Войны мозга. Научные споры вокруг разума и сознания

Глава 7 Разум вне тела Разум, мозг и околосмертный опыт

В 1991 года у Пэм Рейнолдс, певицы и автора песен из Атланты, сильно закружилась голова, она утратила дар речи и с трудом могла пошевелиться. Компьютерная аксиальная томография (КАТ) показала, что у Пэм гигантская артериальная аневризма – чудовищно раздувшийся кровеносный сосуд на стенке базилярной артерии, рядом со стволом головного мозга[276]. В любой момент он мог лопнуть и вызвать смерть. Однако от стандартной операции дренирования и устранения аневризмы Пэм тоже могла умереть.

В отсутствие других решений Пэм обратилась к последней отчаянной мере, предложенной нейрохирургом Робертом Спецлером из Неврологического института Бэрроу в Финиксе, Аризона. Доктор Спецлер одним из первых применил гипотермическую остановку сердца – смелую хирургическую процедуру, прозванную «Умолкнувшее сердце» (“Operation Standstill”). Спецлер вызвал у Пэм понижение температуры, при котором почти наступила смерть. Ее мозг не функционировал, но при такой температуре мог обойтись без кислорода гораздо дольше. При низкой температуре должны были размягчиться и разбухшие кровеносные сосуды, и риск того, что они лопнут при операции, становился намного ниже. По завершении хирурги должны были восстановить нормальную температуру пациентки до того, как ее организму будет нанесен необратимый ущерб.

По сути, Пэм согласилась умереть ради спасения собственной жизни – и при этом пережила один из самых известных и подтвержденных случаев внетелесного опыта. Этот случай особенно важен потому, что кардиолог Майкл Сабом сумел получить у медицинского персонала подтверждения насчет важных деталей хирургического вмешательства, о которых сообщила Пэм[277]. Вот что произошло.

Пэм привезли в операционную в 7:15, дали общий наркоз, она быстро потеряла сознание. Спецлер и его группа, состоящая из более чем двадцати врачей, медсестер и лаборантов, приступила к работе. На глаза Пэм нанесли специальный состав, предотвращающий высыхание, и заклеили их в закрытом положении. Электроды аппарата ЭЭГ понадобились, чтобы следить за электрической активностью коры ее головного мозга. Маленькие, отлитые точно по форме динамики вставили ей в уши и закрепили бинтами и скотчем. Динамики должны были издавать повторяющиеся звуки громкостью 100 децибел – примерно как шум набирающего скорость поезда-экспресса, – преграждая доступ всем звукам извне и определяя активность ствола головного мозга.

В 8:40 открыли стол с хирургическими инструментами, Роберт Спецлер начал вскрывать череп Пэм специальной хирургической пилой, жужжащей, точно зубоврачебная бормашина. Позднее Пэм сообщала, что в этот момент почувствовала, как «выскочила» из тела и зависла над ним, наблюдая, как с ней работают врачи.

Несмотря на то что глазами и ушами она не пользовалась, она описывала свои наблюдения, пользуясь привычными терминами восприятия. «Мне показалось, что они как-то странно выбрили мне голову, – говорила она. – Я думала, что волосы сбреют полностью, но ошиблась»[278]. Кроме того, она с большой точностью описала костную пилку Midas Rex («Эта пила, звук которой вызывал у меня такое отвращение, выглядела как электрическая зубная щетка, только с зубцом…»[279]) и звук бормашины, который та издавала.

Тем временем Спецлер снял верхнюю оболочку мозга Пэм, сделав разрез ножницами. Примерно в то же время хирург-кардиолог, женщина, устанавливала местонахождение бедренной артерии справа в паху Пэм. Примечательно, что Пэм запомнился женский голос: «У нас проблемы. У нее слишком маленькие артерии». Потом послышался мужской: «Попробуйте с другой стороны»[280]. Медицинские записи подтверждают этот разговор, однако Пэм никак не могла его слышать.

Кардиолог была права: кровеносные сосуды Пэм оказались действительно слишком маленькими, чтобы обеспечить большой приток крови, требующийся для аппарата искусственного кровообращения. Но в 10:50 в левую бедренную артерию Пэм удалось ввести канюлю и подсоединить ее к аппарату. Теплая кровь поступала из артерии в цилиндры аппарата, где охлаждалась, прежде чем вернуться в тело Пэм. Температура ее тела начала снижаться, и в 11:05 сердце Пэм остановилось. Мозговые волны на ее ЭЭГ стали ровными линиями. Через несколько минут ствол ее головного мозга стал полностью невосприимчивым, температура тела упала до 15,6 °C. В 11:25 бригада подняла изголовье операционного стола, отключила аппарат искусственного кровообращения и обескровила тело. Пэм Рейнолдс была клинически мертва.

В этот момент внетелесное путешествие Пэм преобразилось в околосмертный опыт: она вспоминает, как выплыла из операционной и начала спускаться по туннелю к свету. Она видела умерших родственников и друзей, в том числе давно покойную бабушку, ждущих ее в конце этого туннеля. Потом ее окружил блестящий, чудесный и теплый свет, она почувствовала, что ее душа – частица Бога и что все сущее создано из этого света (дыхания Бога). Но этот поразительный опыт кончился внезапно, когда покойный дядя Пэм вернул ее в тело – она описала свои ощущения как «резкое погружение в ледяной бассейн»[281].

