Возродившиеся из пепла

Глава 1

Мия

Четыре года спустя

— Лекси! Ты не видела мою туфлю? — крикнула я, встав на ноги после осмотра под своей кроватью.

— Какую туфлю? — отозвался голос.

— Ну, те миленькие туфельки из лакированной кожи с ремешком на щиколотке? — ответила я, отказавшись от поисков в своей комнате и решив посмотреть внизу.

Сегодня эти туфли мне были нужны позарез. Они не единственные подходили к моему теперешнему наряду, но у них были самые крутые каблуки. Каблуки, которые сделают меня офигительно классной, в чем я отчаянно нуждалась, чтобы чувствовать себя морально подготовленной к новому дню. Поскольку мои мысли занимала моя драгоценная туфля, я не замечала беспорядка в коридоре, по которому блуждала, а это означало, что я споткнулась о неудачно поставленную коробку.

— Великий призрак Цезаря! — раздраженно воскликнула я, чуть не ударившись головой.

Мне срочно требовалось распаковать эти коробки. Они представляли опасность для здоровья. Кто-нибудь — а именно, ваша покорная слуга — мог сломать ногу, споткнувшись об эти смертельные ловушки, а костыли не соответствовали моему стилю в моде. Мысленно я добавила в свой список дел пункт «распаковать коробки».

Тут я столкнулась лицом к лицу с Лекси, державшей в одной руке туфлю, а в другой кофе. Я вздохнула с облегчением.

— Так и знала, что у меня есть причина жить с тобой вместе, — заключила я, беря кофе и туфлю.

— А я думала, это потому, что ты меня родила, — парировала она с ухмылкой, отхлебывая из своей чашки. Кофеиновая зависимость передавалась по наследству.

Я отмахнулась от нее, вдыхая пары животворящего нектара, необходимого, чтобы быть нормально функционирующим человеком.

— Да, и это тоже, но тот факт, что ты умеешь находить вещи, а именно, мою любимую пару шпилек, сегодня в топе.

Я пыталась, прыгая на одной ноге, надеть вторую туфлю, тем временем не пролив свой кофе.

— К тому же ты приносишь мне кофе, — добавила я, салютуя чашкой.

Став серьезной, я вгляделась в выражение лица дочери.

— Куколка, ты нервничаешь? — тихо спросила я.

Она покачала головой, все еще улыбаясь, и ее светлые локоны качнулись в такт движениям.

— Нет, не нервничаю.

Я подняла бровь.

— Тебя, правда, не беспокоит перспектива начать новый год в школе, где ты никого не знаешь?

Лекси пожала плечами.

— Предполагаю, школа не кишит сатанинскими идолопоклонниками и некромантами. Где-то там должны найтись более или менее порядочные люди. Уверена, что выживу.

Она взяла меня за руку и направилась к лестнице.

— Кроме того, я слишком занята, испытывая гордость за мою маму, возглавившую офигенный отель, чтобы думать о чем-то столь тривиальном, как старшые классы и возможность оказаться в той же ситуации, что и Линдси Лохан в «Дрянных девчонках», — заявила она, когда мы спускались по лестнице.

Я бросила на нее косой взгляд.

— Не стоит так небрежно шутить над подобным гениальным произведением кинематографа, — упрекнула я с притворной серьезностью. — Судьба твоего выживания в старших классах зависит от одного совета. — Я выдержала паузу для пущего драматического эффекта. — По средам мы носим розовое.

— Не беспокойся, мама. Я буду носить спортивные штаны только раз в неделю, — так же серьезно ответила она.

Мы с дочерью много общались исключительно цитатами из фильмов.

Я засмеялась над перспективой того, что Лекси действительно пойдет в школу в трениках. Не думаю, что когда-либо видела дочь, покидающую дом в спортивных штанах, за исключением тех случаев, когда она уходила с целью потренироваться. И даже тогда на ней были миленькие штанишки, в которых она смотрелась лучше, чем половина людей в обычной одежде.

Я остановилась у подножия лестницы и, повернувшись лицом к Лекси, коснулась ладонью ее щеки.

— Уверена, что в тайне не затаила обиду на то, что я вырвала тебя из твоей школы, от твоих друзей, и однажды ты не дашь об этом знать, объявив, что практикуешь черную магию, и потребуешь, чтобы тебя называли Лунная Тень?

