12

Я стоял перед зеркалом. Страшная рожа смотрела на меня с блестящего стекла. Под глазом до половины щеки темнел огромный синяк. В середине он был густо-лиловый, а по краям сиреневый с красными и желтоватыми прожилками. Превратившийся в щелочку глаз жалобно моргал припухшим веком; нос был гораздо больше похож на грушу, чем на обыкновенный нос.

«Ну, как я покажусь в класс? Ведь засмеют. Надо спустить повязку пониже. Нет, так еще хуже, - синяк вылезает сверху. А если так?»

Я старался приладить повязку получше, но синяк выглядывал то снизу, то сверху, то справа, то слева.

«А, черт с ней, с повязкой... Еще опоздаешь».

Я затянул узелок на затылке, нахлобучил шапку и побежал в школу. У ворот школы меня поджидал Бенни Уоллес.

- Ну как, Том? Что твой глаз? Очень больно?

- Пустяки! Есть о чем разговаривать.

- Ты молодчина, Том! Знаешь, все в школе говорят, что ты молодчина и что Конвея давно пора было поколотить...

- Ах, вот как! - И я сдвинул повязку повыше. Пусть видят, как страдают в честном бою.

Когда я вошел в класс, мальчики закричали «ура!», а Конвей, весь облепленный пластырем, отвернулся и стал смотреть в окно. Сэт Роджерс принялся перелистывать книгу.

Вошел мистер Гримшау. Он сразу заметил мою черную повязку и пластыри Конвея, но ничего не сказал.

- Откройте тетради и приготовьте перья. Сегодня у нас будет диктант.

Он взял свою красную книжечку для диктовок, подумал и отложил ее в сторону.

- Пишите: «Многие мальчики думают, что драка доказывает их мужество и благородство».

Бумага зашелестела, мальчики уткнули носы в тетрадки.

- «Мужество и благородство... Каждый спор решается кулаками и щелчками. Решается кулаками и щелчками... Этим мальчикам не мешало бы помнить...» Марден, не списывай: я все вижу... «Не мешало бы помнить, что в драке победа всегда достается не тому, кто прав, а тому, кто сильнее, - не тому, кто прав...»

- Мистер Гримшау, - вдруг вскочил Уоллес, - я должен вам сказать: Белли дрался из-за меня. Конвей приставал ко мне, он вечно задирает тех, кто послабее, - а Том за меня заступился.

- Это, конечно, несколько меняет дело, - сказал мистер Гримшау. Но все-таки Конвей и Белли знали, что я раз навсегда запретил всякие драки. Теперь я требую, чтобы враги протянули друг другу руки, а вы все запомните, что в следующий раз всякая драка будет строго наказана.

Конвей хмуро подошел ко мне. Я сухо пожал ему руку. Как только кончился урок, ко мне подбежал Чарлз Марден.

- Идем, Белли, - важное дело.

Чарлз Марден привел меня к бочке в углу двора. Самые серьезные школьные дела всегда решались в этом месте. Несколько мальчиков стояли возле бочки. Все таинственно перешептывались и разом замолчали, когда я подошел.

- Виткомб, стань на стражу, - распорядился Джек Гаррис. - А ты, Том, подойди поближе и поклянись, что никому не разболтаешь ни слова.

- Клянусь! - сказал я.

- Помнишь, Том, - начал Гаррис, - раз во время купания ты заметил на шее у Мардена зеленый мешочек с красными буквами: ОРС. Марден еще сказал тебе, что он носит этот мешочек в память покойной тетки мистрисс Оливии Розы Марден. Марден наврал. Все его тетки, к несчастью, живы и пилят его с утра до вечера. Мешочек этот - знак. - Виткомб, нас никто не подслушивает? - Знак «Общества Ривермутских Сороконожек».

- Ривермутских Сороконожек?!

- Да. В это общество могут входить только самые ловкие и храбрые ребята. С первого же дня, когда ты не выдал Чарлза Мардена, мы наметили тебя кандидатом. Но общество принимает только верных людей, и мы решили подождать. История у Петтинджиля и вчерашняя победа окончательно доказали, что ты настоящий парень. Ты можешь вступить в члены общества, если выдержишь испытание. Предупреждаю тебя: испытание это страшное. Если не боишься, ровно в восемь часов будь у пустыря, что за домом паралитика Кобба.

- Буду непременно.

- Ладно. Ребята, расходись!

Х Х Х

Без пяти восемь я уже был на пустыре. В густых сумерках белела глухая стена. Из темной кучи мусора поблескивали осколки стекла и донышко продавленной жестянки.

Я шагал от кривой общипанной яблони до стены дома и от стены дома до кривой яблони.

«Почему никого нет? Что будет за испытание?»