Тем временем в операционной работа подходила к концу. Когда мозг Пэм обескровили, аневризма просто сдулась, и Спецлер вырезал ее. Вскоре включили аппарат искусственного кровообращения, теплая кровь начала поступать обратно в тело Пэм. По мере того как температура ее тела росла, ствол головного мозга стал реагировать на звуки в динамиках, вставленных в уши, и аппарат ЭЭГ зафиксировал электрическую активность коры. Аппарат искусственного кровообращения отключили в 0:32. Жизнь вернулась к Пэм, ее доставили в послеоперационную палату в стабильном состоянии в 2:10.

Опыт Пэм в состоянии клинической смерти, видимо, продолжался с того момента, как она «вылетела» из тела под звуки хирургической пилы, и до того, как «погрузилась» обратно в тело при завершении операции. Но произошло ли это на самом деле? Свидетельства выглядят убедительно. Роберт Спецлер считал, что наблюдения Пэм не могли быть основаны на том, что она испытала до начала действия анестезии: когда ее привезли в операционную, хирургические инструменты были закрыты, во время операции глаза Пэм были заклеены, уши заткнуты динамиками, в которые поступал шум, сердце остановлено, мозговые волны представляли собой прямую линию. «У меня нет объяснений, – сказал Спецлер в документальном фильме “Би-Би-Си”. – Я не знаю, как такое могло произойти»[282].

Опыт Пэм кажется невероятным: как могли ее разум и сознание получить достоверный опыт без посредничества ее физического тела и мозга? Скептики утверждают, что это невозможно. Но свидетельства на основе недавних научных исследований околосмертного опыта указывают, что отчеты, подобные рассказам Пэм, не случайность: высшие способности мозга действительно сохраняются, когда мозг уже не функционирует.

Рассказы об опыте загробной жизни присутствовали в человеческой культуре, по-видимому, всегда, но подобные переживания как таковые впервые привлекли внимание широкой общественности в 1975 году, благодаря популярной книге американского психиатра и философа Реймонда Муди «Жизнь после жизни»[283]. В книге он представил истории более чем сотни людей, переживших яркий психический опыт на грани смерти или во время «клинической смерти»[284], после которой вернулись к жизни и рассказали о том, что произошло. Их рассказы имели заметное сходство, Муди ввел для этого феномена термин «околосмертный опыт». Книга пользовалась популярностью и вызывала бурные споры, научные исследования околосмертного опыта начались вскоре после ее публикации, с основания в 1978 году Международной ассоциации околосмертных исследований (IANDS) – первой организации в мире, учрежденной с целью научного изучения такого опыта и его связи с разумом и сознанием.

Околосмертный опыт – яркие, реалистичные и зачастую судьбоносные переживания людей, физиологически или психологически оказавшихся на грани смерти. Его может вызвать остановка сердца или кома, ставшая итогом повреждения головного мозга, интоксикации или асфиксии. Кроме того, такой опыт может возникнуть после удара электрическим током, послеоперационных осложнений, сильной кровопотери во время или после родов[285]. Он может быть даже следствием несчастных случаев или болезней, вызывающих у людей неподдельный страх смерти. Опросы, проведенные в США и Германии, показали: примерно 4,2 % населения сообщают, что пережили околосмертный опыт. Кроме того, по оценкам, более 25 миллионов человек во всем мире испытали его за предыдущие 50 лет[286].

Его получают люди из всех слоев общества, вне зависимости от их мировоззрения. Исследования показали, что на возможность испытать околосмертные переживания не влияют ни пол, ни раса, ни статус, ни доход, ни уровень образования. И пусть околосмертный опыт порой относят к религиозному, это скорее вопрос личного восприятия. Более того, исследователи не обнаружили такой связи: результаты исследований не зависели от того, кто в них участвовал – католики, протестанты, мусульмане, индуисты, иудаисты, буддисты, атеисты или агностики[287].

Несмотря на различие в деталях, околосмертный опыт характеризуется рядом общих ключевых особенностей[288]. Вероятно, самая яркая – внетелесный опыт: ощущение выхода из тела и наблюдение за событиями со стороны, а иногда – из некоего физически отдаленного места. Во время такого опыта люди, которые оказались на грани смерти, часто с изумлением понимают, что не утратили сознание, восприятие, ясность мышления, память, эмоции и чувство «Я». Напротив, эти процессы обостряются: мышление становится живым, слух – острым, и видеть можно все вокруг, на 360 градусов. Люди, пережившие околосмертный опыт, утверждают, что в отсутствие физических тел могли проникать сквозь стены и двери и перемещаться куда угодно по своему желанию. Они часто сообщают о способности читать чужие мысли.

Внетелесный опыт довольно много значит с научной точки зрения: это единственная особенность околосмертных переживаний, которую можно независимо подтвердить. К примеру, в случае Пэм Рейнолдс то, что она слышала слова кардиолога о ее артериях, подтверждают медицинские записи.

Однако обо всех прочих особенностях околосмертного опыта нам известно исключительно по субъективным отчетам и оценкам[289]. Люди, пережившие его, часто сообщают о чувстве покоя и радости, о прохождении через темные участки или по темному туннелю, за которым часто следует выход на необычно яркий свет. Они сообщают и о том, как попали в иной мир немыслимой красоты, где слышали невероятно прекрасную неземную музыку, видели изумительные сады или великолепные города; упоминают о встречах с умершими родственниками и друзьями, и те кажутся более молодыми и здоровыми, чем запомнились.

Те, кто пережил околосмертный опыт, регулярно сообщают о встречах с «сущностью из света», излучающей полное принятиеи безусловную любовь, а также способной общаться телепатически. Исследования, проведенные в разных культурах, указывают, что личные религиозные и культурные взгляды влияют на описание и толкование этого опыта[290]. Так, буддисты считают, что эта «сущность из света» – Будда, а христиане могут полагать, что это Иисус. В ее присутствии люди видят, как «вся жизнь промелькнула перед глазами», заново переживают важные и несущественные события своей жизни, иногда видят их глазами других участников – и в итоге делают некие выводы о своей жизни и о том, что в ней требуется изменить[291].

