Время любви

Глава 19

«Я убью его. Я убью его. Я убью его». Эта мысль не давала покоя Райли, и он все крепче сжимал в руках поводья. Перед глазами молодого Торна стояло ухмыляющееся лицо Картера Брауна.

Прошло примерно полчаса с тех пор, как трое мужчин покинули ранчо Лолесов. Скитер привел их сюда, на вершину холма, и теперь старательно обнюхивал что-то у его подножия. Всадники стояли неподвижно, наблюдая за псом. Внезапно Скитер задрал морду вверх, понюхал влажный осенний воздух и засопел. Пес напрягся и обнажил клыки, издав тихий, предупреждающий рык. Райли насторожился и сжал коленями бока коня.

В следующий миг Скитер заявил о победе торжествующим лаем, распугав всех птиц в округе и заставив обратиться в бегство полевых мышей. Оскалив зубы, пес, охваченный азартом погони, резко повернул направо и быстро побежал вдоль каменистого оврага. Его длинные уши развевались на ветру, напоминая вывешенное на просушку белье. Всадники скакали следом.

Энергия била в собаке ключом, и Райли даже задал себе вопрос, откуда у нее такая выносливость. Много недель верный пес Старого Пита лежал на могиле своего погибшего хозяина, невзирая на холод и ветер, отказываясь двинуться с места и даже отвергая еду. Все думали, что несчастная собака долго не протянет. И вот он несется по прериям как ни в чем не бывало! Впрочем, до сих пор Райли не приходилось видеть, чтобы Скитер проявлял хоть какой-то интерес к жизни, за исключением, может быть, того дня на кладбище, когда он чуть не разорвал на части беднягу Джастиса, который всего-то и хотел отдать дань уважения мертвым.

Скитер снова залаял. Подняв голову, пес встал в охотничью стойку. Зажившая рана на его плече просвечивала белой тонкой полоской сквозь блестящую рыжую шерсть. Райли улыбнулся. Может быть, все это время Скитер под покровом ночи сам добывал себе пищу, наращивал мощь и копил силы для решающего удара, чтобы отомстить за смерть хозяина?

«Нет, это уже чистая фантастика, – отмахнулся от этих мыслей Райли. – Собаки не способны ненавидеть и вынашивать планы мести. Или все-таки способны? Неужели Скитер настолько умен и хитер, что мог бегать всю ночь напролет, а утром занимал свое привычное место на могиле Старого Пита? Неужели он попросту дурачил нас всех, включая даже Картера Брауна?» Райли поймал себя на том, что ему хотелось бы так думать.

Молодой Торн почувствовал, как его сердце вновь наполняется жгучей ненавистью. Тот, кто посмел обидеть Глорию, заслуживает смерти. И Райли не задумываясь отнимет у него жизнь, кем бы он ни был. Без колебаний и сожалений. Этот человек обречен. Даже если он сохранил жизнь Глории, маме и мисс Бидди. Картер Браун – уже ходячий труп, потому что осмелился поднять руку на тех, кто дорог Райли Юджину Торну.

Скитер опять залаял, и Райли выпрямился в седле, настороженно следя за собакой. Пес еще раз свернул и поднялся на каменистую возвышенность, поросшую бурой травой.

Райли сделал знак отцу и Рэнкину, и все трое остановили лошадей, следя глазами за псом. Бен Торн нетерпеливо обратился к сыну:

– Почему мы остановились? Ведь Скитер нашел что-то за тем холмом.

К нему присоединился Смайли Рэнкин.

– Да уж точно нашел, как еще объяснить этот бешеный лай.

– Я тоже так думаю, – заверил их Райли. Торжествующий лай Скитера становился все настойчивее. – Все мы очень хотим найти женщин и выпустить всю обойму в Картера Брауна. Но что нас ждет за тем холмом? Может быть, там ловушка?

– Да что за чёрт! – раздраженно воскликнул Бен, срывая с себя шляпу и нетерпеливо похлопывая ею по бедру. – Если бы за холмом нас ожидала опасность, эту собаку уже пристрелили бы и она бы сейчас не лаяла.

