Время наточить ножи, Кенджи-сан! 3

Глава 19

Новость меня удивила, потому что мать того парня, в чье тело я переселился, я не видел и не мог видеть. Поэтому пришлось импровизировать на ходу.

— Узнал, — с трудом ответил я. — Мама, здравствуйте. Что вы тут делаете?

Она не торопилась отвечать. Медленно закрыв за собой дверь, она прошла ко мне. И крепко обняла.

— Как же давно я тебя не видела!

Я некоторое время стоял растерянный, потом предложил ей присесть. Спросил:

— Как вы меня нашли?

— Увидела по телевизору! Тебя ведь в передаче показывали!

— Нет, я имею ввиду немного другое. Этот офис, о нем никто не знает.

— Никто, кроме меня, — улыбнулась она.

— Что вы имеете ввиду.

Женщина подошла к креслу напротив моего стола и села, сдержанно улыбнувшись, но глаза её оставались серьёзными. Она смотрела на меня так, словно собиралась сказать что-то важное, что-то давно назревавшее.

— Кенджи, сыночек, как же давно я тебя не видела! Ты так возмужал, — начала она, её голос был тихим, но в нём ощущалось напряжение. — Я знаю, что это может быть неожиданно, но мне нужно с тобой поговорить. О твоем отце. Заодно и поймешь, как я знаю про этот офис.

Я сел обратно за стол, наблюдая за её лицом.

— Конечно, — я кивнул, осторожно подбирая слова. — О чём именно вы хотите поговорить?

Она вздохнула, опустив взгляд на свои руки, которые нервно скрестила на коленях.

Она молчала, чем еще больше смущала меня.

— Так что все-таки с отцом?

Господа Качуми сидела напротив меня, с трудом подбирая слова. В её глазах читались тревога и боль, словно то, что она собиралась сейчас сказать, долго мучило её изнутри. Мы молчали уже несколько минут, и я чувствовал, как в комнате нарастает напряжение.

— Кенджи, — наконец, тихо начала она, с трудом выдерживая мой взгляд. — Я долго думала, как тебе это сказать, но… настал момент, когда я больше не могу это скрывать.

— О чём вы? — спросил я, чувствуя, как голос звучит хрипло, почти сдавленно.

Она снова замолчала, глубоко вдохнула, словно собиралась с силами перед тем, как сделать что-то ужасно трудное. Её глаза наполнились болью, и она подняла на меня взгляд.

— Твой отец, Кенджи… — начала она, едва сдерживая слёзы. — Ты никогда его не знал, и я не хотела, чтобы ты жил с этим знанием. Наверное, это моя вина. Но теперь у меня нет выбора. Тебе нужно это узнать.

Я наклонился вперёд.

— Твой отец… — она запнулась, снова опустив глаза, но продолжила. — Это господин Ямато, президент корпорации «Спрут».

На мгновение время замерло. Мир будто остановился, и я не мог дышать. Я почувствовал, как всё внутри меня перевернулось. Господин Ямато? Мой отец?

В ушах стоял гул, сердце билось в висках, а сознание будто отказалось принять услышанное.

— Да, Кенджи. Это так.

Ощущения были странными. С одной стороны, если госпожа Качуми не обманывает, то Ямато отец того парня, в чье тело я попал и вроде бы я тут ни причем. Но в душе разливалась какая-то странная радость, ведь за все это время, пока я с ним общался, Ямато и в самом деле мне стал вместо отца. Мудрый, терпеливый, помогающий.

Мир вокруг меня закружился. Я не мог заставить себя выдохнуть, и мысли вихрем пронеслись в голове. Господин Ямато — мой отец? Это казалось абсурдным, невозможным, но чем больше я осознавал, тем глубже во мне росло понимание.

— Ямато рассказывал об этом офисе, он хотел тут открыть библиотеку — для меня. Когда-то совсем давно. Об этом офисе никто из «Спрута», насколько я поняла, не знает. Я сначала искала тебя там, звонила, но мне сказали, что тебя нет. И я решила проверить тут. Как видишь не прогадала.

Ямато всегда был больше, чем просто президент корпорации «Спрут». Его влияние и скрытая сила, с которой он управлял всеми процессами, казались бесконечными. Но теперь всё стало ещё запутаннее. Если он мой отец, то многое, что происходило вокруг меня в последние месяцы, начинало приобретать новый смысл. Это был не просто бизнес. Это была семейная война, о которой я даже не подозревал.

Рен и Абэ. Их странные манёвры, постоянные попытки втянуть меня в их интриги… Теперь я понимал: они знали. Они знали правду с самого начала. И всё это время их планы были направлены не только против Ямато, но и против меня. Они старались любыми способами не допустить меня до дел отца.

Каждое их действие, каждый шаг был выстроен так, чтобы удержать меня в стороне. Рен с её вечными предложениями и шёпотом за спиной, Абэ с его манипуляциями и странными решениями, которые казались случайными, но всегда приводили к одному — оттеснить меня от власти, от бизнеса, от любой связи с Ямато.

