Время цветущих яблонь

13. Магия рода

Спешка первых месяцев в этом мире временно отпустила меня. По субботам заглядывал в гости к Грейнджерам, отвечал на вопросы Гермионы — она перевела первый раздел книги по магическому зрению, и усиленно тренировалась. Иногда обращаясь с вопросами типа "я правильно вижу, что тут зеленая линия, или мне кажется?" Иногда я специально разворачивал в воздухе простейшие плетения, в которых можно было рассмотреть основные узлы.

Взрыв эмоций вызвали обнаруженные девочкой заклинания Надзора, развешенные вокруг дома. На недоуменный вопрос "что это?" ответил честно — заклинания контроля. "Зачем?" "Чтобы несовершеннолетние не колдовали.". "А как же я и книга?" Пришлось объяснять, что заклинания без использования волшебной палочки надзор не ловит. Или точнее, не может отличить от стихийных выбросов магии.

Сложнее оказалось объяснить, почему "эту гадость и нарушение прав человека" не следует немедленно убирать. Но тут мне на помощь подключились Джин с Дэном. Вообще я заметил, что чем чаще всплывают скользкие темы, тем меньше родители восхищаются "правильностью" Гермионы. В результате мир в голове девочки стал стремительно выворачиваться наизнанку. В другой ситуации это привело бы к разочарованию и депрессии, но тут открывшийся ей новый магический мир сильно скрашивал картину и постоянно подкармливал любопытство. Мне даже показалось, на смеси любопытства и разочарований появились зачатки иронии.

Особенно показательным оказался случай, когда уже к концу августа Гермиона перешла ко второму разделу книги — заклинаниям отвода глаз и невидимости. В одну из суббот Джин, даже не поздоровавшись, встретила меня странной фразой.

— Гарри, ты должен как-то повлиять на Гермиону.

— Еще повлиять?

Женщина слегка смешалась, но махнула рукой и продолжила:

— Она начала учить заклинание невидимости. И вчера мы с Дэном вечером… совершенно не ожидали хихиканья и поливания из кувшина водой. А сегодня на завтрак она явилась, не сняв невидимости. Знаешь, это так жутко, когда кофейная чашка летает над столом и из нее исчезает кофе! Я теперь даже не уверена, что ее сейчас здесь нет...

— Ее сейчас здесь нет. — Джин заметно успокоилась, откинулась в кресле. — А в остальном, вы думаете, Гермионе могут повредить новые знания? Она разумная девочка.

— Может быть. Просто некоторые моменты маленьким девочкам знать не положено.

— Придется сделать исключение, — пожимаю плечами, — и вовремя объяснить. Я верю, вы справитесь.

В общем, к концу каникул это была уже другая Гермиона. Что же каcается меня, то я случайно наткнулся на неожиданную возможность родового перстня. Причем с тем самым заклинанием невидимости. Как-то раз, гуляя поздно вечером в соседнем лесочке, налетел на излишне развеселую компанию, и быстренько накинул невидимость, как привык это делать, пользуясь спикартом, хотя в заготовках у меня этого заклинания и не было.

Сижу на берегу речки, смотрю на перстень. Если спикарт можно назвать "процессором заклинаний", созданным в древние времена, то это колечко делал я сам и никаких подобных свойств в него не закладывал. Несколько тренировочных заклинаний с внимательным рассматриванием происходящего позволили понять: "процессор" имеется, но это не перстень, а родовой алтарь. Перстень же служит только точкой привязки. Точно так же, при наличии настройки на алтарь, можно привязывать заклинания и просто на палец руки. Хотя на родовом перстне привязка получается удобнее.

Неделю проторчал в подвале, изучая, во что превратился алтарь. Сразу стало ясно — половина заклинаний на нем не мои, и не Образа. Немного погодя отследил — процесс еще продолжается, хотя и медленно, в толще оникса разворачиваются новые структуры и завязан этот процесс на основной источник. Тот, что в круге мегалитов среди холмов.

Оставшуюся часть лета посвятил изучению свалившегося на меня артефакта. Сперва показалось, что это полный аналог спикарта... пока я не попробовал вызвать молнию. Никакой молнии не получилось, а то, что получилось, больше всего напоминало перезагрузку компьютера. Прерывание развертывающегося плетения, потеря контакта с алтарем, восстановление прежнего состояния через минуту, как будто я ничего и не пытался сделать.

Подобное же повторилось с огненным шаром, да и вообще с большинством стихийных заклинаний. Нет, я вполне мог их сплести, но "ручками" и на своей собственной энергии. К источникам в этом случае лучше было вообще не прикасаться. Зато отводы глаз, невидимость, очарование, страх — легко и непринужденно алтарь выдавал готовые плетения для любого "изменения сознания". Подобное же получилось и с лечебными заклинаниями, вот только знал я их мало, никогда не интересовался этим разделом магии, а похоже, зря. Также доступна стала и химерология, по крайней мере, восемнадцатиногий таракан из трех обычных получился легко.

Вывод напрашивался очевидный — формировалась родовая магия, и для рода Блоссом это менталистика и жизнь. Возможно, спикарт действовал по схожим принципам, просто во множестве источников выбирал подходящие для каждого конкретного заклинания.