Райли потянулся за револьвером.

– Может, и так. Если там прячется Браун, он вполне способен заставить Скитера привести нас прямиком в западню.

Бену нечего было на это ответить, такая возможность не приходила ему в голову. Старший Торн взглянул на сына и снова нахлобучил на голову шляпу. Райли повернулся к Рэнкину:

– Вы знаете эту местность лучше всех. Там что-нибудь есть, за этим холмом?

Управляющий нахмурился, сосредоточенно вглядываясь в степь. Немного помолчав, он ответил:

– Сдается мне, там стоит старая, полуразвалившаяся хижина. Когда-то там ночевали пастухи.

Райли прищурился:

– Это как раз то, что мы ищем. В этой хижине Браун мог спрятать женщин, к тому же отсюда хорошо просматриваются окрестности.

Смайли выпрямился в седле и сжал в руках поводья.

– Черт возьми, а ведь ты прав, сынок.

– Ждите здесь, – велел Райли, слезая с лошади и передавая поводья отцу. – Я осторожно поднимусь на холм и посмотрю, что там творится. Я подам вам знак.

Не дожидаясь ответа, Райли начал быстро взбираться на холм. Добравшись почти до самой вершины, он снял шляпу, опустился на землю и пополз, жадно хватая ртом холодный ноябрьский воздух. Оказавшись наверху, Райли внимательно окинул взглядом открывшийся перед ним ландшафт. Вокруг было пустынно, если не считать Скитера, стоявшего у грубо сколоченной хижины. Он громко лаял, виляя хвостом. Сама лачуга напоминала скорее кучу дров, нежели человеческое жилье.

Никаких признаков присутствия людей. Лошадей тоже не было видно. И никаких мертвых тел. Сочтя это добрым знаком, Райли внимательно оглядел окружавший хижину кустарник. Тонкие, лишенные листьев ветви тянулись к небу, а за ними… виднелся дорожный фургон Лолесов! Вдруг за кустами ему почудилось какое-то движение, и Райли разглядел лошадь, а за ней еще одну. Похоже, они были стреножены. Точно такие лошади были впряжены вчера в фургон Бидди. Сердце Райли тревожно сжалось. Женщины наверняка там, в хижине.

Райли, повернувшись к своим спутникам, помахал им рукой. Когда Бен и Смайли поднялись к нему, молодой Торн взволнованно произнес:

– Они здесь! Старый дорожный фургон и лошади спрятаны за кустами. А других лошадей нет. И Скитер стоит перед дверью и лает.

Смайли нахмурился и поскреб заросший щетиной подбородок.

– Этот пес виляет хвостом?

– Да.

– Хорошо. – Повернувшись к Бену, Смайли проговорил: – Можно смело ехать туда. Если бы Скитер почуял беду, он задрал бы хвост вверх и держал его неподвижным.

Райли взял у отца из рук поводья и легко вскочил в седло. Слова старого управляющего вселяли надежду. Всадники обогнули холм и подъехали к хижине. Райли достал револьвер и взвел курок. Остальные последовали его примеру.

Несмотря на радостный лай Скитера, мужчины держались настороженно. Не услышав ни одного выстрела и не заметив никаких признаков засады, всадники спешились и привязали лошадей к покосившейся ограде. Затем все трое замерли, опустив головы, и не осмеливаясь посмотреть друг на друга. Никто из них не решался войти внутрь, опасаясь увидеть трупы трех женщин.

– Ну что ж, – вздохнул Бен Торн. – Мы ничего не увидим, стоя перед этой дверью. Что бы ни случилось, ничего уже не изменишь.

– Это верно, – вступил в разговор старый управляющий.

И все же они так и не тронулись с места. Тогда Райли решительно шагнул к двери, держа наготове револьвер. Хруст мелких камешков позади дал ему понять, что отец и Смайли следуют за ним. Поравнявшись со Скитером, Райли наклонился, ласково погладил собаку и прошептал:

– Хороший мальчик.

