Время наточить ножи, Кенджи-сан! 3

Глава 23

— Мы их засекли!

Эта фраза заставила меня напрячься. Мы успели отвести господина Ямато к Кичуми и вернуться в офис, как Волк произнес эту фразу:

— Мы их засекли!

Волк, нахмурившись, сверил данные на планшете, когда на экран пришёл новый сигнал. Он поднял взгляд на меня, в его глазах вспыхнуло напряжение.

— Я засёк движение, — тихо сказал он. — Машина, похоже, направляется к месту, где держат Наоми. Абэ, должно быть, запаниковал. Отправил людей прямо из офиса корпорации «Спрут».

— Тогда у нас есть шанс, — сказал я. — Мы не должны терять времени. Мы не знаем, что он задумал. Поехали. Мы догоним его.

Волк кивнул, пальцы его быстро скользнули по экрану, вызвав на карте точное расположение машины. На мгновение он задумался, проверяя настройки.

— Я уже организовал поддержку. Подмога будет следовать за нами. Нам важно не упустить машину, иначе Абэ может поменять маршрут.

Я кивнул, чувствуя, как напряжение перерастает в прилив адреналина. Мы отправились к выходу, их шаги сливались с воодушевлением, будто в воздухе ощущалась приближающаяся буря. На парковке их уже ждал чёрный внедорожник, готовый сорваться с места по первому сигналу.

— Как только подъедем к нужной точке, действуем быстро, — добавил Волк, заводя двигатель и проверяя координаты ещё раз. — Сейчас главное — не потерять его.

Я лишь бросил взгляд в окно, где серое небо нависало над городом, словно предвестник чего-то большого и неизбежного. Теперь была только одна цель — догнать машину, найти Наоми и защитить её, чего бы это ни стоило.

Волк крепко держал руль, выверяя каждое движение, пока мы осторожно следовали за машиной по узким улочкам города. Ехали как тени, без лишнего шума, стараясь держать расстояние. Я вглядывался в красные огни впереди, сосредоточенно и напряжённо, ощущая, как каждое мгновение преследования поднимает пульс.

— Держись, не упускай их, — сказал я, чувствуя, как тревога нарастает с каждой секундой.

Волк кивнул, не отрывая взгляда от дороги, и продолжал маневрировать, подстраиваясь под движение машины впереди. Вдруг, на одном из перекрёстков, светофор сменился на красный, и машина прошла его, оставив нас позади.

— Проклятье, мы их теряем! — я резко обернулся, пытаясь поймать взглядом машину, которая уже растворялась в потоке других автомобилей.

Волк оставался спокойным. Он бросил на меня короткий взгляд, затем переключил передачу, словно ничего не случилось.

— Расслабься, — пробормотал он с легкой усмешкой. — У нас ещё есть два светофора, и я догоню их.

Мне оставалось лишь надеяться, что он прав. Мы продолжали путь, и Волк ловко обошёл два поворота, резко ускорившись. И вот снова впереди показались знакомые огни, и мне стало легче дышать. Он действительно знал, что делает.

Преследование привело нас на окраины города. Высотки остались позади, и вскоре улицы сменились редкими фонарями и пустынными переулками. Машина свернула на один из таких путей и направилась к заброшенному зданию, от которого веяло холодом и заброшенностью.

Волк осторожно остановился, заглушив двигатель и выключив фары, и мы оба устремили взгляд вперёд. Машина замерла у входа в обветшалое здание с тёмными окнами и облупившимися стенами. Не было видно ни души, только глухая тишина окружала нас, пока сумерки опускались на пустынный ландшафт.

— Отличное место для темных делишек, — сказал Волк, внимательно оглядывая заброшенное строение. — И для того, чтобы кого-то держать тут взаперти.

Я сглотнул, напряжение нарастало, и вся обстановка была пропитана ощущением опасности. Пустынное место, мрачное здание, тишина, которая словно пронзала.

— Нам придётся двигаться тихо и быстро, — сказал я, чувствуя, что в этот момент от нас зависит всё.

— Вот, возьми, — произнес Волк, протягивая мне оружие.

