Время любви

Глава 13

В следующую секунду Райли уже сжимал Глорию в объятиях. Его сильные руки нежно скользили по ее спине, вызывая у нее странное ощущение слабости. Она сгорала от желания, но не понимала, что означает это пугающее чувство, зарождающееся глубоко внутри, когда Райли так близко, когда он прикасается к ней, целует и ласкает. Удивленно прислушиваясь к своему телу, Глория отдалась этим новым ощущениям и вдруг поняла, что безгранично доверяет Райли. Он никогда не причинит ей боли, никогда не предаст. И никогда не попытается взять больше, чем она сможет ему дать.

Неожиданно Райли прервал поцелуй. Чуть отстранившись от Глории, он заглянул ей в глаза и ласково улыбнулся:

– Я долгие годы ждал тебя, Глория. Я ждал этого мига. И вот теперь, черт возьми, это происходит здесь, на земле, под открытым небом. А я так хотел, чтобы это было для тебя чем-то волшебным и прекрасным… – Голос Райли дрогнул.

Глория потянулась к нему и ласково провела рукой по загорелой щеке.

– Это и есть что-то волшебное и прекрасное. Потому что рядом со мной ты, Райли.

Ее слова произвели совершенно неожиданное действие на этого сильного человека. Он схватил ее за руку, прижал к губам ладонь и закрыл глаза. Лицо Райли светилось необыкновенной нежностью, как будто слова Глории были редким сокровищем и он наслаждался им, боясь упустить это удивительное, возможно единственное, мгновение своей жизни.

Стоял холодный осенний день, но Глория совсем не чувствовала холода. Просунув руки под плащ Райли, она крепко обхватила его и прижалась лицом к груди. Сквозь плотную шерстяную ткань рубашки она слышала, как бьется его сердце.

– Ох, Райли, как же я тебя люблю. – Райли вздрогнул и хрипло прошептал:

– Будь я проклят, Глория! Я держу тебя в своих объятиях. Я хочу, чтобы это длилось вечно.

– Я тоже этого хочу. Я хочу тебя.

– Теперь никто никогда не разлучит нас, – торжественно произнес Райли, глядя в глаза Глории. – Я клянусь тебе в этом здесь и сейчас.

Закончив свою маленькую взволнованную речь, Райли поцеловал ее, вложив в этот поцелуй всю силу своей любви, всю мощь страсти, все те невысказанные слова и неутоленные желания, которые он носил в себе столько лет. Глория раскрыла губы для поцелуя, чувствуя, как ее охватывает тот же неистовый огонь, та же безумная страсть. Ей казалось, будто на ней вовсе нет одежды, что она больше не сможет вынести эту внезапную слабость в ногах, эту сладкую тянущую боль желания, это бешеное биение сердца. Только Райли мог утолить жажду, от которой изнемогало ее тело. И она отвечала на его ласки с наивной искушенностью новопосвященной, открывая для себя тайные миры пробуждающейся чувственности.

Райли, тяжело дыша, оторвался от губ Глории. В его глазах пылал огонь желания, столь яростного, что у нее замерло сердце. К ее восторгу примешивался страх. Торн, обычно такой холодный и отчужденный, спокойный и рассудительный, готов был сейчас на все ради одного ее слова, и это было самое удивительное. От ощущения власти над Райли у Глории кружилась голова. Ей захотелось заставить его совсем обезуметь от страсти. Ошеломленная собственной смелостью, она, не говоря ни слова и пряча глаза, начала расстегивать блузку.

Райли смотрел на нее, затаив дыхание. Его сотрясала дрожь. Он выглядел совсем беспомощным. Глория улыбнулась. В ее улыбке была вековая женская мудрость и сила. Это была улыбка победительницы.

– Приготовь нам постель, Райли.

