Глава 16

Старый фургон тащился по серой, покрытой бороздами дороге, протянувшейся между угодьями Лолесов и Торнов. Две послушные лошадки неторопливо перебирали ногами. Холодные утренние лучи солнца освещали бурые холмы, поросшие сухой колючей травой. Держа в руках вожжи, Бидди плотнее закуталась в свою накидку. Поглядывая на еле плетущихся лошадей, она обратилась к сидевшей рядом Луизе:

– Вы уж извините, что мне пришлось вас вытащить из дома в такой холод. Но я так рада, что вы поехали со мной. Я просто с ума схожу от беспокойства, стоит мне подумать о Глории. Надеюсь, она благополучно пережила сегодняшнюю ночь. Будь он неладен, этот дневник. – Луиза сочувственно потрепала Бидди по руке:

– Тебе не о чем волноваться. Ты правильно сделала, оставшись у нас ночевать. Тебе было бы трудно добираться до дома в темноте, а у Глории наверняка хватило ума сообразить, что ты решила приехать утром. Кроме того, я очень рада, что ты составила мне компанию, поскольку Бен и мальчики целыми днями на пастбище, а я сижу дома одна.

– Да, мы славно посидели вдвоем, правда? – Бидди немного помолчала. – Я надеюсь, ваши мужчины успеют вернуть скот до того, как мистер Рэнкин его хватится. А то иначе не оберешься неприятностей.

Луиза покачала головой, разметав ленты от шляпки, завязанные под подбородком.

– Вот уж чего не знаю. Ты права насчет тех охотников, о которых говорила вчера. Потому что кому-то очень хочется выставить нас, Торнов, как каких-то воров, которые уводят скот у Лолесов. Я готова поспорить, что тот тип, что набросился на Глорию, тоже в этом замешан. Они только и ждут, что мы вцепимся друг другу в глотки. Похоже, они хотят поссорить нас. Клянусь, я так и сказала Бену. Ничего хорошего не выйдет из этих их сборищ и болтовни насчет чертовых Лолесов, будь они неладны…

Луиза замерла на полуслове, виновато глянула на Бидди, и няне пришлось подбодрить ее:

– Ничего, ничего, все в порядке, продолжайте.

– Извини меня, Бидди, – тихо пробормотала Луиза. – Иногда я забываюсь.

Бидди поджала губы:

– Ничего удивительного. Но ведь ваши мужчины могут в любой момент хватиться вас. И они вовсе не придут в восторг, когда узнают, куда вы отправились. Луиза досадливо махнула рукой:

– Не им указывать мне, что делать. Кроме того, если они денек-другой сами позаботятся о себе, им это только пойдет на пользу. Если мы не встретим их по пути, они найдут мою записку, когда вернутся домой. Тут не о чем беспокоиться.

Бидди улыбнулась:

– Вы хорошая женщина, Луиза Торн. На вас всегда можно положиться.

Луиза весело рассмеялась и взмахнула рукой.

– Я делаю что могу, Бидди. Я просто прислушиваюсь к тому, что подсказывает мне сердце. И кроме того, не забывай, мой старшенький тоже имеет отношение к этому делу. Я должна подумать и о нем.

Бидди натянула вожжи и заговорила чуть тише:

– Вы знаете, они с Глорией были… одни в доме этой ночью.

Ей не пришлось продолжать. Луиза заерзала на своем сиденье, явно испытывая неловкость.

– Я знаю. Боюсь, что Райли… ну он как-никак мужчина… думаю, он и Глория, х-мм, теперь узнали друг друга. Ты это имела в виду?

– Ну да. – Бидди помолчала, как будто обдумывая последствия того, что Райли и Глории довелось провести ночь вдвоем. – Я только надеюсь, что моя девочка еще не догадалась, что она Беатрис Паркер. Мы все понимали, что правда когда-нибудь выйдет наружу. Но я и представить себе не могла, что все произойдет именно так. Да еще когда мы совершенно беззащитны перед убийцами. Помяните мои слова, Луиза, все события последнего времени связаны между собой. Ох, не к добру все это.

Добродушное лицо Луизы нахмурилось.