Еще говорят, что во время околосмертного опыта можно наткнуться на некое препятствие – стену, реку, ворота. В этот момент человек сознает: как только он переступит эту границу, то уже не сможет вернуться в свое тело и продолжать жить. Покойные родственники или «сущность из света» могут объяснить человеку, что тот должен вернуться в свое тело. Зачастую эта необходимость связывается с исполнением жизненного предназначения – например с заботой о маленьких детях. И обычно именно в этот момент человек вынужден вернуться в свое больное или травмированное тело.

Пэм Рейнолдс говорила, будто «погрузилась в ледяной бассейн», и равно так же многие, пережившие околосмертный опыт, считают вынужденное возвращение крайне неприятным. В 1967 году Рейни Пасароу, у которой на время остановилось дыхание в результате острой аллергической реакции, испытала возвращение в свое тело как «заключение в чужеродное вещество».

История Рейни интересна еще по одной причине: околосмертный опыт этой семнадцатилетней девушки содержит практически все типичные характеристики, которые я только что перечислил. Вот как об этом рассказывает она сама:

Мы с мамой как раз поужинали, и ко мне неожиданно зашла давняя подруга, которую я уже некоторое время не видела.

Я смутилась: из-за аллергии меня всю уже два дня изуродовали волдыри и сыпь, и выглядела я ужасно. Отек быстро усилился, мне стало трудно дышать… Вызвали «скорую», но жили мы в глубинке, свободных машин не оказалось, и на вызов откликнулись две пожарных машины.

Я лежала без сознания на пешеходной дорожке перед нашим домом, но сознавала, что дышу с огромными усилиями. Несколько пожарных оказывали мне помощь, но в конце концов мне стало слишком трудно бороться за свою жизнь. Я перестала дышать – и мне сразу стало намного, намного легче, как только я избавилась от бремени поддерживать в себе жизнь. И я соскользнула в темноту совершенно бессознательного, но умиротворяющего мира.

Внезапно я поняла, что нахожусь в нескольких футах от моего тела: я с огромным интересом наблюдала, как пожарные делают мне искусственное дыхание рот в рот и с силой шлепают меня по ногам. Помню, они думали: если хорошенько разозлить меня, я могу вернуться. Мама брызгала водой в мое пепельно-бледное лицо, старший пожарник продолжал делать мне искусственное дыхание рот в рот, мысленно умолял меня не умирать и в то же время представлял свою дочь-подростка.

Точно так же я вдруг осознала, что смотрю на эту удивительно комичную сцену сверху, с уровня телефонных проводов. Я видела, как из дома вышел заспанный соседский мальчик, и попыталась закричать: пусть его мать остановит его, пусть он не видит, что здесь творится! И пока я кричала, она выбежала на дорожку за мальчиком, а моя мама сказала: вы ничем не поможете, лучше уведите ребенка. Один из пожарных горько вздохнул и, словно сдавшись, сказал, что у меня уже три минуты нет пульса.

Меня кольнуло чувство вины за то, что этот несчастный пожарник считал, будто моя смерть – итог его ошибки. Ему было особенно больно, ведь я показалась ему похожей на его дочь. Мама растерялась, совершенно не понимала, как быть, и от шока и оцепенения не чувствовала горя. Помню, я молилась за нее, надеясь, что это поможет ей пройти через боль, но потом поняла, что она справится. Мне хотелось крикнуть им всем – маме, друзьям и пожарным, – что все идет так, как и должно быть, что у меня все хорошо. Я телепатически воспринимала чувства и мысли всех вокруг, и от этого только становилось тяжелее, потому что им, как и следовало ожидать, было больно.

Радуясь вновь обретенной свободе, я начала взлетать. Я превратилась в феникса, вырвалась наконец из тисков физического мира. Я ликовала. Меня повсюду окружала музыка, сам воздух в моей новой вселенной был любовью – любовью такой чистой и бескорыстной, что мне хотелось испытывать ее снова и снова. Я почувствовала, что рядом мой любимый дядя: мы с радостью узнали друг друга, хотя теперь находились в энергетической, а не в физической форме. Какое-то время он летел вместе со мной, выражая еще больше любви и одобрения. В этом светлом море засиял еще более яркий свет, он казался бескрайним, и меня повлекло к нему как магнитом. И чем ближе я былак этому свету («ближе» не в физическом смысле), тем сильнее я любила и восторгалась.

Наконец меня затянуло в источник света, словно в водоворот. Я стала едина с этим светом. Этот свет был вездесущ, и когда я стала с ним одним целым, его знание стало моим знанием. В один миг я стала всем, чем была моя жизнь и каким был ее смысл… Все мелочи моей жизни, все, чего я достигла, все, что было у меня и что я знала, в тот же миг поглотила энергия света. А те поступки, в которых я бескорыстно выражала любовь и заботу о своих близких, удостоились восхваления и навеки запечатлены… совершенно независимо от того, сколь бы простыми и скромными порой ни были эти моменты…

Внезапно меня вытолкнули из света на другую сторону этой новой вселенной, где я поняла, что должна найти свой путь. Помню, кто-то звал меня, но кто именно, осталось для меня тайной: в этот же миг мне открылось, что моя роль в этом космическом танце еще не до конца исполнена, что на физическом плане бытия осталось еще что-то, чего я должна достичь ради человеческого рода. Одновременно с этим откровением весь свет, Вселенная или сам Бог провозгласили: «ЕЩЕ НЕ ВРЕМЯ!», и этот возглас словно вышвырнул меня из этой изумительной вселенной любви.