Стараясь справиться с тревогой и отрешиться от страшных мыслей, Райли взялся за дверную ручку, но ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы повернуть ее и чуть-чуть приоткрыть дверь. Скитер, в отличие от Райли не ведавший сомнений, мгновенно проскользнул внутрь. Молодой Торн глубоко вздохнул, сказав себе, что готов к любому исходу, и, резко толкнув дверь, быстро шагнул через порог лачуги. Внутри царил влажный полумрак, и казалось, здесь не было ничего, кроме пыли. Лай Скитера раздавался теперь откуда-то слева. Этот лай перемежался с другими неясными звуками, но Райли не успел подойти поближе к темному углу, потому что неожиданно обо что-то споткнулся. И тут в лачугу ворвались Бен Торн и Смайли Рэнкин, и все трое уставились на залитую кровью стену и мертвое тело, распростертое на земляном полу.

Райли облегченно вздохнул:

– Сукин сын! Это Картер Браун. Он мертв.

– Кто-то пустил ему пулю в лоб, – высказал предположение Рэнкин, заглядывая Райли через плечо.

Звук голоса Смайли вывел молодого Торна из оцепенения. Он сунул револьвер в кобуру и повернулся к дальнему углу хижины, откуда доносились тихие стоны. В следующее мгновение все трое бросились туда и увидели связанных женщин. Бен и Смайли опустились на колени, освобождая пленниц от пут и отвратительных вонючих кляпов.

Увидев, что его мать и Бидди, беспомощные и обессиленные, лежат на полу, Райли почувствовал, что вслед за облегчением на него накатывают гнев и отчаяние. В первую минуту, узнав в мертвеце Картера Брауна, Райли подумал, что Глории каким-то чудом удалось застрелить негодяя. Но она никогда бы не оставила его мать и Бидди связанными. Значит… в хижине был кто-то еще. У Картера Брауна был сообщник. Кто же он? И куда он увез Глорию?

Смайли и Бен развязали веревки и помогли женщинам сесть. Молодой Торн с удивлением увидел, как отец взял жену на руки и крепко прижал к себе, хотя Луиза уверяла его, что с ней все в порядке.

Осторожно усадив Бидди, Смайли спросил ее, где Глория. В ответ старая няня испуганно посмотрела на Райли и разразилась слезами:

– Это Эйбел Джастис! Он увез с собой Глорию. Негодяй был в сговоре с Картером Брауном. Они поспорили из-за денег, Джастис убил Брауна и забрал мою девочку.

Бен и Смайли переглянулись. Райли не отрывал глаз от заплаканного лица Бидди, впитывая в себя каждое слово. У него в голове крутилось множество вопросов, но важнее всего было сейчас выяснить одно – куда Джастис увез Глорию.

– Как давно они уехали?

Бидди покачала седой головой:

– Я не могу сказать точно. Вроде бы не очень давно. Ты должен найти ее, Райли. Этот человек… он… – Голос несчастной женщины дрогнул, и она разрыдалась.

Мягко обняв Бидди за плечи, Смайли привлек ее к себе. У Райли сжалось сердце при виде горя старенькой няни, но нельзя было терять ни минуты, и молодой Торн повернулся к матери:

– Куда он повез Глорию?

– В Мексику, – ответила Луиза. – Он везет ее в Мексику.

– В Мексику? – удивленно повторил Бен Торн. – Значит, он направляется к излучине Симаррона, а дальше ему предстоит путь через Санта-Фе.

Райли кивнул, мысленно представив себе их маршрут, и бросил взгляд на отца. Темные глаза Бена вспыхнули, выдавая чувства, о которых Райли никогда не подозревал. Гордый и упрямый глава семейства Торнов не привык раскрывать душу даже перед близкими. Но сейчас Бен изменил своим привычкам.

– Все эти годы я заблуждался, сынок. Как ты тогда говорил… насчет того, что важно в этой жизни. Теперь я это понял. После того как я едва не потерял твою мать… В общем, поезжай за мисс Глорией. А мы отвезем женщин на ранчо Лолесов и отзовем людей. – Бен помолчал немного, потом тяжело вздохнул и добавил: – Мы будем ждать тебя там. Сынок, я хотел сказать… – Голос его прервался. Старший Торн взглянул на жену, и Луиза ответила ему ласковой улыбкой. Бен снова повернулся к сыну: – Будь осторожен, сынок, слышишь? Мама волнуется за тебя.