Дочь посмотрела на меня.

— Уверена, мама. Обещаю завести новых друзей. И благодаря чуду, именуемому Интернет, и изобретению автомобиля, я по-прежнему буду поддерживать отношения со старыми друзьями. Я привыкну к новой школе, и если она каким-то образом оставит шрам на моей дальнейшей жизни, то это просто предоставит мне больше материала для мемуаров. — Она пошевелила бровями.

— Это означает, что я получаю часть от авторского гонорара, — возразила я.

Она нахмурилась.

— Как пожелаешь.

Вновь став серьезной, я с гордостью покачала головой.

— Откуда у меня такой классный ребенок?

Ее лицо приобрело торжественное выражение.

— Мне кажется, кто-то по-крупному облажался в больнице.

Я засмеялась. Но к дочери я относилась серьезно. Мой ребенок был чертовски классным. Мне нереально повезло, что моя шестнадцатилетняя дочь была той, кем она была. Я так ею гордилась, что порой мне казалось, что я лопну. Она была красивой, и не что-то в роде «она мой ребенок, поэтому я генетически запрограммирована считать ее потрясающей». Совсем недавно она превратилась в эффектную молодую девушку. Меня это слегка испугало. С тем, как она теперь стала выглядеть, вскоре могут появиться мальчики. А к этому я была еще очень не готова. Ее светлые волосы длинными локонами падали ей на спину, кожа еще не осознала, что она стала подростком, и была безупречна, если не считать легкой россыпи веснушек. Голубые глаза были зеркальным отражением моих, как и личико в форме сердечка. Она была такой же невысокой, как и я, но стройной, благодаря тому, что действительно занималась спортом, вот чудачка. Я же, напротив, будучи миниатюрной и обладая быстрым метаболизмом, была достаточно стройной. Никаких мышц, о которых стоило бы говорить. Все из-за моего страха перед любой формой пыток, замаскированных под физические упражнения.

— Ладно, каким-то чудом богов мы не опаздываем, так что, как насчет начать с разведки ситуации с завтраком в этом городке? — предложила я, обыскивая нашу наполовину распакованную гостиную в поисках своей сумочки.

Лекси наклонилась за диван и протянула ее мне.

— Звучит здорово.

Иногда мне казалось, что это она заботится обо мне, а не наоборот.

— Что же, я ставлю кофе сто двенадцать, а блинчикам твердые девять с половиной. Половину я удержала, потому что чувствую, что их можно улучшить, добавив шоколадную стружку, — заявила я, откидываясь на спинку сиденья.

Лекси кивнула.

— Поддерживаю оценку кофе, и я очень впечатлена тем, что в таком маленьком городке подают завтраки с асаи. Должна сказать, это чертовски хорошо.

Я закатила глаза.

— Я отказываюсь верить, что завтрак с асаи может быть «чертовски хорош». Преступление считать их завтраком везде, где они могут быть уместны в качестве еды. Это смузи в миске. Вроде холодного супа. — Я сморщила нос от отвращения.

Лекси скрестила руки.

— Асаи — суперпродукт, и он творит чудеса с иммунной системой. Эти ягоды полны антиоксидантов, и они — гораздо лучший способ начать день, чем обработанный сахар и беленая мука, — сказала она мне укоризненным тоном.

— Единственный способ, кроме кофе, начать день — это сахар. Только это поднимает меня с постели по утрам, — возразила я. — И еще возможность того, что Дженсен Эклз наконец поймет, что любит меня, — мечтательно добавила я.

Лекси вздохнула.

— Не понимаю, мама, как ты до сих пор остаешься такой худой. Тебе уже должен был понадобиться подъемный кран, чтобы вытащить тебя из дома. — Сморщив носик, она оглядела меня сверху донизу.

— Не понимаю, как моя дочь узнала об асаи и дурацком киноа, когда такие вещи для меня святотатство, — возразила я.

— Из маленького чуда под названием Интернет, — ответила она.

Я нахмурилась.

— Что же, это должно прекратиться. Больше никаких поисковых запросов о дурацкой здоровой пищи. Отныне только порно и азартные игры, — приказала я.

