Возрождение

Глава VII

Алёна возвращается в королевство Адальир

Хотя навстречу ей вновь летел свежий ветер, Алёна не жмурилась, словно привыкнув или обретя власть над реальностью. Воздушный поток игриво развевал ей волосы и, как встарь, ласкал тело, обволакивая тёплой волной. Отовсюду слышалось заливистое щебетание птиц. Без особого труда переборов ветер, Алёна огляделась: со всех сторон в зелёном тумане цвета первых весенних побегов танцевали изумрудные листья и розовые лепестки. Нос приятно щекотал свежий запах листвы вперемешку с ароматом тропических цветов.

Сперва прямо по курсу виднелась та самая долина, видимая на экране, затем туман сгустился, словно она пролетела сквозь облако, и панорама внизу сменилась на каменистую пустошь с частыми небольшими скалами, окружёнными островками леса.

Путешествие закончилось приземлением в густую траву на небольшом склоне. Алёна спрыгнула на землю, ловко перекувырнулась через голову и очутилась в уютной долине среди цветущего оазиса около какого-то величественного строения.

Едва пальцы её коснулись самых кончиков сочной травы, как всё вокруг запело голосами райских птиц, словно Адальир радостно приветствовал путешественницу. Их трели, мелодичные и воодушевляющие, причудливо сплетались, образуя общую мелодию золотых струн, что неимоверно ласкала слух. Травы и кустарники стали стремительно расти и покрываться бутонами, распускаясь прямо на глазах. Раньше Алёна видела такое чудо лишь на видео в ускоренной записи, но теперь всё происходило в реальности. При этом они тянулись девушке, как к солнцу. Воздух вокруг вмиг наполнился пьянящими ароматами, от которых у Избранной даже закружилась голова. Буйство природы продолжалось несколько минут, а потом постепенно успокоилось.

— Я тоже рада вернуться к тебе, дорогой мой Адальир! — с улыбкой вымолвила Алёна, ласково погладив ладонями растущие вокруг травы.

Затем девушка осмотрелась: строением неподалёку оказался огромный серый замок с высокой крепостной стеной, стоящий за небольшой рощей буквально в паре сотен метров. Вернее будет сказать, руины замка. Хватало мельком брошенного взгляда, дабы понять, что здесь давно никто не жил. Ворота в крепостной стене были приоткрыты, а створы покосились. Но самое интересное, что строение было знакомо Алёне! Да-да, она уже видела его во сне, когда задремала на кухне в день первой встречи с Силием. Именно из этих врат лился свет, в котором танцевали пугающие тени, и именно из-за этих стен доносился хор голосов, возвещающих о приближении некого герддрона.

Алёна нахмурилась, обдумывая видимое. Она уже отлично знала, что ничего не происходит в Адальире просто так, и понимала, что появление замка из её сна тоже имеет смысл. Точно так же, как и во сне, словно машинально, она опустила взор к ногам и увидела зеркальную поверхность воды. На этот раз вокруг стоял ясный день и в водоёме отражались не полночные звёзды, а высокое ультрамариновое небо. Алёна всмотрелась в собственное отражение и вдруг наяву узрела то, что было во сне! Из водоёма на неё вновь смотрело не собственное отражение, а статный мужчина в лазурных доспехах с русыми волосами, усами и бородой. Это был тот самый человек из сна, только теперь он выглядел постаревшим лет на триста. Алёна, желая прогнать видение, зажмурилась и мотнула головой. Она решила, что всё это ей просто мерещится, и вновь раскрыв глаза увидела родное отражение. Правда, и отражение старца в доспехах осталось, теперь он виднелся у неё за правым плечом. Алёна обернулась: воин в латах лазурного цвета и сверкающем шлеме стоял рядом, с восторгом глядя на неё ясным, ликующим взором.

— Вы кто? — слегка неуверенно спросила Алёна, выставив перед собой руку с фонарём-адальиром.

Рыцарь не ответил, устремив взгляд Алёне за спину. Та слегка обернулась, стараясь не терять латника из виду, и внезапно обнаружила, что с другой стороны стоит ещё один воин в мощных доспехах. Он походил на гирльда, имел чуть сгорбленное тело, четыре руки и шлем, напоминающий голову муравья. Сверху на шлеме вдобавок покачивались длинные тараканьи усы.

— Жужу! — радостно воскликнула девушка, признав своего питомца.

Во время прохождения портала Жужу вновь обрёл облик воина, видимо, в Адальире он всегда имел именно такой вид, подобно тому, как менялся Фариселл в зависимости от мира, в котором находился, вот только теперь это не было проклятием. Жужу приблизился и встал рядом с Алёной, неприветливо уставившись на рыцаря.

— Я ждал тебя одну! — вдруг вымолвил старец в лазурных доспехах низким и чистым, как горный ручей басом.

— Ждали меня? — растерялась девушка.

— Много-много-много лет, — ответил старец. — Ведь мы уже встречались совсем недавно, помнишь?

Алёна кивнула, мгновенно вспомнив о словах Силия про связь миров сквозь чувственную сферу их обитателей. Получалось, что то был вовсе не сон, и она действительно переносилась в Адальир.

— Я думала, это просто сон, — пробормотала девушка.

— Возможно, ты видела меня во сне, но я встретил тебя наяву и сразу понял, что скоро исполнится пророчество, и Избранная явится, дабы спасти королевство.

— Избранная? — Алёна не поверила ушам, кто-то вновь называл её Избранной. — Нет, нет, — стала возражать она. — Никакая я не Избранная. Просто Арбитр Стихий всё выдумал, чтобы вдохновить воинов якобы сбывающимся пророчеством, вот и всё. Он даже не хотел, чтобы я летела сюда, а вы говорите…

— Ты Избранная! — настойчиво повторил воин в лазурных доспехах. — Мне ль не знать этого? Я жду тебя в этих краях уже не одну сотню лет, а кто такой этот Арбитр, я даже не знаю.

— Не знаете Силия? — изумилась Алёна.

Видим, он действительно долго прожил здесь, оторванный от остального мира, если не слышал о великом Uberrima Fides.

— Но я ждал тебя одну, — повторил он. — А кто это с тобой?

— Это мой друг, — с нажимом произнесла Алёна, интонацией давая понять о значимости Жужу. — Мой лучший друг.

— Ладно, — воин в лазурных доспехах пожал плечами. — Я должен отдать тебе кое-что очень важное, — он указал рукой в сторону, где в тумане возвышался хрустальный моноптер из множества тонких, витых колонн. — Пойдём в святилище.

Алёна обернулась к Жужу, желая получить совет, четырёхрукий воин одобрительно кивнул.

— Пойдём, — согласилась девушка, и они вместе проследовали за старцем к моноптеру.

Добравшись до места, Алёна обнаружила, что строение располагается в небольшой ложбине, а ко входу ведут раскрошившиеся от времени ступеньки из белоснежного мрамора. Здесь стоял особенно сильный аромат цветов и порхали тысячи разноцветных бабочек, а как пели чарующе птицы — и не передать словами. Воин спустился первым, Алёна прошла следом, а Жужу остался снаружи около колонн, пристально наблюдая за хозяйкой.

Оказавшись внутри хрустального моноптера, воин опустился на колени и принялся очищать пол строения от обильно разросшегося плюща. Действовал он очень аккуратно, стараясь не повредить побеги, и потому это заняло какое-то время. Вскоре из-под листьев показалась золотая дверца с рукояткой из огромного рубина. Воин потянул её, и в полу раскрылось ранее скрытое пространство.

В углублении Алёна увидела книгу, такую большую, что её вряд ли смог бы поднять один человек. Обложка её была соткана из толстых листьев какого-то растения, напоминающего кувшинку, и обита золотом. Замыкал книгу большой золотой замок с причудливой скважиной.

— Дай ключ, — попросил старец, протягивая ладонь так, словно был стопроцентно уверен, что у Алёны этот ключ имеется.

— Но у меня нет ключа, — возразила девушка.

Старец посмотрел на неё удивлённо:

— Нет ключа? — он как будто не поверил услышанному. — Но он должен у тебя быть, хрустальный ключ от книги.

Алёна нахмурилась, она не знала, что происходит, но понимала, что что-то пошло не по плану. Вдруг её разум озарился невероятной идеей, словно просветление вновь заглянуло в гости. Девушка протянула руку воину, делая вид, что сжимает в пальцах ключ, а сама зажмурилась и постаралась максимально детально вообразить сей предмет. Алёна пыталась повторить то, что делала в землях Фарфаллы, усмиряя огненную стихию, и через мгновение в её пальцах медленно, но верно соткался изящный ключ из горного хрусталя, прозрачный, как утренняя роса.

Старец с изумлением поглядел на девушку, видимо, сам не ожидая такого, взял ключ и попытался открыть им книгу, но тот не подошёл к скважине.

— Не подходит, — сказал он, явно растерявшись.

— Подходит! — с нажимом сказала Алёна, вообразив, что сказанное ею, абсолютная истина.

Старец вновь попытался вставить ключ в скважину, и на этот раз всё получилось, внутри механизма что-то зазвенело, и замок распался на две части, освободив страницы. Несмотря на размеры, воин как-то очень легко вытащил фолиант из углубления в полу и поставил на торец.

— "Тайная книга созидания", созданная некогда самим Т'эраусом! — произнёс он с нескрываемым восторгом. — Короли и принцы, воины и монахи мечтали заполучить сие сокровище, но никому не было дано это. Книга ждала только одного человека, тебя!

Алёна с интересом рассматривала книгу, по-прежнему не понимая, что же это всё вообще значит. Конечно же, она помнила о том, какое значение имеет книга Т'эрауса для всего королевства, но как она может ею воспользоваться?

— Зачем она мне? — пролистав несколько страницы и ничего не поняв в странных иероглифах, спросила Алёна.

— Меня зовут Ильвельдерус, я последний из семи братьев-чародеев, оставшийся в Адальире, — представился воин из её сна. — Некогда величайший строитель древних времён Кергелль решил соединить мостами хребты Свиреаля, но во время строительства наткнулся на спрятанную книгу Т'эрауса. Кергелль не знал, как поступить, он испугался, что книга может причинить вред королевству и передал фолиант нам. Но последователи культа Т'эрауса не поверили, что книги на месте строительства нет, они стали досаждать Кергеллю и его людям постоянными набегами, и в конце концов строительство пришлось остановить, так и не завершив работы. Сперва мы собирались уничтожить книгу, но ничего не вышло, магия падшего божества оказалась необорима.

— А зачем вы хотели уничтожить книгу?

— Эта книга — основа силы падшего божества, в ней он предвидел и своё грехопадение и союз с Даосторгом, в неё заключена невиданная мощь, без которой Т'эраус не сможет довлеть над Адальиром, — пояснил воин в лазурных доспехах.

— И что вы сделали потом?

— Затем захотели изучить текст, но опасались, что энергия Т'эрауса может поработить нас, поэтому было решено открыть лишь одну станицу наугад…

Старец нащупал закладку из кусочка кэвердэнского шёлка и раскрыл книгу, продемонстрировав Алёне рисунок. На картине была изображена девушка с большими серыми глазами, в светлом плаще и стареньком шарфе.

— Это я?! — изумилась Алёна.

— Это ты, — спокойно подтвердил Ильвельдерус. — Т'эраус знал, что однажды в королевстве появится Избранная, здесь он в точности описал девушку, что владеет созидательной силой. Он боялся Избранной, поэтому мы решили сохранить книгу и передать той, кого боится Т'эраус. А что с ней делать, это тебе решать.

— Если книга так опасна, то её срочно нужно уничтожить! — воскликнула Алёна. — Адальиру грозит катастрофа, и мы должны предотвратить её!

Старец понимающе кивнул.

— Но книгу невозможно уничтожить, — возразил он. — Это неисполнимо, хоть мы и пробовали.

— Всё исполнимо, если сильно захотеть, — уверенно заявила Алёна, переполняемая вдохновением и новыми силами. — Я сожгу этот фолиант, — она поставила рядом фонарь-адальир и поднесла край одной страницы к источнику света.

Страница тотчас занялась голубоватым пламенем, что просто ошарашило хранителя книги. Старец отскочил назад и с изумлением наблюдал, как сияние адальира пожирает страницы неистребимого фолианта. Сие было просто немыслимо, но происходило наяву и прямо на его глазах.

— Погоди! — вдруг воскликнул он, вырвав лист из пламени. — Книга поддаётся свету твоего чудесного светила! Значит, мы можем использовать это тебе на пользу!

Алёна поглядела на хранителя с подозрением, ей не понравилось, что он попытался сохранить труд падшего божества. Однако она решила выслушать, что тот скажет.

— Что вы хотите сделать?

— Я могу дать тебе защиту от любой угрозы, — сказал старец. — С помощью светила и этого фолианта я экипирую тебя особыми доспехами, которых нет ни у кого в Адальире и никогда потом уже не будет.

Он положил книгу на пол, раскрыл и принялся листать.

— Раньше я не мог даже клочка от книги оторвать, хотя одной страницы в ней не хватало, и я предполагал, что это возможно. Посвети мне!

Алёна поднесла фонарь-адальир ближе и поставила рядом с книгой на пол так, чтобы свет проливался на страницы.

— Когда ты родилась? — зачем-то уточнил старец.

— Семнадцатого марта, — ответила Алёна.

— Марта? — хранитель не знал земных названий месяцев и потому не мог соотнести их с названиями Адальира, дабы узнать номер. — Какой он по счёту от первого месяца года?

— Третий.

— Отлично! — хранитель спешно пролистал книгу до нужного места и, наклонив к волшебному свету адальира, попытался вырвать из неё третью и семнадцатую страницы.

Удивительно, но заколдованная рукопись падшего божества в свете фонаря-адальира стала самой обычной, легко поддавшись даже пальцам. Раздался характерный треск рвущегося холста, и страницы оказались в руках Ильвельдеруса.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать три.

Тут же из книги была вырвана и двадцать третья страница.

— Назови мне свой рост, вес, и любимое число, — попросил хранитель.

— Сто шестьдесят семь сантиметров, вес примерно сорок три килограмма, — ответила Алёна. — Я даже рубашки ношу те же, что и в двенадцать лет, сильно не растолстела, — она хихикнула.

Хранитель вырвал из книги страницы с соответствующими номерами, включая двенадцатую, раз Избранная упомянула это число, значит, оно имело смысл, и разложил их перед Алёной. Та просто не поверила глазам, но на каждой из них имелось изображение юного женского лица, её лица! Рисунок был довольно условным, будто рисовал самоучка, но всюду, как и на той странице, была изображена именно Алёна.

— Как это возможно?! — ошарашено промолвила девушка, перебирая тяжёлые листы и всматриваясь в рисунки.

— Потому что ты на самом деле Избранная!

— А при чём тут доспехи?

— Их можно сделать из листов книги, — пояснил хранитель. — Из тех, что связаны с тобой, поэтому я и спрашивал тебя о числах. Такие латы защищают от любых сил, поскольку несут в себе часть изначальной энергетики, возникшей при создании нашего мира.

Алёна взяла один лист и попыталась накинуть его как плащ. Когда-то она бывала на Дальнем Востоке, и особенно из того путешествия ей запомнились росшие там гигантские лопухи, листья которых были столь велики, что она могла свободно накинуть такой на плечи, укутавшись краями. Однако, со страницей книги это было не так удобно. Лист то мялся, то наоборот не желал сгибаться там, где надо и, сколько она не пыталась смастерить себе подобие накидки, ничего путного не выходило.

Хранитель внимательно наблюдал за всеми манипуляциями Избранной, но ничего не говорил, видимо, полагая, что та справится сама. И вдруг Алёну осенило, она собрала все листы, накинула их на плечи и закрыла глаза, стараясь как можно чётче во всех деталях представить готовые латы.

Через мгновение сверкнула молния, и прогремел гром, а воздух наполнился пьянящим ароматом озона. Алёна осторожно приоткрыла глаза, чтобы оглядеться, и увидела хранителя. Старец смотрел на неё с неподдельным изумлением. Алёна осторожно опустила взгляд: на ней поверх одежды красовались доспехи. Девушка провела рукой по броне, на ощупь это была сталь, но смотрящаяся нежным кэвердэнским шёлком.

Поняв, что задумка сработала, Алёна выскочила из моноптера и поспешила обратно к водоёму, дабы поглядеться в зеркало водной глади. Она подбежала к краю озера и заглянула в воду: с той стороны на неё смотрела воительница в великолепных доспехах, искусно сделанных каким-то умелым мастером и идеально сидящих по фигуре. Поверхность лат была расписана иероглифами из "Тайной книги созидания", разрисована Алёниными портретами и слабо светилась странным, золотистым светом.

Наглядевшись на своё отражение и налюбовавшись новыми доспехами, Алёна вернулась в моноптер. Там они с хранителем изорвали книгу в клочья и подожгли от света адальира. Книга горела быстро, с шипением разбрасывая розовые искры и расточая фиолетовый, смрадный дым. Когда толстенный фолиант выгорел дотла, вся округа была уже затянута фиолетовым туманом. По кострищу забегали тончайшие, сильно ветвящиеся молнии, которые вскоре погасли. В небе над моноптером что-то сверкнуло и раскатисто затрещало. Потом всё стихло, дым принялся спешно рассеиваться, и на душе у Алёны сделалось невероятно хорошо, словно настало истинное просветление. Казалось, что с уничтоженной книгой из пространства исчезло что-то дурное, и энергетика тотчас сменилась на исключительно положительную.

Силий вздрогнул, ощутив изменения в энергофоне, и чуть взволнованно обернулся к Сальиру-Вери. Тот повёл взглядом, словно наблюдая что-то в пространстве, видимое ему одному, и брезгливо поморщился. Энергетика книги Т'эрауса была нему явно не по вкусу…

— Пророчество сбылось, моя миссия завершена, — констатировал Ильвельдерус и улыбнулся.

— И что вы будете делать дальше? — спросила Алёна, озаботившись судьбой хранителя.

— Наконец вернусь к своим братьям, — отозвался рыцарь. — Ну а тебе, дитя, следует идти к своим друзьям в Вавилон.

— Я даже не знаю, где мы, — рассмеялась Алёна. — А уж куда идти и подавно не ясно.

— Доспехи помогут найти путь, — сказал хранитель. — Ты владеешь волшебным светилом, которое смогло одолеть чары Т'эрауса, и теперь ещё у тебя есть необыкновенные латы, так что смело иди вперёд. А находимся мы у того, что некогда было замком Лемерона.

Алёна даже не могла предположить, куда перенёс её портал, но оказалось, что место сие располагалось около руин Сальвордера.

— А где дорога на Вавилон? — уточнила Алёна, поскольку ещё плохо ориентировалась в географии далёких земель Адальира.

— Вон за теми горами, — воин в лазурных доспехах указал рукой на юго-восток. — Там стоит город Тарнтгор Пограничный. Пойдёшь к нему, в нём должны обитать сторонник Вавилона, насколько я помню.

Затем старец проводил Алёну с Жужу до выхода из долины. Они прошли густую рощу, перебрались через валуны и оказались на окраине каменистой равнины. Здесь почти ничего не росло, а землю местами покрывал иней, хотя было довольно тепло. Слева на севере из ледяной дымки возвышалась антрацитовая громадина Свиртенгралля. Теперь, правда, замок смотрелся несколько убого и больше напоминал скалу, нежели величественный дворец.

— Перейдёте равнину и упрётесь прямо в преддверия Тарнтгора, — напутствовал старец. — Там разберётесь.

Избранная поблагодарила его и двинулась в указанную сторону. Когда они отошли на порядочное расстояние, Алёна обернулась к воину, чтобы помахать рукой. Тот ответил ей аналогичным жестом, улыбнулся и, внезапно обернувшись голубой молнией, унёсся куда-то прочь.

— Наверное, это был просветлённый, — догадалась Алёна и поглядела на Жужу. — А ты как думаешь?

— Думаю, хорошо, что мы остались вдвоём, — отозвался Жужу.

— Ах ты мой ревнивец! — улыбнулась Алёна, потрепала питомца по плечу, и они зашагали в сторону Тарнтгора.

Подарок Кэльвиара

Диана раскрыла глаза и сладко потянулась. Ещё было совсем рано, но она прекрасно выспалась и была полна сил. Каждое мгновение нахождения в Кэльвиароне добавляло энергии, словно долину переполняло благодатью. Домик на вершине дерева, где устроились Диана с Эстер, за ночь успел сильно зарасти плющами, на каждом побеге которого уже раскрылись розовые цветы. Диана уселась на плетёной из ветвей лежанке, облокотилась на подоконник, подперев руками щёки, и стала рассматривать занимающийся вдали рассвет. По мере того, как небо розовело, сменяя светом дня ночной сумрак, огоньки, снующие в изумрудной чаще внизу, блёкли. Вскоре над зелёным горизонтом показалось тёплое, летнее солнце. Над долиной прозвенел юный, освежающий ветерок, принеся с собой бесчисленные стаи птиц. Некоторые из них раздвоенными хвостиками сильно напоминали обычных стрижей и издавали похожие "космические" звуки.

Вслед за восходом бога древних пространство наполнилось дурманящим ароматом тропических цветов. Диана посмотрела вниз к основанию дерева: там среди зарослей виднелось несколько человек в изумрудных накидках. Они шли куда-то по едва различимой тропе и практически сливались с окружающими красотами. Видимо, это были местные гильдийцы. Дойдя до дерева, они обошли его по кругу и скрылись где-то среди массивных корней, змеями вылезающих из земли.

Диана поспешила к соседнему окну, у которого на такой же плетёной лежанке уютно спала израильтянка. Эстер мгновенно проснулась и села на кровати, сказывались годы тренировок подъёма в ВВС:

— Уже утро? — спросила она, собирая свои роскошные волосы в пучок.

— Ага, — кивнула Диана.

— А мне вдруг вспомнилось детство, — поделилась Эстер. — Мы с сестрой жили в одной комнате, она меня будила в школу, а я злилась.

— У тебя есть сестра? — поинтересовалась Диана. — Тоже лётчица? — добавила она шутливо.

— Не поверишь, но лётчица, — подтвердила Эстер. — И даже больше, мы с ней сейчас обе в Адальире, — израильтянка хитро улыбнулась.

— Это в каком смысле? — не поняв, переспросила Диана.

— В земном королевстве, Авива пилот в составе коалиционных сил.

— Понятно, но, кажется, к нам гильдийцы пожаловали.

И действительно, через несколько минут за плетёной дверью в просветах меж ветвей показались люди в изумрудных накидках. Диана вынула из ножен клинок и спрятала руку с ним за спину, свободной открыв задвижку на двери. Не сказать, что она не доверяла служителям Кэльвиара, вероятнее, сказывалась привычка всё держать под контролем. За дверью стоял Экол в сопровождении свиты из таких же седовласых старцев.

— Supier'la krio's! — обворожительно улыбнувшись, промолвила белокурая красавица на георальдическом.

— Ilyy'ess a sje'rra rio'pas! — на автомате отозвался Экол, чуть растерявшись, и тут же добавил:

— Мы здесь в Кэльвиароне здороваемся немного иначе, — Экол уже собирался объяснить, почему не использует приветствия из Георальда, но Диана не дала ему договорить:

— Ничего страшного, — бросила она небрежно. — Я потерплю ваш говор, можете не извиняться.

Экол просто опешил, такой наглости он не видывал никогда! Однако и он подпал под чары белокурой красавицы, и наглость девушки показалась ему пикантной перчинкой на фоне привычного чопорного общения с себе подобными в гильдии Кэльвиара. После этого он ещё более утвердился в том решении, которое гильдия приняла ночью.

— Мы тут посовещались, — начал он, с нескрываемой симпатией улыбнувшись девушке. — И решили…

— Ну что вы там решили? — наигранно утомлённо перебила его Диана, словно нерасторопного слугу. Красавица уже просекла, что старец зачарован её обаянием, и наслаждалась внезапной властью. — Не тяни же, говори.

Гильдийцы переглянулись, авторитет Экола в присутствии голубоглазой Дианы таял просто-таки на глазах.

— Мы решили принять вас в гильдию Кэльвиарона, — сказал Экол. — Вообще, мы собирались принять в сообщество только тебя, раз твой клинок дал нам шанс на возвращение Кэльвиара. Но потом подумали, что вторую тоже стоит пригласить в гильдию, раз она принесла Апплоусерт.

— Во, обнаглели! — воскликнула Диана, оборачиваясь к Эстер. — Они нас там куда-то выбрали, ещё и обдумывали, стоит или не стоит.

Эстер усмехнулась, зашкаливающая самоуверенность Дианы, которая с такой лёгкостью взяла верх над умудренными волшебниками, ей очень понравилась. Такой и должна быть истинная женщина, всегда знать себе цену и не поддаваться на мнимые авторитеты.

— Это мы ещё тут подумаем, стоит ли вступать в ваш клуб по интересам, — Диана подбоченилась, невольно продемонстрировав клинок. — Если полезно, вступим, а если нет, то будете и дальше одни прозябать!

Экол в восхищении покачал головой, он не мог поверить в происходящее, но был в неописуемом восторге от воительницы. В следующее мгновение гильдийцы, не сговариваясь, зааплодировали.

— Тогда, если соизволите, мы приглашаем вас вступить в гильдию Кэльвиарона, служащую распространению любви, усилению добра и поддержанию мира, — сказал Экол, расплывшись в счастливой улыбке.

