Возродившиеся из пепла

Глава 19

Мия

Я лежала в багажнике. Ну, по крайней мере, предполагала, что это багажник. Тесное пространство окружала темнота, и я чувствовала, что мы движемся, учитывая болезненные удары, когда меня бросало из стороны в сторону. Я не могла защититься руками, так как их связали мне за спиной, а это означало, что когда машина поворачивала, я лицом врезалась в жесткие края тесного пространства. Теплая струйка, потекшая после острой боли на последнем повороте, убедила меня, что на голове образовался порез. Мысли путались. Сид вырубил меня прикладом пистолета сразу после того, как Киллиан исчез с моей дочерью. Очнулась я в багажнике. Я испытывала тошноту и головокружение. Мои руки кричали в знак протеста оттого, что были связаны и ободраны из-за бесполезных попыток освободиться. Все это не имело значения. Разум отчаянно цеплялся за тщетную надежду на то, что Киллиан с Лекси сбежали. Я вспомнила выстрел. Звук, от которого кровь застыла в жилах. Как футболка на плече Киллиана окрасилась кровью. Казалось, он не замечал крови, когда тащил Лекси из дома. Я молилась об их безопасности. Но его ранили. И я была уверена, что с Сидом пришло больше людей. Я не видела, удалось ли детям сбежать. Но молилась об этом. Меня не волновало, что Сид сделает со мной, лишь бы Лекси была в безопасности. Если бы Киллиан доставил ее к Зейну, я бы умерла счастливой. Зейн защитит ее. От этого монстра. От ее отца.

Внезапно машина остановилась, и я снова влетела лицом в заднюю часть багажника, отчего нос взорвался болью. На этот раз у меня точно началось кровотечение. Если за рулем был Сид, то он сделал это нарочно. Он любил причинять боль. Сходил от этого с ума. Мне удалось перевернуться и попытаться прижать плечо к носу, чтобы остановить кровотечение. Темноту прорезал луч света и багажник открылся.

— Пуговка, что ты с собой сделала? — спросил обеспокоенный голос. Я побледнела, почувствовав на себе руки, вытаскивающие меня из багажника.

Я щурилась от света, открыто вздрогнув при виде знакомого лица, смотревшего на меня с притворным беспокойством. Он повернул голову в сторону.

— Джонс, не стой истуканом, тупой ублюдок. Моя жена истекает кровью, принеси ей что-нибудь, — приказал он холодно.

Он куда-то понес меня.

— Отпусти, — прохрипела я, желая избавиться от его мерзких лап.

Сид проигнорировал меня.

— Отпусти меня сейчас же, — повторила я, зная, как глупо приказывать ему, но боялась, что меня вырвет, если я останусь в его объятиях чуть дольше.

На лице Сида отразилось раздражение, но он быстро скрыл его.

— Не глупи, Пуговка. Ты не можешь ходить, только не после несчастного случая. Нужно уложить тебя в постель, — безумец говорил так, будто я споткнулась о провод, а не была похищена и избита им.

Я перевела взгляд с его красивого и злого лица, чтобы осмотреться. Мы переместились из гаража в дом. Шли по коридору. Картины на стенах, вкупе с остальным показным декором, намекали на богатство. Нет, на самом деле кричали об этом. Меньшего от Сида и ожидать не стоило. Изящество и вкус никогда не были его сильными сторонами.

— Кажется, ты продвинулся в этом мире, Сид. Похоже, губить жизни выгодно, — усмехнулась я.

Он не смотрел на меня, хотя его челюсти напряглись, а хватка усилилась до боли. Я не издала ни звука и изо всех сил пыталась сохранить бесстрастное выражение лица. Знала, что боль и страдание только доставят ему удовольствие.

Сид открыл дверь в роскошную спальню с кроватью с балдахином и всем прочим.

— Это твоя комната, — объяснил он, усаживая меня на кровать. Я вздрогнула, когда его рука убрала волосы с моего лица. — По крайней мере, пока ты не оправишься от своего испуга, и мы не вернем нашу дочь. Тогда ты, конечно, переселишься в мою спальню, — пообещал он с такой вспышкой в пустых глазах, от которой мне захотелось вырвать.

— Ты не тронешь ее, — прошипела я. — Только через мой труп.

Лицо Сида ничего не выражало.

— Не драматизируй, Эбби, — сказал он скучающим тоном.

Дверь открылась, и вошел один из его приспешников с небольшим полотенцем. Он передал его Сиду, который протянул его мне. Я вызывающе вздернула подбородок.

— Возьми гребаное полотенце, Эбби, — взорвался Сид, и его спокойствие рухнуло, обнажив монстра.

Дрожащей рукой я взяла полотенце и прижала его к носу. Кровотечение уже остановилось, но я изо всех сил старалась привести себя в порядок.

Сид выпрямился.

— Ну, это было не так уж и сложно, не так ли? — Он застегнул пиджак. — Тебе полезно помнить, Эбби, что лучше всего слушаться меня. Понимаю, прошло много времени, но я уверен, ты помнишь, что происходит, когда ты мне перечишь.

