Воспоминания американского школьника

7

Приближалось четвертое июля.

Четвертое июля - день независимости Америки.

В этот день во всех городах дома украшены флагами. Вечером в окнах и на балконах зажигаются плошки; с треском лопаются ракеты и рассыпаются в небе голубыми, красными, зелеными звездами.

За целую неделю до праздника вся наша школа сошла с ума. Никто из мальчиков не мог думать ни о чем другом, кроме петард, римских свечей и пистонов.

Пересчитывали свои карманные деньги, обсуждали, где продается лучший фейерверк, как достать побольше пороху.

Торговка яблоками и сладкими булочками, каждый день приходившая к нам в школу на большой перемене, уже две недели уходила назад с полными корзинами: мальчики копили деньги. Ради ракет и пороха мы все отказывались даже от орехов.

Когда же в городе началась предпраздничная суматоха, мы все взбесились.

- Лангдон, почему ты сегодня опоздал в школу? - спрашивал мистер Гримшау.

- Простите, мистер Гримшау, я смотрел, как украшают ратушу.

- Фред Лангдон! Фред! - кричали мы со всех сторон. - Чем ее украшают? Флагами? Гирляндами?

Мистер Гримшау с трудом водворял порядок.

Для того, чтобы как-нибудь заставить нас заниматься, он придумывал задачи и упражнения, подходящие к случаю. Мы решали, сколько ящиков фейерверка длиною в полтора фута, шириной и высотой в 1 фут поместится в кладовой объемом в 7 кубических футов; читали рассказы о подвигах героев войны за независимость; отыскивали на картах места, где происходили самые решительные сражения.

- Белли, расскажи, почему мы празднуем день четвертого июля, сказал мистер Гримшау на одном из уроков.

- Мы празднуем этот день потому, что как раз четвертого июля в 1766 году Америка была объявлена независимой, - начал я. - До этого большая часть Северной Америки была английской колонией. Англия не позволяла Америке ни с кем вести торговлю и присылала кучу своих чиновников, которые очень плохо обращались с американцами. Англия не имела никакого права командовать колонистами, потому что они всю Америку устроили своими руками...

- Вот как? Всю Америку устроили... - прервал меня мистер Гримшау. - А что же открыл Колумб?

- Колумб открыл Америку дикую, а колонисты устроили колонии, и Англия им ничуть не помогала. Вот американцы и возмутились: прогнали чиновников, перестали посылать в Англию торговые корабли и решили не пускать к себе английские. Англичане все-таки прислали в Бостон корабль с чаем. Бостонцы забрались на корабль и побросали в воду весь чай до последнего фунтика. Началась война. Колонии соединились и все вместе отвоевали у Англии независимость. Америка стала республикой.

- Хватит. Садись, Белли.

На уроках французского языка мы почти совсем не занимались. Столпившись у кафедры, мы наперебой рассказывали о своих приготовлениях и показывали купленные ракеты.

Француз говорил нам, как называются ракеты по-французски, и разучивал с нами наизусть революционные стихи.

Только на уроках чистописания все оставалось по-прежнему. Мистер Мольбери круглым почерком выводил на доске скучные прописи, и мы, как всегда, корпели над разграфленными тетрадками.

Желтая лакированная линейка еще чаще шлепала нас по пальцам, еще громче стучала по кафедре, потому что мы все время шептались и перебегали с места на место.

И вот один раз мы устроили заговор.

- Слушайте! - закричал Фил Адамс за десять минут до прихода в класс мистера Мольбери. - Слушайте! Долго ли этот урод будет мучить нас своими прописями? Даже в самый день четвертого июля он готов засадить нас за тетрадки. Давайте проучим его хорошенько. Держу пари, что на сегодня мы избавимся от чистописания.

- Как? Как? Что ты придумал, Фил? - закричали мы. - Выкладывай скорей, Адамс!