Растроганный больше, чем он мог бы выразить это словами, Райли стиснул плечо отца и кивнул матери.

– Я буду осторожен, – пообещал молодой Торн. Он выпрямился во весь рост, надвинул шляпу на лоб и обвел взглядом встревоженные лица пожилых людей, смотревших на него с надеждой. – К излучине Симаррона? Вряд ли Джастису удастся до нее добраться.

С суровым, решительным видом Райли шагнул к двери. «Береги себя», «Да хранит тебя Господь, сынок», «Счастливого возвращения», – прозвучало ему вслед.

Молодой Торн вышел из хижины в сопровождении Скитера и направился к своему коню. «Зло будет наказано. Справедливость восторжествует. Эйбел Джастис будет мертв еще до захода солнца», – поклялся себе Райли.

Глории хотелось плакать. Она уже готова была сдаться и признать себя побежденной. Ее тело болело, руки, стянутые веревкой, онемели, а позвоночник пригибал ее к седлу. Сердце билось болезненно и глухо. От ледяного ветра горело лицо и слезились глаза. Стертые до крови запястья мучительно болели.

Глория с ненавистью смотрела на тощую спину Джастиса, едущего впереди. Он привязал повод ее лошади к луке своего седла, и маленькая кобылка, любимица Глории, выбивалась из сил, скача рысью по неровной каменистой почве. Больше всего Глория боялась, что Дейзи, привыкшая к бережному и ласковому обращению, не выдержит этой изнурительной скачки, споткнется и упадет вместе со своей связанной всадницей. И что тогда? Эйбел Джастис так одержим идеей во что бы то ни стало доставить ее в Мексику, что скорее всего перекинет ее через седло и отвезет к своему хозяину.

Они ехали на запад, и вечернее солнце освещало их бледными закатными лучами. Судя по тому, как низко оно опустилось, с того момента как она рассталась с Бидди и миссис Торн, прошло не меньше часа. Хорошо, что охотник сдержал свое слово и оставил несчастных женщин в живых, хотя и не позволил Глории их развязать. Если повезет, их скоро найдут, и тогда бедняжкам не придется ночевать в этой холодной грязной хижине без пищи и воды. Кроме того, пленницы смогут рассказать, куда увезли Глорию, а значит, чем скорее их найдут, тем быстрее подоспеет помощь.

Раздумывая о собственной судьбе, мечтая увидеть Райли и гоня от себя мучительный страх за него, Глория покорно ехала за Джастисом. Каждое движение лошади причиняло острую боль, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы повернуться и оглядеть окрестности. Но вокруг не было ничего, кроме пустынных прерий, покрытых пожухлой осенней травой. Ее охватило разочарование. Она не выдержит этой бесконечной тряски и просто не доживет до встречи с таинственным сеньором Калдероном из Мексики. А о том, чтобы его убить, даже и говорить нечего. Думать иначе – значит просто обманывать себя.

Глория боялась за Райли и не хотела, чтобы он рисковал жизнью. Но сомнений не было – как только он узнает о том, что ее похитили, он тут же примчится на помощь и убьет Джастиса.

Глядя на веревку, которой были связаны ее запястья, Глория напомнила себе любимую мамину присказку: «Господь помогает тем, кто сам себе помогает». Повторяя про себя эти слова как молитву, Глория принялась теребить и тянуть узлы веревки, морщась от невыносимой боли. Время от времени Глория поглядывала на своего мучителя.

Если ей удастся освободить руки, она сможет воспользоваться веревкой как оружием и напасть на Джастиса. Если внезапно накинуть веревку ему на шею и посильнее затянуть… Нет. При всем желании она не могла представить себя убийцей. Глория начала размышлять о том, что она знает об этом человеке, который везет ее в Мексику на верную смерть, словно ягненка на бойню. И все это ради денег. Джастис убил ее родителей. Да, Катрин и Джей-Си по-прежнему остались для нее мамой и папой, хотя и не были родными по крови. Он убил их, и это из-за него Ханна и Джейси сейчас в опасности.