Вдруг кто-то схватил меня за руку. Я вздрогнул и обернулся.

Передо мной стоял кто-то, с ног до головы закутанный в серую пелерину с капюшоном, надвинутым на лицо.

- Закрой глаза и следуй за мной, - хриплым шепотом сказал человек в пелерине.

Я закрыл глаза. Человек схватил меня за руку и потащил куда-то.

Мне ужасно хотелось хоть одним глазком посмотреть, где мы.

Но дело было серьезное, и я честно отогнал от себя искушение.

- Осторожно, - сказал мой проводник, - ступеньки.

Мы остановились.

Шершавая повязка придавила мне нос и глаза.

Чья-то рука стянула на затылке тугой узел. Несколько волосков попали в узелок. Было больно, но я даже не поморщился.

Мы стали подниматься по лестнице. Я считал ступеньки, их было много, - после двадцать седьмой я сбился со счета.

Мой проводник постучал в деревянную дверь.

- Кто там? - раздался сухой голос.

- Свои.

- Пароль?

- Огонь и кровь.

- Великая тайна.

Дверь распахнулась.

Грохот, рычание и вой разом оглушили меня. Потом все стихло, и чей-то хриплый бас проревел:

- Слабый смертный ты вступил в Очарованный грот. Страшные испытания ожидают тебя. Если в сердце твоем есть место робости, беги! Еще не поздно.

- Я не побегу, - сказал я, но голос у меня дрогнул.

- Тогда приступим, - опять проревел бас.

- Я готов.

Вокруг меня запищали, завыли, захохотали.

- Поверните его лицом к востоку. Смертный, сделай тринадцать шагов.

Я сделал тринадцать шагов.

- Остановись несчастный. Ты стоишь на краю бездонной пропасти. Подведите его к перекладине.

Меня схватили и поставили на узкую дощечку.

- По этой перекладине ты должен перейти пропасть. Иди.

Покачиваясь растопыренными руками, я осторожно двинулся по дощечке. Ноги у меня дрожали, и я еле удерживал равновесие.

Вокруг стояла мертвая тишина. Мне казалось, что я иду полгода.

Вдруг ударил гром, и голос произнес:

- Первое испытание кончено. Ты прошел бездну. Испытание второе! Высунь язык!

Я высунул язык во всю длину.

- Дайте сюда раскаленное железо.

Язык у меня затрепетал.

Ко рту приблизилось что-то горячее. Я должен был изо всех сил стиснуть кулаки, чтобы не спрятать язык: он прямо рвался обратно в рот.

Горячее придвинулось еще ближе и обдало жаром все лицо. Запахло дымом. Я вдавил ногти в ладонь, но языка не спрятал.

Горячее внезапно исчезло.

- Смертный, ты выдержал второе испытание. Готовься к третьему и последнему.

Поднялся вой сильнее прежнего. Загремел гром, засвистел ветер, холодные струи дождя стали хлестать в лицо.

- Руки за спину! Иди вперед! - донеслось сквозь бурю.

Я пошел.

- Раз, два, три... - считал мои шаги голос. - Семь, восемь, девять...

Ай-ай-ай... - сто острых копий уперлись в мой живот; я остановился.

- Вперед! - ревело и пищало у меня за спиной. Я стиснул зубы и шагнул.

Копья исчезли. Вой смолк. Буря утихла.

- Смертный, ты выдержал три испытания. Ты достоин быть членом «Общества Ривермутских Сороконожек». Поднимись по этой лестнице. На вершине ты выслушаешь устав и примешь присягу.

Я вскарабкался по ступенькам и остановился на верхней. Стоять было очень трудно: лестница шаткая, приставная, с перекладинами вместо ступенек.

- «Устав ОРС», - важно начал голос, очень похожий на голос Фреда Лангдона.

- «Общество Ривермутских Сороконожек» - самое лучшее и самое храброе общество на свете.

Цель его - устрашать весь мир и ежедневно дразнить пастора Гаукинса, полицейского Снолли и презренного Мольбери.

Трусы, размазни и фискалы в члены общества не принимаются.

Сороконожки обязаны стоять друг за друга горой и помогать своим во всех несчастьях - например: давать списывать и подсовывать шпаргалки на письменных работах, подсказывать на уроках, приносить что-нибудь вкусное оставленным без обеда, покрывать и защищать тех, на кого разозлится старик Гримшау или эта скотина Мольбери.

Председатель общества называется ПС - Первая Сороконожка. Все должны ее слушаться. На собраниях ПС первая выбирает себе пирожное.

Собрания устраиваются раз в неделю.

Тот, кто не явится, должен заплатить один пенс штрафу.

Деньги идут на яблоки, пистоны и т.п.

Сороконожки должны держать язык за зубами и свято хранить тайны ОРС.

