Глава 3 Белое золото
Советское наследие
Для человека, ничего незнающего о состоянии отечественной промышленности начала и середины 1990-х годов, многое из того, о чем было сказано, может показаться какой-то марсианской хроникой. «Это было не с нами, так не бывает!» – скажет он и будет отчасти прав. Но дело в том, что тот мир, в котором жили в те годы персонажи этой книги, действительно находился в некоем параллельном пространстве, не пересекавшемся с жизнью простого обывателя. Репортажи о криминальных войнах, политические баталии, межпартийная грызня, выборы и связанные с ними волны компромата, зарождающийся гламур и глянец светских тусовок – все это напрочь затмило любимую тему советских газет – производство. Что и как происходило в это время в промышленности и на селе, мало кто знал. Да и мало кто интересовался, надо признать...
Итак, к началу 1990-х годов российская металлургическая промышленность находилась в состоянии коллапса. Глобальный экономический кризис привел к тому, что перед предприятиями встал вопрос физического существования или экономического выживания, что в данном случае одно и то же. Причем для алюминиевых заводов это была не только человеческая дилемма – чем, когда и в каком размере платить зарплату людям. Для них это был вопрос жизни и смерти их предприятия: остановка производства грозила «заморозкой» технических линий, и не факт, что в тогдашних условиях производство можно было бы впоследствии возобновить вообще. А если вспомнить, что эти заводы были градообразующими предприятиями, на которых работал если не весь город (как в Саяногорске), то, по крайней мере, очень многие его жители (как в Красноярске и Братске), то социальная сторона вопроса становится более чем понятной.
Сегодня мало кто вспоминает о том, что во времена СССР экспортные поставки металла за рубеж осуществлялись через зарубежные посреднические структуры. В частности, на Лондонской бирже металлов алюминием торговали отнюдь не советские компании.
«Присосаться» к металлическим рекам, текшим из СССР, мечтали многие компании. Большие и малые. Среди них была и небольшая по тем временам компания TWM (Trans World Metals), принадлежавшая братьям Саймону и Дэвиду Рубенам.
Кто такие Рубены? Информация о начале их жизненного пути весьма обрывочна. Известно, что братья родились в Бомбее. После развода родителей их воспитывали мать и бабушка, уроженки Ирака. Через какое-то время братья перебрались в Лондон, где провели несколько месяцев в еврейской общине. Саймон занялся торговлей коврами и накопил достаточно денег для приобретения своей первой недвижимости (сегодня среди его обширного списка значительная часть центрального района Лондона, Мэйфэйер). Дэвид в молодости занялся торговлей металлоломом, позднее стал одним из руководителей совместного предприятия по торговле металлом между СССР и Merrill Lynch, что в итоге стало основой для образования в 1977 году собственной компании Trans World.
Позднее в интервью журналу «Форчун» братья скажут, что к началу 1990-х они стали одними из крупнейших алюминиевых трейдеров на Западе и что распад Советского Союза натолкнул их на мысль о необходимости рискнуть и проникнуть в экономику страны за «железным занавесом». Проще говоря – создать финансово-экономическую систему, позволяющую получать максимальные прибыли при минимальных рисках и затратах. Уже первые попытки, еще без участия будущего олигарха, а тогда простого ташкентского «цеховика» Михаила Черного, показали, что братья не ошиблись: если в 1990 году доход компании составил 170 тысяч долларов, то в 1991 году прибыль была уже фантастической – 917 миллионов (в вечнозеленой валюте, естественно).
Для более эффективного освоения бесхозного российского рынка производства алюминия братьям Рубен нужен был свой человек в России. И такой «свой» человек нашелся, даже двое – ими и были братья Черные.
Известен старый принцип: короля «играет» свита, а политику делают «серые кардиналы». Информация о перипетиях, связанных с российским алюминием, станет достоянием широкой общественности лишь в конце 1990-х. История вхождения фирмы Рубенов на территорию России и ее поистине впечатляющая деятельность будут описаны ниже. А пока в общих чертах набросаю биографию Михаила Черного, который вместе с братом Львом стал главным союзником и партнером фирмы Рубенов на территории бывшего СССР.
Для человека, ничего незнающего о состоянии отечественной промышленности начала и середины 1990-х годов, многое из того, о чем было сказано, может показаться какой-то марсианской хроникой. «Это было не с нами, так не бывает!» – скажет он и будет отчасти прав. Но дело в том, что тот мир, в котором жили в те годы персонажи этой книги, действительно находился в некоем параллельном пространстве, не пересекавшемся с жизнью простого обывателя. Репортажи о криминальных войнах, политические баталии, межпартийная грызня, выборы и связанные с ними волны компромата, зарождающийся гламур и глянец светских тусовок – все это напрочь затмило любимую тему советских газет – производство. Что и как происходило в это время в промышленности и на селе, мало кто знал. Да и мало кто интересовался, надо признать...
Итак, к началу 1990-х годов российская металлургическая промышленность находилась в состоянии коллапса. Глобальный экономический кризис привел к тому, что перед предприятиями встал вопрос физического существования или экономического выживания, что в данном случае одно и то же. Причем для алюминиевых заводов это была не только человеческая дилемма – чем, когда и в каком размере платить зарплату людям. Для них это был вопрос жизни и смерти их предприятия: остановка производства грозила «заморозкой» технических линий, и не факт, что в тогдашних условиях производство можно было бы впоследствии возобновить вообще. А если вспомнить, что эти заводы были градообразующими предприятиями, на которых работал если не весь город (как в Саяногорске), то, по крайней мере, очень многие его жители (как в Красноярске и Братске), то социальная сторона вопроса становится более чем понятной.
Сегодня мало кто вспоминает о том, что во времена СССР экспортные поставки металла за рубеж осуществлялись через зарубежные посреднические структуры. В частности, на Лондонской бирже металлов алюминием торговали отнюдь не советские компании.
«Присосаться» к металлическим рекам, текшим из СССР, мечтали многие компании. Большие и малые. Среди них была и небольшая по тем временам компания TWM (Trans World Metals), принадлежавшая братьям Саймону и Дэвиду Рубенам.
Кто такие Рубены? Информация о начале их жизненного пути весьма обрывочна. Известно, что братья родились в Бомбее. После развода родителей их воспитывали мать и бабушка, уроженки Ирака. Через какое-то время братья перебрались в Лондон, где провели несколько месяцев в еврейской общине. Саймон занялся торговлей коврами и накопил достаточно денег для приобретения своей первой недвижимости (сегодня среди его обширного списка значительная часть центрального района Лондона, Мэйфэйер). Дэвид в молодости занялся торговлей металлоломом, позднее стал одним из руководителей совместного предприятия по торговле металлом между СССР и Merrill Lynch, что в итоге стало основой для образования в 1977 году собственной компании Trans World.
Позднее в интервью журналу «Форчун» братья скажут, что к началу 1990-х они стали одними из крупнейших алюминиевых трейдеров на Западе и что распад Советского Союза натолкнул их на мысль о необходимости рискнуть и проникнуть в экономику страны за «железным занавесом». Проще говоря – создать финансово-экономическую систему, позволяющую получать максимальные прибыли при минимальных рисках и затратах. Уже первые попытки, еще без участия будущего олигарха, а тогда простого ташкентского «цеховика» Михаила Черного, показали, что братья не ошиблись: если в 1990 году доход компании составил 170 тысяч долларов, то в 1991 году прибыль была уже фантастической – 917 миллионов (в вечнозеленой валюте, естественно).
Для более эффективного освоения бесхозного российского рынка производства алюминия братьям Рубен нужен был свой человек в России. И такой «свой» человек нашелся, даже двое – ими и были братья Черные.
Известен старый принцип: короля «играет» свита, а политику делают «серые кардиналы». Информация о перипетиях, связанных с российским алюминием, станет достоянием широкой общественности лишь в конце 1990-х. История вхождения фирмы Рубенов на территорию России и ее поистине впечатляющая деятельность будут описаны ниже. А пока в общих чертах набросаю биографию Михаила Черного, который вместе с братом Львом стал главным союзником и партнером фирмы Рубенов на территории бывшего СССР.
Было у отца три сына
Михаил Семенович Черной (Черный) родился в 1952 году на Украине, в маленьком городке Умань в Черкасской области. Позже в семье появились еще два брата – Лев и Давид. Вскоре после рождения старшего сына семья Черных переехала в Узбекистан, и последующие тридцать пять лет, до 1989 года, Михаил проживал в Ташкенте.
Можно сказать, что Михаилу Черному повезло. По крайней мере, на первом этапе его бизнеса. Сегодня уже ни для кого не секрет, что в Советском Союзе жизнь южных республик – Средней Азии и Кавказа, заметно отличалась от жизни в России. Там, например, можно было гораздо легче, обойдя все формальные ограничения и используя дружеские и семейные связи, стать подпольным «цеховиком» – человеком, о деятельности которого знают все органы, но который при этом занимается официально недозволенным бизнесом.
Михаил Черный оказался в нужном месте и в нужное время. Забегая вперед, следует заметить – не в последний раз...
Детство Михаила протекало как у всех в 1950-х – начале 1960-х годов – улица, друзья-товарищи, спортзал. Хорошие физические данные и решительный характер уже тогда создали ему славу среди ташкентской ребятни его района. Впоследствии многие из них будут помогать ему в реализации его первых бизнес-схем.
В армию Михаил пошел чуть позже положенного срока – в двадцать лет. Служба, судя по всему, протекала безоблачно. Его определили в спортивный батальон, поэтому два года «армейских будней» не отяготили его жизнь.
По возвращении из рядов Вооруженных Сил будущий совладелец TWG пошел по пути, по которому шло большинство его сверстников: работал на заводе электриком, затем телефонистом, окончил политехнический институт, факультет организации производства. Именно «организация» станет главным его талантом, а вот отсутствие экономических знаний – большим минусом. Кстати, последний фактор, судя по всему, в конце концов, и сыграет главную и, увы, отрицательную роль в его карьере. Отсутствие настоящего, системного образования привело к тому, что в бизнесе Михаил Черный так никогда и не уйдет от работы «по схемам». Стратегия развития, выстраивание бизнеса, понимание, что надо делать, чтобы совершенствовать свое дело, – этого у него не будет. Отличный нюх на моментальную выгоду и полное непонимание, как надо сделать, чтобы через пятьдесять лет быть на коне... Все это и приведет его, человека пусть и очень обеспеченного, в личный (партнеры откажутся от общения с ним) и деловой (его империя рухнет) тупик.
А тогда, в далеком уже 1974 году, он вместе с друзьями решил зарабатывать на жизнь быстро, легко – в общем, не по специальности...
Лотерея и спортлото. Вот первые источники его обогащения. Основная масса наивных советских граждан не знала, что в том же Ташкенте барабаны с лотереей, стоявшие в парках культуры и отдыха, на самом деле приносили деньги не государству, а... Михаилу Черному со товарищи.
Как это делалось? Через знакомых (вот она, сила знакомства!) он договаривался с дирекцией парков, райисполкомами, которые выдавали разрешение на эту работу как бы для ДОСААФ. Поскольку лотерея была, строго говоря, частная, то выигрышей там практически не предусматривалось – один-два максимум.