– Ты так думаешь? Убийство Джей-Си и Катрин и беспорядки на ранчо? Да еще нападение на Глорию и перегон скота на наши земли? Как же все это может быть связано? Звучит не слишком убедительно.

Бидди сурово насупилась:

– Я знаю, что говорю. Но больше всего меня сейчас беспокоит этот чертов дневник. Надо же ему было появиться после стольких лет! Бедная Джейси. У нее просто не было выбора, как только послать все бумаги Глории. А теперь… бедная Глория.

Луиза прижала загрубелую от работы ладонь ко лбу и удрученно покачала головой.

– Послушай меня, Бидди, – спокойно и уверенно заговорила она. – Не важно, узнает Глория правду или нет. Райли сейчас там, рядом с ней. Он любит ее, и он позаботится о ней. Вот увидишь.

Бидди кивнула и смахнула подступившие слезы.

– Конечно, вы правы. Надеюсь, их любовь достаточно сильна. Это важно для нас всех, потому что слишком многое сейчас против них.

Луиза достала носовой платок и вытерла глаза.

– Смотри, что ты наделала. Я сейчас расплачусь, как малое дитя.

– Луиза! – вскрикнула Бидди, перебивая добрую женщину. – Смотрите-ка, сюда едут двое, да так быстро, как будто сам дьявол их погоняет. Что-то мне это не нравится.

Пока Бидди разворачивала лошадей, Луиза выпрямилась и посмотрела туда, куда указывала няня. Она молча скомкала платок и принялась обшаривать карманы плаща.

– Что вы ищете? – удивилась Бидди. Луиза повернулась и мрачно взглянула на нее:

– Я забыла свой револьвер. У тебя в фургоне есть оружие?

У Бидди упало сердце. Она изумленно уставилась на приближающихся всадников. Уже был слышен громкий стук подков по мерзлой земле. Старуха покачала головой.

– Нет, я так спешила вчера, что не тратила лишнего времени на сборы. Господь милосердный, остается надеяться, что эти люди, кем бы они ни были, настроены дружелюбно.

Луиза нахмурилась:

– Я так не думаю. Они уже достали оружие. – Бидди взглянула на незнакомцев, которые стремительно приближались к ним, как стрелы, выпущенные из лука.

– Держитесь, – процедила она. – Я попробую от них оторваться.


«Господи, да уже почти время обедать. Неужели утро уже прошло? Когда же это случилось?» Глория потянулась, как ленивая кошечка, и взглянула на каминные часы. Сидя в ночной рубашке и домашнем платье на кожаном диване в гостиной, она мечтательно улыбалась, любуясь мускулистой спиной Райли. Одетый лишь в полотняные брюки, он склонился над огромным очагом, пытаясь разжечь огонь. «Господи, да будь папа жив, он убил бы его только за то, что мы спали вместе», – вдруг со страхом подумала она.

Эта внезапная мысль заставила ее вздрогнуть. Кожаный диван скрипнул, и Райли обернулся:

– Что, милая?

Глория покачала головой и улыбнулась:

– Ничего. Просто я… Да так. Ничего.

Райли недоверчиво нахмурился. Его застывшее, напряженное лицо выдавало волнение.

– Я просто… – Глория вздохнула, потом храбро продолжила: – Я просто подумала, что если бы… папа был здесь, он бы убил тебя за то, что ты… спал со мной.

Сказав это, Глория отвела глаза и уставилась в пол. Ее смущал неподвижный взгляд темных глаз Райли. Она понимала – он ждет, когда она выскажет ему свое мнение о прошедшей ночи.

– Я бы не позволила, – заявила Глория. – Ему пришлось бы сначала убить меня.

Райли помолчал – ему нужно было время, чтобы осознать слова Глории и оценить ее преданность и готовность сражаться за их любовь. Он широко улыбнулся, сверкнув ровными белоснежными зубами, и снова повернулся к камину.

Глория вспыхнула от изумления – ей удалось его смутить! Вот это открытие. Райли, такой огромный и сильный, теряется, стоит ему услышать хоть одно ее нежное слово. Какую же власть имеет она над ним! Минувшей ночью, когда они занимались любовью, она особенно остро почувствовала это, и вот сейчас опять.

– Я никогда не просил тебя лезть из-за меня под пули. И я буду рад, если до этого не дойдет.

