Время наточить ножи, Кенджи-сан!

Глава 24

Это только кажется, что все легко сделать — просто взять салфетки с ядом, просто налить воды, просто кинуть туда их, просто подождать, пока яд раствориться. Но на деле все было не так-то просто. И нервы были одним из главных факторов, которые не давали все провернуть быстро и спокойно.

Крыса нервничал. Он понимал, что для ошибки нет места. Тем более в таком деле, когда ставки возросли до предела.

«Почему же я нервничаю?» — сам себя спросил он.

И действительно. Ведь еще недавно он садился за карточный стол с такими головорезами, что в пору там было от нервов поседеть. Но он не нервничал, потому что быстро понял, что в игре главное не удача, а хладнокровие. Неважно, какие карты тебе выпали, важно уметь сохранять спокойствие, блефовать в нужный момент и не показывать своих истинных намерений.

Так почему бы и сейчас не применить эти навыки?

Крыса прислонился к холодной стене склада, закрыл глаза. Он мысленно перебирал карты, ощущая их гладкую поверхность пальцами. Да, карты и преступление — две совершенно разные вещи. Но в глубине души он понимал, что их объединяло одно — необходимость сохранять самообладание.

— Выдержка, главное — выдержка, — прошептал он себе под нос. Сердце колотилось в груди, как бешеная птица, но он старался подавить панику. Он должен быть хладнокровен, как айсберг, невозмутим, как статуя. Только так он сможет добиться успеха.

Вспомнив о картах, Крыса почувствовал прилив уверенности. Он снова ощутил себя тем хладнокровным игроком, который всегда знал, как обыграть соперника. И сейчас, стоя на пороге опасного предприятия, он решил сыграть свою партию по-крупному.

Крыса вышел из склада, подошел к своему рабочему месту.

— Душно что-то тут, — пробубнил он себе под нос, но так, чтобы его слышали.

Потом взял стакан воды, подошел к крану. Налил воды. Потом незаметно оглянулся. Все были заняты делом. Пора!

Достав из кармана небольшой целлофановый сверток, он аккуратно развернул его. Внутри лежат кусочки белой салфетки, пропитанные ядом. Крыса невольно потянулся пальцами, чтобы достать отраву, но в последний момент остановил себя, поняв какую ошибку совершает. И едва не рассмеялся. Ведь чуть не попался на ту же самую, ошибку, что совершила Юки!

Смех рвался наружу, истеричный и нервный, поэтому пришлось выждать паузу, чтобы успокоиться. Крыса сделал несколько глубокий вдохов. Начало отпускать.

Вновь оглянувшись, он высыпал отраву в стакан.

Каждый кусочек салфетки исчез в воде, оставляя после себя едва заметные мутные разводы. Крыса тщательно перемешал содержимое стакана ложкой, стараясь растворить вещество как можно лучше. Ложку кинул в раковину, где тут же и вымыл — улик оставлять нельзя. Потом, дождавшись, когда салфетки осядут на дно мутным осадком, взял второй стакан и перелил воду в него, старясь оставить бумагу в первой емкости.

Вновь стер улики, тщательно помыв первым стакан с чистящим средством. Потом, немного успокоившись, вернулся к столу, где стоял стакан с водой, с растворенным в ней ядом. И ликующе улыбнулся.

Первая часть плана готова. Теперь остается только ждать подходящего случая, чтобы подмешать в еду гостю яд. Отпираться Мураками будет бессмысленно — готовит еду именно он и вопросов у полиции не возникнет. Его упекут в тюрьму на очень долгий срок. Пусть помучается там пока он, Крыса, будет тут, в «Красном фонаре», хозяином.

Итак, работать. Десерт почти готов. Что с основным блюдом?

Я поймал себя на мысли, что слишком сильно заморачиваюсь над заказом старика. Не потому ли, что он один из первых посетителей? Хочется произвести впечатление, словно в первый раз. Да и сам старик, казалось, излучает удачу. А так хочется на первых мгновениях открытия идзакая схватить эту удачу за хвост и поселить тут.

Я глянул на осьминогов. Мелкие, невзрачные. М-да, сильно не разгуляешься. А что, если их просто пожарить на гриле? Но сначала отварить немного в воде. Причем не совсем в обычной.