Торн мгновенно сорвал с себя плащ и постелил его на землю, а сверху бросил куртку Джей-Си. Потом настала очередь шерстяной рубашки Райли. Неловким торопливым движением Глория сняла с себя блузку и швырнула ее туда же. Райли не отрываясь смотрел на нее, не в силах отвести глаз, и наконец хрипло спросил:

– Милая, тебе холодно?

Глория кивнула, обхватив себя руками. Глаза ее затуманились, но отнюдь не потому, что последние лучи солнца били ей в лицо. Райли переступил через их импровизированное ложе и взял ее на руки.

– Сейчас я тебя согрею, – прошептал он и, выполняя свое обещание, осыпал поцелуями ее лицо, шею, плечи и грудь, прикрытую нижней сорочкой. Когда она тихонько застонала в его руках, Райли поднял голову и заглянул ей в глаза. – Иди ко мне, – мягко сказал он, опускаясь вместе с Глорией на ложе, которое приготовил для нее на бурых холмах в самом сердце земли Лолесов.

Лежа в объятиях Райли, чувствуя тяжесть его сильного, мускулистого тела, Глория закрыла глаза, наслаждаясь этим новым ощущением. Теперь она была всецело во власти своего возлюбленного, и именно этого ей больше всего и хотелось. Но Глория не умела выразить словами то, что творилось в ее душе. Она могла лишь открыть Райли дорогу в свое сердце. Удивляясь самой себе и не испытывая ни малейшего страха, она провела ладонью по груди любимого, чувствуя под рукой шелковистую ткань белья, и коснулась его обнаженной шеи. От этого прикосновения она вновь затрепетала от желания.

– Я хочу тебя, Райли, – вырвалось у нее помимо воли.

Торн улыбнулся:

– Хорошо, хорошо, моя девочка, будет так, как ты хочешь.

Своим крепким, мускулистым телом Торн защищал Глорию от холода. Его руки скользили по ее гладкой коже, и Глория, как прекрасный цветок, раскрывалась ему навстречу. Прикосновения Райли были нежнее легкого дуновения ветерка. Он исследовал все впадинки и выпуклости на ее теле. Глория, трепещущая, жаждущая новых ласк, выгибалась дугой в его руках, даривших ей наслаждение и восторг.

Глядя в ее глаза, лаская шелковистую кожу, он провел рукой по ее животу и коснулся лона. Глория испуганно затаила дыхание и схватила Райли за руку. Тогда он принялся нашептывать что-то ей на ухо, нежно целуя в шею, щеки, глаза, лоб, продолжая гладить ее лоно, давая время ей привыкнуть к этой смелой ласке и доверчиво раскрыться ему навстречу.

Когда по телу Глории прошел трепет наслаждения, Райли глухо застонал. Откинув голову и закрыв глаза, он замер, вбирая в себя ее восторг и блаженство. Глории отчаянно захотелось сделать что-то в ответ, чтобы доставить удовольствие Райли, но она не знала, что было бы ему приятно. Как будто прочитав ее мысли, Торн тихо прошептал:

– Прикоснись ко мне.

Глория смущенно нахмурилась, боясь сделать что-нибудь не так. Тогда Райли взял ее руку и положил на свою восставшую плоть. Глория испуганно замерла, широко раскрыв глаза от удивления. Райли мягко и ласково улыбнулся ей:

– Это тебя не укусит.

Глория робко опустила глаза, закусив губу. Ее щеки пылали, но не от желания, а от стыда. Она замерла, пытаясь привыкнуть к этому необычному ощущению, к неожиданной близости с Райли, новым Райли, взрослым мужчиной, а не товарищем ее детских лет. И вдруг Глория сделала ошеломляющее открытие – оказывается, она может заставить Райли испытать то же блаженство, которое испытывала она сама, когда он гладил и ласкал ее. Для этого достаточно чуть теснее обхватить его естество и… Глория украдкой бросила взгляд на своего возлюбленного. Райли закрыл глаза и замер, переживая волну острого наслаждения. Но вдруг он схватил ее руку, прижал к губам и хрипло прошептал:

– Согни колени, милая, и обхвати меня ногами. – Глория не колеблясь сделала так, как он просил. Было странно и так волнующе-приятно ощущать на себе тяжесть его сильного стройного тела. Райли откинул волосы с лица Глории и завладел ее губами. Она почувствовала, как внутри ее разгорается нестерпимый огонь желания, как все ее тело изгибается дугой в предвкушении полного единения. Прервав поцелуй, она откинула голову и нетерпеливо впилась ногтями в плечи Райли.