«Они знали», — мелькнуло у меня в голове. Это не было случайностью. Это было стратегией, выстроенной против меня.

Я схватился за край стола, пытаясь удержаться на месте. Ноги словно стали ватными. Всё то, что казалось игрой в корпоративные войны, на самом деле было куда глубже — это была борьба за то, чтобы я никогда не узнал своего наследия, никогда не смог занять место рядом с отцом.

Мой взгляд вернулся к матери, но я уже не видел её перед собой. Всё было в тумане.

«Я — сын Ямато», — повторил я про себя, и с каждым повторением эта мысль становилась всё реальнее.

И это многое меняло.

Я еще некоторое время провел с госпожой Качуми, потом попросил Волка отвезти ее ко мне домой. Сам же остался в офисе. Мне было не до сна. Ведь где-то там сейчас была Наоми и что с ней я понятия не имел.

Утро позвонил Мидзуно Тэдэо и сообщил, что подал иск против медицинского заключения, признавшего господина Ямато не способным продолжать работу. А еще сообщил о странной смерти доктора, который это самое заключение и подписал.

— По всем признакам у него случился сердечный приступ, — сказал Мидзуно. — Но ты должен понимать, что случайностей и таких странных совпадений в этом деле не бывает.

— А что с Чаттерджи? — спросил я.

— На нее тоже подготовлен и отправлен иск.

— Вот и хорошо, — кивнул я. — Теперь будем ждать кто первый из них позвонит.

Позвонили буквально через час. И это был… Мэса!

— Кенджи, — раздался знакомый низкий голос на другом конце.

— Мэса, по какому поводу звонок? — прямо спросил я, решив не ходить вокруг да около. В последнее время слишком много людей было замешано в этих скрытых интригах, чтобы позволять себе отвлечения.

— Повод есть, — он сделал паузу, как будто взвешивая, что сказать дальше. — Слышал, что ты подал заявление в суд… чтобы опротестовать решение медицинской комиссии по Ямато.

Я напрягся. Он говорил об этом так осторожно, что сразу стало ясно: это не просто дружеский интерес.

— И что? — холодно спросил я. — Я сделаю то, что считаю нужным.

— Понимаю, — мягко ответил Мэса, но в его голосе сквозила опасная осторожность. — Я просто хотел… как бы это сказать… напомнить тебе, что иногда лучше оставаться в тени. Все эти лишние движения могут оказаться ни к чему. Я, как начальник службы безопасности, обязан предупреждать людей о возможной опасности.

— А она мне грозит?

— Кто знает.

Он явно пытался говорить обтекаемо, но смысл его слов был ясен.

— И что это значит, Мэса? — спросил я, чувствуя, как в груди начинает разгораться гнев. — Я не собираюсь отступать. У меня есть причины для этого.

— Я не сомневаюсь, — его голос оставался ровным. — Но я также знаю, что такие действия могут привлечь ненужное внимание. Твоя безопасность — это главное, верно? И не только твоя…

Он оставил слова висеть в воздухе. Это был намёк. Прямой и тонкий одновременно.

— Ты угрожаешь мне? — спросил я, не веря собственным ушам.

— Нет, конечно, нет, — ответил он, но в его тоне была явная тень предупреждения. — Просто хочу, чтобы ты понял — иногда лучше не лезть в дела, которые могут обернуться неприятностями. Забери заявление, Кенджи. Так ты сможешь защитить себя и тех, кто рядом с тобой.

Мои руки сжались в кулаки.

— Ну до скорой встречи, Кенджи. Надеюсь на твое благоразумие.

И он отключился.

После того как разговор с Мэсой оборвался, я на мгновение просто сидел, глядя на телефон в руках. Его последние слова всё ещё гудели в голове. Мне стало все ясно: Мэса был заодно со всеми.

Не теряя времени, я нажал кнопку на внутреннем телефоне и вызвал Волка.

Волк вошёл в офис через несколько минут, как всегда тихий и серьёзный, но с видимой настороженностью на лице.

— Ты звал, Кенджи-сан? — спросил он, закрывая за собой дверь. Он выглядел так, словно ожидал услышать что-то важное, но даже не подозревал, насколько.

— Да, — я поднялся с места и медленно подошёл к окну, пытаясь унять волнение. — Нам нужно поговорить.

Он молча ждал, сжав руки за спиной, как всегда дисциплинированный. Я повернулся к нему, и он уловил что-то в моём взгляде — его лицо чуть напряглось, словно он уже предчувствовал, что разговор будет тяжёлым.

— Мэса. Он заодно с ними, — сказал я прямо, не тратя время на обходные фразы.

— Что? — Волк нахмурился, на мгновение растерянный. — Ты уверен, Кенджи? Я знаю Мэса, он всегда был на нашей стороне.

— Я тоже так думал, — холодно ответил я, скрещивая руки на груди. — Но его последние слова и некоторые вещи, которые стали ясны только сейчас, указывают на обратное.

Волк смотрел на меня с недоумением, пытаясь осознать услышанное.

— Что именно ты имеешь в виду? — наконец, спросил он, голос его стал чуть тише.

Я подошёл ближе и внимательно посмотрел ему в глаза.