Он бросил на меня многозначительный взгляд.

— Мы поговорим о прошлом, точнее, о моей дочери, когда ты отдохнешь, — пообещал он, еще раз многозначительно взглянув на меня, прежде чем повернуться и выйти за дверь. Я услышала щелчок замка, запирающего меня в моем кошмаре.

Я тут же вскочила, обыскивая комнату в поисках чего-нибудь, что помогло бы мне выбраться отсюда. Чтобы вернуться к Лекси. К Зейну. К моей семье. Поиски не увенчались успехом, я нашла только гардеробную и шикарную ванную комнату. Ни оружия, ни выхода. Но обнаруженное обеспокоило меня. Одежда. Полные вешалки дизайнерских вещей нереальной красоты. Все моего размера. И обувь. В ванной стояли туалетные принадлежности, которыми я пользовалась, вплоть до нужного оттенка тонального крема. Я вздрогнула. Он все спланировал. Более того, побывал в моем доме. Единственное, что не давало мне свернуться в углу комнаты в клубок паники, это то, что Лекси он не поймал. Я надеялась, что она уже у Зейна, и он защитит ее. Я знала, что он попытается найти меня, как и клуб. Но я также знала и Сида. Раньше он был опасен, но теперь, имея деньги, у него явно стало больше власти. Я снова оказалась в аду, из которого сбежала шестнадцать лет назад.

Шестнадцать лет назад

— Ты пялилась на него, — с ядом в голосе бросил мне Сид. Этот яд я не узнавала и не понимала.

Стоя у плиты, я растерянно посмотрела на него.

— На кого? — спросила я, не сводя глаз с готовящегося ужина.

— Не прикидывайся дурой, ты знаешь, о ком я, — прошипел Сид, глядя на меня.

От его тона и выражения лица я с трудом протолкнула ком беспокойства, застрявший в горле. Раньше я его таким не видела. Он всегда был любящим и обожающим. С тех пор, как узнал о ребенке, эти черты только усилились. То, как он смотрел на меня в день нашей свадьбы, заставило меня думать, что я самая счастливая девушка в мире. Ничего пышного и помпезного, всего лишь церемония в мэрии в присутствии его родителей, но другого нам и не было нужно. Целый месяц я прожила так счастливо, как никогда и не думала. Но все медленно менялось. Чем больше рос мой живот, тем сильнее Сид выходил за рамки. Я думала, так он проявляет свою заботу, попутно открывая новый бизнес, помогая своей семье, пытаясь быть хорошим мужем. Но здесь скрывалось нечто большее. Он никуда меня не отпускал без разрешения. Те немногие друзья, которые у меня были, неделями ничего обо мне не слышали. Единственные люди, которых я видела, были те, кого он одобрял. Бизнес-партнеры. Его семья. Он говорил, что мое место рядом с ними. Я не знала, как устроена настоящая семья, поэтому полагала, что все мужья, когда их жены беременны, ведут себя подобным образом. Он был еще молод, всего восемнадцать лет, и ему о многом приходилось заботиться. Так что я ничего не говорила, не спорила. Вместо этого дорожила временем, проведенным с его матерью, которая относилась ко мне как к дочери. Готовилась к рождению нашего малыша, красила и обставляла детскую, читала книги о воспитании детей. Я взволнованно ждала завтрашнего приема у врача, где нам объявят пол ребенка. Сид хотел мальчика, а я втайне желала девочку.

Так что его гнев, этот ядовитый тон застали меня врасплох.

— Нет, милый, не знаю, — честно ответила я.

Я помешала еду, боясь, чтобы она не подгорела. Готовила я прилично, но не привыкла к такому обилию запасов. Было здорово, но Сид становился все более и более разборчивым к тому, что я готовила. Шел на принцип в желании сделать меня лучшей женой. Я не возражала. Но сейчас я всего лишь не хотела сжечь ужин, особенно, учитывая настроение Сида.

Внезапно Сид оказался прямо передо мной и грубо схватил за запястье. От неожиданности я выронила ложку и вскрикнула от боли.

— Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю, малолетняя сучка, — выплюнул он, его глаза лишились всяких эмоций, будто в них ничего не было.

Я изо всех сил пыталась не заплакать, давление на запястье вкупе с пустотой в его глазах пугало меня.

— Я, правда, не знаю, — воскликнула я. — Ты делаешь мне больно.

Сид прижал меня к своей груди.

— Джонни, — прошипел он. — Не думай, что я не видел, как ты весь гребаный день следила за ним.

Мои глаза вылезли из орбит.

— Но Джонни твой брат, я бы никогда…

Мои протесты прервала пощечина. От силы удара и боли я упала на пол. Одной рукой я защищала живот, а ладонь другой прижимала к горящей щеке. Я в ужасе уставилась на него. Раньше я никогда не сталкивалась с насилием. Пусть мои родители и куски дерьма, но никогда не делали мне больно. Во всяком случае, не кулаками. А теперь парень, которого я любила, и который, как я думала, любит меня, нес ответственность не только за жгучую боль в щеке, но и за крохотную трещину в моем сердце.

