Возьми меня с собой

Глава 14

Великий день в семействе Уильяма Данна начался рано, еще засветло. В пропахшем горьким дымом воздухе чувствовался легкий морозец. Платье, сшитое по торжественному случаю из зеленой тафты, с плотно облегающим лифом на шнуровке и низким декольте, выгодно подчеркивало достоинства его обладательницы – пышную грудь и красивые плечи. Но оно не защищало от холода, и Дженни зябко ежилась даже в доме. О том, каково ей будет в нем на улице, не хотелось и думать. Дженни как-то совсем забыла об одолженном у незнакомца плаще.

Пэт суетилась вокруг Дженни. Только бы эта дурочка не подвела и оказалась достойной своей внешности. Иначе все хлопоты и затраты будут напрасными, и даже лавка может лопнуть. Пэт отошла на шаг, чтобы полюбоваться делом своих рук, и, забыв о вражде, что существовала между ними, забыв на мгновение даже о том, что на карту были поставлены огромные деньги, воскликнула:

– Дженни, какая же ты все-таки хорошенькая! Дженни в изумлении взглянула на тетку.

– Спасибо, Пэт, – пробормотала она, не ожидая услышать комплимент, сказанный так искренне.

– Смотри не подведи. Веди себя как положено и, умоляю, не давай никому пощечины во дворце! Смотри, бестолочь, – добавила она, понизив голос, почти шипя от злобы, – а то у тебя хватит ума залепить по физиономии самому старине Роули.

– Я всего лишь отправляюсь показать образцы воротничков ее величеству, – ледяным тоном напомнила Дженни.

– Да, и это тоже.

– Тоже?

– Самые богатые люди страны окружают короля, и они не слепые!

В этот момент в комнату вошла Долли, ознаменовав свое появление громким чиханием. При виде Дженни лицо ее вытянулось – сама зависть.

– Ты готова? – спросила Долли, не в силах более выносить надрывающего душу зрелища. – Тим ждет, этот мелкий подонок… – Перехватив взгляд сестры, она, шмыгнув носом, поправилась: – Сосунок. – Попытка обнаружить носовой платок в рукаве не увенчалась успехом, и Долли чихнула, обрызгав сестру с головы до ног.

Пэт, сквозь зубы ругаясь, принялась чистить платье. Она не могла дать полную волю гневу, поскольку как раз в этот момент в комнату вошел Уильям, чтобы посмотреть на Дженни.

– Красотка! – воскликнул он и принялся поучать Дженни, какой воротник показать королеве первым, как подчеркнуть достоинства изделий.

– Да наша королева – просто монастырская мышь, – перебила его Пэт. – Разве она поймет, что ей идет и что нет? Знаешь, Уильям, я думаю, надо купить зеркало в гостиную. Я тут недавно присмотрела зеркало в овальной раме из оливкового дерева с инкрустацией из морских раковин. И знаешь, может, стоит еще купить турецкую скатерть на стол. Теперь-то мы сможем себе это позволить. И еще, пожалуй, набор диванных подушек из индийского шелка. Представляешь, как величественно будет выглядеть комната?

– Да уж, но сколько это стоит! Впрочем, поживем – увидим, – быстро заключил Уильям, заметив, что Пэт готова броситься в бой.

На этом проводы завершились. Уильям и Пэт помахали Дженни на прощание, и она, накинув плащ – вот удача, чти он у нее оказался, – в сопровождении Тима, который нес корзинку с товаром в своей тощей руке, спустилась вниз.

Несмотря на то что королева в письме изъявляла желание посмотреть лишь на кружевные отложные воротнички, Уильям Данн положил в корзину все самые дорогие и модные образцы товара. Вполне вероятно, что королева заказывает отделку для платья и ткани в другом месте, но не исключена возможность, что она захочет поменять поставщика. Уильям справедливо полагал, что живет в стране свободного предпринимательства, так почему бы не попытать счастья, особенно если эта попытка сулит солидный куш.

– Помни, Дженни, покажи ей и образцы тканей тоже! – крикнул Уильям, выбегая на улицу.

– Пошли, Уилли, она не маленькая – не забудет.

Пэт бесила глупость мужа. Неужели он не видел, что приглашение во дворец сулило им нечто гораздо большее, чем заказы от королевской семьи? Куда больше мог сделать для них тот богач, кому приглянется свежее личико и белая грудь Дженни Данн.