Каким-то образом моя дочь стала помешанной на здоровье в эпических масштабах. Я этим не увлекалась. Первые тринадцать лет ее жизни я даже не задумывалась, должна ли купить брокколи, не говоря уже о чертовой кале или еще каких-то модных овощах. Но однажды мой подающий надежды подросток пришла домой и заявила, что теперь мы покупаем салат и хумус. Я подчинилась, скорее в силу шока, чем из-за чего-то еще. Думала, это дань моде, как те странные силиконовые браслеты, которыми я была одержима в подростковом возрасте. Но эта идея о здоровом питании прижилась так, как не смогли бы безвкусные украшения.

Ухмылка Лекси исчезла, глаза округлились, челюсть слегка отвисла, когда ее внимание привлекло что-то за моим плечом.

— Я знаю, что от миски слизи невозможно получить никакого удовольствия, но, пожалуйста, Куколка, не пускай слюни на стол. Перед уходом мы возьмем тебе кекс. — Я похлопала ее по руке, полагая, что такую реакцию вызвал чужой завтрак.

Взгляд голубых глаз метнулся ко мне.

— Не оборачивайся, мам, но сюда только что вошли очень горячие парни.

— Оценка по шкале? — тут же выпалила я. Это было не первое наше родео.

Она задумалась.

— Зашкаливает.

Я замерла и поднесла кофе к губам.

— Зашкаливает? Горячее, чем тот пожарный, которого мы однажды видели спасающим котенка? — недоверчиво спросила я.

Это было невозможно. Горячий пожарный в сочетании с очаровательным пушистым животным — высший балл в рейтинге горячих парней Лекси и Мии.

— Он вне игры, — заявила дочь.

Я медленно повернула голову, чтобы взглянуть на этих рекордсменов. Раньше оценка «зашкаливает» еще никогда не ставилась. Мы с Лекси очень разборчиво относились к нашей рейтинговой системе.

То, на что упал мой взгляд, подсказало мне, что рекорды побиты. С таким же успехом можно просто сжечь их и покончить с этим прямо сейчас. Ни один мужчина никогда не сравнится с теми, на кого мы смотрели. Трое мужчин возле кассы выглядели горячее Аида. Я не думала, что такие мужчины существуют в реальной жизни. Все они были высокими, очень высокими. И мускулистыми. Не в отталкивающем стероидном стиле, а в стиле «для жима лежа я использую машину, а потом рублю дрова голыми руками». Один с легкой улыбкой на лице обменивался шутками с кассиршей. У него был чертовски потрясающий мужской пучок, и он выглядел как крутой серфер. Каждая черта его лица была точеной и идеальной, за исключением носа с небольшой горбинкой, из-за которой он выглядел более грубым и в двенадцать раз более горячим. Другой разговаривал по мобильному, его иссиня-черные волосы касались воротника, а красивое грубое лицо было наполнено нежностью. Я на все сто процентов завидовала его собеседнику, заставившему такого крутого парня выглядеть подобным образом.

Но больше всего мое внимание привлек третий мужчина. Не знаю почему, но мои глаза, казалось, были прикованы к нему. Все парни выглядели здоровяками, но этот был самым большим. Не толстым. У него не было ни грамма жира. Он был из тех огромных парней, какие нравились каждой женщине, потому что излучали мощь и силу. Но он также излучал и что-то другое. Угрозу, опасность и то, чего я не могла понять. Его волосы были подстрижены очень коротко, а черты лица были резкими и мужественными. Мой взгляд остановился на его испанской бородке. Так вот, я никогда не отнесла бы себя к фанатам эспаньолки, но в этом случае я, не медля, послала небольшую молитву, чтобы поблагодарить Создателя за нее. Лицо мужчины ничего не выражало, и казалось, он никогда не улыбается. Каждый дюйм его тела источал суровость, опасность и неприступность. Он был прекрасен. Я не упустила того, что все их впечатляющие тела покрывали татуировки. И не дешевые каракули. Из того, что я могла видеть, они выглядели потрясающе. Я также не упустила из виду их кожаные жилеты с эмблемой на спине. Такие обычно говорили о принадлежности к какой-нибудь банде.