Лицо Сида внезапно изменилось. Он в ужасе посмотрел на меня, глядя на свою руку так, словно она ему не принадлежала. Он опустился на колени рядом со мной, и я вздрогнула.

— Пуговка, прости меня. Я не хотел. Иисусе, — пробормотал он в отчаянии. — С ребенком все в порядке? — настойчиво спросил он, осторожно поднимая меня на ноги и слегка обхватывая мой живот ладонями.

И вот на что это походило — его поведение менялось без всякой причины. Из-за любой ерунды, иногда из-за того, что он себе напридумывает, вроде моего слишком громкого смеха над шуткой его друга. Или из-за ненавистных каперсов в еде. Или из-за того, что я использовала неподходящий кондиционер для белья. Это могло быть что угодно. Иногда он обижал меня словесно. Воплями, криками, ужасными, гнусными оскорблениями. В других случаях пускал в дело кулаки. Он действовал осторожно, старался не бить по лицу, но когда такое случалось, не позволял мне покидать дом, пока улики не исчезнут. Медленно, ядовитыми словами и физическим насилием, он разрушал меня. Я была ранимым подростком, отчаянно нуждающимся в семье и любви. Воспользовавшись этим, он превратил меня в оболочку той, кем я была раньше. Понятия не имею, как я не потеряла Лекси; даже в ярости он, казалось, избегал ударов по животу. Это дало мне глупую подростковую надежду, что он все еще меня любит. И, возможно, вскоре перестанет причинять боль. Или что никогда не причинит вреда нашей дочери. Это единственная мысль, за которую я цеплялась. Уйти от него был для меня не вариант. У меня ничего не было. Никого. Ни семьи, ни денег, ни друзей… благодаря Сиду. Так что мне оставалось только молиться, чтобы это было временно. Пришлось направить всю свою любовь на единственного человечка, который помогал мне пережить это ужасное время, — на кроху в моем животе.

Но однажды ночью его ярость вышла за пределы всего, что я уже испытала. Даже не помню, что его вывело из себя, но его глаза почернели, и он бросился на меня. Он не остановился после одного удара, одной пощечины, как обычно. Не было ни отчаянной мольбы о прощении, ни обещаний, что такого больше не повториться. Только еще больше насилия. Больше боли. Я боялась не за свою жизнь, а за своего ребенка. Я любила ее всем сердцем, всей душой. Она была моим всем, и я не могла ее потерять. Вот о чем я в отчаянии думала, а не о боли, и прямо перед тем, как упасть во тьму, о пронзившем меня ужасе.

— Сказал, что она упала с лестницы, — проник в мой затуманенный разум чей-то голос. — Она почти на девятом месяце, — с отвращением продолжил голос. — Как кто-то мог сделать такое с юной девушкой, тем более, с беременной…

Голос умолк.

Я быстро приоткрыла глаза. У моей кровати стояли двое, смотрели карту пациента и переводили взгляд на меня. Все тело болело. Такое чувство, будто меня сбил грузовик. Я изо всех сил пыталась вспомнить, как попала в больницу. Мои мысли переместились к ребенку, и страх стер все остальное. Мой круглый живот, поддерживавший меня последние четыре месяца, который я любила больше всего на свете, исчез. Мое чрево опустело. Я знала это. Ненависть, более горячая, чем когда-либо, прожигала мои вены… ненависть к Сиду. На этот раз мои глаза распахнулись полностью, и я схватила за руку удивленного доктора.

— Мой ребенок, — прохрипела я в отчаянии. — Где она?

Ладонь женщины накрыла мою руку, выражение ее лица смягчилось.

— Ваш ребенок в отделении интенсивной терапии. Ей нужно особое внимание, но с ней все будет в порядке.

Она выдержала паузу.

— Сосредоточьтесь на выздоровлении. — Ее тон подводил разговор к концу, но я все не отпускала ее руку.

— Мой муж? — продолжила я, ненавидя наши брачные узы. — Он знает? Он знает, что с ней все в порядке? — спросила я с отчаянием.

Доктор слегка вздрогнула и испытующе посмотрела на меня.

— Нет, мы как раз собирались сообщить ему о состоянии вас и вашей дочери, — в ее голосе проскользнули стальные нотки, и я поняла, что она знает, что он со мной сделал.

— Не надо, — взмолилась я. — Не говорите ему, что она жива.

Ее лицо покинули всякие эмоции, и она придвинулась ближе ко мне.

— Мисс Грегори, по закону я обязана сообщить вашему мужу о состоянии его ребенка.

Я боролась за то, чтобы глаза оставались ясными и открытыми.

— Это не его ребенок, — пылко заявила я. — Она не его. Ни один отец не станет месяцами избивать мать своего ребенка, пока беспомощный малыш пытается вырасти. Ни один человек не поступил бы так. Лишь чудовище, — быстро и тихо проговорила я. — Пожалуйста, вы должны мне помочь.