Позднее Михаил Черный как-то сказал, что в месяц его доход на удалую «пятерочку» составлял 30 тысяч рублей. Для сравнения – зарплата инженера-экономиста была около 150 рублей, молодого учителя – 100...
Бизнес был, по признанию его участников, криминальный, цеховой. Лотерейщики платили деньги милиции, ОБХСС. И сильно помогали те самые знакомства.
Именно тогда в Узбекистане началось массовое «вхождение» спортсменов в теневой бизнес. А специфика азиатского менталитета и пресловутые знакомства значительно облегчали процесс, поскольку раздача денег часто замещалась дружескими услугами.
Лотерейный барабан Михаил крутил четыре года. Потом захотелось чего-то другого, тем более что, несмотря на дружеские услуги и взятки, у милиции и чиновников начали вдруг возникать претензии.
Он занялся новым прибыльным делом – паспортизацией дорог. Однако к тому времени его друзья детства закончили популярный в их среде институт физкультуры и устроились в спорторганизацию для школьников при республиканском Министерстве культуры. Михаил Черный пришел туда в 1979 году, а уволился в 1981-м. Работа при детях (и инвалидах) в СССР была золотым дном. Вот и Михаил Черный, списывая спортинвентарь и зарабатывая «немного» денег «на стороне», в то же время активно налаживал связи и отношения.
Позднее в одном из интервью он будет говорить, что никакого отношения ни к «цеховикам», ни к криминалу никогда не имел. Это неправда. «Цеховиком» – если смотреть с точки зрения советских (а других и не было) законов – Михаил Черный стал в 1983 году. Тогда в Средней Азии уже можно было почти в открытую заниматься этим делом и держать работников не по квартирам и домам, а арендовать производственные цеха.
Михаил занялся выгодным делом – трикотажем и пластмассой. По старым связям нашел помещение в парке культуры и отдыха, поставил туда пресс-формы, другое оборудование, после чего пошел «под крышу» к директору одного из заводов. Тот поставил ему план, например 10 тысяч рублей в месяц, и стал снабжать сырьем.
Прибыль Михаил получал за счет этого сырья – он делал больше тех же женских заколок и продавал их сам, причем не по 50 копеек, а по 5 рублей. Просто делал он их на другой, модной по тем временам пресс-форме.
Потом в жизни Черного возник экскаваторный завод. Конечно, несмотря на политехнический институт, в котором он все-таки поучился, Михаил к технике отношения не имел. Но у завода были огромная территория и не менее огромное количество полезных для цехового производства отходов. И именно там, на экскаваторном, Михаил Черный, уже вместе с братом Львом, создает свой «цех», о котором, естественно не упоминая этого слова, он будет говорить потом в своих интервью. Цех по производству пляжных тапочек. Проще говоря – вьетнамки.
Экономика производства и прибыли на вьетнамках была такова. Себестоимость пары была 4–5 рублей. Сдавали продавцам их по 8 рублей. В день выпускалось до 5 тысяч пар. Чистая прибыль – 15 тысяч рублей в день.
Производством тапочек, а также одежды, колготок и даже ковров Михаил со Львом занимались еще три года. Больше всего, как он говорил впоследствии, они заработали на тапочках и на заколках в виде банана. Чтобы сделать специальную «банановую» пресс-форму, им пришлось ехать в Одессу. Затем они поставили 18 прессов и делали по 15 тысяч заколок в день. Первый кооператив по производству пляжных тапочек назывался «Огонек» – он был создан на базе филиала экскаваторного завода в Ташкенте, в отделе ОТК которого Михаил тогда работал. Затем братья вышли уже на международный рынок и создали одно из первых в Советском Союзе совместных предприятий «Колумб» по производству древесины для внутреннего рынка и для поставок на экспорт.
Бизнес Михаила Черного находился в безопасности не потому, что он не лез в валютные операции или махинации с драгметаллами и камнями. Те самые знакомства, наработанные за предыдущие пятнадцать лет, – друзья спортивного детства, их родители, знакомые родителей и друзей, знакомые знакомых и т. д. – позволили ему стать полноправным членом внутреннего круга. Часто бывало, что на хлебной должности начальника милиции или какого-нибудь подразделения ОБХСС оказывался, например, его бывший воспитанник по спортобществу. Более того, в этот внутренний круг, члены которого часто собирались на деловые «посиделки», входили и важные по среднеазиатским понятиям люди – родственники известных людей, проще говоря – начальников, которые и помогали потом «по бизнесу».
Но время шло, менялись размеры аппетитов Михаила Черного. До сих пор все его бизнес-схемы ограничивались масштабами барабана для лотереи и подпольного цеха. Теперь же он попытался реализовать свои схемы в другой сфере – чистых финансов.
В советское время деньги, которые предприятия получали за экспорт своей продукции за рубеж, использовать было крайне затруднительно, поскольку необходимо было проходить множество согласований в министерствах в Москве. Выйдя через знакомства на одну болгарскую компанию – на дворе стоял 1988 год, – Михаил выступил посредником в организации закупок для узбекских фабрик ткани в Корее. За это он получил 10 процентов – 1 миллион долларов, который положил на свой первый зарубежный банковский счет – в Австрии (по совету некоего господина Кислина, с которым познакомился почти тогда же, в самом начале 1989-го...).
В прессе неоднократно высказывалось предположение, что на самом деле деньги на раскрутку своего бизнеса братья Черные добыли через связи с узбекским криминальным сообществом, в первую очередь с так называемыми авторитетами Гафуром Рахимовым и Тофиком Арифовым, а отнюдь не заработали на продаже тапочек. Небольшая среднеазиатская республика, кстати, «подарила» России не только криминальных «генералов». Там же в Узбекистане Михаил Черный познакомился и с будущим «угольным королем» Искандером Махмудовым, которого до сих пор считает самым надежным партнером. Тогда же Михаил познакомился с будущим тренером сборной России по теннису Шамилем Тарпищевым и со знаменитым ныне Тайваньчиком – Алимжаном Тохтахуновым.
По воспоминаниям людей, хорошо знающих Михаила Черного, уже в те времена его организаторские способности и умение находить нужных людей заложили основы той системы, которая в будущем позволит ему раскинуть свой бизнес в России, Узбекистане и Казахстане. Финансовое благополучие Михаила формировалось из разных источников – совместный с братом кооператив по изготовлению тапочек был лишь одним из них. Настоящие деньги Михаил Черный делал, работая в системе Союзспортобеспечения Спорткомитета СССР. «Этот факт из его биографии вообще почти никто не знает, – сказал мне во время нашей встречи в “Национале" Анзор Кикалишвили. – Михаил, еще живя в Ташкенте, занимался вопросами спортивных поставок в Узбекистан. О бизнесе в иной области он пока еще не задумывался, да и трудно было в 1985 году предположить, что через несколько лет можно будет фактически на пустом месте делать миллионы из воздуха. Но начинал он бизнес со спорта. Вернее, это была просто его работа, которая ему очень нравилась. Он футбольную команду “Пахтакор” из Ташкента всегда обеспечивал всем необходимым и сборную Узбекистана тоже. Тогда у него появились и первые международные связи, контакты. Через свои новые знакомства он вышел на крупных чиновников, а затем и нашел зарубежных партнеров для ведения крупного бизнеса».
В Москве Михаил Черный появляется в конце 1980-х годов. Точная дата переезда в столицу неизвестна, скорее всего, это самое начало 1988 года, хотя иногда называют даже 1992 год. Последняя дата, скорее всего, идет в привязке к году начала активной деятельности компании Trans World Group (TWG) – этого злого гения алюминиевой промышленности России.
В Москве у Михаила появляются первые серьезные связи как среди российских чиновников, так и в криминальной среде. Это вовсе не означает, что сам Михаил Черный имел отношение к различным криминальным аферам, но без бандитской «крыши» бизнес в столице начать было невозможно. Итак, если средний брат, Лев, считался в семье финансовым гением, младший, Давид, остался под крылом родителей и в крупный бизнес идти категорически не хотел, то старший, Михаил, был прекрасный организатор. Именно это качество до поры до времени будет открывать перед ним все необходимые двери. Как бы то ни было, но переезд в столицу означал новый этап в жизни будущего олигарха. Москва того времени предоставляла широчайшие возможности для организации своего дела, используя при этом личные связи.
Чехарда в министерствах и госструктурах позволяла лоббировать свои интересы так и там, где еще несколько лет назад, казалось бы, это было совершенно невозможно.
Именно в это же время, на рубеже 1980-1990-х годов, в Москве появляются люди, которые станут либо настоящими и, скажем так, «правильными» олигархами (Лисин), либо те, кто поможет им стать таковыми (Сосковец). Люди, составившие «могучую кучку» тех, кто приберет к рукам российскую цветную металлургию. Люди, начинавшие вместе, но затем выбравшие каждый свою дорогу. Кто-то будет просто перепродавать свои активы, кто-то, заработав миллионы, начнет вкладывать в развитие предприятий и создаст промышленные империи, кто-то останется региональным «бароном», а кто-то, как Михаил Черный, в конце концов, просто «сдуется» и уйдет с исторической сцены. Или же так просто будет казаться многим...
В Москве в гостинице «Россия» Михаил Черный провел свой первый деловой разговор с первым деловым партнером – Сэмом Кислиным. Бывший гражданин города Одессы, уехавший в 1972 году в Штаты, торговал с Союзом широко. Зонтики, другие дефицитные на тот момент товары народного потребления проходили через манхэттенскую контору Семена Кислина.
Правда, помимо ведения «легкого» бизнеса он работал и через союзные министерства, но уже по-крупному – покупал для западных компаний минеральные удобрения.
Использовав связи американского знакомца Кислина – Тимура Сапира, Михаил и Сэм решают менять профиль бизнеса. Теперь их привлекает нефтехимия и металлургия. Однако нефтяная составляющая как внезапно появилась, так внезапно и пропала. После ссоры с Сапиром Черный и Кислин случайно нападают на золотую жилу – торговлю окатышами (Михайловского ГОКа). Учитывая налаженные бартерные связи и у того, и у другого, новая схема выстраивается очень быстро.
Теперь все работы идут под знаком фирмы Кислина Trans Commodities.
Пользуясь ситуацией (постсоветской экономической неразберихой), Михаил свел два завода, заинтересованных друг другом, через компанию «Продсырьеимпорт», которая и переводила деньги на счет фирмы Кислина. По бартерным схемам партнеры продали несколько тысяч автомобилей «Жигули» в обмен на уголь. Разница была положена в карман.
Первый год пребывания в Москве принес свои первые плоды – выход на международный уровень. Однако Михаил Черный, вероятно, чувствовал – бизнес с Кислиным может продлиться недолго (он не ошибся) и что нужно самому выстраивать свою «банду». Съездив в Узбекистан, он привез в столицу несколько человек, с которыми и стал в дальнейшем строить свою новую схему – коксоугольную.
Строго говоря, Михаил Черный создал схему, которая на какое-то время заняла место Госснаба и министерств, в тот момент почти не работавших. А это значило, что без его, Михаила, помощи заводы не могли полноценно функционировать. На таких парадоксах и строился в те годы российский рынок!
