Восстание бессмертных

Глава 10

Кейт Готорн проснулась от того, что в комнату вошла ее мать.

— Вставай, юная леди. Нельзя валятся в постели весь день. Уже почти десять минут девятого, ты опоздаешь в школу.

Кейт застонала и поглубже зарылась под пуховое одеяло.

— Оставь меня в покое.

— Вот что бывает с теми, кто где-то болтается допоздна, — заявила мать.

Она раздвинула шторы и направилась к кровати, собираясь сдернуть с дочери одеяло. Кейт поморщилась, когда лучи бледного осеннего солнца упали ей на лицо. Боль была нестерпимой, Кейт попыталась отобрать у матери одеяло, но без сил повалилась на подушки, задыхаясь и почти ничего не видя.

— Ты только посмотри на себя. Что, черт подери, с тобой происходит?

— Пожалуйста, мама, у меня жутко болит голова.

— Ты пила, так ведь?

— Я не пила.

Но Кейт вдруг сообразила, что на самом деле почти ничего не помнит из того, что было ночью. Остались только смутные обрывки воспоминаний: она встретилась с Деком, они куда-то поехали, потом поссорились, она убежала и выскочила на дорогу. Около нее остановился роскошный «Роллс-Ройс».

И все. Остальное представляло собой огромную черную дыру. Как она добралась домой? Может быть, ее привез тот мужчина? Кто он такой и где она видела его раньше?

Кейт, прищурившись, посмотрела на мать. Поджатые губы и осуждение на ее лице ясно говорили о том, что дочь вернулась в дом номер шестнадцать на Лэвендер-Клоуз не в «Роллс-Ройсе». В противном случае у миссис Джиллиан Готорн появилась бы причина устроить праздник.

— И нечего разводить мрачность. — Ей хотелось добавить: старая корова.

Кейт ничего такого не сказала, но, видимо, мать поняла все по глазам дочери, потому что осуждение у нее на лице стало еще заметнее.

— Некоторое время назад по поводу твоего дружка звонили из полиции.

— Он мне не дружок, — запротестовала Кейт.

— И поэтому у тебя вся шея в укусах, маленькая распутница.

Кейт дотронулась пальцами до шеи и поморщилась. Неужели это сделал Дек?

— А что полиция хотела? — пробормотала она.

— Вчера ночью он разбил свою машину. Наверняка напился до потери сознания.

Кейт попыталась сесть на кровати, и в голове с новой силой расцвела дикая боль.

— Что? С ним все в порядке?

— Он выживет. Тараканы живучие. И почему ты не хочешь встречаться с Джайлзом Хантли?

— Терпеть не могу Джайлза Хантли. Он противный, и у него воняет изо рта.

— Зато у Джайлза хорошее образование, и его ждет прекрасное будущее, когда он закончит Кембридж. Он не будет всю жизнь копаться в мерзкой грязи под капотами машин. Ты видела, в каком состоянии у Деклана Мэддона ногти?

«Господи, сделай так, чтобы она заткнулась», — мысленно взмолилась Кейт. Боль была такой, как будто кто-то загонял ей в череп тупую отвертку, а потом медленно ее поворачивал. Она даже почти ничего не видела.

— Ты знаешь, что произойдет, если ты будешь продолжать в том же духе, моя дорогая? — продолжала ее мать. — Ты забеременеешь, как Шардоне Уилсон, которая связалась с какими-то отбросами, и вот, пожалуйста, ждет ребенка. Настоящая катастрофа. Впрочем, должна тебе сказать, с таким имечком этого следовало ожидать[7], и вполне возможно, она ни на что другое все равно не годится…

Кейт смотрела на бушующую мать, но почти не слышала слов. На короткое мгновение внутри у нее вспыхнули новые ощущения, которые заглушили головную боль. Никогда раньше она не испытывала такого всепоглощающего чувства могущества.

Не успев сообразить, что делает, Кейт схватила мать за горло и встряхнула, как терьер крысу. Изо рта Джиллиан Готорн вывалился язык, и она начала синеть, когда Кейт выдавила из нее жизнь.

— Заткни свою поганую пасть! — завопила она.

Но в следующее мгновение оказалось, что она лежит на кровати, а ее мать стоит и толкает гневную речь.

— …давно следовало сделать. В «Сент-Хилдегарде» гораздо более подходящее окружение для юной леди. Там у тебя появятся приличные друзья.

— Пансион? — выдохнула Кейт.

— Ты что, меня совсем не слушала? Поедешь туда после рождественских праздников. А пока не смей даже приближаться к рвани, что живет по соседству. Поняла?

Кейт зарылась лицом в подушку, чтобы не слушать возмущенных воплей матери. У нее так отчаянно болела голова, что хотелось плакать, ее тошнило. А еще она чувствовала страшную слабость, как будто кто-то высосал из нее все силы.

Но каким-то непостижимым образом в глубине души она ощущала, что стала другой. Что-то с ней произошло, и она воспринимала окружающий мир острее, определеннее. Запахи, цвета, рисунок на обоях, выбранных матерью для спальни дочери.

Кейт понимала, что изменилась, но как и почему еще не знала.

Однако по причине, которой она не понимала… Кейт совсем не боялась.