* * *

Десятый день рождения своего тела я игнорировал. Лично для меня никакого эмоционального заряда он не нес, ради других праздновать тоже смысла не видел. Грейнджерам не стоило пока давать лишнюю информацию обо мне, по крайней мере до моей встречи с Лавгудами ради новостей магического мира. А к Лавгудам заявляться в свой день рождения было бы верхом неосторожности. Навестить их я решил перед началом занятий в школе, на всякий случай отправив впереди себя Пайна. Новости не порадовали — над особняком развернута сеть следящих чар, а за линией кустов засела пара авроров. Пришлось идти тенями и лично осматривать диспозицию. По счастью, купол заклинания оказался поставлен с размахом, закрывая все поместье и оставляя двор во внутренней зоне. По видимому, чтобы избежать ложных срабатываний на колдовство хозяев дома. Этот же запас давал мне спокойно пройти во двор по козырю. Убеждаюсь, что скучающие авроры режутся в карты, и через несколько секунд я уже потянулся к дверному молоточку, но стучать не потребовалось — дверь открыла Полумна.

— Я знала, что ты сегодня придешь.

Что тут сказать? Разве что:

— Здравствуй.

— Проходи, папа в кабинете. Там плотные шторы, а чай Берри может подать и туда.

Поднимаюсь по лестнице за девочкой.

— Так вы знаете о наблюдении?

— Конечно. Вокруг них роится столько мозгошмыгов, что трудно не заметить.

Ксенофилиус сидит за рабочим столом и выглядит так, будто вот-вот заснет. Но стол на сей раз пуст и рядом стоят еще два стула, на которые нам любезно указывают. Похоже, меня ждали не просто сегодня, а именно "сейчас".

— Все хорошо? — Не лучший вопрос в качестве приветствия, но что-то в поведении Лавгудов меня настораживает.

— Пока да, Гарри. Но воздух нынешних сплетен мне, как старому журналисту, не нравится.

— А можно мне услышать выжимку из этих... сплетен? Я ведь вообще вне информации.

— Можно. О твоем исчезновении так и не объявили, на вопросы о новом роде Дамблдор отвечать отказался, уж как к нему ни приставали и министерские, и из "Пророка". Его версия: связь Поттера и Блоссома — выдумки "Придиры". Но он все чаще и чаще стал оговариваться, что, дескать, потенциально избранных было двое — ты и Невилл Лонгботтом, и только визит Того-Кого-Нельзя-Называть указал на тебя. И еще откуда-то пошли слухи, что Темный Лорд вернется.

— Проще говоря, после моего побега Дамблдор готовится сменить избранного?

— Не только. Он ведь не знает, как именно ты получил титул Лорда и что ты при этом не приносил клятвы на кодексе рода.

— Не приносил. Это как-то минуло меня. Хотя наследство рода Поттер никуда не делось, просто ждет моего совершеннолетия.

— А ты знаешь, что твой отец, Джеймс Поттер, лордом Поттером не был и не принимал полного наследства? И его друг — Сириус Блэк очень провоцировал своих на изгнание из рода, да не вышло — с гобелена его выжгли, а вот ритуал изгнания не проводили.

— Почему?

— Видишь ли... об этом не принято говорить — тайны родов. Все, что касается кодексов. Но рода идут из глубокой древности, где была сильна Тьма Изначальная. И в кодексах многих родов записана клятва служения ей. У Лавгудов формулировка достаточно щадящая — "уважать". Не "служить", а "уважать". Но Сириус мне говорил, что у Блэков записано именно служение. И, судя по решению твоего отца...

— У Поттеров тоже. Спасибо за предупреждение. То есть вы предполагаете, Дамблдор решил, что я давал подобную клятву, и готовится записать меня в новые Темные Лорды?

— Не исключено. Хотя пока окончательного решения он не принял.

— Как вы оцениваете, сколько у меня времени?

Неожиданно для меня отвечает Полумна:

— Директор не примет решения до твоего поступления в Хогвартс.

— То есть до этого времени надо где-то засветить, что род Блоссом светлый?

Ксенофилиус качает головой:

— Но светлых родов не существует вовсе. Есть только привязанные, в той или иной степени.

— Поправлю вас, сэр: не существовало до сих пор. — Оглядываю комнату, обдумывая, что бы показать. Полузасохший кактус на полке подойдет. С ладони срывается вихрь зеленоватых и желтоватых светящихся полосок, обвивая кактус. А через несколько секунд резко посвежевшее растение прямо на глазах выпускает бутон. Искры с ладони задевают фетровую шляпу, украшенную засушенным букетом — и она, сделав полуоборот, падает с вешалки прямо к креслу хозяина, а букет становится пышным, живым и благоухающим.

— Светлый, верно, — Полумна рассеянно поднимает шляпу, нюхает маргаритки на ней и пристраивает на голову задом наперед.

— Вот как? Это же... сенсация! Возникновение первого светлого рода однозначно закрепит за тобой статус "избранного". Если тебе он нужен, конечно.

— Все лучше, чем считаться Темным Лордом.

— Как сказать. Темному Лорду многие древние рода обязаны подчиняться.

— Это, очевидно, помогло Тому-Кого-Нельзя-Называть? Тем более, что перед древними родами статус наверняка пришлось бы подтверждать.

— Да. Далеко не все рады клятвам, налагаемым на них предками.

— Тогда вопрос: кто еще, кроме Луны, может подтвердить "светлость" рода?

— Гоблины Гринготтса. Они все чувствуют тип магии и они же ведут "книгу древних родов".

— Что же, это можно устроить. Я слышал, магглорожденных учеников приводит в Косой переулок Минерва МакГонагалл? Из нее получится хороший свидетель?

— Более чем. По крайней мере, Дамблдор ей поверит.

— Хорошо, тогда так и поступим.

Дальнейший разговор шел почти ни о чем. Полумна рассказывала смешные истории об аврорах, наблюдающих за домом, в частности, во время летних гроз. Я похвастался избавлением от особой приметы и травил байки про магловскую школу. Где-то еще через час попрощался и по перстню исчез прямо из дома.