— Думаешь, мне это нужно?

— По крайней мере не помешает.

Мне не приходилось стрелять из оружия, да и все это я особо не любил. Но сейчас, понимая что там Наоми и ей требуется помощь, взял пистолет.

Мы с Волком осторожно следили, как из машины вышли двое. Они быстро огляделись и направились к входу заброшенного здания. Подождав несколько мгновений, мы бесшумно выбрались из машины и пошли следом, держась в тени и избегая любых звуков.

Подойдя к дверям, я почувствовал, как холодный металл пистолета успокаивающе оттягивает карман. Волк выдохнул коротко, взгляд его стал острым, как лезвие. В следующий миг мы шагнули внутрь, стараясь не делать ни малейшего шума.

Внутри царил полумрак — едва различимые контуры мебели и полупрозрачные тени старых стен. Стук наших шагов глухо отражался в коридоре. Я поднял руку, призывая Волка остановиться, когда вдруг пространство прорезал яркий свет и раздался оглушительный хлопок. Пуля со свистом пронеслась мимо и ударила в стену рядом. Едва успели отпрянуть в сторону, как еще один выстрел прорезал воздух.

— Прячься! — выкрикнул я, падая за груду развалившегося кирпича.

Волк моментально вскинул оружие и открыл ответный огонь, целясь туда, откуда раздавались выстрелы. От рикошетов посыпалась штукатурка, и воздух наполнился запахом пороха. Шумные шаги отдалялись, но в темноте было сложно понять, где именно они находятся.

Нас уже ждали тут!

— Они прячутся за колонной слева! — прошипел Волк, меняя позицию и перекатываясь ближе к одной из колонн. Его глаза горели решимостью, а рука твердо держала пистолет.

Не прошло и пары секунд, как снова загремели выстрелы. Я рискнул и высунулся, заметив тень одного из стрелков. Сжав пистолет, прицелился и выпустил серию выстрелов. В ответ раздался крик, и мне стало понятно, что одна из пуль нашла свою цель.

Волк, пользуясь моментом, перебежал к следующему укрытию, снова открывая огонь. Пространство вокруг нас содрогалось от выстрелов и грохота. В тусклом свете мелькали силуэты, то исчезая, то вновь проявляясь.

— Прикрывай меня! — крикнул я Волку, решив сменить позицию и подойти ближе.

Он кивнул, мгновенно выстрелил, заставив противника прижаться к полу. Я рванул вперед, проскользнув за металлическую дверь, затем перекатился и направил пистолет на следующую колонну, где заметил движение. От напряжения пальцы были влажными, но концентрация зашкаливала.

Тишина, прерываемая короткими взрывами звука, взвешивала каждый миг на чаше судьбы. Волк выглянул, сделал последний выстрел, и один из противников упал. Мы остались на своих местах, настороженно выжидая следующего движения.

Патроны были на исходе, и мы оба это знали. Я встретился с Волком взглядом, коротко кивнул, и мы продолжили наш путь, не ослабляя ни на миг хватку. Тень за тенью, выстрел за выстрелом — на этом месте сейчас решалось будущее.

В темноте коридора я слышал, как шаги Волка стихли где-то позади — он ушел осмотреть левое крыло здания. Я же медленно продвигался вперед, прижимаясь к стене и держась в тени. Воздух был тяжелым и пропитан затхлым запахом старой пыли и пороха.

На мгновение я остановился, прислушиваясь. Всё вокруг было тихо, слишком тихо. Только глухой эхом доносился скрип здания. Оно было таким ветхим, что его качало ветром. Сделав шаг вперед, я был готов свернуть за угол, как вдруг оттуда выскочила тень. Прежде чем я успел среагировать, тяжелый удар выбил пистолет из моих рук, и оружие отлетело в сторону с глухим стуком. Черт!

Противник, с раной на плече, но все еще опасный, бросился на меня. Я успел выставить руки и перехватить его удар, но мощный толчок заставил меня отступить назад, ударяясь спиной о стену. Глаза противника сверкали. Он прижал меня к стене и попытался схватить за горло, но я отбил его руку и ответил резким ударом локтя в грудь.

