Возмездие Мары Дайер

11

Мои глаза затрепетали и открылись. Казалось, будто меня качали, или я порхала в воздухе.

— Мне очень-очень жаль, Мара, — голос был приглушен, искажен, и исходил от существа с огромными, пустыми темными глазами и дырявой мордой. Оно склонилось надо мной и запыхтело, раскрывая мне рот. Хотелось закричать, но мои губы и зубы онемели.

Когда я снова открыла глаза, мир побелел, а существо исчезло. Ноздри пекло от химических запахов, а земля под ногами была твердой и неуступчивой.

Потому что это не земля, поняла я, когда в глазах прояснилось. Это стол. Операционный. Такой холодный, такой холодный, что я не ощущала собственного тела.

— Хотела бы я этого избежать, — голос принадлежал доктору Кэллс, она появилась в моем поле зрения. Никогда не видела ее без макияжа. Она выглядела поразительно молодой, не считая глубоких морщин в форме скобок у рта. Пряди выскользнули из беспорядочной дульки на затылке. От нее пахло потом и отбеливателем.

— Я хотела вылечить тебя. Думала, что могу тебя спасти. — Она покачала головой, будто не могла поверить в собственную наивность. — Считала, если мы будем регулярно вводить анемозин и амилет, то, в конце концов, сможем вернуть тебя семье. Я действительно думала, что ты сможешь вернуться в школу! — Тут женщина рассмеялась: визгливо, с нотками паники. Она не смотрела на меня… не уверена, со мной ли она вообще разговаривала. И… она плакала?

— Прости, что заставила поверить, что Ной жив. Мне очень жаль. Знаю, тебе было тяжело слышать запись его голоса. Но Джуд не оставил меня выбора, понимаешь? Он… не в порядке. Я понятия не имела, что он зайдет так далеко в Тамерлане. Ни малейшего. Иногда даже я не могу предсказать его действия, — она снова рассмеялась. — Клэр была единственной, кто мог. Но никто не в силах ее вернуть.

Кэллс вытерла покрасневшие глаза тыльной стороной ладони.

— Когда он выпустил тебя, и ты… Что произошло с Вэйном в комнате для осмотров? Господи, Мара! Что, если подобное произойдет снова? Знаю, ты считаешь меня злодейкой. Без сомнений, мысленно ты убила меня сотни раз с момента, как пришла в сознание, и кто знает сколько, пока была без сознания. Но только подумай, что ты сегодня натворила! Что совершала ранее! Люди, которым ты навредила? Жизни, которым положила конец? — Женщина смотрела в пустоту круглыми и напуганными глазами. — Я пыталась изо всех сил, но ты всегда будешь небезопасна для общества.

Затем она подошла к ряду стальных ящиков и что-то достала. Я услышала, как щелкнул пластик, и она взяла шприц.

— Я сделаю укол, который остановит твое сердце. Клянусь, Мара, ты ничего не почувствуешь.

Но я что-то чувствовала. Свои пальцы; как натягивалась грубая ткань больничной рубашки на моей груди. Я должна быть напуганной. Прийти в ужас. Но мне казалось, будто я наблюдала за происходящим со стороны.

— После, я оповещу твоих родителей о том, что ты сделала с Фиби.

Но я ничего с ней не делала.

— И Тарой.

И с ней тоже.

— Ты и раньше проявляла насилие под наркозом, — сказала она с влажными щеками и сопливым носом. — У тебя диагностировали параноидную шизофрению. Твоей семье будет очень тяжело смириться с потерей, но со временем они придут в себя. Они свыкнутся, — Кэллс положила шприц на металлический стол. Я опустила взгляд и увидела слив в полу. Оглянулась на подозрительно выглядевшие металлические ящики. Ушло пару секунд, прежде чем я поняла их предназначение и свое местоположение.

Я была в морге.

— Большую часть своей жизни я пыталась помочь подросткам, подобным тебе, и тебе в особенности. Но я больше не могу себя обманывать, — ее голос сломался в конце. — Ты неизлечима. Тебя нельзя спасти, — она закатала рукава моей окровавленной рубашки до плеч. Я почувствовала, как ее пальцы задели мою кожу. На меня нахлынула волна ощущений.

Мое тело и прежде немело, но волна гребнем прошлась по моим рукам, ладоням, спина зудела. Никаких ощущений в ногах.

Я нащупала скальпель, спрятанный за резиновым поясом трусов. Сталь нагрелась о мое тело. Либо доктор Кэллс не знала о нем, либо забыла, потому как она очень удивилась, когда я ранила ее в шею.