— Любовь, мир и добро? — уточнила Диана, с подозрением приподняв одну бровь, и обратила взор к Эстер, что скажет та.

— Годится, — кивнула Этти. — Я в ВВС всю жизнь только этим и занимаюсь.

— Ладно, мы согласны, — заявила Диана. — Что там нужно для вступления, перекувырнуться через голову, разгрызть самый твёрдый орех или взобраться на пальму?

— Нет-нет, — поспешил возразить Экол. — Мы просто снова отправимся в долину к Древу Кэльвиара, и вы сами всё увидите!

— О'кей! — Диана улыбнулась.

— Только дайте нам немного времени собраться, — добавила Эстер. — А то встали ни свет ни заря, надо же там умыться, причесаться, и прочие женские штучки.

— Да, подруга права, — спохватилась Диана. — Зайдите попозже! — и, не позволив гильдийцам даже ответить, захлопнула дверь прямо перед их носом.

Старцы застыли в полном замешательстве, и вдруг громко рассмеялись. Так нагло с ними ещё никто никогда не обходился, но им почему-то понравилось.

Проделав путь в долину повторно, Диана и Эстер вновь очутились у Древа Кэльвиара. Вокруг стоял густой утренний туман, и красочными столбами ввысь устремлялись широкие радуги. Всюду порхали бабочки и стрекозу аз-зурри размером с ладонь. Около сакрального древа собрались все вчерашние обитатели долины, здесь были серебристые совы, зелёные лохматые существа, розовые дракончики, синие львы и зелёные ёжики, радужные птицы и хрустальные фламинго. Кроме того к разномастному сборищу добавилось несколько огромных птиц с золотым опереньем, по которому раскатывались голубоватые волны электрических разрядов, и странный серебристый вихрь, напоминающий крохотный торнадо. Девушки даже не смогли понять, сие есть существо или необычное явление природы.

Древо Кэльвиара оказалось срубленным, оставался лишь пень, из которого возвышалась виртуозно выточенная верхняя половина человека в изящном одеянии, напоминающем лёгкие доспехи — походном снаряжении пилигримов, как и пожелала Эстер. Он этот напоминал манекен из магазина женской одежды, если бы ни шлем, с завитком на макушке. Лицо его было знакомо девушкам, то был Кэльвиар. Вокруг валялось множество ветвей, кусков коры и листьев. При этом все, даже самые маленькие частички волшебного дерева, продолжали расти. Из каждой щепки и из каждого листка к земле уже тянулись корешки, а к небу устремлялись молодые побеги.

Экол, стоявший перед древом, отступил в сторону и сделал учтивый жест рукой, приглашая девушек пройти. Когда они приблизились и пересекли светло-зелёную полосу, рисующую круг на земле, то деревянный Кэльвиар раскрыл свои изумительно зелёные глаза и заговорил мелодичным, чарующим голосом:

— Вы возвратили мне меч-адальир, священный Апплоусерт, вы же вернули меня в королевство Адальир, — начал он. — И тем сделали более, чем все прочие мои жрецы и служители за многие века, а потому я желаю наградить вас столь великой наградой, коей никогда не было даровано ещё никому во всём великом Адальире!

— Пусть это будет красная спортивная машина, красная спортивная машина, — пошутила Эстер.

Диана улыбнулась.

— Кэльвиар решил передать вам часть своей силы, — пояснил Экол шёпотом. — Это величайшая честь.

Кэльвиар поднял руки и направил их ладонями на девушек:

— Я принимаю вас в гильдию Кэльвиарона и одариваю своей изначальной энергией, — вымолвил он.

В тот же момент сверкнула зелёная вспышка, между пальцев Кэльвиара с треском заметались тончайшие, серебристые молнии, а ладони его окутало сияющим золотым вихрем. Свет мгновенно распространился, залив всё обозримое пространство. Когда волна его коснулась кожи, Диана и Эстер почувствовали такой неимоверный прилив сил и энергии, какого ранее никогда не ощущали. Свечение быстро сошло на нет, но на пальцах красавиц осталась золотистая пыльца, словно частицы волшебного сияния. Диана явственно ощутила, как многократно усилились все её и без того невероятные способности, однако она уже знала о своих возможностях и пользовалась ими. А вот для Эстер дар Кэльвиара стал настоящим открытием. Ощутив какую-то новую, неимоверную силу, девушка тотчас захотела её испытать. Она опустилась на одно колено и приложила руку к земле. И в тот же миг из-под её ладони стали выбиваться бесчисленные ростки. Побеги стремительно ширились, выбрасывая всё новые и новые листья, пока на том месте не вырос настоящий куст. Эстер с неподдельным изумлением обратила взор к Кэльвиару. Деревянный пилигрим, возвышающийся над пнём, ласково улыбнулся:

— Отныне вы обе обладаете частью моей силы и можете обогащать энергией жизни всё вокруг, — заверил он.

Диана, желая продемонстрировать и свою силу, подняла с земли камушек и отчётливо представила желаемое, одновременно направляя в него новую энергию. Камень вспыхнул зелёным светом, растаяв в нём, и обратился красивым жуком изумрудной окраски. Он деловито сделал круг по ладони воительницы, раскрыл зелёные элитры, и с попутным ветерком улетел куда-то в заросли.

Экол был в неописуемом восторге от увиденного, сие было невероятно, но две девушки из Изначального Мира демонстрировали такие волшебные навыки, коих ему не доводилось встречать даже у умудренных магическим опытом чародеев. Понятно, почему Кэльвиар решил наделить их своей энергией, просто они были готовы воспринять такой невероятный дар.

— И что дальше? — поинтересовалась Диана.

— Скоро я вновь обрету тело, — сказал Кэльвиар. — И вернусь в Адальир, тогда я прошу вас сопровождать меня и быть моими жрицами.

Девушки переглянулись:

— Ладно, — снисходительно произнесла Диана. — Сделаем!

— Теперь дай мне мой меч, — обратился Кэльвиар к Эстер, протянул руку и раскрыл ладонь.

Эстер вынула свёрток с Апплоусертом, из которого во все стороны лезли побеги плюща, и глянула на Диану, ожидая подтверждения. Та одобрительно кивнула. Эстер спешно развернула холст, вытащила адальир и вложила его в руку Кэльвиара. Деревянный пилигрим крепко сжал рукоять Апплоусерта и поднял его высоко над головой:

— Свершилось! — воскликнул он.

Небо озарилось золотым светом, птицы в окрестностях запели, бабочки и феи взмыли в воздух, заполнив пространство разноцветными бликами, и над долиной разлился непередаваемо прекрасный аромат тропических цветов и щекочущий ноздри запах свежих гроз.

— Я возвращаюсь в Адальир! — добавил Кэльвиар, торжествуя.

Экол с товарищами по гильдии радостно закричали, стали приплясывать и обниматься. Откуда-то издалека запели просветлённые флейты. Радуги вокруг засияли так, словно стали осязаемыми. Восторженное пение птиц сделалось просто-таки оглушительным, и в небе с характерным треском засверкали ветвящиеся молнии. Вся природа приветствовала своего хранителя, ликуя вместе с гильдийцами Кэльвиарона.

Диана и Эстер улыбались, они были безмерно довольны и горды собой, что ухитрились сотворить истинное возрождение.

Экстренный Совбез ООН

Небо просветлело, словно за снежными облаками поднялась луна. Мегаполис обрёл утренние цвета, а снег пошёл воистину новогодний, белый, пушистый и сверкающий, совсем как вата, лежащая меж оконных рам, усыпанная к тому же блёстками.

На улице заметно потеплело, с карнизов и крыш к земле устремились ручьи талой воды. Стихия струилась по стенам и заливала витрину магазина, за стёклами которой стояло множество телевизоров, по которым синхронно транслировались новости.

Алёнин знакомый диктор в очках и с серьёзно сведёнными бровями вновь рассказывал о мировых событиях и, в частности, о военном кризисе на Ближнем Востоке, где мятежники готовились к реваншу.

— А теперь экстренное включение из Объединённых Наций, где в эти минуты проходит внеочередное заседание Совбеза, — диктор щёлкнул пальцем по клавише, располагающейся рядом с ним на столе, и картинка сменилась на большую залу, где на трибуне с символикой ООН стоял генеральный секретарь Аффи Конан, что-то читая с бумажки.

— И сейчас слово предоставляется представителю Королевства Адальир в ООН, — прозвучал за кадром гнусавый голос синхронного переводчика.

Картинка вновь сменилась, и в кадре показался аккуратный молодой человек с идеальной причёской, сидящий за длинным полукруглым столом. Перед ним располагалась табличка с надписью "Королевство Адальир". Человек начал говорить, но речь была приглушена, поэтому он лишь активно артикулировал, однако уловить суть сказанного было трудно. Зато тотчас вновь включился синхронный переводчик, начав говорить за него:

— Уважаемые коллеги, уважаемый генеральный секретарь Объединённых Наций, для начала разрешите мне поблагодарить Мировое Сообщество за быстрый созыв экстренного заседания. Вы все знаете, с каким кризисом столкнулся Адальир, и мы нуждаемся в помощи всего просвещённого мира, поскольку мятежники имеют реальную возможность уничтожить несколько крупных городов королевства, а это, — переводчик замялся, видимо, подбирая слова, или он просто забыл числительные на языке говорящего. — Это миллионы людей, которым угрожает опасность. Чтобы не тратить время, я не стану повторно зачитывать обращение законных властей Адальира к Мировому Сообществу, которое у вас уже есть в письменном виде. Ещё раз попрошу лишь поддержать наш проект резолюции и, в соответствии с ним, направить в Адальир дополнительные силы, главным образом, нам нужно содействие в эвакуации и защите населения от ядерной угрозы.

На экране снова появился уже хорошо знакомый диктор:

— И прямо сейчас с пометкой молния нам поступила информация, что коалиция потеряла связь с самолётом-разведчиком, который пропал с радаров в районе концентрации войск повстанцев на побережье Адальирского залива, — он поглядел на экран подсказок, что-то читая, затем сверился с бумагами, которые держал в руках. — Он двигался на запад, проводя разведку побережья. Высказываются предположения, что самолёт мог быть подбит и совершил вынужденную посадку где-то в пустыне. На поиски уже вылетело несколько самолётов и вертолётов из спасательного отряда коалиционных войск.

На экране появился жаркий песчаный пейзаж, потом фокус обзора сместился на высокое ультрамариновое небо, которое молниеносно пересекла тройка сверкающих серебряных самолётов.

— И вот, как только что сообщили, — произнёс диктор, вернувшись на голубой экран. — Объединённые нации наконец-то поддержали резолюцию законных властей Адальира, которую пытались протащить в Совбезе много лет, об этом заявил генеральный секретарь Совета Безопасности Аффи Конан, лично выйдя к журналистам. По словам господина Конана, резолюция поддержана в полном объёме, а это значит, что в регион будут направлены дополнительные международные силы для сдерживания мятежных генералов. Это большая победа легитимного руководства королевства, и можно сказать, что противостояние между властями адальира и повстанцами, начавшееся много лет назад, теперь входит в завершающую фазу…

Резолюция Совбеза мгновенно привела в движения все коалиционные силы, поддерживающие правительство земного Адальира. За годы противостояния с мятежными генералами то была самая жёсткая резолюция, которая, по сути, полностью развязывала союзникам руки, позволяя применять любое оружие и делать, вообще что угодно. Угроза ядерного удара, нависшая над королевством, виделась настолько ужасной, насколько и реальной, и продолжать политические игры с террористами было уже просто нельзя.

Анализируя всё происходящее, генерал Сток внезапно обнаружил, что истинной опасностью для обоих миров был не древний демон сновидений, и даже не падшее божество Т'эраус, а эта рукотворная железная бочка с изотопами. Которая могла вот-вот рухнуть на королевство посреди пустыни и обратить в пепел всё на сотни километров вокруг. Чудовища Адальира, ввергавшие ранее в панику, вдруг показались ему нелепыми выдумками, игрушечными волками из стихотворения Мандельштама, по сравнению с настоящим адом, что готов разверзнуться, если бомбы упадут на королевство.

Ядерная угроза, оказавшаяся страшнее любых полчищ герддронов, меж тем, полностью зависела от того, что происходило в параллельном мире, парящем в тонком эфире по правую руку от Полярной звезды. Странным образом, именно там, в руках демонов и падших божеств теперь находился спусковой механизм апокалипсиса. Сток изо всех сил надеялся, что вавилонцам всё же удастся остановить Даосторга и Т'эрауса, но и сам работал ради спасения обоих миров. Как вы уже догадались, именно принятое на совете в Вавилоне решение трансформировало реальность, заставив ООН поддержать резолюцию по Адальиру.

Поскольку миры были взаимосвязаны, равно оказывая воздействие друг на друга, работа Стока в регионе могла произвести положительное влияние и на состояние параллельного мира, что в свою очередь, улучшало энергетику Адальира земного. Именно поэтому, задействовав все связи и весь авторитет, Сток ухитрился пробиться в координационный центр коалиционных сил. Ему повезло, ведь командующим объёдинённой группировкой войск союзников был генерал Шерф, ранее работавший во внешней разведке Израиля, с которым он был знаком лично.

В мгновение ока все войска были приведены в повышенную боевую готовность. Рубежи королевства патрулировали истребители и самолёты-разведчики, все дороги и направления перекрыли бронетехникой. К стенам города были переброшены дополнительные силы ПВО, призванные сбить возможного доставщика адского оружия, если его пропустит система дальнего обнаружения.

Однако, несмотря на все предпринятые меры по защите королевства, в Адальире царила паника. Люди массово покидали города, устремляясь дальше от Солярополиса, как наиболее вероятной цели бомбардировки.

Наступило томительное ожидание, тягомотное и душное, как и погода в регионе. Информация стекалась в центр ежесекундно в реальном времени, и сотрудникам приходилось работать без перерывов в авральном режиме. От каждого сообщения о перемещениях войск террористов Сток нервно вздрагивал, думая, что атака уже началась. Но пока всё было, можно сказать, тихо, если не считать потерянного самолёта коалиции, о котором говорил в новостях Алёнин знакомый диктор.

На фоне общего подозрительного затишья этот инцидент казался Стоку особенно странным, но пока никакой дополнительной информации не поступало. Поисковики нашли свидетелей, которые якобы наблюдали белый купол парашюта, значит, самолёт действительно был подбит. Но, где приземлился пилот, выяснить пока не удавалось. Хотя и эта информация, не будучи подтверждённой, никак не помогала в работе.

Чародей из пещер

— Это не Альзиараун, — наконец сообщила Тали, обернувшись к Иннеллиусу.

— А кто же это тогда? — блуждающий волшебник приблизился, заглянув странному персонажу в лицо.

— Вопрос в том, кто вы? — вдруг произнёс медитирующий в энергетической сфере. Голос его звучал странно неуверенно, словно он очень давно ни с кем не разговаривал и элементарно позабыл, как владеть сим замечательным навыком.

— Блуждающий волшебник Иннеллиус, — представился старец. — А это моя жена — фея Тали, наследница славных обитателей волшебного Телльменторрета.

— Да, это я, — фея привстала на ладони.

— Сальир-Вери, — медленно проговорил медитирующий, стараясь тщательно выговаривать каждый звук. — Меня зовут Сальир-Вери, я чародей из Гаур-Хэс.

— Нееет, — протянул Иннеллиус. — Сальир-Вери на месте, уже сотни лет со времён Войны Разочарования он правит во дворце магии мудро.

Иннеллиус никогда не видел легендарного волшебника из Арвельдона, но отлично знал, что знаменитый Сальир-Вери уже много веков не покидает пределов дворца.

— Сальир-Вери это я, — повторил старец в сияющей сфере. — А во дворце магии Адальира восседает самозванец.

— Не может быть, — Иннеллиус покачал головой. — Дворец магии защищён от любого вторжения.

— Дворец магии Гаур-Хэс — вторая из двенадцати уцелевших крепостей Даосторга, про Сальвордер и прочие руины — это выдумки. Я потому и обосновался в Гаур-Хэс, дабы наблюдать за Гиртроном и контролировать ситуацию в Адальире, но просчитался, ибо Т'эраус не маг, а божество, хоть и падшее, и совладать с ним смертному не под силу.

— Не может быть, я отказываюсь верить в такое! — упорствовал Иннеллиус.

— Я покажу вам, — просто ответил претендент на славное имя Сальира-Вери.

Старец развёл руки, следом за этим движением расширилась и светящаяся сфера вокруг него, захватив внутрь Иннеллиуса. Тотчас стены пещеры поплыли, завиваясь причудливыми узорами, и перед взорами протёрлось что-то вроде округлого окна, за которым виднелся Арвельдон. Панорама с неимоверной скоростью понеслась на них, приближая дворец Гаур-Хэс. Иннеллиус от изумления округлил глаза: он словно бы летел над Арвельдоном, и всё внизу было заполнено самыми невероятными существами. Здесь были эрфнии, странные люди в розовом оперении, воины в доспехах Ормунда, сотканные из электрических вихрей великаны и даже считавшиеся вымершими вэльмы. Армии заполняли долину от края до края, такого несметного воинства Иннеллиусу ещё никогда видеть не доводилось.

Движение продолжилось к Гаур-Хэс. Когда каменная кладка замка оказалась совсем рядом, Тали даже вздрогнула, испугавшись, что врежется в стену, но это было лишь видение пространственного трансферта. Камни, слагающие стену, расступились, и пред взором предстала огромная зала с высокими сводчатыми потолками. Это было самое сердце Гаур-Хэс, обитель верховного чародея Адальира.

Здесь было много людей в зелёных плащах с хрустальными медальонами на шеях. И некоторых Иннеллиус узнал. В центре на троне восседал седовласый старец, в точности повторяя внешностью обитателя пещеры. Около трона стоял посох. Рядом с ним расположились Силий Вечный, Конструктор и прочие Вавилонцы.

— Он победил меня и хитростью заточил в пещере, поставив на охрану дартгротов, — сказал старец, претендующий на роль Сальира-Вери.

— Дартгротов? — удивился Иннеллиус, глядя на рассыпанных по полу пещеры стальных жуков-скарабеев. — Так, значит, это рукотворные воины из Фаур-Каста?

— А вы с ним действительно похожи, — заметила Тали.

Иннеллиус не знал, чему верить. То, что говорил этот странный человек, звучало совершенно неправдоподобно и казалось невероятной ложью. Но в то же время от него не исходило ни капли дурной энергетики, словно пред блуждающим магом находился действительно просветлённый. Иннеллиус просто растерялся и обратил взор к Тали, полагая фею гораздо более прозорливой, чем он сам. Та мгновенно всё поняла, поспешив взять инициативу в свои цепкие ручки:

— Хорошо, — протянула она, облетев вокруг головы мнимого Сальира-Вери. — Если ты — это он, а он — это самозванец, тогда, кто же он?

— Я покажу вам и это, — ответил старец и указал пальцем в сторону иллюзорного окна в стене пещеры, за которым виднелся зал Гаур-Хэс.

По картинке прошла рябь, искажая изображение, и фигура на троне растаяла, а вместо седовласого старца появился огромный чёрный силуэт, напоминающий дракона без крыльев с огромной головой и длинным хвостом. Посох у трона тоже преобразился, превратившись в Низерельдер. Иннеллиус много раз видел это ужасающее оружие в старинных книгах и, едва завидев меч падшего божества, отпрянул назад, как от огня.

— Это Т'эраус! — закричал Иннеллиус в ужасе. — Это Т'эраус? Это Т'эраус?!

— Да, — спокойно ответил Сальир-Вери.

— Но они не знают этого, они думают, что он это ты! — Иннеллиус схватился за голову и принялся метаться по пещере.

— Надо им сообщить, — сказала Тали. — Необходимо передать информацию тем, кто находится во дворце!

— Ты можешь это сделать? — Иннеллиус кинулся к Сальиру-Вери и схватил его за плечи. — Передай им информацию!

— Нет, это невозможно, Т'эраус и Даосторг наложили на Гаур-Хэс слишком сильные заклятия, — покачал головой Сальир-Вери. — Да и я утратил былую силу.

— Но нам же ты показал, — поспешил возразить Иннеллиус. — Я сам чародей и не верю, что нет возможности побороть чужое колдовство, всегда есть способ!

— Давай, хоть попробуем! — воскликнула Тали. — Не можем же мы сидеть, сложа руки!

— Если только с вашей помощью, — без энтузиазма в голосе сказал старец и пожал плечами.

— Что надо делать? — с готовностью выпалила Тали.

— Поделиться со мной собственной энергией, — сказал Сальир-Вери. — И ещё мне нужен алмазный золотат платины, проще говоря, меллеор.

Иннеллиус сконцентрировался и направил всю свою магическую силу на старца, стараясь передать ему, как можно более сильный и концентрированный заряд. Тали встряхнула крыльями, одарив ладони Сальира-Вери пыльцой, которая и была волшебным золотатом.

Старец тут же растёр порошок в пальцах и подбросил вверх, окутав сияющим туманом собственную фигуру. Получив заряд энергии, он поспешил сконцентрироваться и направил поток мыслей в сторону Гаур-Хэс, сориентировав энергию так, чтобы она вступила во взаимодействие лишь с истинным просветлённым.

Скалы содрогнулись и с вершин в ущелья устремились камнепады. Стены Кау-Инс зашатались и, пробив камни, словно стекло, в сторону Арвельдона ударил белый луч ясного, утреннего света.

Поток энергии пролетел над долиной, преодолев расстояние за мгновение, но, ударившись о стену Гаур-Хэс, безрезультатно рассыпался на миллион искр. На том месте осталась лишь крохотная зелёная бабочка. Насекомое встряхнулось, взмахнуло крыльями, осыпав себя золотистой пыльцой, и полетело через окно внутрь замка. Преодолев пространство, бабочка спикировала и аккуратно уселась на плечо Силия.

Арбитр Стихий удивлённо посмотрел на крылатое создание, чётко ощутив, что это не просто насекомое. Силий вошёл в мгновенную медитацию, стараясь разгадать послание, но никакой информации бабочка не принесла, а через мгновение и вовсе сорвалась с места и унеслась прочь.

Тем временем все собравшиеся были слишком увлечены общением со знаменитым затворником, чтобы заметить такую малость, как какая-то бабочка. Тем более, надо сказать, что и сам дворец и всё вокруг просто кишело самой различной живностью. Легкокрылые бабочки и мотыльки, резвые стрекозы и медлительные шмели размером с кулак, все они слетались к Гаур-Хэс, словно сама природа Адальира стремилась помочь. Некоторую живность из далёких земель приносили на ногах воины, пришедшие на подмогу. Так выходцы из Гленнвуда принесли на сапогах с частичками почвы каких-то диковинных жуков лилового цвета.

Силий проводил крылатку взглядом и вдруг наткнулся в толпе на группу воинов из Гленнвуда. Каково же было его удивление, когда среди рыцарей Арбитр Стихий внезапно узнал Силля! Неужели, это бабочка специально сделала, чтобы привлечь его внимание? Силий ощутил, что рядом вновь действует Путь Вавилона…

Парень был одет в зелёный вавилонский плащ, но вот только сильно потёртый. И сам он выглядел довольно усталым, видимо, долго брёл по дорогам Адальира. Зная, что случилось с вавилонцем, пожелавшим ради любви стать одним из обычных обитателей королевства, Силий мигом смекнул, что тому действительно пришлось добираться сюда на своих двоих.

Рядом с Силлем стояла Аэл'орри в накидке с капюшоном, скрывающим верхнюю часть лица, но Арбитр узнал и её. Силль выглядел не только усталым, но и взволнованным. Поймав взгляд Uberrima Fides, он незаметно сделал жест рукой, прося того подойти. Было заметно, что парень что-то сжимает в кулаке. Силий поспешил подняться с места и, на всякий случай стараясь не привлекать к себе внимание, направился к бывшему вавилонцу.

Сальир-Вери в это время разглагольствовал о смысле бытия и о том, что всё в королевстве рано или поздно должно прийти к полной гармонии. Мудрец древности видел пользу мирозданию даже в надвигающейся войне с Т'эраусом, как в факторе, объединяющем народы. В подтверждение собственной тезы он указывал на собравшуюся вокруг Гаур-Хэс разношёрстную компанию, что свидетельствовало: наиболее верно объединяться существа могут лишь для отражения общей угрозы.

— Что-то случилось? — спросил Силий, немного нервно расправив бородёнку, привычным движением протащив её сквозь плотно сжатые пальцы.

— Я даже не знаю, что у меня за информация для вас, Арбитр, — неуверенно начал Силль. — Но здесь что-то неладное.

— Говори яснее, — Силий нахмурился.

— Вы помните, как отправили меня домой из этого самого места? — вступила в разговор Аэл'орри.

— Конечно, помню, — подтвердил Силий. — Правда, не я, а магистр Сальир-Вери.

— Медведи, которые несли Аэл'орри, — продолжил Силль. — Они превратились в чудовищ и едва не сожрали нас. Вовремя подоспел Аллвэ, причём с эльгвейтом оказался сбор подчиняющихся ему герддронов, а если бы не он, то мы бы сейчас не разговаривали.

— Что ты такое говоришь? — Силий не поверил услышанному. — Медведи из Гаур-Хэс оказались монстрами, а вас защитили добрые герддроны? Ты сам-то себя слышишь?