В моей жизни я не имела связей ни с бандами, ни с членами мотоклубов. Мои знания ограничивались новостями, сериалами и случайно попавшимся мне любовном романом о байкере. Очевидно, я не могла полагаться на вымышленных персонажей, чтобы сформировать об этих мужчинах какое-то мнение; также я не могла применять знания, полученные из новостей. Я не была из тех, кто осуждает людей, не зная их. Мой взгляд блуждал по кафе. Достаточно многолюдном для завтрака, в основном, за счет местных жителей, судя по их манере общения с официантками. Пара из них улыбнулась байкерам, и те ответили им кивками. Никто не съеживался от ужаса и не косился на них. Парень-серфер шутил с Шелли, также известной как моя новая лучшая подруга, благодаря ее превосходным навыкам варки кофе. Он выглядел дружелюбным и не собирался ни в кого стрелять.

При этой мысли я дернулась, встретившись взглядом с ним. С тем опасным красавчиком. Под тяжестью его взгляда я замерла, и меня пронзило некое необъяснимое чувство. Я застыла на месте, когда его темные глаза остановились на мне, и на долю секунды все остальное исчезло. Сквозь меня прошла мощная волна, подобной которой я никогда не испытывала. Она исчезла так же быстро, как и появилась, и мужчина нахмурился, а затем отвернулся.

Я слегка вздрогнула от такого резкого взгляда незнакомца. Чертовски горячего незнакомца. Никому не нравилось, когда на них глядели хмуро. И вдвойне отстойно, когда человек, о котором шла речь, походил на Адониса. Я попыталась прочитать его взгляд.

Щелчок пальцев перед моим лицом заставил меня подпрыгнуть.

— Земля вызывает маму.

— Что? — рявкнула я на удивленный взгляд Лекси.

Она ухмыльнулась.

— Как бы мне ни хотелось этим утром насладиться шоу горячих парней, я должна идти получать образование.

Я сосредоточилась на дочери, оторвав взгляд от хмурого мужчины.

— Тебе не нужно образование. Ты красотка. Выходи за богача и с тобой все будет в порядке, — посоветовала я, оглядываясь в сторону Адониса.

Внутренне вздрогнув от жгучего хмурого взгляда, когда встретилась с его темными глазами, я сглотнула.

— К тому же, это тоже образование, — кивнула я в сторону мужчин у кассы. — Перед тобой твои первые настоящие плохиши. Можешь смотреть, пускать слюни, запоминать картинку, но не трогать, — скомандовала я, грозя ей пальцем. — И ни при каких обстоятельствах не садись с ними на мотоцикл. Если ты это сделаешь, я опубликую на Facebook твое детское фото со стрижкой маллет, чтобы его увидел весь мир (Прим.: маллет — тип прически, при которой волосы пострижены коротко спереди и по бокам, а сзади остаются длинными), — предупредила я голосом строгой мамы, хотя, возможно, говорила больше себе, чем дочери. Я никого не осуждаю, но моя дочь ни за что на свете не приблизится к мотоциклу.

Она сморщила носик.

— Я все еще злюсь на тебя за это. Как ты могла постричь свою плоть и кровь, беззащитного младенца, под маллет?

Я пожала плечами, бросив взгляд на горячих парней поверх чашки кофе.

— Это не моя вина. Во всем виноват парикмахер, — солгала я во спасение.

Мне хотелось посмотреть, будет ли ребенок мило смотреться с маллет. Я рассудила, что мой ребенок сможет. Но ошиблась. К тому же, мне было восемнадцать, и я была немного глупа. Что тут скажешь?

Лекси посмотрела на меня с отчетливым недоверием и начала вставать.

— Пойдем, я люблю поесть, поэтому мне нужно, чтобы ты отправилась на работу, чтобы принести домой бекон.

— Имеешь в виду тофу?

Лекси сморщила носик.

— Мама, ты же знаешь, что я не ем тофу.

Я подняла бровь.

— Ты в одном шаге от этого. Салат-латук станет точкой невозврата. Прежде чем поймешь, будешь пить капустные коктейли и есть тофу вместо стейка. Тогда мне придется отречься от тебя.

Я оставила на столе наличные плюс щедрые чаевые. Кафе должно было стать нашим новым прибежищем, и я не могла зажимать чаевые для людей, державших в руках мою жизнь/утренний кофе. Мы забрали свои вещи, и я с теплой улыбкой помахала Шелли. Она улыбнулась в ответ, и этот жест заставил мужчин, с которыми она разговаривала, обернуться в нашу сторону. Я сглотнула, когда три пары мужских глаз остановились на моей дочери и мне. В их выражении не было ни угрозы, ни ухмылки, простое любопытство.

