор Квасцов приказал мне сделать звонок по месту проживания.

— Приказал? — удивился я, отступая вглубь комнаты, именуемой жильём, чтобы одеться.

— Я думал, вы в курсе нового назначения, — с лёгким укором сказал робот, — вы переведены в новое подразделение по расследованию противоправных действий, связанных с кибернетическими организмами в секторе ВК-1052. Приказ был выслан вам на почту за подписью министра юстиции. Вы не смотрели?

— Это я в курсе, — я поднял с пола брюки. — Приказ видел. Не знал, что к нам присоединят робота. Херовая идея.

— Почему? — удивился сим.

— Не вижу в этом смысла, — я натянул рубашку, — «CоTа» и так следит за каждым. Разве нет? У них целые аналитические отделы для этого, так? Следят и за реальным, и за виртуальным пространством.

— Вероятность сбоя в программе, может вызвать неконтролируемые действия в отношении биоорганизмов со стороны кибернетического дроида.

— И что, есть необходимость привлекать к этим расследованиям искусственный интеллект? — усмехнулся я, приглаживая пальцами растрёпанные пряди вместо того, чтобы воспользоваться расчёской. Где-то она была, только я её обронил, кажется.

— Я — экспериментальная модель. Прототип нового поколения кибераналитиков. Смогу быть вам полезным.

— Завтрак, — прервал диалог приятный женский голос. На кухонной стойке поднялась из недр механизма тарелка с яичницей. Опять со сниженным количеством белка. Мерзость.

— Чем же? — глядя на глянцевую поверхность желтка со стекающими с неё каплями обезжиренной эмульсии хотелось вывернуть желудок наизнанку. Ещё и, наверняка, без соли. Сука.

— Я смогу помочь процессу расследования, — не смутившись иронией, отозвался робот, — моя модель оснащена необходимым инструментарием и нужным уровнем допуска для анализа данных на месте преступления. Это ускорит работу.

— Ну, да, конечно... — я вполне себе представляю, что будет дальше. Они вводят экспериментальную модель, наблюдают, за её работой, и необходим ли человеческий ресурс в принципе. А затем объявляют ещё один мораторий: на службу человека в сфере юстиции. Ещё несколько сот тысяч безработных, зависящих от выплат пособий людей. Хотелось наговорить грубостей, смачно, со вкусом, но это будет мне стоить последних спасительных пятидесяти баллов социального рейтинга, и я воздержался.

— Принято решение создать экспериментальную группу. Вы являетесь её участником и руководителем подразделения. Наше первое задание — расследование систематических сбоев в работе симбиотических протезов.

— И сколько нас в этом... подразделении.

— Насколько я знаю, принято решение минимизировать затраты. Нас двое, капитан. Моих возможностей достаточно, чтобы удовлетворить потребности всех оперативных мероприятий.

— А я там зачем тогда? — я вытянул из кулера стакан с водой. Лучше так, чем глотать полуживую синтетическую яичницу.

— В вашем голосе я слышу иронию, капитан.

— Неужели? — вот тебе ещё больше иронии, силиконовый болван.

— Думаю, она неуместна, человеческий ресурс важен для расследования.

— С чего вдруг? — я король иронии, твою мать, я сама ирония!

— Человек — иррационален, логика его поступков для меня — загадка.

— Хочешь её решить? — стало даже смешно. — Я тебя разочарую, но три тысячелетия лучшие умы человечества бились над этой загадкой так её и не разгадав.

— Я понял, Марк, вы продолжаете иронизировать. Ваша модель поведения для меня понятна. Вы не уверены в себе и стараетесь скрыть это. От себя в первую очередь.

— Я не знал, что по совместительству ты ещё и психолог, — мне уже надоела эта дуэль, пора её заканчивать.

— Для вас я могу стать кем угодно.

Вот это поворот. Один — один, жестянка, один — один.

— В твоей модели заложена регулировка социально значимых аспектов?

— Да, разумеется, механизм регулирования необходим.

— Юмор тоже в их числе?

— Чувство юмора вложено в мою программу, да.

— Тогда ладно, респект твоим разработчикам. Подкрути его там, чтобы мне было не скучно.

— Как прикажете, капитан.