— Говорю же, Арбитр, это были не медведи! — с напором повторил Силль. — Думаете, раз я ушёл из братства Вавилона, то и ума лишился? Это были какие-то чудовища, каких я раньше не видывал, вот, смотрите!

С этими словами парень разжал пальцы, продемонстрировав Силию ладонь, на которой лежало несколько ржавых шестерёнок, винтов и заклёпок.

— Это то, что осталось от медведей Сальира-Вери, — пояснила Аэл'орри.

Силий растерянно поглядел на обломки в ладони, поднял взгляд на влюблённую парочку, затем снова опустил его к частям какого-то механизма.

— Но ведь это детали дартгрота, — мотнул головой Арбитр Стихий, вновь протянув бородёнку сквозь плотно сжатые пальцы, пытаясь призвать к порядку непослушные волоски, совсем отбившиеся от рук без красной шерстяной ниточки.

В этот момент рядом вновь показалась крохотная зеленоватая крылатка, она сделала вираж и полетела через зал над головами собравшихся в сторону трона Сальира-Вери.

Арбитр Стихий напрягся, как струна, он не знал, что думать, но, поддаваясь интуиции, которая обычно не подводила просветлённого, решил проверить, нет ли в Гаур-Хэс скрытых отрицательных энергий, замаскированных подобно тем медведям. Для этого стал просматривать пространство всеми доступными способами, анализируя всё вокруг не только обычным, но и магическим зрением. В какой-то момент всё вокруг завращалось и поплыло куда-то прочь, как бывает, когда истинное зрение разрушает завесу магии. Люди и предметы перемешались, лишь по центру обзора сохранился нетронутый коридор, подобно дисперсионной инверсии на тонком уровне, посреди которого мотылялась зелёная крылатка, и который выводил взор точно на трон Сальира-Вери. Просветлённый выглядел умиротворённым и излучал такую позитивную энергетику, что Арбитр сразу же расслабился.

— Всё в порядке, — заверил Силий, успокоившись. — Это какое-то недоразумение.

— Нет, это не недоразумение! — напористо возразила Аэл'орри.

Силий пристально взглянул в её сияющие глаза, в которых внезапно промелькнуло лицо Эллмэороса. Видение древнего волшебника заставило Арбитра вздрогнуть и внимательнее отнестись к словам юной эрфнии.

— Возьмите это, — Аэл'орри вынула из складок одеяния пузырёк из чистейшего хрусталя с золотистой жидкостью, протянув его Силию. — Эликсир верного толкования эрфнического народа, — пояснила она.

Силий ощутил, что теряет контроль над ситуацией, теперь явно происходило нечто невероятно важное, но что именно, он не понимал. Меж тем внутреннее стремление явственно побуждало его воспользоваться эликсиром, даже супротив логики. Арбитр вытряхнул жидкость на ладонь и протёр ею глаза. Однако, вешнее ничего не изменилось. Он вновь пристально оглядел залу, анализируя Гаур-Хэс всеми доступными способами, но ничего не обнаружил. Лишь одно смутило Арбитра Стихий: теперь вместо умиротворения он ощущал какую-то утомительную дурноту, а до обоняния добрался непонятно откуда взявшийся отвратительный запах гари и гнили.

— Авельир! — шепнул Силий, подзывая готического рыцаря.

Гот вынырнул из толпы, мигом очутившись рядом:

— Что, Арбитр?

— Нужно твоё суперзрение, — Силий протянул остатки золотистого эликсира парню. — Вотри в глаза и присмотрись, ничего странного вокруг не видишь?

Едва гот воспользовался эликсиром, как сразу вокруг всё стало одновременно выпуклым и прозрачным. От мощнейшего усиления и без того обострённого восприятия Авельир чуть не потерял сознание. Голова его загудела, поплыв, и лишь чудом он удержался на ногах. Когда организм немного свыкся, Авельир вспомнил о том, для чего воспользовался эликсиром, и огляделся. С новым уровнем восприятия пространство залы показалось эфемерным миражом, он мог видеть не только через присутствующих существ, но и через стены дворца магии. Всё пронзал его чудесный взор, кроме одного…

Авельир отшатнулся и ошеломлённо округлил глаза, лицо его выражало неподдельный ужас.

— Что ты видишь?! — воскликнул Силий, узрев перемену в готе, но Авельир словно потерял дар речи, заворожено уставившись прямо на трон Сальира-Вери.

Силий тотчас подключился к разуму вавилонца и смог посмотреть его глазами: весь зал плыл полупрозрачными контурами, завиваясь спиралями, а вместо просветлённого мудреца Сальира-Вери на троне восседала громадная чёрная фигура Т'эрауса в мощных доспехах. Рядом стоял Низерельдер с восстановленным оком. Но вместо одного концентрата на гарде располагалось сферическое сооружение из обручей, в котором было вмонтировано сразу три сверкающих огня. Это были концентраты из жезлов истребителей богов Ронгторнов, только теперь они горели не зелёным, а фиолетовым пламенем.

В этот момент Силий понял, откуда Сальир-Вери так хорошо был осведомлён обо всём, что происходило в Вавилоне. Про крылатку Аэл'орри ему доложил сам Даркфлесс, явившись в облике Грассеротепа. Про Избранную и всё то, что случилось в столице, он и так знал, ведь на землю герддронов посылал его главный помощник Гиртрон. Про Волербуса и путешествие в Электрический Рим мнимый Сальир-Вери узнавал от своих же герддронов, ведь те бывали всюду, где творилась судьба Адальира. Понятны становились и слова Эллмэороса: "не все кристаллы несут в себе солнца свет", получается, что речь шла именно о Сальира-Вери, чей просветлённый облик захватил подлый Т'эраус. Как не догадался Силий обо всём в Гаур-Хэс ещё раньше, когда ложный чародей отправил Аэл'орри домой на медведях, а не воспользовался адресным перемещением? Ведь Т'эраус просто опасался колдовать рядом с Арбитром, дабы тот не ощутил негативной основы его магии и не раскрыл инкогнито! И как не почувствовал он подвоха, когда поддельный Сальир-Вери, дабы выиграть время, так грубо усыплял его бдительность, говоря об окончательном уничтожении Гиртрона и называя Эаррограссерогиратроподием лишь метафорой?!

Когда на совете в Вавилоне зелёный великан оказался осведомлён не только о путешествии Силия в Гаур-Хэс, но и о содержании его разговора с Сальиром-Вери, Арбитр Стихий решил, что за ни следили. Но он и не догадывался, что на самом деле Т'эраус в облике Сальира-Вери сам сообщил в Вавилон о встрече с Силием, преследуя всё ту же единственную цель — усыпить бдительность Тех, кто правит в вечном городе. Однако, тут Т'эраус сплоховал и сделал оплошность. Пытаясь надавить на самые мощные рычаги, он обратился к тому, кого считал в совете главным и самым сильным, к синему льву. Те, кто правит в Вавилоне, по скудоумию своему поверили чудовищу, но вот Конструктор всегда подозревал неладное в Гаур-Хэс, и потому смог предпринять некоторые шаги.

Маски сорваны

— И вот теперь, когда воинство Т'эрауса вновь угрожает всему великому Адальиру, мы должны, как никогда прежде сплотиться и поддержать друг друга…

Сальир-Вери не успел договорить пафосную речь. Силий быстрым шагом вышел из толпы и встал прямо напротив него, вперив в старца гневный взор.

— Что с тобой, Арбитр? — как будто бы неподдельно удивился Сальир-Вери.

— Иззигорронт-иззакиеер-альвагарнат! — крикнул Арбитр Стихий и взмахнул своим хрустальным дефендером.

Сальир-Вери нахмурился и заскрежетал зубами.

— Нас с тобой объединяет сила древнего стремления! — нараспев добавил Силий. — Жажда крови, жажда власти, страсть к войне и разрушениям!

Прогремел гром, яркая вспышка на мгновение ослепила всех, а когда свет стих, Сальира-Вери на троне уже не было, вместо него возвышался Т'эраус…

— Это не просветлённый! — придя в себя, крикнул Авельир. — Это Т'эраус!

По залу прокатился звон, покидающих ножны мечей.

— В атаку! — крикнул Силий, замахиваясь клинком и кидаясь на противника.

Т'эраус поднялся с трона и схватил Низерельдер, подняв его над головой.

— Сейчас долбанёт! — в панике крикнул кто-то.

Воины Адальира, подобно океанской волне, накатили на великана и принялись рубить его мечами. Чародеи, приняв боевые стойки, стали метать в него трещащие молнии, но Т'эраус одним движением сбросил с себя атакующих, раскидав их по всему залу.

— Куда вы лезете, куда вам тягаться с богом?! — взревел Т'эраус.

Пространство Гаур-Хэс стало заполняться густым серым туманом, в котором было трудно даже пальцем пошевелить. Видимо, Т'эраус применил обращённое заклинание "лазурь". Вавилонцы и прочие воины пытались подняться, чтобы вновь атаковать врага, но силы иссякли, и они лишь ползали по полу, словно в зыбучем песке увязая в тумане всё сильнее и сильнее.

Т'эраус прошёлся по залу, явно торжествуя от того, что та легко поверг противников. От магии досталось даже Силию, который ещё сохранял энергию, но двигался, как в замедленном кино. В своём истинном облике несуразного чудовища великан Т'эраус вышел на центральный балкон-лепесток, корпусом проломив стену, и предстал перед войсками во всей красе.

— Это Т'эраус, это падшее божество! — неслось со всех сторон.

Вдруг рядом с балконом взметнулась трещащая синяя молния и показалась огромная зубастая пасть. Просветлённый из Электрического Рима попытался ухватить Т'эрауса челюстями, но тот вовремя взмахнул мечом и отсёк гиганту голову. Сверкающая миллионами электрических дуг, драконоподобная голова полетела вниз и, рухнув наземь Арвельдона, завалила целый отряд рыцарей Ормунда. Тело гиганта, ощетинившись, такими же дугами, полетело в другую сторону. Упав к основанию скалы, оно завалило вход в Гаур-Хэс, как того и хотел Т'эраус.

Падшее божество вернулось внутрь дворца и встало над валяющимися на полу людьми. Т'эраус мог просто растоптать их ногами, как насекомых, но ему хотелось орудовать мечом, коего он давно не держал в руках.

— Может, мне и не придётся вновь рушить мир, — вслух размышлял он, поднимая Низерельдер над рогатой головой. — Обойдусь лишь истреблением лишних созданий!

Т'эраус приблизился к Силию и уже собирался зарубить того, как вдруг раздался грохот, словно замок пробило снарядом, и через образовавшуюся в стене дыру внутрь Гаур-Хэс на космической скорости влетело нечто. Оно прошило воздух, оставив за собой огненный след, и врезалось Т'эраусу прямо в голову.

Удар оказался настолько мощным, что перекосил надетый на голове у чудовища рогатый шлем. Монстр выронил Низерельдер, пошатнулся и рухнул наземь. Тотчас серый туман стал ослабевать, и Силий смог подняться.

Это было невероятно, но объект, атаковавший Т'эрауса, оказался Волербусом. Сбив врага с ног, он отлетел назад и приземлился в нескольких метрах. Т'эраус начал вновь подниматься, потянувшись к валяющемуся рядом Низерельдеру, но не тут-то было. Волербус пинком отбросил меч в дальний угол залы, а затем со всей дури так врезал великану кулаком по голове, что Т'эраус отлетел, словно пушинка. Казалось, Волербус вложил в атаку совершенно неимоверную мощь, ведь в момент удара крылья Волербуса стали меньше и продолжали уменьшаться ещё какое-то время после.

— Я тебе покажу! — взревел рок-менестрель. — Думал, не найдётся против тебя силы, дабы призвать к ответу?!

Его крылья вновь стали увеличиваться в размере, что вызвало у Т'эрауса недоумение. Тогда Волербус картинно расстегнул доспехи, продемонстрировав противнику хрустальный медальон с прикреплённой к нему хрустальной рыбкой. Она сверкала, переливаясь всеми цветами радуги, и наполняла Волербуса дополнительной силой.

— Тебе не одолеть меня даже с помощью Ваджавьяры! — проревел Т'эраус, поднимаясь на ноги.

— Посмотрим! — Волербус отвратительно осклабился, обнажив ряды огромных клыков, и кинулся на Т'эрауса.

Он ухватил падшее божество за рог на шлеме и начал поворачиваться, таща великана за собой. В какой-то момент Волербусу даже удалось оторвать громадину от пола и, прокрутив монстра вокруг себя, со всей силы врезать головой в стену как раз рядом с мощной колонной, подпирающей своды. Гаур-Хэс содрогнулся, с потолка вниз устремились куски битого камня и осколки стекла. Врезавшись, Т'эраус проломил кладку и увяз головой в стене. Из щелей его могучих доспехов повалил густой чёрный дым, и вокруг противно запахло гарью. Волербус перехватил окутанную дымными хвостами тушу чудовища поудобнее, выволок из бреши и, вновь раскрутив, швырнул в противоположную стену, рог же со шлема монстра остался в его могучей длани. Столкнувшись с камнями Гаур-Хэс в очередной раз Т'эраус, как будто потеряв ориентацию, принялся бить хвостом по залу, разбивая пол и круша всё вокруг. Волербус с презрением отшвырнул рог в сторону, крылья его тотчас вновь уменьшились и на этот раз особенно сильно, но затем вновь начали увеличиваться, хотя довольно медленно. Было ясно, что в сражении с божеством рок-менестрель теряет энергию, и даже Силий не мог бы ему помочь, ведь не обладал теми энергиями, которыми так уверенно пользовался Волербус.

К этому моменту туман полностью рассеялся и утратил былую силу, вавилонцы первыми ощутили освобождение от чуждой магии и было кинулись на помощь. Но тут со всех сторон в залу стали проникать неизвестно откуда взявшиеся экстриодроны.

— Держать периметр! — рявкнул Волербус через плечо. — С Т'эраусом я разберусь сам.

Завязалось сражение: вавилонцы кинулись к аркам окон и дверей, атакуя лезущих чудовищ. Причём действовали они так слажено, словно управлялись из единого центра. На самом деле так оно и было: воссев в центре залы, Силий ушёл в глубокую медитацию, проникнув в разум своих воинов и, подобно игроку компьютерной стратегии принялся управлять их действиями. Поскольку в таком состоянии он мог одновременно видеть весь зал и даже то, что было за пределами его стен, управляемые им вавилонцы не допускали ни единой промашки и всегда оказывались на шаг впереди противника. Экстриодрон прятался за колонной и Плотник, не способный наблюдать его, наверняка стал бы лёгкой добычей для монстра, но Силий видел его прекрасно. Поэтому вместо того, чтобы выскочить на клинок врага, Плотник, сам не понимая почему, вдруг припал на колено и рубанул мечом за угол, откуда тотчас вывалился уязвлённый экстриодрон. И так происходило всякий раз. Самое удивительное, что экстриодроны в пределах Гаур-Хэс не регенерировали. Даже Силий не понимал, почему они утратили этот свой наиболее полезный навык. Всему же причиной была Ваджавьяра, блокирующая силу врага. Несколько экстриодронов всё же ухитрились прорваться сквозь защитников Адальира. Они устремились к Волербусу, желая атаковать именно его, но рассыпались в прах ещё на подходе, сражённые силой Ваджавьяры.

— Авельир, зови магов Электрического Рима! — скомандовал Волербус.

Авельир огляделся: вокруг шла битва, все выходы из залы были плотно перекрыты дерущимися вавилонцами и герддронами-экстриодронами. Воинам Адальира удалось сразить уже множество чудовищ Свиртенгралля, но те, даже валяясь обломками на полу, продолжали мешать, делая помещение всё более тесным. Единственный свободный пятачок оставался вокруг медитирующего посреди всего этого безумия Силия. Звон мечей и крики оглушали необычайно чувствительные уши гота, но Авельир всё же сумел сконцентрироваться. Вспомнив вой знаменитый прыжок в атаке на Визиронта, Авельир протиснулся к Силию и, взяв разбег по сводному месту, запрыгнул на плечи рыцаря Ормунда, затем скакнул на шлем другому, оттуда по головам экстриодронов добежал до арки, выводящей на балкон, и выпрыгнул наружу.

Сам балкон, к счастью, оказался почти пуст, видимо, все экстриодроны были внутри хэза. Гот подбежал к краю, собираясь позвать электрических гигантов, и застыл на месте. Внизу, под балконами дворца тоже шло сражение. Несметная армия герддонов-экстриодронов и подобных им монстров, наделённых зелёными гривами, совсем как те, что атаковали дворец магии, навалилась на войска защитников.

Битва шла по всему обозримому Арвельдону от края до края равнины. Благодаря своему удивительно острому зрению местами среди сражения Авельир рассмотрел дымящиеся фигуры поверженных электрических исполинов…

Вега

В координационном центре коалиции, куда стекались все данные, кипела работа.

Просторное помещение главного зала имело округлую форму и сферический потолок. Сотрудники размещались на двух уровнях: спереди внизу техники слежения и штатный персонал, а позади на верхнем уровне были места для руководства и секретарей, куда удалось пробиться и Стоку.

Нижняя часть залы была сплошь заставлена множеством столов, на каждом из которых располагалось по несколько мониторов. Спутники, отслеживающие пустыню вокруг Адальира, передавали такое количество данных, что работающие в зале техники едва успевали их обрабатывать, хоть и были весьма высоко квалифицированными специалистами.

Рабочие места были сориентированы в одну сторону, где на стене располагался огромный экран, как в кинотеатре, с картой региона. В центре был изображён Солярополис, окружённый зелёным и красным кольцом. Зелёный периметр обозначал зону контроля — границу, которую нельзя было пересекать воздушным судам. Красная линия означала точку невозврата, если какое-то летательное средство преодолеет её, то остановить объект силами авиации уже не получится. Таким образом, промежуток между двумя периметрами являлся зоной принятия решения для командования коалиции.

Командующий спецоперацией по защите королевства Шерф имел право поднять на перехват истребители и сбить любой самолёт, который прошёл зелёную границу, но не был идентифицирован. Поскольку такой объект мог быть средством доставки ядерной бомбы.

Исходя из разведданных руководство полагало, что в распоряжении АОА имеется лишь один работоспособный ядерный заряд, поэтому главной целью был именно несущий его самолёт, которому присвоили кодовое имя "Вега".

Рисунок пересекало множество линий разного цвета, указывающих местоположения всех самолётов и прочих летательных средств в пределах контролируемой зоны. Зелёным отмечались истребители коалиции, синим — ещё не идентифицированные средства, а красным — вражеские объекты. Однако, пока на экране присутствовали лишь зелёные линии. Все объекты в небе Адальира были идентифицированы и относились к международным коалиционным силам.

Генерал Шерф сидел в кресле напротив большого экрана у противоположного края помещения на втором ярусе, пристально наблюдая за всем, что происходит к зале.

— Поступают новые данные системы дальнего слежения, — сказал техник контрольного звена, что располагалось ближе всего к месту, занимаемому Шерфом.

— Докладывайте, — кивнул Шерф.

— Из расположения войск противника стартовало два самолёта, наблюдатели идентифицировали их, как бомбардировщики…

— Поднять дополнительные истребители, — от волнения Шерф вскочил с места.

— Простите, господин командующий, — перебил его всё тот же техник. — Но они летят в противоположную сторону.

Сток, сидящий на стуле неподалёку, прислушался, начинало происходить что-то странное.

— Не понял? — переспросил Шерф. — Выражайтесь яснее.

— Оба самолёта, покинувшие расположение врага, уходят в сторону океана.

Шерф замялся, потом удивлённо посмотрел на Стока. Тот лишь пожал плечами:

— Хотят обойти наши системы с флангов? — предположил он.

— Может быть, — задумчиво пробормотал Шерф. — Больше взлётов не было?

— Нет, — подтвердил техник. — Только два самолёта, оба ушли в сторону моря.

— Продолжайте слежение.

— Новая информация, — сказал другой техник. — Ещё один самолёт идёт со стороны океана.

— Откуда? — поспешил уточнить Шерф.

— Запад.

— Это "Вега"! — воскликнул Сток. — Отдайте приказ на уничтожение!

Шерф задумчиво почесал подбородок.

— А если это наш разведчик?

— Это "Вега"! — настаивал Сток.

— Какое расстояние? — уточнил Шерф, обращаясь к техникам. — Они могли успеть обойти наши радары на побережье и выйти с запада?

— Исключено, — возразили сразу двое сотрудников контрольного звена.

— Цели, ушедшие с позиций террористов, продолжают отслеживаться, — пояснил один из них. — Летят в противоположную сторону.

— Запросите приближающийся объект, пусть передадут позывные! — скомандовал Шерф.

— Не тяните, — нервничал Сток. — Я вам говорю, что это "Вега". Они решили нас перехитрить, у них была ещё одна машина!

— Я не могу сбивать своих из-за вашей истерики, — резко рубанул Шерф. — И не забывайте, что я здесь командующий. Да и не стоит разводить панику.

— Если бы мы чаще разводили, как вы говорите, панику, то было бы меньше жертв среди мирных жителей, — справедливо заметил Сток.

Шерф не нашёлся, что ответить.

— Самолёт передаёт наши позывные и сигнал "SOS". Наш истребитель с позывным "Капелла" идёт на перехват, сближение приблизительно через десять секунд.

— Надо его сбивать! — снова воскликнул Сток, чувствуя, что они упускают важнейший момент.

На большом экране появилась фигурка самолёта, оставляющая синий след и двигающаяся к Солярополису. Шерф посмотрел на экран, обдумывая происходящее.

— До вхождения в зону контроля пятнадцать секунд, — на весь зал доложил металлический голос из динамиков.

— Передайте "Капелле", пусть запросит радиоконтакт, — скомандовал Шерф.

Повисла пауза ожидания. Генерал Сток поглядел на часы: судя по ним, объект уже вошёл в зону контроля. Техники передали информацию "Капелле" и продолжили слушать эфир, но почему-то ничего не происходило. Напряжение достигло апогея, все замерли и даже затаили дыхание, прислушиваясь к динамикам. Шерф слышал, как громко бухает его сердце, отдаваясь вибрацией в висках. Сейчас решалась судьба, либо всего королевства, либо пилотов самолёта-разведчика. Несмотря на большой опыт он не был готов к такому выбору, ведь по ошибке мог быть уничтожен свой самолёт, а если так замаскировался враг, то погибнуть мог целый город с многотысячным населением.

— Господин командующий Шерф, — техник контрольного звена резко обернулся к главе координационного центра. — Истребитель коалиции "Капелла" захватил цель, следующую к Слярополису, на радиоконтакт самолёт не выходит.

— Так это наш самолёт или чужой?! — воскликнул Шерф в замешательстве. — Выясните это немедленно!

Фигурка самолёта на экране, войдя в зону контроля, сменила цвет с синего на красный. Сток вновь нервно взглянул на часы: до прохождения точки невозврата оставались считанные секунды.

— С большой долей вероятности это может быть "Вега", — сообщил техник. — Самолёт не отвечает на запросы, но он передаёт наш сигнал распознавания "свой-чужой", а, значит, мы не можем ничего утверждать точно.

— Надо реагировать, нельзя допустить, чтобы бомбардировщик вошёл в воздушное пространство Адальира, иначе мы уже ничего не сможем сделать! — воскликнул Шерф.

Командующий обернулся к Стоку, взгляд его был напряжённым и даже напуганным:

— Надо его сбивать! — продолжил гнуть свою линию Сток. — Это "Вега"!

— А если это наша машина, генерал? Мы, если помните, потеряли самолёт как раз над океаном, может быть, у пилота просто повреждена связь, а мы из-за паники укокаем своего же? — сказал один из членов командования.

— Мне нужно больше информации! — нервно выпалил Шерф.

— "Капелла" сообщает о визуальном контакте, — доложил металлический голос из динамиков.

— Докладывайте! — поспешил среагировать Шерф.

— "Капелла" сообщает, что не может стрелять по самолёту, передающему наш код, — отрапортовал техник. — Запрашивает подтверждение на атаку.

Командующий закусил губу, даже по его затылку было заметно, насколько он напряжён. А меж тем в песок уходили драгоценные мгновения, оставшиеся на принятие решения.

— Включите громкую связь с "Капеллой", — предложил Сток. — Пусть доложит голосом.

Техник тотчас пробежался пальцами по клавишам.

— Готово!

— "Капелла", "Капелла", это командующий спецоперацией генерал Шерф, докладывайте!

В зале координационного центра раздался треск радиопомех, на фоне которого зазвучал голос пилота, говорящего на адальирском:

— Это он, господин командующий, — нервно воскликнул пилот низким и чарующе прекрасным женским голосом. — Это "Вега"!

Зал истерично зашумел, ошарашенные словами пилота собравшиеся повскакивали с мест.

— Почему вы так уверены? — уточнил Шерф. — У нас нет сведений о вражеских самолётах в зоне контроля, к тому же борт передаёт наши позывные, поясните запрос на уничтожение!

Вновь повисла пауза, и из динамиков полился шум радиопомех, все застыли в ожидании.

— "Капелла", отвечайте! — чётко и громко проговорил техник контрольного звена.

— Приём, приём, — вновь зазвучал волшебный женский голос пилота. — У меня визуальный контакт, я вижу старый, ржавый самолёт авиации повстанцев, неважно, что он передаёт. Это он, это "Вега"! Запрашиваю подтверждение, вероятность уничтожения объекта девяносто семь процентов!

