Время любви

Глава 21

Вскрикнув от неожиданности, Глория пошатнулась. Размахивая руками как ветряная мельница, она попыталась сохранить равновесие. Видя, что Райли падает в другую сторону, она сделала попытку ухватиться за него, но не сумела. Ноги ее подогнулись, взметнулись пышные юбки, и Глория рухнула на землю. Лежа на спине, ощущая под собой твердую почву и ощущая боль во всем теле, она уставилась в небо.

И тут раздались выстрелы. Съежившись от страха, стараясь казаться как можно меньше, Глория закусила губу и судорожно вцепилась в жалкие пучки травы, покрывавшие склон холма. Раздался выстрел, и пуля просвистела совсем рядом. Тяжело дыша, с гулко бьющимся сердцем, Глория откатилась в сторону. Внезапно она почувствовала под бедром что-то твердое. Какой-то предмет лежал в кармане куртки и теперь впивался в ее тело, причиняя массу неудобств. Морщась от боли, она приподняла голову, пытаясь увидеть, что происходит. Она лежала между двумя холмами, в небольшой лощине, усеянной крупными валунами. Справа от себя она увидела Эйбела Джастиса.

Прячась за огромным камнем, почти недосягаемый для пуль, он выбрал себе мишень слева от Глории. Ей не нужно было поворачивать голову, чтобы догадаться, что бандит целится в Райли. Лицо ее исказилось от ненависти. Если бы только у нее было оружие, она бы сама убила Джастиса! Глория повернулась и взглянула на Райли. Слава Богу, он все еще жив. Торн лежал на животе, совершенно беззащитный на огромном открытом пространстве, и сжимал в руке «кольт».

Глорию окатило волной радости, она вздохнула с облегчением и наконец смогла расслабить напряженные плечи и опустить голову на землю. Если бы под рукой нашелся подходящий камень, она запустила бы им в ненавистного Джастиса, а другой булыжник достался бы Райли за то, что он сделал. Он оттолкнул ее с дороги, вызывая огонь на себя. И его маневр удался.

Глория проклинала благородство Райли, считая это ужасной глупостью. Если он позволит себя убить, неужели она захочет жить после этого? Внезапно наступила зловещая тишина. Взгляд Глории заметался между Райли и Джастисом. Может, кто-то из них убит? Нет! Райли пытается перезарядить револьвер. Он жив! И тут Глория заметила, что Джастис вскочил и бросился к Райли.

Она закричала, чтобы предупредить Торна, и поймала его растерянный взгляд. Райли торопливо и нервно заряжал револьвер. Глорию охватил ужас. Он не успеет перезарядить оружие, и Джастис подберется к нему так близко, что теперь уж наверняка не промахнется. Глория в отчаянии взглянула на охотника. Он был уже совсем рядом и прицеливался в Райли с плотоядной ухмылкой.

– Нет! – вскричала она, с трудом поднимаясь на ноги. – Нет! Это я тебе нужна. Я! Оставь его!

Она даже не поняла, что бежит навстречу вооруженному убийце, пока он не повернулся к ней и не крикнул:

– Стой где стоишь!

Но Глория не остановилась. Ее гнал вперед страх за Райли. Спотыкаясь и плача, она бежала к Джастису и отчаянно кричала:

– Нет! Не убивай его!

Внезапно она оступилась и упала на землю лицом вниз. И снова какой-то твердый предмет в кармане куртки впился ей в живот, причиняя боль. Глория оттолкнулась руками от земли и попыталась встать, но что-то давило на нее сверху. Эйбел Джастис поставил ей на спину ногу и прижал револьвер к виску.

– Я же сказал, оставайтесь на месте, мисс Глория. – Потом охотник повернулся к Райли: – Бросьте оружие и встаньте, мистер Торн. Вот так, помедленнее. Одно неверное движение, и я ее пристрелю. Вы знаете, я слов на ветер не бросаю.

– Нет, Райли, не надо! Он все равно меня убьет. Не слушай его! – зарыдала Глория. Ей удалось поднять голову и отбросить волосы с лица. В следующий миг она увидела, как Райли бросает «кольт» и поднимается с земли. – Нет! – снова закричала Глория, задыхаясь от ужаса. – Райли, любимый, пожалуйста, не надо!