— Вот как? У тебя имя есть? Или как мне тебя звать? — я сел в выдвинувшееся из шкафа кресло к огромному монитору. Время поработать. — Мне придумать тебе имя? Или что там у тебя написано?

— Моё имя — Адам, — сказал робот, — я буду рад быть вам полезным, капитан. Какой аватар станет для вас приемлемым?

На экране, в самом углу высветились несколько квадратиков с человеческими лицами разной степени ущербности и одна со смеющимся енотом.

— Давай эту, буду звать тебя Пончик, — я положил голову на подголовник и аналитический модуль мягко подключился к серверу. В голове неприятно зашумело, перед глазами прошла рябь, плазменная панель надвинулась, заполнив собой всю вселенную. Теперь я — часть системы. Винтик в огромном механизме. Руки в сенсорных перчатках стали манипуляторами в виртуальном пространстве. Указательным пальцем ткнул в иконку енота. Остальные свернулись куда-то вниз, а енот встряхнулся и улыбнулся. Иконка отползла в сторону. Интерфейс виртуального пространства у госкорпораций не страдает разнообразием. Лишь функциональность.

— Добро пожаловать, капитан Новак, время входа восемь двадцать семь, — произнёс строгий женский голос. Это бот-секретарь нашего отделения. Я внутри системы. — Я сообщу об опоздании.

— Я собрал для вас данные по происшествиям за последние сутки, — вещал енот где-то на краю видимости.

— Показывай.

На экране возникла улица, вид сверху. Идущий по тротуару киборг внезапно хватает впереди идущего старика за шею.

— Другой ракурс.

Камера меняет вид. Теперь я смотрю на происшествие сбоку, но камера слишком далеко.

— Ближе.

Камера делает наезд на драку, лицо старика медленно наливается кровью.

— Звук?

«Нет, нет, простите, простите, я не виноват, простите...» — со слезами бормочет киборг.

— Анализ голоса.

— Слушаю, — Пончик смешно морщит морду, а затем выдаёт мне данные на боковую панель. Сквозь текст просвечивает изображение.

— Озвучь, — приказываю я. Чтение не входит в мои планы. Слушать гораздо продуктивнее.

— Александр Ирвин, сорок пять лет, адрес проживания: улица Восстаний, семьдесят пять, корпус «А», ячейка восемьдесят шесть, индекс ИМПа сорок семь процентов, не судим, социальный рейтинг тысяча сто семьдесят пять.

Ого! У него социалка в разы лучше, чем у меня. Образцовый гражданин. Наверное, и страховка со льготным условиями и отпуск два раза в год.

— Второй?

— Авдей Курчатов, шестьдесят семь лет, социальный рейтинг — тысяча пять, индекс ИМПа девяносто восемь процентов, адрес проживания: переулок Ленина, сто шестьдесят, ячейка сорок.

— Они знакомы?

— Насколько могу судить по данным их навигационных карт — нет.

— Может, в сети?

— Авдей Курчатов живёт один, его модуль не имеет выхода в сеть.

— То есть этот динозавр хочет жить вечно, но без сети? — усмехаюсь. Головная боль пробивается сквозь виртуальный экран.

— Динозавры вымерли несколько миллионов лет назад, капитан, он не может являться их потомком.

— Все мы потомки динозавров, Пончик, ты-то уж должен знать, — вздыхаю, ещё бы одну таблетку.

— Я сделаю инъекцию, если доктор Вислов одобрит, — слышу голос Маши, электронной помощницы.

— Что-то не так, капитан? — встревожено осведомляется енот.

— Всё норм, — пытаюсь я вернуться к работе, — значит, они не были знакомы.

— Похоже, нет. Есть протокол допроса Ирвина. Включить?

— Нет, в двух словах, пожалуйста.

— Он утверждает, что его протез взбесился.

— Что? — даже смешно.

— Он так и сказал «взбесился», — уточняет Пончик, — говорит, что не желал Курчатову зла и вообще не знаком с этим господином. Я склонен верить. Мимика лица и анализ голосовой карты свидетельствуют о том, что он говорит то, во что верит.

— То есть правду? — уточняю я.

— Именно.

— Есть отчёт от эмоционального аналитика этого квадрата?

