Время «Ч»

Добрая собачка

Когда я служил первый год и только начал работать с молоденьким кобельком по кличке Гром, приехал к нам на заставу корреспондент из областной газеты. Парень он был крепкий, заводной, в армии, по всей видимости, не служил, и все ему казалось в диковинку, все хотелось своими руками пощупать.

Ну, сводили мы его на стрельбище, дали пострелять боевыми патронами. В мишень он, конечно, не попал, но удовольствие получил огромное: уж больно ему нравилось, как после его выстрелов пыль над землей клубилась.

Потом залез он на наблюдательную вышку, посидел на ней часа два и все сокрушался, что такую красоту фотографировать нельзя.

Затем сводили мы его к самой границе — показали настоящий пограничный столб. А когда он увидел нашу контрольно-следовую полосу, тут уж удивлению корреспондента не было предела.

— Как же так? — говорит. — Земля хорошая, добротно вспахана, а сорняки на ней не растут? Может, вы в нее гербициды вносите?

— Нет, — отвечаем, — у нас свой метод…

— Откройте, — просит корреспондент, — пожалуйста, ваш метод. Я про него в газете напишу. Вам работники сельского хозяйства памятник поставят!

— Никак нет, не можем… Это — военная тайна.

Журналист сразу присмирел и даже немного обиделся. А мы усмехаемся и ладони за спину прячем, чтобы он мозоли не заметил, которые мы на этой «грядке» заработали.

Вернулись на заставу, и тут корреспондент наконец увидел вольер с моим питомцем. Смотрю — глаза у него опять заблестели.

— Ох, — восклицает, — какая собачка! Волкодав!

А меня черт за язык дернул:

— Ясное дело! — говорю. — Чемпион округа! Самого здоровенного детину с ног валит!

— Вот здорово! — обрадовался журналист. — Товарищ рядовой, у вас же есть специальный костюм — пусть ваш пес попробует меня с ног свалить!

— Зачем вам это нужно? — насторожился я. — Собака матерая. С ней шутки плохи!

— Понимаете, — взмолился он, — я сейчас пишу приключенческую повесть. Мне очень нужно испытать чувства нарушителя, когда на него вот такой волкодав нападает…

Неудобно мне было на попятную идти.

— Ну что ж, — говорю, — давайте!

А сам думаю: авось как-нибудь Гром его свалит. Мы с ним задержание только что проходили.

Напялил я на корреспондента ватный костюм. Посмотрел он, как собака по вольеру бегает, хвостом помахивает, и говорит:

— Принесите мне еще пару подушек. Я их на шею положу, чтобы не прокусил…

Укрепили мы его подушками.

— А ноги как же? — спрашивает журналист.

— Да за ноги он кусать не будет — не приучен.

— Нет, вы знаете, — говорит гость, — я человек новый: он меня может и за ногу хватануть.

Ладно, нашли мы на складе огромные валенки. Сунул корреспондент в них ноги, а промежуток между ногами и валенками мы опилками засыпали.

Стал журналист спиной к вольеру. Вывел я своего пса. Он, конечно, отродясь такого чучела не видел — вылупил глаза.

— Фас! — скомандовал я.

Подбежал Гром, кусанул чучело пару раз за рукав и сел рядом с ним.

— Что же это он? — возмутился корреспондент.

— Да понимаете, — оправдываюсь я. — Гром приучен валить бегущего человека. А тут он соображает: все это игра. Собака умная!

— Ишь ты! — удивился журналист. — Ладно, я сейчас так припущу, что он меня и не догонит!

Тут парень как дал стрекача да в кусты, а Гром — за ним. Я сначала даже растерялся. Потом бросился их догонять. Выбегаю на поляну — вижу: лежит корреспондент, уткнулся лицом в землю, а рядом с ним Гром сидит, язык высунул.

«Вот это да! — думаю. — Ай да Гром! Ай да сукин сын! Молодец! Свалил-таки этакого бугая!»

Подбегаю. Журналист не выказывает никаких признаков жизни. Ох и перепугался же я! Хотел парня на спину перевернуть, да не тут-то было. Тяжелый он очень, прямо как мешок с гвоздями. Выломал я кол, перекантовал его кое-как. Лицо у корреспондента красное, глаза закрыты. Снял я с него эту хламиду, по щекам похлопал. Очухался парень, сидит — головой трясет.

— Товарищ журналист, извините, — взмолился я. — Сами понимаете, собачка не рассчитала. Все-таки чемпион! — А сам ругаю Грома на чем свет стоит.

Отдышался корреспондент и говорит:

— Не надо собачку ругать… Собачка не виновата… Это я сам упал. Устал. Жарко очень… А собачка у вас добрая. Я чувствовал: она меня перевернуть хотела. Только силенок у нее маловато…

Прошло время. Гром возмужал, превратился в замечательную служебно-розыскную собаку. Много пользы принес он границе. Но каждый раз, когда он придавливал к земле очередного нарушителя, я вспоминал слова этого корреспондента и с иронией говорил:

— Чего боишься? Гром — собачка добрая… Подумаешь, кусанет пару раз.