Но он уже стоял безоружный, выпрямившись во весь рост и высоко подняв руки. Глория не могла отвести от него глаз, хотя лучше бы ей этого не видеть. Мрачное лицо Райли выражало непреклонную решимость отдать жизнь за любимую женщину. Понимая, что все равно не сможет остановить его, Глория безжизненно поникла. Задыхаясь от бессилия, она уронила голову на землю и заплакала, прижимаясь щекой к жесткой траве.

Услышав голос Райли, она затихла и попыталась приподнять голову, но Джастис еще сильнее прижал ее к земле, и ей ничего не оставалось, как лежать неподвижно и слушать их разговор.

– Отпусти ее, Джастис, – говорил Райли. – Попробуй лучше помериться силой с тем, кто способен дать тебе отпор, жалкий, ничтожный трус! Или ты привык иметь дело только с беззащитными женщинами?

– Заткнись! – прорычал Эйбел Джастис, грубо впечатывая свой сапог в спину Глории. Она дернулась от боли и вскрикнула. Твердый предмет у нее в кармане снова впился в живот. «Да что там такое, в конце концов?» Эта мысль пронеслась у нее в голове, когда Райли снова начал дразнить убийцу, вызывая огонь на себя.

– Ну давай же, стреляй! Что тебя останавливает? Может быть, ты боишься, что мой отец и четверо братьев выследят тебя и убьют? Так они уже в пути и ищут нас. Возможно, они вон за тем холмом. Почему, думаешь, Скитер еще не появился здесь и не вцепился тебе в ногу? Может, потому, что кто-то его удерживает?

– Заткнись, Торн! И стой где стоишь. Думаешь, я совсем дурак? Здесь никого нет. Я сказал – стой! Еще один шаг, и мисс Глория умрет.

Голос Райли прозвучал неожиданно глухо, в нем слышалась неприкрытая ненависть.

– Ты не станешь этого делать, паршивый маленький ублюдок. Потому что если ты это сделаешь, я достану тебя, и ты даже не успеешь снова поднять свой револьвер. Только я не стану сразу тебя убивать. Ты у меня помучаешься. Я буду резать тебя живьем, кусок за куском. И каждый раз ты будешь просить у меня пощады. И только потом я прикончу тебя. – Райли помолчал, пристально глядя на Джастиса. – Отпусти Глорию. И тогда, может быть, я позволю тебе уйти.

– Ты позволишь мне уйти? Да в своем ли ты уме, Торн? Только у меня тут есть оружие. Пора кончать эту болтовню.

Глория почувствовала, что охотник убрал револьвер от ее виска. В следующий миг этот револьвер может отнять жизнь у Райли. Она вознесла короткую молитву, собираясь с силами, и откатилась в сторону с криком «Давай, Райли!». Это сработало. Джастис растерялся, потеряв опору. Его нога больше не упиралась в ее спину. Глория быстро вскочила на ноги, надеясь увидеть Джастиса поверженным, а Райли сидящим на нем верхом. Но этому не суждено было свершиться. Сегодняшний день, богатый целой чередой трагических событий, приготовил для них еще несколько сюрпризов.

Джастису удалось сохранить равновесие, и теперь бандит, рыча от ярости и ругаясь, стоял, вытянув руку с оружием, и переводил его с Райли на Глорию, стараясь держать под прицелом их обоих.

– Не стоило вам этого делать, мисс Глория. Теперь придется за это поплатиться. Сейчас вы увидите, как парень умрет.

Охотник направил револьвер на Райли. Глория в панике вцепилась в отцовскую куртку и снова почувствовала в кармане что-то тяжелое. Она может бросить эту штуку в бандита и, если повезет, сбить его с ног или хотя бы отвлечь от Райли. Сунув руку в глубокий карман, она пронзительно крикнула:

– Джастис! – Убийца вздрогнул и обернулся. И в этот миг Райли бросился на врага. Они сцепились и револьвер выстрелил. Глория закричала, прижимая руку ко рту. Неужели охотник попал в Райли? Мужчины, не разжимая смертельных объятий, упали на землю и тут же раскатились в разные стороны. Они лежали на спине, безмолвные и неподвижные. Сердце Глории замерло от страха. Но вдруг противники ожили и снова вцепились друг в друга. Глория перевела дух. Райли жив. Джастис – тоже. Но что с револьвером? «Надо действовать», – решила она и бросилась к дерущимся. Пола куртки хлестнула ее по бедру, и тяжелый предмет в кармане снова напомнил о себе. Не останавливаясь, Глория сунула руку поглубже в карман и неожиданно нащупала там что-то металлическое. Она схватила это «что-то» и вынула руку из кармана.