Он заслуживает смерти. Эта мысль заставила Глорию с новой силой наброситься на веревку, пытаясь подцепить хотя бы один узелок, всего один. Тщетные попытки лишь придали ей решимости. Если бы в ней было больше ярости, тогда, возможно… Глория затаила дыхание – узел начал поддаваться. Она взглянула на плоды своих трудов и нахмурилась. Действительно ли узел поддался, или ей это только кажется? Она бросила украдкой взгляд на Джастиса. Он, ни о чем не подозревая, ехал впереди. Просунув кончик пальца в петлю, Глория судорожно вздохнула, думая о том, что одно неловкое движение способно свести на нет все ее усилия.

Набравшись храбрости, она согнула палец и едва не расплакалась, когда он свободно пролез под веревку. Хлюпая носом и моргая, не в силах поверить в такую удачу, Глория потянула за петлю и осторожно ослабила ее. Именно этот узел удерживал ее запястья крепко привязанными к луке седла. Если у нее получится ослабить петлю настолько, чтобы сдернуть ее с седла, она сможет освободить руки. Единственное, что ей требуется, – это время.

Но неожиданно Дейзи начала спотыкаться и замедлила шаг. Глория подняла голову и увидела, как Джастис дергает вожжи и провисшая веревка натягивается точно струна. Нет, только не это! Узел, распутанный после стольких мучительных усилий, теперь был затянут крепче прежнего. «Все стало еще хуже, стоило мне вмешаться. И так происходит со мной всякий раз после отъезда Джейси». Эта мысль окончательно добила Глорию.

Она замерла и устало закрыла глаза. Может быть, ей не удастся спастись и она примет смерть от руки бандитов? Она слишком слаба, чтобы бороться. Силы неравны. Ее усилия тщетны, и нет никакой надежды.

Открыв глаза, она увидела, как Джастис подносит ко рту флягу с водой. Глория невольно провела языком по пересохшим губам. Сделав большой глоток, бандит взглянул на пленницу, но она, не желая показывать, как велика ее жажда, опустила глаза. И вдруг настроение ее изменилось, и она едва удержалась от смеха. Ну сколько можно впадать в отчаяние? Глория покосилась на Джастиса – тот не сводил с нее настороженного взгляда. Сейчас бандит показался Глории не столько грозным, сколько смешным, с этим его скошенным подбородком, морщинистой шеей и нелепой шляпой, которая была ему велика. Она прикусила губу, изо всех сил пытаясь сдержать смех, который буквально рвался наружу. Ей нельзя было сейчас поддаваться порыву. Во-первых, стоит ей расхохотаться, и она не сможет уже остановиться. Кроме того, если она начнет смеяться над своим мучителем, он запросто может ее застрелить.

Она отвернулась и уставилась на простирающуюся перед ней прерию. Неожиданно ей пришло в голову, что, хотя ее душевные силы, может быть, и ослабели, ей по-прежнему хочется жить. Потому она и не стала дразнить бандита. Значит, она выживет, несмотря ни на что. А Джастис умрет. Она вздохнула, и в глазах ее появилась решимость. Она убьет этого негодяя.

Она должна сделать это, раз уж приходится выбирать между своей жизнью и жизнью Джастиса. Потому что ей хочется жить. У нее есть Бидди и сестры. Еще у нее есть ранчо – мечта мамы и папы о лучшей жизни для своих детей. Хозяйство Лолесов должно стать процветающей фермой, райским уголком, и Глория позаботится о том, чтобы в нем звенел счастливый детский смех.

Эта мысль напомнила ей о Райли и их любви. Сейчас он, должно быть, где-то рядом, он ищет ее. Глория чувствовала это. Она вскинула голову, стараясь сдержать слезы. Какая женщина захотела бы умереть, если бы ей предстояло провести жизнь с таким человеком, как Райли? Какая женщина не посчитала бы за счастье стать его достойной?