Каждая новая Сороконожка принимает присягу и клянется в верности обществу.

Страшное наказание постигнет Сороконожку, нарушившую присягу: ее расстреляют из пушки, повесят на самом высоком дереве, утопят в самом глубоком месте реки, вырвут все сорок ног.

И еще ей никто не станет подавать руки и подсказывать на уроках».

- Все. Теперь подыми правую руку и присягай.

- Клянусь быть верной Сороконожкой, исполнять все правила и никогда не болтать про общество.

Т-рах!.. Над самым моим ухом грохнул выстрел.

Я вздрогнул, лестница выскользнула из-под ног, и я полетел в пропасть.

Повязка свалилась, и я увидел, что сижу в огромной бочке. Вокруг хороводом носятся какие-то хари. Рты до ушей, огромные носы, клыки, рога, ослиные уши. У одного горшок вместо головы, у другого - кастрюля.

Я привстал и схватил за рукав рогатого черта, но он вырвался.

«Ах, жулики! Как они вырядились! Ведь это Чарлз Марден в длинноносой маске. У Переца на голове кастрюля. Джек Гаррис весь завернулся в волчью шкуру, - я ее знаю, эту шкуру: она всегда лежит у них перед печкой».

Я уперся руками в края бочки и выскочил.

Сейчас же с одной стороны меня схватила козлиная голова, с другой волк, и я закружился вместе с ними.

- Стойте! - закричал Джек Гаррис. - Еще не все кончено. Уоллес выходи.

Уоллес вытащил из кармана зеленый мешочек на красном шнурке, с красными буквами ОРС и надел мне на шею.

- Это Мэри вышила тебе. Только она одна из девочек и знает про Сороконожек.

- А что там внутри?

- Посмотри.

Я осторожно развязал мешочек. В мешочке, обернутая розовой ватой, лежала высушенная сороконожка.

- Теперь ты настоящий член общества, - сказал Гаррис и крепко потряс мою руку.

- Ура! - закричали Сороконожки и повели меня осматривать свои владения.

«Очарованный грот» оказался чердаком Фреда Лангдона. Мост через бездну - доской, положенной на два кирпича, раскаленное железо пучком подожженной соломы, а сто острых копий - тремя игрушечными саблями.

На табуретке стояла чашка воды и лежал веник для обрызгивания белья.

- А это что такое?

- Это? Это дождь. А вон лежит гром.

Гром был куском листового железа и большой проржавленной кастрюлей.

«Вот черти! Как они меня провели! Ну, пусть только вступит в общество какая-нибудь новая Сороконожка, я ей такое придумаю!»

- Пир начинается! - объявил Чарлз Марден и вытащил мешочек с яблоками и мешочек с орехами. Мы уселись в кружок. Каждому досталось по горсти орехов и по полтора яблока.

- Ну, Том, - сказал Фил, громко щелкая орехи. - Как мы отпразднуем твое вступление в ОРС? Каждая Сороконожка всегда придумывает какую-нибудь штуку.

- И я придумаю.

«Что бы такое сделать? Зашить рукава пальто у мистера Мольбери? Уже зашивали два раза. Или пришпилить ему чертика на спину? Старо! Устроить кошачий концерт перед домом пастора? Нет, все не то. А, нашел!»

- Слушайте, ребята.

Все головы придвинулись ко мне, и я шепотом рассказал свой план.

- Браво! Здорово! Вот это так придумано! - закричали все хором.

- Который час, Фил?

- Без четверти десять.

- Ну, через полчаса можно и выходить.

В будни Ривермут засыпает рано. Уже в десять часов затихают голоса, опускаются шторы, захлопываются ставни.

Фонарщик со своей лестницей обегает все улицы и тушит добрую половину фонарей.

Часов в одиннадцать из дома Фреда Лангдона осторожно выскользнула какая-то тень. За ней другая, третья.

- Мы к ратуше.

- Я к школе.

- Вы, Лангдон и Марден, к порту...

Х Х Х

Наутро весь Ривермут был всполошен необыкновенным событием.

Вывески за ночь слетели со своих гвоздей и поменялись местами.

Зеленщик, отпирая лавку, вместо своих капустных кочанов и морковок, намалеванных на зеленой доске, увидел голубую с золотым ободком вывеску:

Старушка с обвязанной щекой, явившаяся на прием к доктору Таппертиту, чуть не упала в обморок, найдя на дверях белую в черных каемках доску:

На бюро похоронных процессий примостилась вывеска, удравшая с дверей маленького ресторанчика:

Магазин мод украсился надписью:

А над конторой почтенных нотариусов Руджа и Джингля пялила на прохожих круглые глаза огромная сова, похожая, как родная сестра, на мистера Руджа.

Под ней чернели две ровные строчки:

Загрузка...