Время наточить ножи, Кенджи-сан!

Глава 4

Вечер уже растаял, погрузившись в ночь, а вот мои приключения заканчиваться не собирались.

Я добрался до своего дома, поднялся на второй этаж. И встретил у дверей девушку, которая перегородила своим телом мне вход в квартиру.

— Мураками! — воскликнула она, подперев бока руками. — Кенджи Мураками!

Тон ее голоса был требовательным, и она явно что-то от меня хотела.

— Слушаю вас, — настороженно ответил я, присмотревшись к незнакомке.

Она была молода, и даже симпатична. Девушка явно следила за собой, только вот красоту ее немного портили круглые несуразные очки, надетые явно в дань последнему писку моды, но совершенно не идущие ей к лицу.

— Что⁈ — удивленно выдохнула девушка. — Ты слушаешь меня⁈ Это я тебя слушаю! Что ты мне хочешь сказать?

Я понятия не имел кто она такая, поэтому промолчал, давая возможность ей самой все сказать. Девушка некоторое время с укором смотрела на меня. Потом произнесла:

— Ты уже третий месяц не платишь за квартиру. У тебя накопился огромный долг, отдавать который ты явно не собираешься. Я немедленно тебя выселяю! Слышишь? Чтобы прямо сейчас собрал вещи и освободил помещение!

— Прямо сейчас? — удивился я. — Ночью?

— Ночью! — безапелляционно воскликнула она.

Я устало протер глаза, которые уже слипались ото сна. Но спать было некогда, нужно было разруливать внезапную ситуацию.

— Извините, как вас зовут?

— Кенджи Мураками, ты что, пьян⁈ — закричала девушка. — Ты уже забыл мое имя⁈ Это потому, что ты все время меня избегаешь, чтобы не платить аренду! Подумать только — имя мое забыл!

— Просто у меня сегодня был очень тяжелый день…

— Кику! Меня зовут Кику! — раздраженно перебила меня девушка.

— Кику! Дорогая, любезная Кику! Вам кто-нибудь говорил, что морщины вам не к лицу?

— Что? — растеряно произнесла девушка.

— Вы когда злитесь, у вас на лбу складочка собирается вот тут, — я показал у себя на лбу. — Она со временем может превратиться в морщинку. А еще вот тут, в уголках глаз, — я присмотрелся к лицу девушки. — А ведь это первый шаг к нависающим векам. И такое просто так не убрать, тут только блефаропластика поможет.

— Правда? — Кику озадаченно потрогала свой лоб.

— Истинная правда. Поэтому ни в коем случае не злитесь и не нервничайте — чтобы в организме усиленно не вырабатывались гормоны старости.

Девушка хотела вновь вспылить, но вдруг остановилась, поминая мои слова.

— Правильно, — кивнул я, одобряя ее реакцию. — Никаких отрицательных эмоций. Вот видите, у вас даже морщинка разгладилась.

— Послушай, Мураками… — уже спокойней начала девушка, но я остановил ее жестом.

— Кику, давайте мы вот как поступим. Вы мне дадите сегодня остаться переночевать…

— А как же…

— А завтра я верну вам долг.

— Но…

— Помните про морщины. Не злиться. Никаких громких слов. Спокойствие. Только спокойствие. Деньги будут. Обязательно будут. Но завтра. К тому же брать деньги под вечер очень плохая примета — постареешь раньше времени. Так что все завтра. Договорились?

— Ну… Хорошо, — окончательно растерянная ответила Кику.

— Вот и отлично. Кику, вы делаете поразительные успехи! Я вижу, что морщины на вашем лице начинают разглаживаться.

— Что, правда? — смущенно улыбнулась девушка.

— Конечно. А теперь идите спать. Сон тоже очень хорошо влияет на кожу.

— Ну Кенджи! — Кику улыбнулась и шутливо пригрозила кулаком. — Только посмей меня завтра обмануть! Чтобы были деньги!