Я пронеслась через гигантский туннель света, словно сквозь радугу, разлившуюся волнами, и меня, словно камень из катапульты, выбросило обратно в материальный мир. Все было так, словно тот возглас: «ЕЩЕ НЕ ВРЕМЯ!» – не запустил этот процесс, а сам и был им.

Убитая горем, я поняла, что нахожусь в нескольких футах от моего тела. Я чувствовала себя изгнанной из рая Евой, которой закрыт путь в сады Эдема. Физическая реальность была грубой и непонятной, расколотой и чуждой. Ощущение времени и пространства придавило меня, обрушилось на мою душу, словно тюрьма, словно падение, подобных которым я еще никогда не знала.

Приехала «скорая», врачи проверили мой по-прежнему отсутствующий пульс. Я попыталась снова слиться с телом, которое некогда было моим, но теперь оно казалось чужеродным веществом. Для этого потребовались колоссальные усилия с моей стороны, да к тому же меня поместили в «скорую», что осложнило слияние. Я зависла над своим телом, лежавшим в машине, на краткий миг соединилась с ним, ощутила поток крови в своих жилах, и врач сообщил водителю, что чувствует пульс.

Но физическая боль оказалась невыносимой, и я снова вышла из тела, зависая над ним то внутри «скорой», то рядом с ней, снаружи. Я видела, как через десять минут молодой врач в машине едва слышно произнес, обращаясь к водителю: “DOA ”[292]. Мамина боль от этих слов стала моей болью, я разозлилась на врача «скорой» за бессердечие.

Находясь на высоте нескольких футов над моим телом, я продолжала наблюдать, как меня привезли в отделение экстренной помощи и как первый молодой врач снова попытался реанимировать меня… В этот момент в комнату ворвался мой лечащий врач, в смокинге, с врачебным чемоданчиком в руке.

– Где она? – спросил он.

– Умерла до прибытия… – начал было молодой врач.

– Черта с два! – выкрикнул мой врач, давний друг нашей семьи, и стал выяснять, сколько уколов адреналина мне сделали. Он распорядился дать мне шесть больших инъекций адреналина, причем другие врачи и медсестры явно считали, что это очень опасно. Он «накачивал» меня адреналином и делал массаж сердца, пока наконец не начал прощупываться пульс. Что интересно, я полностью осознавала, что происходит ив материальном мире, и в голове присутствующих, пока меня не реанимировали, и в этот момент я совсем растерялась.

Насколько мне известно, пульс у меня отсутствовал примерно 15 минут. Этот случай нанес минимальный ущерб моему мозгу, последствия которого удалось полностью преодолеть, хотя мои рефлексы до сих пор о нем напоминают[293].

Околосмертный опыт оказывает на нас ощутимое влияние – мощное, поразительное. Ряд исследований, проведенных в США, а также в страназ Западной Европы и Австралии, показал: большинство людей, переживших околосмертный опыт, благодаря ему преобразились в лучшую сторону. Одна женщина сказала: «После этого я изменилась до неузнаваемости. По словам близких, я стала совсем другим человеком. Я радовалась, смеялась, ценила любые мелочи, шутила, постоянно улыбалась, повсюду заводила друзей… совсем не так, как раньше!»[294].

Какими бы чертами ни обладали люди до околосмертного опыта, впоследствии их объединяет схожий психологический портрет, и их убеждения, ценности, поведение, мироввозрение становятся вполне сравнимыми. Эти психологические и поведенческие изменения не относятся к тому роду, какого можно ожидать после галлюцинаций[295]. И, как показали заметный исследователь околосмертных переживаний Пим ван Ломмель и его коллеги, эти изменения становятся ярче по прошествии времени[296]. Обратимся же ненадолго к различным типам изменений, о которых сообщалось после околосмертных переживаний[297].

Большинство людей, испытавших околосмертный опыт, приходят в себя с нвой способностью ценить жизнь, с ощущением смысла, умением удивляться чуду жизни и быть благодарным за нее. Они в большей мере способны радоваться тому, что происходит здесь и сейчас. Кроме того, они считают свою жизнь осмысленной и целенаправленной и зачастую приходят к осознанию, что главная цель их жизни – найти и исполнить свою миссию.

Такие люди часто возвращаются к жизни с изменившимся восприятием себя, обычно у них повышается самооценка и уверенность в своих силах, и они становятся менее зависимыми от чужого одобрения.

Одно из самых примечательных и постоянно наблюдаемых изменений после подобного опыта – усиление сострадания к другим. Люди, пережившие околосмертный опыт, в большей мере способны служить окружающим. Они более терпимы, больше склонны прощать, менее критично относятся к людям, проводят больше времени в кругу родных и друзей и более склонны жертвовать на благотворительность или посвящать себя гуманитарной деятельности.

И поскольку такие люди становятся более восприимчивыми к состоянию экосистемы Земли, их забота распространяется на все формы жизни. Они испытывают к жизни глубокое уважение, какого прежде не чувствовали.

Те, кто пережил подобный опыт, сообщают о снижении у них религиозности, но о росте духовности и об увеличении интереса к практикам созерцания – таким как молитва, медитация и смирение. Помимо прочего, они склонны утверждать, что теперь глубоко убеждены в существовании Бога независимо от того, во что верили ранее, и точно знают, что после смерти физического тела жизнь продолжается.

Некоторых из них охватывает жажда знаний. Они часто пытаются вновь приобщиться к знаниям, которые приобрели во время этого опыта и потеряли по возвращении в тело.