– Пожалуйста! – вскричала она, сама не понимая, чего она жаждет и просит. Райли нежно поцеловал ее и улыбнулся:

– Тебе будет больно. – Глория раскрыла глаза и прижалась к возлюбленному всем телом.

– Мне больно сейчас, сделай же что-нибудь. – Райли рассмеялся:

– Хорошо, мэм, я к вашим услугам.

И он теснее прижался к ней; Глория застонала, тело ее напряглось. Райли взглянул ей в глаза и прошептал:

– Это то, чего ты на самом деле хочешь, любимая. Ты сама просишь меня об этом. Только это сможет утолить твою жажду.

Глаза Глории наполнились слезами. Она замотала головой. Райли снова принялся нашептывать ей на ухо слова любви, целовать и успокаивать, пока Глория не обхватила его руками, безмолвно прося о близости. Когда же наконец они слились воедино, она вздрогнула от боли. Не желая показывать этого, она до крови закусила губу.

– Тебе больше никогда не будет больно, родная, – ласково прошептал Райли. – Теперь тебе будет только приятно, обещаю.

Глория храбро кивнула, с трудом удерживаясь от слез. Ее подбородок предательски задрожал. Райли нежно поцеловал ее и осушил губами слезы.

– Не плачь. Просто люби меня.

Глория обхватила возлюбленного за шею, обвив ногами его тело.

– Да, Райли, ты только покажи мне как.

И Райли начал учить Глорию древнему как мир танцу любви. Сначала его движения были медленными и плавными, потом быстрыми и страстными, и Глория отвечала ему, охваченная тем же огнем, завороженная этим бешеным ритмом, готовым вознести ее на вершину блаженства. И вот наконец ее тело выгнулось и затрепетало. Глория откинула голову, из груди ее вырвался крик, отзываясь эхом в морозном осеннем воздухе. Неистовый крик утоленного желания. Но Райли не ослабил своего натиска, продлевая ее сладостную муку, заставляя ее вновь и вновь взмывать к вершинам наслаждения. Но вот и он сам хрипло застонал и замер, достигнув пика блаженства.

Потом они долго лежали, обнявшись, потрясенные только что пережитыми минутами близости. Прижимаясь к возлюбленному всем своим влажным трепещущим телом, Глория вдруг необычайно ясно осознала, что она предназначена именно этому мужчине, лежащему сейчас на земле рядом с ней. Нежно погладив Торна по щеке, она прошептала:

– Я никогда… не думала, Райли. Никогда.

Райли приподнялся на локте и улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. Сердце Глории учащенно забилось – она еще ни разу не видела своего возлюбленного таким счастливым и безмятежным. Темные глаза на загорелом лице сияли лукавым огнем.

– Я знаю, – тихо ответил он.

Ошеломленная всем, что сейчас произошло, не умея облечь свои мысли в слова, Глория отвернулась. Но Райли, взяв ее за подбородок, заглянул в глаза.

– Эй, я люблю тебя. Все, что мы делаем, правильно и прекрасно. Тебе нечего стыдиться.

– А я и не стыжусь. Просто… Мы не… Ой, Райли, мне становится холодно.

Райли понял, что Глория просто еще не готова говорить о том, что случилось.

– Хорошо, – коротко ответил он, отстраняясь от Глории.

