— Ладно, она отключилась.
«А вот и нет».
— Что ты ей дала?
— Кажется, морфий.
— Кажется?!
— Понятия не имею! Что бы ни было в том флаконе.
— Откуда ты вообще знаешь, как это делается?
— Видео с ютуба.
— Ха-ха.
— Ладно, э-э, вокруг этого, типа, ткань…
«Этого?»
— Меня сейчас стошнит.
— Только сначала дай мне скальпель.
— Который?
— Не знаю. Нет, не тот, другой. Да, этот подойдет, наверное.
— Наверное? Что, если ты перережешь ей, скажем, артерию?
— Перестань меня нервировать!
— Прости!
— Может, просто вызовем скорую?
— Я думаю… не знаю. Возможно. Да.
Что-то стукнулось об стену.
— Ладно-ладно. Вызывай!
«Нет, нет, нет, достаньте их».
— Черт, Джейми! Она двигается. Держи ее…
— Не могу!
— Она копается в этом! Боже, она копается…
— Дай ей еще морфия. Господи!
— Я не хочу, чтобы у нее был передоз!
— Но она кромсает свои внутренности!
— Нет. Не будь таким паникером.
Их голоса утихли, и мои руки погрузились во что-то теплое. Перед глазами мелькнуло красное, и я ощутила боль, но мои пальцы продолжали двигаться, давить, пока я не почувствовала…
— Это… Что это за хрень?
«Что это, что это, что это?»
— Их две. Боже мой!
— Она была права. Она была права!
— Может, из-за них ей и было плохо?
— Не знаю. Думаю… думаю, я могу зашить рану.
— Как ты вообще там что-то видишь?
— Дай мне полотенце.
«Больно, больно! Пожалуйста, остановись!»
— Стелла, ее губы побелели.
— Надави здесь, ладно?
— А она и должна так трястись?
— О нет. У нее припадок…
— Что мне делать?
— Мара? Мара, смотри на нас, хорошо? Не закрывай глаза.
Но я не могла. Их слова растворились во мраке, как и я.