– Не забудь сделать реверанс королеве! – прокричал Уильям Данн.

Дженни уже дошла до конца Лебяжьей улицы, когда до нее донеслось напутствие дяди. Она оглянулась и с улыбкой помахала ему рукой. На самом деле Дженни в душе мечтала, чтобы все поскорее закончилось. Сколько неприятностей могло произойти с ней во дворце. Что, если она споткнется и уронит корзинку с товаром, упадет перед лицом ее величества? И, кстати, что делать с Тимом? Едва ли ему разрешат сопровождать ее в покои королевы.

Дженни поплотнее запахнула плащ, тот самый, черный, с бархатным подбоем. Морозец пробирал до костей, и она, застегнув плащ у горла, мысленно еще раз поблагодарила Уильяма Джексона за его доброту. Когда придется возвращать столь полезную вещь, надо будет еще раз сказать ему спасибо – без пего она наверняка схватила бы простуду. Почему-то Дженни была уверена, что они встретятся еще раз. Несмотря на рассказы Уильяма о себе, она не считала его ни опасным, ни бесчувственным, скорее наоборот. В конце концов, о человеке судишь по его поступкам. Приятно сознавать, что в этом огромном чужом городе есть хоть один человек, который отнесся к ней по-дружески, ничего не потребовав взамен, не считая одного поцелуя. Впрочем, и поцелуй был достаточно приятным воспоминанием…

– Эй, Дженни. – Тим потянул ее за рукав, отвлекая от приятных воспоминаний. – У меня живот свело от страха.

– И у меня тоже.

– Ты думаешь, мы увидим короля?

– Не думаю, что он интересуется дамскими воротничками.

– Скорее тем, что под ними, – осклабился Тим.

– Ну, будет тебе, Тим. – Дженни, хоть и чувствовала себя обязанной отчитать паренька за наглость, в душе не сомневалась, что его наблюдение верное. Судя по тому, что она слышала, король Карл любил женщин, особенно молодых и красивых.

– Эй, погоди, у меня внутренности выворачивает, – испуганно прошептал Тим, когда до дворца осталось совсем чуть-чуть.

Покуда они достигли места, пришлось сделать еще две срочные остановки.

Дженни решила слегка удлинить маршрут – идти через Чипсайд ей не хотелось, чтобы не будить неприятных воспоминаний о том, что было связано с особняком сэра Майлза Рассела. Перед собором Святого Павла в начале Ладгит-Хилл Дженни и Тим притормозили. Собор, некогда славившийся своим роскошным убранством, обветшал – его разграбили во времена Кромвеля, и сейчас в храме вместо богослужений вовсю шла торговля. Дженни хотела было взглянуть на книжные прилавки, но времени уже не оставалось. На Стренде все стоял Майский шест, вокруг которого первого мая танцевали молочницы в венках из весенних цветов. Тим с благоговейным восторгом шевелил губами – особняки знаменитостей больше напоминали королевские дворцы, чем дома смертных. По левую сторону улицы дома утопали в пышных садах, которые спускались прямо к Темзе.

Уайтхолл растянулся вдоль реки на целую милю. Из-за обилия пристроек он мало походил на величественный дворец и внешне уступал многим другим строениям на той же улице. Но Дженни об этом не думала. Сознание того, что сейчас ей предстоит ступить в святая святых – обитель королей, наполняло ее ужасом и восторгом одновременно. Когда она протянула стражнику письмо, их пропуска тили, хотя охранник и посмотрел на них с некой надменной враждебностью и, зевнув, попенял им, что явились во дворец в такую рань.

Тим обернулся и показал стражнику язык. Дженни дернула его за рукав, призывая вести себя прилично.

– Давай костюм поправлю, – предложила парню Дженни и одернула там, подтянула здесь – лишь бы скрыть собственную тревогу. Пэт сшила Тиму костюм из добротной коричневой шерсти, отдав дань моде и прицепив пару розеток из розовых и зеленых лент на подвязки.

Назначенный час приближался, и, делать нечего, пора было заходить во дворец. Дженни из-за волнения не разглядела ни растений красивейшего сада, ни благородных оленей, пасшихся на лужайке. Она думала лишь о том, чтобы не упасть в грязь лицом перед королевой.

И вот наконец они вошли под гулкие своды. Следуя в сопровождении неприветливой охраны по бесчисленным коридорам, они подошли к королевским покоям.

Им велели подождать в узкой полутемной приемной. Дженни и Тим, открыв рот, рассматривали золоченые лепные панели и хрустальные канделябры, висевшие у них над головами. И все же обстановка дворца оказалась не совсем такой, какой Дженни ожидала ее увидеть. К ее несказанному удивлению, портьеры пообтрепались, да и окна были серыми от пыли. Заметив это, она стала замечать и другое: обивка золоченых стульев, стоявших в ряд по обе стороны от двустворчатой двери, дышала на ладан, а сами сиденья даже с виду казались продавленными, да и красный бархат, которым был обшит висевший над дверью колокольчик, тоже знавал лучшие времена. Это открытие, однако, не уронило монарха в глазах Дженни, скорее наоборот – если сам король знал, что такое нехватка средств, то он может лучше понять нужды своих подданных. Из символа власти Карл превратился в ее воображении в обычного, живого человека, которому не чуждо ничто человеческое. Теперь Дженни уже не считала необоснованными слухи о том, что слуги короля и его армия получают жалованье от случая к случаю и весьма скромное. Но при этом та же молва упорно твердила, что на подарки любовницам король не жалеет денег. Чему верить?

– Сюда.

Дженни вздрогнула. Перед широкой дверью в королевские покои возникла статная фигура во всем черном. Единственного слова, произнесенного этой величественной дамой, хватило, чтобы узнать в ней иностранку. Скорее всего она была соотечественницей королевы Екатерины, и тем не менее она как две капли воды походила на домоправительницу в особняке сэра Майлза Рассела.

– Не ты. – Дама властной рукой отстранила Тима, который хотел было войти вместе с Дженни. Без церемоний корзинка с товаром была у Тима отнята. Еле заметным взмахом руки дама в черном указала, где ему следует ждать.

– Я скоро, – шепнула ему Дженни, ободряюще улыбнувшись, и двинулась следом за португалкой.

Когда они дошли до конца очередного длинного коридора, дама в черном неодобрительно ткнула пальцем в плащ, что все еще был у Дженни на плечах. Дженни виновато разоблачилась. Тепло плаща Уильяма Джексона, помнившего тепло своего хозяина, больше, увы, не было ей поддержкой. Покои королевы оказались гораздо меньше по размерам и совсем не такими роскошными, как Дженни их себе представляла. Королева сидела за столом орехового дерева и держала на коленях раскрытую Библию. Дженни чувствовала себя так, как будто переступила черту, отделяющую тот свет от этого. Подойдя на негнущихся ногах к сидящей королеве, Дженни, к счастью, догадалась опуститься перед ней на колени.

– Я вас ждала, – сказала королева тонким, с сильным акцентом голосом.

– Ваше величество, имею честь служить вам…

Дженни подняла глаза и встретилась с королевой взглядом. К ее удивлению, добрые карие глаза португалки смотрели на нее с дружеским участием. Екатерина была женщиной миниатюрной, с детским маленьким лицом и коротковатой верхней губой, из-под которой выступали торчащие вперед зубы. Высокий плоеный воротник скрывал шею, и на фоне белой пены кружев лицо ее казалось болезненно-желтым. Екатерина протянула Дженни маленькую, в перстнях, руку, Дженни прижалась к ней губами и так бы и осталась стоять на коленях, если бы фрейлина королевы, тоже португалка, но отнюдь не миниатюрная, скорее наоборот, та самая, что привела ее к королеве, раздраженным жестом не велела Дженни подняться.

– Вы не должны так меня бояться, – сказала королева и велела своей фрейлине поднять над окном бархатную портьеру.

– Простите, ваше величество, но я не могу справиться со своим страхом, – честно призналась Дженни.

Королева улыбнулась, обнажив зубы, которых так стеснялась.

– Перестаньте! Я запрещаю вам бояться. Мой муж пожелал, чтобы я посмотрела на ваши кружевные воротнички, говорят, они очень высокого качества.

– О да! Качество отменное.

Екатерина нетерпеливым жестом велела фрейлине подать корзинку с товаром. Дженни со стороны взглянула на бедную корзину, и ей стало и стыдно, и страшно. Уж конечно, ей со своими воротниками королеве не угодить – ничего особенного она предложить не сможет. И тем не менее, сглотнув ставшую от страха вязкой слюну, Дженни открыла крышку и извлекла на свет отложной воротничок с затейливо вышитой розой и листьями дуба, с богатой кружевной каймой.

Королева восхищенно воскликнула – так ей понравилась работа. Поднеся воротник к свету, она любовалась изящной вещью, поворачивая воротник то так, то эдак.

– Роза и дуб – это какие-то символы? – с интересом спросила королева.

– О да, ваше величество. Роза – это символ династии Тюдоров, а дуб символизирует Англию.

– Карлу будет приятно, если я окажу почтение своей новой родине, не так ли? Но как его носить? Я не вижу ни проволоки, ни каркаса.

– Позвольте мне, ваше величество.

Дженни собрала воротник у ворота и разложила красивыми складками по плечам.

– Ваше величество, его надо носить так, свободно.

– Какая прелесть! – Екатерина расправляла нежное кружево, такое приятное на ощупь. Фрейлина брезгливо поджала губы, но Екатерина не обращала на нее внимания.

– Скоро новый корабль, названный моим именем, отправится в плавание. Мне предстоит присутствовать на церемонии. Вот тогда я и надену этот воротник. Но мне всегда бывает нехорошо на море. Нет, это плавание не сулит мне ничего хорошего.

Дженни сочувственно улыбнулась.

– Как знать? Возможно как раз это путешествие будет для вас приятным, ваше величество.

– Возможно.

Королева окинула Дженни оценивающим взглядом, словно впервые увидела.

– Вы и в самом деле очень хорошенькая. Возможно, если бы я была красивее, Карл бы больше меня любил, – со вздохом сказала королева.

В сердце Дженни печаль португальской королевы нашла самый живой отклик. Королева знала о том, что муж ей неверен – король и не думал скрывать свои романы, – но и Дженни познала мужское вероломство. Дженни слишком уважала королеву, чтобы позволить себе пустую лесть, и все же нашла слова утешения:

– Красота увядает, а доброе сердце остается.

– Это так, и все же я уверена, что вашей красоте годы не страшны.

– Благодарю, ваше величество.

Наступила мгновенная неловкая пауза, но королева легко разрешила ситуацию, попросив Дженни показать, что еще она принесла. Дженни была счастлива вновь оказаться на твердой почве. Она достала пригоршню ярких атласных лент, украшенных стразами, и королева восхищенно ахнула. Протянув отобранные изделия своей фрейлине, королева сказала, что будет носить ленты, когда на сердце станет грустно.

– Карл, будет доволен моим заказом, – добавила она, – а то он говорит, будто я одеваюсь как монашка. – Поймав суровый взгляд фрейлины, королева покачала головой. – Что-то я разболталась. Можете идти, я довольна вами.

– Спасибо, ваше величество, вы очень добры, – запинаясь и пятясь, проговорила Дженни. Она едва вспомнила про реверанс в конце аудиенции и сама не заметила, как оказалась за дверью.

– Старая карга! Чертова корова!

Дженни удивленно заморгала. Привратник у дверей выглядел так величественно, что она никак не ожидала услышать от него человеческую речь, и уж тем более такого содержания.

– Она просто другая – иностранка, – предположила Дженни.

– Папистка она, проклятая папистка, я папистов вообще за людей не считаю.

Дженни предпочла не продолжать опасный разговор.

– Где мой помощник? – спросила она.

– Почем мне знать? Пошел на кухню поесть, верно. Тебя сейчас тоже покормят. – С этими словами королевский лакей повернулся к ней спиной и пошел куда-то по коридору лениво поманив Дженни за собой. Дженни, боясь заблудиться в лабиринте, едва ли не бросилась следом. Из-за закрытых дверей доносились голоса и смех, но чем дальше они шли, тем становилось тише.

– Подожди меня здесь. У меня тут одно дельце. Но если я вернусь и тебя здесь не будет, пеняй на себя!

– Не волнуйтесь, я буду ждать.

Дженни с улыбкой смотрела вслед удаляющемуся слуге. При всей надменности, приличествующей его должности, он все же оказался обычным человеком, и Дженни было приятно, что он с ней поговорил. Комната, где он ее оставил, представляла собой небольшую галерею с зачехленными стульями вдоль стен и портретами в старинных рамах на стенах. Дженни принялась рассматривать картины, когда позади скрипнула дверь. Она обернулась, рассчитывая увидеть слугу, но, хоть дверь осталась приоткрытой, никто из нее не вышел. Движимая любопытством, Дженни подошла к двери и хотела было заглянуть внутрь, когда на пороге, словно из ниоткуда, возник…

– Уильям Джексон!