Легкий ветерок, мгновенно проникший в их уютное гнездышко, обдал холодом разгоряченное тело Глории и напомнил, что пора возвращаться на землю. Господи, она больше не была невинна. Только что она стала женщиной. Теперь уже не было пути назад. Только вперед.

Райли поднялся на ноги. Его нисколько не смущала его нагота. У Глории перехватило дыхание, ее щеки вспыхнули. Перед ней стоял взрослый мужчина с хорошо развитым крепким, мускулистым телом, гибким и сильным. И этот мужчина принадлежал ей. Неожиданно Глория почувствовала себя собственницей, и эта мысль приятно поразила ее.

Райли наклонился и протянул ей руку, помогая подняться. Потом он притянул ее к себе и крепко обнял. Глория закрыла глаза, наслаждаясь этой минутой. О, если бы она могла длиться вечно! Больше всего Глории хотелось бы вот так стоять, прижимаясь к Райли, ощущая тепло его тела, чувствуя себя защищенной от всего мира в его сильных и нежных руках. Но холодный ноябрьский воздух заставил влюбленных разомкнуть объятия.

– Нам надо одеться, – сказал Райли. – Предстоит долгий путь, прежде чем ты окажешься дома.

Глория кивнула. Она никак не могла прийти в себя, стряхнуть наваждение. Потянувшись за одеждой, она наклонилась и испуганно вскрикнула, заметив кровь у себя на бедре.

– Райли, мы сделали что-то не так. У меня кровь.

– Нет, дорогая, все хорошо, не бойся, – ответил с улыбкой Райли. – В первый раз всегда бывает немного крови.

– Да? – удивилась Глория, недоверчиво склонив голову. – А откуда ты так много знаешь… об этих вещах? Кто-то… есть я хотела спросить, где ты об этом слышал?

Райли смущенно кашлянул, пряча глаза, и поспешно принялся натягивать белье.

– Ну, мне не раз приходилось ездить в Канзас по делам, проезжать множество мелких городков…

Глория опустила голову и уставилась на свою блузку, лежавшую поверх дорожного плаща Райли. По щекам ее заструились горячие слезы. И тут она осознала, что стоит совершенно голая, и это лишь усилило чувство неловкости. Райли делал это с другими женщинами?

Глории перехватило дыхание от боли и гнева. Быстро собрав свои вещи, она начала одеваться.

Райли больше не произнес ни слова. «Это и к лучшему», – решила Глория. Когда она была уже в ботинках и теплой куртке, она наконец снова взглянула на Райли. Он тоже был готов отправляться в путь. Ему оставалось лишь накинуть плащ. Руки Глории непроизвольно сжались в кулаки, когда она предъявила ему ультиматум:

– Я не хочу, чтобы ты занимался этим впредь.

Райли замер от неожиданности, потом медленно выпрямился, настороженно глядя на Глорию.

– Чем занимался?

– Этим. – Глория указала пальцем на землю, где они только что лежали вместе. – Ни с одной женщиной, кроме меня. Никогда. Обещай мне.

Губы Райли дрогнули. Глории показалось, что он еле сдерживается, чтобы не рассмеяться. Но, к счастью для него, Торн сдержался. Напротив, став необычно серьезным, он кивнул:

– Я обещаю. Я буду заниматься любовью только с тобой. – «Заниматься любовью». Глории понравилось, как звучат эти слова, но все равно этого было мало.

– До конца твоих дней, – подсказала она.

Райли ухмыльнулся, не в силах больше сдерживаться:

– До конца моих дней. Или, может, до конца твоих дней, в случае если ты умрешь раньше?

На мгновение Глория оцепенела, а затем с воплем набросилась на Райли, но он схватил ее за талию и принялся кружить, пока возмущенный крик не сменился смехом. Тогда он поставил ее на землю и крепко обнял. Обхватив Райли обеими руками, прижимаясь щекой к его груди, Глория неожиданно поняла, что в этой жизни ничего невозможного нет. Ведь случилось же так, что женщина из рода Лолесов полюбила мужчину, носящего фамилию Торн.