Осьминоги натолкнули на размышления о воде, пруде, детстве. Вспомнилась рыбалка с отцом. Папа всегда брал меня с собой. Мы рано вставали, собирали удочки, ведра и отправлялись на речку. Любимым нашим занятием была ловля раков. Помню, как мы с фонариком бродили по мелководью, заглядывая под камни и коряги. Когда ведро наполнялось, мы разводили костер и варили наш улов в огромном казане. Аромат вареных раков разносился по всей округе, и казалось, что весь мир сосредоточен в этот момент только на нас

Пахло дымком и прелой травой. Раздавалось потрескивание костра, плеск воды и знакомый бас отца, рассказывающего очередную историю. Солнце пригревало, легкий ветерок колыхал верхушки ив. Отец любил варить раков, причем делал это идеально. Он всегда брал с собой небольшой пакет с приправами и укропом. Набирал воды прямо в ведро, ставил на костер и принимался за дело.

Он варил особый рассол, в который потом кидал раков. Этим рассолом они пропитывались и становились такими вкусными, что каждая клешня или шейка высасывались досуха.

Вот и сейчас я хотел повторить что-то такое.

Я поставил воду, приготовил кипяток. Добавил туда перца красного, горсть горошин черного перца, укропа, пару долек лимона, посолил, как следует. А еще, помимо прочего, добавил пару ложек сладкого рисового вина, ложку рыбного соуса, пять ложе соевого соуса, несколько долек сушенных водорослей. Таких приправ у моего отца не было, но тут я добавил свою импровизацию, тщательно вымеряя вкус и пробуя воду.

Рассол получился крепким и вкусно пахнущим. Туда я и опустил на пару минут осьминогов. Они проварились, пропитавшись рассолом, но не успели огрубеть и превратиться в резину.

Достав осьминогов, я смазал их кунжутным маслом и положил на гриль. Пожарил быстро, на самой большом огне, сделав аппетитную корочку.

Запах распространился по кухне приятный, пряный и все невольно обратили на меня взоры. Понимая, что особых изысков для украшения не получится — у меня нет нужных ингредиентов, — я решил придерживаться минимализма. Поэтому осьминогов уложил на досточку, поставил рядом небольшую чашечку с соевым соусом, пару долек лимона и порцию риса. Иногда людям нужна простая еда, сытная и без лишнего пафоса. Именно сейчас мне показалась, что так сделать будет правильно.

— Подавай, — скомандовал я Сакуре, и та понесла блюда.

Я глянул через окошко на старика. Почему не дает он мне покоя? Что-то в нем есть, незримое, что нельзя увидеть простым взглядом, что заставляло меня смотреть на него. Какая-то железная стать, словно на нем держался весь мир, и он был единственным гвоздем, удерживающим все сущее.

Старик поблагодарил Сакуру за принесенную еду и уточнил — кто готовил?

— Наш повар Кенджи Мураками, — ответила та.

— Что ж, попробуем, — ответил старик, улыбнувшись. Улыба вышла теплой и доброй, а в глазах проскользнул огонек чего-то такого, о чем вспоминаешь в приятные моменты жизни.

Посетитель подхватил палочками осьминога, но остановился. Вновь положил его на тарелку и взял руками. Макнув в соус, откусил и принялся жевать, довольно кивая головой. Осьминоги были съедены быстро.

— Посетитель сказал, что получилось очень вкусно, — сказала Сакура, принося в кухню пустое блюдо.

Настала пора моего эксперимента с гёдза.

— Это еще что такое? — спросила Сакура, рассматривая блюдо. — Что там внутри? Что-то красное.

— Черешня, — ответил я.

Сакура удивленно глянула на меня.

— Ты уверен, что это можно есть?

— Это нужно есть! — улыбнулся я, доставая три вареника и укладывая их на тарелку.

Весь секрет этого кушанья заключается даже не в самой начинке, а в вишневом сахарном соке, который я оставил. Им нужно полить гедза. И тогда вкус будет просто божественным.

— Может быть поставить рядом соусницу? — с сомнением спросила Сакура.

— Нет, — покачал я головой. — Соком нужно именно полить.

И щедро сбрызнул гедза.

— Готово. Неси.

— Кенджи, может быть ты сам? — спросила Сакура, глядя на меня.

— Почему?

— Это старик, он такой строгий. Он когда смотри на меня, я вся словно дар речи теряю. А если он начнет меня расспрашивать про это блюда? Я ничего о нем не знаю! Я молчать буду как дура!

— Ладно, не переживай, — улыбнулся я. — Хорошо, я отнесу блюдо.

Я взял тарелку и вышел в зал.

— О, господин Мураками! — приветствовал меня гость. — Вы лично решили подать десерт!

— Решил, — кивнул я. — Тем более что вы будете первым, кто его попробует.

— Даже так? — удивился гость. — Ну что же, я готов взять на себя такую почетную роль. Что тут у вас?