Сток с Шерфом обменялись напряжёнными взглядами.

— Быстрее! — крикнул Сток.

— Подтверждаю, "Капелла"! — воскликнул командующий Шерф. — Подтверждаю! Огонь по готовности!

— Так точно, принято! — голос пилота утонул в радиопомехах.

Самолёт вошёл в перекрестье прицела, прекрасная девушка с шоколадными волосами, выбивающимися из-под шлема с маркировкой "А. Шарон", внешне сильно похожая на Эстер, положила пальцы на спусковые механизмы штурвала, собираясь поразить цель.

— Отправляйся в ад! — воскликнула Авива, вжимая клавиши…

Меч с фарой на рукояти со свистом рассёк воздух, раздался скрежет рассекаемой стали и фонтан ядовито-зелёной жидкости залил разбитые полы Гаур-Хэс. В зеркальных поверхностях осколков пола отразилась раскрытая в уязвлённом рёве пасть Т'эрауса, заполненная острыми клыками. Великан пошатнулся и упал на бок около стены. Волербус довольно ухмыльнулся, ему удалось поразить чудовище в торс, нанеся действительно значимый урон. Он замахнулся мечом и двинулся на поверженного Т'эрауса, готовясь добить врага, но тот внезапно резко поднялся на ноги, вырвал из стены колонну и со всей силы обрушил её на Волербуса.

Раздался треск, лопающегося камня. Колонна обрушилась на Волербуса, сбив с ног и придавив к полу. Клинок рокерского меча прошёл насквозь, и его остриё показалось сверху. В момент атаки Волербус ухитрился изменить положение рук, защитившись ими от удара. Теперь он лежал на полу на спине, удерживая свой знаменитый рокерский меч обеими руками на уровне живота, а сверху на нём лежал обломок колонны. Т'эраус держался за подпорку, опасаясь ослабить хватку, чтобы вновь не уступить противнику, так унизившему его в бою. Поскольку меч застрял в колонне, Волербус не мог вылететь из-под неё, а также не видел противника, который в любо момент мог нанести удар. Т'эраус понял, что выиграл битву, и теперь Волербусу уже не вырваться.

Послышался рёв, и из-за колонны показалась огромная голова падшего божества прошедших эпох в шлеме с отломанным рогом, из которого валил густой чёрный дым. Т'эраус перегнулся через колонну, навалившись на неё всем весом, явно желая раздавить противника. Его огромная клыкастая пасть оказалась около лица Волербуса.

— Поцеловаться хочешь? — усмехнулся рокер. — Сперва зубы почисть, воняет как от Волгаллиона. Его я, кстати, тоже убил! — Волербус громогласно захохотал, словно не замечая своего плачевного положения

— Всё, бледноликий воин, — прорычал Т'эраус. — Пришёл тебе конец!

— Нет, дружище, — Волербус покачал головой. — Ты полный дегенерат!

И тут Волербус сжал рукоять, нажав на ручку от мотоциклетного тормоза. Остриё меча, торчащее из колонны сверху и приходящееся в нынешнем положении точно на шею Т'эрауса, вспыхнув лимонным пламенем, выстрелило словно гарпун, разбросав вокруг себя снопы искр и каменную крошку. Угодив в Т'эрауса, клинок ослепительно вспыхнул, и из пасти монстра брызнули жёлтые ломаные молнии. Т'эраус взвыл и замотал массивной головой, извергая из пасти поток зелёной крови.

— Тебе не убить меня так просто! — хрипло прорычал он, вновь склонившись над рокером.

Было видно, что клинок сильно поразил его, по падшее божество ещё сохраняло энергию.

— Кто сказа, что это было просто? — прорычал Волербус. — Тем более, что это ещё не весь план!

И в тот же миг клинок пронзил загривок Т'эрауса, войдя между доспехами и помятым шлемом. Великан даже не понял, что произошло, и кто ухитрился подкрасться к нему незамеченным. Он попытался обернуться, но получил ещё один удар клинком, и ещё один и ещё…

— Это моё секретное оружие! — торжествуя, захохотал Волербус. — Насладись!

Удары сыпались, как спелые яблоки с дерева, зелёная кровь била фонтанами и лилась ручьями, но Т'эраус ничего не мог сделать. Если бы он отпустил колонну, то выпустил бы Волербуса. Он изо всех сил бил хвостом, круша всё, что попадалось на пути, но никак не мог достать до загривка, где скрывался противник. Наконец, чудовище изнемогло и, издав хриплый рёв, повалилось на колонну, расколов её на куски, а рок-менестрель смог без труда высвободиться из-под обломков.

Волербус поднялся на ноги, кое-как отряхнулся от зелёной крови монстра, залившей его доспехи, и улыбнулся: на загривке Т'эрауса восседала Ариллия, облачённая в доспехи-адальиры и держащая в руке меч Сторна, чьё лезвие было измазано кровью Т'эрауса.

— Я же говорил, что у нас всё получится, — сказал Волербус. — А ты сомневалась.

— Мне просто было трудно сидеть сложа руки, хотелось атаковать его вместе с тобой, — тяжело отдуваясь, пробормотала Ариллия. — Твои крылья, они сильно уменьшились.

— Ерунда, — Волербус поочерёдно скосился за левое и правое плечо, оценивая количество потерянной в бою энергии. — Главное, Т'эраус повержен!

— Вот это карьера, от ткачихи захолустного Зирвельдона до победительницы Т'эрауса! — улыбнулась Ариллия.

— Откуда знаешь слово "карьера"? — удивился Волербус.

— От тебя же и нахваталась! — девушка влюблено поглядела на крылатого рокера.

Появление Кэльвиара

Увидев, что Т'эраус повержен, экстриодроны обратились в бегство, и вавилонцам не составило труда перебить деморализованных монстров. Покидая Гаур-Хэс, они просто прыгали с балконов-лепестков дворца магии, разваливаясь на лету, или разбиваясь о камни. На улице происходило то же самое. Армии Свиртенгралля, словно почувствовав поражение, начали отступать.

Вавилонцы обступили поверженного Т'эрауса, с удивлением рассматривая это огромное чудовище.

— Неужели, всё так просто завершилось? — недоверчиво произнёс Авельир.

Силий наклонился к самой морде великана и почувствовал лёгкое дыхание.

— Божество невозможно так легко уничтожить, — сказал Арбитр. — Оно ещё живо.

— Надо добить! — воскликнул Волербус, замахиваясь мечом.

— Нет, — Силий остановил его руку своей. — Пусть судьбу божества решает тоже божество.

— Как некогда верно сказал мой гитарист, нельзя никого оставлять за собой, — возразил Волербус. — У нас не будет другого шанса достать супостата, сейчас не добьём — потом пожалеем.

— Ты можешь уничтожить его нынешний облик, но энергию божества не изведёшь, — пояснил Силий. — Нужно доставить его к Кэльвиару.

Вдруг со стороны выхода на главный балкон послышались птичьи трели, вдохновенно запели флейты, и помещение Гаур-Хэс заполнилось благоуханием тропических цветов.

Все обернулись на звук: в арке входа в луче солнечного света стоял пилигрим в лёгкой походной броне и шлеме с завитком на макушке. Его доспехи смотрелись деревянными, и повсюду их покрывала юная листва. В руке пилигрима журчал и переливался всеми цветами радуги меч-адальир Апплоусерт. Пришелец огляделся и уверенно зашагал к Т'эраусу, и солнечный свет, словно луч софита, двинулся следом, сопровождая его поступь. Собравшиеся стали расступаться, пропуская пилигрима. Никто ещё не знал, кто именно вошёл в Гаур-Хэс, но от пришельца распространялась такая благодатная энергетика, что было ясно одно: во дворец магии явился носитель величайшей силы просветления. Он дошёл до Т'эрауса и остановился рядом с Волербусом.

— Кэльвиар! — воскликнул Силий, признав пришельца, и глаза его заблестели от радости.

— Я вернулся в Адальир, — сказал Кэльвиар, окинув собравшихся взором изумрудных глаз. — Наконец-то, стараниями воинов Вавилона я смог обрести плоть в королевстве и отныне верну мир и благодать в эти земли.

По залу начали раскатываться волны неописуемого блаженства, какое бывает, наверное, только в раю. Раны воинов-защитников мгновенно затянулись, остатки страхов улетучились, и в душах установился мир и покой.

— Посмотри на меня, — обратился Кэльвиар к Т'эраусу.

Чудовище медленно раскрыло глаза и уставилось на Кэльвиара.

— Ты встал на сторону зла и понёс сокрушительное поражение, — сказал Кэльвиар. В голосе его меж тем не было ни упрёка, ни злорадства, словно он лишь сообщал истину, безусловную и очевидную, даже жалея Т'эрауса за его неведение.

— Ты поверил тому, кто не знает любви, уничтожил себя и отдал демонам вверенный тебе прекрасный мир…

Т'эраус ничего не отвечал, лишь смотрел на Кэльвиара.

— Но пришёл рассвет возрождения и я освобожу тебя от зла! — Кэльвиар взмахнул Апплоусертом и опустил его на голову Т'эрауса.

За мгновение до соприкосновения со струящимся клинком, глаза Т'эрауса сверкнули недобрым огнём и он успел сказать:

— Вы всё равно проиграли!

Затем тело монстра принялось дымиться и разваливаться на части. Собравшиеся заворожено глядели на рассыпающееся чудовище, пока оно не превратилось в обугленную статую. Тогда откуда-то из самого центра великана засиял ярко-зелёный свет, и через трещину в броне на волю выпорхнула крохотная зелёная бабочка с расписными крыльями, телом напоминающая дракона.

— Как мало добра осталось в этом монстре, — покачал головой Авельир. — Всего одна маленькая бабочка!

— Что ты! — поспешил возразить Силий, умильно улыбаясь. — Как много добра оставалось в этом чудовище, целая бабочка!

Бабочка Т'эрауса тем временем, встряхнувшись, замахала крыльями и стала взлетать под своды залы.

— Теперь, всё? — уточнила Ариллия, поглядев на Волербуса.

— Наверное, — пожал плечами тот.

Хотя был ясный день, но вокруг ещё больше посветлело, воздух наполнился ароматами луговых цветов, и откуда-то издалека вдохновенно запели флейты. Ощущение благодати волнами раскатывалось по Гаур-Хэс, заполняя затхлые кельи свежестью просветления. Рыцари Вавилона и Ормунда, расплываясь в блаженных улыбках, стали садиться на пол в позы "лотоса", стремясь запечатлеть момент истинного счастья при помощи медитации.

Бабочка Т'эрауса к тому времени уже скрылась в тумане под самым потолком, или, быть может, вылетела наружу. Груда дымящейся стали и угля, оставшаяся от Т'эрауса, утратила дым и посерела, превратившись в пепел. Теперь то, что осталось от материальной оболочки падшего божества, напоминало сброшенную с постамента статую, но не более.

Т'эраус был уничтожен, вернее уничтожению подверглось лишь зло, царившее в нём, а истинная составляющая унеслась прочь в облике бабочки. И, казалось, что весь великий мир Адальира вздохнул с облегчением, освободившись от этого древнего зла.

Конструктор с блаженной улыбкой рассматривал колонны и своды дворца магии, наслаждаясь изобретательностью и вкусом древних зодчих, что возвели столь величественное и с тем простое сооружение.

Авельир, улёгшись прямо на пол, влюблённым взглядом смотрел в потолок, думая, разумеется, об Алёне и их счастливом будущем. Он поигрывал в пальцах горным хрусталём на шнурке, чётко осознавая, что вековая война завершилась, и вавилонские дефендеры теперь просто украшения, а не защитные приспособления.

Силий с радостью наблюдал воцарившийся мир и покой. Он не спеша расправил бородёнку, привычным движением протащив её сквозь плотно сжатые пальцы, и посмотрел на Кэльвиара. Божество стояло в центре залы, держа в руках Апплоусерт, который сверкал ярче обычного, так же как и люди освободившись от гнёта дурных энергий Т'эрауса. Затем взгляд Арбитра скользнул в сторону и упёрся в дефендер в руке Авельира. Силий нахмурился и начал озираться по сторонам. Медальоны из горного хрусталя были и у других вавилонцев, что сильно озадачило Арбитра. Он спешно вынул собственный дефендер и поднёс к глазам: хрусталь поблёскивал в лучах солнца, льющегося в Гаур-Хэс через окулус в сводах, и это сильно тревожило.

— Что-то не так, — сбивчиво побормотал Силий, обернувшись к Волербусу.

Крылатый гигант восседал на обломке колонны, держа на руках Ариллию и жадно с ней целуясь. Сперва он и ухом не повёл, так был занят приятным делом, но потом всё же снизошёл и поглядел на Арбитра.

— Что тебя беспокоит? — уточнил он.

— Ваджавьяра! — Силий приблизился к Волербусу и указал пальцем на висящий на шее рокера медальон.

После победы над Т'эраусом беспокойство Силия казалось Волербусу надуманным, поэтому он просто отстегнул хрустальную рыбку от дефендера и отдал Арбитру. А сам продолжил приятное занятие.

Силий поднёс ладонь с рыбкой к самому лицу, пристально всмотревшись в волшебную вещицу: Ваджавьяра поблёскивала солнечными бликами и переливалась всем цветами радуги, словно внутри неё имелся источник света, но как и хрустальные дефендеры, по-прежнему сохраняла форму.

— Мы что-то упустили! — уже в полный голос воскликнул Арбитр Стихий.

— Что такое? — заволновался Конструктор.

— Если зло Адальира повержено, то почему дефендеры или хотя бы Ваджавьяра не обратились водой?! — Силий посмотрел на Конструктора, потом перевёл взгляд на Кэльвиара, ожидая ответа от божества.

— И почему Волербус всё ещё здесь? — вместо ответа добавил Конструктор.

Вавилонцы поднялись на ноги, испуганно уставившись на лидеров. Атмосфера всеобщего блаженства сменилась тревогой, что мгновенно заполнила всю залу. Люди обменивались напряжёнными взорами и перешёптывались, пытаясь понять, что не так. Силий же не подумал о том, что озвучил Конструктор, но ведь Волербус являлся носителем энергетики демона сновидений и должен был по идее утратить эту часть составляющей его силы вместе с истреблением зла в королевстве.

— Мы что-то упустили! — повторил Силий, в глубинах разума спешно анализируя всё, что происходило в последнее время. — Что-то очень важное.

— А у него же энергия Даосторга? — вдруг уточнил Плотник, и слова его словно молния пронзили разум Арбитра Стихий.

— Даосторг!!! — воскликнул Силий.

И как он раньше не вспомнил! Это было немыслимо, но все вокруг, словно зачарованные позабыли о том, что зло пришло в Адальир не через Т'эрауса, а силами древнего демона сновидений Даосторга. И хоть тот не смог воплотиться в рок-менестреле, однако он всё ещё пребывал в Адальире, возродившись в облике Гиратро

В этот момент прогремел гром и стены Гаур-Хэс вновь содрогнулись. В углу около разрушенной Т'эраусом колонны стена почернела и на ней обрисовался контур воина в лёгкой броне. Он сделал шаг, выступая из стены, и тотчас обрёл плоть. Все обратили взоры к ужасающему явлению: перед остолбеневшими вавилонцами предстала фигура латника в странном шлеме, увенчанном стальным завитком, напоминающим локон. То был Гиратро, только увеличившийся в росте раза в три. На голове его виднелась корона-адальир, которая ныне смотрелась совсем крохотной.

Никто опомниться не успел, как Гиратро подхватил валяющийся около стены Низерельдер, ставший ему ныне почти в пору, и замахнулся им, закинув лезвие на плечо. Казалось, что четвёртому воплощению Даосторга всё же трудно удерживать столь огромный меч, кованный для созидательного божества, а не для мелкого демона.

Силий понял, что сейчас произойдёт атака, и уже ничего невозможно предпринять. Чувство бессилия освободило разум, и мудрец, закрыв глаза, погрузился в глубокую медитацию.

Кэльвиар, увидев демона, ринулся к нему, замахиваясь Апплоусертом.

— Иссеррагро-уаннос-криллосес! — крикнул Кэльвиар громоподобным басом, совершенно не похожим на свой прежний голос, пытаясь ударить Апплоусертом демона в колено, поскольку выше не доставал.

Гиратро двинулся на атакующего, словно падая, совсем как Гиртрон в легендарном сражении с Бреловым на вершине Шадоурока, и одновременно потянул Низерельдер в том же направлении, собираясь обрушить его на голову Кэльвиара. Меч-антиадальир, продолжая движение хозяина, полетел по дуге вперёд и вниз, и уже готовился уничтожить противника. Но тут Кэльвиар вывернул Апплоусерт и подставил его под атакующий Низерельдер. Меч-адальир и меч-антиадальир сошлись и соударились.

Погремел оглушительный взрыв, молнии брызнули во все стороны, пробивая стены Гаур-Хэс и круша колонны в пыль, а противников осыпало россыпью искр. Своды дворца магии пошатнулись, и треск разрушения заполнил всё пространство.

Апплоусерт вмиг почернел, листья плюща, обвивающего эфес и клинок, увяли и частично рассыпались в пыль. Вода, переливающаяся в виде лезвия, пролилась на пол, став лужей. Низерельдер же частично зацвёл. Оплетающие лезвие сухие побеги, напоминающие колючую проволоку, зазеленели листовой, но лишь на мгновение, а затем меч стал распадаться на части прямо в руках Гиратро. Тот продолжал неистово сжимать рукоять чудовищного орудия, наваливаясь на Кэльвиара всей массой. Он вливал в клинок собственную силу, подобно крыльям Волербуса, с каждым мгновением всё уменьшаясь в размерах. Наконец, Низерельдер не выдержал и разлетелся на куски.

В месте столкновения мечей возникло густое, фиолетовое пламя, которое принялось шириться, заполняя залу дворца. Вместе с волной фиолетового свечения по Гау-Хэс катился нарастающий гул, столь мощный, что буквально разрывал барабанные перепонки. Авельир зажал уши, чтобы не лишиться слуха, но шум был слишком сильный. Докатившись, волна энергии подхватила вавилонцев и даже Конструктора с Силием и отшвырнула их к стенам, впечатав в камень. Атака Низерельдера была настолько стремительной, что никто ничего не понял, Силий успел лишь спрятать хрустальную рыбку Ваджавьяры в кулак, прикрыв пальцами, буквально за секунду до столкновения со сводами Гаур-Хэс, почти интуитивно стремясь защитить волшебное создание.

Несясь в потоке странного пламени, люди на ходу каменели, словно обращаясь в статуи из знаменитого сада магистра Сан-Киви Фарфаллы, и следом рассыпались в прах. Кэльвиар под напором энергии Низерельдера мгновенно почернел и стал рассыпаться в труху, осыпаясь на пол. Гиратро повалился в противоположную сторону, словно истратив весь запас энергии. Падая, он уменьшался, пока не потерял большую часть своего объёма. Корона-адальир при этом стала ему так велика, что соскочила с головы. Обломки Кэльвиара ураганным ветром вынесло из залы на центральный балкон-лепесток, который тотчас обрушился, упершись дальним краем в землю Арвельдона.

Волербус схватил Ариллию в охапку и прижал к себе, закрыв крыльями со всех сторон, насколько это было возможно. Однако волна фиолетового пламени сбросила их с места, подхватила, словно ураган, и также швырнула в стену.

Тотчас гул стих, и вокруг в воздухе начали танцевать зелёные листья и розовые лепестки, а на броне доспехов Волербуса показались крохотные изумрудные жучки. Вскоре движение прекратилось, и Волербус с Ариллией обнаружили себя в каком-то странном пространстве, заполненном зеленоватым туманом. Судя по энергетике, это был не Адальир, но и не Земля. Оглядевшись, Ариллия заволновалась:

— Где мы, что это за место?

Вокруг не было видно ничего, кроме этого зеленоватого тумана, через который иногда проблёскивали далёкие звёздочки, и доносился голос флейты.

— Нас выбросило в пространство между миров, — догадался Волербус, мгновенно проанализировав все доступные энерготечения. — Это, видимо, тот самый эфир, в котором плывёт мир королевства Адальир.

— Надо отсюда выбираться, — уверенно сказала Ариллия, попытавшись двинуться в сторону, но даже не поняла, поучилось ли у неё хоть что-нибудь.

Поскольку вокруг плыл лишь этот зеленоватый туман, невозможно было понять, движешься ты, или остаёшься на месте, ведь рядом попросту не было ориентиров, относительно которых можно было бы заметить перемещение. Волербус усмехнулся, взял Ариллию за руку и замахал крыльями, но это также не дало эффекта.

— По ходу, связь миров вновь нарушена, — заключил Волербус. — Низерельдер не смог разрушить мою силу, поскольку она включает энергетику демона сновидений, а Даосторг и сам существовал между мирами. Поэтому он вытолкнул нас из Адальира…

— Ты хочешь сказать, что мы не можем вернуться в Адальир? — Ариллия нахмурилась. — А в твой мир?

— Портал закрыт, — покачал головой Волербус. — По крайней мере, мне пока не удалось нащупать никакой бреши, видимо, придётся болтаться здесь вдвоём, Бог знает сколько.

Ариллия огляделась, вздохнула, и приблизилась к Волербусу, нежно обняв его за шею.

— Ладно, будем коротать вечность вместе, — улыбнулась она. — Я, собственно, не против, если только ты будешь рядом.

Волербус, конечно же, помнил о друзьях, и судьба Адальира заботила его, поэтому он стремился найти выход из слоившейся ситуации. Раньше, Брелов начал бы рвать и метать в поисках решения, но Волербус слишком хорошо чувствовал энергетику и понимал, что в Адальир им уже никак не втиснуться, если только не произойдёт чудо. Зато возлюбленная Ариллия была рядом и это его безмерно радовало. Он крепко обнял девушку и поцеловал в губы:

— С тобой хоть вечность вместе! — рассмеялся Волербус.

Волна фиолетового огня вперемешку с чёрным дымом, сопровождаемая оглушительным гулом, выкатилась из Гаур-Хэс, расширяясь сферой, и понеслась на все стороны света, сметая всё на своём пути. Рыцари и простолюдины, конные и пешие, люди, вэльмы, лиры, сиворийцы, эрфнии и даже сверкающие ветвистыми молниями великаны из Электрического Рима, попадая под удар, мгновенно чернели, теряя энергию жизни, и рассыпались в пыль. Также от удара Низерельдера полегли и герддроны-экстриодроны. Они несли в себе часть позитивных течений пурче-дхарны, а потому тоже не устояли.

Разрушительная стена разбивала в пыль камни, валила вековые деревья и выпаливала траву, не оставляя за собой ничего, кроме дымящейся черноты.

Услышав гул и ощутив, как содрогается земля, Иннеллиус выглянул из пещеры и увидел, что со стороны Арвельдона на него летит клубящаяся стена дыма, освещаемая изнутри лиловыми всполохами. Он едва успел нырнуть в пещеру, как фиолетово-чёрный торнадо прокатился по горам, разметав волшебника в пыль. Энергия Низерельдера не пощадила даже фею и подлинного Сальира-Вери, что также остались лишь горстью пепла на входе в Кау-Инс…

Докатившись до Кристалькраута, волна набрала уже такую неистовую мощь, что высилась до самых небес, окрасив облака в ту же черноту. Необоримые врата монастыря Альтвериуса не сдержали натиск, и всё цветущее царство внутри монастырских стен тотчас обратилось пепелищем. Сидящий под деревом с кристаллами вместо листьев монах, некогда давший Брелову подсказку, принял катастрофу невозмутимо и даже с места не сдвинулся. Гудящая и завывающая стихия разрушения прокатилась по его пяточку, и восседающий в позе "лотоса" разлетелся на миллионы искр.

Само здание монастыря, законопаченное загодя, устояло, но покрылось трещинами. Массивные каменные створы едва не сорвались с чугунных петель, раскачиваясь под натиском энергетического удара.

Тольтроун в этот момент быстрыми шагами удалялся от монастыря, буквально бежал. Но только не на север, куда было бы логично, а в обратную сторону. Брат Тольтроун спешил в Гаур-Хэс на подмогу воинам Вавилона. Ужаснувшись отказу настоятеля и покинув обитель, он был уверен, что монастырь Альтвериуса всё же обязан защитить Адальир. Ему не хотелось, чтобы сие прекрасное место осталось в веках с клеймом предателя добра, даже если весь мир рухнет. Сам Тольтроун не был изгнан, он ушёл добровольно, а потому фактически оставался членом монастырского братства и разумно рассудил, что если хотя бы он один придёт на помощь Вавилону, то в энергетическом плане это будет помощью от всего монастыря. Тольтроун также был почти уверен, что не дойдёт до Гаур-Хэс, будучи уничтожен армиями Даосторга задолго до этого, но стремление защитить добро оказалось сильнее страха.

Когда вокруг всё загудело, и над скалами поднялась чёрная клубящаяся стена, озаряемая фиолетовыми всполохами, Тольтроун не сбавил хода, продолжая уверенно идти навстречу неминуемой гибели.

— Не убоюсь тебя, чудовище проклятое! — твердил старец себе под нос, и страх уверенно заменялся ненавистью к Даосторгу и его злокозненным пакостям. — Кэльвиар со мной, он сильнее тебя!