— Да, но он не полный.

— Что значит не полный?

— В нём пропущены данные некоторых камер.

— Кто там служит? — до чего голова болит.

— Я согласовала дозу анестетика для вас, — выдаёт Маша, прерывая Пончика, и в плечо мягко втыкается игла.

— Вот спасибо, — хоть отвлекаться не буду.

— Эвелин Райго, она идёт по программе «Работа для всех».

— Идиотская идея, — выругался я. Зачем сажать неполноценных людей на стратегически важные точки? А если она слепая? Или глухая?

— У неё имплант зрительного нерва, модернизирована часть коры головного мозга, стандартная модификация для госслужащего. Социальный рейтинг тысяча двадцать шесть.

А ты не прочь похулиганить, да, Эвелин?

— Ну, с мозгами-то у неё всё в порядке?

— У неё первые места в конкурсе «Кибердрайв». Пять лет подряд.

— Это что?

— Конкурс разработок в сфере кибербезопасности и моделинга виртуального пространства.

Я впечатлён. Вот, серьёзно, я впечатлён, Эвелин.

— То есть, не дура, — вздыхаю я.

— Я бы не стал её так называть, — соглашается Пончик. — Почешите мне нос, капитан.

— Что? — ошалел я.

— У меня же лапки, — обиженно заявляет енот.

— Убавь на хер свою шкалу с юмором, — скривился я. — Пошли ей запрос о доработке отчёта.

— Слушаю, капитан. Второй случай.

— Валяй.

Второй случай оказался ещё более забавным. Милута Золль бросился под идущий поезд. Ещё более странно. В его медицинской карте не было отметок о психическом расстройстве. Это был, чёрт побери, самый нормальный человек, встреченный мной за последнее время. Покойся с миром, Милута. Надеюсь, тебе выдадут на том свете пряник за нормальность.

— И что между ними общего? — вопрошаю я, а енот морщит нос. — Ничего. Они даже не знакомы. Ипланты от разных компаний и даже поставлены в разное время. Но в один день сошедшие с ума, если можно, так сказать.

— Загадка как раз для вас, да, капитан?

— Заткнись. Найди мне похожие случаи.

— Ищу.

Какое-то время перед глазами мелькали картинки, даже начало немного мутить.

— Я нашёл семнадцать зарегистрированных случаев за последние десять лет.

— Это по два в год?

— Один и семь, если быть точным.

— А в этом году?

— Показатель вырос на семнадцать с половиной процентов в сравнении с предыдущими годами.

— Не так уж много, — усмехаюсь я. Так не хочется возиться с взбунтовавшимися железками.

— Это почти одна пятая, — с укором произнёс енот.

— В любом случае — не повод для паники, правда? Икать причину в програмном обеспечении. Кто обслуживает импланты?

— «CyberTactik» они — монополисты на этом рынке.

— Надо связаться с их менеджером.

— Сделаю.

— Выясни, когда в последний раз импланты были на обслуживании и ведут ли они журнал неисправностей.

— Слушаю.

Молодец. Может, и будет полезен этот... Адам.

— И не забудь этой Эвелин напомнить про отчёт. Хорошо бы теперь послушать Ирвина.

— Желаете увидеть запись допроса?

— Желаю.

На экран вывело запись допроса обвиняемого. Среднего роста, ничего примечательного. Имплант изъяли, отчего он сидел за столом без одной руки, а из плеча торчали провода и части искусственного сустава. Киборг, мать его, не иначе. Ирвин с готовностью отвечал на вопросы, имел бледный, напуганный вид, и вообще не производил впечатления убийцы. По запросу мне сразу прислали его биометрические данные: пульс и химический состав крови. Уровень гормонов показывает, что он находится в глубоком стрессе. Мда... Когда такое было? Чтобы железки восстали против своих создателей.

— Капитан?

— Я здесь.

— Я провёл беседу с главным менеджером компании «Аро», дочерней компании «CyberTactik». Он склоняется к воздействию извне.

— Как это возможно?

— Каждый иплант подключается через зашифрованный канал ко всемирной сети, это необходимая часть их программного кода. На каждый динамический имплант есть договор о ежегодном обслуживании, соответственно они фиксируют состояние любого своего устройства.