— Уверена, что не хочешь, чтобы я взяла тебе булочку или какую-нибудь другую твердую пищу для полноценного завтрака? — спросила я Лекси, решив попытаться игнорировать горячих парней, хотя по нашей текущей траектории мы двигались прямо мимо них. Это было не специально; они стояли у выхода.

Лекси закатила глаза.

— Уверена, мама.

Она казалась более крутой и спокойной от перспективы настолько приблизиться к таким представителям мужского пола. Я зыркнула на нее за то, что она не вела себя более неуклюже, как и следовало бы подростку. На ее фоне я выглядела очень странно.

Мы проходили мимо витрины со всевозможной выпечкой и лакомствами, и я указала на них.

— Давай, последний шанс. Совершенство сахара и беленой муки раз… два…

Лекси просто смотрела на меня.

Я пожала плечами.

— Твоя потеря. Хотя мне не понять, как ты собираешься сидеть на таких уроках, как математика и английская литература, не объевшись сахаром, как я, — серьезно заявила я, когда мы вышли за дверь, пережив столкновение с самыми горячими мужчинами в мире. Мои яичники не взорвались или что-то в этом роде.

Лекси встряхнула бутылку с водой, в которой плавали кусочки лимона и огурца.

— Не волнуйся, у меня есть водка, — невозмутимо ответила она.

С притворным облегчением я положила руку на грудь.

— Слава богине. Ты вся в мать.

Мне показалось, я услышала мужской смех, когда дверь за нами закрылась. Быстро оглянувшись через плечо, я увидела, что все горячие парни смотрят на меня с дочкой и ухмыляются. Ну не все. Хмурый горячий парень смотрел на меня с суровым выражением на точеном лице, его глаза сверкали, будто я была ответственна за распад «Битлз». Быстро отвернувшись, я обвила рукой плечо Лекси. У меня имелись другие заботы, в первую очередь, мой единственный ребенок. Горячие байкеры в уравнении не учитывались. Ну, не раньше, чем той же ночью я достала бы вибратор.

— Ладно, давай отвезем тебя в твою кишащую некромантами школу, — заявила я, отгоняя грязные мыслишки.

Я взглянула на здание из красного кирпича.

— Уверена, что не хочешь, чтобы я пошла с тобой? — спросила я.

— Уверена, мама. Со мной все будет в порядке, — твердо сказала Лекси, копаясь в своем рюкзаке.

Я закусила губу, глядя на многочисленных учеников, просачивающихся в школьные двери. Сейчас они выглядели невинно, но я знала, какими противными могут быть дети. Особенно девчонки. Особенно, когда в такую маленькую школу пришла красивая, веселая и уверенная в себе новенькая, как моя дочь. Сузившимися глазами я оглядела толпу, заранее всех возненавидев.

— Я могла бы появиться там и зарекомендовать себя как безумная мамашка, у которой есть связи с мафией, поэтому, если кто-нибудь будет к тебе приставать, отправиться спать к рыбам, — предложила я с итальянским акцентом.

Лекси уставилась на меня.

— Или я могла бы отпустить тебя одну и прекратить прикидываться безумной мамашкой, — уступила я.

— Спасибо. Очень признательна. Полагаю, предложение о мафии все еще будет в силе, если я решу принять его позже? — невозмутимо спросила она.

Я кивнула.

— Безусловно. Предложение о мафии всегда в силе, — успокоила я.

Она ухмыльнулась. Я даже не знала, почему беспокоюсь. Мой ребенок был независимым, уверенным в себе и чувствовал себя комфортно в своей собственной шкуре. Как она была такой в шестнадцать, я не знала. Душой она была взрослой. Ее устраивала собственная компания, читала ли она книгу или играла на гитаре. В Вашингтоне у нее не осталось кучи близких друзей, но они ей были и не нужны. Она была уникальна, оригинальна. Жила собственным умом. У нее уже имелся свой стиль; она всегда выглядела кем-то между Стиви Никс и Кэрри Брэдшоу. Сегодня на ней было платье с цветочным принтом до середины икры, с огромными рукавами-колоколом и зауженной талией. На ногах коричневые кожаные сапоги до колен на высоком каблуке, а на шее несколько ожерелий. Волосы она собрала вверх в небрежный пучок.