Да. Теперь до этого, пожалуй, не дойдет. То, что произошло между ними, могло бы привести к кровопролитию, будь ее отец жив. Но теперь ей не придется метаться между Райли и отцом, потому что папы больше нет. Ее настоящего отца тоже нет в живых. У двух этих людей мало общего, но именно благодаря им она живет на этом свете, дышит, думает, чувствует. И их обоих лишили жизни подлые убийцы. Глория тяжело вздохнула, глядя на Райли.

Тот весело ухмыльнулся и добавил:

– Но я высоко ценю твою готовность меня защищать. – Стоило Райли улыбнуться, как печальные мысли Глории развеялись как дым. Она засмеялась и протянула ему руку. Торн шагнул к ней, но тут раздался громкий, требовательный стук в дверь. Тихое уединение влюбленных было нарушено. Глория встревоженно повернулась к двери и взглянула на Райли. Он машинально провел рукой по бедру, убеждаясь, что пояс с оружием остался в комнате наверху.

– Похоже, что-то случилось, – мрачно произнес он. Несмотря на страх, сковавший ее движения, Глория встала с дивана.

– Я, пожалуй, открою, пока не выломали дверь. Возможно, это Смайли или кто-то из его парней. – Придирчиво оглядев Райли, она подумала, что Рэнкина стоило бы избавить от подобного зрелища. Райли полуодет и вид у него хмельной от счастья. – Может, тебе стоит пойти наверх? – спросила она. Райли покачал головой:

– Нет, если это ваши люди, то они уже знают, что я здесь. Меня видели вчера, когда я проезжал в ворота. Да и Прайд простоял в конюшне всю ночь.

Райли действительно выходил ночью, чтобы поставить своего жеребца в конюшню. Только теперь Глории пришло в голову, что могли подумать ее люди, увидев лошадь Торна в деннике.

– Я это и имею в виду. Они знают, что ты здесь. – Райли застыл, глядя ей в глаза. Вспыхнув от стыда, Глория отвела глаза. Только минуту назад она сама говорила ему, что готова выступить против отца, сражаясь за право быть с ним, а теперь, когда дошло до дела, она просит его спрятаться. Ничего удивительного, что она читает в его глазах то же презрение, с каким Скитер смотрит на опостылевшую миску с едой. Вцепившись в подол ночной рубашки, Глория пробормотала:

– Извини меня, Райли. Я не хотела…

Снаружи послышались крики, в дверь начали бить ногами. Глория с ужасом смотрела, как под ударами дверь начинает поддаваться и трещать. Райли отстранил Глорию, подошел к двери и распахнул ее. В комнату ввалились Бен Торн и четверо его сыновей.

У них за спиной стояли вооруженные Хэнк Томпсон и Попе Медли. Перехватив удивленный взгляд Глории, Хэнк пояснил:

– Мы пытались остановить их, мисс Глория, но нужно было или пристрелить их, или…

– Все в порядке, – оборвала его Глория, чтобы предотвратить назревающую ссору.

Хэнк сжал ружье обеими руками, даже костяшки его пальцев побелели.

– Может быть, позвать мистера Рэнкина?

С бешено бьющимся сердцем Глория оглядела непрошеных гостей. Вооруженные до зубов, Торн и его сыновья выглядели весьма воинственно, хотя и заметно было, что они измождены до предела, как будто не слезали с седла всю ночь. Не показывая страха, Глория решительно вздернула подбородок и покачала головой:

– Нет, я уверена, в этом нет необходимости.

Ее слова привели к желаемому результату. Торны расслабились и повернулись к Райли.

– Что вы тут делаете? – Райли перевел взгляд с Бена на братьев, выстроившихся за спиной у отца.

Старший Торн неодобрительным взглядом окинул комнату, а затем сурово взглянул на старшего сына:

– Где твоя мать, сынок?

Райли недоуменно нахмурился:

– Мама? Я не знаю. Я не был дома с тех пор, как отправился вместе с вами на пастбище разбираться со скотом. Вчера я поехал прямо сюда, а Бидди отослал к нам на ранчо. Вы же сами видели. Так ее нет дома?

Бен раздраженно поднял брови.

– Стал бы я ступать на землю Лолесов, если бы она была дома!