— Журналы получил?

— Нет, для этого у меня не хватает уровня доступа.

— А говорил, что сможешь, — усмехаюсь я.

— Боюсь, здесь не поможет и министр, капитан. Это корпоративная этика, государственные службы не смогут повлиять на них.

— Вот ведь, — выругался бы, да сессия записывается, и это не повысит мой рейтинг. — Придумаем что-нибудь. Что-то полезное он сказал?

— Как я уже доложил, он считает, что это вмешательство извне.

— Вирус?

— Или любая другая вредоносная программа. Кто-то взломал код и взял управление на себя.

— Это уже попахивает убийством, — ну вот, дело-то оказалось совсем не простым. Теперь искать этого урода, а как, если в управлении не так много квалифицированных специалистов. Может, Пончик сможет?

— Ты сможешь определить, что явилось причиной сбоя в программе?

— Я попытаюсь, но это не совсем моя специализация.

— У тебя лапки? — усмехнулся я.

— Вроде того.

— Надо найти того, кто сможет помочь.

— В отделе кибер-безопасности должны быть специалисты, капитан.

— Свяжись с ними.

— Сделано.

Я пересмотрел все видео, со всех доступных камер. Ничего. Ничего, как говорится, не предвещало. Пончик вывел на экран последние переписки из мессенджеров всех троих. Не похоже, что у кого-то были враги. Оцифрованный мир всех уравнял, сделал одинаково пресными. Едва в твоей переписке появится мат или оскорбления, рейтинг сразу ползёт вниз. Большую часть населения это отрезвляет. Так и эти, не особо выделяющиеся из общей массы индивидуумы.

Только вот, я присмотрелся.

— Пончик?

— Да, капитан. Только меня зовут Адам, — ровным тоном заметил робот.

— Посмотри, тут время последнего сообщения у Милуты Золля 7:23:17. Он же был мёртв в это время, так? — для верности просматриваю запись с камеры. Всё верно 6:59:56. Его не стало.

— Это ошибка, капитан.

— Нет, не ошибка, — вытираю пот со лба, — проверь его аккаунт в соцсети. Любой. Последнее время активности.

— Сейчас, — енот сосредоточенно водит носом. Смешно, хочется бупнуть в чёрную точку носа, что я и делаю с соответствующим звуком.

— Вас это расслабляет, капитан?

— Немного, — соглашаюсь я. И верно, стало полегче.

— Последняя активность в сети «Втеме» в 8:23:45.

— И как это объяснить? — вопрошаю я. Чтобы мертвец вёл аккаунт с того света, такого я ещё не слышал.

— Кто-то ведёт его за погибшего, — разумно замечает Пончик.

— Само собой, — похоже, робот опять не понял иронии ситуации, — кто? Родственник? Друг?

— Я выясню.

— Сделай, пожалуйста, заодно проверь, что там у него в приоритетах.

— Слушаю. Мне составить рапорт о проделанной работе?

— Будь добр, сделай.

— Хорошо.

— И кофе, — зевнул я.

— Это не в моей компетенции.

— И пирожок, — не остановился я.

— Сделать заказ? — уточнил Пончик. Какой предупредительный.

— Пожалуй, да.

— Слушаю.

А он не плох, может заменить занудную Машку исполнительным Адамом? Даю команду модулю отключиться от сервера. Голова застыла от анальгетиков и объёма информации. Кто-то проникает в прошивку имплантов и «делает неприятные вещи», как сказала бы бывшая. Я бы сказал по-другому: «убивает». Да, именно это. Иначе зачем это. Убийства нельзя отнести к категории случайных или заказных, значит это убийства ради потехи. Нездоровая тенденция.

Прозвонил звонок видеорегистратора. На платформу для покупок дрон опустил коробку с кофе в стаканчике из прессованного картона и сладкими пирожками из соседней пекарни.

— Это вредно для здоровья, — обиженно проговорила Маша.

— Зато вкусно, — усмехнулся я.

— В восемнадцать часов вас ждут в спортзале. Вчера вы пропустили сеанс.

— Помню,- проклятые роботы. Я забрал коробку и взгромоздился на диван. Надо подумать. Под кофе и выпечку.