Жизнь, сосредоточенную на материальных стремлениях, они склонны считать пустой и бессмысленной. Многие говорят, что больше не могут соперничать с остальными за материальный успех. Они уже не ставят перед собой цель добиться славы и власти.

Как правило, они возвращаются с целым спектром пси-способностей, к которым может относиться телепатия, ясновидение, прекогниция и спонтанные «выходы» из тела.

Но если этот преображающий опыт выглядит так заманчиво, что кажется, будто ради него стоит умереть, следует помнить: околосмертные переживания не всегда только позитивны. Многие после них испытывают глубокое потрясение, им не сразу удается освоиться с обретенными озарениями и принять их. Это особенно справедливо в тех случаях, когда их озарения вызывают негативную реакцию и недоверие у родных, друзей и медиков. Несколько таких людей сообщали, что первые несколько лет после своего опыта пребывали в унынии, одиночестве и печали[298].

Немногие из тех, кто испытал околосмертный опыт, сообщают о том, что он был неприятен или внушал страх[299]. Кто-то чувствовал себя беспомощным, пока летел через темный туннель, кому-то казалось, что их окружает абсолютная пустота. Каждый околосмертный опыт уникален, и ряд характеристик, о которых сообщают те, кто его испытал, значительно разнится.

Некоторые скептики с полным правом утверждают, что основная проблема отчетов о восприятии околосмертного опыта заключается в том, что они основаны исключительно на словах тех, кто приобрел этот опыт, и независимого подтверждения им нет. С научной точки зрения такие самоотчеты остаются недоказанными[300]. Но за последние несколько десятилетий некоторые самоотчеты об околосмертных переживаниях, например рассказ Пэм Рейнолдс, получили независимое подтверждение свидетелей. Наиболее известное из таких подтвержденных достоверных восприятий околосмертного опыта – восприятий, совпадение которых с реальностью удается доказать, – это случай с женщиной по имени Мария; впервые его задокументировала Кимберли Кларк, социальный работник из отделения для тяжелобольных[301].

С трудовой мигранткой Марией случился сильный сердечный приступ, пока она гостила у друзей в Сиэтле. Ее экстренно доставили в больницу Харборвью и поместили в кардиологическое отделение. Несколько дней спустя у нее остановилось сердце, однако ее быстро реанимировали. На следующий день ее навестила Кларк. Мария сообщила ей, что во время остановки сердца находилась под потолком и наблюдала, как врачи вокруг ее тела оказывают ей помощь. В какой-то момент, по словам Марии, она обнаружила, что находится вне больницы и заметила кроссовку на карнизе третьего этажа с северной стороны здания. Она сумела описать, как выглядела кроссовка, упомянула несколько подробностей, в том числе то, что один шнурок застрял под пяткой, а в области мизинца видна небольшая потертость. Марии хотелось выяснить, действительно ли она «видела» эту кроссовку, и она уговорила Кларк поискать ее.

Настроенная весьма скептически, Кларк отправилась к месту, описанному Марией, и в самом деле нашла кроссовку. Подробности, упомянутые Марией, разглядеть из окна больничной палаты та не смогла бы. Но Кларк, найдя кроссовку, подтвердила правоту слов Марии. «Она могла бы увидеть кроссовку под таким углом лишь в одном случае, – объясняла Кларк, – если бы вылетела из здания и подлетела к кроссовке совсем близко. Я забрала кроссовку и принесла ее Марии; для меня она была совершенно определенным доказательством»[302].

Этот случай особенно впечатляет потому, что во время остановки сердца приток крови к мозгу прерывается. При этом электрическая активность мозга (измеряемая с помощью аппарата ЭЭГ) прекращается уже через 10–20 секунд[303]. Пациент находится в состоянии глубокой комы. Поскольку структурам мозга, содействующим высшим психическим функциям, нанесен серьезный ущерб, считается, что такие пациенты не должны приобретать ясный и четкий ментальный опыт, который могли бы вспомнить[304]. Тем не менее исследования, проведенные в Нидерландах[305], Великобритании[306] и США[307], показали, что примерно 15 % пациентов, переживших остановку сердца, сохраняют некоторые воспоминания о том времени, когда находились в состоянии клинической смерти. Эти исследования свидетельствуют о том, что сознание, восприятие, мысли и чувства можно испытывать и в то время, когда мозг не демонстрирует измеряемой активности.

Еще один пример подтвержденного достоверного восприятия околосмертного опыта – случай Эла Салливана[308]. В 1988 году этот 56-летний водитель фургона попал в больницу Хартфорда с сердечной аритмией. Во время обследования у Салливана произошла закупорка одной из коронарных артерий. Его немедленно доставили в операционную и провели экстренное коронарное шунтирование, во время которого Салливан почувствовал, как вышел из тела и начал двигаться вверх. Он посмотрел вниз и увидел себя, лежащего на столе со вскрытой грудной клеткой. Еще он видел, как его кардиоторакальный хирург Хироёси Таката «хлопает локтями», словно собирается взлететь.

После операции Салливан упомянул об этом странном наблюдении в разговоре со своим кардиологом, Энтони Ласала, и тот подтвердил, что тоже видел этот жест Такаты. Девять лет спустя Таката объяснил выдающемуся исследователю ОСО Брюсу Грейсону, что у него действительно есть привычка давать инструкции медицинскому персоналу, указывая локтями, чтобы до начала операции не прикасаться ни к чему, что находится в операционной.