Чувство злобы и ярости оказалось гораздо приятнее унылого страха, хотя и не совсем приличествовало монаху, положившему жизнь на служение добру. В какой-то момент Тольтроуну даже показалось, что это совсем не его мысли, а кто-то извне управляет эмоциями, вселяя в сердце неудержимую ярость демона.

Когда стена дыма показалась прямо перед ним, в душе Тольтроуна уже не осталось ни капли страха. Он ускорил шаг, принявшись бить посохом и глушить узелком с убогим монашеским скарбом налетевшую мглу. Вокруг всё крутилось и вертелось, тьма казалась осязаемой, налетая на монаха хлопьями. Но Тольтроун продолжал размахивать посохом, отбиваясь от атак. Когда мрак сгустился до абсолютной антрацитовой черноты, Тольтроун увидел прямо перед собой сияющую лимонным огнём звезду. Она маячила из стороны в сторону и крутилась, словно кто-то махал фонариком. И лишь спустя несколько мгновений монах понял, что это на его руке светится подаренный Волербусом напульсник. Энергия преобразившегося рок-менестреля сопротивлялась мраку Низерельдера, защищая и Тольтроуна. Меч-антиадальир не мог одолеть силу Волербуса, но и монах не способен был подобно рок-менестрелю покинуть Адальир, поэтому и смог пережить апокалипсис.

Вскоре волна пламени и дыма покинула сие место и покатилась дальше, круша всё и вся на своём пути, обращая в пепел вековые деревья и даже раскалывая величественные скалы. Тьма постепенно развеялась, став серым туманом, и взору Тольтроуна предстала образовавшаяся пустошь, заспанная густым серым пеплом и обугленной трухой. Всё, что стало досягаемо взгляду, оказалось полностью разрушено и уничтожено. Даже не ясно теперь было, куда держать путь, поскольку вся земля сделалась безликой. Небеса покрылись плотным слоём густых чёрных туч, отчего вокруг воцарился глубокий сумрак.

Тольтроун осмотрел себя: его ряса была покрыта пеплом и сажей, но сам он был невредим. Напульсник на руке продолжал сверкать лимонным пламенем, значит, опасность снаружи сохранялась. И хоть всё вокруг лежало в руинах, Тольтроун был счастлив, что жив.

Монаху не дано было постичь, как всё произошло, но это было и не столь важно: он уселся на обугленную землю, вынул из-за пазухи свиток, прихваченный в монастыре, подобрал с земли уголёк и начал записывать то, что только что увидел. Вести летописи было обязанностью монахов и, коль скоро, остался Тольтроун один, то решил непременно записать всё, что увидел здесь.

Диана и Эстер задержались в Кэльвиароне и отправились в Гаур-Хэс намного позже, чем Кэльвиар. Когда во дворце магии произошла битва, они лишь приближались к западным границам Арвельдона.

Едва воительницы перешли по подвесному мостику небольшую речушку и вышли на окраину Арвельдона, как тут же вокруг даже растительность стала принципиально другой, хотя, казалось, королевства располагались совсем рядом. На стороне Арвельдона было мало деревьев, в основном кустарники и травы, хотя птицы пели почти также волшебно. Известно, что полевые крылатки мало чем уступают птицам величественных лесов, и вряд ли найдётся кто-то, кто с этим поспорит.

Вдруг солнечный свет стал ослабевать, и из-за гор послышался давящий на психику низкий гул. Эстер застыла, внезапно заметив чёрную стену из дыма, с неимоверной скоростью поднимающуюся над лесом впереди. Судя по размеру явления и скорости его движения, это было нечто глобальное. Эстер сразу подумала о ядерном взрыве или извержении вулкана, ведь только они могли вызывать подобные картины.

— Боже, что это?! — прошептала израильтянка в страхе.

Диана, мгновенно сориентировавшись, выхватила одиннадцатый адальир и бросила его наземь. Хрустальный шар вновь засверкал солнечными бликами и начал формировать вокруг себя энергетическую сферу.

— Скорее, это Низерельдер! — воскликнула Диана и, схватив Эстер за плечи, запрыгнула вместе с ней в защитный энергетический контур, становящийся всё более осязаемым.

Через несколько мгновений оглушительно гудящий вал дыма, то и дело озаряемый изнутри фиолетовыми вспышками и разбрасывающий такие же молнии, повалил лесные заросли прямо по курсу и достиг границы Арвельдона. Волна налетела на сверкающую солнечным светом сферу, оторвала её от земли и понесла в сторону Кэльвиарона. Однако защита одиннадцатого адальира оказалась необоримой, и девушки остались невредимы. Прокатившись через долину, волна ушла на запад, а светящаяся сфера застряла среди голых ветвей поваленного дерева около вмиг пересохшей реки.

Когда шум стих, Эстер попыталась выбраться из сферы, но ничего не вышло. Эфемерный золотистый ореол оказался прочнее брони и не позволял высунуть наружу даже палец.

— Не надо, — Диана взяла Эстер за руку. — Адальиру лучше знать, когда нам стоит покинуть его защиту. Вероятно, снаружи небезопасно.

Эстер понимающе кивнула, ей и самой не очень хотелось выбираться из уютного убежища на эту серую, унылую землю вокруг.

С высоты птичьего полёта окраина Арвельдона имела теперь поистине лунный пейзаж, как, впрочем, и всё королевство, куда достала волна Низерельдера. Одиннадцатый адальир же с двумя красавицами внутри смотрелся дивной жемчужиной, каким-то чудом родившейся посреди серого хаоса.

Обитатели Ормунда вывалили на балконы и стены, в ужасе наблюдая приближающуюся волну высотой до небес. Сторн с супругой были там же, помогая организовывать оборону крепости, но было уже поздно. Тьма налетела на стены, обрушив их вместе с людьми. Затем под натиском рухнула и сама крепость столицы Герронии.

Всё стихло, солнечный свет померк, и вся обозримая даль окрасилась в серые цвета сумерек. Густые чёрные тучи распространились до самого горизонта, словно бы накрыв королевство непроницаемым куполом. Гиратро, став размером с обычного человека, поднялся на ноги. С брони демона на разбитый пол дворца магии обрушились охапки серого пепла, расточающего острую вонь сварки. Раскалённая сталь доспехов пахла огнём и дымилась на швах.

Гиратро сделал шаг, но оступился и свалился в пепел, толстым слоем лежащий повсюду. Кое-как поднявшись, он добрался до выхода на обрушившийся балкон и оглядел долину: весь необозримый Арвельдон лежал в руинах, пейзаж имел однотонный серый цвет от толстенного слоя пепла и сажи, которыми завалило всё вокруг.

Гиратро заскрежетал исцарапанным шлемом, словно засмеявшись. Наконец-то сбылась его мечта, и он остался единственным в Королевстве, кто обладал настоящей силой. Ещё один мир рухнул под натиском его воли, и неважно, что он истратил на это века, ведь время для демон сновидений не имело значения. Это глупый Т'эраус хотел создать свой мир, населив его собственными творениями, а потому стал лёгкой добычей для совратителя Даосторга. Целью же самого демона сновидений испокон веков было лишь полное уничтожение миров, чего теперь он и достиг. А Адальир являлся весьма лакомым кусочком для любого демона, ведь его переполняла любовь и прочие добрые энергетики.

Полностью удовлетворённый содеянным, Гиратро рухнул обратно в пепел. Надо было отлежаться и восстановить силы, ведь в сражении с Кэльвиаром он истратил почти всю энергию. Порталы миров теперь вновь закрылись, в Адальире же всё разрушено и не осталось источников энергии, потому Гиратро просто негде было искать так необходимую подпитку.

Он снова просчитался, полагал, что сможет уничтожить Волербуса с помощью Низерельдера и вернуть отнятую рокером силу, но и на этот раз Брелов нарушил его планы, проскользнув в пространство между миров и унеся заветную мощь с собой. Вообще, это было теперь единственной сложностью, которую видел Даосторг, в облике Гиратро валясь на полу средь руин Гаур-Хэс. Ему удалось второй раз разрушить вечный город Вавилон, сокрушить великое воинство Адальира и даже уничтожить своего главного врага — Кэльвиара, являвшего собой благодатное начало этого мира. Один лишь Волербус теперь представлял опасность. Кто знает, куда он мог просочиться, пользуясь силой древнего демона, и что ещё он мог постигнуть, блуждая в краях, ранее недоступных выходцам из Изначального Мира? Демону ещё повезло, что по стечению обстоятельств, Ваджавьяра осталась здесь, ведь Волербус мог и эту энергию унести с собой, впрочем, об этом Гиратро не знал.

Адальир лежал в руинах, в королевстве воцарился вечный сумрак и лишь гулкие ветра, завиваясь пыльными спиралями, блуждали по пустошам, уныло перемешивая остывающий пепел. Древнее королевство было уничтожено, но всем известно, что миры связаны, и что же теперь ждало земное королевство Адальир на Ближнем Востоке?!

Атака на Слярополис

Ракеты сорвались с крепежей, устремившись вслед бомбардировщику повстанцев, но вдруг по стеклу кабины с гулом прокатилась волна странных помех, какие бывают на телевизионном экране. Девушка-пилот с позывным "Капелла" сперва не поняла, что произошло, решив, что противник выбросил фолежные ленты защиты от ракет и они так странно налипли на кабину, но потом с испугом осознала, что завеса помех была не на стекле, а на небе! Серебристая рябь с гулом прокатилась по ультрамариновому небосклону, скрыв самолёт противника. И вслед за её движением все ранее горящие зеленоватым светом приборы на доске управления вмиг вырубились. Ракеты, потеряв цель, взорвались в воздухе, и Авиве даже показалось, что это стена странных "помех" срезала их, вызвав детонацию. Решив, будто подпала под неизвестную атаку, лётчица испугалась, что вот-вот откажут и двигатели, но они работали по-прежнему.

Вслед за стеной серебристых помех небо затянуло чернотой, словно над пустыней пронеслась песчаная туча, и о стекло кабины стали биться какие-то мелкие зелёные частички, то ли крохотные листья, то ли песчинки. Авива присмотрелась: это были странноватые жуки, каких раньше ей ещё не доводилось наблюдать никогда. Они ударялись о выпуклое стекло кабины, отскакивали от него и совершенно невообразимым образом растворялись в воздухе. Вскоре жучки исчезли со стекла и все системы истребителя, перезагрузившись, опять заработали. Небо очистилось от помех и черноты, вновь сделавшись высоким, первозданно чистым ультрамариновым куполом, но самолёта противника в обозримом пространстве уже не было. "Капелла" принялась вызывать по рации командование, но там никто не отвечал, причём не слышно было даже помех, словно координационный центр был уничтожен противником.

На самом деле, в момент, когда небо перекрыло помехами, всё электронное оборудование вырубилось и в координационном центре войск коалиции. Причём погасло даже освещение. Когда помещение погрузилось во тьму, среди сотрудников началась паника, многие решили, что их атаковали повстанцы. Лишь Сток оставался на месте, пристально вглядываясь в циферблат, стрелки на котором только что показали, что последний рубеж пройден…

Он вскинул взгляд, поглядев в тёмный зал, и принялся жадно хватать ртом воздух. Поскольку связь исчезла, никто не знал, удалось ли "Капелле" поразить противника, а если не удалось, то это означало лишь одно: Солярополис будет уничтожен ядерным взрывом.

Через несколько мгновений энергия вернулась, свет включился, и оборудование вновь заработало. Техники, метавшиеся по помещению, кинулись обратно к мониторам, и послышался испуганный визг сотрудниц центра. Сначала никто не понял, в чём дело, оказалось, что весь пол в центре был усыпан зелёными жуками, которые и напугали девушек. Причём, эти жуки были не только на полу, но и лезли из оборудования. Часть техники в центре оказалась полностью уничтожена их нашествием, словно эти проворные существа ухитрились повредить компьютеры всего за несколько мгновений, пока не было электричества.

Сотрудники центр недоумевали, что всё это значит, и лишь один Сток понимал: в Адальире по правую руку от Полярной звезды произошло что-то экстраординарное, что сказалось на энергофоне не только королевства в параллельном мире, но вылилось и в Мир Изначальный…

— Докладывайте, "Капелла"! — крикнул техник, едва связь вновь установилась.

— Я его упустила, — кричала девушка, перебарывая шум помех. — Он ушёл, я нигде его не вижу, тут что-то произошло, электроника сходит с ума, повстанцы применили какое-то оружие, я ничего не понимаю!

Командующий Шерф вскочил с места:

— Поднимайте всю авиацию! — закричал он.

— Поздно, мы не успеем! — возразил техник. "Точка невозврата" пройдена, — он указал пальцем на большой экран, где была изображена карта королевства Адальир.

Рядом с кругом, очерчивающим Солярополис, красная граница тревожно мерцала, сообщая о катастрофе, а за ней у самого города мигала красная фигурка, изображающая бомбардировщик повстанцев.

Командующий обернулся к Стоку, ожидая совета.

— Отводим всех! — воскликнул тот, нервно. — Отдайте приказ авиации отойти от Солярополиса, а средствам ПВО Адальира сбивать всех, кто войдёт в городское воздушное пространство!

Координаторы тотчас связались с войсками коалиции, стоящими на окраинах города и отдали соответствующие приказы.

Небо над городом наполнилось белыми следами от бесчисленного множества самолётов, которые устремились прочь от Солярополиса на форсаже.

— Мы отводим авиацию, — кричал командующий Шерф в микрофон, нервно прыгая около кресла. — Бомбардировщик прорвался к королевству, сбивайте всех, любой самолёт!

Над Солярополисом засверкали огни, зенитные орудия открыли шквальный заградительный огонь во всей границе города, дабы сбить вражеский самолёт. Грохот канонады накрыл пустыню, наполнив пространство не только шумом, но и сильной вибрацией.

Золотой песок уносился прочь с неимоверной скоростью, барханы сменяли друг друга, пока вдруг пустыня не завершилась резким обрывом, и впереди как на ладони показался раскинувшийся на огромной территории Солярополис…

Старый и ржавый бомбардировщик поднялся на максимальную высоту и оттуда начал пикировать на старинный город. Внизу продолжали сверкать пушки ПВО, но тут серебристые помехи вновь заполнили небеса. Сред мелькающих серебряных мух самолёт мятежных генералов был неуязвим. Снаряды проносились мимо уже совсем медленно, теряя импульс, заваливались на бок и валились обратно, словно бы помехи пожирали их энергию движения. Пилоты бомбардировщика не могли знать, что это за явление, ведь им было неизвестно о связи миров сквозь чувственную сферу их обитателей и уж тем более о событиях в параллельном мире, где бушевал Низерельдер. Поэтому приняли магию за секретное оружие повстанцев.

Внизу в прицеле показались белые в солнечном свете здания, стоящие вперемешку современные зеркальные гиганты в стиле high-tech и глиняные кубы с торчащими из крыш деревянными балками ещё допотопных времён. У городской стены и дальше на несколько кварталов улицы были абсолютно пусты, люди эвакуировались ещё загодя. Однако, начиная с центра, виднелись вереницы под завязку загруженных вещами машин и автобусов с населением, что ещё не успели покинуть атакуемый город.

Пилоты ощутили неимоверную власть, и это чувство переполнило их, мгновенно вознеся на вершину мира. Там, внизу под палящим солнцем средь песков стояло древнее королевство. Тысячи лет люди возводили его стены, оберегали от непреклонной природы и защищали от вражеских набегов. Целый мир лежал средь песков, словно чудесный оазис, выстроенный людскими умами и руками, и всё это великолепие могло быть разрушено одним нажатием кнопки. Такое могущество не могло не впечатлять, особенно слабые умы тех, кто мечтал возвыситься, тщетно борясь с собственной бренностью.

ПВО продолжали хаотично обстреливать ультрамариновые небеса, силясь поразить ржавую машину, несущую гибель и разрушение, но это было уже не в их власти.

Самолёт миновал городскую стену и вскоре достиг центра города.

— Сброс! — скомандовал первый пилот.

Второй довольно ухмыльнулся и выжал клавишу на штурвале.

Бомбовый люк раскрылся медленно и со скрипом, словно нехотя. Кронштейны разошлись и ядерная бомба, похожая на чёрную бочку из-под нефти с несуразно огромными стабилизаторами в хвостовой части, вывалилась наружу, мгновенно устремившись к земле.

— Уходим! — крикнул первый пилот, потянув штурвал на себя.

Самолёт стал резко набирать высоту и уходить в сторону залива, с нового ракурса пилоты заметили сброшенную бомбу, которая чёрной точкой неслась на залитый солнцем белоснежный город…

— Он сбросил бомбу, ПВО не дали эффекта, — дрожащим голосом сообщил техник контрольного звена.

Шерф бессильно опустился в кресло и закрыл лицо руками.

— Это конец, — упавшим голосом произнёс Сток, ожидая, когда задрожит земля и послышится оглушительный рёв ядерного взрыва…

Алёна приходит в Гаур-Хэс

Алёна шла по зелёному ковру трав, поднимаясь через узкий распадок на возвышенность, держа курс на Гаур-Хэс, где собрались Вавилонцы. Рядом с тропой она заметила знакомые розовые цветы, когда-то показанные ей Авельиром, почву под которыми выстилали другие соцветия, золотые и напоминающие морские звёзды. Вспомнив первое путешествие, Алёна сразу поняла, что, должно быть, вышла на северную окраину Арвельдона, где и произрастали эти чудесные растения.

Внезапно земля задрожала, а воздух наполнился дурным запахом сварки и гари, небо почернело, с краёв распадка внутрь посыпались мелкие камушки, а из-за перевала полетели охапки серого пепла. Жужу застыл и начал напряжённо озираться. Алёна сделала шаг к нему, желая успокоить, но тотчас вокруг всё потемнело, и средь мрака засверкали фиолетовые огни. Доспехи Жужу стали таять на глазах, обращаясь пылью, которую подхватывал ветер, унося прочь. Через секунду обломки воина-таракана рухнули наземь…

— Ну нет, — Алёна слегка нахмурила пушистые бровки, — это ещё что за выкрутасы? — она склонилась к обломкам доспехов, освещая пространство фонарём-адальиром, пошарила средь них рукой и вынула своего домашнего питомца.

— Всё с тобой нормально будет, не бойся! — ласково произнесла Алёна, сажая Жужу в складку доспехов.

Волны Низерельдера продолжали бушевать вокруг, обращая всё в прах и засыпая пеплом целые долины, но Алёна, словно не замечала этого. Льющееся из фонаря-адальира сияние наполняло пространство вокруг девушки приятным и уютным зеленоватым цветом юной листвы, с лёгкостью противостоя магии Свиртенгралля. Избранная уверенно шагала в гудящем мраке так, словно это был лёгкий морской туман, и даже напевала весёлый лесной мотивчик. Очередной порыв ветра внезапно затушил адальир-фонарь, и тот почернел, покрывшись странной ржавчиной. Алёна встряхнула им пару раз, словно пытаясь таким образом снова включить, но энергия волшебного изделия, видимо, иссякла.

В сумраке теперь зелёным светом сверкали лишь глаза Избранной. Казалось бы, Алёне стоило запаниковать, но она по-прежнему чувствовала лишь нарастающую уверенность в себе. В памяти всплывали моменты триумфа, когда ей удавалось управлять реальностью, от кофейного автомата и до усмирённой огненной стихии в Земле Фарфаллы.

Ах, да! Как же Алёна забыла, что она не только Избранная и член братства Вавилона, но и ученица великого магистра Сан-Киви! Эта мысль ещё больше вдохновила девушку, и та даже улыбнулась.

Жужу выбрался на плечо, прополз по воротнику и озадаченно уставился на хозяйку, словно вопрошая, чему это она радуется, когда вокруг полный хаос.

— Не знаю, — пожала плечами Алёна, отвечая на беззвучный вопрос любимца. — Просто ощущение, что всё хорошо.

Наверное, в этом и заключалась её Избранность, думала Алёна, ведь именно так и должен чувствовать себя по-настоящему просветлённый человек, сохраняя спокойствие и радость, даже когда всё вокруг летит в тартары.

Вскоре тропка вывела Алёну на окраину Арвельдона: взору предстала серая пустошь, утопающая в густом пепле, и покрытая дымными хвостами от уже гаснущих пожарищ. Чуть левее чёрной змеёй петляло пересохшее русло Кристеллии, а прямо по курсу высился дворец магии Гаур-Хэс с обрушенным центральным балконом, который основанием ещё держался около арки входа, а острым концом упирался в пустошь, стоя под углом. Само здание частично разрушилось: своды покрывали трещины, а стены были испещрены дырами.

Алёна тщательно огляделась:

— Думаю, нам туда, — сказала она, указывая рукой в сторону полуразрушенной башни дворца магии. — Видимо, это всё, что устояло от Гаур-Хэс.

Жужу в ответ кивнул своей маленькой головкой и расправил лапками усики.

Алёна уверено двинулась в сторону дворца, освещая путь зелёным светом своих глаз. На удивление быстро она пересекла огромную долину, добравшись до руин Гаур-Хэс. Вокруг дворца блуждали пыльные смерчи и повсюду в воздухе носились частички пепла. Также слышался непонятно откуда исходящий звенящий гул, как если бы кто-то ударил колотушкой по медному тазу, и эхо разнесло образовавшийся звук повсюду. Этот гул и звон доносился одновременно со всех сторон, и звучал тревожно и напряжённо. Однако на Алёну и он не произвёл устрашающего впечатления.

Стоя посреди разрухи и тотального апокалипсиса, Алёна продолжал ощущать спокойствие и умиротворение, как будто ничего не произошло, и вокруг по-прежнему цветущий сад великого Адальира. Её мысли были заняты лишь тем, как бы найти Авельира и Силия, чтобы помочь им. Но и здесь она почему-то теперь не испытывала тревоги, ей казалось, что она может всё легко исправить, как в компьютерной игре, просто перезагрузившись с нужной сохранёнки.

Алёна поднялась по обрушенному балкону, как по трапу, и вошла в разгромленный зал Гаур-Хэс. Стены покрывали трещины, часть колоннады была разрушена, и каменные столбы валялись на полу, утопая в вездесущем пепле. Люди, поверженные ударом Низерельдера, застыли, обратившись в камень, словно статуи. Некоторые сохранились целыми, другие обратились в груду осколков. Алёна всматривалась в их черты, пытаясь выискать возлюбленного Авельира, но это было практически невозможно. Все статуи смотрелись на одно лицо, а отличить кого-то по свойственной энергии также было нельзя, ведь никаких энерготечений после удара Низерельдера не сохранилось.

Пройдясь по залу, Алёна вдруг заволновалась, что опоздала и уже ничего не сможет сделать, уверенность в собственных силах стала таять на глазах, но в этот момент что-то пролетело мимо её глаз. Алёна взмахнула пушистыми ресницами, пытаясь поймать предмет взглядом, и вовремя подхватила его, зажав в кулак. Избранная осторожно поднесла руку к лицу и разжала пальцы: на ладошке её лежала красная шерстяная ниточка, подаренная Силием. Алёна улыбнулась, наверное, шерстинка выпала из её волос. Тут её взгляд скользнул вглубь строения и выхватил из кучи окаменевших тел фигуру в потёртом мужском пальто и старом шарфе. Алёна поспешила к примеченной статуе и опустилась рядом на колени. Перед ней на полу Гаур-Хэс лежала окаменевшая скульптура Силия, сверху статуя была обильно присыпан пеплом, но Алёна сразу же узнала Арбитра Стихий по шарфу.

Девушка взяла Силия за руку и изо всех сил сжала ладонь, пытаясь возродить Uberrima Fides, но ничего не получалось. Тогда она уселась в позу "лотоса", как это делал Силий, и вошла в медитацию. Вернее, она попыталась это сделать, воображая себя медитирующей. Затем стала отчётливо представлять, как Силий оживает, но и это не дало эффекта. Открыв глаза, девушка вновь увидела безжизненную статую философа. Что-то изменилось в окружающем пространстве, Алёна ощущала, что благодатная энергия покинула Адальир, и потому прежние способы повлиять на реальность перестали срабатывать. Ей стало очень грустно, но Алёна не намеревалась сдаваться. Раз я пережила то, что погубило королевство, думала она, значит, я действительно Избранная и должна что-то предпринять.

— В конце концов, я член братства Вавилона, воин священного Адальира и ученица магистра Фарфаллы! — вслух сказала Алёна уверенным голосом. — И я не должна сдаваться. Никогда!

Алёна поднялась, решив, что стоит осмотреть остальных воинов, но тут её внимание привлекла правая рука Арбитра. Она лежала на груди Силия и что-то сжимала в пальцах, при этом длань просветлённого не выглядела каменной, а скорее, просто испачканной в пыли. Алёна осторожно разжала пальцы Силия и вынула то, что тот прятал. Крохотная хрустальная рыбка оказалась в ладонях Алёны, и она тотчас узнала её. Точно такую же рыбку она видела нарисованной на стене, когда спешила к точке сбора ещё в самом начале этого путешествия. Рыбка едва отблёскивала, и Алёна, кое-что помнящая из зоологии, подумала, что ей срочно нужно дать воды. Стремление спасти маленькую жизнь вмиг заполнило разум девушки, не оставив там места другим мыслям.