Приехав в Кузбасс (уголь олигарх получал именно там), Черный начал лихорадочно реализовывать свою схему. Снова шахтерам в качестве продукта натурального обмена были предложены автомобили (одни «Жигули» за 350 тонн! (угля), уголь шел на переработку на «коксохим», а оттуда готовый кокс – за рубеж, через югославско-австрийскую фирму, на которую Черного вывел его новоиспеченный партнер Сэм Кислин.
При себестоимости кокса 32 доллара за тонну Михаил Черный продавал его за 80–90 долларов.
Пик его деятельности в металлургии пришелся на 1991 год. Тогда прибыль группы Черного достигала 35–40 миллионов долларов в месяц.
Видимо, это и послужило толчком к желанию расширить сферу применения схем – одной черной металлургии стало мало. Михаила Черного заинтересовал алюминий.
А пока происходит важная для Черного встреча со своим будущим партнером Владимиром Лисиным, заместителем гендиректора Карагандинского металлургического комбината. С ним Черный познакомился в коридорах какого-то российского министерства – Лисину нужен был кокс. Еще один парадокс молодой российской экономики – чиновники и директора предприятий сами лично обращались к предпринимателю из Узбекистана: мол, Миша, помоги, дай стране угля, все же в твоих руках...
Тогда же, в 1992 году, на волне всеобщего развала и паралича отрасли, Черный смог внедриться в структуры министерств и ведомств и завести те самые знакомства, которые помогли ему в будущем раскинуть сеть своих схем по всей стране. Помимо угля Черный привязал к себе контрактами предприятия цветной металлургии – Уралэлектромедь, другие заводы.
В этом же году Михаил Черный знакомится с братьями Рубен. Точнее, приступил к осуществлению проекта по алюминию, выстроенного точно по такой же схеме, как и коксоугольный, то есть по принципу натурального обмена. Именно в это время и начинается глобальный проект «TWG в России», на несколько лет определившие судьбу всего русского алюминия. И не только его.
Проект начинают оба брата – Михаил и Лев. Поначалу Михаил только предлагает свою схему и договаривается с братьями Рубен о том, что весь бизнес TWG в России они делят пополам. Первый шаг был сделан не в России, а в Казахстане. Точнее, это была связка между Павлодарским алюминиевым заводом в Казахстане и Красноярским алюминиевым заводом, на который поставлялся казахстанский глинозем – основное сырье для производства алюминия.
Переориентация на алюминий произошла не так уж и спонтанно. Конечно, сыграли свою роль и личные встречи с Дэвидом Рубеном, который знал, где можно найти «золотой ключик». Но главное – работа на алюминиевом рынке обещала огромные прибыли при минимальных, сугубо организационных затратах. Забегая вперед, замечу: так и будет, TWG станет получать 500 долларов чистой прибыли с тонны первичного алюминия. А вот российский бюджет не получит ни копейки. Впрочем, «новых русских предпринимателей» это ничуть не волновало – им вообще-то все равно было, чем заниматься, уголь на машины выменивать либо гайки на гвозди. Главное – чтобы деньги шли на их счета. Причем на зарубежные.
В итоге братья Рубен и братья Черные пришли к следующему соглашению. Они создают совместную компанию под брендом TWG (Trans World Group), которая, по сути, представляет собой конгломерат офшорных трейдеров и брокерское место на Лондонской бирже. В России же будут работать создаваемые специально для этой цели (алюминия побольше и сразу) структуры.
Для реализации данной схемы во Франции регистрируется фирма Mirabel, а братья Черные входят в руководство доселе никому не известных компаний Trans-CIS Commodities (ТСС) и Transtech Company (Франция), а тот самый знакомый по коридору министерства Владимир Лисин становится их российским представителем.
Однако какое-то время алюминиевый проект является для Михаила побочным. Успешно работала еще коксоугольная схема с Кислиным. Тем не менее через несколько месяцев он уже понимает, что идти на алюминиевый рынок просто необходимо – там совершенно иная норма прибыли. В 1992 году Михаил Черный расходится с Кислиным. Собственно говоря, решение назревало давно – Кислин предлагал торговать товарами народного потребления, в российских реалиях разбирался плохо, проекты с поставкой на экспорт удобрения и сельхозпродукции провалились, финансовые возможности Сэма Черный уже вдоволь поиспользовал, и наконец самое главное: если раньше Михаилу и нужно было прикрытие в виде иностранного инвестора и банковского счета на Западе, то теперь он сам «иностранный бизнесмен». Таким образом, Сэм Кислин стал более не нужен бизнесу братьев. Масштабы деятельности Trans Commodities (которую он олицетворял в России) расширялись без всякого его участия. Именно поэтому Лев Черный зарегистрировал в Монте-Карло (княжество Монако) фирму Trans-CIS Commodities Ltd. (ТСС), к которой фактически и перешел бизнес Trans Commodities, но уже без Сэма Кислина. И никто в России на это переименование даже не обратил внимания! Названия компаний похожи, не правда ли? Очевидно, это сделано специально, чтобы размыть бренд. Так Кислин остался еще и без названия своей фирмы. Бывший одессит попытался получить отступные, однако остался без оного. Президентом фирмы стал путешествующий по всему миру Лев Черный, ее представителем в России – Владимир Лисин. Именно он скажет впоследствии сотрудникам правоохранительных органов, что общается со Львом только по телефону..
Между Михаилом и Львом Черными существовало четкое разделение обязанностей: Лев отвечал за экономическую и финансовую составляющую бизнеса, Михаил договаривался со всеми прямо или косвенно влияющими на бизнес сторонами, координируя их интересы.
«Сторон» было много: от правительственных чиновников, ведавших квотами на экспорт металла, до лидеров организованных преступных сообществ, собиравших дань с предприятий. Позднее именно такого рода деятельность стала называться в нашей стране «крышеванием». И нужно отдать должное Михаилу Черному – в этой области у него обнаружился настоящий талант, без которого TWG не удалось бы на протяжении ряда лет править российской металлургией твердой рукой.
И вот тут на короткий период, всего на год, бывший директор Карагандинского металлургического комбината Олег Сосковец становится добрым ангелом братьев Черных. Именно в это время проект «TWG в России» набирает обороты и приводит к созданию в стране первой мощной олигархической группы. Стоит заметить, что те бизнесмены, которых принято считать российскими миллионерами (Березовский, Гусинский, Смоленский, Ходорковский), делали в это время только первые шаги в бизнесе...
Михаил Семенович Черной (Черный) родился в 1952 году на Украине, в маленьком городке Умань в Черкасской области. Позже в семье появились еще два брата – Лев и Давид. Вскоре после рождения старшего сына семья Черных переехала в Узбекистан, и последующие тридцать пять лет, до 1989 года, Михаил проживал в Ташкенте.
Можно сказать, что Михаилу Черному повезло. По крайней мере, на первом этапе его бизнеса. Сегодня уже ни для кого не секрет, что в Советском Союзе жизнь южных республик – Средней Азии и Кавказа, заметно отличалась от жизни в России. Там, например, можно было гораздо легче, обойдя все формальные ограничения и используя дружеские и семейные связи, стать подпольным «цеховиком» – человеком, о деятельности которого знают все органы, но который при этом занимается официально недозволенным бизнесом.
Михаил Черный оказался в нужном месте и в нужное время. Забегая вперед, следует заметить – не в последний раз...
Детство Михаила протекало как у всех в 1950-х – начале 1960-х годов – улица, друзья-товарищи, спортзал. Хорошие физические данные и решительный характер уже тогда создали ему славу среди ташкентской ребятни его района. Впоследствии многие из них будут помогать ему в реализации его первых бизнес-схем.
В армию Михаил пошел чуть позже положенного срока – в двадцать лет. Служба, судя по всему, протекала безоблачно. Его определили в спортивный батальон, поэтому два года «армейских будней» не отяготили его жизнь.
По возвращении из рядов Вооруженных Сил будущий совладелец TWG пошел по пути, по которому шло большинство его сверстников: работал на заводе электриком, затем телефонистом, окончил политехнический институт, факультет организации производства. Именно «организация» станет главным его талантом, а вот отсутствие экономических знаний – большим минусом. Кстати, последний фактор, судя по всему, в конце концов, и сыграет главную и, увы, отрицательную роль в его карьере. Отсутствие настоящего, системного образования привело к тому, что в бизнесе Михаил Черный так никогда и не уйдет от работы «по схемам». Стратегия развития, выстраивание бизнеса, понимание, что надо делать, чтобы совершенствовать свое дело, – этого у него не будет. Отличный нюх на моментальную выгоду и полное непонимание, как надо сделать, чтобы через пятьдесять лет быть на коне... Все это и приведет его, человека пусть и очень обеспеченного, в личный (партнеры откажутся от общения с ним) и деловой (его империя рухнет) тупик.
А тогда, в далеком уже 1974 году, он вместе с друзьями решил зарабатывать на жизнь быстро, легко – в общем, не по специальности...
Лотерея и спортлото. Вот первые источники его обогащения. Основная масса наивных советских граждан не знала, что в том же Ташкенте барабаны с лотереей, стоявшие в парках культуры и отдыха, на самом деле приносили деньги не государству, а... Михаилу Черному со товарищи.
Как это делалось? Через знакомых (вот она, сила знакомства!) он договаривался с дирекцией парков, райисполкомами, которые выдавали разрешение на эту работу как бы для ДОСААФ. Поскольку лотерея была, строго говоря, частная, то выигрышей там практически не предусматривалось – один-два максимум.
Позднее Михаил Черный как-то сказал, что в месяц его доход на удалую «пятерочку» составлял 30 тысяч рублей. Для сравнения – зарплата инженера-экономиста была около 150 рублей, молодого учителя – 100...
Бизнес был, по признанию его участников, криминальный, цеховой. Лотерейщики платили деньги милиции, ОБХСС. И сильно помогали те самые знакомства.
Именно тогда в Узбекистане началось массовое «вхождение» спортсменов в теневой бизнес. А специфика азиатского менталитета и пресловутые знакомства значительно облегчали процесс, поскольку раздача денег часто замещалась дружескими услугами.
Лотерейный барабан Михаил крутил четыре года. Потом захотелось чего-то другого, тем более что, несмотря на дружеские услуги и взятки, у милиции и чиновников начали вдруг возникать претензии.
Он занялся новым прибыльным делом – паспортизацией дорог. Однако к тому времени его друзья детства закончили популярный в их среде институт физкультуры и устроились в спорторганизацию для школьников при республиканском Министерстве культуры. Михаил Черный пришел туда в 1979 году, а уволился в 1981-м. Работа при детях (и инвалидах) в СССР была золотым дном. Вот и Михаил Черный, списывая спортинвентарь и зарабатывая «немного» денег «на стороне», в то же время активно налаживал связи и отношения.
Позднее в одном из интервью он будет говорить, что никакого отношения ни к «цеховикам», ни к криминалу никогда не имел. Это неправда. «Цеховиком» – если смотреть с точки зрения советских (а других и не было) законов – Михаил Черный стал в 1983 году. Тогда в Средней Азии уже можно было почти в открытую заниматься этим делом и держать работников не по квартирам и домам, а арендовать производственные цеха.
Михаил занялся выгодным делом – трикотажем и пластмассой. По старым связям нашел помещение в парке культуры и отдыха, поставил туда пресс-формы, другое оборудование, после чего пошел «под крышу» к директору одного из заводов. Тот поставил ему план, например 10 тысяч рублей в месяц, и стал снабжать сырьем.