Еще одно достоверное восприятие околосмертных переживаний, на этот раз подтвержденное медсестрой кардиореанимации, произошло на пилотном этапе исследования, проведенного Пимом ван Ломмелем и его коллегами в Нидерландах. Сестра вспоминает:

Во время ночного дежурства «скорая» привезла в кардиореанимацию 44-летнего бледного до синевы мужчину в коматозном состоянии. Час назад его нашли на каком-то газоне прохожие. После поступления ему сделали искусственное дыхание без интубации, применяли также массаж сердца и дефибрилляцию. Когда мы готовились интубировать пациента, оказалось, что у него вставные верхние челюсти. Я сняла их и положила на тележку с реанимационным набором. Тем временем мы продолжали интенсивную реанимацию. Примерно через полчаса у пациента наладились сердечный ритм и артериальное давление, но он по-прежнему был на вентиляции и интубации и еще не вышел из комы. Его перевели в отделение интенсивной терапии, чтобы продолжать необходимое искусственное дыхание. Только по прошествии более чем недели я снова увиделась с этим пациентом, которого перевели обратно в кардиологическую палату. Я разносила лекарства. Едва увидев меня, он воскликнул: «А вот и сестра, которая знает, где мои вставные зубы!» Я очень удивилась. Тогда он пояснил: «Да, вы же были здесь, когда меня привезли в больницу, вы вынули у меня изо рта вставные челюсти и положили их на такую тележку с разными флаконами. Там еще снизу выдвигался ящичек, в него вы и сунули мои зубы». Я особенно удивилась тому, что прекрасно помнила: это случилось, когда пациент был в глубокой коме, процесс реанимации продолжался. Когда я продолжила расспросы, выяснилось, что этот человек видел самого себя лежащим на койке и наблюдал сверху, как сестры и врачи работали с аппаратурой для сердечно-легочной реанимации. Он точно сумел описать и обстановку в маленькой палате, где его реанимировали, и внешний вид присутствовавших, в том числе мой. В то время, когда он наблюдал за происходящим, он страшно боялся, что мы прекратим реанимацию и он умрет. Мы действительно всерьез сомневались, что пациент выживет, потому что к нам он поступил в очень тяжелом состоянии. Он объяснил мне, как отчаянно и безуспешно пытался дать нам понять, что еще жив и что реанимацию надо продолжать. Полученный опыт произвел на него неизгладимое впечатление, он сказал, что перестал бояться смерти. Через четыре недели его выписали. Он был совершенно здоров[309].

Особенно привлекают внимание околосмертные переживания, полученные людьми, в повседневной жизни слепыми. В 1994 году ученые Кеннет Ринг и Шерон Купер исследовали такие случаи – по их мнению, наиболее наглядную демонстрацию достоверного восприятия при околосмертном опыте. Если слепой способен сообщить о достоверных событиях, происходивших во время его клинической смерти, значит, в реальность происходившего можно поверить. Ринг и Купер провели собеседование с 31 человеком, из которых14 были слепы с рождения. У 21 участника были околосмертные переживания, у остальных – только внетелесный опыт. Поразительно то, что опыт, о котором они сообщили, укладывался в рамки классического околосмертного переживания независимо от того, родились эти люди слепыми или утратили зрение потом. Результаты этого исследования были опубликованы в 1997 году[310].

Поражает рассказ 41-летней Нэнси, с которой произошел несчастный случай во время биопсии, связанной с подозрением на раковую опухоль грудной клетки. Во время этой хирургической процедуры хирург случайно проколол ее верхнюю полую вену – крупный кровеносный сосуд, расположенный в верхней части груди. В панике врач наглухо зашил вену, и эта вторая ошибка привела к блокаде кровотока.

Очнувшись в послеоперационной палате вскоре после процедуры, Нэнси начала кричать: «Я ослепла, ослепла!»[311]. Ее лицо и тело распухли и побагровели, дыхание прекратилось, она потеряла сознание. Санитары надели ей респиратор и выкатили ее из палаты на каталке, чтобы сделать ангиограмму и оценить движение крови по вене. Но в спешке они случайно ударили каталку с Нэнси о закрытые двери лифта. В этот момент начался ее околосмертный опыт. Сначала она вышла из своего тела, лежащего на каталке, и, оглядывая холл с высоты 5–7 метров, «увидела» стоящих там двух мужчин. Одним из них был отец ее сына, другим – мужчина, бывший в то время ее спутником. Потом, по воспоминаниям Нэнси, она устремиласьк прекрасному белому свету и погрузилась в него. Спустя некоторое время она ощутила необходимость вернуться в тело[312].

Ринг и Купер нашли подтверждение проблем, возникших во время операции, в истории болезни Нэнси. Для того чтобы проверить достоверность ее рассказа, они расспросили двоих мужчин, которые, по словам Нэнси, якобы стояли в холле, пока ее тело лежало на каталке, – уже после того, как Нэнси лишилась зрения. Рассказ отца ее ребенка в целом совпадал с рассказом Нэнси, а Леон, ее любовник, независимо подтвердил все существенные детали, о которых та упомянула. Ринг и Купер проконсультировались и с офтальмологом, по словам которого закупорка верхней полой вены способна быстро привести к повреждению зрительного нерва и слепоте.

После тщательного исследования этого случая и всей связанной с ним информации ученые пришли к выводу, что с помощью физического зрения Нэнси никак не могла видеть эти события – ведь в любом случае она почти наверняка была в тот момент слепа. Однако все говорит о том, что на самом деле она видела.

Кеннет Ринг также сообщал про еще один загадочный случай явно достоверного восприятия у некой Анны, которая во время околосмертного опыта была в буквальном смысле слепа[313]. Об этом случае Рингу стало известно от Ингегард Бергстрем, шведской исследовательницы околосмертных переживаний. Анна могла различать только свет и темноту, но не имела возможности ни распознавать силуэты, ни передвигаться по тускло освещенным коридорам. Однажды, когда она сидела у себя в кухне за столом, у нее произошла остановка сердца. И она вдруг увидела раковину и груду грязной посуды, которую при своей слепоте никак не могла видеть.