Я перешла к мольбе. Ради жизни дочери. К Сиду мы вернуться не могли. Он убьет нас. Убьет меня. Я бы не привела беззащитного ребенка в этот ад. Моего ребенка. Он думал, я не знала, кто он такой. Чем он занимался. Я знала. Он недооценил меня, потому что считал, что окончательно сломал меня. Но часть меня все еще оставалась целой ради нашей дочери. Нет, я знала, что он причинял людям боль, убивал. Что он был как-то связан с наркотиками. Я должна бежать. Если он узнает, что дочь жива, то никогда не прекратит охоту на нас. Это был мой единственный шанс.

Женщина, казалось, боролась с чем-то, глядя на меня. Конечно, выглядела я плачевно. И также себя чувствовала.

— Хорошо, — тихо прошептала она.

Я с облегчением обмякла, хотя до победы было еще далеко.

— Спасибо, — выдохнула я, глядя на ее бейджик. — Алексис.

Итак, каким-то образом она заставила Сида думать, что ребенок, которого он назвал Хиллари, мертв. Он приходил ко мне в палату, сидел у моей постели и рыдал, умоляя о прощении. Я держалась стоически, изо всех сил стараясь не обращать на него внимания, и дышать сквозь боль от хватки на моей руке. Каким-то способом я выстояла. Выдержала удушающий яд его присутствия, прежде чем он ушел, пообещав вернуться, как только сможет. Он оставил кого-то следить за мной, дав мне отдохнуть от него. Он не возвращался три дня. Достаточно долго, чтобы я восстановилась ровно настолько, чтобы начать ходить. Чтобы сбежать. Алексис, доктор, спасшая нам жизнь, устроила нас в реабилитационный центр жертв насилия, принадлежащий ее другу, до тех пор, пока я не поправлюсь достаточно, чтобы путешествовать. Я не хотела там оставаться, жаждала уехать как можно дальше и как можно быстрее, но Алексис убедила меня задержаться и поправиться до конца.

Так я и сделала, все время ожидая, что Сид ворвется в центр и найдет меня. Найдет нас. Этого не произошло. Алексис дала мне достаточно денег и детских вещей, чтобы я уехала подальше. Она также достала нам документы с новыми именами. У нее имелись связи, опыт общения с женщинами в бегах, так что она знала, как заставить нас исчезнуть. Обстоятельства были против нас. Испуганная мама-подросток и новорожденный ребенок в бегах. Целых шестнадцать лет мне не очень-то везло, родители меня не воспитывали, но в первые недели жизни Лекси я была уверена, что за мной присматривает ангел-хранитель. Именно он послал мне Алексис. И этот же ангел привел меня в небольшой отель к двум замечательным людям, оплакивающим потерю своей дочери.

Я проснулась как от толчка. Появление Сида запустило цепочку вызывающих отвращение воспоминаний. Обшарив глазами комнату, я увидела в кресле напротив Сида, он сидел, закинув ногу на бедро, и наблюдая за мной. Я мгновенно поднялась и кинулась к другому краю кровати.

— В юности ты была хорошенькой, Пуговка, — задумчиво сказал он. — Но теперь превратилась в красивую женщину.

Его глаза скользнули по моему лицу.

— Даже с учетом временных недостатков. — Надо же, какое деликатное описание моих травм.

Мне удалось оттолкнуться от кровати, встав как можно дальше. Сид сделал вид, что не заметил этого.

— Признаюсь, я… — казалось, он подыскивал слово, — был недоволен, когда ты убежала от меня. Более того, ты ускользала от меня целых шестнадцать лет, — сказал он напряженно, вставая и застегивая пиджак. — Затем…

Он направился ко мне, и я вжалась в стену, так как больше мне деться было некуда.

— Я, в конце концов, сделал перерыв. Нет, я никогда не переставал тебя искать. — Он на секунду замолчал. — Причиной перерыва стала новость о том, что наша дочь не умерла в тот день, — нежно сказал он, подходя ко мне. — Я узнал, что моя маленькая Пуговка всего лишь заставила меня думать, что мой ребенок мертв.

Нежность в его голосе теперь сменилась сталью, и его рука сомкнулась на моей шее. Зейн не раз так делал. Но в прикосновении Сида не было страсти, нежности, любви. Одна лишь жестокость. Хватка усилилась до боли, и я сжала его руку, пытаясь дышать.

— Итак, конечно, я удвоил усилия для объединения моей семьи, — продолжил он, как ни в чем не бывало, будто не душил меня. — Вновь возобновил поиски. Отыскал людей, которые вас приютили. Прятали от меня.

Он наклонил голову, глядя на меня.

— Они не сдали тебя, сколько бы боли я им не причинял. В конце концов, мне пришлось избавиться от них. К счастью, полученной после их смерти информации было достаточно, — вежливо сказал он, словно не говорил об убийстве единственных людей, подаривших мне любовь.

Казалось, он, наконец, осознал, что душит меня, и убрал руку. Я изо всех сил пыталась удержаться на ногах, согнувшись пополам, кашляя и хватая ртом воздух.