Она резко выдохнула, как будто перед ней выросла высокая стена. Потрясенная, Глория уставилась на предмет, который оказался вдруг на ее ладони. Неужели такое возможно? Не в силах поверить, она широко раскрытыми глазами смотрела на… Да, это и правда был отцовский револьвер. Тот самый, который она зарядила и сунула в карман и с тех пор все время носила с собой. Как она могла забыть о нем? Ведь все это время он лежал в кармане!

Проклиная себя за легкомыслие, Глория сжала в руке оружие и повернулась к сражающимся мужчинам. «Ну, Эйбел Джастис, теперь тебе конец!» Сделав шаг, Глория снова остановилась. Ее руки беспомощно повисли. Райли неподвижно лежал на земле. Она опоздала, не успела помочь. Но тут зашевелился Джастис. Он попытался встать на ноги, шатаясь от слабости. Плащ его распахнулся, открывая окровавленную грудь. Но чья это кровь? Джастиса или Райли?

Сердце Глории тревожно забилось. Нет, она даже мысли не допустит, что ее Райли мертв. Скоро она узнает правду, но сейчас у нее остались кое-какие незавершенные дела. Сделав еще один шаг, она крикнула:

– Джастис!

Бандит выпрямился и повернулся к ней, сжав кулаки. Глория схватила револьвер обеими руками и подняла вверх, держа Джастиса под прицелом. Не испытывая ни капли жалости к кровавому убийце, она взглянула ему в глаза и прищурилась. На ее губах появилась жестокая улыбка. Неожиданно в глазах Джастиса мелькнуло понимание. До него наконец дошло, что в, руках у Глории самое настоящее оружие. Глаза бандита, ставшие вдруг пустыми и бессмысленными, вылезли из орбит.

Лицо Глории вспыхнуло от ненависти и презрения. Она сделала еще один шаг к бандиту. Ей нельзя промахнуться. Когда Глория заговорила, в ее голосе звучало торжество:

– Единственное, о чем я жалею, что мне не хватит пуль, чтобы рассчитаться с тобой за все. И все же запомни – сперва ты поплатишься за смерть Джей-Си Лолеса.

Убийца Джей-Си Лолеса вытянул руку вперед и заскулил:

– Я безоружен. Вы не можете стрелять в безоружного человека.

Джастис выбрал не самый сильный аргумент. Глория удивленно подняла брови.

– Это почему же? Ты ведь именно так и поступил. У Картера Брауна, твоего товарища, не было в руках оружия, когда ты всадил пулю ему в голову. То же можно сказать и о моем отце. Так что у тебя просто нет шансов. – Глория переступила с ноги на ногу, убеждаясь, что твердо стоит на земле, и положила палец на спусковой крючок.

– Глория, не надо. – Она замерла, услышав мягкий голос Райли. Хватая ртом воздух, она быстро оглянулась и увидела, что он поднялся на ноги. Боже, какое чудо! Радость и облегчение затопили ее. «Райли жив!»

– Райли, какое счастье, ты жив! – вскричала она. – Ты ранен?

Бросив взгляд на охотника и убедившись, что тот не осмеливается двинуться с места, Глория снова повернулась к Райли. Молодой Торн покачал головой.

– Нет, это кровь Джастиса. Он случайно выстрелил в себя, когда я на него напал.

Глория присмотрелась к бандиту и только теперь увидела тонкую струйку крови, стекавшую по рубашке.

– Прекрасно. Я рада. Теперь остается только его прикончить.

Джастис испуганно открыл рот. В его глазах плескался страх загнанного зверя, угодившего в капкан, откуда некуда больше бежать и которому остается только ждать мучительной смерти, гляди охотнику в лицо. Глория прищурилась, готовясь спустить курок.

– Нет, Глория, не надо, – повторил Райли. – Джастис уже и так обречен. Он вот-вот упадет, видишь? Я не хочу, чтобы ты в него стреляла.