В то время Анна ничего не сказала, но упомянула о посуде, когда говорила с Бергстрем в присутствии своего мужа, который очень удивился. Почему раньше она ему об этом не говорила? Потому, будничным тоном ответила Анна, что «ты не спрашивал меня, вижу ли я что-нибудь во время остановки сердца». Потом она объяснила Бергстрем, что немытой посуды в раковине скопилась целая гора. В письменном отчете, который Бергстрем представила Рингу, говорилось, что муж Анны явно смутился, поскольку мыть посуду и убирать ее было его обязанностью.

На основании всех изученных случаев Ринг и Купер сделали вывод: то, что происходит во время околосмертных переживаний, позволяет по-новому взглянуть на восприятие реальности, не зависящее от органов чувств физического тела. Они предложили для этого иного режима восприятия название «зрение разума»[314].

Несмотря на подтвержденные отчеты, многие ученые-материалисты упрямо цепляются за убеждение, что источник всех околосмертных переживаний и внетелесного опыта – мозг. В 2002 году невролог Олаф Бланке и его коллеги из Университетских больниц Женевы и Лозанны в Швейцарии описали в статье для престижного научного журнала Nature странное происшествие, случившееся с 43-летней пациенткой, страдающей эпилепсией[315]. Поскольку ее приступы не удавалось контролировать с помощью одних только медикаментов, встал вопрос о нейрохирургической операции как следующем этапе лечения. Ученые вживили датчики в правую височную долю мозга пациентки, чтобы получить информацию о локализации и протяженности эпилептогенной зоны – участка мозга, вызывающего припадки, – а затем удалить его хирургическим путем. Еще ряд электродов вживили для того, чтобы посредством электрической стимуляции выявить и локализовать участки мозга, удаление которых приведет к потере сенсорных способностей, речи или даже к параличу. Эта процедура особенно важна, чтобы уберечь важные участки мозга, прилегающие к эпилептогенной зоне.

Пациентка сообщила, что при стимуляции угловой извилины – участка теменной доли мозга, которая, как считается, объединяет сенсорную информацию, связанную со зрением, осязанием и равновесием, чтобы дать нам восприятие собственного тела, – видела себя «сверху, лежащей в постели, но видны были только ноги и нижняя часть тела». По ее словам, она «парила» под потолком. Кроме того, она упоминала, что видела, как ее ноги «становились короче».

Эта статья, освещенная прессой всего мира, произвела сенсацию. Редакторы Nature зашли настолько далеко, что триумфально объявили: в результате единственного исследования с участием только одной пациентки был выявлен участок мозга, способный вызвать внетелесный опыт.

«Это еще один удар, нанесенный по тем, кто верит, будто бы разум и дух – нечто обособленное от мозга, – заявлял Майкл Шермер, глава Общества скептиков, стремящийся развенчать всевозможные притязания на существование паранормальных явлений. – В действительности весь опыт проистекает из мозга»[316].

В другой статье, опубликованной в 2004 году, Бланке с коллегами описали шесть пациентов, из которых трое приобрели нетипичный и неполный внетелесный опыт[317]. Четверо пациентов сообщили об аутоскопии – то есть о том, что видели из собственного тела, будто с наблюдательного пункта, как они сами раздваиваются.

В этой статье ученые описывают внетелесный опыт как временную дисфункцию соединения височной и теменной коры головного мозга. Но, как отмечал Пим ван Ломмель, аномальный телесный опыт, описанный Бланке и остальными, вызывает искаженное ощущение реальности[318]. В отличие от него, типичный внетелесный опыт подразумевает достоверное восприятие (из положения сверху или снаружи тела) таких событий, как реанимация самого наблюдающего, автомобильная авария, обстановка, в которой эти события имеют место. Точно так же психиатр Брюс Грейсон из Виргинского университета прокомментировал: «Из того факта, что электрическая стимуляция мозга может вызвать иллюзии, подобные внетелесному опыту, еще нельзя сделать вывод, будто бы все случаи внетелесного опыта – иллюзии»[319].

Ученые-материалисты предложили ряд физиологических объяснений для различных характеристик околосмертного опыта. Британский психолог Сьюзен Блэкмор выдвинула гипотезу «умирающего мозга»[320], согласно которой недостаток кислорода (гипоксия) во время процесса умирания может вызвать аномальное срабатывание нейронов в участках мозга, отвечающих за зрение, и это аномальное срабатывание создает иллюзию яркого света в конце темного туннеля.

Но так ли это? Ван Ломмель и его коллеги возразили: если бы гипоксия играла ключевую роль в создании околосмертного опыта, большинство пациентов с остановкой сердца сообщали бы, что они его испытали[321]. Исследования показывают, что дело явно обстоит иначе. Еще один изъян этой точки зрения заключается в том, что в нескольких отчетах об околосмертных переживаниях упоминания о туннеле отсутствуют. Как указывал известный исследователь таких переживаний Сэм Парниа, некоторые люди сообщали об околосмертном опыте, не будучи в критическом состоянии, следовательно, содержание кислорода в их мозге было нормальным[322].