— Так точно! — ответил я и, войдя в комнату, плюхнулся на кровать и немедленно уснул.

Следующим утром я пришел довольно рано. Я был погружен в размышления, которые касались главного — где взять деньги для погашения долга аренды. Странное поведение Наоми тоже сбивало с толку, и я решил, что как только выдастся возможность, то поговорю с ней.

А сейчас — деньги.

Интересно, в Японии есть такое понятие, как аванс? Он бы мне сейчас не помешал.

Я нашел взглядом Бао. Тот маялся с похмелья и выглядел помято. В таком дурном расположении духа вряд ли он вообще выслушает меня, но другого варианта у меня не было.

Сделав глубокий вдох, я направился к Бао.

— Господин…

— Мураками, отстань! — перебил тот, охая и хватаясь за голову. — Я умираю!

— Я просто…

— Вчера была такая игра! Я четыре ставки подряд взял! Да какие! Жирные ставки! А теперь маюсь! Зачем же я столько пил? От радости сил не рассчитал. Умираю! Ох! — Бао стонал и время от времени затыкал рот ладонью, содрогаясь в конвульсиях.

— Подождите, сейчас помогу.

С этими словами я сходил на кухню, налил в большой стакан минеральной воды, добавил туда льда, рюмку сакэ и пару долек лимона. Принес Бао.

— Вот! Пейте.

— Что это? — нахмурил нос тот, глядя как пузырьки поднимаются со дна стакана. — Отравить меня хочешь?

— Это поможет от похмелья.

Бао облизнул пересохшие губы и в несколько глотков осушил стакан. Крякнув в кулак и громко отрыгнувшись, Бао некоторое время молчал, прислушиваясь к себе. Потом, после долгой паузы, сказал:

— Вроде отпускает. До этого в желудке полыхало все, а сейчас холодком успокаивает. Ты чего хотел то?

Он вопросительно глянул на меня.

— Господин Бао, понимаете, у меня аренда комнаты, а мне бы оплату внести, и аванс помог бы…

Бао отмахнулся от меня как от назойливой мухи, достал из кармана горсть купюр и протянул мне.

— Вот. Только молчи. Твой голос как сверло — прямо голову мне сверлит. Лучше принеси мне еще того же самого, что сделал.

Он кивнул на пустой стакан.

Не веря в свое счастье, я взял деньги и поспешно ушел на кухню. Денег конечно было не так много, чтобы заплатить за все месяцы аренды, но достаточно, чтобы на время успокоить Кику.

С приподнятым настроением я огляделся, выискивая Наоми.

Как оказалась, она только сейчас пришла на работу, считай последней, что было очень не похоже на нее. Ей повезло, Бао выпил второй стакан моего коктейля и теперь клевал носом, не обращая внимание на то, что происходит на кухне.

Я думал подойти к девушке, но та держалась отстраненно, не смотрела в мою сторону, а потом и вовсе ушла на склад.

— Ты неплохо вчера выступил, — пробасил Генерал, подойдя ко мне.

— Это была импровизация. Повезло, — отмахнулся я.

— Импровизировать тоже нужно уметь. Любишь джаз?

— Что? — такой вопрос застал меня врасплох.

— Любишь джаз? В джазе очень важна импровизация, она вписывается в общее настроение музыки, но играется налету. В хорошем джазе музыкант всегда отдает определенную часть произведения под импровизацию. Так и здесь, — он кивнул на кухню. — Есть рецепты, но есть место и для импровизации.

Генерал поглядел на меня, словно видел в первый раз и сказал:

— У тебя есть талант. А талант нужно развивать. Поэтому давай, пошли.

Я подошел к поварскому столу. Генерал кивнул на стол, с тоном торжественности сообщил:

— Вот здесь создается шедевр. Не важно, где ты работаешь — в последней забегаловке бедного района или в элитном ресторане. Ты не должен думать об этом. Ты должен творить шедевр. Мастерские у художника порой располагаются в подвале и там бывает тесно, темно, душно. Но картины, которые он пишет, хуже от этого не становятся.