Райли услышал, как охнула Глория у него за спиной. Похоже, на них обрушилось новое несчастье. На этот раз оно касалось всех. Он тяжело вздохнул:

– Дай мне минуту. Я только оденусь и…

Грубый жест Генри прервал его на полуслове.

– Я же говорил тебе, отец, что он тут забавляется с этой девчонкой, в то время как его мать похитили. И очень может быть, что это сделал кто-то из ее людей. – С этими словами Генри ткнул пальцем в Глорию.

Сжав кулаки, Райли шагнул к брату.

– Глория тут ни при чем, Генри. Какого черта ты вбил себе в голову…

Бен схватил Райли за руку:

– Взгляни на это, сынок. – Из кармана плаща он вытащил черную бархатную шляпку, в которой Райли сразу узнал любимый головной убор своей матери. Луиза всегда надевала эту шляпку, когда собиралась в гости. Только сейчас милая вещица была смята и порвана.

– Мы нашли это по дороге, когда ехали к вам. В колее от колес фургона. На земле Лолесов. – Бен снова сунул руку в карман и извлек оттуда клочок бумаги. – А это я нашел дома. Твоя мать пишет, что она и мисс Бидди поехали сюда.

Райли взял в руки записку, написанную знакомым с детства почерком. В голове его роились вопросы. Когда была написана записка? Когда женщины покинули ранчо Торнов? Где они теперь, живы ли они? Что случилось с фургоном? Напали ли на них незнакомцы, или это были те, кого они хорошо знают? Почему его отец и братья не нашли ни фургона, ни лошадей? Может быть, кто-то похитил его мать и Бидди и насильно держит их в плену? Но кто? И почему?

Внезапно осознав, что те же самые вопросы терзают его отца и братьев, Райли простил им все. И то, что они так грубо ворвались в чужой дом, чуть не вышибив дверь, и то, что Генри накричал на него и оскорбил Глорию. Сейчас все это было не важно. Нужно найти женщин. Вернув записку отцу, Райли бросил:

– Я вернусь через минуту.

Бен молча кивнул, и Райли повернулся к Глории. Она сидела на диване, бледная как полотно. Вцепившись в тонкую ткань капота, она смотрела на Райли остановившимся взглядом, слишком велико было потрясение. Райли сразу догадался, о чем она думает. Бидди была для нее единственным оставшимся в живых любящим существом, и теперь она и ее потеряла. Не обращая внимания на неодобрительные взгляды отца и братьев, Райли шагнул к ней.

Взяв ее за руки, он ласково посмотрел в ее растерянное бледное лицо:

– С Бидди все в порядке, Глория. Кто бы это ни был, он не причинил ни ей, ни моей маме никакого вреда. Иначе отец и братья уже… нашли бы их… и фургон. Я уверен, всему этому найдется простое объяснение. Они могли завернуть к Сатфилдам или Неттлсонам.

Но Глория покачала головой и заговорила шепотом, как будто не хотела, чтобы Торны слышали ее:

– Нет, Райли. Это охотники. Я уверена.

Райли нахмурился:

– Охотники? О чем это ты?

– Ханна и Джейси писали, что кто-то в Аризоне нанял этих людей, чтобы они выследили нас. Я не знаю причины. Но я думаю, что тогда на веранде на меня напал один из них. О Господи, Райли, если у них Бидди и твоя…

Райли крепко стиснул ее руки.

– Почему, черт возьми, ты не сказала мне об этом раньше? Не волнуйся, просто выслушай меня. Мы найдем женщин, кто бы их ни захватил. И все будет хорошо.

Подбородок Глории задрожал:

– Ты ведь и сам в это не веришь, Райли. Не надо мне лгать.

Райли пристально взглянул на нее. За его спиной мужчины нетерпеливо переступали ногами. Холодный ветер ворвался в открытую дверь, едва не загасив огонь в камине.

– Да, я в это не верю. Но я знаю, что мы их найдем. Мы выследим этих охотников, или кто они там. И они нам заплатят за все. Послушай меня. Если они и вынашивают какой-то план, он не сработает. Потому что мы о нем знаем. И мы вернем домой Бидди и маму, я обещаю. Глория, поверь мне – мы сделаем все для их спасения.

