Восстание бессмертных

Глава 42

Алекс трижды прошлась туда и обратно по набережной, прежде чем убедилась, что глаза ее не обманули.

Она и сама не могла бы сказать, что рассчитывала увидеть, когда решила вернуться на пристань, где стоял «Аника»: толпу полисменов и экспертов-криминалистов, возможно, огороженный полицейской лентой участок, десятки людей, мечущихся взад и вперед и переговаривающихся по рациям. Или корабль, такой же, как вчера ночью, иными словами, плавучее кладбище расчлененных тел экипажа, которые могли бы — возможно — рассказать ей о вампирах, ждавших их в засаде, или навести на след загадочного Габриеля Стоуна. Впрочем, Алекс знала, что бессмысленно рассчитывать на такую удачу. У нее сложилось впечатление, что Стоун умеет мастерски заметать следы.

Но она не ожидала увидеть такое.

Пустое пространство там, где еще вчера ночью стоял «Аника», — корабль исчез.

— Кто тебе помогает, Стоун? — спросила она вслух, глядя на пустой причал. — Как тебе удается все это проделывать?

Паршивая пивнуха, куда частенько наведывались Поли Ломакс и его кузен Винни, находилась всего в пятнадцати минутах ходьбы от доков. Алекс перешагнула через порог, и ее встретили мрачные взгляды прокуренных, пропитых, татуированных типов. Пока она шла к бару, ей вслед несколько раз весьма нахально засвистели, а один из картежников, сидевших за столиком в углу, выкрикнул что-то непристойное.

Алекс подумала, разумно и адекватно ли будет вытащить «Смит-Вессон» калибра-44 и снести ему череп. Возможно, да, но это вряд ли помогло бы ей в том, что она собиралась сделать. Поэтому, не оборачиваясь, она показала ему средний палец и, не обращая внимания на свист и вопли, подошла к стойке бара.

В Лондоне, который был почти полностью обезличен неминуемым восхождением пластмассового среднего класса и стерильной культуры, выступающей под лозунгом «Здоровье и безопасность» и захватившей практически все вокруг, Алекс почти наслаждалась плевками и опилками на полу, грязью и запахом пота, пропитавшими это заведение. Оно напоминало ей старые времена, когда у женщины была не самая легкая судьба.

Бармен, весь какой-то мятый и грязный, выглядел так, будто выступал на боксерском ринге и не выиграл ни одного боя. Когда Алекс подошла, он нахально ухмыльнулся и поставил локти на заляпанную стойку.

— Ну, милашка, что я могу для тебя сделать?

— Я ищу Поли Ломакса.

Улыбка исчезла.

— Поли Ломакса?

— Парня, которого называют Четырехпалый. И его дружка Винни. Ты с ними знаком?

— Может, и знаком. А может, нет. Зато мне точно известно, красотка, что тебя я не знаю.

— А про Руди Бертолино слышал? — спросила она, пристально на него посмотрев. — Он мой друг.

Бармен пожал плечами.

— Поговори с Дешевкой Эдди. Вон туда. — Он показал на дверь в углу.

За дверью она увидела полутемный коридор, освещенный голой лампочкой, облепленной прошлогодними дохлыми мухами. В его конце виднелась еще одна дверь, и Алекс без стука в нее вошла. Внутри до непристойного жирный мужчина лет шестидесяти сидел в вытертом кресле и читал мятую «Рейсинг таймс», зажав в зубах толстую дешевую сигару. Комната провоняла сигарным дымом. Он даже не поднял головы, когда дверь со скрипом открылась.

— Ты что, уже и постучать не можешь, черт тебя дери, Терри?

— Теперь понятно, почему тебя называют Дешевка Эдди, — сказала Алекс, вошла и закрыла за собой дверь. — Эта штука воняет, как куча дерьма. Или это ты воняешь?

Из-за кресла толстяка вышел питбуль, посмотрел на Алекс и, оскалившись, зарычал. Алекс спокойно встретила взгляд пса, и он тут же заскулил, поджал хвост и убрался восвояси.

Дешевка Эдди несколько секунд не сводил глаз с испуганного питбуля, потом посмотрел на Алекс.

— Что ты сделала с моей собакой? — спросил он, вытащив изо рта сигару.

— Пока ничего.

Эдди вытаращил на нее налитые кровью глаза.

— Ты, вообще, кто такая?

— Я та, кто не станет тебя трогать, если ты сообщишь информацию, которая требуется.

Эдди нахмурился, а в следующее мгновение складки на его жирном лице заколыхались — он рассмеялся.

— Правда, что ли? И какая же информация тебе нужна, цветочек?

— Например, где я могу найти четырехпалого Поли Ломакса и его дружка Винни.

Эдди сильно затянулся сигарой и выпустил в сторону Алекс струю дыма.

— Впервые слышу про таких.

Она даже не моргнула, когда вонючий дым окутал ее лицо.

— У меня нет времени на умников, Эдди.

— Что-то мне не нравится твой тон.

— Тебе придется к нему привыкнуть, — сказала Алекс, вытащила пистолет из кобуры и сделала шаг к Эдди. Схватив толстяка за горло, она потянула его на себя и с силой прижала дуло к шее под щекой. — Я терпеть не могу повторять то, что уже однажды сказала, Эдди.

Он попытался вырваться. Куча мышц и жира весом почти в тридцать стоунов[27], которую вытащила из кресла одной рукой миниатюрная женщина, не могла даже на дюйм сдвинуть ее с места. Он так старался высвободиться, что на лбу у него выступили капли пота.

— Ладно, ладно, они тут ошивались пару ночей назад. С тех пор я их не видел.

— Правда, мы с тобой здорово поладили? С кем они приходили?

— С какими-то иностранцами, разговаривали за угловым столиком.

— И все?

— Все, что я помню.

— Ты уверен? — Алекс взвела курок.

Эдди стал на пару тонов бледнее.

— Подожди. Ну, не спеши ты так. Позже, когда мы уже закрылись, я складывал ящики в переулке и увидел, что Поли разговаривал с большим черным ублюдком и его подружкой.

— Такая симпатичная, с черными волосами?

Эдди кивнул.

— Потрясная бабенка. Прямо как будто сошла с обложки модного журнала.

Алекс задумалась. Значит, Руди Бертолино ее не предал. Его использовали, чтобы скормить ей информацию и заманить в ловушку. Но откуда люди Стоуна узнали, что Руди ее человек?

— Где Поли живет? — спросила она у Дешевки Эдди.

— Где-то в Харлсдене.

— Старайся лучше, Эдди.

— У меня нет адреса, честное слово, — задыхаясь, ответил тот. Пот стекал по его носу и застревал в седой щетине над верхней губой. — Но я могу узнать.

Алекс отпустила его, и он, тяжело дыша, рухнул в кресло. Она убрала револьвер в кобуру, схватила Эдди за запястье и взяла с его стола шариковую ручку.

— Позвонишь мне по этому номеру, — сказала она и написала номер на тыльной стороне жирной ладони. — Для тебя будет лучше, если ты это сделаешь. И не советую рассказывать кому-нибудь о нашем разговоре. Иначе я вернусь, чтобы поставить в нем точку.