Прибыль Михаил получал за счет этого сырья – он делал больше тех же женских заколок и продавал их сам, причем не по 50 копеек, а по 5 рублей. Просто делал он их на другой, модной по тем временам пресс-форме.
Потом в жизни Черного возник экскаваторный завод. Конечно, несмотря на политехнический институт, в котором он все-таки поучился, Михаил к технике отношения не имел. Но у завода были огромная территория и не менее огромное количество полезных для цехового производства отходов. И именно там, на экскаваторном, Михаил Черный, уже вместе с братом Львом, создает свой «цех», о котором, естественно не упоминая этого слова, он будет говорить потом в своих интервью. Цех по производству пляжных тапочек. Проще говоря – вьетнамки.
Экономика производства и прибыли на вьетнамках была такова. Себестоимость пары была 4–5 рублей. Сдавали продавцам их по 8 рублей. В день выпускалось до 5 тысяч пар. Чистая прибыль – 15 тысяч рублей в день.
Производством тапочек, а также одежды, колготок и даже ковров Михаил со Львом занимались еще три года. Больше всего, как он говорил впоследствии, они заработали на тапочках и на заколках в виде банана. Чтобы сделать специальную «банановую» пресс-форму, им пришлось ехать в Одессу. Затем они поставили 18 прессов и делали по 15 тысяч заколок в день. Первый кооператив по производству пляжных тапочек назывался «Огонек» – он был создан на базе филиала экскаваторного завода в Ташкенте, в отделе ОТК которого Михаил тогда работал. Затем братья вышли уже на международный рынок и создали одно из первых в Советском Союзе совместных предприятий «Колумб» по производству древесины для внутреннего рынка и для поставок на экспорт.
Бизнес Михаила Черного находился в безопасности не потому, что он не лез в валютные операции или махинации с драгметаллами и камнями. Те самые знакомства, наработанные за предыдущие пятнадцать лет, – друзья спортивного детства, их родители, знакомые родителей и друзей, знакомые знакомых и т. д. – позволили ему стать полноправным членом внутреннего круга. Часто бывало, что на хлебной должности начальника милиции или какого-нибудь подразделения ОБХСС оказывался, например, его бывший воспитанник по спортобществу. Более того, в этот внутренний круг, члены которого часто собирались на деловые «посиделки», входили и важные по среднеазиатским понятиям люди – родственники известных людей, проще говоря – начальников, которые и помогали потом «по бизнесу».
Но время шло, менялись размеры аппетитов Михаила Черного. До сих пор все его бизнес-схемы ограничивались масштабами барабана для лотереи и подпольного цеха. Теперь же он попытался реализовать свои схемы в другой сфере – чистых финансов.
В советское время деньги, которые предприятия получали за экспорт своей продукции за рубеж, использовать было крайне затруднительно, поскольку необходимо было проходить множество согласований в министерствах в Москве. Выйдя через знакомства на одну болгарскую компанию – на дворе стоял 1988 год, – Михаил выступил посредником в организации закупок для узбекских фабрик ткани в Корее. За это он получил 10 процентов – 1 миллион долларов, который положил на свой первый зарубежный банковский счет – в Австрии (по совету некоего господина Кислина, с которым познакомился почти тогда же, в самом начале 1989-го...).
В прессе неоднократно высказывалось предположение, что на самом деле деньги на раскрутку своего бизнеса братья Черные добыли через связи с узбекским криминальным сообществом, в первую очередь с так называемыми авторитетами Гафуром Рахимовым и Тофиком Арифовым, а отнюдь не заработали на продаже тапочек. Небольшая среднеазиатская республика, кстати, «подарила» России не только криминальных «генералов». Там же в Узбекистане Михаил Черный познакомился и с будущим «угольным королем» Искандером Махмудовым, которого до сих пор считает самым надежным партнером. Тогда же Михаил познакомился с будущим тренером сборной России по теннису Шамилем Тарпищевым и со знаменитым ныне Тайваньчиком – Алимжаном Тохтахуновым.
По воспоминаниям людей, хорошо знающих Михаила Черного, уже в те времена его организаторские способности и умение находить нужных людей заложили основы той системы, которая в будущем позволит ему раскинуть свой бизнес в России, Узбекистане и Казахстане. Финансовое благополучие Михаила формировалось из разных источников – совместный с братом кооператив по изготовлению тапочек был лишь одним из них. Настоящие деньги Михаил Черный делал, работая в системе Союзспортобеспечения Спорткомитета СССР. «Этот факт из его биографии вообще почти никто не знает, – сказал мне во время нашей встречи в “Национале" Анзор Кикалишвили. – Михаил, еще живя в Ташкенте, занимался вопросами спортивных поставок в Узбекистан. О бизнесе в иной области он пока еще не задумывался, да и трудно было в 1985 году предположить, что через несколько лет можно будет фактически на пустом месте делать миллионы из воздуха. Но начинал он бизнес со спорта. Вернее, это была просто его работа, которая ему очень нравилась. Он футбольную команду “Пахтакор” из Ташкента всегда обеспечивал всем необходимым и сборную Узбекистана тоже. Тогда у него появились и первые международные связи, контакты. Через свои новые знакомства он вышел на крупных чиновников, а затем и нашел зарубежных партнеров для ведения крупного бизнеса».
В Москве Михаил Черный появляется в конце 1980-х годов. Точная дата переезда в столицу неизвестна, скорее всего, это самое начало 1988 года, хотя иногда называют даже 1992 год. Последняя дата, скорее всего, идет в привязке к году начала активной деятельности компании Trans World Group (TWG) – этого злого гения алюминиевой промышленности России.
В Москве у Михаила появляются первые серьезные связи как среди российских чиновников, так и в криминальной среде. Это вовсе не означает, что сам Михаил Черный имел отношение к различным криминальным аферам, но без бандитской «крыши» бизнес в столице начать было невозможно. Итак, если средний брат, Лев, считался в семье финансовым гением, младший, Давид, остался под крылом родителей и в крупный бизнес идти категорически не хотел, то старший, Михаил, был прекрасный организатор. Именно это качество до поры до времени будет открывать перед ним все необходимые двери. Как бы то ни было, но переезд в столицу означал новый этап в жизни будущего олигарха. Москва того времени предоставляла широчайшие возможности для организации своего дела, используя при этом личные связи.
Чехарда в министерствах и госструктурах позволяла лоббировать свои интересы так и там, где еще несколько лет назад, казалось бы, это было совершенно невозможно.
Именно в это же время, на рубеже 1980-1990-х годов, в Москве появляются люди, которые станут либо настоящими и, скажем так, «правильными» олигархами (Лисин), либо те, кто поможет им стать таковыми (Сосковец). Люди, составившие «могучую кучку» тех, кто приберет к рукам российскую цветную металлургию. Люди, начинавшие вместе, но затем выбравшие каждый свою дорогу. Кто-то будет просто перепродавать свои активы, кто-то, заработав миллионы, начнет вкладывать в развитие предприятий и создаст промышленные империи, кто-то останется региональным «бароном», а кто-то, как Михаил Черный, в конце концов, просто «сдуется» и уйдет с исторической сцены. Или же так просто будет казаться многим...
В Москве в гостинице «Россия» Михаил Черный провел свой первый деловой разговор с первым деловым партнером – Сэмом Кислиным. Бывший гражданин города Одессы, уехавший в 1972 году в Штаты, торговал с Союзом широко. Зонтики, другие дефицитные на тот момент товары народного потребления проходили через манхэттенскую контору Семена Кислина.
Правда, помимо ведения «легкого» бизнеса он работал и через союзные министерства, но уже по-крупному – покупал для западных компаний минеральные удобрения.
Использовав связи американского знакомца Кислина – Тимура Сапира, Михаил и Сэм решают менять профиль бизнеса. Теперь их привлекает нефтехимия и металлургия. Однако нефтяная составляющая как внезапно появилась, так внезапно и пропала. После ссоры с Сапиром Черный и Кислин случайно нападают на золотую жилу – торговлю окатышами (Михайловского ГОКа). Учитывая налаженные бартерные связи и у того, и у другого, новая схема выстраивается очень быстро.
Теперь все работы идут под знаком фирмы Кислина Trans Commodities.
Пользуясь ситуацией (постсоветской экономической неразберихой), Михаил свел два завода, заинтересованных друг другом, через компанию «Продсырьеимпорт», которая и переводила деньги на счет фирмы Кислина. По бартерным схемам партнеры продали несколько тысяч автомобилей «Жигули» в обмен на уголь. Разница была положена в карман.
Первый год пребывания в Москве принес свои первые плоды – выход на международный уровень. Однако Михаил Черный, вероятно, чувствовал – бизнес с Кислиным может продлиться недолго (он не ошибся) и что нужно самому выстраивать свою «банду». Съездив в Узбекистан, он привез в столицу несколько человек, с которыми и стал в дальнейшем строить свою новую схему – коксоугольную.
Строго говоря, Михаил Черный создал схему, которая на какое-то время заняла место Госснаба и министерств, в тот момент почти не работавших. А это значило, что без его, Михаила, помощи заводы не могли полноценно функционировать. На таких парадоксах и строился в те годы российский рынок!
Приехав в Кузбасс (уголь олигарх получал именно там), Черный начал лихорадочно реализовывать свою схему. Снова шахтерам в качестве продукта натурального обмена были предложены автомобили (одни «Жигули» за 350 тонн! (угля), уголь шел на переработку на «коксохим», а оттуда готовый кокс – за рубеж, через югославско-австрийскую фирму, на которую Черного вывел его новоиспеченный партнер Сэм Кислин.
При себестоимости кокса 32 доллара за тонну Михаил Черный продавал его за 80–90 долларов.
Пик его деятельности в металлургии пришелся на 1991 год. Тогда прибыль группы Черного достигала 35–40 миллионов долларов в месяц.
Видимо, это и послужило толчком к желанию расширить сферу применения схем – одной черной металлургии стало мало. Михаила Черного заинтересовал алюминий.
А пока происходит важная для Черного встреча со своим будущим партнером Владимиром Лисиным, заместителем гендиректора Карагандинского металлургического комбината. С ним Черный познакомился в коридорах какого-то российского министерства – Лисину нужен был кокс. Еще один парадокс молодой российской экономики – чиновники и директора предприятий сами лично обращались к предпринимателю из Узбекистана: мол, Миша, помоги, дай стране угля, все же в твоих руках...
Тогда же, в 1992 году, на волне всеобщего развала и паралича отрасли, Черный смог внедриться в структуры министерств и ведомств и завести те самые знакомства, которые помогли ему в будущем раскинуть сеть своих схем по всей стране. Помимо угля Черный привязал к себе контрактами предприятия цветной металлургии – Уралэлектромедь, другие заводы.
В этом же году Михаил Черный знакомится с братьями Рубен. Точнее, приступил к осуществлению проекта по алюминию, выстроенного точно по такой же схеме, как и коксоугольный, то есть по принципу натурального обмена. Именно в это время и начинается глобальный проект «TWG в России», на несколько лет определившие судьбу всего русского алюминия. И не только его.