– Хотите пить?

Глория вздрогнула и настороженно посмотрела на бандита. Джастис стоял совсем близко и протягивал ей флягу с водой. «Глупо проявлять сейчас упрямство и строптивость», – решила она и покорно кивнула:

– Да, спасибо.

Охотник поднес к губам Глории флягу и наклонил. Она жадно пила воду, глоток за глотком. Она и не подозревала, что ее мучит такая жажда. Джастис убрал флягу до того, как она успела ее опустошить. Вода потекла по лицу Глории на одежду, и пленница опустила голову, прижав подбородок к груди, пытаясь задержать и слизнуть капли влаги. Не обращая внимания на эти тщетные и неуклюжие попытки, Джастис закрыл флягу и убрал. Закрепив ремешок фляги, бандит, вместо того чтобы продолжить путь, повернулся в седле и принялся разглядывать Глорию. Сердце ее учащенно забилось. «Что теперь?» Связанной и измученной, ей оставалось только ждать решения своей участи и быть ко всему готовой. Вдруг Джастис нахмурился, как если бы ему в голову пришла какая-то неприятная мысль.

Неужели он заметил, как Глория пыталась ослабить веревки? Изо всех сил стараясь сохранять безразличный вид, она собрала всю свою волю, чтобы не смотреть на луку седла.

– Я не имею ничего против вас, мисс Глория, – неожиданно выпалил охотник, нарушая тишину.

Она изумленно подняла брови.

– Ничего против меня? – потрясенно повторила она.

Джастис выглядел слегка смущенным. Он опустил глаза и сделал вид, будто поправляет поводья, которые держал в кулаке. У Глории возникло непреодолимое желание плюнуть в лицо бандиту. Она с трудом сдерживалась. «Смотри, испортишь все дело, – остановила она себя. – Позже, когда ты не будешь связана, можно будет напасть на него. Но не сейчас. Если ему хочется поговорить, разговаривай с ним. Ищи любую возможность, чтобы себе помочь». Глория прищурилась. Что ж, ладно, она с ним поговорит. Но это вовсе не значит, что ей следует быть вежливой. Даже Бидди не стала бы этого требовать в подобных обстоятельствах. В напряженной тишине голос Глории зазвенел от гнева.

– Так, значит, вы ничего не имеете против меня? Смотрите, я привязана к лошади и меня везут на убой. Это делаете вы. И это только малая часть того, что вы совершили по отношению ко мне и моей семье. Если в этом нет ничего плохого, так только потому, что вы ничего не знали обо мне, пока не появились здесь.

Эйбел Джастис спокойно загнул вверх поля своей фетровой шляпы. На его лице не было и следа былого раскаяния или стыда.

– Отличная речь, мисс Глория. Но, признаюсь, мне известно о вас гораздо больше, чем вы думаете.

Глория недоверчиво нахмурилась:

– И что же это?

Лицо Джастиса расплылось в самодовольной и вместе с тем злобной ухмылке.

– Я знаю, что вы вовсе не Лолес.

Сердце Глории защемило. Именно об этом юна и хотела бы поговорить со своим похитителем.

– Мне это давно известно. Я знаю, что мое настоящее имя – Беатрис Паркер. Моих родителей убил Кид Чапело, а Джей-Си Лолес привез меня к себе и воспитал как собственную дочь. – Глория замолчала, с удовольствием отметив, что ее мучитель неприятно удивлен. Он явно не ожидал, что она все знает. – Впрочем, я, наверное, не сказала вам ничего нового.

Джастис бросил на нее быстрый взгляд и усмехнулся. Его лицо приняло хитрое выражение. Кожана скулах натянулась.

– Я знаю все это и еще много чего другого. А вот вы кое-чего не знаете, готов поклясться. Джей-Си Лолес поплатился жизнью как раз за то, что спас вас почти двадцать лет назад.

Глория вздрогнула как от удара.

– Вы лжете! – потрясенно вскрикнула она. Довольный произведенным эффектом, Джастис насмешливо поднял брови:

– А зачем мне вам лгать?