От удара он пошатнулся, но не отступил. Мы сцепились, каждый стремясь одержать верх. Он резко ударил меня в бок, и боль пронзила тело, но я сжал зубы, сдерживая стон, и в ответ ударил его кулаком в лицо. Противник охнул и отступил на шаг, я увидел кровь на его лице.

— Ты еще пожалеешь об этом, — выдохнул он, бросаясь вперед снова.

Мы вновь сцепились в короткой, яростной борьбе. И на этот раз сила была на его стороне. Он ловко в три удара заставил меня упасть. Я на некоторое мгновение даже потерял сознание, а когда открыл глаза, понял, что противник нависает надо мной, готовый придушить. Он прижимал меня к холодному полу. Лицо его перекосилось злобой, и, приближаясь к моему лицу, прошипел:

— Ты опоздал, Кенджи. Наоми уже мертва.

Эти слова пронзили меня, как ледяной кинжал. Мой разум заволокло отчаянием и паникой. Руки сразу же ослабли. Нет… не может быть… но прежде чем я смог осознать это до конца, что-то тяжелое и громкое пронеслось над моей головой и раздался звук удара. Противник резко дернулся, и его хватка ослабла. Он рухнул на меня, но уже бездыханный и беспомощный.

— Не дождешься! — прозвучал знакомый голос, полный решимости и презрения.

Я вырвался из-под поверженного противника и поднял глаза. Передо мной стояла Наоми, держа в руках ножку от старого стула, отломанного где-то в темноте. Ее дыхание было прерывистым, но лицо сверкало торжеством и злостью. Я почувствовал, как мне становится легче дышать, сердце бешено колотилось от радости и облегчения.

— Наоми… — выдохнул я, не веря своим глазам.

— Надеюсь, не слишком сильно по нему стукнула, — ухмыльнулась она, отпуская импровизированное оружие. — Не хочу никого убивать.

— Как же я рад тебя видеть!

Мы обнялись. Как же я был рад ее видеть! Но долго оставаться тут не было никакого желания, ни у меня, ни у Наоми. Мы быстро двинули назад к выходу, стараясь не задерживаться ни на секунду. Каждый шорох и треск в пустынном здании казались угрожающими, но теперь, когда Наоми была рядом, я чувствовал, как страх отступает.

Мы дошли до главного выхода, и там, на месте, где мы оставили Волка, стояла пустая площадка. Сердце забилось быстрее.

— Где он? — прошептала Наоми, осматриваясь.

— Не знаю, — ответил я, глядя в темноту. — Он же не мог так далеко уйти…

В этот момент из тени вынырнул Волк, его лицо было серьезным, но в глазах блестел огонек.

— Я тут! — крикнул он, приближаясь. — Что случилось? Вы в порядке?

— Да, — ответила Наоми, ее голос все еще дрожал от адреналина. — Мы нашли способ выбраться, но нам нужно уезжать немедленно.

— Согласен, — сказал я, оглядываясь по сторонам. — Кто-то может снова появиться в любой момент.

Мы прыгнули в машину, и Волк, не теряя времени, завел двигатель. Он резко вывернул в сторону, выезжая на пустую дорогу. Волк прибавил газу, и мы быстро уехали подальше от этого места, оставляя за собой только облако пыли.

Два дня спустя

— Суд — это не только место, где вершится правосудие, но и зеркало человеческих конфликтов, в котором отражаются наши глубочайшие страхи и стремления, — задумчиво произнес господин Ямато словно бы обращаясь и ко мне, и к самому себе одновременно. — В конечном итоге, только истина и мудрость могут разрешить споры, оставляя за собой не только справедливость, но и возможность для нового начала.

Что хотел он этим сказать, я еще не знал, потому лишь кивнул. Я понимал, что сегодня должно было разрешиться многое, слишком личное для него, куда были замешаны и то дело всей его жизни, которому он отдал так много лет и собственная дочь, которая пошла против него. Побоище, но уже юридическое, обещало быть горячим.