Проект начинают оба брата – Михаил и Лев. Поначалу Михаил только предлагает свою схему и договаривается с братьями Рубен о том, что весь бизнес TWG в России они делят пополам. Первый шаг был сделан не в России, а в Казахстане. Точнее, это была связка между Павлодарским алюминиевым заводом в Казахстане и Красноярским алюминиевым заводом, на который поставлялся казахстанский глинозем – основное сырье для производства алюминия.
Переориентация на алюминий произошла не так уж и спонтанно. Конечно, сыграли свою роль и личные встречи с Дэвидом Рубеном, который знал, где можно найти «золотой ключик». Но главное – работа на алюминиевом рынке обещала огромные прибыли при минимальных, сугубо организационных затратах. Забегая вперед, замечу: так и будет, TWG станет получать 500 долларов чистой прибыли с тонны первичного алюминия. А вот российский бюджет не получит ни копейки. Впрочем, «новых русских предпринимателей» это ничуть не волновало – им вообще-то все равно было, чем заниматься, уголь на машины выменивать либо гайки на гвозди. Главное – чтобы деньги шли на их счета. Причем на зарубежные.
В итоге братья Рубен и братья Черные пришли к следующему соглашению. Они создают совместную компанию под брендом TWG (Trans World Group), которая, по сути, представляет собой конгломерат офшорных трейдеров и брокерское место на Лондонской бирже. В России же будут работать создаваемые специально для этой цели (алюминия побольше и сразу) структуры.
Для реализации данной схемы во Франции регистрируется фирма Mirabel, а братья Черные входят в руководство доселе никому не известных компаний Trans-CIS Commodities (ТСС) и Transtech Company (Франция), а тот самый знакомый по коридору министерства Владимир Лисин становится их российским представителем.
Однако какое-то время алюминиевый проект является для Михаила побочным. Успешно работала еще коксоугольная схема с Кислиным. Тем не менее через несколько месяцев он уже понимает, что идти на алюминиевый рынок просто необходимо – там совершенно иная норма прибыли. В 1992 году Михаил Черный расходится с Кислиным. Собственно говоря, решение назревало давно – Кислин предлагал торговать товарами народного потребления, в российских реалиях разбирался плохо, проекты с поставкой на экспорт удобрения и сельхозпродукции провалились, финансовые возможности Сэма Черный уже вдоволь поиспользовал, и наконец самое главное: если раньше Михаилу и нужно было прикрытие в виде иностранного инвестора и банковского счета на Западе, то теперь он сам «иностранный бизнесмен». Таким образом, Сэм Кислин стал более не нужен бизнесу братьев. Масштабы деятельности Trans Commodities (которую он олицетворял в России) расширялись без всякого его участия. Именно поэтому Лев Черный зарегистрировал в Монте-Карло (княжество Монако) фирму Trans-CIS Commodities Ltd. (ТСС), к которой фактически и перешел бизнес Trans Commodities, но уже без Сэма Кислина. И никто в России на это переименование даже не обратил внимания! Названия компаний похожи, не правда ли? Очевидно, это сделано специально, чтобы размыть бренд. Так Кислин остался еще и без названия своей фирмы. Бывший одессит попытался получить отступные, однако остался без оного. Президентом фирмы стал путешествующий по всему миру Лев Черный, ее представителем в России – Владимир Лисин. Именно он скажет впоследствии сотрудникам правоохранительных органов, что общается со Львом только по телефону..
Между Михаилом и Львом Черными существовало четкое разделение обязанностей: Лев отвечал за экономическую и финансовую составляющую бизнеса, Михаил договаривался со всеми прямо или косвенно влияющими на бизнес сторонами, координируя их интересы.
«Сторон» было много: от правительственных чиновников, ведавших квотами на экспорт металла, до лидеров организованных преступных сообществ, собиравших дань с предприятий. Позднее именно такого рода деятельность стала называться в нашей стране «крышеванием». И нужно отдать должное Михаилу Черному – в этой области у него обнаружился настоящий талант, без которого TWG не удалось бы на протяжении ряда лет править российской металлургией твердой рукой.
И вот тут на короткий период, всего на год, бывший директор Карагандинского металлургического комбината Олег Сосковец становится добрым ангелом братьев Черных. Именно в это время проект «TWG в России» набирает обороты и приводит к созданию в стране первой мощной олигархической группы. Стоит заметить, что те бизнесмены, которых принято считать российскими миллионерами (Березовский, Гусинский, Смоленский, Ходорковский), делали в это время только первые шаги в бизнесе...
Добрый ангел
Назначенный на должность председателя Роскоммета, Олег Сосковец помогает Михаилу Черному отстроить сеть, необходимую для работы с металлургическими заводами. Были проведены сотни встреч и переговоров, позволившие братьям в августе 1992 года вырваться на оперативный простор алюминиевых заводов.
Справедливости ради надо отметить, что помогал Олег Николаевич Сосковец братьям Черным не только в алюминиевых делах. Первое взаимопонимание они нашли по вопросу об увеличении экспортных поставок меди из Казахстана.
Вообще лето 1992 года стало для совладельцев TWG очень удачным. Именно в июле этого года Минэкономики России принимает судьбоносное постановление «О ввозе импортного давальческого сырья для переработки» (толлинг). Сегодня уже очевидно, что этот документ увидел свет не без участия Олега Сосковца.
Открывшимися возможностями поспешили воспользоваться братья Черные. Можно даже предположить, что Сосковец, собственно, для них это постановление и пролоббировал. Неслучайно буквально через несколько дней после регистрации офшорных алюминиевых фирм он будет ходатайствовать перед Минэкономики о разрешении структурам TWG работать с Красноярским алюминиевым заводом (КрАЗ) и уже в августе – сентябре того же 1992 года – с крупнейшими алюминиевыми заводами России – Красноярским, Братским и Новокузнецким. Эти фирмы заключают около десяти контрактов на основе толлинга – уникальной технологии, обогатившей в те годы первых алюминиевых олигархов.
Именно 1992 год, пока Олег Сосковец открыто «опекал» бизнес TWG и братьев Черных, стал фантастически успешным для обеих сторон. Он помог TWG получить квоты и по меди, и по алюминию. В этом году около 85 процентов квот, выдаваемых Министерством металлургии (вопросы металлургии курировал в Правительстве России именно Сосковец), получили братья Черные. Кстати, именно тогда же им удалось получить пакет акций Уралэлектромеди – и не без помощи запущенной с подачи Сосковца схемы. Олег Николаевич, впрочем, говорят, в накладе тоже не остался...
Кстати, личность самого Сосковца, в 1996 году ушедшего в тень (был отправлен в отставку указом Бориса Ельцина) и как бы устранившегося от дел, заслуживает отдельного внимания.
Смутное время позволило Сосковцу сделать феерическую карьеру. За несколько лет пройти путь от директора завода и чиновника союзного министерства до вице-премьера двух государств, Казахстана и России, – это, согласитесь, уникальный случай. Работа с братьями Черными и Рубен принесла ему ощутимые материальные блага: в 1993 году Олег Сосковец и его сын Алексей уже снимали со своих личных карточек American Express десятки и сотни тысяч долларов, щедро начисленные туда Черными (телесюжет об этом уникальном банковском «союзе» был в свое время показан по НТВ). Вице-премьер не остался в долгу: в 1993 году преференции[3] для зарождающейся бизнес-империи Михаила начинают сыпаться как из рога изобилия.
Забегая вперед, можно заметить, что именно благодаря умело налаженным контактам с высшей российской бюрократией алюминиевым олигархам удалось в начале 1990-х годов разгромить и похоронить государственный холдинг «Алюминий», добиться введения специальных тарифов на электроэнергию, поучаствовать в приватизации предприятий и решить массу сопутствующих проблем.
Одним же из главных прорывов, обеспечивших успех бизнеса братьев Черных, была отмена государственных контрактов на экспорт алюминия, которой добился Сосковец. Поставки на внутренний рынок алюминия по советским регулируемым ценам моментально прекратились. На мировой рынок как следствие тут же обрушилась новая волна металла из России – цена алюминия на Лондонской бирже 1 ноября 1993 года упала до минимального уровня в 1019 долларов – ниже себестоимости его производства в большинстве развитых стран. Западные компании в спешке вводят протекционистские меры против поставок алюминия из России. Страна от этого, конечно, пострадала, а вот братья Черные – нет. Прибыли TWG были уже системно обеспечены.
Но вернемся к толлингу. Суть схемы, предложенной алюминиевым заводам, была детально расписана автором книги «Российская преступность. Кто есть кто?» Александром Максимовым.
Назначенный на должность председателя Роскоммета, Олег Сосковец помогает Михаилу Черному отстроить сеть, необходимую для работы с металлургическими заводами. Были проведены сотни встреч и переговоров, позволившие братьям в августе 1992 года вырваться на оперативный простор алюминиевых заводов.
Справедливости ради надо отметить, что помогал Олег Николаевич Сосковец братьям Черным не только в алюминиевых делах. Первое взаимопонимание они нашли по вопросу об увеличении экспортных поставок меди из Казахстана.
Вообще лето 1992 года стало для совладельцев TWG очень удачным. Именно в июле этого года Минэкономики России принимает судьбоносное постановление «О ввозе импортного давальческого сырья для переработки» (толлинг). Сегодня уже очевидно, что этот документ увидел свет не без участия Олега Сосковца.
Открывшимися возможностями поспешили воспользоваться братья Черные. Можно даже предположить, что Сосковец, собственно, для них это постановление и пролоббировал. Неслучайно буквально через несколько дней после регистрации офшорных алюминиевых фирм он будет ходатайствовать перед Минэкономики о разрешении структурам TWG работать с Красноярским алюминиевым заводом (КрАЗ) и уже в августе – сентябре того же 1992 года – с крупнейшими алюминиевыми заводами России – Красноярским, Братским и Новокузнецким. Эти фирмы заключают около десяти контрактов на основе толлинга – уникальной технологии, обогатившей в те годы первых алюминиевых олигархов.
Именно 1992 год, пока Олег Сосковец открыто «опекал» бизнес TWG и братьев Черных, стал фантастически успешным для обеих сторон. Он помог TWG получить квоты и по меди, и по алюминию. В этом году около 85 процентов квот, выдаваемых Министерством металлургии (вопросы металлургии курировал в Правительстве России именно Сосковец), получили братья Черные. Кстати, именно тогда же им удалось получить пакет акций Уралэлектромеди – и не без помощи запущенной с подачи Сосковца схемы. Олег Николаевич, впрочем, говорят, в накладе тоже не остался...
Кстати, личность самого Сосковца, в 1996 году ушедшего в тень (был отправлен в отставку указом Бориса Ельцина) и как бы устранившегося от дел, заслуживает отдельного внимания.
Смутное время позволило Сосковцу сделать феерическую карьеру. За несколько лет пройти путь от директора завода и чиновника союзного министерства до вице-премьера двух государств, Казахстана и России, – это, согласитесь, уникальный случай. Работа с братьями Черными и Рубен принесла ему ощутимые материальные блага: в 1993 году Олег Сосковец и его сын Алексей уже снимали со своих личных карточек American Express десятки и сотни тысяч долларов, щедро начисленные туда Черными (телесюжет об этом уникальном банковском «союзе» был в свое время показан по НТВ). Вице-премьер не остался в долгу: в 1993 году преференции[3] для зарождающейся бизнес-империи Михаила начинают сыпаться как из рога изобилия.