Я махнула рукой с такой силой, что свалилась на пол, сбивая металлический столик со шприцами. Кэллс не связала меня. Да и зачем, если я парализована? Левое плечо заболело, и я поборола инстинкт схватиться за него — мне нужна рабочая правая рука, чтобы орудовать скальпелем. Женщина попятилась к стене, затем осела на пол. Она схватилась за шею обеими руками, ее глаза были широко распахнуты, кровь свободно текла сквозь пальцы.

Я заставляла свои ноги двигаться, но они отказывались. Придется ползти. Оглянулась на дверь в морг. Возможно, я смогла бы дотянуться до ручки, но сама дверь выглядела тяжелой. Вряд ли удастся ее открыть.

Мара.

Я подняла голову, услышав голос Ноя. А затем увидела его лицо. Тонкокостное, элегантное, бледное, с саркастическим изгибом губ, который я так любила, и тенью щетины вдоль челюсти. Это был он. Точно, как я помнила.

Но затем на его горле появилась рана, будто кто-то порезал его зубчатым ножом. Крови не было, звуков он не издавал, а рана расширялась до рваной улыбки у основания шеи.

Это была иллюзия. Я знала. Но видела я ее не просто так.

Я повернулась к доктору Кэллс. Она была бледной, но все еще в сознании, все еще в состоянии двигаться, и она отползала от стены. Пол был скользким от ее крови.

— Где Ной? — спросила я равнодушно и громко.

— Мертв, — прошептала она, сжимая свой халат, чтобы остановить кровотечение.

— Врете.

— Ты убила его.

— Джуд сказал, что он жив.

— Джуд болен, — хрипло выдавила женщина.

В это я верила. Как и в то, что Ной живой. Я бы почувствовала, будь это не так, а я ничего не ощущала.

— Скажите, где он, — язык еле работал. Я пыталась придумать, что сказать или сделать, чтобы заставить ее разговориться, выдавить из нее информацию, но затем вспомнила, что она сказала Джуду.

Что я могу оживить Клэр. Джуд поверил. Может, он был прав.

— Скажите, где он, чтобы я могла его вернуть.

— Он никогда не вернется.

— Вы сказали Джуду… Клэр…

— Я солгала.

Даже мне показалось это жестоким. Только я собралась это сказать, как заметила, что женщина тянется к шприцу. Мною двигала ярость, и мне удалось смахнуть его рукой. Затем я поднялась.

Доктор Кэллс была права. Мысленно я убивала ее сотни раз, но она все еще была здесь. Какие бы лекарства она мне ни давала, они работали, лишая возможности убить ее силой мысли. Но для этого у меня были руки.

Она отпустила халат, кровь, текущая из шеи, замедлилась до минимума.

Она все равно умрет, шептала часть меня.

— Но она может убить тебя прежде.

Я повернула голову в сторону своего голоса. Уставилась на отражение в одном из стальных ящиков. Она — я — пожала плечами, мол: «Что поделать?».

Мои руки дрожали от усилия, но я не собиралась падать, пока не получу ответ.

— Как мне найти Ноя?

Кэллс отползала от двери, от меня, но постоянно поскальзывалась на собственной крови. Я дернула за ее ноги, и кожа будто бы слезла при движении. Нет. Не кожа, чулки.

— Что вы сделали с ним? Отвечайте.

Но она молчала. Посмотрела на меня, а затем без предупреждения рванула за шприцом.

Я скользнула за ней и, с приливом силы, накинулась на женщину, прижимая ее грудь и шею к полу. Она задыхалась, и я выхватила шприц из ее кулака.

Я не могла оставить ее в живых. Не после всего случившегося. Нельзя так рисковать. Но, подняв шприц, я поняла, что могу убить ее безболезненно, прямо как она планировала убить меня.

Но разве ее поступки были безболезненными для меня? Она делала мне больно и прежде. Мучила. Говорила, что у нее есть на то причины, но разве они есть не у всех? Имеют ли они значение?

Кэллс что-то произносила одними губами — может, молилась? Такого я не предвидела.

Когда я раньше думала о смерти, мысли были такими абстрактными… Я много о ней размышляла, но никогда не чувствовала. Но данный момент был реальным. Мое лицо находилось в миллиметрах от ее. Я слышала слабое сердцебиение в ее груди, напрягающееся, чтобы качать кровь, остававшуюся в теле. Чуяла запах пота на ее коже и кровь на языке: горячую, металлическую.

По-правде говоря, в ту же секунду, как я очнулась в «Горизонте», как она призналась в своих деяниях, как она показала мне список, я знала, что убью ее при первой же возможности.

— Не волнуйтесь, — сказала я доктору Кэллс. — Будет немного больно.