Алёна кинулась рыскать по всему залу в поисках влаги, что само по себе казалось странной затеей, учитывая, царящую кругом пустыню, где вместо песка был пепел. Однако ей удалось найти крохотную лужицу в центре помещения. Буквально пригоршня воды каким-то чудом сохранилась в выбоине каменного пола, и девушка тотчас выпустила животинку в спасительную лужицу. Оказавшись в привычной среде, хрустальная рыбка почти полностью растворилась в воде, но зато засверкала яснее и чище.

Алёна улыбнулась, поставила потухший фонарь прямо в пыль и сама присела рядом с этим крохотным оазисом жизни среди тотальной разрухи. Опершись рукой о пол, она вдруг ощутила в пальцах что-то знакомое и, взглянув, не поверила глазам. Около неё на почерневших от копоти камнях Гаур-Хэс валялась рукоять Апплоусерта, так усердно спасаемого ею на земле.

Ручка меча-адальира почернела и уже не цвела пышной зеленью, побеги плюща, обрамляющие её, превратились в засохшую проволоку, а клинок из переливающийся воды и вовсе иссяк, но Алёна узнала бы этот эфес из тысячи!

Она спешно схватила обломок адальира, мгновенно вспомнив о чудесной силе сакрального меча, но вдруг кто-то другой схватился за рукоять, не позволив девушке завладеть заветной вещицей.

Алёна вздрогнула и тотчас увидела перед собой воина в изящных доспехах и шлеме со стальным завитком на макушке, конечно же, узнав чудовище. Гиратро лежал на полу, наполовину погружённый в пепел, крепко вцепившись в оружие.

Алёна сразу смекнула, что у неё есть шанс. Раз демон так держался даже за разрушенный Апплоусерт, то, значит, в нём была сокрыта опасная для чудовища сила.

— Отдай! — резко приказала Алёна, потянув рукоять на себя, и пристально посмотрела на противника.

Зелёный свет из её глаз пролился на броню и словно обжог Гиратро. Демон сновидений дёрнулся и хотел как-то атаковать противника, но ощутил полнейшее бессилие. То ли доспехи из листов "Тайной книги созидания", то ли Алёнина неимоверно возросшая вера в себя, но что-то полностью блокировало его энергию. Гиратро сжал стальную перчатку, демонстрируя непреклонность намерения, и глухо зарычал, желая хотя бы напугать Избранную.

— Отдай! — рассержено повторила Алёна с нажимом, поднимаясь на ноги и увеличивая усилие.

Гиратро подался вперёд, продолжая сжимать рукоятку Апплоусерта, словно это Алёна его подняла. Воин встал на четвереньки, будто покорный раб приклоняющийся перед госпожой. Если бы кто-то из олдовых вавилонцев увидел сию сцену, то не поверил бы, что такое вообще возможно. Пускай и не сознательно, но необоримый в веках демон сновидений впервые преклонялся пред вавилонкой!

На энергетическом уровне Алёна поняла, что нужно атаковать немедленно, демон ослабел, и превосходство было явно на её стороне. Свободной рукой она подхватила фонарь-адальир и замахнулась им, готовясь врезать противнику по голове. Гиратро вновь дёрнулся и застонал, словно испугавшись. Энергии у демона по-прежнему оставалось очень мало, и удар даже погасшим адальиром для него мог оказаться непосильным.

Алёна довольно улыбнулась, торжествую над противником. Она пристально посмотрела в безжизненные глаза монстра, которые являлись по сути просто прорезями в стали шлема, осветив забрало зелёным светом. Но вдруг свет рассеялся и иссяк. Гиратро повёл головой, всматриваясь в лицо девушки: зелёный цвет её огромных глаз сменился родным серым…

Алёна не знала, что произошло с её взглядом, зато Гиратро отлично всё понял. Вера в себя, являвшаяся главным даром выходцев из Изначального Мира, достигла внутри Алёны такой неимоверной силы, что отныне она не подчинялась законам Адальира даже на уровне энергетик, потому-то и глаза её обрели прежний, прекрасный цвет. Ей больше не требовались дефендеры, заклинания, адальиры и даже волшебные доспехи, точка невозврата была пройдена в этот момент, и Алёна сама стала адальиром. Просто произошло это как истинное просветление — тихо и незаметно, без грома и молний, раз и всё, как щелчок тумблера. Чарующим взором прекрасных серых глаз на демона смотрела не слабая девушка с земли, какой он помнил её во время бегства из старой квартирки, а настоящая воительница Адальира, чья мощь родилась лишь из её веры в себя. Теперь Гиратро по-настоящему испугался, ибо не знал, что ещё может противопоставить воительнице Алёне, истинной Избранной Адальира.

Девушка же внезапно ощутила страннейшее чувство. Едва последние страхи покинули разум, и душа Алёны наполнилась спокойной уверенностью, проникшей в самые отдалённые её уголки, над всем остальным торжественно возобладала любовь. Она даже ослабила хватку и мотнула головой, с трудом осознавая, что испытывает… Двери разума противника оказались раскрыты пред ней, и Алёна первая смогла заглянуть в сии мрачные чертоги. Картины тысячи сражений, самые глубинные мысли, всё обрело плоть в образах. И Алёна отчётливо увидела сцену беседы Гиратро с Т'эраусом в моноптере. Услышала, как чудовище просило подарить ему возможность… любить… Теперь она точно смогла идентифицировать новый порыв души: жалость! Алёне вдруг стало ужасно жалко этого монстра. Как же он мог прожить тысячи лет, никогда никем не любимый и даже вообще не знающий, что такое любовь?! Т'эраус обманул его, пообещав даровать то, что не мог. В мыслях не осталось ни ярости, ни гнева по отношению к чудовищу, которое обратило в прах цветущее королевство. Ей уже не хотелось обрушить адальир на голову монстра и покончить с ним раз и навсегда. На смену чувствам злым, привнесённым в Адальир дурной энергетикой Даосторга, пришла пурче-дхарна Кэльвиара, ставшая жалостью по отношению даже к последнему из демонов, с каждым вдохом всё сильнее заполняющая разум и сердце.

— Пожалуйста, отдай мне Апплоусерт, — сменив гнев на милость, нежно попросила Алёна. — Я понимаю, как больно жить в одиночестве и без любви, но тут нужна не магия…

Гиратро продолжал неотрывно глядеть на девушку. Он был поражён, ведь ещё никто никогда не говорил с ним так ласково. Он знал лишь ненависть и так опешил, что даже немного ослабил хватку стальных пальцев.

Алёна поняла, что монстр растерян, и оттого ей стало его ещё жальче. Если чудовище так удивилось обычному вежливому слову, то что этот Гиратро вообще видел в своей бесконечной, но такой никчёмной жизни?

— Т'эраус не дал тебе желаемого и никто, никакой чародей никогда не сможет дать этого, только женщина.

Какой-то неуправляемый порыв вселенского просветления обуял девушку, Алёна вдруг отчётливо вспомнила свои размышления в землях Фарфаллы… Никто никогда даже не пытался дать шанса этому чудовищу, никто никогда не допускал мысли, что Даосторг может искать любви… Она резко подалась вперёд и внезапно поцеловала обескураженного Гиратро в шлем, оставив след помады на броне. Алёне так неистово хотелось, чтобы Даосторг хотя бы на мгновение за все тысячи лет существования ощутил любовь, что она на самом деле сумела вложить в этот поцелуй энергию волшебного чувства.

Конечно, раньше она бы ни за что не сделала этого. Невозможно жалеть демона сновидений, это скажет любой, даже просветлённый Силий. Но сейчас в Адальире был лишь один просветлённый — Алёна, и она могла позволить себе создавать собственную реальность по собственному разумению.

Гиратро мгновенно разжал руку, освободив эфес меча, и дрожащими пальцами провёл по шлему в месте поцелуя. Затем поднёс измазанные в помаде фаланги к отверстиям вентиляции в шлеме и жадно вдохнул аромат, что было понятно по характерному лязгу шестерёнок за бронёй. Алёна с удивлением смотрела на Гиратро, а тот продолжал поглощать запах её помады так, словно пил божественный нектар.

С демоном творилось нечто невообразимое. Он думал, что достиг цели, разрушив Адальир, но и подозревать не мог, что истинная цель его будет сотворена совсем иным путём. В разуме Даосторга, переполненном заклинаниями и секретами древних королей, выведанными за тысячелетия скитаний, молнией сверкнула лишь одна фраза, подслушанная им в мыслях Силия Вечного и имевшая теперь для демона хоть какой-то смысл: "Она тебе непременно понравится, дружище! Большущие серые глаза, наивный взгляд…".

"О, Арбитр, ты был прав!" — подумал Гиратро. — "Она прекрасна!"

Все миры, порабощённые волей монстра и напитанные ядом зла его разума, стёрлись из памяти. Миллионы воинов, уничтоженные в бесчисленных сражениях за власть и золото, все искушённые создания и божества, ставшие игрушками в лапах древнего демона, исчезали, словно их никогда и не было. Лишь одна худенькая девушка Алёна, с искренней жалостью смотревшая на Гиратро в этот момент, вытеснила из его разума всё, что переполняло его ранее. Лицо Алёны, её серые глаза застыли перед взглядом Гиратро, и впервые за всё существование Даосторгу захотелось засмеяться, но не торжествуя от очередной победы, а просто, искренне, засмеяться и, возможно, запеть от радости. Это чувство ранее ещё было незнакомо демону, но теперь он точно понимал, что именно к нему и стремился со дня обретения личности.

— Спасибо! — выдохнул Гиратро, поднялся на ноги и, раскинув руки, повалился назад.

Падая, он стал истончаться, словно доспехи с неимоверной скоростью пожирала ржавчина, но жуткий демон сновидений вдруг звонко засмеялся.

Гиратро был по-настоящему счастлив и, рухнув, рассыпался в пыль…

Алёнины серые глаза уцепились за крохотную серебристую звёздочку, промелькнувшую среди пыли, что сверкнула, словно специально для неё.

Ваджавьяра

Гул, стоящий над Адальиром, заметно ослаб, и бушующие на пустынном пепелище смерчи поутихли. Однако, небо по-прежнему было затянуто чёрными тучами, такими плотными, словно каменные своды, и через них не мог пробиться даже самый тонкий солнечный лучик.

Алёна поднесла рукоять Апплоусерта к лицу, надеясь отыскать хоть малые признаки того, что адальир всё ещё обладает силой: но теперь некогда могучий меч смотрелся обыкновенным рукотворным предметом без намёка на волшебство. Она потёрла его краем рукава, смахивая копоть, встряхнула, помахала из стороны в сторону, но ничего не изменилось. Волшебный меч полностью лишился былой мощи.

Тогда Алёна отложила рукоять в сторону, но, не желая верить, что игра всё-таки проиграна, принялась слоняться по разрушенному дворцу. Девушка шарила взглядом по сторонам, силясь найти средь руин и пепла хоть что-то, что могло бы помочь, но даже принесённый ею фонарь-адальир после атаки Низерельдера больше не обладал чудотворной силой. Алёна ощутила, что вновь впадает в отчаяние, потому что просто не понимает, что делать. Она понуро вернулась к обломку Апплоусерта и устало уселась около него на пол. Казалось, что Алёна осталась абсолютно одна в этом разрушенном мире, и ей ни за что не придумать, как спасти Адальир…

Внезапно в разуме её что-то переключилось, и в голову словно сами собой пришли слова, сказанные Конструктором Вавилона ещё в конце первого её путешествия по Адальиру. "Medica mente non medicamentis", что означало "исцеляй разумом, а не лекарствами". Также Алёна вспомнила и то, что Конструктор добавил следом: "Это нужно понимать дословно, ты поняла?". Тогда Алёна так волновалась, что не вникла в суть напутствия, кивнув в ответ больше машинально, и лишь теперь Избранная смогла осмыслить эти важные слова.

Адальир действительно был уничтожен, думала она, королевство лежало в руинах, и ничто в мире не могло возродить его. Защитные адальиры более не действовали, чародеи полегли, благодатная энергия иссякла, но ведь сама она продолжала верить в спасение Адальира! В Алёниных грёзах этот чудесный край света по-прежнему зеленел листвой и переполнялся птичьими трелями, над ним всё так же средь ультрамарина небес сияло золотое солнце, и на розовых лепестках горным хрусталём блистала роса. Адальир был жив, цел и невредим и всё такой же прекрасный, каким он был в самом начале, безо всякого зла и антиэнергий, и существовало это великое королевство в Алёнином разуме!

— Как я сразу не поняла?! — с восторгом выдохнула Алёна.

Раз она искала способ возродить Адальир, значит, всё ещё верила, что это возможно. А раз она верила, что это возможно, то так оно и было! Всё это время, с первой встречи с Силием она постоянно искала что-то, на что опереться, не понимая, что сама является столпом. Искала подтверждения собственной силы, не ощущая какой мощью обладает, но ведь, когда Силий сказал ей, что она не Избранная, она всё равно отправилась в Адальир.

— Мне больше не нужно ничего этого! — произнесла Алёна, уверено сбрасывая волшебные доспехи из листов книги. — Только вера в себя, отныне и навсегда я сама себе адальир!

Доспехи упали на пол, затем Алёна положила камушек-нивелятор рядом с ними, а красной шерстяной ниточкой Силия обмотала большой палец на удачу. Она чувствовала, что полностью овладела ситуацией и контролирует реальность, это было настолько неописуемое блаженство, что, казалось, она может всё. Желая насладиться силой, Алёна уже без помощи волшебного камушка растворилась в воздухе, вновь соткалась, взмыла над полом Гаур-Хэс и раскинула руки, метнув в стороны ветвящиеся синие молнии.

— Я придумаю Адальир заново! — шепнула Алёна сама себе, опускаясь на пол. — Он будет чист от любого зла, всё теперь станет совершенно! И ты мне поможешь!

С этими словами она подобрала с пола обломок Апплоусерта, крепко сжав его в ладонях. И тут же что-то зашуршало совсем рядом. Алёна посмотрела прямо перед собой, мгновенно обнаружив источник звука: Жужу ползал по опалённому полу, затаскивая мелкие камушки на большие и сбрасывая их оттуда. Создавая шум, он пытался привлечь внимание хозяйки к лужице, в которую она выпустила рыбку.

Алёна увидела, что рыбка в луже неистово мечется из стороны в сторону, и сразу же всё поняла. Недолго думая, Избранная сунула рукоять Апплоусерта в воду, а сама чуть отдалилась. Рыбка Ваджавьяра продолжала носиться в хрустальной воде, разгоняя её к краям, двигаясь всё быстрее, словно придавая жидкости форму.

— Не буду тебя смущать, — улыбнулась Алёна и уселась в позу "лотоса".

Закрыв глаза, Избранная стала отчетливо представлять прежний Апплоусерт, сверкающий и окутанный свежей зеленью экстриорайдерров. Картина в воображении становилась всё ярче и отчётливее, обретала мелке детали.

Золотистый свет юного рассвета коснулся пушистых ресниц, заставив Алёну раскрыть её серые глаза: взору Избранной наяву предстало то, что она представляла в воображении: необычный меч, клинок которого вновь струился резвым ключом, а эфес зеленел молоденькими листочками-кстриорайдеррами, лежал на полу среди пепла и расточал золотистое свечение. Только теперь воды клинка бурлили намного сильнее и сверкали, разбрасывая по руинам Гаур-Хэс дивные блики. Откуда-то издалека пропела флейта. Рукоять Апплоусерта стала буквально на глазах покрываться сеткой новых побегов, которые множились и выбрасывали всё новые листья. По залу тут же поплыл дурманящий аромат свежей зелени и тропических цветов.

В этот же миг далеко-далеко в одной заброшенной квартирке, из которой виднелась телебашня, растаял набившийся в щель приоткрытого окна снег. Разбросанные вещи сами собой вернулись на места, пыль растворилась в воздухе, и помещение сделалось уютным. Осколки компьютерной платы сами соединились воедино, а пирамида засверкала золотым светом, вылетела из пыльного угла под столом и встала в её центре. Маленький городок мгновенно ожил и по "улицам" побежали голубые искры. Двигаясь всё быстрее, они взлетали к вершине пирамиды, образуя вокруг неё голубоватое кольцо энергии…

— Спасибо, Жужу! — с восторгом воскликнула Алёна. — И что бы я только без тебя делала!

Она подобрала Апплоусерт, нежно погладив по струящемуся клинку. Рыбка Ваджавьяра внутри потока прильнула к её пальцам, сопроводив движение. Жужу тем временем вскарабкался по руке хозяйки обратно на плечо и приподнялся на задних лапках, указывая усиками в сторону окулуса в потолке дворца магии.

— Поняла! — окрылённая успехом, шепнула Избранная.

Алёна вскинула руки с Апплоусертом ввысь, направив его лезвие через окулус прямо в густые чёрные тучи, клубящиеся над Арвельдоном. Вспоминая слова Дэльвьира о том, что Силий ничем не повелевает, а просто вливается в естественный ход мироздания, и всё само начинает делаться так, как нужно, она попыталась сделать то же самое, лишь немного напутствовав живительной силе Ваджавьяры:

— Разгони мрак, Ваджавьяра, возроди Адальир таким, каким хранит его мой разум, прошу тебя! — воскликнула Алёна и зажмурилась, усилием воли направляя энергию воображения в меч.

Но ничего не произошло.

Апплоусерт журчал обновлённым клинком, в водах которого плескалась заветная рыбка, рукоять его оплетало свежей зеленью молодого плюща, но вокруг ничего не менялось. Молнии не сверкали и даже флейты уже не слышалось. Всё тот же угрюмый серый пейзаж в прорехах стен Гаур-Хэс, всё тот же сумрак и низкие чёрные тучи, кружащие над окулусом.

Алёна опустила руки и нахмурилась, не понимая, что опять не так. Эх, был бы под рукой Интернет и сайт Вавилонского сообщества, она бы мигом вычитала, что надо делать… Вдруг её осенило, ведь она больше, чем Избранная! Фактически, последний просветлённый в королевстве. Даже Кэльвиар, вероятно, был уничтожен, а потому теперь лишь она была главной и единственной во всём великом Адальире, подобная богине! В памяти всплыла подсказка с кирпичной стены на латыни: "Dea praeceptum, non quaeritur". Алёна задумчиво поджала губу и вновь подняла клинок, наведя лезвием точно в зенит чёрных туч:

— Разгони мрак, Ваджавьяра, возроди Адальир таким, каким желает его мой разум, я повелеваю тебе! — уверенным тоном скомандовала Алёна, действительно ощутив власть и право отдавать приказы даже адальирам.

Апплоусерт дёрнулся в руках, Алёна едва ухитрилась удержать его, затем меч вспыхнул звездой и с треском выбросил в стороны несколько ветвящихся электрических дуг. Воздух мгновенно наполнился ароматом озона. Клинок адальира рассыпался на миллион голубых молний, с треском ударив сверкающим веером через окулус в самую гущу чёрных туч.

Сперва потоки электричества словно упёрлись в облачную преграду, но вскоре преодолели тучи, вырвавшись за пределы магического купола. Раскатисто запел гром, меч затрясло, словно неведомая сила пыталась вырвать его из Алёниных ручонок, но Избранная так вцепилась в рукоять, что нынче сотворить сие было бы не под силу даже горному людоеду Сивории.

Апплоусерт сиял всё сильнее, молнии с треском уносились ввысь, скрываясь за облаками. Казалось, внутри крохотного адальира была сокрыта какая-то неиссякаемая сила. На самом же деле сила эта скрывалась в самой Алёне, искренне уверовавшей в себя, а меч-адальир играл роль обычной направляющей.

Раскаты грома стали просто непрерывными, слившись в единый оглушительный шум, а молнии клинка заполнили весь Гаур-Хэс, от чего даже стены строения, наэлектризовавшись, принялись светиться голубым светом. Вдруг электрические дуги сложились в огромный шар, слепящий светом и напоминающий звезду, который стремительно унёсся ввысь, разворотив окулус и разметав конус башни. Он с рокотом исчез средь туч, и молнии тотчас сошли на нет, оставив вокруг мириады серебристых искорок, плавающих в воздухе.

Гром стих, из оглушительного шума превратившись в странное урчание, словно гроза ушла далеко за горы и исполняла арию своим баритоном откуда-то из самых далёких земель.

Алёна стояла посреди руин Гаур-Хэс, всматриваясь в тёмные небеса самым пристальным взором своих прекрасных серых глаз.

Жужу прополз по шарфу, усевшись около Алёниного подбородка. Он тоже смотрел ввысь, ожидая волшебства Апплоусерта, но тучи продолжали бежать по небу, словно ничего не изменилось.

— Ничего, ничего, маленький, — сказала Алёна, улыбнувшись Жужу. — Сейчас всё будет!

И в тот же миг чёрные тучи пронзил тончайший золотой луч. Он с шипением прошил пелену и, словно копьё, вонзился в засыпанный пеплом пол Гаур-Хэс прямо около Алёниных ног. В образовавшемся пятне света пепел стал таять прямо на глазах, каменный пол с лёгким щелчком лопнул и из трещины показался ярок-зелёный лист побега. Казалось, что растению просто не терпелось выбраться из почвы, с такой скоростью он тянулся ввысь по золотому лучу.

Запели флейты, их чудесные голоса лились со всех сторон, звуча всё яснее. Гаур-Хэс начал наполняться ароматами цветов, и вдруг в арку центрального балкона влетела крохотная радужная птичка, она сделала круг по залу и опустилась Алёне на плечо. Алёна улыбнулась, поняв, что Апплоусерт выполнил задание.

Тем временем чёрные тучи пронзали всё новые и новые лучи, разрывая пелену клочками, и местами уже становилось видно высокий купол ясного ультрамаринового неба, открывающегося за истончившимся мраком…

— Она летит обратно! — в испуге вскрикнул второй пилот.

Первый недоверчиво скосился за плечо, решив, что напарник просто тронулся рассудком. Он заложил вираж, чтобы увидеть город, и не поверил глазам: удалявшаяся точка уже неслась обратно, становясь вполне различимой бомбой.

— Проклятье! — воскликнул он. — Уходим!

Двигатели взревели, самолёт стал набирать скорость, пытаясь оторваться от собой же сброшенного заряда, но бомба совершенно немыслимым образом нагоняла его.

Бомбардировщик и бомба встретились уже над морем далеко от прибрежной полосы, когда самолёт набирал высоту и неистово маневрировал в тщетных попытках увернуться. Ядерный заряд влетел обратно в бомболюк, с наскока проломив бронированные крышки, и над океаном расцвела ослепительная белая вспышка.

Гром взрыва разнёсся над побережьем, заставив самописцы сейсмостанций нервно подпрыгнуть. Сотни телекомпаний одновременно транслировали шокирующие кадры второго солнца, внезапно появившегося над горизонтом.

Несколько человек в форме высшего руководства повстанцев Адальира выскочили из палатки. Белый свет заливал побережье, но шёл не со стороны Солярополиса, а с залива. Вокруг слепящего шара кругом расходилась мутная волна, от которой стремительно разбегались облака. В образовавшейся пустоте также быстро формировалось клубящееся серое облако…

Порыв раскалённого ветра повалил палатку и сшиб командующий войсками с ног. Следом налетела жуткая буря, поднявшая в воздух тонны песка. В лагере повстанцев началась суматоха, среди песчаной круговерти все куда-то бежали, что-то падало, а ветер завывал так, что не слышно было даже собственного голоса.

В суете никто не заметил угрозу, надвигающуюся с моря. Истошный вопль одного из командующих заставил остальных повстанцев застыть на месте, обернувшись к океану: огромная чёрная волна поднялась над горизонтом. Она неслась к побережью, с неимоверной скоростью увеличиваясь в размерах.

Люди с криками кинулись к технике, запрыгивая в люки. В мгновение ока весь повстанческий лагерь пришёл в движение: танки, бронетранспортёры, боевые машины и пикапы понеслись кто куда, лишь бы подальше от побережья. В образовавшемся хаосе никто уже не помнил о субординации и чинах.

Многометровая волна подошла к побережью как раз в тот момент, когда дымящая россыпь бронетехники едва успела покинуть территорию прибрежного лагеря. Миллионы тонн воды обрушились на раскалённый песок, в мгновение ока настигнув беглецов. Бушующая стихия не щадила никого, танки и бронетранспортёры, самоходные артиллеристские установки и прочая техника, подхваченная волнами, налетала друг на друга, переворачивалась и взрывалась. Всё смешалось: обломки строений, люди в военной форме и боевая техника, вращаясь в круговоротах, превращались в рухлядь. И кто виноват был в таком исходе? Многие из тех, кого в своё время пощадила Эстер, за кого хлопотал Актеон, добровольно вернулись в ряды АОА, фактически предрешив собственную судьбу…

Все мировые СМИ пестрили сенсационными заголовками, демонстрируя шокирующие кадры того, как рекордно гигантская волна цунами крушит террористическую армию.