– Как ты можешь это говорить? Он убил моего отца. Папа был безоружным, а этот трус выстрелил ему в спину, когда отец ничего не замечал от горя, склонившись над телом мамы. Как я могу его простить?

– Никто и не ждет от тебя, чтобы ты его простила, – ответил Райли. – Я знаю, что сделал этот человек, любимая. Но сейчас он безоружен. Посмотри на него.

Глория обернулась к Джастису и смерила его взглядом. Скуля от страха и хлюпая носом, бандит поднял руки вверх, показывая, что у него нет оружия.

– Где твой револьвер? – спросила Глория.

– Я не знаю, – заскулил Джастис. – Не стреляйте, мисс Глория. Пожалуйста. Я и так уже не жилец. Дайте мне спокойно умереть.

Прежде чем Глория успела ответить убийце, Райли вмешался в их разговор:

– Я думаю, Джастис не лжет. У него глубокая рана, и он скоро умрет. Но я думаю не о нем, а о тебе, Глория. Ни к чему тебе брать такой грех надушу и всю жизнь жить с ним.

– Нет, я должна его пристрелить! – упрямо вскричала Глория, испытывая невероятную усталость оттого, что все вокруг постоянно указывают, что ей следует, а чего не следует делать. – Но прежде он должен ответить на кое-какие мои вопросы. Я еще многого не знаю, и пусть он расскажет, что же все-таки случилось в тот день, когда убили папу.

– Хорошо. Но скажи, ты абсолютно уверена, что хочешь узнать, это, Глория? Подумай, куда привело тебя желание докопаться до истины. Как много горя принесло это тебе. Согласись, существуют вещи, которых лучше не касаться. Дорогая, ты ведь никогда не узнаешь всей правды. И возможно, это даже к лучшему. Так что оставь его. Дай ему умереть.

В словах Райли был определенный резон, и Глория не могла не признать этого. Но здравый смысл не имеет ничего общего с местью.

– Может, ты и прав, Райли, но ведь это из-за него моя семья распалась. Он убил папу и причинил боль мне и моим сестрам. А как же быть с Бидди и твоей мамой? Вспомни, что он с ними сделал. И еще он собирался меня убить. И тебя – тоже. Он заслуживает смерти.

– Да, это так. И он умрет. Но умрет от своей руки. Такова воля провидения. Его смерть не должна бросить тень на твою жизнь, Глория. Опусти револьвер, я прошу тебя, любимая. Я люблю тебя и не хочу, чтобы воспоминания об этом убийстве мучили тебя всю жизнь. Сделай, как я говорю, Глория. Сделай это ради меня, пожалуйста.

Глория подавила рыдания, чувствуя, как силы ее слабеют. Единственное, чего ей сейчас хотелось, это чтобы Райли прижал ее к себе и утешил, успокоил, заставил уйти ту боль, которая терзала ее сердце.

Как будто почувствовав это, Райли распахнул объятия.

– Я люблю тебя, Глория. И твои сестры тоже любят тебя. Теперь ты можешь гордиться собой, ты выполнила данную тобой клятву. Эйбел Джастис умирает, оттого что ты оказалась такой храброй. Ты спасла жизнь моей матери, Бидди и мне самому. Ты не отступилась. Рискуя своей жизнью, ты сделала все, что было в твоих силах, ради нас всех. Мы благодарны тебе. А сейчас убери револьвер, чтобы мы могли заново начать нашу жизнь. На этот раз вместе. Навсегда.

Глядя на Райли и слушая его слова, созвучные с тем, что думала и переживала она сама, Глория поняла, что не сможет выстрелить в человека. Ее руки, сжимающие револьвер, вдруг налились страшной тяжестью и дрогнули.

Эта перемена не укрылась от Райли.

– Ты правильно поступаешь, Глория, – мягко произнес он. – Существуют высшая справедливость и высшее правосудие. Господь позаботится о том, чтобы зло было наказано. Позволь свершиться воле Божьей. Не бери на себя этот грех. Подумай, ведь именно жажда мести, ненависть, которую пытался утолить один влиятельный человек, привели Эйбела Джастиса сюда из Мексики. И то же самое чувство разлучило тебя с твоими сестрами. Я уже спрашивал тебя и спрошу еще: когдаже настанет этому конец? Когда же, во имя всего святого, ты перестанешь ненавидеть?

Глория растерянно заморгала и закусила губу, услышав нетерпение в голосе Райли.