Забегая вперед, можно заметить, что именно благодаря умело налаженным контактам с высшей российской бюрократией алюминиевым олигархам удалось в начале 1990-х годов разгромить и похоронить государственный холдинг «Алюминий», добиться введения специальных тарифов на электроэнергию, поучаствовать в приватизации предприятий и решить массу сопутствующих проблем.
Одним же из главных прорывов, обеспечивших успех бизнеса братьев Черных, была отмена государственных контрактов на экспорт алюминия, которой добился Сосковец. Поставки на внутренний рынок алюминия по советским регулируемым ценам моментально прекратились. На мировой рынок как следствие тут же обрушилась новая волна металла из России – цена алюминия на Лондонской бирже 1 ноября 1993 года упала до минимального уровня в 1019 долларов – ниже себестоимости его производства в большинстве развитых стран. Западные компании в спешке вводят протекционистские меры против поставок алюминия из России. Страна от этого, конечно, пострадала, а вот братья Черные – нет. Прибыли TWG были уже системно обеспечены.
Но вернемся к толлингу. Суть схемы, предложенной алюминиевым заводам, была детально расписана автором книги «Российская преступность. Кто есть кто?» Александром Максимовым.
Кто есть кто?
Итак, Александр еще в конце 1990-х годов в ходе собственного расследования установил, как на самом деле работала в российских реалиях уникальная экономическая схема, именуемая толлинг (то есть поставка дешевого глинозема на комбинат и получение взамен бесплатного алюминия с целью перепродажи на западные рынки). «Согласно условиям толлинговых соглашений, “иностранные" бизнесмены Черные должны были расплачиваться с заводами валютой и заграничным сырьем, а за это освобождались от таможенных пошлин и некоторых налогов. Но даже эти условия с самого начала нарушались. Вместо обещанных долларов Черные расплачивались с предприятиями наличными и безналичными рублями, а так называемое “заграничное сырье" завозили с расположенного неподалеку Ачинского глиноземного комбината. Условия “партнерства" были просто грабительскими – Черные требовали алюминий “вперед", то есть отгрузка металла производилась раньше, чем оплачивалась его переработка. Цены на переработку были умышленно занижены, денежные перечисления задерживались. А на экспорт в то же время шел алюминий по мировой цене, которая к тому же постоянно росла, – писал Максимов. – Но директора заводов шли на сотрудничество с Михаилом Черным, их все устраивало! Более того, буквально умоляли правительство продолжить „эксперимент с толлингом“. Например, директор БрАЗа в письме на имя Президента России Бориса Ельцина, датированном апрелем 1993 года, взывал: „...С целью недопущения резкого сокращения производства и обеспечения экономической и социальной стабильности завода прошу Вас, уважаемый Борис Николаевич, разрешить заводу продолжить переработку давальческого глинозема по контрактам... с фирмами “Trans-Cis-Commodities, Ltd” и “Transtech-Commodities”... Это позволит дополнительно перечислить в бюджет порядка 20 млрд рублей“.
Директоров заводов понять можно – за ними предприятие и тысячи людей. Если завод встанет, то люди останутся без средств к существованию, а производственные мощности могут выйти из строя, причем уже навсегда. В тот момент им было все равно, кто, как и откуда поставит им глинозем, уголь и все остальное. Это уже потом некоторые из них внезапно откроют для себя возможность небывалого личного обогащения...
Михаил Черный все-таки умел работать с людьми...
В Следственный комитет поступило немало материалов, по большей части анонимных, свидетельствующих об открытии валютных счетов и покупке за границей недвижимости для руководителей алюминиевых предприятий и некоторых правительственных чиновников, в том числе возглавляющего с 1992 по 1993 год Роскоммет Олега Сосковца. К сожалению, проверить всю имеющуюся на тот момент информацию просто не представлялось возможным.
Согласно разработанной схеме, участие TWG в алюминиевом бизнесе не предполагало одни лишь торгово-закупочные операции. Михаил и Лев Черные начали приобретать и акции самих предприятий, благо «дикая приватизация» начала 1990-х годов позволяла это делать буквально за копейки.
Для того чтобы обойти законодательное ограничение участия иностранного партнера в уставном капитале российского предприятия, от имени офшорной фирмы, входящей в TWG, создавалась российская фирма со 100-процентным иностранным участием. Та, в свою очередь, учреждала чисто российскую фирму, которая и скупала акции на свое имя.
Покупая акции предприятий, Михаил Черный со товарищи не собирались ставить их под тотальный контроль. Обычно приобретался пакет акций в 20–30 процентов, который позволял проводить своего человека в Совет директоров и контролировать через него самые главные потоки: поставку сырья и сбыт (опять-таки через офшоры).
В чем нельзя было отказать братьям Черным, так это в умении строить аферистичные и крайне прибыльные бизнес-схемы. Реалии инфраструктуры экс-советской цветной металлургии не могли не навести их на мысль о том, что не следует ограничивать себя только сибирскими заводами. Ведь бизнес TWG, ТСС и многочисленной когорты других аффилированных братьями компаний всю первую половину 1990-х годов развивается успешно и динамично: скупаются пакеты все новых предприятий, флагманов советской индустрии, TWG стремительно выбивается в число одной из самых крупных и капиталонасыщенных компаний постсоветского пространства, начинается экспансия фирмы в соседние с Россией страны, прежде всего в Казахстан.
И здесь, естественно, Михаил Черный не мог обойтись без помощи Олега Сосковца, который и проложил ему путь в Казахстан. Позднее в местной газете «Караван» российского вице-премьера просто назовут «крестным отцом» братьев Черных.
Итак, Александр еще в конце 1990-х годов в ходе собственного расследования установил, как на самом деле работала в российских реалиях уникальная экономическая схема, именуемая толлинг (то есть поставка дешевого глинозема на комбинат и получение взамен бесплатного алюминия с целью перепродажи на западные рынки). «Согласно условиям толлинговых соглашений, “иностранные" бизнесмены Черные должны были расплачиваться с заводами валютой и заграничным сырьем, а за это освобождались от таможенных пошлин и некоторых налогов. Но даже эти условия с самого начала нарушались. Вместо обещанных долларов Черные расплачивались с предприятиями наличными и безналичными рублями, а так называемое “заграничное сырье" завозили с расположенного неподалеку Ачинского глиноземного комбината. Условия “партнерства" были просто грабительскими – Черные требовали алюминий “вперед", то есть отгрузка металла производилась раньше, чем оплачивалась его переработка. Цены на переработку были умышленно занижены, денежные перечисления задерживались. А на экспорт в то же время шел алюминий по мировой цене, которая к тому же постоянно росла, – писал Максимов. – Но директора заводов шли на сотрудничество с Михаилом Черным, их все устраивало! Более того, буквально умоляли правительство продолжить „эксперимент с толлингом“. Например, директор БрАЗа в письме на имя Президента России Бориса Ельцина, датированном апрелем 1993 года, взывал: „...С целью недопущения резкого сокращения производства и обеспечения экономической и социальной стабильности завода прошу Вас, уважаемый Борис Николаевич, разрешить заводу продолжить переработку давальческого глинозема по контрактам... с фирмами “Trans-Cis-Commodities, Ltd” и “Transtech-Commodities”... Это позволит дополнительно перечислить в бюджет порядка 20 млрд рублей“.
Директоров заводов понять можно – за ними предприятие и тысячи людей. Если завод встанет, то люди останутся без средств к существованию, а производственные мощности могут выйти из строя, причем уже навсегда. В тот момент им было все равно, кто, как и откуда поставит им глинозем, уголь и все остальное. Это уже потом некоторые из них внезапно откроют для себя возможность небывалого личного обогащения...
Михаил Черный все-таки умел работать с людьми...
В Следственный комитет поступило немало материалов, по большей части анонимных, свидетельствующих об открытии валютных счетов и покупке за границей недвижимости для руководителей алюминиевых предприятий и некоторых правительственных чиновников, в том числе возглавляющего с 1992 по 1993 год Роскоммет Олега Сосковца. К сожалению, проверить всю имеющуюся на тот момент информацию просто не представлялось возможным.
Согласно разработанной схеме, участие TWG в алюминиевом бизнесе не предполагало одни лишь торгово-закупочные операции. Михаил и Лев Черные начали приобретать и акции самих предприятий, благо «дикая приватизация» начала 1990-х годов позволяла это делать буквально за копейки.
Для того чтобы обойти законодательное ограничение участия иностранного партнера в уставном капитале российского предприятия, от имени офшорной фирмы, входящей в TWG, создавалась российская фирма со 100-процентным иностранным участием. Та, в свою очередь, учреждала чисто российскую фирму, которая и скупала акции на свое имя.
Покупая акции предприятий, Михаил Черный со товарищи не собирались ставить их под тотальный контроль. Обычно приобретался пакет акций в 20–30 процентов, который позволял проводить своего человека в Совет директоров и контролировать через него самые главные потоки: поставку сырья и сбыт (опять-таки через офшоры).
В чем нельзя было отказать братьям Черным, так это в умении строить аферистичные и крайне прибыльные бизнес-схемы. Реалии инфраструктуры экс-советской цветной металлургии не могли не навести их на мысль о том, что не следует ограничивать себя только сибирскими заводами. Ведь бизнес TWG, ТСС и многочисленной когорты других аффилированных братьями компаний всю первую половину 1990-х годов развивается успешно и динамично: скупаются пакеты все новых предприятий, флагманов советской индустрии, TWG стремительно выбивается в число одной из самых крупных и капиталонасыщенных компаний постсоветского пространства, начинается экспансия фирмы в соседние с Россией страны, прежде всего в Казахстан.
И здесь, естественно, Михаил Черный не мог обойтись без помощи Олега Сосковца, который и проложил ему путь в Казахстан. Позднее в местной газете «Караван» российского вице-премьера просто назовут «крестным отцом» братьев Черных.
Казахстанский эксперимент
В Казахстане Олег Сосковец фактически передал братьев с рук на руки тогдашнему премьеру Акежану Кажегельдину (он занимал этот пост в 1994–1997 годах). Впоследствии первого не без ехидства называли «наш Сосковец». И для этого были все основания.
Сосковец был тесно связан с Кажегельдиным. В сентябре 1992 года создается Союз промышленников и предпринимателей Казахстана, и первым его президентом становится... Олег Сосковец, в то время первый вице-премьер в правительстве Сергея Терещенко Акежан Кажегельдин стал членом правления союза.
Позднее, когда Сосковец перебрался в Москву, где занял пост вице-премьера Правительства России, Акежан Кажегельдин стал президентом Союза промышленников и предпринимателей Казахстана. Именно с этой позиции он стартовал в Правительство Казахстана – сначала вице-премьером с сохранением поста президента союза, а затем, осенью 1994 года, – премьер-министром правительства.
Впрочем, Кажегельдин был «знаком» с Черными и по другой линии, грустно-анекдотичной.
В 1991 году Кислин предложил Михаилу Черному помочь Кажегельдину, которого должны были назначить на пост губернатора. Проблема состояла в том, что в бытность Кажегельдина торгпредом в США он закупил партию спортивной (как ему говорили) обуви на 600 тысяч долларов.