— Сволочь, — прохрипела я, когда смогла набрать достаточно воздуха в легкие.

Я выпрямилась.

— Сволочь! — повторила я, на этот раз громче, и бросилась на него, нанося удары ногтями, кулаками, чем угодно, лишь бы причинить ему боль. Моя атака была смехотворна, и он скрутил меня за несколько секунд, схватив за руки.

— Им не пришлось бы умирать, если бы ты меня не вынудила, — спокойно сообщил он, пока я трепыхалась в его хватке.

— Чудовище, — выплюнула я.

Он покачал головой.

— Видимо, после всех этих лет ты забыла свое место, Эбигейл, — упрекнул он, отпуская мои руки.

На этот раз я не пыталась бороться, зная, что это бесполезно.

— У меня появился характер, — прошипела я. — Я повзрослела. Поняла, что ты всего лишь больной трус, которому нравится причинять боль тем, кто слабее его.

Лицо Сида помрачнело. Я высоко подняла голову, желая не поддаваться страху, растекающемуся по венам.

— Я не хочу причинять тебе боль, Пуговка. — Его эмоциональное состояние было изменчиво, как действующий вулкан. — Ты сама вынуждаешь меня поступать так с тобой. Ты же знаешь. Все, чего я хочу, — это воссоединить мою семью.

— Мы не твоя семья, — ядовито бросила я.

Сид улыбнулся.

— Вот тут ты ошибаешься, Эбби. Ты моя жена. Хиллари моя дочь. Вы мои. — В его словах звучало такое обещание, что мне пришлось напомнить себе, что Лекси не у него. Она в безопасности.

— Ее зовут Лекси, — поправила я его, ненавидя имя, которое он выбрал за несколько дней до того, как чуть не убил ее у меня в животе. — И она никогда не увидит слизняка, породившего ее.

Сид шагнул вперед.

— Возможно, ты станешь послушнее, когда наша дочь появиться под этой крышей, — пробормотал он. — А то она может оказаться вообще без матери, — тихо пригрозил он, сжимая мой подбородок большим и указательным пальцами. Он еще секунду смотрел на меня, окинув быстрым взглядом мое тело. От голода в его глазах я вздрогнула.

— Приведи себя в порядок, — приказал он, отступая назад. — Будь готова через полчаса. За тобой придут.

Он развернулся и направился к двери. Но, взявшись за ручку, остановился.

— Хорошо, что ты дома, Эбби, — бросил он через плечо. — Я позабочусь о том, чтобы на этот раз ты больше никогда меня не покинула.

С этим твердым обещанием он ушел.

Булл

— Что удалось выяснить? — пролаял Булл Жучку, чьи глаза не отрывались от экранов нескольких компьютеров.

Булл не понимал и половины херни, что на них мелькало, но знал, что Жучок ищет зацепки на Мию и Лекси. Информацию о том, кем они были на самом деле.

Жучок не сводил глаз с мониторов.

— Было бы чертовски много, если бы Невероятный Халк не дышал мне в затылок, угрожая каждые пять секунд позеленеть и разгромить все мое барахло, — вежливо ответил он.

Булл сжал кулаки, сдерживая желание стукнуть жилистого мелкого говнюка.

Он почувствовал, как кто-то хлопает его по плечу.

— Пойдем, брат, дай ему работать, — твердо пробормотал Кейд.

Булл еще раз взглянул на экраны, прежде чем повернуться и выйти из комнаты.

— Мы хоть что-нибудь узнали? — проворчал он другу после того, как они вышли из темной комнаты в коридор, который вел к комнатам и гостиной.

Кейд покачал головой.

— Съездил к Мии — дом разгромлен. — Он бросил на Булла обеспокоенный взгляд, прежде чем продолжить. — Следы борьбы, особенно в ее спальне, — осторожно продолжил он.

Булл не мог больше сдерживать своего внутреннего монстра, поэтому развернулся и врезал кулаком в стену. Немного успокоившись, он снова обратился к Кейду.

— Мы подключили к делу легавых? — спросил он, словно только что не украсил стену клуба кровью разбитых костяшек пальцев.

Они миновали бар и вошли в церковь.

— Да, Билл и его помощники сейчас там, — ответил он, хватая бутылку виски и два стакана.

— Что им известно? — потребовал Булл, расхаживая по комнате.

— То же, что и нам, — Кейд протянул ему стакан.

Булл взял его. У него не было другого выбора. Он нуждался в чем-то, что помешает ему выпрыгнуть из собственной шкуры.

— Вооруженные парни ворвались в дом Мии, подстрелили Килла, пытались выкрасть Лекси. Забрали Мию.

Кейд сел во главе стола. Булл остался стоять.

— Они шерстят свои базы данных, пытаясь установить реальные личности Мии и Лекси, но у Жучка больше шансов сделать это первым. Прогнать ее по базе данных пропавших без вести и всем таком прочем. — Кейд сделал паузу. — Ты уверен, что хочешь, чтобы легавые участвовали в этом, брат?

— Охрененно уверен, — отрезал Булл.

— Но…

Булл посмотрел на друга сузившимися глазами.

— Когда Гвен похитили, разве ты не хотел, чтобы ее искало как можно больше гребаных глаз? — Ответа он дожидаться не стал. — Пошел в обход закона… ты знаешь, каково это, брат, — закончил он, изо всех сил стараясь не впустить своих демонов, но это было бесполезно.

Они вырвались на свободу. Насмехались над ним, показывая образы изломанного, безжизненного тела. Те самые образы он видел во снах. Но на этот раз лицо было другим. Теперь безжизненным и избитым лицом было красивое лицо Мии. Тихий стук в дверь едва пробился сквозь облако ярости, грозившее захлестнуть его.

— Детка, не сейчас, — мягко попросил Кейд.

Булл перевел взгляд на Гвен, стоявшую в дверях с мрачным лицом.

— Кажется, я могу кое-чем помочь. — Она перевела взгляд на Булла.

Булл шагнул вперед и, не успев даже осознать этого, схватил Гвен за плечи.

Она посмотрела на него с нежностью.

— Мы вернем ее, — пообещала она, почувствовав его отчаяние.

Своей спиной он ощутил жар тела Кейда.

— Знаю, брат, тебе больно… и я точно знаю, что ты чувствуешь. Но вынужден попросить тебя убрать руки от моей жены, — сурово заявил он.

Булл посмотрел на свои руки, которые, как он был уверен, причиняли боль Гвен. Он быстро отпустил ее, отступив в сторону, чтобы Кейд мог притянуть жену к себе, накрыв ладонью ее круглый живот.

— Что у тебя есть, детка? — тихо спросил он.

Она мгновение смотрела на Кейда, затем сосредоточилась на Булле.

— Совсем немного. На самом деле, почти ничего. Скорее догадка. Я не думаю, что к похищению Мии какое-то отношение имеют дела клуба, — начала она, говоря то, что они уже и так знали.

Булл все же насторожился, понимая, что Кейд не сказал бы ей этого, а значит, она что-то знала.

— Детка? — настойчиво спросил Кейд.

— Мия как-то раз вскользь упомянула, что мы не можем ее слишком тщательно расспрашивать. Об отце Лекси, — мягко добавила она.

Кулаки Булла сжались. Он, черт возьми, знал, что в этой истории было нечто большее, чем рассказала Мия. Позже, когда ее горе не будет так свежо, когда у них будет время, он собирался вернуться к этой теме. Когда у него было бы время выследить ублюдка. Теперь это время истекло.

— Что она о нем говорила? — рявкнул Булл злобно, с примесью ярости. Он знал, что должен сдерживаться, особенно с Гвен. Но не мог. Она знала его и понимала, что ему не обуздать свой темперамент.

— Не так уж много… только намекнула, что ей нужно было уйти от него. И то, как она должна была это сделать. Сбежать, — тихо сказала она.

Наступила тишина, пока Булл переваривал значение услышанного. Жалел, что она не рассказала ему об этом дерьме.

— Может, стоит поговорить с Лекси, узнать, что известно ей, — предложила Гвен. — Она очень расстроена и согласиться говорить только с Киллианом или тобой.

Она посмотрела на Булла.

Булл ничего не сказал; в его голове с пугающей скоростью крутилась тьма мыслей. Кейд повернулся к Гвен.

— Спасибо, детка. Сходи за Лекси, — приказал он, легко целуя ее.

Гвен сжала руку Булла после того, как муж отпустил ее.

— Мы найдем ее, — еще раз пообещала она, прежде чем выйти из комнаты.

Кейд повернулся к нему.

— Тебе надо обуздать себя перед Лекси, брат. Она не может видеть тебя таким.

Булл уставился на него.

— И без тебя знаю, черт возьми, — огрызнулся он.

Кейд ничего не сказал, только кивнул. В комнате воцарилась тишина, пока в дверь не ворвалась Лекси. В тот момент, когда ее глаза остановились на Булле, она подбежала к нему, врезаясь в его тело и обнимая.

— Зейн! — воскликнула она.

Он поцеловал ее в макушку, упиваясь покоем, пришедшим с ее присутствием, и обнял в ответ.

Она отстранилась, но обвила руками его талию.

— Ты уже нашел маму? — с надеждой спросила она.

Булл обхватил ее шею сзади.

— Еще нет, дорогая, но мы скоро вернем ее домой, — пообещал он.

Ее лицо поникло, но она кивнула.

— Я знаю, что вернете. — Абсолютная вера в ее тоне пронзила его изнутри.

— Надо задать тебе пару вопросов, Лекс, — мягко сказал он, указывая ей на стул.

Она неохотно позволила ему усадить ее. Ее взгляд метнулся к Кейду, который слегка ей улыбнулся. Она застенчиво улыбнулась в ответ.

— Как ты держишься? — сперва поинтересовался Булл, отчаяние в поисках информации временно отошло на второй план.

Она медленно кивнула.

— Гвен привела меня в порядок. И с Киллом все будет хорошо.

Сила в ее тоне заставила Булла задуматься.

— Ты такая же сильная, как твоя мама, — заметил он с гордостью. — Мне нужна информация о твоем отце.

Лекси слегка побледнела.

— О моем отце? А он здесь при чем?

Буллу приходилось действовать осторожно.

— Пока не уверен, может, и не при чем. Просто нужно связаться с ним на случай, если он знает что-то, что поможет нам, — пояснил он.

Лекси закусила губу. Боль пронзила Булла от этого знакомого жеста, Мия частенько так делала. Он молил гребаного Бога, поскорее снова увидеть, как Мия кусает губу. Да, Бога. Булл был готов встать на колени и поклоняться любому чертовому божеству, которое вернет Мию. Ему. Лекси.

— Я не знаю своего отца, — тихо сказала она. — Мама никогда не рассказывала мне о нем много, кроме того, что он не тот, кто нам нужен в нашей жизни, — сказала она, сверкая глазами. — Не так давно мы поссорились. Из-за него. Я хотела выяснить больше, понять, почему он не хочет меня знать.

Ее голос звучал хрипло и был полон уязвимости. Булл сжал ее руку.

— Мы никогда не ссоримся, Зейн, но из-за него поссорились.

Она замолчала, ее глаза слегка увлажнились. Булл сильнее сжал ее руку. Она глубоко вздохнула.

— В конце концов, она объяснила, что мы ушли из соображений собственной безопасности. Что он плохой человек. Это все, что она сказала.

Ее глаза искрились отчаянием и, будь он проклят, если это не пронзило его сердце.

— Думаешь, это был он? — прошептала она едва слышно. — Думаешь, это дело рук моего отца: ранение Киллиана, попытка похитить меня?

Булл обхватил ее лицо ладонями, не в силах выносить страданий его девочки. Она потеряла мать, возможно, по вине своего отца, которого никогда не видела. Этого было достаточно, чтобы довести до срыва кого угодно.

— Не знаю, куколка, — честно ответил он ей. — Но мы найдем твою маму. Я найду ее, обещаю.

Взгляд Лекси слегка посуровел. Сморгнув слезы, она посмотрела на него со зрелостью не по годам и кивнула. Ее вера, полное доверие к нему проникли в самые глубины его души.

Булл поцеловал ее в голову.

— Как насчет того, чтобы пойти и проверить Килла? — предложил он, увидев в дверях взволнованного Жучка. Булл даже не заметил, как братья наводнили церковь.

Она кивнула и встала. Повернулась, чтобы уйти, и он ничего не мог с собой поделать.

— Лекс, — мягко позвал он, и девушка обернулась.

— Я люблю тебя, — пробормотал он, не обращая внимания на присутствие братьев и как Кейд слегка вздрогнул. Ему нужно, чтобы эта девочка знала, что она не одна, что он рядом. И всегда останется рядом.

Она улыбнулась грустной улыбкой.

— Люблю тебя до луны, — произнесла она тихо те же слова, что говорила своей маме.

После ее ухода Жучок с тревогой подошел к столу с айпадом в руках. У них что-то появилось. Наконец-то.

— Говори, — рявкнул Булл перепуганному засранцу. Вся нежность исчезла. Она предназначалась только Лекс и Мии. Им одним.

— Ну, копаясь в жизни Мии, я обратил внимание на Торндонов. Взломал базу данных полицейского управления Вашингтона и получил отчет коронера, — начал он, не сводя глаз с устройства.

Булл стиснул зубы. Ава и Стив. Не похоже, что он услышит что-то хорошее. Он пытался поговорить с копами после допроса Мии, но ублюдки не горели желанием предоставить информацию кому-то вроде него. Только сказали, что произошло неудавшееся ограбление.

— Их пытали, — равным голосом заявил Жучок. — Кто-то пытался выжать из них информацию. Картина не из приятных, брат, — обратился он к Буллу.

Ярость, нахлынувшая на него в тот момент, заставила его онеметь. Он не знал этих людей, но они были семьей Мии и Лекси.

Жучок воспринял его молчание как сигнал продолжить.

— Их дом был разгромлен. Кто-то что-то искал. — Он прокручивал данные на экране.

Кейд с мрачным лицом сидел во главе стола. Булл понимал, что злится на пожилую пару, которую подвергли пыткам и убили. Мало того, пусть и слабо, но они были связаны с клубом.

— И нашел? — рявкнул его президент.

— Не знаю. — Жучок поднял глаза от экрана. — Но взломав их дело, я нашел то, что искал. Связь с прежней жизнью Мии.

Он слегка ухмыльнулся, а когда встретился взглядом с Буллом, улыбка быстро исчезла.

— Это жестко, брат, — предупредил он.

Булл почувствовал, как воздух в комнате сгустился.

— Выкладывай уже, нахрен, — прорычал он.

— Мию Спенсер на самом деле зовут Эбигейл Локк. Родилась в Атланте, штат Джорджия, у двух никчемных алкоголиков, наркоманов. До пятнадцати лет жила в трейлерном парке, пока не встретила Сида Грегори, — начал он осторожно.