Мне в голову пришла еще одна мысль.

Я оглянулась на детей, входящих в здание. Мои глаза остановились на парне, стоящем отдельно от остальных, прислонившемся к мотоциклу на стоянке. В зубах сигарета, на глазах очки-авиаторы. Он выглядел как миниверсия горячего парня. Подростковая версия тех мужчин в кафе, какими я их видела. Другими словами: беда.

— Помни, что я говорила о мотоциклах. — Я перевела внимание на Лекси. — Я сделаю это. Выставлю фото, — пообещала я.

Лекси наклонилась и поцеловала меня в щеку, покачав головой.

— Хорошо, мама, — сказала она с сарказмом.

В ней еще не пробудился должный интерес к мальчикам, насколько я знала, а она рассказывала мне все. В тот день, когда она открыла для себя гендерные различия, я поняла, что это произойдет. Она немного отстранилась.

— Удачи сегодня. Ты отлично справишься. Я очень тобой горжусь.

Я сглотнула.

— Ты украла мою реплику, малышка, — сказала я, легко поглаживая ее щеку.

Лекси улыбнулась.

— До скорого.

Она выбралась наружу, и я опустила окно.

— Помни, Лекси, просто скажи «нет», — окликнула я.

— Наркотикам? — спросила она слегка сморщившись.

— Мальчикам на мотоциклах, математическому клубу и всему, что связано с вскрытием лягушки, — я выдержала паузу и добавила: — Ну и наркотикам тоже.

Она послала мне воздушный поцелуй и присоединилась к непрекращающемуся потоку детей, проходящих через двери. Я прищурилась, глядя на курящего мальчика-мужчину, чьи солнцезащитные очки следили за Лекси, направляющейся в школу. Вот дерьмо.

Булл

— Считаешь, стоит задобрить женщин кофе, прежде чем сообщить им новости? — спросил Брок у Кейда, когда они слезали с байков.

Кейд уставился на него.

— Я считаю, им нужна водка. Но, учитывая, что сейчас восемь утра и моя женщина беременна, я буду довольствоваться кофе без кофеина и выпечкой.

Брок покачал головой.

— Я думал, Гвен презирает кофе без кофеина. И почти уверен, как однажды она назвала его «херь без кофеина», — процитировал он, подняв палец, когда они вошли в кофейню.

Кейд вскинул бровь.

— Да, но сейчас она жаждет кофе, а кофе без кофеина — ее единственный вариант. Это ее протест. Клянусь, она вздрагивает каждый раз, когда делает глоток. Затем одаривает меня убийственным взглядом за то, что я не позволяю ей пить нормальное кофе.

Брок рассмеялся. Уголки губ Булла слегка приподнялись. Гвен была единственной сучкой, которая могла заставить его почувствовать, что счастье возможно. Но не надолго. Подобное чувство всегда было мимолетным. Но у Булла случались короткие мгновения передышки от пепла на языке и яда, отравляющего его изнутри. Эти мгновения были чертовски быстротечны. Но старушка его лучшего друга была способна позволить ему дышать.

— Меня беспокоит моя безопасность, когда придет время лишить коктейлей и кофе Искорку, — пробормотал Брок, когда они подошли к кассе.

Кейд усмехнулся и посмотрел на свой телефон.

— Привет, детка, ты в порядке? — мягко ответил он.

Булл наблюдал за другом. Он ругался всякий раз, когда звонил его телефон. Но как только жена заверяла его, что она в порядке, Кейд расслаблялся. Булл его не винил. То дерьмо, через которое они с Гвен прошли, заставило бы любого мужчину держаться настороже. Беспокоиться. Это и тот факт, что Гвен была свободолюбивой. Добавьте к этой смеси Эми и гребаную Рози, и вы получите рецепт катастрофы.

Брок начал обмениваться шутками с Шелли, пока она готовила им кофе, а Булл изо всех сил пытался успокоить свой разум. Возможно, «пытался» — слишком простое слово. Он, бл*ть, сражался, атаковал и тихо отбивался от демонов, поселившихся в бесплодной гребаной пустоши его сознания. И эти демоны были безжалостны. Булл вел непрестанную войну с возникающими образами и воспоминаниями. Каждая секунда каждого дня, когда он не был на байке, превращалась в борьбу с этими демонами. Она не заканчивалась. Это утомляло, но так он сражался за свою жизнь, потому что знал, если позволит этим демонам победить, все будет кончено.