– Вы просто хотите уколоть побольнее, испортить мне настроение. Это неправда… Не может быть…

– Это правда. Чистая правда.

Тон Джастиса не оставлял сомнений в том, что на этот раз он говорит правду. Глория посмотрела ему в лицо – да, он и правда не лгал. Это открытие лишило ее последних сил. Она закрыла глаза и опустила голову на шею лошади, стараясь не потерять сознание. Как же ей теперь жить? Мама и папа мертвы, потому что приняли ее в свою семью. Ханна и Джейси никогда не простят ей этого.

И разве сможет она возместить им потерю? Какое-то время она не могла даже думать ни о чем, сильная боль терзала ее сердце. Она лишь знала, что пока жива, что холодный ветер студит лицо и забирается под одежду, тяжелая коса тянет голову вниз, а Дейзи нетерпеливо бьет копытом землю. Но вскоре Глория поймала себя на том, что несмотря на отчаяние, охватившее ее, в голове крутится какая-то дельная мысль. В следующий момент она наконец приняла решение, и это решение все изменило. Она открыла глаза, посмотрела на спутанную гриву Дейзи и начала в деталях обдумывать свой план.

Ей необходимо выяснить у Джастиса, что он еще знает. Все, до мельчайших подробностей. А потом она избавится от охотника, чтобы Райли не пришлось рисковать ради нее жизнью. Эту часть плана она обдумала. Но вот потом, когда она уже будет на свободе, она найдет Калдерона и убьет его. Или умрет, пытаясь это сделать. Ради Ханны и Джейси. Не в ее силах вернуть к жизни папу и маму, она может отомстить за их смерть. А если она погибнет, бросив вызов убийце, так кого это будет волновать?

Милое, родное лицо Райли возникло перед ее мысленным взором. Глория увидела как наяву, что Райли предостерегающе поднял руки, умоляя ее не идти на такой риск. Она покачала головой. «Нет, Райли, не пытайся меня остановить. Я должна это сделать. Разве ты не видишь? Это единственная возможность для меня искупить вину. Просто знай, что я всегда любила тебя».

Глория подняла голову, прищурила сухие воспаленные глаза и встретила злорадный взгляд Джастиса. Она так много пережила за последние несколько минут, что даже забыла о его существовании. Удивительно, но он терпеливо ждал, пока она придет в себя, не произносил ни слова и не двигался с места. Хотя так ли уж это удивительно? Может быть, ему просто нравится наблюдать, как люди страдают? У Глории не было особых сомнений на этот счет.

– Расскажите мне, откуда вы об этом узнали.

Тусклые глаза Джастиса вспыхнули, а рот растянулся в злобной ухмылке.

– Я работаю, на сеньора Калдерона больше десяти лет. Вот откуда мне все известно. Я все знаю о вас.

– Так расскажите мне все, что знаете.

Джастис наклонил голову набок, изучающе глядя на Глорию. Возможно, он с запозданием взвешивал в уме, стоит ли ему делиться с ней секретами своего сеньора и раскрывать доказательства его вины. А может быть, он заметил происшедшую в ней перемену. Ее ледяное спокойствие, невозмутимость, немигающий взгляд. А может, бандит просто собирался с мыслями. Но так или иначе, после паузы он заговорил:

– После того как Джей-Си убил Кида Чапело, вытащил вас из того фургона и отвез в свой дом, весть об этом вскорости дошла до Соноры и старого дона.

– Старый дон – кто это?

– Сеньор Калдерон. Доном называют в Испании человека благородного происхождения. Он чертовски знатен, богат и влиятелен. Он очень могущественный человек. Такой, как он, может убивать одним лишь взглядом.

Глория почувствовала, что детали головоломки начинают складываться в стройную картину. Этот Калдерон каким-то образом связан с ней. Раньше она пыталась нащупать, какое он имеет отношение к маме и папе, но теперь благодаря Джастису поняла, что искать надо в другом месте.

– Зачем я ему нужна?

Джастис попытался придать своему лицу суровое выражение, однако его гримаса выглядела скорее жеманной.