— Гёдза с черешней.

Старик удивлённо глянул на меня.

— Гёдза с черешней? Никогда о таком не слышал! Это что-то действительно новое! И необычное.

Он был прав. Когда ничего нет приходится импровизировать.

«Как в джазе!» — подумал я, вспомнив слова покойного Генерала. Он говорил мне мудрые слова о том, что иногда нужно импровизировать, а не придерживаться строго рецепта, и тогда это уже будет не кулинария, а искусство. Как же он был прав!

— А как же называется это блюдо? — спросил гость, разглядывая тарелку со всех сторон.

Его явно смущал легкий хаос и соус, который подали не отдельно, а налили сверху, но вареники с вишней — в данном случае гёдза с черешней, — следует подавать именно так и никак иначе.

— Пусть будет «Мгновения сакуры».

— О! Вы не лишены поэтического дара и философского чутья! Цвет сакуры и в самом деле быстротечен, как наша жизнь. Заставляет задуматься о многом. Ну что же, давайте попробуем.

Старик ловко подхватил палочками один вареник, обмакнул его в соус и отправил в рот. И едва он начал жевать, как лицо его тут же преобразилось.

— Это… это невероятно! Какой вкус! Приятная кислинка растворяется в сладости соуса и постепенно переходит в мягкое тесто. Невероятно! Это очень вкусно! Никогда такого не пробовал!

Я не сомневался, что это вкусно, потому что и сам всегда испытывал это необычное чувство, когда приезжал к бабушке в деревню и она готовила мне это блюдо. И поэтому понимал восторг посетителя. Признаться, мне и самому сейчас захотелось слопать хотя бы один вареник. Наверное, так и сделаю, когда вернусь на кухню.

А еще возьму на вооружение этот десерт. Он относительно не дорогой и легкий в приготовлении. Спасибо Брюсу за то, что натолкнул на эту идею.

Я учтиво поклонился и вышел на кухню, оставляя гостя наедине с десертом.

На кухне меня ждал Крыса с чайничком и сервизом.

— В конце трапезы гостю следует подать чай, — сказал он. — Я уже все приготовил. Вот, — он протянул мне чайник, — осталось только подать его гостю.

Я четко помнил слова Рокеро. И понял, что в чайнике этом — яд. Только вот зачем? Ведь чайник не для меня предназначен, а для гостя.

— Думаю, гостю будет приятно, если ты отнесешь чай лично, — произнес Крыса.

И лукаво улыбнулся.

И едва он это проговорил, как я понял его замысел. Он готов убить ни в чем неповинного человека, лишь бы меня упекли в тюрьму. Вот ведь сволочь.

— Пошли, поболтаем! — прошипел я, схватив Крысу за грудки.

Во мне уже все кипело и я весь был наполнен яростью.

— Что? — он даже не успел понять, что случилось.

Я выволок его через всю кухню на задний двор идзакая.

— Кенджи! — Наоми бросилась за нами.

— Ах ты сволочь! — прошипел я, тряся его. — Я тебе морду сейчас набью!

— Что ты делаешь⁈ — возмутился тот.

Он попытался вырваться, но не смог.

— Кенджи! Не надо! Отпусти его! — это уже подскочила к нам Наоми.

Она попыталась оторвать меня от Крысы, но у нее это не получилось.

— Я тебе все зубы выбью! — прорычал я, как следует тряхнув противника.

Крыса от неожиданного рывка клацнул челюстями.

— Кенджи, не нужно! Так ты сделаешь только хуже.

— Давай, Мураками! — внезапно вдруг выдохнул Крыса. И перестал сопротивляться. — Ударь меня! Ну? Чего же ты ждешь? Ударь! Прямо по лицу. Ты ведь этого хочешь? Давай же!

Никогда еще я не был так близок к тому, чтобы прислушаться к совету Крысы. Я хотел его ударить больше всего на свете — почувствовать эту приятную боль костяшек, которая приходит после хорошего крепкого хука.

Но Наоми была права. Крыса только этого и добивается. Едва я прикоснусь к нему хотя бы пальцем, как он тут же напишет заявление в полицию о нападении. Опишет все в красках и даже сам себе пару дополнительных синяков организует, лишь бы усилить обвинение против меня.

Поэтому я отпустил его.

— Ну чего ты, Мураками? — крикнул он. — Испугался? Струсил? Что же ты не бьешь меня?

— Не хочу об такое дерьмо как ты руки марать! — произнес я и направился на кухню.

Немного успокоившись, я принялся ругать себя. Зря вспылил. Нужно было держать себя в руках. А если крыса сейчас испугается и сбежит? Твою мать!