Парниа указывает на еще одно затруднение: при резком снижении уровня кислорода пациенты с нарушением функций сердца или легких испытывают «острое состояние спутанности», во время которого они выглядят чрезвычайно растерянными и возбужденными, мало что помнят или не помнят вообще ничего. Кардинально отличаясь от таких пациентов, во время околосмертного опыта люди сохраняют ясность сознания, четкость мышления и здравую логику. Кроме того, они превосходно помнят свой опыт, обычно на протяжении нескольких десятилетий. В остальном Парниа считает, что если гипотеза об умирающем мозге верна, тогда иллюзия света и туннеля неуклонно развивалась бы по мере снижения содержания кислорода в крови пациента. Однако медицинские наблюдения говорят о том, что пациенты с низким уровнем кислорода не сообщают о том, что видели свет и туннель, как и о прочих характерных атрибутах околосмертных переживаний.

В 90-х годах ХХ века новые исследования подтвердили, что теория гипоксии как объяснения околосмертного опыта – ошибочный путь. Джеймс Уиннери, профессор химии Аграрно-технического университета Западного Техаса, участвовал в исследовании, в котором имитировались экстремальные условия, возникающие во время маневров в воздушных боях. В этом исследовании летчики-истребители подвергались огромным перегрузкам на гигантской центрифуге. При таком ускорении кровообращение снижается, следовательно, в мозг поступает меньше кислорода. В итоге возникают краткие периоды забытья, которые Уиннери назвал «маленькими снами»[323]. Уиннери выдвинул гипотезу о том, что, хотя некоторые основные характеристики околосмертных переживаний наблюдаются во время «маленьких снов», главные особенности последних – нарушение воспоминаний о событиях, непосредственно предшествующих забытью, а также спутанность и дезориентация при пробуждении. Эти симптомы обычно не ассоциируются с околосмертным опытом. И кроме того, после «маленьких снов» никто не сообщает о жизненных метаморфозах.

Итак, если «умирающий мозг» не является причиной околосмертного опыта, могут ли они быть просто галлюцинациями? По-моему, нет. Обратимся в качестве примера к галлюцинациям, которые могут возникнуть при приеме внутрь кетамина – ветеринарного препарата, который иногда применяется как рекреационный наркотик, хотя зачастую тот, кто его употребляет, дорого платит за это удовольствие.

В малых дозах анестетик кетамин может вызвать галлюцинации и ощущение выхода из тела. Считается, что действие кетамина обусловлено в первую очередь ингибированием NMDA-рецепторов (N-метил-D-аспартатных), которые обычно открываются в ответ на связывание глутамата, самого распространенного возбуждающего нейротрансмиттера в человеческом мозге. Психиатр Карл Янсен[324] предположил, что блокада NMDA-рецепторов может вызвать околосмертный опыт. Однако кетаминовый опыт зачастую оказывается пугающим, ему сопутствуют странные и страшные видения, и большинство тех, кто употребляет кетамин, сознают, что опыт, вызванный этим препаратом, иллюзорен. В отличие от них, те, кто испытал околосмертный опыт, твердо убеждены в его реальности. Более того, о многих деталях, характерных для околосмертного опыта, употребляющие кетамин не сообщают. Несмотря на вышесказанное, нельзя исключать того, что блокада NMDA-рецепторов могла иметь место при некоторых околосмертных переживаниях.

Нейробиолог Майкл Персингер утверждал, что они с коллегами сумели воспроизвести все основные характеристики околосмертного опыта, используя слабую транскраниальную магнитную стимуляцию (ТМС) височных долей[325]. Работа Персингера строилась на том предположении, что аномальная активность в височной доле может спровоцировать околосмертный опыт. Однако обзор литературы по эпилепсии свидетельствует о том, что классические атрибуты околосмертных переживаний не ассоциируются с эпилептическими припадками, локализованными в височных долях. Более того, как справедливо подчеркнули Брюс Грейсон и его коллеги, участники исследований ТМС, проведенных Персингером, сообщали об опыте, который мало чем напоминал типичные характеристики околосмертного[326].

Научные исследования околосмертного опыта, проведенные за последние десятилетия, говорят о том, что усиление психических функций может быть испытано независимо от тела в тот момент, когда деятельность мозга значительно нарушена или кажется отсутствующей (во время остановки сердца). Некоторые из этих исследований демонстрируют, что у слепых возможно достоверное восприятие во время внетелесного опыта, связанного с околосмертными переживаниями. Другие исследования показали, что такие переживания часто приводят к глубоким психологическим и духовным изменениям.

Все эти результаты бросают серьезный вызов господствующим в нейробиологии взглядам, согласно которым разум и сознание проистекают исключительно из деятельности мозга. Как мы уже убедились, эти взгляды не в состоянии объяснить, каким образом люди, испытавшие околосмертный опыт во время остановки сердца, могут мыслить четко и сложно и приобретать достоверную информацию о предметах и событиях, удаленных от их тела.

Исследования околосмертного опыта также позволяют предположить, что после физической смерти разум и сознание продолжаются на трансцендентном уровне реальности, обычно недостижимом для наших чувств и понимания. Это предположение абсолютно несовместимо с убеждением многих материалистов в том, что вещественный мир является единственной реальностью.

Реакция ученых на околосмертный опыт в значительной мере обусловлена их представлениями о религии и загробной жизни.

В статье, опубликованной в журнале Nature в 1998 году, говорится, что 93 % наиболее видных и авторитетных ученых США (все они – члены Национальной академии наук) считают себя нерелигиозными или чуждыми духовности людьми и отвергают саму возможность жизни после смерти. Этот опрос помог нам понять, почему эти ученые так решительно отказываются признать значение исследований околосмертного опыта[327].

В следующей главе мы заглянем поглубже в сферу разума за пределами мозга и рассмотрим меняющий всю жизнь трансцендентный опыт, который выводит нас за привычные рамки собственного «Я» и обеспечивает нам связь с основой самой Вселенной.