- Марден, стань у дверей и сторожи! - скомандовал Адамс. - У кого с собой есть пистоны? - шепотом спросил он.

Дюжина ладоней с зелеными коробочками протянулась к нему.

- Это больше, чем нужно, - сказал Фил Адамс и взял из каждой коробочки по щепотке.

- Нож! - шепотом распоряжался он. - Джек, помоги!

Джек Гаррис открыл свой прекрасный перочинный нож с четырьмя лезвиями. Мальчики осторожно вытянули ножом гвоздики, которыми была прибита на кафедре черная клеенка. Фил Адамс просунул под клеенку целую кучу пистонов и потом большим пальцем вдавил гвоздики на старые места.

- Идет! Идет! - вдруг закричал Марден, и мы бросились к своим партам.

Мистер Мольбери вошел в класс, повернулся к нам спиной и начал выводить на доске:

- Как ты думаешь, он ничего не заметил? - шепнул мне Уоллес.

Я покачал головой.

- Кажется, ничего.

- Конечно, ничего. Он даже не посмотрел на кафедру, - зашептал Виткомб со своей парты.

Мистер Мольбери положил мел и вытер руки платком. Потом медленно направился к кафедре.

- Подходит, подходит, - зашипел Перец.

Ко мне на парту упала записка:

«А вдруг пистоны не выстрелят? Генри Блэк.»

Я обернулся и сказал одними губами:

- Вы-стре-лят.

Не отрываясь, я смотрел на мистера Мольбери. Мистер Мольбери вертел в руках линейку.

«Только бы стукнул, только бы стукнул скорее».

Мистер Мольбери положил линейку и отвернулся к окну.

Я перегнулся через парту и дернул Фила Адамса за рукав.

- Пропало! Он не стукнет.

- Тише! - закричал мистер Мольбери. Желтая линейка высоко поднялась и с размаху шлепнулась на кафедру.

Трах-тах-тах... - разнеслось по классу. Запахло гарью.

- Ай-ай-ай... - пронзительно закричал мистер Мольбери и присел от страха. Линейка упала на пол. Мистер Мольбери замер на корточках с широко отрытым ртом и растопыренными руками.

Мы сидели затаив дыхание и смотрели в разинутый рот мистера Мольбери.

Вдруг щеки Переца Виткомба надулись, как два пузыря, задрожали, как желе, он искоса посмотрел на меня и прыснул в кулак.

Вслед за ним, пряча голову под парту, захихикал Сэт Роджерс.

- Ха-ха-ха!.. - не удержался и я.

- Ха-ха-ха!.. Хо-хо-хо!.. - раскатилось по всему классу.

Мы хохотали до слез. Блэк схватился за живот, а Фил Адамс упал головой на парту и заливался так, что голова его подпрыгивала и стучала как деревянная.

Мистер Мольбери выпрямился, глаза его забегали по нашим лицам. Вдруг он покраснел так, что, казалось, кровь брызнет у него из щек, схватил свою шляпу и, как бомба, вылетел из класса. Дверь с треском хлопнула, даже стекла зазвенели.

Мы повскакали с мест.

- Качать Фила Адамса! - закричал Джек Гаррис.

Мы подхватили Фила и качали до тех пор, пока у него не треснули подтяжки.

Перец Виткомб выскочил на середину класса. Он присел на корточки возле кафедры и разинул рот точь-в-точь как мистер Мольбери. Мы опять чуть не лопнули от смеха.

- А ведь Филу здорово влетит, - сказал Конвей.

- Как - Филу? - подскочил к Конвею Джек Гаррис. - Только посмей нажаловаться - забудешь, как тебя зовут!.. Смотрите, язык держать за зубами, - обернулся он ко всем.

- Что ты, Гаррис! С ума сошел? О чем тут говорить?.. Сами знаем! закричали мы в один голос.

В это время дверь открылась, и вошел мистер Гримшау. Он порядком отчитал нас и оставил всех на три часа после уроков.