Я украдкой глянул на дверь черного входа. Она открылась и в кухню зашла Наоми.

— Что с тобой случилось? — спросила она, еще не зная всей истории с Юки.

— Где Крыса? — спросил я, боясь услышать печальные слова о том, что он слинял.

— Да вон он, — кивнула Наоми.

Крыса зашел в кухню. Он злобно пыхтел и кидал на меня ненавистные взгляды.

Я немного успокоился. Огляделся. Чайник с отравой по-прежнему стоял на столе.

— К чайнику даже не прикасайся, — шепнул я Наоми.

На нем наверняка есть отпечатки Крысы. Девушка непонимающе глянула на меня.

— Потом объясню, — сказал я, понимая, что сейчас обо всем лучше молчать.

Я планировал рассказать Наоми все вечером, после работы, но случившееся далее изменило мои планы.

Вновь звякнул колокольчик, но в зал никто не вошел. Я подумал, что посетитель просто передумал в последний момент, поэтому не обратил на это внимание. Мы немного успокоились — я продолжил управляться на кухне, Крыса же ковырялся возле плиты, иногда кивая взгляды на чайник. Я понимал, что он хочет продолжить реализовывать свой план, но намеренно не давал ему этого сделать, не позволяя забрать чайник.

Но потом возле черного выхода началось какое-то движение, едва слышимое. Я успел повернуться и услышать, как Наоми тревожно произнесла:

— Кенджи!

А потом в кухню ворвалась целая толпа. Это был словно шторм, который едва не опрокинул все инструменты, и я в последний момент успел крикнуть:

— Осторожно! Не уроните тут ничего!

И только потом понял, что говорю это полицейским. Они такого еще раньше не встречали, потому лишь улыбнулись, поняв, что я настолько увлекся готовкой, что не понял сути происходящего.

— Коджи Казумо! — рявкнул один из полицейские, подбегая к Крысе и заламывая тому руки. — Вы арестованы по подозрению в убийстве Макото Юки!

— Что⁈ — произнес Крыса, удивленно выпучив глаза. Он даже не оказал сопротивления — увидеть на кухни «Красного фонаря» полицейских он явно не ожидал.

— В убийстве Юки? — повторила Наоми, непонимающе глядя на полицейских.

— Мы обнаружили ее тело у него дома. Анонимный источник сообщил нам об этом.

— Я ее не убивал! — процедил сквозь зубы Крыса. — Она сама! Слышите? Она сама отравилась!

— Думаю, в чайнике тоже есть я, — произнес я. — Скорее всего следующим должен был быть я.

— Вы положили туда яд? — спросил полицейский, глянув на Крысу.

— Нет! — тут же выдохнул он. — Там нет никакого яда!

— Тогда выпей чаю, которого приготовил сам, — предложил я, улыбнувшись.

Лицо Крысы исказилось в злобе.

— Коджи Казумо, что вы добавили в чай? — строго спросил полицейский.

— Я не собираюсь ничего вам говорить без моего адвоката! — категорично заявил тот.

— Проверим, — кивнул полицейский, отдавая приказ своим подчиненным запаковать вещественные доказательства и улике.

— С ним все? — спросил другой полицейский, кивая на задержанного.

— Да, — кивнул первый. — В машину его.

— Мураками! — злобно прошипел Крыса. — Будь ты проклят! Слышишь меня? Будь ты проклят!

В его глазах читалась обреченность, он вдруг с ужасом осознал, что попался. Все его мечты и фантазии о том, что он расправится со мной, вдруг разом разбились о жестокую реальность. Он угодил в ловушку, которую сам же для меня и мастерил.

Крысу увели. Полицейский повернулся ко мне, сказал:

— Вас мы вызовем чуть позже — нужно дать показания, заполнить бумаги.

— Хорошо, — ответил я.

— Макото Юки здесь работала?

Я кивнул.

— По ней тоже нужны показания — когда пропала, когда в последний раз видели и прочее. Я позвоню вам.

Мы попрощались, и полицейские ушли.

— Не могу поверить, — после долгой паузы произнесла Наоми. Она была растеряна. — Крыса убил Юки!

— Еще чуть-чуть — и следом за ней могли отправиться на тот свет и мы.

— Так ты знал?

— Мне сообщил об этом Рокеро, но попросил не подавать виду — он передал информацию полицейским.

— Поэтому ты чуть не набил ему морду!

— Да, я…

— Кенджи! — перебила меня Сакура, войдя на кухню.

— Что случилось?