Он резко повернулся и вышел из спальни.

* * *

После ухода Райли никто не произнес ни слова. Глория окинула взглядом семейство Торнов, стоявшее возле открытой двери. Она хотела, чтобы Райли поскорее вернулся. Она чувствовала себя очень неловко в ночной сорочке и капоте. Кроме того, она была единственной женщиной в обществе стольких мужчин. И эти мужчины были ее врагами. Вдобавок ко всему им было прекрасно известно, чем они с Райли тут занимались. Но главное – чем скорее они отправятся на поиски, тем раньше она сможет покинуть этот дом. Поэтому Глория с нетерпением ждала возвращения Райли. Кем бы ни были те, кто похитил Бидди и Луизу, на самом деле им нужна была только она. Это было так же ясно, как и то, что ее настоящее имя – Беатрис Паркер. Она надеялась, что охотники следят за ней. И она не заставит их долго ждать. Она придет. Придет одна. Она не станет подвергать опасности других, в том числе Райли. Ведь все несчастья произошли из-за нее. И она должна справиться с этой бедой сама.

Торны стояли в дверях, образуя небольшой круг, и вполголоса о чем-то говорили, не скрывая своей враждебности и подчеркнуто не замечая Глорию. Она нахмурилась, вспомнив о клятве, которую дала вместе с сестрами, когда убили их родителей. «Все равно Ханна и Джейси – мои сестры, хоть в наших жилах и течет разная кровь». Глория повторяла это про себя все снова и снова, пока не почувствовала, что это – правда. Она действительно Лолес.

Глория хорошо усвоила урок, полученный в ту ночь, когда на нее напал незнакомец. Тогда она допустила досадную оплошность, пытаясь убедить Райли взять ее с собой на поиски негодяя. Теперь-то она знает, как надо было действовать. Теперь никто не запрет ее в комнате. Она никому не сообщит о своих намерениях. Она подождет, когда Райли и его родные отъедут подальше, оденется и…

– Я сожалею, что в последнее время вам пришлось пережить так много, мисс Глория. – Это был голос Бена.

Глория вздрогнула и повернулась к Торнам. Она потрясение обвела глазами братьев, пытаясь понять, были ли сказаны эти слова. Судя по изумленным лицам остальных мужчин, Глория все поняла правильно. Сам отец семейства Торнов выразил соболезнование ей, одной из тех, кто носит ненавистное имя Лолее. Глория недоверчиво прищурилась. Знает ли Бен, что она на самом деле вовсе не Лолес?

Бен смущенно закашлялся, прочищая горло, неловко взмахнул рукой.

– Я говорю про вашу семью. Я не слишком-то любил вашего отца, это верно. Вы и сами знаете. Мне в жизни не раз доводилось поминать его недобрым словом. Но ни я, ни они, – Бен кивнул в сторону своих сыновей, – в общем, никто из Торнов непричастен к убийству. Мне действительно жаль. Особенно Старого Пита и вашу матушку.

Глория стиснула зубы, слушая сбивчивую речь Бена. Глория прекрасно знала, как относился старик Торн к ее отцу, как он постоянно сеял смуту среди других фермеров после того, как отец погиб, и меньше всего ей сейчас хотелось выслушивать слова сочувствия от этого человека. Но он – отец Райли. Поэтому, сжав кулаки и тяжело дыша, она пересилила свою ненависть, чтобы поблагодарить Бена.

Но Бен Торн еще не закончил свою речь. Он склонил голову, вертя в руках смятую шляпку жены, тяжело вздохнул и добавил:

– Просто я подумал, что должен вам это сказать.

Видя, как измучен и подавлен этот сильный человек, как беспомощно он смотрит на жалкую тряпицу, которая, может быть, последнее, что осталось от его горячо любимой жены, Глория почувствовала, как у нее сжалось сердце, а к глазам подступили слезы. Кто знает, если поиски ее няни и миссис Торн не увенчаются успехом, возможно, вскоре им с Беном придется оплакивать близких людей.

– Спасибо вам, мистер Торн, – мягко произнесла она. – Я ценю ваше участие. Я обязательно передам ваши слова Ханне и Джейси, когда они вернутся домой.