Райли провожал взглядом Глорию. В споре с ней ему не удалось взять верх. Теперь оставалось только стоять и смотреть, как она удаляется в сторону дома. Молодой Торн считал, что он должен был ее проводить, чтобы обеспечить безопасность. Но Глория была непреклонна. Она показала ему свой маленький револьвер и заявила, что сама может за себя постоять, к тому же теперь она уже на собственной земле. И все-таки Райли чувствовал себя виноватым, позволив ей уехать одной.

Чувство вины – ужасная вещь. Оно пригибает человека к земле. Перед мысленным взором Райли снова предстала Глория. Вот она садится в седло и смотрит на него. Она уже начала осознавать последствия своего поступка. Теперь она раздумывает над тем, что произошло; может быть, даже сожалеет. Возможно, сомневается.

Райли больше не улыбался. Его любовь к Глории была столь огромной и самодостаточной, зачем же он решил все поставить на карту? Зачем же своими руками разрушил все, что составляло его мир? Боясь додумать до конца эту мысль, Райли повернулся и отправился на поиски Прайда. «Не вернуться ли и мне домой? Я пока не могу ничего изменить в ее жизни, но уж со своей семьей я как-нибудь справлюсь». Оказавшись меж двух враждебных миров, каждый из которых требовал от него безусловной верности, Райли не знал, хватит ли у него мудрости и терпения достойно выдержать это испытание.

Он нашел своего жеребца в небольшом овраге, том самом, куда Глория, пылая гневом, закинула табличку, написанную его отцом. Покачав головой, Райли негромко свистнул, подзывая коня. Прайд настороженно прислушался, поднял голову и увидел хозяина. Райли встал, упер руки в бока и крикнул:

– Иди-ка сюда, нечего на меня пялиться! – Конь задрал голову и громким ржанием дал понять, что он думает о своем хозяине, потом нехотя побрел в его сторону. Райли развел руками и проворчал: – Ну да, я знаю. Но что я могу поделать, я ведь уже кастрировал тебя, старина. И чем больше Глория раздумывает о том, что здесь недавно произошло, тем больше шансов у меня вскоре к тебе присоединиться.

Усадьба Лолесов уже была совсем близко, и Глория, поднявшись на невысокий холм, придержала лошадь, разглядывая окрестности.

Чувствуя, как ее сердце переполняет любовь к своему дому и гордость, что все это принадлежит ей, Глория глубоко вздохнула и задержала дыхание, борясь с подступающими слезами. Неужели она может все это потерять? Огромную двухэтажную усадьбу, просторный двор, конюшни, пастбища, скот? И даже семейное кладбище?

Глория зажмурила глаза и тряхнула головой, пытаясь отогнать представшие перед ней картины. Вот она в объятиях Райли, ее дом в долине у ее ног, лица сестер, когда они клялись отомстить за смерть родителей. Все эти мысли уже терзали ее и раньше. И сейчас она лишь успокаивает себя, убеждает, что все будет так, как прежде, до того, как случилось то, что случилось. Они занимались любовью. Кто дал ей право на это? Да еще с Райли Торном. Но это случилось, и здесь уже ничего нельзя изменить. Слишком поздно. Она стала женщиной. И чему тут удивляться, если теперь у нее в голове такая каша.

Это случилось. Но Глория никак не могла поверить, сколько ни думала об этом, даже когда спускалась с холма верхом на лошади, машинально здоровалась со встречными, кивала, отвечая на приветствия. Слезы капали с ее длинных ресниц и скатывались по щекам. Она предала свою семью. Она предала свой дом. Глория даже не могла себе вообразить, что может быть хуже этого. Она любит Торна – злейшего врага своего отца. Она опустила голову, изнемогая от острого, невыносимого чувства вины. Она недостойна носить имя Лолес.