– Я не хочу ненавидеть, разве ты не видишь, Райли? Я не хочу больше бояться. Я хочу, чтобы мои сестры вернулись домой. Я хочу снова жить привычной жизнью, хочу хоть немного счастья. Хочу быть с тобой, Райли, и чтобы у нас обязательно были дети.

– Я тоже этого хочу, любимая. Больше всего на свете.

Глория почувствовала, как ненависть и гнев отпускают ее. Любовь и понимание – вот в чем она сейчас нуждалась больше всего. Но боль оттого, что мамы и папы больше нет, по-прежнему мучила и терзала ее, подпитывая ненависть и желание отомстить.

Она крепко сжала в руках отцовский револьвер и направила в грудь Джастису. Бандит стоял перед ней, бледный и дрожащий, пот лил с него ручьями. Заметив движение Глории, он провел языком по пересохшим губам и не мигая уставился на нее.

«Что-то непохоже, чтобы он собрался помирать», – подумала Глория.

– Райли, поговори со мной, – попросила она.

– Ладно. Просто слушай меня. Подумай о наших детях. Они будут такими красивыми, Глория, совсем как ты. А Бидди будет без ума от счастья. И Смайли – тоже. Они станут дедушкой и бабушкой для наших детей. Как и мои родители. Любимая, отныне больше не будет вражды между нашими семьями. Отец очень сожалеет. Мы могли бы жить у тебя или у нас. Построили бы собственный дом.

– Нет. Я хотела бы жить в родительском доме, Райли.

– Хорошо, будет как; ты захочешь. Мы все станем жить вместе. Мы с тобой и десять наших детей, а также Бидди, Ханна и Джейси. И конечно, их семьи, когда они появятся. И еще Скитер. Представляешь, целая куча детей примется играть с ним. Вот уж он повеселится.

Глория невольно улыбнулась – она просто не смогла удержаться. Ведь именно эту картину она и сама представляла себе в мечтах. Разве не этого ей всегда хотелось? И вот теперь Райли Юджин Торн рассказывает ей о ее же фантазиях. Он так точно угадывает ее желания, все понимает, все чувствует. Райли всегда будет рядом с ней. Под его защитой она без страха встретит любой удар судьбы. Даже самый страшный. Даже если что-то случится с ее сестрами. Нет! Они вернутся домой. Конечно, вернутся. Они приедут и узнают, что она вышла замуж за Торна. Теперь в ее сердце главное место принадлежит ему, а не сестрам. Они наверняка поймут это и одобрят ее выбор. Ведь только их любовь с Райли – единственная ценность в этом мире. Только она может спасти ее, избавить от разрушительной ненависти и очистить душу.

Вспомнив о ненависти, Глория покосилась на Эйбела Джастиса, жалкого, трусливого, дрожащего от страха. Нет, она не станет его убивать. Это было бы подло – убить раненого. Так мог бы поступить сам Джастис, но не она. Вот о чем говорил Райли. Хватит. Глория опустила револьвер.

И тут неожиданно подал голос Джастис:

– Ты, глупая маленькая дрянь! Странно, что ты не Лолес, у них у всех тоже с мозгами слабовато. Стоишь тут с пушкой в руке и болтаешь о любви и детях. Я так и знал, что у тебя не хватит ума меня пристрелить.

В руках у охотника был револьвер. Должно быть, раньше он держал его за поясом. Впрочем, не важно, где он был раньше, потому что сейчас дуло револьвера было направлено в грудь Глории. На лице бандита расплывалась знакомая злорадная ухмылка.

– Я не так уж тяжело ранен, как вы думаете. Я еще поживу черт побери. Чего не скажешь о нем, – Джастис кивнул в сторону Райли, – или о тебе. Вся эта слащавая чушь насчет любви… Сейчас ты увидишь, что я об этом думаю.

Джастис повернулся к Райли, растерянному и безоружному, и направил на него револьвер. Это была его ошибка. Глория больше не колебалась. Она подняла отцовский револьвер и выстрелила, попав убийце в плечо. Торжествующая ухмылка на лице Джастиса сменилась изумлением. Райли успел отскочить в сторону. На этот раз он не стал упрекать ее в том, что она стреляла в своего врага.