Стихия бушевала долго, захлестнув бесконечно далеко вглубь побережья. Но, едва коснувшись самым краешком волны стен Солярополиса, словно по команде, двинулась назад. Вместе с массами ультрамариновой воды в глубины океан унесло и всё воинство мятежных генералов из группировки АОА. Золотое побережье осталось девственно чистым, без единого намёка на то, что ещё утром здесь стояли сотни боевых машин и тысячи палаток. Из всей несметной армады повстанцев удалось спастись лишь двум людям, не считая Актеона…

Генерал Шерф сидел в полупустом командном центре, где техники разбирали и упаковывали электронное оборудование. Ещё никогда раньше он не видел такого странного исхода сражения. Противник был повержен, причём полностью и без каких-либо стараний с их стороны. В миг, когда всё было проиграно, словно сама природа встала на защиту крохотного государства в знойной пустыне под палящим солнцем и, в конце концов, именно она и решила исход битвы. Конечно, завтра газетчики начнут писать конспирологические побасёнки про сверхсекретное климатическое и стихийное оружие, применённое "Мировым Правительством", но он же знал, что таких технологий просто не существует. Было ясно, как Божий день, что в сражение вмешались силы куда более могущественные, чем любые тайные общества и организации, и рядом с которыми все короли мира не больше, чем пыль под ногами великана.

В залу командного центра вошёл Сток со стопой бумаг в руках и поспешил приблизиться к командующему:

— Есть новая информация? — немного отрешённо поинтересовался командующий. — Что это вообще такое было?

— По цунами ничего нового, — пожал плечами Сток. — Видимо, взрыв бомбы над океаном привёл к такому эффекту, как изначально и предполагали аналитики.

— А что с самолётом? Как мы его проморгали?

— Двое спасённых с дрейфующей боевой машины оказались пилотами. Одного готовили для пилотирования бомбардировщика.

— Это тот, которого мы вели?

— Да, я думаю, что их специально отправили учиться за границу, чтобы они попали в поле зрения нашей разведки и мы поверили в дезинформацию. Самолёты и бомбы оказались обманными целями. "Вега" базировалась на заброшенной барже в нескольких километрах от побережья, именно оттуда самолёт и взлетел. Причём баржу эту проверяли инспектора ООН, но каким-то немыслимым образом проглядели самолёт. Затем повстанцам удалось подделать наши позывные, выдав бомбардировщик за наш сбитый разведчик, и если бы не глазастая Шарон, узревшая машину воочию, мы бы даже не узнали про этот самолёт.

— Всё же они нас перехитрили, — с досадой в голосе проговорил Шерф. — Вы были правы, а я сплоховал, надо было сразу сбивать его.

— Вы поступили правильно, генерал, — возразил Сток. — Главная доблесть любого командующего это ценить жизни свих воинов превыше всего, за это вас можно только уважать.

Шерф лишь отмахнулся, чувствуя, что зря получает такие высокие комплименты.

— А что до того, что они нас перехитрили, сэр, так это точно, — Сток кивнул. — Нас перехитрили, но не перехитрили Алёну.

— Кого? — Шерф удивлённо поглядел на Стока.

Тот в ответ лишь усмехнулся:

— Не стану утомлять вас этим, — он положил бумаги на столик перед командующим и поспешил выйти.

Актеон смотрел на экран монитора, где в выпуске новостей показывали последствия цунами. Дверь в кабинет медленно раскрылась и в помещение вошёл генерал Сток.

— Все наши войска уничтожены? — уточнил Актеон, обернувшись.

— Совершенно верно, генерал, — подтвердил Сток. — Я старался выполнить данное вам обещание, но спасти удалось лишь двоих ваших подчинённых.

— Двоих? — переспросил Актеон. Казалось, он рад слышать даже о такой малости.

— Да, их сняли с дрейфующей бронемашины американские вертолётчики, — пояснил Сток.

— Кто они?

— Это братья Адир и Селиг, один из них обучался на пилота.

Актеон задумчиво почесал подбородок, он, безусловно, вспомнил парня, которого готовили для ядерной атаки на Солярополис.

— Руководство согласилось удовлетворить моё прошение, — сказал Сток, помолчав. — Вас и уцелевших солдат АОА не будут преследовать, поэтому по завершении работы в регионе вы сможете отбыть в любую страну. Куда пожелаете.

Актеон удивлённо уставился на Стока, в глубине души он не мог поверить, что законные власти Адальира и командование коалиционных сил простят ему его преступления.

— Считайте, что такова воля Бога, — поспешил развеять его сомнения Сток. — Возможно, вам даётся второй шанс, генерал!

С этими словами Сток развернулся и вышел прочь.

Актеон задумчиво поднял глаза к потолку, слова Стока произвели на него сильнейшее впечатление, но тот, скорее всего, был прав.

На экране тем временем показывали бушующие воды океана, над которыми раскачивалась ржавая башня какой-то военной установки. Волны швыряли боевую машину из стороны в сторону, словно щепку, а рядом, борясь с порывами ветра, завис американский военный вертолёт, в который по тросу карабкалось двое человек — спасённые Адир и Селиг.

Возрождение

Золотые лучи лились с небес широкими потоками и тончайшими нитями, они танцевали, веером прокатываясь по пыльной пустоши перед дворцом магии, и всё дальше разгоняли чёрные тучи от пика строения. Над Гаур-Хэс возник круг голубого неба, в котором белыми бликами замелькали первые птицы. Почти осязаемый солнечный свет продолжал изливаться на долину, ширясь и двигаясь на все стороны. Соприкасаясь с пеплом, коим усыпало всю землю вокруг, этот золотой свет сперва частично впитывался, но затем пепел начинал растворяться, исчезая прямо на глазах. На другой стороне Арвельдона у подножья Свиреальских скал на склонах пыль обратилась землёй и через мгновения она зазеленела первыми побегами.

Алёна стояла в центре полуразрушенной залы Гаур-Хэс, поглаживая пальчиком сидящего на шарфе Жужу, и с радостью наблюдала картину преображения возрождающегося Адальира.

Вся необозримая долина стала золотой от переполнившего её света, со всех сторон стало доноситься весёлое щебетание птиц и полетели трели радостных флейт. С этого момента чёрная скорлупа туч принялась стремительно таять по всем фронтам, отступая от ширящегося потока золотого света с небес.

В родном городе Алёны тем временем на небе творилось такое, что и вообразить трудно. Сперва снежные облака разлетелись прочь, высвободив сверкающую глубину звёздных небес. В черноте Вселенной понеслись кометы, над заснеженными домами взметнулись ясные радуги, и столицу накрыло бесчисленными полосами северных сияний, которые развевались, словно Алёнин шарф на ветру. Переполошенные жители мегаполиса останавливались, поднимая глаза к небесам и ожидая чего-то невероятного, божественного, что должно произойти вот-вот. Ощущение торжества и бесконечной радости охватило всех, заставляя людей возвращаться к своей изначальной сути. Кто-то спешно кидался объясняться в любви, стремясь раскрыть чувства, кои хранил в тайне до сего момента. Музыканты, расчехляя инструменты, принимались играть на них прямо посреди улицы под звёздным небом. Поэты читали стихи, водители останавливали машины и выходили под радужные небеса, наслаждаясь необычайным ощущением блаженства.

Через город волнами катились видения полупрозрачных лесных пейзажей, изумрудных долин и ультрамариновых озёр. Местами они проносились, словно мимолётные тени, а иной раз делались осязаемыми.

Джулиус сидел на "бровке" тротуара, покуривая папиросу. Рядом с ним расположился как-то мужчина в дорогом костюме с галстуком и накинутым поверх роскошном пальто. Хватая ртом воздух и сбивчиво рассказывая свою историю, он то и дело вцеплялся руками в волосы, рвя их, и колотил элитным портфелем по заснеженной улице.

— Карьера — это хорошо, — наконец вымолвил бродяга Джулиус. — Но любовь-то важнее… Иди к ней, она тебя, я уверен, ещё любит!

Мужчина застыл, поглядел на бродягу прояснившимся взглядом, воздел очи к сверкающим радугами небесам и улыбнулся.

— Ты прав, отец! — выдохнул он восторженно. — Любовь важнее!

Он вскочил с бордюра, сбросил пальто, накинув его на плечи нищему и, даже не подобрав портфель, вприпрыжку кинулся прочь по улице, что-то напевая. Джулиус по-доброму усмехнулся ему вослед.

Блондинка в дорогом офисном костюме и накинутом поверх плаще быстрыми шагами удалялась по дороге от здания строительной корпорации. Она села в припаркованную у обочины машину и вытащила телефон:

— Акции строительной корпорации обвалились в ноль, — произнесла она в трубку алыми губами. — Я уволилась с компании, и теперь мы можем поехать на юг, как ты и хотел.

— Я люблю тебя, приезжай скорей! — донёсся приятный баритон с того конца связи.

Блондинка обворожительно улыбнулась и надавила на педаль. Через мгновение красный кабриолет понёсся прочь. Она бросила взгляд в зеркало заднего вида, увидев, как сверкающий рубиновыми огнями небоскрёб её бывшей работы рушится, засыпая обломками всю промзону. Машина ехала по улицам, заполненным счастливыми людьми. Все смеялись и обнимались, их лица сияли, словно на всех разом снизошло просветление…

Падающая звезда расчертила небо, угодив в снег как раз около витрины магазина бытовой техники, где было выставлено множество телевизоров, транслирующих одну и ту же новостную программу:

— Праздничное настроение охватило весь город, — то и дело заливаясь радостным смехом, с трудом читал новости Алёнин знакомы диктор. — Необычайные атмосферные явления в небесах над столицей оказывают позитивное влияние на душевное состояние горожан. И только что нам сообщили о невероятном разрешении Адальирского кризиса, — он перевёл взгляд к экрану подсказок. — Попытка бомбардировки ядерным оружием Солярополиса провалилась, бомба взорвалась над океаном в нескольких десятках миль от побережья, что в свою очередь вызвало мощнейшее цунами, волны которого полностью уничтожили позиции войск, подконтрольных мятежным генералам. Из всех повстанческих сил, по сообщениям мировых новостных агентств, уцелело лишь несколько человек. Генеральный секретарь Объединённых Наций Аффи Конан пообещал сделать заявление по этому поводу…

Алёна не знала, что происходит в её родном городе, а уж тем более, в земном Адальире, она просто стояла посреди руин Гаур-Хэс, наблюдая возрождение мира вокруг, и ощущала, что теперь всё в порядке.

Череда золотых лучей, двигалась по Адальиру, формируя золотые волны, которые очищали землю от пепла и разрушений. Всюду следом за прохождением волн земля оживала, наливаясь жизнью и покрываясь молодой зеленью. Поверженные ударом Низерельдера обитатели Адальира восставали из праха, вновь обретая плоть и кровь. Изумлённо оглядывая себя, они заливисто смеялись, ощущая неимоверное облегчение и освобождение от зла, привнесённого в сей удивительный мир Даосторгом.

Из пещер выбрались Иннеллиус с Тали и Сальир-Вери, старцы щурились, прикрывая рукой глаза, с восторгом наблюдая бушующий над горами рассвет. Тали же, беззаботно трепеща крылышками, просто порхала вокруг, купаясь в тёплых лучах.

Волна солнечного света застала Тольтроуна записывающим увиденное, монах вскочил на ноги побежал и навстречу лучам, запрыгнув в них, словно в морской прибой. Вокруг тотчас стали подниматься деревья, они росли, заслоняя небосвод, с неимоверной скоростью выбрасывая ветви, а те в свою очередь покрывались листьями, среди которых возникали радужные птички. Из пепла к небу тянулись молодые травы и кусты, средь основания которых уже копошились мелкие животные и насекомые.

Хоровод золотых лучей, уверенно преобразующий пепелище в цветущие луга и непролазные чащи, докатился до Кйя-Ори, озарив законопаченные двери монастыря Альтвериуса. Те раскрылись, и на пороге показался испуганный настоятель с монахами за спиной. Он осторожно выглянул наружу и обомлел от небывалого зрелища: ещё недавно разрушенный ударом Низерельдера дворик зеленел и цвёл пуще прежнего. Просветлённый под деревом с кристаллами вместо листьев вновь был на своём любимом месте, словно и не покидал медитацию. А над водоёмами уже резвились крохотные крылатые человечки. Казалось, что всё так же, как и раньше, но в то же время и словно что-то поменялось. Поняв, что именно, настоятель лишь ахнул: монастырская стена оказалась полностью разрушена, а за ней зеленела чудесная долина Кйя-Ори, покрытая пышным ковром трав и благодатными рощами. Да-да, это было немыслимо, но ледяная равнина в мгновение ока преобразилась в цветущий тёплый рай из Алёниных грёз. Теперь мир Адальира возрождался, уверено становясь тем, чего желала Избранная.

Алёна лишь краешком разума вспоминала своё смятение, страхи и даже панику, которые некогда вызывал в ней Адальир, теперь же она ощущала лишь радость и уверенность в благодатном будущем…

Лучи коснулись Свиртенгралля, и тот, заскрипев, покосился, начав заваливаться назад. Из многочисленных окон цитадели выпорхнуло чёрное клубящееся облако, устремившееся на север. Словно пытаясь убежать от наступающего солнца, облако неслось всё быстрее, но лучи без труда нагнали сгустившийся мрак, испепелив его в воздухе. Тотчас обрушился Свиртенгралль, а оставшиеся руины стали стремительно зарастать деревьями. Ледяная равнина на границе изведанных земель растаяла, обратившись неглубоким болотцем меж скал.

У границы монастыря показался Тольтроун. Монахи, осознав ошибку и восхищаясь добродетелью брата, приветствовали его, как короля. Настоятель был так восхищён, что даже хотел уступить ему бразды правления, но Тольтроун отказался.

— Теперь в Адальире нет зла и я могу просто наслаждаться совершенством творения! — сказал он и отправился в очередное путешествие.

Заискрилась, наполняемая солнцем, Корона Электрического Рима, и её сверкающие пределы заполонили лиры в розовом оперении, Алёна лишь подумала о том, и всё в тот же миг стало по её желанию. А где-то на другом краю королевства из руин поднималась виноградная деревушка Рики…

В Электрическом Риме больше не бушевали ледяные бури. Город возродился в летней зелени, и здесь уже не было неуправляемых энергетических монстров, лишь сотни просветлённых с изумлением бродили по улицам. Конечно же, они, будучи умудрёнными волшебниками, сразу поняли, что произошло, и только диву давались, какой величайший чародей ухитрился освободить от всех отрицательных энергий великое Королевство Адальир…

Под водопадом золотых лучей в густой траве старинного сада средь искусно выполненных статуй пробудился Фарфалла. Философ раскрыл глаза, ощущая, как жизнь возвращается в его тело, и устремил взор в высокое небо над собой. Сан-Киви приподнялся и огляделся: вокруг всё зеленело и цвело. Плодородная долина стала ещё краше и пышнее. Ученики его и пилигримы-путешественники были тут же. Они, казалось, даже не помнили, что произошло, и как орды экстриодронов стёрли чудесные сады с лица Адальирской земли. Философ же чувствовал всеми семью чувствами, благодаря кому столь чудесно преобразился Адальир. Он посмотрел вдаль и убедился в верности чувств: докуда простирался взор, всё покрывали густые заросли лесов, над долиной плыл туман и отовсюду заливисто щебетали птицы.

Среди учеников оказался и мальчик лет семи с кудрявыми чёрными волосами, он немного удивлённо смотрел по сторонам, как будто даже не понимая, как вообще попал сюда. И Фарфалла тотчас узнал в нём своего бывшего ученика Стронцвета. Алёна даровала новый шанс даже злобному колдуну…

— Моя лучшая ученица! — своим мелодичным голосом промолвил Фарфалла с широкой улыбкой на лице. — Как долго я её ждал! — он сладко потянулся, закинул руки за голову и плюхнулся обратно в густую траву, ощущая лёгкость и благодатное спокойствие.

— Смотри! — воскликнула Ариллия, указывая пальцем на странное чёрное пятно, расплывающееся в пространстве совсем рядом.

Волербус нахмурился, он вспомнил, как Даосторг проник в Адальир а заре творения мира, просочившись в него из Непостижимых Глубин, и сразу догадался, что в этот момент в Адальире по ту сторону портала происходило нечто чрезвычайно важное. Тем временем чёрная клякса стала обретать облик воина в покрытых шипами доспехах. Перед ним средь волн зеленоватого тумана возникла танцующая и переливающаяся всеми цветами радуги змейка, которая начала превращаться в разные геометрические фигуры, становясь то восьмёркой, то ромбом, то кругом, овалом или просто россыпью искр без какой-либо структуры. Явно, сие был портал, и воин в покрытых шипами доспехах устремился к нему, уверенно намереваясь просочиться в новый мир, подобно Даосторгу на заре времён…

— Но уж нет! — злобно оскалился Волербус и, недолго думая, метнулся к пришельцу, нанеся ему несколько сокрушительных ударов, в которые вложил не только физическую силу, но и неимоверную энергию.

Пришелец, казалось, был обескуражен, встретив такую мощь и тотчас ретировался, растворившись в пространстве, так и не добравшись до портала, который в тот же момент тоже исчез. Волербус довольно усмехнулся и подмигнул Ариллии:

— Не в этот раз! — оскалился он. — Хватило и одного недоделка!

Пророчество хрусталя

Всё шумело и пело, залитое золотом, от чёрных туч не сталось и следа, и над Адальиром встал высокий ультрамариновый купол, сияющий, как в первый день появления королевства в тонком эфире по правую руку от Полярной звезды…

Избранная продолжал наблюдать преображающийся пейзаж за арками дворца, где средь расцветающей вокруг красоты из праха возрождалась природа и поднимались павшие воины.

— Алёна! — окликнул её знакомый и родной голос.

Девушка обернулась: около неё стоял Авельир.

— Авельир! — взвизгнула Алёна, кидаясь готу на шею.

Готический рыцарь подхватил девушку за талию и закружил, а та лишь зажмурилась от удовольствия.

— Я не знаю, как тебе это удалось, — промолвил Авельир, уткнувшись в Алёнины волосы, с наслаждением вдыхая их аромат. — Скажу лишь, что очень по тебе соскучился!

— И я… — Алёна сбилась, от переполняющих её душу чувств на мгновение даже перехватило дыхание. — И я соскучилась… Очень, очень соскучилась!

Избранная медленно раскрыла глаза, поглядев через плечо Авельира и встретилась взглядом с лучезарными глазами Силия. Он стоял тут же, привычным движением расправляя непослушные без ниточки волоски скудной бородёнки, ласково глядя на неё. За спиной Арбитра Стихий виднелись прочие вавилонцы и рыцари Ормунда, которые так же возродились благодаря силе Алёниной веры.

Вдруг посреди залы сверкнула молния, сформировав световой шар, и из него, как из портала, выпорхнули Волербус с Ариллией. Они покружили по залу и приземлились рядом.

— Я уж было подумал, будем там до скончания веков путешествовать, — хохотнул Волербус. — Видимо, Свиртенграллю конец!

— Конец эпохи, — подтвердил Плотник.

— Начало эпохи! — вдохновенно сказал, словно пропел Силий. — Начало новой эпохи благоденствия, счастья и любви в королевстве Адальир!

Аллвэ сидел на лужайке среди обломков герддронов. Голова эльгвейта гудела, он совершенно не помнил, что произошло, но видел, что вся его армия обратилась в рухлядь. Сзади послышался хорошо знакомый сородич Борригригго.

— Что, накрылась твоя армада? — ехидно заметил он.

— Да вот, какая незадача, — недовольно пробормотал Аллвэ. — Всегда хотелось командовать личным сбором герддронов, а они развалились ни с того ни с сего. Ты ещё тут, откуда взялся?

— Сам не знаю, — Борригригго почесал лапкой за ухом. — Сперва всё загудело и какая-то буря налетела, я уж думал, мне конец, но вдруг засияло солнце и я проснулся посреди зеленеющей лужайки под кустом малины. А ягоды такие спелые, сочные и большие, я аж объелся!

— Да-да, ты объелся, а я тут войска лишился…

— Да и Бог с ними, будет тебе! — махнул лапкой Борригригго. — Пошли лучше со мной, я листьев вкусных насушил, чая попьём?

— Ладно уж, — Аллвэ поднялся, и они двинулись прочь с полянки.

Обломки герддронов уже стремительно зарастали изумрудной листвой…

Алёна продолжала жадно болтаться на Авельире, не в силах расцепить рук, да и гот не спешил отпускать возлюбленную из объятий. Вдруг девушка ощутила что-то холодное и мокрое на груди, словно за пазуху ей упала льдинка. Она сунула руку в ворот плаща и с удивлением вынула оттуда зелёный шнурок дефендера, на котором вместо горного хрусталя висела большая капля росы.

— Хрусталь тает! — восторженно воскликнул Авельир и нежно поглядел на Алёну. — Алёнушка, ты же сделала невероятное!

— А вы не хотели, чтобы я прилетала, — наигранно обиженным голосом пожаловалась Алёна.

— Как же ты решилась прилететь после того, как я сам сказал тебе, что ты никакая не Избранная?! — недоумевал Силий.

— Так ты забыл свою шерстинку, Арбитр! — засмеялась Алёна, разматывая с пальца красную ниточку и протягивая её Силию. — Как же борода будет держаться, отсохнет ещё!

Силий взял ниточку и быстро заплёл непослушную бороду, предварительно привычным движением пропустив волоски сквозь плотно сжатые пальцы.

— Удивительно! — вымолвил он. — Я чувствую совершенно новую энергетику вокруг, это уже совсем не то королевство, в которое я прибыл много лет назад. Адальир становится другим, это ты его изменила? — он восхищённо поглядел на Алёну.

— Вроде того! — кивнула девушка и хотела приблизиться к Силию, но Авельир не выпустил её из объятий.

Алёна только довольно хихикнула, не став вырываться:

— Я вообразила мир таким, какой хотела сама, и получилось!

— Ты подняла королевство из праха и возродила павших, — сказал Волербус, рассматривая через прореху стены зацветающую долину Арвельдона, заполненную самыми разными созданиями. — Даже обитателей Электрического Рима!

И действительно, по равнине плавно шествовали просветлённые, правда, они уже не выглядели как гигантские чудовища, сотканные из молний. После возрождения, бодхисаттвы запретного города обрели прежний облик, вновь превратившись в людей, и отличить их от обычных монахов можно было лишь по синему свечению электрических разрядов, иногда пробегающих по серебристым накидкам.

— Возродила, да не всех, — с грустью заметил Плотник, ковыряясь палочкой в куче щепок около выхода на обрушившийся балкон.

К этому времени Гаур-Хэс уже сильно зарос зеленью, которая, словно навёрстывая упущенное, росла с неимоверной скоростью. Балконы покрылись травами и мхами всех оттенков зелёного цвета, и россыпь обугленных с краёв белых щепок бросалась в глаза.

— Это всё, что осталось от Кэльвиара, — заключил Волербус, приблизившись к Плотнику.

— Если королевство возродилось, то почему же Кэльвиар остался уничтожен? — удивилась Ариллия и поглядела на Силия, ожидая, что тот всё разъяснит.

— Кэльвиар — созидательное божество третьего круга, его энергия не из нашего королевства, поэтому возродить его с помощью силы адальиров или выходцев из Изначального Мира нельзя, сотворить сие могут лишь более высокие божества, — сказал Силий. — В прошлом удар Низерельдера не был направлен на самого Кэльвиара, поэтому сокрушил божество лишь частично, и ему удалось прорасти в благодатных лесах Кэльвиарона.

— А теперь Низерельдер вмещал мощь трёх жезлов Ронгторнов, созданных для уничтожения божеств, — добавил Волербус. — И Кэльвиару пришёл конец.

— И мы ничего не можем сделать? — взволновалась Алёна. — Я возродила королевство, неужели не смогу помочь Кэльвиару?

— Если бы у нас была хотя бы часть его энергии, хоть бы капля энергии, — Силий развёл руками.

В полуразрушенный зал дворца магии, заливаясь чарующими трелями, впорхнула огромная стая радужных птичек с длинными тонкими хвостами, словно ленты развевающимися на лету. Они покружили над залой, явно наслаждаясь подаренной жизнью, и расселись на выступах и лепнине внутреннего убранства Гаур-Хэс. Жужу поспешил спуститься по шарфу и спрятаться в уютном Алёнином рукаве, какими бы чудесными не казались птички, а общаться с ними таракану не хотелось.

Крылатые обитатели ультрамариновых высот ещё пощебетали немного и стихли, а следом за этим над дворцом разлилась чудеснейшая музыка скрипки. Все принялись оглядываться по сторонам, потому что никто не понял, откуда исходит звук, и лишь Волербус довольно улыбнулся.

Над одним из уцелевших балконов показался полупрозрачный шар, сотканный словно бы из солнечного света. Он неспешно летел над пейзажами, чуть колеблясь, будто мыльный пузырь, и именно из него исходила чудесная музыка. Шар долетел до арки входа и приземлился на пол около Плотника, отчего тот расплылся в счастливой улыбке. Внутри золотистой сферы расположились Диана и Эстер.

Свечение иссякло, и девушки очутились на балконе рядом с вавилонцами.

— Сейчас всё поправим! — пообещала Диана, взяв Эстер за руку.

Свободными руками они коснулись россыпи щепок. Отчего те тотчас засияли зелёным светом, и из трухи соткалась изящная фигура пилигрима в лёгких походных доспехах. Правда, теперь Кэльвиар уже не выглядел выточенным из дерева манекеном, а напоминал, скорее, классический адальир. Тело его светилось солнечным светом, а доспехи зазеленели листвой.

— Кэльвиар вернулся! — обрадовано воскликнул Силий.

— Мои жрицы возродили меня, — произнёс Кэльвиар, отряхиваясь от мелких щепок, приставших к доспехам.