На первом заседании суда царила напряженная атмосфера. В зале суда сидели юристы, представители сторон и несколько заинтересованных наблюдателей, каждый из которых знал, что это дело может иметь серьезные последствия для корпорации «Спрут».

Ямато, хоть и выглядел уверенным, ощущал подспудное волнение. Юристы подготовили сильные аргументы, чтобы оспорить медицинское заключение, однако взгляды его противников, Абэ и Рен, были полны решимости. Рен, одетая в строгий деловой костюм, сидела рядом с Абэ, ее мимика была сосредоточенной, а глаза сверкали настойчивостью. Настоящее зверье, готовое разорвать любого за кусок.

На меня они тоже кидали злобные взгляды. Рен и Абэ понимали, что Ямато все знает про меня и потому злились еще больше.

— Уважаемый суд, — начал выступление один из юристов Ямато, его голос звучал уверенно и четко. — Мы считаем, что медицинское заключение, на основании которого господин Ямато был признан не способным выполнять свои обязанности, было составлено с явными нарушениями. Оно направлено на то, чтобы лишить его законного права управлять своей компанией.

Абэ не заставил себя ждать и резко вставил:

— Уважаемый суд, заявление защитников Ямато не имеет оснований. Заключение было выдано квалифицированными специалистами, и мы уверены, что оно соответствует действительности. Господин Ямато может считать, что его устранили, но на самом деле это решение было принято исключительно на основе его здоровья.

Даже я почувствовал, как сердцебиение Ямато усиливается. Он еще не до конца смог настроится на этот процесс, и потому нервничал, большей степенью из-за того, что напротив сидела родная дочь, предавшая его, нанесшая удар в спину. Он не мог допустить, чтобы его жизнь и карьеру определяли люди, которые не верили в его силу и способности. Пусть и родные.

— Я настаиваю на том, что это заключение было составлено намеренно, — произнес он, прерывая спор. — Я служил этой компании очень много лет, я сам создал ее и знаю, что она может и должна быть лучше, чем-то, что нам сейчас предлагают. Это — не просто дело о моем здоровье. Это борьба за моё право быть президентом «Спрут». И за право каждого на справедливость.

Рен поднялась, уверенно выпрямляя спину, и с холодным взглядом взглянула на судью. И начала свою речь:

— Мой отец — это не просто человек, занимающий пост. Занимавший пост, — поправилась она. — Он — символ нашей компании. Мы признаем его заслуги перед корпорацией «Спрут». Он и вправду слишком много времени уделял «Спруту», даже в ущерб собственной семье, уж поверьте мне. В горечь ли, в радость ли, в будни или праздники он всегда был там. И только поэтому мы должны дать ему отдохнуть сейчас. Слишком много здоровья он оставил в «Спруте». Теперь же ему пора на отдых. Заключение врачебной комиссии это подтверждает. Уважаемый суд, я настаиваю на том, что здоровье господина Ямато не позволяет ему исполнять обязанности президента, — произнесла она, устремив пронзительный взгляд на Ямато. — Он должен понимать, что в его состоянии не место на таком высоком посту. Это не просто его жизнь — это жизнь всей корпорации, которая может пострадать из-за его решения.

Ямато, не сдерживая эмоций, ответил:

— Рен, ты не имеешь права решать за меня! Я всегда был сильным и здоровым, и только я сам могу оценить свои возможности. Твои страхи не имеют оснований. Я не собираюсь оставаться в тени, когда моя компания нуждается в моем лидерстве.

В зале воцарилась напряженность, и даже судья не мог скрыть своего удивления от накала страстей. Рен не собиралась сдаваться, её глаза полыхали решимостью.

— Ты думаешь, что все, что ты сделал, это было правильно? — спросила она, подчеркивая каждое слово. — Ты слишком долго игнорировал нас, свою семью. Ты оставлял нас позади, когда отдавал все силы «Спрут». Теперь, когда мы стоим на краю пропасти, ты хочешь вернуться, словно ничего не произошло? Я не позволю этому случиться!

Ямато, теряя терпение, встал и сделал шаг вперед, подчеркивая свои слова.