Михаил Черный договорился с Уралэлектромедью, что там купят эти кроссовки по 15 долларов за пару Цена невысока, тем более что, как заверял его поживший в Америке и видавший виды Кислин, это настоящий Reebok. Однако вместо кроссовок Reebok от Кажегельдина пришли... тапочки для ритуальных услуг, сделанных под вид кроссовок.
Не знавший английского языка, Михаил Черный не сумел сразу обнаружить такого подвоха. Однако когда они стали разваливаться под дождем и их массово вернули назад, он понял, как его подставили.
С тех пор Кажегельдин был ему должен. Так что бенефис TWG в Казахстане – это отнюдь не случайное стечение обстоятельств, а закономерный результат.
Для TWG и братьев Черных Кажегельдин сделал все, что мог: компания Черных без тендеров и по дешевке получила в управление, а затем и приватизировала Соколовско-Сарбайский ГОК, Павлодарский алюминиевый завод и корпорацию «Казаххром» (Донской ГОК, Ермаковский [Аксуский] и Актюбинский заводы ферросплавов). Первыми «победителями» приватизационных проектов в Казахстане стали именно фирмы, связанные с TWG, причем первый тендер был завершен менее чем через три месяца после прихода Кажегельдина в офис премьера.
Шелдекабрь 1994 года... Компания White Swan Ltd. (WSL), заявленная как британская, получила на весьма выгодных условиях Павлодарский алюминиевый завод, производящий сырье для получения готового алюминия – глинозем. Вслед за WSL в феврале 1995 года компания IVEDON International, которая, как сегодня мало кто помнит, была представлена как... исландская фирма, получила в управление Соколовско-Сарбайский ГОК. Вслед за IVEDON в хромовой отрасли начинает действовать компания Japan Chrome corp. (JCC), претенциозное название которой говорит само за себя, – в Казахстане вроде бы появились инвесторы-японцы.
На самом же деле, как это очень быстро выяснилось, все названные фирмы никакого отношения к Англии, Исландии и Японии не имели – это были обыкновенные подставные структуры, зарегистрированные в офшорных зонах и управляемые... братьями Черными и TWG.
Когда факт присутствия TWG на земле Казахстана стал очевиден, возник даже легкий шум – смутная репутация офшоров давала себя знать. Однако официальные лица, и прежде всего бывший премьер-министр Акежан Кажегельдин, объясняли такую ситуацию просто: не важно, какие деньги придут в Казахстан, лишь бы они пришли и оживили местную экономику. Иными словами, агонизирующей казахстанской экономике все равно, по мнению ее руководителей, какую кровь в нее вольют, – пусть эта кровь будет и опасно больного, лишь бы на время получить хоть какой-то результат.
И результат, казалось, был. Казахстанская пресса, и в первую очередь официальная, взахлеб рассказывала об успехах «иностранных инвесторов» на Сарбайском ГОКе, Павлодарском алюминиевом заводе, Аксуском заводе ферросплавов и других предприятиях, куда пришли офшорные фирмы. Рабочим выплачивалась заработная плата, были погашены долги перед бюджетом и пенсионными фондами, продукция регулярно отгружалась покупателям, и платежи за нее вносились в режиме предоплаты. Все это выставлялось как несомненный успех правительства в политике приватизации и реанимации экономики.
Усилия Михаила Черного и Акежана Кажегельдина не пропали даром. Даже летом 1997 года, всего за несколько месяцев до краха TWG в Казахстане, глава страны Нурсултан Назарбаев называл эту группу «самым крупным и серьезным инвестором в казахстанскую экономику». Тогда, во время встречи президента с главой TWG Дэвидом Рубеном, прибывшим в Павлодар на закладку завода по производству готового алюминия, было заявлено также, что этот проект станет беспрецедентным примером сотрудничества Казахстана с западными инвесторами (стоимость проекта оценивалась в 1 миллиард 200 миллионов долларов).
«Общая схема действий TWG на подконтрольных ей казахстанских предприятиях была до смешного простой. Готовая продукция реализовывалась дочерними предприятиями TWG с отсрочкой платежей. В результате промышленные гиганты, лишенные своей продукции и денег, кредитовались собственным банком TWG на кабальных условиях, без всяких перспектив расплатиться с кредитом. Фактически предприятия попадали в экономическую зависимость от TWG и заранее обрекались на банкротство», – писал один из исследователей деятельности братьев Черных в Казахстане.
При Кажегельдине TWG создала систему специальных мер по наращиванию финансовой зависимости управляемых предприятий от ее банковских, трейдерских и снабженческих структур. Менеджеры TWG изымали у предприятий оборотные средства, которые возвращались в компании в виде кредитов. В результате погашения выданных кредитов и процентов по ним предприятия фактически оказались на грани банкротства (при росте производства) и к середине ноября 1997 года остались практически без запасов сырья, материалов, готовой продукции и денег. А получившая всю прибыль компания TWG... отошла от реального управления.
Вот лишь некоторые цифры, характеризующие деятельность TWG и братьев Черных в Казахстане в 1996–1997 годах, уже на излете своего бизнеса в этом центральноазиатском государстве. Начиная со второго полугодия 1996 года Павлодарский алюминиевый завод под давлением трейдинговых компаний, контролируемых TWG, был вынужден пойти на последовательное снижение цен со 175 долларов до 118 за тонну. Но тандем братьев Черных и братьев Рубен на этом не остановился: с середины 1997 года трейдеры стали производить оплату не сразу, а в течение четырех месяцев после поставки глинозема, что еще больше ухудшило финансовое положение предприятия. В итоге прямые убытки предприятий за десять месяцев 1997 года составили около 10 миллионов долларов.
В Казахстане (как и в России) к тому времени уже поняли, что никакой стратегии, никаких планов по развитию бизнеса у TWG и ее хозяев нет. Голое трейдерство, и никаких перспектив. Братья Черные отнюдь не собирались инвестировать прибыль в казахстанские или российские предприятия. Большая часть прибыли оставалась на Западе, а на модернизацию и развитие шло всего 2–3 процента от объема реализованной продукции, чтобы предприятия совсем не развалились. Кстати, и громко разрекламированный проект со строительством нового завода в Павлодаре оказался, по сути, мифом. Участие западных компаний в строительстве завода – как инвесторов, так и подрядчиков – предполагало наличие соответствующих технологий. Но здесь возник парадокс: западные технологии работают только на западном сырье. Чтобы они работали на казахстанском глиноземе, необходимо было вкладывать средства в павлодарское производство для улучшения его качества. Чего, как видно, TWG не делало. Более того, компания всеми силами выступала против привлечения науки, ученых, местных специалистов, знающих специфику условий. Что также являлось очевидным аспектом неисполнения братьями Рубен и Черными обещанных договоренностей. Все это привело к тому, что Международный банк реконструкции и развития, участие которого в этом сугубо авантюрном проекте и было некой гарантией успеха, отказался финансировать проект строительства нового алюминиевого завода в Казахстане. «Экспансия TWG для нас обернулась настоящей кабалой», – скажут потом в республике. «Толлинговый эксперимент» показахстански закончился провалом. Для Казахстана. Но не для алюминиевых олигархов. Они свою прибыль получили...
Общепринята точка зрения, что братья Черные никогда не интересовались политикой. Это серьезное заблуждение. Я разговаривал на эту тему с известным российским политологом, членом Общественной палаты РФ Сергеем Марковым. Надо при этом иметь в виду, что тема крупного бизнеса, алюминиевого в частности, его интересует уже более десяти лет... Марков мне сказал следующее: «Черные, в разные годы, очень даже вмешивались в политику. Например, когда власти Казахстана попросту выкинули Черных из республики за бизнес, аналогичный тому, что они вели в России, они развернули целую кампанию против президента Назарбаева, открылись десятки оппозиционных изданий, Интернет-ресурсов, за огромные деньги заказывались телепрограммы на центральных телеканалах России и Узбекистана, вещающих на Казахстан. Поддерживаемый братьями, премьер-министр Кажегельдин фактически попытался поднять бунт».
Назарбаев перед лицом дестабилизации обстановки в стране вынужден был пойти на ряд жестких шагов (намного более жестких, чем спустя несколько лет предпринял его коллега Путин), и время показало, что он был прав. Сегодня Казахстан, сохранив суверенитет, является одним из экономических лидеров региона.
А тогда, осенью 1997 года, политическое сопротивление братьев было подавлено – буквально в считанные недели TWG и братья Черные были выдавлены из Казахстана. Самый успешный и не приносивший тревог бизнес-регион отказался от сотрудничества с алюминиевой империей братьев. Оставалась Россия. А вот там дела шли не так эффектно и мирно. Термин «алюминиевые войны», ставший историей целого этапа экономической жизни страны, – это как раз о Черных, TWG, Красноярске, Братске. Десятки убитых, погибших в авариях, бежавших за границу. Об этих сюжетах из жизни Михаила Черного и TWG – в отдельной главе...
Итак, изучение этой, безусловно, увлекательной биографии Михаила Черного и его компаньонов дает действительно обильную пищу для размышлений. Принципы сколачивания капиталов и построения крупнейшей в стране металлургической империи были насколько непрозрачны, настолько же и просты. Как в джунглях – выживал сильнейший. И без криминальных (если не по факту, то уж по сути точно) методов в «новом русском бизнесе» было не обойтись. Вы спросите: а кто тогда действовал по-другому? Отвечу: никто. Но разве это меняет суть дела? По крайней мере – суть «дела Михаила Черного»? Замечу, что почти что официальная биография героя («почти» потому, что некоторые факты проверить просто невозможно) оставляет открытым вопрос: фигурировали ли в начальном капитале Черного криминальные деньги, зачем он знакомился и дружил с авторитетами и ворами, что давали ему эти связи и как далеко Черный мог зайти вместе со своими «друзьями»? Исходя из этого, возникает еще несколько вопросов: откуда новоиспеченные «партнеры» алюминиевых заводов, то есть братья Черные, брали десятки миллионов долларов, необходимых для проплаты своих толлинговых контрактов в России и Казахстане, какова истинная природа тех денег, которые они впоследствии переводили на свои западные банковские счета? И что же все-таки было стартовым капиталом первых алюминиевых олигархов? Следователь МВД Сергей Глушенков, который вел не одно дело, связанное с алюминиевыми операциями, в разговоре с Александром Максимовым обмолвился, что, мол, следователи в свое время выяснили главный источник происхождения этих денег – фальшивые банковские авизо! Нужно было вновь возвращаться к самому началу расследования. Но информации появлялось все больше и больше.
В Казахстане Олег Сосковец фактически передал братьев с рук на руки тогдашнему премьеру Акежану Кажегельдину (он занимал этот пост в 1994–1997 годах). Впоследствии первого не без ехидства называли «наш Сосковец». И для этого были все основания.
Сосковец был тесно связан с Кажегельдиным. В сентябре 1992 года создается Союз промышленников и предпринимателей Казахстана, и первым его президентом становится... Олег Сосковец, в то время первый вице-премьер в правительстве Сергея Терещенко Акежан Кажегельдин стал членом правления союза.