– Как приятно, что меня все еще помнят! – ответил он и осторожно осмотрелся, словно проверяя, нет ли здесь кого постороннего.

– Неужели вы могли подумать, что я вас забыла? Он улыбнулся, обнажив полоску белоснежных зубов.

– Нет, моя сладкая, я молился о том, чтобы этого не произошло.

– Я уже тогда догадалась, что вы служите при дворе! Иначе откуда бы вам знать столько про своих греховных собратьев!

При дневном свете ее знакомый выглядел не таким бравым, как в темноте. Лицо его казалось изможденным и усталым. Но черные глаза по-прежнему весело блестели.

– Откуда же еще?

– Вы, вижу, нисколько не удивлены тем, что видите меня здесь, а ведь я до сих пор не могу поверить, что мне оказали такую высокую честь – приняли во дворце!

– Я так рад вас видеть, что как-то не подумал об этом. Скорее подойдите поближе, – жестом приглашая ее в полутемный закуток, откуда он появился, попросил Уильям Джексон. – Расскажите мне о впечатлениях.

– Королевский гонец прибыл в лавку с письмом от королевы. Она велела показать ей воротнички. Откуда она могла узнать о галантерейной лавке Уильяма Данна, ума не приложу! Если только… Так это вы пустили слух?

– Вы такая умница, – с улыбкой сказал Уильям Джексон.

– Так вот почему вы не удивились! Я должна была догадаться. Дядя будет вне себя от счастья! Королева собирается и ленты заказать. Ой, как кстати – вот ваш плащ. Какая удача, что я его надела, ведь я никак не ожидала встретить вас здесь.

Дженни протянула ему плащ с настойчивой просьбой принять его..

– Дженни, пойдем со мной.

– Я не могу, меня ждут на кухне.

– О нет! Это оскорбление вашей красоте! Вы достойны парадной столовой.

– Кухня дворца и так для меня большая честь, – покраснев от удовольствия, сказала Дженни.

– Прошу вас, пойдемте со мной. Мы можем устроить пикник на реке.

– Не могу, как бы мне ни хотелось. Я должна вернуться в лавку и сообщить им новости.

– Дженни, сегодня единственный день, когда я свободен! Больше такого шанса не представится. Да к тому же что может с вами случиться, если ясным днем мы с вами прокатимся на лодке, а потом перекусим на берегу?

В самом деле, что может случиться? Дженни вспомнила его поцелуй и зябко повела плечами.

– Вы испортите мою репутацию. Честная девушка не должна кататься в лодке с…

– С кем? Неужели я такое чудовище, что со мной и показаться нельзя?

Дженни засмеялась.

– Вы просто дьявол во плоти, искушаете невинную девушку…

– Вот тут готов поспорить. Насчет невинности. Невинная девушка не будет так плакать о мужчине. Только женщина, познавшая мужа в библейском смысле слова, способна так убиваться. – Не дожидаясь протестов, он схватил ее за руку и потащил в глубь коридора. – Отказ не принимается. О парне позаботятся, я обещаю. Дженни, я готов предоставить вам алиби, которое устроит вашего дядю. Ну так как?

– Я должна сказать «нет», – слабеющим голосом проговорила Дженни, – но ведь я не всегда поступаю так, как должна! На пару часов – да, я пойду с вами. Но если вы обеспечите мне алиби.

– Обещаю. – В дальнем конце коридора послышались голоса. – Быстрее, а то нас обнаружат! – Он дернул ее за руку так, что Дженни чуть не упала, но Уильям успел подхватить ее и, на ходу чмокнув в губы, побежал, увлекая за собой.

Дженни сама не заметила, как оказалась перед ступенями, ведущими к реке. Уильям надвинул шляпу на лоб, видно, не хотел, чтобы его хозяин узнал, что слуга отлынивает от работы.

– Ах вы, бессовестный! – упрекнула Уильяма Дженни. – От вас дела ждут, а вы…

– От меня слишком многого ждут, но… имею я право на маленькие удовольствия?

– Ах вы, лицемер! Сдается мне, не так уж мало удовольствий вы себе позволяете, Уильям Джексон.

Он засмеялся и подал ей руку. Внизу покачивалась лодка, а в ней корзинка для пикника.

– Я ждал вас, – ответил он на ее невысказанный вопрос.