— Я посвятил свою жизнь этой компании, и именно поэтому у меня есть право решать, когда и как я вернусь. Я не дам тебе и Абэ решать, что лучше для «Спрута».

Рен смело встретила его взгляд, не отступая.

— Ты не можешь просто игнорировать последствия, — произнесла она с твердостью. — Это не только о тебе, это о будущем нашей компании и о том, как мы можем двигаться вперед.

Ситуация накалялась, и судья, наконец, прервал их спор.

— Хватит! — произнес он, поднимая руку, чтобы привлечь к себе внимание. — Я прошу обе стороны успокоиться. Мы здесь, чтобы разобраться с вопросами, касающимися здоровья господина Ямато и его способности выполнять свои обязанности. Давайте придерживаться сути дела. Тем более что у меня есть совсем другое заключение.

Судья глянул на юристов господина Ямато.

— Так точно, ваша честь. Проведена еще одна экспертиза.

— По вашему запросу? — спросил судья, глянув на Рен.

— Нет, — удивленно ответила она.

— По моему запросу, — ответил я, встав с места.

— Ваша честь, это господин Мураками Кенджи, он является сыном господина Ямато.

В зале повисла напряженная тишина. Все взгляды были устремлены в мою сторону. Судья тоже нахмурился, но кивнул.

— Продолжайте, — сказал он юристу.

— Второе медицинское заключение полностью опровергло первое заключение и признает господина Ямато вполне здоровым и способным продолжать работу в «Спруте». У нас есть основание полагать, что первое заключение было сфальсифицировано.

— Сколько вам лет, господин Ямато? — спросил судья.

— Девяносто, — с гордостью ответил тот.

— И вы недавно перенесли сердечный приступ?

— Я же говорю, что ему пора на покой! — вскрикнула Рен.

— Тихо! — рявкнул судья, злобно зыркнув на ту.

— Да, ваша честь, — ответил Ямато. — Я перенес сердечный приступ, и мне уже девяносто лет. Может показаться, что этого и в самом деле достаточно, чтобы признать меня немощным. Но позвольте мне сказать, что в последние месяцы я испытал то, что многие из вас, возможно, не понимают. Я нашел не только свою любовь, но и семью, которая дарит мне силы и вдохновение. Эта новая глава в моей жизни научила меня ценить каждый момент. Я больше не воспринимаю жизнь как просто череду дней; я вижу в ней возможность для роста, перемен и, что самое важное, для соединения с теми, кого я люблю. Я никогда не чувствовал себя таким молодым, как сейчас. И сейчас я здесь, чтобы заявить о своем намерении вернуться к делам корпорации «Спрут». Я не боюсь ответственности. Я знаю, что могу вести эту компанию в будущее, полное возможностей, потому что у меня есть не только опыт, но и поддержка, которая делает меня сильнее. Я хочу, чтобы вы знали: я здесь не для того, чтобы возвращаться назад, а для того, чтобы двигаться вперед и сделать нашу компанию лучшей. Я верю в вас, в свою семью и в ту силу, которую мы можем создать вместе.

Судья долго и пристально смотрел на Ямато. Потом повернулся к Рен.

— Госпожа Ямато, скажите, а почему вы решили подать заявление на медицинскую комиссию не дождавшись, когда ваш отец поправиться? Ведь заключение было проведено именно в эти дни, когда он был прикован к постели?

— Потому что я видела его состояние! — чуть повысив голос, ответила она.

— Но ведь сердечный приступ не относится к тем видам болезней, по которым необходимая такая экспертиза, тем более как я вижу сердечный приступ был в легкой форме, — он глянул во второе заключение. — Психическое состояние господина Ямато в полном порядке, это ясно и без всяких комиссий. Я понимаю, если бы его поведение не вписывалось бы в общепризнанные нормы, а приказы и распоряжения были бы весьма спорными. Но такого как я понимаю не было?

— Просто он…

— Госпожа Ямато, я задал вам четкий вопрос. Ответьте на него.

— Нет, ваша честь. Такого не было, — Рен опустила взгляд.