Он взял нож — один из десятка, которые висели на стене, — протянул его мне.

— Возьми.

Я взял. Генерал пристально смотрел за каждым моим движением.

— У тебя очень интересный хват. Необычный.

Я тоже обратил на это внимание. Три пальца — мизинец, безымянный и средний, — держат ручку, указательный лежит на обухе лезвия, чтобы контролировать движение, большой обхватывает рукоять с другой стороны. Все верно, как учили в медицинской академии. Так достигается максимальный контроль над скальпелем.

— Просто научился так! — стараясь не выдать себя, ответил я.

— Пусть будет так, — кивнул Генерал. — Тем более это дает очень точные движения.

— Разве это важно? — задумался я.

Какая разница как отрезать кусок еды? Его же ведь все равно отправят в рот.

— Важно! — повысил голос Генерал и мне даже показалось, что он разозлился. — Очень важно! Есть нужно не только ртом, но и глазами. Созерцать пищу также важно, как и поглощать ее. Ничего не должно идти в разрез с природой. Поэтому внешний вид блюда едва ли не важнее, чем его содержимое.

— Даже так? — удивился я.

— Конечно! — воскликнул Генерал так, будто объяснял примитивные вещи ребенку. — Откуси кусок от целой рыбы. Прожуй и проглоти. А потом нарежь рыбу ломтиками хира-дзукури или ито-дзукури — тоненько, ровно, чтобы линии были идеальными. Положи на язык и почувствуй разницу! В первом случае ты уподобишься животному, которое и с земли готово жрать, лишь бы утолить голод. Во втором случае ты совершаешь трапезу, высший сакральный обряд, словно разговор с сами собой, или с высшим идеалом, с богом, как молитва. Так делает человек.

— Генерал, что ты делаешь? — к нам подошел Крыса.

Лицо его было красным от злости, а ладони сжаты кулаки.

— Я учу его, — ответил тот, кивнув на меня.

— Зачем⁈ Он чернорабочий. Его место — возле мусорки. Он должен чистить лук и чеснок, должен мыть посуду. Он не повар.

— Мы тоже не родились поварами, Казуо, — возразил Генерал. — Все когда-то учились.

— Ты что, не понимаешь? Ты ведь взращиваешь конкурента себе и мне! С ума сошел⁈

— Конкурентов тут нет, по моему мнению. Все работаем на одно дело.

— Такой большой, а наивный ты, Генерал, как ребенок! — ядовито усмехнулся Крыса. — Смотри, этот же твой ученик тебя и съест, едва у него зубы поятся — нарежет, как ты говоришь, тебя на ито-дзукури и съест!

— Ты не в себе, — пробасил Генерал.

— Я как раз-таки в себе. А вот ты, кажется, перегрелся у плиты. Ты стар, Генерал. Возраст не тот. И оглянуться не успеешь, как этот щенок потеснит тебя плечом и займет твое место. А ты останешься ни с чем.

— Примите заказ! — произнесла Юки, протягивая бумажку.

— Ты, — Крыса злобно зыркнул на меня. — Убирайся на свое рабочее место — иди чисти овощи!

— Потом продолжим, — мягко сказал мне Генерал.

Я кивнул ему. И злобно зыркнув на Крысу, ушел. Ничего, с тобой я еще найду повод поговорить по душам.

Некоторое время я молча занимался своей работой. Потом, когда все было сделано, я все же решил подойти к Наоми и объясниться. Все-таки как-то неудобно получилось. Какая-то странная недомолвка, причину которой я не понимал.

Девушка по-прежнему была на складе.

— Наоми… — произнес я, войдя внутрь.

И обомлел.

Девушка складывала в свой рюкзак продукты, которые брала с полок склада.

— Наоми, что ты делаешь? — только и смог произнести я, хотя прекрасно понимал, что она делает — ворует товар.