Имя Буллу не было знакомо, но он заметил, как Стег сжал челюсти и прищурился.

— Забеременев, вскоре вышла за него замуж, — быстро продолжил Жучок. — Пара поселилась в доме его родителей. Ублюдку было всего восемнадцать, но каким-то образом он быстро продвинулся по служебной лестнице в прибыльном наркосиндикате.

При этой новости вокруг стола раздались проклятия.

— Семейные связи, видите ли, — добавил Жучок.

Булл сжал кулаки, но хранил молчание.

— Он быстро заработал себе репутацию. У него имелись определенные таланты, — выплюнул Жучок. — Особенно в части выбивания денег из людей, которые были должны его боссам. Не могу сказать, что Мия — или Эбигейл — знали об этом. Никаких гребаных сведений о ней за тот период времени.

Он выдержал паузу.

— До попадания в больницу. Ее госпитализировали на девятом месяце беременности, избитую чуть ли не до полусмерти.

Он снова взглянул на Булла, его обычно невозмутимое поведение заметно пошатнулось.

— Не буду повторять длинный список травм, брат. Нашел доказательства и более старых увечий, чтобы сказать, что это случалось не единожды. Чудо, что ребенок выжил. Экстренные роды. Через три дня Эбигейл Грегори и ее новорожденный ребенок исчезли с лица земли, — закончил он сурово.

После того, как Жучок замолчал, наступила тишина. Вся комната пульсировала яростью; Лаки ударил кулаком по столу. Это было ничто по сравнению с абсолютной яростью, наполнившей каждую клеточку Булла. Мия, его нежная, шутливая, чертовски красивая Мия. Беременная. На грани смерти. Лекси на грани смерти. И теперь Мия снова во власти больного ублюдка.

Булл мгновение смотрел на Жучка, затем повернулся и швырнул свой стакан в стену.

— Бл*ть! — взревел он.

Все мужчины смотрели на него, словно ожидая усиления его гнева, как произошло много лет назад. Настолько, что им пришлось запереть его. На этот раз он ни хрена так не поступит. Он дал обещание своей девочке. Он найдет свою женщину. Затем убьет мразь, которая издевалась над ней. И его смерть буде медленной.

— Я в норме, — проворчал он.

Кейд одарил его пристальным взглядом, а затем переключил внимание на Жучка.

— Ты нашел этот кусок дерьма?

— Есть еще кое-что.

Кейд напрягся, а затем выругался.

— За последние шестнадцать лет Грегори был женат еще дважды.

Жучок повернул экран к столу, и уже и так напряженное тело Булла сжалось ещё сильнее. Жучок показал две фотографии, и вокруг стола раздалась нецензурная брань. Обычно спокойное лицо Лаки приобрело каменное выражение; жажда убийства сменила его обычную беззаботную улыбку. Ашер воткнул нож в деревянную столешницу, будто хотел заколоть им сейчас кого-то другого.

Все потому, что обе женщины выглядели в точности как Мия. Могли быть ее сестрами. У обеих вьющиеся, золотисто-русые волосы. Лица в форме сердечка. Нежные черты. Только в глазах нет солнечного света Мии.

— Обе исчезли. Подали на развод. Очевидно, судья, замявший дела, у мудака в кармане, — пробормотал он.

— Значит, больного ублюдка ждет непростой конец. Он захлебнется в собственной крови, — ледяным тоном заявил Гейдж. — Говори, где его найти, чтобы мы порвали падлу на кусочки. — Его лицо озаряло странное свечение, почти возбуждение от перспективы убийства.

— Ты его засек? Сколько у него людей? — спросил Стег, размышляя прагматично.

Жучок ухмыльнулся.

— Нас никто не остановит, — сказал он, и это была первая хорошая новость, которую хакер произнес с тех пор, как вошел в церковь. — Он даже не покинул штат.

Его взгляд метнулся к Буллу.

— Думаю, он все еще планирует заполучить девочку.

Через гребаный труп Булла.

— Как же нам повезло, что этот ублюдок е*анутый псих. Будет проще простого добраться до него и прикончить, — сказал Жучок братьям.

Напряжение немного спало. Но Булл по-прежнему был как натянутая струна. Неважно, как легко заполучить ублюдка. Мия все еще у него, и прошло уже более суток. Гребаный день. За этот день многое могло случиться. Булл слишком хорошо это знал.

Его внимание привлек звуковой сигнал на планшете Жучка.

— Дерьмо, — пробормотал Жучок. — У нас компания.

Он снова повернул экран к столу; на этот раз все увидели кадры с камер видеонаблюдения у ворот. Изображение Кроуфорда заполонило экран.

— Бл*ть! — взревел Кейд. — Когда уже этого мудозвона переведут в гребаный дорожный патруль и отвадят совать нос в наши дела?

Позитивная атмосфера, охватившая комнату несколько секунд назад, рассеялась с появлением этого ублюдка. Без проклятого хвоста им не удастся никуда поехать.