— Наоми, — произнёс я медленно, наблюдая за его реакцией. — Когда её похитили, единственным человеком, кто мог знать о том, где она находится, был ты. И только ты мог передать эту информацию. Но теперь я понимаю, что через тебя узнал об этом Мэса. И перехватил ее у Горчицы. Это мог сделать только он, больше никто.

Лицо Волка застыло. Он посмотрел на меня, а потом его глаза расширились от осознания.

— Подожди… — начал он, но слова застряли в горле. — Ты думаешь, что Мэса… что он причастен к похищению Наоми?

Я кивнул, держа его взгляд.

— Да, Волк. И я думаю, что он знал о её местонахождении с самого начала. Только он мог перехватить её. И только он мог сделать это через тебя.

Волк медленно покачал головой, будто не мог поверить в происходящее, но понимание уже начало просачиваться в его сознание.

— Это… это невозможно, — прошептал он, но в его глазах уже не было прежней уверенности. — Мэса… Мы всегда доверяли ему.

— Именно поэтому это сработало, — жестко ответил я. — Мы доверяли ему, а он предал нас.

Волк замер, его лицо стало каменным, но в глазах застыл шок. Он, возможно, один из самых преданных людей, кого я знал, но даже он не мог сразу осознать всю глубину предательства.

Я смотрел, как Волк переваривает мои слова. Его лицо оставалось каменным, но по глазам было видно, что он в шоке. Мы оба знали, что после этого откровения наши действия должны быть решительными.

— Нам нужно действовать.

Он поднял на меня взгляд, и я увидел, как его напряжённость постепенно перерастает в готовность. Волк всегда был таким — он мог сомневаться, но когда дело касалось приказа, он никогда не ставил его под вопрос.

— Что ты прикажешь, Кенджи-сан? — его голос был сдержанным, но твёрдым, как сталь.

— Начни слежку за Мэсой, — ответил я без колебаний. — Только через него мы сможем выйти на Наоми. Я уверен, что она где-то рядом. Мэса выведет нас к ней.

Волк сжал челюсти и кивнул, его глаза сузились, выражая холодную решимость. Он уже не сомневался.

— Это будет сделано, — твёрдо сказал он. — Мы проследим за каждым его шагом.

Я подошёл к столу и положил руки на его гладкую поверхность, чувствуя холод дерева. Мы не могли допустить ошибок.

— Будь осторожен, — добавил я, пристально глядя на Волка. — Мэса не дурак. Он почувствует, если за ним начнётся слежка, и тогда всё сорвётся. Мы должны быть на шаг впереди.

Волк медленно кивнул, его лицо стало абсолютно непроницаемым.

— Я всё понимаю, Кенджи-сан. Мы сделаем это тихо. И если Мэса причастен, мы это выясним.

Он развернулся к выходу, и я проводил его взглядом. Теперь всё зависело от Волка. Это был наш единственный шанс найти Наоми и разобраться с тем, что Мэса задумал. Я знал одно: как только мы доберёмся до правды, больше не будет пути назад.

Я стоял у окна своего кабинета, вглядываясь в горизонт, когда набрал номер Мидзуно Тэдэо. Этот шаг был решающим. Разговор с Мэсой и недавние события только усилили мою решимость. Я не мог позволить, чтобы отец остался марионеткой в чужих руках, и был готов действовать. Гудки длились всего несколько секунд, прежде чем в трубке раздался спокойный, привычный голос.

— Мидзуно Тэдэо на связи. Чем могу помочь, Кенджи-сан?

— Тэдэо-сан, мне нужно, чтобы ты подготовил заявление на повторное медицинское обследование господина Ямато, — сказал я чётко, не давая себе времени на сомнения.

На другом конце повисло напряжённое молчание.

— Заявление? — переспросил Мидзуно, явно взвешивая последствия. — Кенджи-сан, я должен напомнить, что такое заявление могут подать только кровные родственники. Комиссия не примет его от третьих лиц, даже от ближайших доверенных сотрудников.

Я сжал телефон крепче, голос мой оставался спокойным, хотя внутри меня всё кипело.

— Я знаю, — твёрдо ответил я. — Поэтому и прошу тебя подготовить это заявление от моего имени.

Наступила долгая пауза. Я представлял, как Мидзуно переваривает услышанное. Он всегда был верным и расчётливым человеком, привыкшим работать по чётким законам и правилам. Но в этот раз правила пришлось нарушить.

— Понял, — наконец произнёс он медленно, его голос стал более напряжённым. — Значит, ты утверждаешь, что ты…

— Да, — прервал я его. — Я сын Ямато. И у меня есть полное право требовать повторного обследования.

Мидзуно тяжело вздохнул. В этом вздохе было больше, чем просто усталость. Это был знак того, что он понимал всю серьёзность ситуации.

— Хорошо, Кенджи-сан. Я подготовлю документы, но предупреждаю: это может вызвать серьезные последствия, если всё всплывёт на поверхность. Ты готов к этому?

— В этой игре уже нет места сомнениям, — ответил я. — Мы должны действовать.