— Ты почему без стука? — прошептала та, испугано глядя на меня.

— Я поговорить хотел…

— А другого времени не нашел?

— Ты зачем продукты берешь?

— А ты как думаешь? — ядовито спросила Наоми, впрочем, перестав складывать продукты в рюкзак.

— Верни это все назад, пока никто не увидел. Сейчас же!

— А ты что, Бао расскажешь, если не верну? — злобно прошипела Наоми.

Сейчас она походила на кошку, которую собаки загнали в угол.

— Я ничего рассказывать не собираюсь, но воровать плохо, — спокойным тоном ответил я. — К тому же это могут обнаружить при ревизии.

Я оглянулся, поймав взглядом администратора — он по-прежнему спал, но сон этот был чутким. Если Бао проснется, то Наоми тут же вылетит с работы, если не того хуже — ее могут упечь в тюрьму. Воровство — уголовная статья. А Бао будет рад выслужиться перед «Спрутом».

— Благородный такой? — выдохнула девушка, глядя прямо на меня. В ее глазах наворачивались слезы. — А семью мне чем кормить, не подскажешь? Думаешь, у меня зарплата большая, чтобы прокормиться? Да мне едва хватает на аренду комнаты! Моя семья каждый день ест то, что не доели посетители. Но моей семье нужны витамины. Им нужны овощи и фрукты. Так что отойди! Не мешай!

— Положи продукты на место, — с нажимом произнес я. — Даже находясь в такой ситуации, переступать закон — это не выход. А насчет продуктов… Вот…

Я запустил руку в карман и достал оттуда деньги, которые еще недавно мне отдал Бао.

— Бери! Купи на это все необходимое. Тебе хватит.

— Что это… — растерянно прошептала Наоми, глядя на деньги.

Я сунул купюры ей в руку.

— Держи.

— Но ведь… зачем? Тут много!

— Вот и хорошо. Купишь на них свежих овощей и свежих фруктов, а не этот мусор.

Я кивнул на полку, где лежали заветренные огурцы.

— Я не могу это взять, — сказала Наоми.

— А воровать с полок можешь⁈ Бери! Отказ не принимается.

— Спасибо, — только и смогла произнести Наоми, поспешно взяв купюры в горсть и пряча их. — Кенджи, спасибо тебе огромное! Я тебе отдам.

— Не нужно ничего отдавать. Просто возьми. И пошли отсюда скорей, пока никто нас не увидел. К тому же эта рыба… — я кивнул на поддон, в котором лежала скумбрия. — Сколько она тут лежит⁈

— Третий день, — пожала плечами Наоми.

— И ты собиралась это есть⁈

Девушка вытряхнула из рюкзака все, что туда спрятала и мы вышли со склада.

— Я поговорить с тобой хотел, — начал я.

— По поводу вчерашнего? — стыдливо улыбнулась Наоми.

— Если я тебя чем-то обидел.

— Нет, что ты! Не обидел. Это я себя в руках не сдержала, немного вспылила. Просто понимаешь, у меня дома ситуация не совсем простая.

Девушка опустила взгляд.

Я уже хотел было сказать ей, что она может ничего мне не говорить, если не желает. Но девушка вдруг достала из кармана фотографию и протянула мне.

— Это моя мама. Она живет вместе со мной.

Я взглянул на пожилую женщину, которая улыбалась с фото. Лицо обрамлено иссиня-черными волосами. Тонкие морщинки вокруг глаз говорили о нелегких прожитых годах. Ярко-красное кимоно, украшенное искусной вышивкой, подчёркивало хрупкую фигуру женщины.

Но не это кимоно меня заинтересовало.

Я пригляделся к рукам женщины. Симметричное поражение суставов. Такое я проходил на втором курсе мединститута. Глянул на ноги, которые были открыты. Деформация пальцев. Профессор Сибиряков довольно красочно рассказывал об этом заболевании. Судя по фото, на котором на заднем плане виднелось совсем еще юное лицо Наоми, прошло уже лет пять и болезнь наверняка прогрессировала в еще большую стадию.