– Револьвер, из которого я только что стреляла, принадлежал Джей-Си Лолесу, – с ледяным спокойствием объяснила Глория, обращаясь к бандиту. – И пуля, которая сидит сейчас в твоем плече, это за него. Я дала тебе шанс убраться отсюда. Зря ты не воспользовался им.

Она снова выстрелила.

– А это – за Катрин Лолес, – Глория не остановилась, даже когда Джастис пошатнулся и выронил револьвер. – А это за Питера Энглина, старого хромого ковбоя, который никому не причинил вреда. – Следующая пуля резко развернула Джастиса. – А это тебе за всех его любимцев. И за Скитера, который мечтал отомстить и сумел-таки выследить тебя.

Эйбел Джастис упал замертво. Но Глория все продолжала стрелять.

– Это тебе за Ханну. Это за Джейси. – Наконец барабан опустел, но Глория все не могла остановиться, хотя вместо выстрелов раздавались лишь сухие щелчки. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы Райли не схватил ее за плечи и не повернул к себе.

Глория подняла на него глаза и растерянно заморгала. Райли смотрел на нее с тревогой и нежностью.

– Джастис не оставил тебе выбора. Ты не могла поступить иначе. Мне следовало сделать это самому. Но теперь все кончено.

Глория молча кивнула. Райли взял у нее револьвер и сунул за пояс. Глорию охватила такая апатия, что, тупо уставившись в одну точку, она не в силах была шевельнуть даже пальцем. Вдруг ее ладони коснулось что-то влажное и холодное. У ног стоял Скитер. Когда он успел вернуться? Умный пес поднял свою лохматую голову, и Глория улыбнулась ему.

– Джастис умер. Он больше не сможет обидеть тебя, Скитер. Все кончено.

Скитер моргнул. Казалось, он обдумывал ее слова. Потом повернулся, настороженно оглядел неподвижное окровавленное тело. Ощетинившись, Скитер тихо зарычал. Шерсть встала дыбом. Сделав несколько шагов, он остановился над трупом того, кто убил его хозяина и когда-то пытался застрелить его самого. Обнюхав врага, пес поднял голову и громко залаял, радуясь победе. Торжествующий лай разносился далеко вокруг, оповещая всех обитателей прерий о том, что они победили.

Неожиданно Глория разрыдалась на груди у Райли. Весь ужас последних дней, все страхи, которые она пережила за это время, уходили из нее вместе со слезами. И не важно, что рубашка Райли была в пыли и крови. Только теперь Глория смогла поверить, что Райли действительно жив. Что они оба живы.

Райли крепко прижал ее к себе. Нежно коснувшись губами ее макушки, он отвел волосы с лица:

– Тебе еще придется многое пережить и многое простить. Я это знаю. Но я всегда буду рядом с тобой. Каждую минуту. Каждый день и каждую ночь. Но сейчас, любимая, постарайся больше ни о чем не думать. Просто помни, что я люблю тебя. И буду любить завтра. И послезавтра. Всегда.

Глория слушала Райли. Слушала слова любви. Неужели где-то на земле живет женщина, которую любят столь же сильно, как любят ее? Нет, этого просто не может быть. Она моргнула, подбородок ее опять задрожал, а на глазах вновь показались слезы. Глория плакала из-за того, что произошло и что еще должно было произойти. Она оплакивала своих настоящих родителей и приемных – маму и папу Лолес. Она тревожилась за сестер, потому что не знала, живы ли они. И еще она плакала от счастья. Ведь она нашла наконец свою любовь, которая помогла ей пройти через все испытания.

Подняв голову, она повернула к Райли заплаканное лицо и прочла в его темных глазах бесконечную любовь и нежность.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

Торн вытер ее слезы и улыбнулся. И теперь Глория была уверена, что рядом с Райли она обретет счастье и покой. Потому что он был живым воплощением ее мечты.

– Я тоже люблю тебя. И всегда любил, – ответил он тем низким проникновенным голосом, который всегда вызывал у Глории волнующую дрожь и от которого она всегда будет испытывать слабость в коленях.

Райли выпрямился и обвел глазами прерии. Уже начинало темнеть. Скоро ночь. Наши будут волноваться. Пора возвращаться домой.

Глория нежно провела рукой по его щеке, коснулась губ.

– Да, нам пора, – тихо проговорила она. – Но мне кажется, что я уже дома. Потому что ты здесь, со мной.