— Тогда какие именно моменты, связанные со здоровьем господина Ямато заставили вас усомниться в его возможностях для дальнейшего управления компанией?

— У него был сердечный приступ!

— После которого он успешно восстановился в течение двух дней, — ответил судья, поглядывая на бумаги. — Нужно было просто подождать всего лишь пару дней. Ну возможно дать месяц на отдых. У вас есть какие-то еще аргументы, кроме эмоций?

Рен не нашлась что ответить.

Юристы со стороны Ямато предложили вызвать в качестве свидетелей врачей из первой комиссии.

Судья поднял взгляд и обратился к залу, его голос был строгим и уверенным. Он вызвал на допрос врачей. Когда они выходили из зала, их лица были бледны, а руки слегка дрожали. Это было очевидно — они находились в состоянии тревоги.

Судья предложил им занять место на скамье свидетелей, и в зале воцарилась тишина. Врач, который был наиболее смущённым, наконец, собрался с мыслями и, потрясённо взглянув на судью, произнес:

— Ваше честь, мы… мы понимаем, что это серьёзный вопрос, и хотим быть честными. Мы знали, что это может вызвать неприятности, но…

Судья поднял руку, прерывая его.

— Вы здесь, чтобы дать показания, и я требую от вас полной откровенности. Мы хотим знать правду о том, что произошло в вашей комиссии.

— Мы хотим сделать коллективное заявление.

Повисла недоуменная пауза.

— Слушаю вас, — ответил судья, удивленный таким поворотом событий.

Один из врачей, пожилой уже мужчина с сединой в волосах, сказал:

— Доктор Вакедо-сенсей, который подписывал итоговое заключение, к сожалению, сейчас мертв. У него якобы случился сердечный приступ. Хотя он не пил, не курил, вел активный образ жизни. Мы боимся, что это не случайность. И мы не хотим для себя таких вот неожиданных сердечных приступов. Поэтому и даем эти показания. Он заплатил нам круглую сумму денег, чтобы мы немного изменили заключение. Мы должны были указать, что господин Ямато не способен исполнять свои обязанности, хотя на самом деле это не соответствовало действительности.

— Идиот! — одними губами произнса Рен, обращаясь к Абэ.

— Еще раз, — сказал судья. — Вы хотите сказать, что доктор Вакедо заплатил вам, чтобы вы подделали заключение?

— Именно так.

— Почему вы решились на это? Это крайне серьезное нарушение.

— Мы опасались за свои карьеры, господин судья, — запинаясь, ответил тот. — Доктор Вакедо… он имел влияние. Мы знали, что противостоять ему было бы опасно. Пойди мы против его воли, он мог бы подпортить нам карьеры, уволить с плохой рекомендацией и найти работу после уж был бы невозможно. Поэтому мы согласились на это.

Слова, произнесенные в суде, повисли в воздухе.

— Что ж, — произнес судья. — Мне все стало понятно. — Суд удаляется на совещание.

— Вы восстановили свою должность! — радостно воскликнул я, когда мы вышли из зала суда. — Вы победили!

Судья принял справедливое решение, аннулировав первое медицинское заключение. Мы стояли в холле и поздравляли друг друга. Рен и Абэ позорно вышли через черный вход. Битва была проиграна и дальнейшие перспективы у них были очень туманными — им светила тюрьма. Наши юристы этим уже занимались.

— Верно, победил, — кивнул Ямато, особой радости не выказывая. — Но сделал это только лишь для того, чтобы издать всего лишь один приказ на посту президента корпорации «Спрут». Вот он.

Он протянул мне бумажку.

— Что это? — растерянно спросил я, осматривая документ. — Он у вас был заранее заготовлен?

— Я принял это решение вчера, когда был с Качуми. Я понял, что поступить нужно именно так, а не как-то иначе. Это приказ о том, что я ухожу на покой — на этот раз окончательно и добровольно, — ответил Ямато. — И назначаю нового своего приемника на свою должность, — он глянул мне прямо в глаза и после паузы добавил: — Тебя, Кенджи Мураками. Теперь ты новый глава корпорации «Спрут».