— У твоей матери ревматоидный артрит? — спросил я.

Наоми, пораженная таким точным попаданием, пару десятков секунд не могла ничего сказать, лишь хлопала глазами. Потом выдохнула:

— Откуда ты узнал⁈

— Имеется опыт, — ушел я от ответа.

— Да, у нее это заболевание. Уже поздняя стадия.

— Выраженная деструкция крупных суставов, — задумчиво произнес я.

— Ты что, врач⁈

— Нет, я просто… книжки люблю читать оп медицине! — нервно хохотнул я.

— Мать уже не ходит. Постоянно лежит. Ее часто мучат сильные боли. Врач говорит, что заболевание распространяется слишком быстро. Было осложнение и произошло поражение сердечно-сосудистой системы.

— А лекарства? — спросил я.

Наоми грустно улыбнулась.

— Какие лекарства? Ты же сам видел, как я ворую еду со склада. На лекарства нет денег. Я покупаю ей, конечно, обезболивающие, но на не могу позволить что-то действительно хорошее, что поможет ей.

— А анализы? — спросил я. — Проводились анализы?

— Да.

— Их можно посмотреть?

— Зачем они тебе? — растерялась Наоми.

— Мне просто… Просто любопытно.

— Странный ты какой-то, — пожала плечами Наоми.

Потом достала сотовый телефон, зашла в папку с фотографиями, протянула мне. Заботливая дочь сфотографировала каждый бланк, который ей дали врачи.

Я принялся листать фото, жадно разглядывая каждое.

Так-с… определение креатинина, общего белка, глюкозы… активность печеночных ферментов… Я рассматривал каждую цифру, сопоставляя их, вспоминая обучение.

— Не думала, что это кому-то будет интересно, — пожала плечами Наоми.

— Интересно, просто… — задумчиво произнес я.

И вдруг, сопоставив все анализы, понял — ситуация не такая безнадёжная, как кажется на первый взгляд. Нужно просто подобрать нужные лекарства. Причем не нужно много, всего лишь одно — Инликсимаб. Правда цена у него и в самом деле приличная.

Я хотел сказать об этом Наоми, но меня отвлекли, окликнули:

— Кенджи, ты становишься популярным в нашем заведении! — сказала Юки, подойдя к нам. — А Вы чего тут делаете?

Официантка взглянула на Наоми.

— Работаем, — сухо ответила та.

— Что-то не видно.

— А ты что, контролировать нас пришла?

— Нет, я пришла к Кенджи, — Юки глянула на меня заинтересованным взглядом, подмигнула.

— Что нужно? — спросил я.

— Посетители опять хотят тебя видеть.

— Бао запретил мне готовить еду, — напомнил я.

— Не думаю, что они пришли поесть, — ответила официантка. — Такие люди в нашей забегаловке не обедают.

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь ввиду, — сказал я.

Юки не ответила, лишь кивнул на дверь.

Я выглянул. Никого не увидел.

— Они сидят за углом, отсюда не видно, — пояснила Юки. — Иди, они просили тебя поспешить.

Ничего не подозревая, я вышел из кухни и направился к тем, кто желал меня увидеть. Мне казалось, что это кто-то из тех, кто был свидетелем вчерашнего происшествия с Бао и его игроками. Но когда я увидел троицу, сидящую за столом, то сразу же понял, что гости пришли не для того, чтобы отобедать. Они пришли за мной.

По центру стола сидел главарь — смуглый худой японец с тяжелым взглядом. По обе стороны от него — двое крепких лысых ребят в черных кожаных куртках. Я был практически уверен, что возле входа в кафе стоит «тойота», в багажнике которой я уже успел побывать. Да и людей этих я уже видел.

Ко мне в гости наведались мои убийцы.