Слетая, щепки обращались разноцветными бабочками, и их было так много, что вскоре крылатки заполонили всё вокруг.

— Теперь я точно знаю, о чём буду писать книгу, — улыбнулась Эстер, — только возьму псевдоним какой-нибудь.

— Я не знаю, кто ты, — сказал Кэльвиар, обращаясь к Алёне. — Но чувствую в тебе великую силу, созидательную энергию Ваджавьяры. Ведь это ты возродила королевство?

— Я, — уверенно подтвердила Алёна. — И в Адальире больше не будет ни зла, ни разрушения, я так захотела, и так стало!

— А что же будет с трансцендентариумом и всеми, кто там находится? — спросил возлюбленную Авельир.

— А вот трансцендентариума больше не будет, — мило улыбнувшись, поведала Алёна.

Крафтсман открыл глаза: над ним, переплетаясь стеблями, зеленели травы в хрустальной росе, сквозь которые виднелось высокое голубое небо. Крафтсман попробовал пошевелить рукой и это удалось, он поднёс ладонь к лицу и увидел, что перчатка от доспехов сверкает, как новая.

Мимо в траве прошуршала ядовито-зелёная змейка, распугав ярких бабочек, что тотчас устремились ввысь. Крафтсман стал подниматься, разрывая сплетение трав, и сев посреди луга, огляделся. Сперва он не понял, где находится, время словно не текло здесь, и он не чувствовал почти никаких энергий. В памяти всплыл старинный мостик, с бешеной скоростью уносящийся прочь, и клубящийся вокруг туман. Точно, он же был повержен и заброшен в трансцендентариум!

Старец округлил глаза: то, что наблюдалось вокруг, ну никак не походило на потусторонний мир Адальира. Всё зеленело, словно в трансцендентариум пришла весна, ранее сухие бабочки ожили и неисчислимыми легионами неслись ввысь к ультрамариновым небесам, ныряя в них, словно в воду, отчего по небесной глади катились миллионы волн. Крафтсман сразу вспомнил, как дефендер заныривал в экран ИксэРСиса, оставляя такие же круги. Следом за этой мыслью вспомнилось обещание, данное семье вернуться к Рождеству.

Среди всего этого великолепия на мгновение, словно видение, мелькнула гигантская фигура девушки с серыми глазами, которая держала в руках медленно вращающийся земной шар, сосредоточенно и заботливо глядя на него. Крафтсман встряхнул головой. Прямо над ним в зените вращался сияющий водоворот из света, напоминающий гигантский летучий портал.

Вдруг он радостно и громко рассмеялся и взлетел ввысь, подобно бабочкам, вместе с ними устремившись к покрытым рябью небесам. Поднимаясь всё выше, он успел заметить, что некогда осенние и пожухлые земли трансцендентариума стремительно меняют облик, превращаясь в цветущий сад, словно потусторонний мир сливался с Адальиром. Но досматривать чудесное зрелище он не стал, уж больно хотелось поскорее домой. В этот момент он влетел в мерцающий водоворот…

Крафтсман вынырнул посреди озера, воды которого искрились и расточали свет, и сразу ощутил освежающую прохладу лёгкого ветра. Просветлённый даже не грёб руками, потому что волны сами собой понесли его к берегу. Мудрец большого озера сразу же вспомнил своё прозвище, подумав, что теперь он заслуженно может так именоваться. Не поняв, где очутился, философ стал озираться по сторонам: прямо перед ним у кромки воды начиналась широкая изумрудная долина, затянутая голубоватой дымкой тумана, вокруг высились зеленеющие лесами скалы. Чуть в отдалении виднелись какие-то величественные руины, видимо, оставшиеся от крепости, но стены цитадели уже так плотно покрывала растительность, что само строение почти не было видно. Плющи увивали стены, из проломов каменной кладки к небу тянулись молодые деревья, а вершины башен цвели тысячами радужных цветов.

Над гладью озера с мелодичным перезвоном носились бесчисленные светлячки, выглядевшие просто как сгустки света. Казалось, где-то рядом празднично поёт звонница монастыря. Крафтсман зачерпнул рукой воду и с изумлением увидел, что она наполовину состоит из тающих кристаллов горного хрусталя.

— Не может быть! — он встряхнул рукой, ощутив, как хрусталь буквально плавится под пальцами.

И тотчас один из лежащих в руке кристаллов, растаяв полностью, оставил на ладони сияющего светлячка, тот мигом вспорхнул и полетел над сверкающими волнами к берегу. Крафтсман проследил за ним взглядом, с восторгом пронаблюдав, как светлячок превратился в красивого молодого воина в лазурных доспехах. Подобные ему воины стали заполнять побережье, одни также возникали из искр света, другие выходили из озера, с удивлением оглядывая себя.

Только теперь Крафтсман понял, где находится, и что происходит: это была долина Кйя-Ори, преобразившаяся чудесным образом. Озеро возникло из растаявших дефендеров некогда поверженных воителей Вавилона и прочих защитников королевства. Их души освободились из трансцендентариума и возрождались в былом обличии. Свершилось то, что предсказывали в пророчествах: начало новой эпохи, возвращение Адальира к изначальной благодати. А руины, видимо, являлись некогда могучим Свиртенграллем…

Крафтсман заливисто засмеялся, аж до слёз, ведь просветлённый и не надеялся, что увидит сие чудо, но поучилось именно так!

Кроме воинов из озера выходили и другие люди, какие-то крестьяне, мастеровые, вэльмы, гирльды и даже ледяные сиворийцы. Среди выплывших оказались и дозорные Вавилона Борис и Егор, известные под ником "Повелители Ветра", они были целы и невредимы, хоть и недоумевали, что же тут произошло, просто Алёна не забыла о своём желании спасти их.

Все, кто когда-либо полёг в королевстве, возвращались в Адальир живыми и невредимыми. Возродиться не удавалось лишь тем, кто особенно рьяно служил злу. Поэтому Крафтсман не увидел в цветущей долине Кья-Ори среди бесчисленного числа возродившихся существ ни гильдийцев и колдунов Свиртенгралля, ни мнимых жрецов Кэльвиара, коих отправил в трансцендентариум сам Волербус. Их энергии было так мало, что не хватало для повторного воплощения в человеческом облике. Видимо, это они и кружили над озером крохотными светлячками, минимумом энергии, что даровали им при создании. Смотря на них, Крафтсман размышлял о мудрости Творца, ведь даже у падших ещё оставался шанс когда-нибудь взрастить энергию, всё-таки выбрав путь созидания и добра.

Мегаполис продолжал восторженно ликовать, северное сияние полыхало над столицей от горизонта до горизонта так, что невозможно было наглядеться на эту красоту.

Такси резко затормозило. Прямо по курсу на заснеженной улице стоял улыбающийся старец в сверкающих доспехах голубого цвета, расшитых золотом и украшенных изумрудами.

— Ты ли это, Джо? — улыбнулся он, признав толстого бородача.

— Опять ты? — шарахнулся таксист. — Только не говори, что снова станешь творить магию и призывать на помощь стихии, я от прошлого полёта ещё не отошёл!

— Нет, — улыбнулся Крафтсман и подмигнул вознице, садясь на пассажирское место. — Теперь всё по-обычному, поехали, дружище, Джо, — он оторвал от брони несколько изумрудов и протянул их водителю.

— И куда? — с опаской поинтересовался таксист, осторожно скосившись на сверкающего воина.

— Домой, я возвращаюсь домой, — Крафтсман по-дружески похлопал таксиста по мясистому плечу и радостно рассмеялся.

Из стареньких динамиков на видавшей виды приборной доске машины сама собой вновь заиграла Ванесса Паради со своим знаменитым хитом про таксиста Джо. Машина тронулась и поехала по размякшей каше, а над дорогой разливалось ослепительное северное сияние.

Подъездная дверь, несколько лестничных пролётов, знакомая мелодия звонка…

— Деда! — маленькая Ева с разбегу кинулась не шею дедушке, вцепившись в него изо всех сил.

— Мы тебя очень ждали! — прошептала Лиза.

— Очень! — подтвердила Сара.

— И я вернулся, теперь мы всегда будем вместе! — улыбнулся Крафтсман.

Тем временем "Джо" неспешно ехал по полупустой автостраде, с интересом разглядывая изумруды. Чтобы лучше рассмотреть красивые камушки, он высунулся в окно под свет фонарей, по привычке что-то насвистывая.

— Чё свистишь? Денег не будет! — устало выдавил водитель из окна соседней машины.

— Нет уж, — усмехнулся таксист. — Теперь точно будут, уеду в Майами! — "Джо" выжал газ и унёсся прочь куда-то вглубь мегаполиса.

Конструктор раскрывает секрет

— Если отрицательной энергетики в королевстве больше нет в принципе, то почему же Волербус остался прежним? — удивился Дэльвьир.

— Получается, что его сила является позитивной, — пожал плечами Силий. — Я ошибался, друг мой, — кивнул он Волербусу. — Ты действительно каким-то немыслимым образом сумел подчинить мощь Даосторга без остатка.

— Но Конструктор говорил… — Дэльвьир осёкся, оглядевшись по сторонам. — А где, собственно, Конструктор?

Силий привычным движением расправил бородёнку, пропустив волоски сквозь плотно сжатые пальцы, и указал рукой в сторону трещины в стене Гаур-Хэс.

— Вон наш Конструктор, — сказал он, улыбаясь.

В прорехе, края которой уже сильно заросли молодыми побегами плюща, стоял Конструктор Вавилона в доспехах, а рядом с ним была рыжая девушка в джинсах и свитере с оленями. Лицом она сильно походила на Алёну, словно родная сестра, а в руке держала игрушечного ёжика с ворсинками вместо иголок.

— Нашёл-таки свою избранницу? — улыбнулся Силий.

— Нашёл, — подтвердил Конструктор. — А твоя протеже таки возродила королевство?

— Кто это? — спросила Алёна, заметив сходство девушки с собой.

— Моя невеста, — пояснил Конструктор, нежно поглядев на спутницу. — Собственно говоря, с неё-то всё и началось.

— Не понял? — уточнил Волербус. — Как это?

— Моя история, которую вы, наверняка, читали на сайтах сообщества Вавилона — ложь, — ответил Конструктор. — Когда я работал над коммуникатором нового поколения, который мог работать вне сетей связи, используя любые потоки энергий и отправляя сообщения "на попутках", в моём компьютере возродился портал, связующий миры Адальира и Земли. Даосторг воспринял это, как угрозу своему могуществу, и решил пресечь всё в самом начале. Найдя способ проникнуть в наш мир, демон сновидений создал на земле свою копию — Первого Герддрона. Он вселился во влиятельного человека — главу большой корпорации, построил собственное королевство в нашем мире, собрал армию и атаковал меня. Мне удалось спастись, но Первый Герддрон отправил в трансцендентариум Алёну.

— Алёну? — удивлённо переспросила Алёна.

— Алёну, — кивнул Конструктор. — Мою невесту тоже зовут Алёна.

— Привет! — рыжая смущённо улыбнулась и помахала ручкой собравшимся.

— Невероятно! — покачал головой Плотник. — Бывают же совпадения!

— У каждого человека есть своя Алёна, — философски заметил Авельир.

— Рассказывай, что было дальше, — предложил Волербус.

— А дальше, — Конструктор уселся на кусок обрушенной колонны. — Я должен был вытащить её из трансцендентариума. Но я не знал, что это, где это и как всё устроено. Я стал путешествовать в Адальир, посещая разные эпохи, как того желал портал, собирать рекрутов-защитников для воинства. Но этого было недостаточно, тогда я спрятал свои изобретения, оставил послание Первому Герддрону, на случай, если он вновь попытается атаковать, и переселился в параллельный мир насовсем. Вскоре я узнал, что уже многие люди при помощи портала и силы собственной веры, перенеслись в Адальир, воссоздав Вавилон. Я принял облик синего льва-исполина и вошёл в совет вечного города. Помогая в возрождении королевства, я искал возможности оставить трансцендентариум без контроля, чтобы проникнуть туда и вытащить Алёну. Мне приходилось лавировать и хитрить, портал доверял только мне, но в королевстве я не обладал абсолютной властью. И особенно мне помогала Диана, ведь она облает стопроцентной верой в себя. Именно она нашла Новую Христианию…

— Я так и думал! — воскликнул Силий. — Она побывала там раньше меня, но ничего не рассказала.

— Конечно, — подтвердила Диана. — Конструктору нужно было действовать очень аккуратно, особенно готовя путешествие во времени…

— И он отправился туда в облике синего льва, чтобы всё подготовить, — договорил Силий.

— Конечно, — подтвердил Конструктор. — А затем я затеял опасную игру, ведь это я допустил, чтобы Свиртенгралль обрёл XRSys-X-777, позволил диггерам-параллельщикам нарушить отрицательное отклонение пурче-дхарны в портале… Но со временем я подумал, что это невозможно… Это было трудное время, я был в депрессии и отчаянии, дела в королевстве и так шли из рук вон плохо, а ещё оказалось, что и достичь своей цели я не мог. Но вдруг произошло чудо!

Конструктор поглядел на Силия:

— Что не может один, может кто-то другой.

Силий удивлённо поднял брови, не поняв, о чём речь.

— Когда ты первый раз поведал мне об Избранной, что способна спасти Адальир, я не поверил тебе. Но увидев тебя, — Конструктор посмотрел на Маврину, — решил, что это судьба даёт мне знак. Ты очень похожа на мою невесту, и это было не просто так. Я воспрянул духом и продолжил борьбу. А потом, когда Силий сумел вернуть из потустороннего мира Адальира Филирд, повергнув Джилликерса, я понял, что всё возможно!

— Путешествовать в трансцендентариум можно лишь на самых высоких и чистых энергиях, — добавил Силий.

— Ага, — Конструктор усмехнулся. — А вот Волербус, как я уже говорил, стал ломать всех через колено, и именно он уничтожил хранителя трансцендентариума, а я, воспользовавшись моментом, пробрался в его вотчину и вытащил возлюбленную…

— Ты хочешь сказать, что всё это было только ради одной девушки? — внезапно догадавшись, ошарашено вымолвил Силль. — В самом деле, только ради неё?

— Да, — просто ответил Конструктор. — И ты, как никто другой, должен меня понять! Любовь не лечится ни травам, ни временем, я прожил в Адальире тысячи лет, видел миллион самых красивых дев, но не смог позабыть тебя, — он ласково посмотрел на любимую. — И никто не смог занять твоего места. Я не воитель и вовсе не желал становиться главой сопротивления Свиртенграллю. Но Путь Вавилона всегда приводит к доброму результату, с какой бы ниточки не начиналось путешествие, а вековорот всё расставляет по своим местам. Я же думал лишь забрать Алёну и покинуть Адальир.

— Но почему же тогда ты не сделал этого, когда цель была достигнута? — спросил Волербус.

— Я просто не смог бросить своих друзей и тех, кто верил мне столько лет, — развёл руками Конструктор. — И, кроме того, было понятно, что, если мы не выступим против Свиртенгралля единым фронтом, то обоим мирам придёт конец, этого нельзя было допустить.

— А по итогу, королевство спасла Алёна, — подытожил Силий. — Которая никогда не была никакой Избранной, но стала ею, благодаря наивной вере в себя.

— Значит, она всё-таки была Избранной с самого начала, — возразил Волербус. — Иначе ничего бы не получилось.

— Согласен, — кивнул Конструктор. — Просто мы не можем знать, как поведёт себя Путь Вавилона. Провидение скрывает свои намерения, но всегда стремится лишь к добру, и мы должны доверять ему, помогая добрыми делами.

— Странно, но это действительно так, — согласился и Силий. — Апплоусертом мог владеть лишь Кэльвиар, а Алёна подчинила волшебный меч себе, и он стал слушаться её, как властительницу, что само по себе уму непостижимо!

— Но всё же, как это у меня получилось? — даже сама Алёна удивилась сему факту.

— Не знаю, — пожал плечами Силий. — Это единственное, чему я никак не могу найти объяснения, если честно… Думаю, что adversus necessitatem ne dii quidem! — Арбитр улыбнулся и привычным движением расправил бородёнку, которая теперь, впрочем, стала заметно послушнее.

— Что буде делать дальше? — спросила Ариллия.

— Можем вернуться в Изначальный Мир, — сказал Волербус. — Будешь солисткой в моей рок-группе, я сделаю нам снова обычный облик или оставлю нынешний. Как показал опыт, фанаты в восторге от крыльев, когтей и клыков. А ты сделаешь мне самую крутую рок-гитару на свете, как обещала, помнишь?

Ариллия кивнула.

— Тем более, у нас теперь есть отличная скрипачка! — он подмигнул Диане.

Белокурая красавица усмехнулась.

— Так и быть уж, — согласилась Диана. — Мы с Варей подыграем вам.

— А как же Адальир? — Ариллии не хотелось покидать привычные, насиженные места.

— Можем путешествовать, жить на два мира, — предложил Волербус.

— Этот вариант мне больше нравится, — улыбнулась Ариллия. — Тогда пока полетели домой.

— Полетели!

Они взялись за руки, взмахнули крыльями и через окулус покинули Гаур-Хэс, взяв курс на Зирвельдон, где стояла их лачуга.

— Выходи за меня замуж, — вдруг сказал Авельир.

Алёна резко обернулась к нему и настороженно посмотрела готу прямо в глаза. Предложение прозвучало так внезапно и неожиданно, что Алёна растерялась.

— Замуж? — переспросила она. — Мне никто никогда ещё не делал предложения… Ты хорошо подумал?

— После этого путешествия и всего, что было, я больше не хочу ни мгновения быть без тебя, — заверил готический рыцарь. — Будь моей навсегда.

Алёна растеряно оглянулась к присутствующим в зале.

— Соглашайся! — шепнул Силий, ласково улыбнувшись, и привычным движением расправил непослушную бородёнку, протащив её сквозь плотно сжатые пальцы.

— Соглашайся! — поддержала Диана.

— Соглашайся, соглашайся, соглашайся! — наперебой стали советовать все, вдруг зааплодировали так неистово, что шум заполонил весь Гаур-Хэс, сделав его похожим на старинный Колизей.

— Ладно, выйду, — прошептала Алёна, прижимаясь к груди гота. — Только не таскай постоянно свои доспехи, а то колются…

— Договорились, — улыбнулся Авельир. — Прости, что когда-то не верил, что ты Избранная…

— А теперь веришь? — спросила Алёна, лукаво прищурившись.

— Верю, — подтвердил Авельир. — Ты — моя Избранная!

Над Адальиром плыл голубоватый туман, изумрудной зеленью высились величественные леса и хрустальными россыпями росы сверкали луга. Реки текли неспешно, и в долинах, затейливо вплетаясь в птичьи трели, вновь звучали вдохновенные флейты. Наверное, именно таким и был Адальир изначально, когда его только-только создали, или стал даже лучше, возродившись и воплотив в себе сокровенно чистые мечты Алёны…

Граффити 7

Искрящийся в свете фонарей снежок неспешно слетал на белоснежную землю, разбрасывая блики по стенам зданий. В небе медленно гасли последние всполохи северного сияния. Энергосфера восстановилась, силой Алёниного желания течения пурче-дхарны стабилизировались, и портал наполнился лишь позитивной энергетикой. Зато антрацитовое небо, проглядывающее меж лёгких облаков, то и дело одаривало город падающими звёздами, что также красиво.

Алёна с прогулочной скоростью шагала в сторону дома, неся в руке только что купленную подзорную трубу. И как ей в голову не приходило раньше приобрести столь необходимую вещь? Проходя мимо магазина, торгующего электротехникой, она остановилась и приветственно помахала ручкой знакомому кофейному автомату. Тот внезапно сам собой отъехал от стены, сделал круг перед магазином, словно поприветствовав девушку, и приблизился. Механизм зажужжал и мгновенно наполнил стаканчик дымящимся напитком. Алёна разулыбалась, сохранившаяся сила безумно радовала её.

— Спасибо! — поблагодарила она, беря стаканчик, и пошла дальше.

Автомат вернулся на место и принял прежнее положение, словно ничего и не было.

На экранах телевизоров в витрине возникло лицо Алёниного знакомого диктора:

— И, как нам только что сообщили, после произошедшего в королевстве власти Адальира разорвали все контракты с лесозаготовительными компаниями, провозгласив курс на сохранение экологической безопасности и возрождение лесов…

Алёна улыбнулась, теперь ёжикам точно будет, где жить…

Она преодолела очередной двор, но вдруг, словно что-то вспомнив, замерла на месте и осторожно обернулась, поглядев на тротуар около арки, которую только что прошла. Снег кружился в тусклом свете фонаря и слетал на землю, прикрывая серый камень мостовой белоснежным бархатом хлопьев. Вечер был точно таким же, как и тогда, когда она впервые встретила Силия, только теперь на "бровке" никто не сидел. На стене здания чуть поодаль она узрела две танцующие тени: граффитеры пытались что-то нарисовать на кирпичной кладке, но ничего не выходило.

Приблизившись, Алёна услышала, что уличные художники спорят, что именно надо нарисовать. Девушка в толстовке и жёлтой кепке настаивала на изображении некой Избранной, парень же в розовой куртке утверждал, что начать стоит с исполинского голубого дракона. Спор показался Алёне таким нелепым, что она не сдержалась и рассмеялась. Граффитеры заметили её и застыли.

— Это она! — восторженно выдохнула девушка.

— Точно! — согласился парень.

— Тогда чего же мы спорим? — девушка улыбнулась и протянула Алёне баллончик с ярко розовой краской. — Пусть сама решит, что самое важно!

И они со смехом убежали прочь. Алёна осталась около кирпичного холста с флакончиком в руке. Немного подумав, она нарисовала большое сердечко и написала под ним фразу, услышанную в саду Сан-Кив Фарфаллы из уст самого магистра:

"В любви вся суть, вся суть и есть она!"

Алёна возвращается домой

Поднявшись по лестнице, Алёна сунула ключ в замочную скважину и повернула его. Дверь раскрылась, и в полумрак подъезда хлынул яркий солнечный свет, кружащие голову ароматы тропических цветов и птичьи трели неописуемой красоты. Алёна нахмурилась и осторожно вошла внутрь. Привычное жилище больше напоминало южный оазис: стены покрывали цветущие гирлянды плющей, на полу, словно ручей сверкала радуга, потолок шевелился от множества разноцветных бабочек, и по комнатам порхали двухвостые райские птички. Жужу сидел на спинке дивана, мило общаясь с упитанной колибри перламутрового цвета и, казалось, отлично проводил время.

— Опять забыла выключить компьютер! — догадалась Алёна, поспешив к ИксэРСису.

Ноутбук, стоящий на столе, действительно был центром всего этого растительного великолепия. Экран его показывал изумрудную долину, напитанную теплом и солнечным светом, а гирлянды плюща с покрытыми росой листками вылезали из монитора, спускаясь на клавиатуру. Смеясь, Алёна пробралась через заросли и закрыла ноутбук. Растения, птички и бабочки сразу стали таять, растворяясь в воздухе, возвращая Алёниному жилищу прежний облик.

Алёна перенесла компьютер на кровать и уселась рядом с ним. Она поглядела на левый циферблат "готических" часов Авельира, лежащих рядом. Гот должен был вот-вот появиться, и приближение момента встречи приятно грело душу.

Вдруг XRSys-X-777 издал короткий звук, так звучало сообщение из Адальира.

Алёна раскрыла ноутбук и посмотрела на экран. Под древнеегипетским "глазом" — символом мудрости шкала загрузки уже заполнилась цветом свежей листвы. На заднем фоне замелькали строчки из странных символов, напоминающих кипрское письмо, и внезапно появился пейзаж, непохожий ни на что, что Алёна видела раньше. Странная долина напоминала Адальир, но была наполнена совершенно невероятными растениями и больше всего смахивала на инопланетный пейзаж из фантастического фильма про космические путешествия. Внизу бегущей строкой повторялось сообщение: "Нажмите "enter" для продолжения путешествия".

Алёна задумчиво уставилась на экран, пытаясь понять, что всё это значит.

— Хочешь продолжить путешествие? — произнёс Авельир, внезапно появившийся сзади, и обнял девушку за плечи.

— Только с тобой вместе, — отозвалась Алёна, положив свою руку поверх руки гота.

Жужу забрался Алёне на плечо и вопросительно поглядел на хозяйку.

— Тогда, жми! — предложил Авельир.

— Это должно быть очень интересно! — Алёна улыбнулась и вновь, как тогда нажала "enter"…

Сумма

Когда бушующие миры срываются в бездну хаоса и земля уходит из-под ног, бывает достаточно лишь искренней веры одной хрупкой девушки, дабы восстановить совершенство бытия. И даже задолго до того момента, когда Алёна возродила королевство Адальир, когда вообще не знала о существовании сего чудесного мира, она уже была Избранной…

Завершение

Лёгкий ветерок пронёсся над цветущий долиной, пошевелив изумрудную листву. Крупные капли росы, подобные горному хрусталю, сорвались с кончиков листьев, упав на землю, где оплетённый плющом лежал осколок чёрного шлема с аллым* отпечатком нежных девичьих губ…

*Это не опечатка, так и задумано

Иллюстрации: Алла Маврова

Саундтрэк к книге: группа The Hyponeystal' Project & Ariel

Посвящается моей семье