Именно этим он и был занят, когда увидел их. Он сражался с демонами, а потом внезапно перестал. Он смотрел в глаза, усмирившие битву. Заглушившие крики. Эти глаза погрузили его в тишину. Дали ему передышку. Глаза синие, как океан. Булл изо всех сил пытался оторваться от этих глаз, чтобы увидеть остальное. Она была красива. Чертовски потрясающей. При виде ее лица в форме сердечка его член дернулся. Полные губы, как бутон розы, длинные светлые волосы, обрамляющие лицо. Сиськи. Небольшие, но чертовски идеальные. Потом он пришел в себя. Демоны вернулись, и он сердито посмотрел на женщину, заставившую его забыть о битве.

— Кофе, брат? — проник голос Брока в его мысли.

Булл оторвал взгляд от глаз, как у лани, и мотнул головой в ответ.

Шелли улыбнулась и махнула рукой в сторону столика, где сидела женщина, что заставило Брока перевести взгляд на нее. Эти глаза. Булл старался. Изо всех сил старался не проследить за взглядом Брока, чтобы снова не увидеть их. Но все усилия казались чертовски бесполезными. Он молча злился на свою неспособность не смотреть на нее.

— Туристы? — спросил Брок у Шелли, когда женщина встала из-за стола.

При виде ее в полный рост член Булла затвердел. Подтянутое миниатюрное тело скрывала белая блузка и узкие черные слаксы, но он все равно отчетливо видел каждый изгиб. Член снова дернулся, когда она наклонилась за сумочкой, и брюки натянулись на ее идеальной попке. Булл представил, как погружается в нее сзади, впиваясь пальцами в упругую задницу.

— Нет, — ответила Шелли, пока Булл изо всех сил пытался взять под контроль свой член. — Они переехали сюда недавно. Мия — новая управляющая «Коттеджем».

Бл*ть. Она будет жить здесь? Булл должен был знать, что эта сучка в его городе, и трахаться с этой милой задницей — самоубийство. Он сжал кулаки.

— Да неужели? — продолжил Брок, взглянув на Булла. Ему казалось, что его зубы треснут от силы, с которой он сжимал челюсти.

Мужчины замолчали, когда женщина поравнялась с ними.

— Давай, последний шанс. Совершенство сахара и беленой муки раз… два… — ее голос был нежным и дразнящим, когда она улыбнулась девочке-подростку рядом с ней. Девочка была точной копией женщины. Те же золотистые волосы, те же глаза лани, только с россыпью веснушек там, где у женщины их не было. Ее мать была одета как сексуальная кошечка, а девочка в наряд хиппи/рок-звезды. Они были одинаковыми, но разными. Со временем малышка станет такой же сногсшибательной, как и ее мать. Он снова прислушался к их разговору.

Девочка уставилась на мать так, что Булл решил, такое уже случалось раньше. Дразнящий тон женщины убедил его в этом.

— Твоя потеря. Хотя мне не понять, как ты собираешься сидеть на таких уроках, как математика и английская литература, не объевшись сахаром, как я.

Она пожала плечами, и Булл мог поклясться, что услышал позади себя низкий смешок. Он боролся с чувством, которое обычно испытывал только к Гвен. Крохотное ощущение тепла, солнечного света, освещающего тьму. Мать с дочерью уже почти вышли за дверь, но девочка потрясла бутылкой с водой, в которой что-то плавало.

— Не волнуйся, у меня есть водка, — серьезно сказала девочка.

Булл почувствовал, что ему хочется улыбнуться. Малышка была забавной.

Он начал свой день с той же мрачной решимостью, что и всегда. Чтобы пережить еще один день. Чтобы бороться с демонами. Поддерживать порядок в клубе. Уснуть, а проснувшись, начать все заново. Такого дерьма он не ожидал. Он никак не ожидал, что его собьет с ног какая-то сучка, угрожающая всему его существованию. Сучка, которую он даже не знал.

— Слава богине. Ты вся в мать, — раздался ее игривый голос, когда дверь за ними закрылась.

Да, он не ожидал, что какая-то сучка одновременно пробудит его член к жизни, заставит замолкнуть его демонов и рассмешит его.