— Там этот клиент, ну, старик который, он просит тебя подойти к нему, — голос девушки снизился до шёпота. Казалось, Сакура, боится посетителя.

— Зачем?

— Я не знаю, — пожала та плечами. — Просто настойчиво попросил, чтобы ты подошел к нему.

— Потом поговорим, — шепнул мне Наоми, мягко улыбнувшись.

Я кивнул ей и направился в зал, где меня ждал загадочный посетитель.

— Ну что, Кенджи Мураками, — едва увидев меня, старик поднялся с места. — Признаться, вы меня удивили.

Я уже готов был извинятся, думая, что гость услышал ругань и шум на кухне, от задержания Крысы. Но, кажется, это все прошло мимо его ушей.

— В положительном плане удивили, — уточнил он, улыбнувшись. Не смотря на возраст гостя, зубы у него были идеально ровными и белыми, про какие говорят — голливудская улыбка. И это насторожило меня еще больше. Я вдруг понял, что гость весьма важная фигура. — За такой короткий промежуток времени из обычного разнорабочего поднялись до администратора идзакая.

«Откуда он знаете обо мне?» — подумал я, приглядываясь к гостю.

— Но не только удивил меня такой быстрый ваш прыжок по карьерной лестнице. Это не самое главное. Больше произвело впечатление новое рождение «Красного фонаря». Не смотря на пожар, вы смогли в короткий срок вновь открыться. И надо сказать, что теперь здесь стало даже лучше. Вы не сломились. Напротив, в самый критичный момент взяли управление идзакая в свои руки и смогли его возродить. Это очень дорогого стоит. А еще, эти блюда…

Старик кивнул на меню.

— Это вы придумали?

— Я, — кивнул я.

— Это просто восхитительно! Чего стоит осьминог на гриле! Знаете, у меня даже слезы на глазах навернулись.

— От чего же?

— Я как будто в молодость свою попал. Я ведь тоже таких осьминогов на гриле когда-то жарил, — старик улыбнулся, с прищуром спросил: — Вы сначала в крепком бульоне из рисового вина и рыбного соуса их варили?

— Да.

— Я знал! — просиял старик. — Только вот что-то еще было во вкусе, тонкое, едва уловимое, не смог понять.

— Укроп, — сказал я. — Достаточно сильная по аромату трава, но в общем букете играет приятными красками.

— Ну конечно! — хлопнул себя по лбу старик. — Как же не догадался? А эти гёдза! Это же просто невероятно! Вы удивили даже меня! А это удавалось сделать не многим.

«Да кто же он такой? — не унимался я, приглядываясь внимательней к старику. — Какой-то известный политик? Или писатель? Только ничего мне его лицо не скажет, потому что я никого здесь не знаю — ни политиков, ни писателей. Телевизор смотреть совсем некогда».

— Я гляжу, вы как-то вопросительно глядите на меня, — улыбнулся старик. — Не признали?

— Извините, нет, — честно ответил я. — Времени совсем мало, чтобы смотреть телевизор. Вы уж извините, если что-то не так.

— Ну что вы! — тут же взмахнул руками старик и беззаботно рассмеялся. — Все в порядке. Давайте я для начала представлюсь, прежде чем мы продолжим наш разговор. А поговорим нам будет о чем.

Он протянул жилистую руку и принял приветствие. Ладонь старика оказалась цепкой и крепкой.

— Меня зовут Акутагава Ямато, я глава корпорации «Спрут».

На мгновение я потерял дар речи. Это ведь тот самый Ямато, который держит все рестораны, начиная от «Золотого Дракона» и заканчивая нами, «Красным фонарем»! Он лично приехал сюда, чтобы посетить открытие! Причем оделся как — чтобы никто не догадался!

— Кенджи Мураками, — ответил я, с трудом взяв себя в руки.

— Ну что же, Кенджи Мураками, — тон голоса старика стал заметно другим, теперь это был настоящий руководитель. — Я хочу сделать вам одно деловое предложение. Я вижу, что вы способный работник, цепкий и имеете тот стержень руководителя, который позволит вам добиться многого. Поэтому я хотел бы предложить вам работу в нашей корпорации. Более высокую должность, если вы понимаете о чем я. Конечно же с перспективой карьерного роста.

Он пристально посмотрел на меня. Добавил:

— И прежде, чем дать ответ, помните — такое предложение бывает только раз в жизни. И ответ на мой вопрос повлияет на всю вашу дальнейшую жизнь.

Старик вновь сделал паузу, глянул на меня так пронзительно, словно проник в саму душу. Спросил:

— Ну так что вы скажите, Кенджи Мураками? Вы согласны на мое предложение?