Бен смущенно кивнул, в его глазах мелькнуло что-то вроде уважения. Он понял, что Глория предлагает ему мир, и оценил ее жест по достоинству.

– У вас есть новости о… сестрах?

«Он знает». По тому, как вдруг запнулся Бен, прежде чем упомянуть о ее сестрах, Глория догадалась, что ему отлично известно – у нее нет никаких сестер. Теперь многое в ее жизни зависит от того, как распорядится этот человек своим знанием. Но так или иначе, он любит Райли и не причинит ему вреда. Есть какая-то странная ирония в том, что тайна ее рождения накрепко связывает Глорию с врагом ее отца. И теперь каждый из них держит в своих руках счастье другого. С этими беспокойными мыслями она все же нашла в себе силы произнести:

– Да. Я получила весточки от обеих сестер. Они написали мне.

Бен Торн склонил крупную седую голову.

– Надеюсь, с ними все в порядке?

«В самом деле надеешься?» Это была плохая мысль, и Глория это понимала, но подобный обмен любезностями с Беном Торном был настолько для нее непривычен, что каждое его слово вызывало у нее подозрение.

– Да, все в порядке.

Бен кивнул, повернулся к сыновьям и многозначительно взглянул на них, так чтобы не видела Глория. Теперь все молча ждали Райли. Внезапно холодный порыв ветра, ворвавшийся в комнату и пробравший Глорию до костей, напомнил ей, что дверь все еще открыта, а за спиной у Торна и его сыновей стоят вооруженные люди с ее ранчо.

– Хэнк и вы, Попс, можете вернуться на свой пост, – произнесла она. – Но прежде расскажите мистеру Рэнкину, что произошло, и пришлите его ко мне.

Глория ждала, но Хэнк и Попс не тронулись с места, продолжая преданно охранять хозяйку. Глории пришлось прикусить губу, чтобы не улыбнуться, – так трогательно выглядела забота о ней этих людей. Нахмурившись, она повторила свою просьбу:

– Я здесь в полной безопасности с мистером Торном и его сыновьями. – Она бросила взгляд на Бена, ожидая подтверждения, тот согласно кивнул, но Хэнк и Попе по-прежнему оставались на месте. Видя, что Хэнк уже открыл рот и приготовился что-то возразить, Глория скомандовала: – Закройте за собой дверь.

– Да, мэм, – хмуро проворчал Хэнк, жестом приказывая Попсу следовать за ним. – Только мне это все очень не нравится.

С этими словами оба работника вышли и с шумом захлопнули за собой дверь. В наступившей тишине Глория снова взглянула на Торнов, сплотившихся теперь еще теснее вокруг отца. Она искренне надеялась, что, отослав своих людей, ясно дала понять Торнам, что их не боится. Не боялась тогда, несколько дней назад, приехав к ним вооруженной, не боится и сейчас, полуодетая и безоружная. И все-таки она бы предпочла, чтобы Райли был рядом.

Несколько минут в комнате царила полнейшая тишина, и когда Глории уже начало казаться, что она больше не выдержит, послышались торопливые шаги Райли. Он быстро сбежал по лестнице, стремительно пересек холл, подошел к Глории и, обхватив ее за талию, обнял и поцеловал. Она прижала руку ко рту и испуганно посмотрела на Райли.

Выражение лица Торна говорило о том, что он знает, что делает. Поймав ее взгляд, он, улыбнувшись, прошептал:

– Пускай привыкают. – Затем он выпустил Глорию из рук и повернулся к своему семейству. Глория стояла и растерянно смотрела, как Райли в широком дорожном плаще широкими шагами пересекает комнату, направляясь к двери.

Поравнявшись с отцом и братьями, которые тут же обступили его, Райли нахлобучил шляпу и уверенно заговорил:

– Я хочу вернуться туда, где вы нашли мамину шляпку. Оттуда мы начнем поиски, обыщем все окрестные холмы. Мне осталось только оседлать лошадь, и мы можем ехать.

В напряженной тишине, сгустившейся еще больше после того, как Райли открыто заявил о своих правах на Глорию, она молча проводила взглядом его удаляющуюся фигуру. И стала ждать своего часа, чтобы самой отправиться на поиски похищенных женщин.

Загрузка...