– Всему свое время. Ну вот, как я уже говорил, слух дошел до сеньора Калдерона и его дочери. Она тут же принялась плакать и стонать. И так день и ночь. Говорила, что не хочет больше жить.

Глории было знакомо это чувство, но непонятны его причины. Какое дело до всего этого дочке Калдерона?

– Но почему? – удивилась она. – Я не понимаю.

– Чего ж тут непонятного? Она любила Кида Чапело. Отец мирился с ее капризами до поры до времени, но потом задумал выдать замуж за одного богатого испанца. Когда этот человек пришел за ней, она отказалась его принять. Да и не больно-то она понравилась жениху, вся заплаканная и полубезумная, и он вскоре ушел. Тогда отец решил применить силу. Девчонку стали наказывать. После очередного битья она наложила на себя руки. – Джастис замолчал, ожидая, что Глорию взволнуют эти события. Она действительно была взволнованна, но ничем этого не показала. Охотник пожал плечами и продолжил: – Ну вот, так все и кончилось, и долгие годы никто не ворошил прошлого. Кид Чапело был редким негодяем, и старый дон люто его ненавидел, но вот дочка действительно любила этого подонка, И все же я надеялся, что сын окажется лучше отца.

Глория вспомнила, о чем писала ей Джейси.

– Сын? Какой сын?

– Ублюдок Кида Чапело. Его родила дочь сеньора Калдерона. Его назвали Зантом. Старый дон любит этого мальчишку. Он сам его воспитал. Но Зант отличается таким же диким нравом, как и его отец. С ним вечно одни неприятности. И он то и дело ссорился с дедом по любому поводу. Вплоть до последнего времени. Примерно пять лет назад, если не ошибаюсь, Зант заявил старику, что не хочет иметь с ним ничего общего, и уехал в неизвестном направлении. Сеньор Калдерон везде искал его. Наконец несколько месяцев назад он обнаружил внука в мексиканской тюрьме и заплатил за его освобождение. Но мальчишка и не подумал его поблагодарить. Он сказал старому дону, что не нуждается ни в его деньгах, ни в нем самом. И снова сбежал. По мне, так надо было оставить парня гнить в тюрьме.

С этими словами Джастис, к удивлению и разочарованию Глории, развернул лошадь и дернул за поводья Дейзи. Бандит и его пленница отправились дальше, все так же держа путь на запад, и Глории снова пришлось смотреть в спину своему похитителю. Джастис так и не сказал того, что ей больше всего хотелось узнать. А именно – какое отношение эта история имеет к ней самой. Чем вызвана та яростная ненависть, которая зрела целых двадцать лет, прежде чем обрушиться на их дом своей сокрушительной мощью? Что могло произойти?

Совершенно очевидно, Джастис о чем-то умалчивает. Произошло что-то такое, что заставило сеньора Калдерона возненавидеть ее и всех Лолесов, Глория снова вспомнила о Джейси. Сумела ли ее отважная сестренка вырваться из ловушки, которую приготовил для нее Калдерон? Жива ли она? При мысли о том, что, возможно, Джейси в беде и ей приходится жестоко страдать, Глория тихо застонала. В тишине пустынных прерий, нарушаемой лишь мерным стуком лошадиных копыт, ее тихий стон прозвучал неожиданно громко.

Джастис повернулся в седле и уставился на нее. Глория выпрямилась, подняла голову и спокойно встретила взгляд бандита. Внимательно оглядев пленницу и убедившись, что она ничего не затевает, охотник отвернулся. Всадники продолжили свой путь на запад вслед за заходящим солнцем.

Глядя на закат, Глория размышляла о конечной цели их путешествия. Мексика, Сонора. Внезапно ее словно током ударило. Она вдруг осознала то, что не приходило ей в голову, пока она слушала Джастиса. Если Глории не удастся освободиться в ближайшее время, ей придется предстать перед сеньором Калдероном, как незадолго до нее к этому вынудили Джейси. Она всего лишь пленница. И жизнь ее в руках человека, в душе которого нет места ни жалости, ни состраданию.