Позднее, когда Сосковец перебрался в Москву, где занял пост вице-премьера Правительства России, Акежан Кажегельдин стал президентом Союза промышленников и предпринимателей Казахстана. Именно с этой позиции он стартовал в Правительство Казахстана – сначала вице-премьером с сохранением поста президента союза, а затем, осенью 1994 года, – премьер-министром правительства.
Впрочем, Кажегельдин был «знаком» с Черными и по другой линии, грустно-анекдотичной.
В 1991 году Кислин предложил Михаилу Черному помочь Кажегельдину, которого должны были назначить на пост губернатора. Проблема состояла в том, что в бытность Кажегельдина торгпредом в США он закупил партию спортивной (как ему говорили) обуви на 600 тысяч долларов.
Михаил Черный договорился с Уралэлектромедью, что там купят эти кроссовки по 15 долларов за пару Цена невысока, тем более что, как заверял его поживший в Америке и видавший виды Кислин, это настоящий Reebok. Однако вместо кроссовок Reebok от Кажегельдина пришли... тапочки для ритуальных услуг, сделанных под вид кроссовок.
Не знавший английского языка, Михаил Черный не сумел сразу обнаружить такого подвоха. Однако когда они стали разваливаться под дождем и их массово вернули назад, он понял, как его подставили.
С тех пор Кажегельдин был ему должен. Так что бенефис TWG в Казахстане – это отнюдь не случайное стечение обстоятельств, а закономерный результат.
Для TWG и братьев Черных Кажегельдин сделал все, что мог: компания Черных без тендеров и по дешевке получила в управление, а затем и приватизировала Соколовско-Сарбайский ГОК, Павлодарский алюминиевый завод и корпорацию «Казаххром» (Донской ГОК, Ермаковский [Аксуский] и Актюбинский заводы ферросплавов). Первыми «победителями» приватизационных проектов в Казахстане стали именно фирмы, связанные с TWG, причем первый тендер был завершен менее чем через три месяца после прихода Кажегельдина в офис премьера.
Шелдекабрь 1994 года... Компания White Swan Ltd. (WSL), заявленная как британская, получила на весьма выгодных условиях Павлодарский алюминиевый завод, производящий сырье для получения готового алюминия – глинозем. Вслед за WSL в феврале 1995 года компания IVEDON International, которая, как сегодня мало кто помнит, была представлена как... исландская фирма, получила в управление Соколовско-Сарбайский ГОК. Вслед за IVEDON в хромовой отрасли начинает действовать компания Japan Chrome corp. (JCC), претенциозное название которой говорит само за себя, – в Казахстане вроде бы появились инвесторы-японцы.
На самом же деле, как это очень быстро выяснилось, все названные фирмы никакого отношения к Англии, Исландии и Японии не имели – это были обыкновенные подставные структуры, зарегистрированные в офшорных зонах и управляемые... братьями Черными и TWG.
Когда факт присутствия TWG на земле Казахстана стал очевиден, возник даже легкий шум – смутная репутация офшоров давала себя знать. Однако официальные лица, и прежде всего бывший премьер-министр Акежан Кажегельдин, объясняли такую ситуацию просто: не важно, какие деньги придут в Казахстан, лишь бы они пришли и оживили местную экономику. Иными словами, агонизирующей казахстанской экономике все равно, по мнению ее руководителей, какую кровь в нее вольют, – пусть эта кровь будет и опасно больного, лишь бы на время получить хоть какой-то результат.
И результат, казалось, был. Казахстанская пресса, и в первую очередь официальная, взахлеб рассказывала об успехах «иностранных инвесторов» на Сарбайском ГОКе, Павлодарском алюминиевом заводе, Аксуском заводе ферросплавов и других предприятиях, куда пришли офшорные фирмы. Рабочим выплачивалась заработная плата, были погашены долги перед бюджетом и пенсионными фондами, продукция регулярно отгружалась покупателям, и платежи за нее вносились в режиме предоплаты. Все это выставлялось как несомненный успех правительства в политике приватизации и реанимации экономики.
Усилия Михаила Черного и Акежана Кажегельдина не пропали даром. Даже летом 1997 года, всего за несколько месяцев до краха TWG в Казахстане, глава страны Нурсултан Назарбаев называл эту группу «самым крупным и серьезным инвестором в казахстанскую экономику». Тогда, во время встречи президента с главой TWG Дэвидом Рубеном, прибывшим в Павлодар на закладку завода по производству готового алюминия, было заявлено также, что этот проект станет беспрецедентным примером сотрудничества Казахстана с западными инвесторами (стоимость проекта оценивалась в 1 миллиард 200 миллионов долларов).
«Общая схема действий TWG на подконтрольных ей казахстанских предприятиях была до смешного простой. Готовая продукция реализовывалась дочерними предприятиями TWG с отсрочкой платежей. В результате промышленные гиганты, лишенные своей продукции и денег, кредитовались собственным банком TWG на кабальных условиях, без всяких перспектив расплатиться с кредитом. Фактически предприятия попадали в экономическую зависимость от TWG и заранее обрекались на банкротство», – писал один из исследователей деятельности братьев Черных в Казахстане.
При Кажегельдине TWG создала систему специальных мер по наращиванию финансовой зависимости управляемых предприятий от ее банковских, трейдерских и снабженческих структур. Менеджеры TWG изымали у предприятий оборотные средства, которые возвращались в компании в виде кредитов. В результате погашения выданных кредитов и процентов по ним предприятия фактически оказались на грани банкротства (при росте производства) и к середине ноября 1997 года остались практически без запасов сырья, материалов, готовой продукции и денег. А получившая всю прибыль компания TWG... отошла от реального управления.
Вот лишь некоторые цифры, характеризующие деятельность TWG и братьев Черных в Казахстане в 1996–1997 годах, уже на излете своего бизнеса в этом центральноазиатском государстве. Начиная со второго полугодия 1996 года Павлодарский алюминиевый завод под давлением трейдинговых компаний, контролируемых TWG, был вынужден пойти на последовательное снижение цен со 175 долларов до 118 за тонну. Но тандем братьев Черных и братьев Рубен на этом не остановился: с середины 1997 года трейдеры стали производить оплату не сразу, а в течение четырех месяцев после поставки глинозема, что еще больше ухудшило финансовое положение предприятия. В итоге прямые убытки предприятий за десять месяцев 1997 года составили около 10 миллионов долларов.
В Казахстане (как и в России) к тому времени уже поняли, что никакой стратегии, никаких планов по развитию бизнеса у TWG и ее хозяев нет. Голое трейдерство, и никаких перспектив. Братья Черные отнюдь не собирались инвестировать прибыль в казахстанские или российские предприятия. Большая часть прибыли оставалась на Западе, а на модернизацию и развитие шло всего 2–3 процента от объема реализованной продукции, чтобы предприятия совсем не развалились. Кстати, и громко разрекламированный проект со строительством нового завода в Павлодаре оказался, по сути, мифом. Участие западных компаний в строительстве завода – как инвесторов, так и подрядчиков – предполагало наличие соответствующих технологий. Но здесь возник парадокс: западные технологии работают только на западном сырье. Чтобы они работали на казахстанском глиноземе, необходимо было вкладывать средства в павлодарское производство для улучшения его качества. Чего, как видно, TWG не делало. Более того, компания всеми силами выступала против привлечения науки, ученых, местных специалистов, знающих специфику условий. Что также являлось очевидным аспектом неисполнения братьями Рубен и Черными обещанных договоренностей. Все это привело к тому, что Международный банк реконструкции и развития, участие которого в этом сугубо авантюрном проекте и было некой гарантией успеха, отказался финансировать проект строительства нового алюминиевого завода в Казахстане. «Экспансия TWG для нас обернулась настоящей кабалой», – скажут потом в республике. «Толлинговый эксперимент» показахстански закончился провалом. Для Казахстана. Но не для алюминиевых олигархов. Они свою прибыль получили...
Общепринята точка зрения, что братья Черные никогда не интересовались политикой. Это серьезное заблуждение. Я разговаривал на эту тему с известным российским политологом, членом Общественной палаты РФ Сергеем Марковым. Надо при этом иметь в виду, что тема крупного бизнеса, алюминиевого в частности, его интересует уже более десяти лет... Марков мне сказал следующее: «Черные, в разные годы, очень даже вмешивались в политику. Например, когда власти Казахстана попросту выкинули Черных из республики за бизнес, аналогичный тому, что они вели в России, они развернули целую кампанию против президента Назарбаева, открылись десятки оппозиционных изданий, Интернет-ресурсов, за огромные деньги заказывались телепрограммы на центральных телеканалах России и Узбекистана, вещающих на Казахстан. Поддерживаемый братьями, премьер-министр Кажегельдин фактически попытался поднять бунт».
Назарбаев перед лицом дестабилизации обстановки в стране вынужден был пойти на ряд жестких шагов (намного более жестких, чем спустя несколько лет предпринял его коллега Путин), и время показало, что он был прав. Сегодня Казахстан, сохранив суверенитет, является одним из экономических лидеров региона.
А тогда, осенью 1997 года, политическое сопротивление братьев было подавлено – буквально в считанные недели TWG и братья Черные были выдавлены из Казахстана. Самый успешный и не приносивший тревог бизнес-регион отказался от сотрудничества с алюминиевой империей братьев. Оставалась Россия. А вот там дела шли не так эффектно и мирно. Термин «алюминиевые войны», ставший историей целого этапа экономической жизни страны, – это как раз о Черных, TWG, Красноярске, Братске. Десятки убитых, погибших в авариях, бежавших за границу. Об этих сюжетах из жизни Михаила Черного и TWG – в отдельной главе...
Итак, изучение этой, безусловно, увлекательной биографии Михаила Черного и его компаньонов дает действительно обильную пищу для размышлений. Принципы сколачивания капиталов и построения крупнейшей в стране металлургической империи были насколько непрозрачны, настолько же и просты. Как в джунглях – выживал сильнейший. И без криминальных (если не по факту, то уж по сути точно) методов в «новом русском бизнесе» было не обойтись. Вы спросите: а кто тогда действовал по-другому? Отвечу: никто. Но разве это меняет суть дела? По крайней мере – суть «дела Михаила Черного»? Замечу, что почти что официальная биография героя («почти» потому, что некоторые факты проверить просто невозможно) оставляет открытым вопрос: фигурировали ли в начальном капитале Черного криминальные деньги, зачем он знакомился и дружил с авторитетами и ворами, что давали ему эти связи и как далеко Черный мог зайти вместе со своими «друзьями»? Исходя из этого, возникает еще несколько вопросов: откуда новоиспеченные «партнеры» алюминиевых заводов, то есть братья Черные, брали десятки миллионов долларов, необходимых для проплаты своих толлинговых контрактов в России и Казахстане, какова истинная природа тех денег, которые они впоследствии переводили на свои западные банковские счета? И что же все-таки было стартовым капиталом первых алюминиевых олигархов? Следователь МВД Сергей Глушенков, который вел не одно дело, связанное с алюминиевыми операциями, в разговоре с Александром Максимовым обмолвился, что, мол, следователи в свое время выяснили главный источник происхождения этих денег – фальшивые банковские авизо! Нужно было вновь возвращаться к самому началу расследования. Но информации появлялось все больше и больше.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги