Все - иллюзия. (Сборник)

Унеси меня домой

Carry me home, (Planet Stories, 1950 № 11), пер. Андрей Бурцев и Игорь Фудим

ИНОГДА, в ясные дни, Гору видно даже из городка под названием Туманное Утро, несмотря то, что он находится на очень большом расстоянии. Таинственные земли между ними утопали в джунглях, бесконечно шевелящих бледной, шелестящей листвой Венеры, журчащим лесом, заполненным непрерывным ворчанием, словно невнятная человеческая речь.

Кваи рассказывали о Горе удивительные истории, сонно подняв третье веко над желтыми глазами и, присущим только им образом, тихо жужжа носами во время пауз между словами. Говорили, что там есть водоем, в котором что-то живет. Говорили, что вода в водоеме голубая — и это под сплошными, вечными облаками.

Говорили, что в нем живет чудовище. Возможно, бог. Ни один землянин пока не может понять речь кваев настолько хорошо, так что это могло быть и то и другое. Звучало интригующе, но водоем находился слишком далеко, чтобы заинтересовать кого-то в пограничных городах, расположенных вдоль Земного шоссе. Земные владения на Венере пока еще пребывают в зачаточном состоянии и вытянулись в цепь, такую узкую и опасную, как Биврест[7], а посягательства против Венеры в общем и кваев в частности оказались слишком рискованными, чтобы совершать их больше одного раза.

Однажды, три человека выскользнули из Туманного Утра, слегка опередив дружинников и взяв оборудование для путешествия в джунглях, применив крайние меры. Пограничное правосудие сработало также, как и всегда, дружинники преследовали убегающих только, чтобы убедиться, что они не вернутся. Те трое были грабителями. Если дружинники поймали бы их, то повесили. Но когда они погнали беглецов мимо отворота, ведущего на юго-запад к Флэттери, на север к Адаму и Еве и еще немного по узкой тропинке, уходящей на запад, то дружинники остановились, переглянулись и рассмеялись. Путь вел прямо к Горе через запретные земли кваев. Пожав плечами, дружинники вернулись в Туманное Утро.

В джунглях был д’ваньян. Д’ваньян — сложный термин, но его основное значение это «поставщик смерти». Кваи присматривали за своими землями весьма эффективно. Повешение могло оказаться еще и не самым плохим концом.

ПЕЩЕРА была относительно сухой. И довольно безопасной, по крайней мере, не хуже любого другого убежища на территории кваев. В углублении в песке у стены горел небольшой костер, а бледные языки пламени потрескивали раздраженно, как и все костры на Венере.

Что-то во влажном воздухе приглушало яркость огня, и пламя никогда не казалось по-настоящему жарким, даже когда начинало обжигать.

Человек по имени Роан сонно развалился, прислонившись к стене пещеры, и, прикрыв глаза, что-то напевал себе под нос.

— Кати не спеша, — запел он, — прекрасная колесница, давай, унеси меня домой.

На внешней бровке пещеры туман собирался в большие капли, и капли эти монотонно стучали в такт песне и потрескиванию костра. Второй человек, сидящий на корточках рядом с капающей водой, держал на коленях пистолет и вглядывался в туманные джунгли. Третий со злостью бросил пустую банку из-под пайка.

— Рэд! — позвал он.

Роан даже глаза не открыл.

— Да, мой маленький друг? — отозвался он.

— Рэд, меня уже тошнит от всего этого. Я возвращаюсь! Ты слышишь? Ждать дольше смысла нет. Барбер не прилетит. Почему мы должны торчать тут, пока не нагрянет полиция и не схватит нас? Говорю тебе, д’ваньян преследует нас со вчерашнего утра, и мне это не нравится. Я возвращаюсь. Лучше рискну...

Роан сонно улыбнулся.

— Если попадешь туда раньше меня, — пропел он, — то передай моим друзьям, что я тоже скоро приду...

— Это безумие, — сказал другой человек. — Ждать тут дольше небезопасно. Не знаю, как ты, но я боюсь д’ваньяна. Я ухожу.

Он больше не пошевелился. Роан слушал сердитое потрескивание костра и думал о венерианском д’ваньяне.

Место д’ваньяна в обществе кваев не имело аналогов на Земле. Он олицетворял полицию, судью, присяжных и палача в одном лице, хотя его возможности не были ограничены обеспечением правопорядка. Он также, — по причинам, которые земляне пока что не поняли, — уничтожал деревья и целые леса, периодически сжигал деревни, перегораживал или отводил реки и временами стерилизовал почву в сельскохозяйственных районах. Его приказы никогда не оспариваются. Д’ваньяну запрещалось заниматься наукой, он использовал оружие, которое ему давали лл’глнраи, не понимая принципов его действия. К лл’глнраям относятся ученые или жрецы от науки, и им запрещен доступ к знаниям Реальностей. Что именно понимают кваи под Реальностями, пока доподлинно неизвестно.

Но несколько более понятных реалий жизни на Венере землянам стали понятны весьма быстро, хотя, в большинстве случаев, довольно жестким путем. В первую очередь, это — абсолютная власть д’ваньяна. Но, чтобы ею обладать, им, кажется, пришлось многим пожертвовать, — возможно, своим эго, как мы это себе представляем. Они находятся в таком положении по некому божественному праву, никто даже не мечтает о том, чтобы оспаривать их приказы, открыто не подчиняться им или поднимать на них руку. Их жизни священны, а решения бесповоротны и окончательны.

— Я не доверяю им, — повторил Форсайт. — Я возвращаюсь.

— Кваи — забавный народ, — приоткрыв глаза, чтобы посмотреть на туманные джунгли за спиной сидящего у входа, радостно сказал Роан. — Они достигают своих целей, пользуясь таинственными способами, известными только им. Кваи удивительная раса. Ладно, Форсайт. Прощай. А мы с Джеллаби поднимемся на Гору.

ФОРСАЙТ резко развернулся, его темное лицо сверкнуло гневом и недоверием. Даже Джеллаби, сидящий у входа, оглянулся через плечо, его покрытая веснушками челюсть отвисла от удивления.

— Что? — потребовал Форсайт.

— Ты все слышал.

— Я не стану этого делать, — возбужденно сказал Форсайт. — Ты сошел с ума. Мы так не договаривались. Ты сказал, что Барбер Джонс подберет нас на поляне и поможет увезти награбленное. И то, что мы шли к Горе, было всего лишь отвлекающим маневром. О, нет, Рэд! Нет!

Роан лениво перекатился, чтобы посмотреть на своих спутников.

— Ты, правда, думал, — спросил он, — что Барбер будет с нами возиться, если мы не смоемся после ограбления банка? Мы находимся в довольно щекотливом положении, мой друг Форсайт.

— Не нравится мне это, — с нажимом повторил Форсайт. — Почему мы не оставили банк в покое? В сейфе бара было почти столько же денег. Но нет, нужно же было вломиться в банк и поставить на уши штаб-квартиру полиции, чтобы они принялись прочесывать залив у Свэнпорта. Как ты думаешь, через сколько времени полиция придет за нами, Рэд?

Роан сжал в кулаке горсть влажного песка и позволил находящейся в нем воде медленно протечь сквозь пальцы. Его взгляд был немного удивленный. Земляне не ожидали того, что на Венере человек иногда поражается простому открытию, что в этом мире есть почва. Обычная земля, камни и песок, прозаичные, как и на Земле. От Утренней Звезды ждешь чего-то более необычного.

— Ангелы, — пропел Роан, — придут за мной, придут и унесут...

— Нельзя идти на Гору, — упорно настаивал Форсайт. — Какой в этом толк? Что там есть кроме какой-то адской рыбы в бассейне? Говорю тебе, это безумие!

— Что там, друзья мои? — сказал Роан, и в фиолетовом свете костра его лицо словно загорелось лихорадочным блеском. — Я вам скажу, что там — там целое состояние! Ну, да, там есть водоем, все верно. А в нем... ну, какое-то чудовище. И ты знаешь, зачем оно там? Чтобы охранять сокровище. Драгоценности, Форсайт. Рубины и алмазы, Джеллаби. Тысячу лет кваи таскали подношения своему чудовищному богу. И никто не знает об этом. Ни единая душа, кроме нас троих. Вот почему мы пойдем на Гору, Форсайт.

Форсайт что-то проворчал.

— Ты все выдумал, — сказал он.

— Я узнал это, — сказал Роан, — прямо от первоисточника. — Он засмеялся. — Мне рассказал Безумный Джо.

Голова Форсайта резко повернулась, и он задержал дыхание, чтобы насмешливо присвистнуть. Но Роан увидел, как тот замешкался, и услышал, как свист получился слишком уж жалким.

— Ага, — сказал Роан. — Просто подумай. Я же поверил. Видишь ли, я напоил его. В первый раз я увидел Безумного Джо пьяным, и случилось так, что я был тем счастливчиком, кто пил вместе с ним. И он рассказал...

Полузакрытыми глазами Роан смотрел на тусклое, потрескивающее пламя. Безумный Джо, подумал он. Насколько безумный? Болтая пьяным о сокровище, которое он видел и от которого отказался, не желая забрать его с собой, да и вообще не проявляя никакого интереса. Это было очень странно. Только безумец мог так поступить. Но мудрый в своем безумии, с необъяснимыми нитями здравомыслия, все же протянувшимися через искореженный разум. Кваи проявляли к нему необъяснимое уважение и прислушивались к его советам. Они рассказали ему то, из чего ему хватило ума извлечь выгоду. Вполне возможно, что он знал больше, чем когда-либо признавался, что знает. Безумный Джо свободно расхаживал по территории кваев и знал, что находится на вершине Горы...

— Я увиделся с ним на следующий день, — продолжал Роан. — Думал, что это была просто пьяная болтовня. Но он заявил, что все так и есть. Безумный Джо рассказал все, что знал. И я поверил, — улыбнулся Роан. — Оказался бы я тут, если бы не поверил? И даже если лишь часть его рассказа — правда, то половина драгоценностей на Венере лежат прямо на вершине Горы и просто ждут, пока трое парней, таких, как мы, не придут и не возьмут их.

Затем Роан замолк, таинственно улыбнулся и подумал о других безумных вещах, которые ему рассказал Безумный Джо. Форсайт и Джеллаби не очень-то поверили и в сокровище. Как бы они отреагировали, расскажи он им о д’ваньяне?

— Тебе не нужно бояться д’ваньяна, — задумчиво расчесывая пальцами бороду и насупив густые, бесцветные брови, — сказал тогда Безумный Джо. — Я ведь не боюсь. Я знаю о них слишком много. Я выяснил, там, наверху. — Он усмехнулся, хитро взглянув на Роана. — Они не такие загадочные, как только узнаешь секрет. Все там, наверху. Сокровище, водоем, чудовище... и тайна д’ваньяна.

Роан подозрительно посмотрел на него, чувствуя внутри нарастающее возбуждение, плохо скрываемое рассудком. Самым удивительным было то, что он поверил Безумному Джо. Чтобы понять, почему, нужно знать Безумного Джо. Никто не знал, какое у него настоящее имя и откуда он прибыл. Невероятно, но время от времени часть его лица между неровной бородой и такой же челкой вдруг обретала отчетливое сходство с лицом Роана, но Безумный Джо этого не замечал. Вне всяких сомнений, он был сумасшедшим, но в его безумии имелось достоинство, и никто не слышал, чтобы он искажал правду.

Более того, Безумный Джо мог разговаривать с кваями. Даже как-то видели, как он общался с д’ваньяном, на расстоянии, глядя в это холодное, нечеловеческое лицо и почесывая бороду. Они никогда не обменивались ненужными словами со здравомыслящими людьми, но с Безумным Джо разговаривали с уважением.

— Что ты знаешь о них? — с нетерпением спросил Роан, и вместе с этим вопросом вскипела вся его ненависть и недоверие к д’ваньяну.

Чуждый, не вступающий в разговор, ужасный д’ваньян, из-за которого сорвались все его планы на Венере.

— Что ты знаешь?

— Тайну д’ваньяна, — спокойно сказал Безумный Джо. — Я не могу рассказать это. Не смог бы, даже если бы захотел. Это невозможно описать. Нужно увидеть самому.

— Оружие? — допытывался Роан. — Механизм? Книга? Давай, Безумный Джо, хотя бы намекни мне! Что это?

— Это там, на Горе, — только и мог сказать Безумный Джо. — Сходи и сам посмотри. Я так и сделал. Теперь я их не боюсь. Они говорят со мной. Если хочешь узнать, в чем дело, тебе придется подняться на Гору. Будет нелегко, ну, а ты как думал? Сходи туда. И все поймешь.

Вот Роан и пошел.

ЕГО ЛЮБОПЫТСТВО было всепоглощающим. «Поставщики смерти» были страшной кастой людей, если их вообще можно было назвать людьми. Они и не являлись людьми. Они не были живыми. Не были мертвыми. Больше напоминали существ с другой звезды, чем человекоподобных созданий.

Каковы были их возможности, никто толком не знал, хотя земляне выдвигали всякие предположения. Д’ваньяны могли уничтожать на расстоянии разнообразными способами, все можно было объяснить при помощи аналогий, хотя частенько довольно не точно. Невидимые ультразвуковые волны могут фокусироваться в одной точке и разрушать теплом и вибрацией. Они убивали чем-то подобным? Возможно.

Д’ваньяны носили замысловатую одежду из блестящей черной ткани, переплетенной светящимися, извилистыми нитями, возможно служившими каким-то неизвестным на Земле видом оружия, как обмотка катушек в электромагнитных устройствах, управляющая энергией, так и эти причудливо вышитые узоры со странными нитями, которые никто из землян не видел с близкого расстояния, возможно, отвечали за невероятные способности д’ваньянов.

Наука кваев походила на земную, но в то же время значительно отличалась от нее. Ни один венерианин не видел звезд, но из строения атома кваи вывели довольно точную схему Солнечной системы. Было известно, что они черпали информацию из коротковолнового излучения, проникающего через облака Венеры от Солнца и звезд, например, и преобразовывающего (в соответствии с необходимым балансом питательных веществ) крахмал в сахар с помощью поляризованного инфракрасного излучения, как земляне научились делать давным-давно. Существуют, как биологические преобразователи, так и технологические. Итак, преобразованная энергия, получаемая изнутри или снаружи, и, возможно, контролируемая черной одеждой д’ваньяна, и являлась оружием, которым они владели. Но откуда они пришли и кто они такие, никто не знал. Возможно, они даже не были кваями.

Вероятно, Безумный Джо знал это. Может быть, если Роан взойдет на Гору, то тоже узнает. Пока что он лишь знал, что его ненависть к д’ваньянам была неуправляемой и нелогичной, больше напоминающей глубокую, инстинктивную неприязнь к чужеродным формам жизни, чем нелюбовь к сородичам, пусть даже отталкивающим. Они не страдали от желаний, которые сделали Роана тем, кем он есть, и он ненавидел их за это. Д’ваньяны были бесстрастными, и он презирал их. Они были странным образом самоотверженные, и он не уважал их даже за это. Но его разум подсказывал, что, в конце концов, они просто люди, люди, которые подчиняются приказам, как и большинство людей. Роан не собирался позволить им разрушить его планы и в этот раз. Он боялся их, но неудачи он боялся еще больше, чем д’ваньянов. В этот раз он не отступится ни от чего.

— Не знаю, — проворчал Форсайт. — Мне все это не нравится, Роан. Это небезопасно. Гора слишком далеко.

— Тебе больше нравится торчать тут? — улыбнувшись, спросил Роан.

Он проворно встал. Роан был высоким, в меру красивым, с приятной улыбкой. С первого взгляда было трудно понять, что за человек он внутри.

— Останетесь здесь, — сказал он, — и д’ваньян придет за вами. Вернетесь назад, и дружинники повесят вас, если полиция не доберется до вас раньше. Пойдете со мной, и с большой вероятностью вас сожрет настоящее чудовище-божество. Но, перед смертью вы увидите истинное сокровище. Форсайт, обещаю, что умрешь ты счастливым.

Человек у входа все это время смотрел в джунгли, но его большие уши улавливали каждое слово.

— Рэд, что из этого ты спланировал заранее? — хрипло спросил он.

На приятном лице Роана появилась простодушная улыбка.

— Спланировал, Джеллаби?

— Ты бы не рассказал нам о сокровище, — да существует ли оно вообще? — если бы мы не были нужны тебе. Верно? Ты знал, что мы не станем рисковать по твоему приказу, если только не будем вынуждены. Так? Поэтому спрашиваю еще раз, — что из этого ты на самом деле запланировал?

До Форсайта дошло не сразу, но через несколько секунд и он понял, в чем суть.

— Да! — сказал он и затем с жаром добавил, — да, Рэд, отвечай. Ты специально навел нас на банк, не так ли? Это не мог быть бар — обязательно банк, чтобы полиция погналась за нами, если все пойдет не так, как мы рассчитали. Ты хотел, чтобы полиция преследовала нас, Рэд! Чтобы мы уже не могли вернуться назад. Чтобы нам пришлось согласиться на твою безумную идею идти на территорию кваев. Ну, вот, мы здесь! И не можем ни вернуться, ни двигаться дальше. А все потому, что ты такой же чокнутый, как и Безумный Джо, когда дело доходит до денег! Рэд, я...

— Заткнись, Форсайт, — внезапно прошептал Роан. — Смотрите... Джеллаби! Ты видишь что-то... что-то черное?

В ПЕЩЕРЕ тут же наступила тишина. Дыхание трех людей казалось очень громким в ограниченном пространстве между каменными стенами, созданными чужой планетой. Капли конденсирующегося тумана тихонько звенели о каменный порог пещеры, и костер негромко подтягивал им.

Джеллаби схватил бластер, и вся его поза изменилась так, что, казалось, он стал частью оружия, нацеленного на тропинку, уходящую в джунгли.

— Нет, — едва слышно сказал Роан. — Не надо, Джеллаби. Ты же знаешь кваев. Не стреляй. Просто жди.

— Рэд, а д’ваньяна можно убить? — шепотом спросил Форсайт.

— Не знаю. Но хочу выяснить.

Казалось, Роан цедит слова сквозь зубы. В фиолетовом свете костра его лицо вновь озарилось лихорадочным блеском, а взгляд стал ясный и сосредоточенный.

— Я хочу узнать, — сказал он. — Когда-нибудь я выясню это. Может быть, сегодня. Может быть, прямо сейчас. Если есть что-нибудь, что я ненавижу...

Туман драматически раздвинулся, открыв взгляду тропинку в джунглях, по которой приближалась высокая, черная фигура с белым лицом. Палец Джеллаби судорожно впился в спусковой крючок. Форсайт выругался себе под нос. Роан не издал ни звука. Остекленевшими глазами он пристально смотрел на приближающееся существо.

Часть его разума напомнила, что д’ваньян, должно быть, следовал приказам во всем, что они делали. Не было ничего личного в беспощадности, с которой д’ваньян три недели назад зашел в процветающую шахту Роана на задворках Беспечной Любви и одним жестом уничтожил все, чем владел Роан.

Но все равно Роан чувствовал биение гнева в висках, пока думал об этом. Богатые земли Венеры манили разработчиков месторождений. Ни один пограничный форт не был местом для честных людей, и Роан прибыл сюда потому, что его способности лучше всего проявлялись там, где закон был слабее всего. Роан считал, что в нем заложено величие, и неотступно верил в это. Знание этого определило всю его жизнь. Но Роану нужно было свободное пространство, чтобы начать процветать, и Венера казалась идеальным вариантом... пока тот д’ваньян не вышел из серых джунглей и одним взмахом не освободил трудящихся кваев...

— Они мои! — крикнул Роан бесстрастной, ненавистной фигуре в черном. — Они должны мне больше, чем могут заплатить! Им нужно отработать долг!

Д’ваньян мог и вовсе не слышать этого. Общество кваев практически не понимало, что такое бартер. Вот так многообещающая империя Роана рухнула, и он опять остался у разбитого корыта, с пустыми карманами и ничем, кроме упорного знания о своем потенциальном величии и разъедающей ненависти к д’ваньяну, вставшего между ним и тем, что обещала Венера.

Роан широко улыбнулся стоящему перед ним существу, облаченному в черное. Конечно, это был не тот конкретный д’ваньян из Беспечной Любви — или все-таки он? Как можно это узнать? Со временем, в каждом отдельном случае, касающемся д’ваньяна, начинаешь думать о них, как об одном существе. Возможно, так происходит потому, что никогда не видишь больше, чем одного за раз, и отличить их друг от друга немыслимо. Неизбежно приходит ощущение, что на всей Венере есть только один вездесущий, всемогущий д’ваньян, чудесным образом появляющийся в сотнях мест сразу. С пустыми глазами, равнодушный, бесстрастный, выполняющий свой долг. Само его имя означает того, кто существует вне жизни и смерти.

Д’ВАНЬЯН остановился почти у самого входа в пещеру, глядя на людей равнодушными, безразличными желтыми глазами. За ним, среди серых деревьев, что-то шевельнулось, и на поляну за д’ваньяном по одному вышла небольшая группа кваев и тоже остановилась, глядя на пещеру.

Кваи были довольно высокими и носили замысловатую, обтягивающую, белую, водонепроницаемую одежду, больше походящую на вторую кожу. Они выглядели, как призрачные мумии с треугольными лицами и блестящим мехом вместо волос. Кваи поразительно напоминали бревешки венерианских деревьев, они тихо просачивались сквозь дрожащую листву и глядели на вас сверху вниз удивленными взглядами. Пока вы еще новичок на Венере, в голову лезут сравнения с лемуром или совой, но, после того, как пробудете тут достаточно долго, кваи станут напоминать только бревешки, и ничего больше.

Четверо кваев стояли и смотрели на землян с несколько осуждающим любопытством. Д’ваньян, в блестящей черной одежде и с равнодушным, рассредоточенным взглядом, стоял лицом к пещере, уставившись куда-то в пару метров за спиной трех землян. Он положил правую руку под левое предплечье, позволив левой ладони повернуться в сторону пещеры. Черная ткань служила перчатками, их блеск бил в глаза наблюдателю. Невозможно было сказать, держит он оружие или нет.

— Гора — запрещенное место. Возвращайтесь назад, — сказал д’ваньян совершенно бесстрастным голосом.

Роан добродушно улыбнулся. Четверо кваев поморгали пустыми, желтыми глазами.

— Доброе утро, джентльмены, — сказал Роан. — Мы, кажется, заблудились. Надеюсь, мы не нарушили никаких границ.

Его улыбка была заискивающей.

Все четверо кваев обнажили зубы и внезапно, неожиданно хватили, словно укусили, пустой воздух. Один из них сказал что-то голосом, в котором слышались обертоны грегорианского хорала. Потом добавил несколько слов на плохом испанском, не произнеся ничего, кроме ругательств. Затем кваи с мрачным изумлением посмотрели на Роана и положили руки на свои покрытые скользким мехом головы.

Д’ваньян словно ничего не слышал. Он продолжал неподвижно стоять и молчать. Роан почувствовал, как по спине пробежал холодок, и с силой кашлянул, подавляя гнев.

— Гора — запрещенное место, — повторил д’ваньян. — Уходите... сейчас же.

Роан обдуманно улыбнулся.

— Конечно, — ответил он. — С радостью.

С д’ваньяном не спорят. Это, вообще, большая уступка, что этот повторил свои слова хотя бы раз. Интересно, подумал Роан, а это существо — человек — почувствовало хоть что-нибудь? Если да, то его, возможно, немного обеспокоила довольно деликатная ситуация нарушения границ. Отношения между землянами и кваями были непростыми.

Для землян, выросших в жестоком, практичном, торговом мышлении древнего Рима, было невероятно сложно понять общество, никогда не знавшее Рим. Контакты между расами могли оказаться в принципе невозможными, если бы не д’ваньян.

О проблемах взаимодействия прекрасно говорит то, что чудаки, подобные Безумному Джо, понимают кваев и д’ваньяна гораздо лучше, чем обычные земляне. Странствующие психи неизбежно появляются в любом пограничном обществе потому, что оно привлекает подобные элементы своим беззаконием и безжалостной несгибаемостью.

И в большой степени являлось заслугой Безумных Джо из городков, расположенных вдоль Земного шоссе, что между народами соседних миров была достигнута некая примитивная гармония. Они, по крайней мере, приходились друг другу кузенами, детьми планет-сестер, принадлежащими к одному виду. Но какая огромная разница в мышлении!

— Нам лучше возвращаться, Рэд, — тихонько сказал Форсайт за спиной Роана. — Не стоит с ним спорить. Ты же знаешь, что д’ваньяна нельзя убить. Многие пытались. Я не хочу принимать в этом участие. Я возвращаюсь.

Его сапоги шаркнули по полу пещеры, когда он сделал шаг вперед. Роан преградил ему путь вытянутой рукой.

— Мы уходим, — громко сказал он самым приятным голосом. — Передай мне рюкзак, Форсайт. Мы уходим. — Но про себя, подавляя кипящий гнев, он добавил: — О, нет, только не в этот раз! Однажды я уже сдался, но не стану повторять ту же ошибку. На этот раз риск стоит всего, что мне придется сделать. Ну, уж нет, мы не отступимся!

РОАН НАДЕЛ рюкзак на спину и прошел сквозь вуаль капающей воды у выхода из пещеры. Д’ваньян внезапно зашипел, и четверо кваев дрогнули и отступили. Роану показалось, что на них навалилась какая-то тяжкая ноша, все четверо завернулись поплотнее в свою одежду. До Роана вдруг дошло, что они, наверное, пленники — пленники д’ваньяна, схваченные за какое-то непонятное преступление. Не пошевелив ни одной мышцей лица, д’ваньян прошипел снова. Кваи склонили головы и цепочкой пошли через поляну. Навстречу им накатила волна тумана, и они исчезли из виду. Последний бросил на землян ясный, тревожный и безнадежный взгляд, затем позволил перепонке третьего века закрыться, и туман проглотил его, словно сама смерть.

Роан внезапно почувствовал, как в груди закипело презрение к туземцам. Как безропотно они сдались на милость д’ваньяну, четверо против одного, даже не думая о сопротивлении. Так обстояли дела на Венере, но это было против правил Роана.

Форсайт, тоже закинув рюкзак на спину, вышел вслед за Роаном.

— Ты сильно сглупил, — неприятным голосом сказал Форсайт, — когда решил, что тебе сойдет это с рук. Если корабль Барбера сядет прямо сейчас, я не полезу в него. Я не доверяю тебе, Роан. Ты спятил сильнее, чем Безумный Джо. — Он нахмурился и повернулся к д’ваньяну. — Вы отведете нас назад? — спросил он. — Мы не должны были приходить сюда. Знай я дорогу обратно, то давно бы ушел.

Держа предплечье наклоненным, д’ваньян загадочно и угрожающе показал полуоткрытой ладонью туда, куда ушли кваи. Форсайт что-то проворчал и ступил на тропу. Неуклюже держа одной рукой бластер, Джеллаби, потопал за ним. Роан не пошевелился.

Холодный, неумолимый взгляд д’ваньяна ненадолго задержался на нем. Выше поднялась угрожающая рука. Невозможно было понять, какое оружие у него было, — щелчок пальцев мог уничтожить их всех.

Роан, взглянув на бесстрастное лицо, специально позволил гневу расти все сильнее. Наступил поворотный момент в моей жизни на Венере, подумал он. Сдайся я сейчас, и закончу, как Безумный Джо. Запугаю д’ваньяна, и на сокровища горы можно будет приобрести личную империю. Или, при помощи этого богатства, Роан сумеет навсегда положить конец превосходству д’ваньянов, и он знал, что империя тут бесполезна, если он не сумеет победить их. Роан вдруг понял, что желал вовсе не построить империю или добраться до сокровищ — а только уничтожить весь клан д’ваньянов. Тысячи копий одного д’ваньяна с мертвыми лицами, перед которыми склоняется вся планета. В разуме Роана забурлили уверенность и сила. Он сможет сделать это. Он знал, что сможет... если прямо сейчас победит д’ваньяна.

Роан видел, как Форсайт идет по тропинке навстречу катящимся волнам тумана, которые уже проглотили безропотных кваев. Джеллаби неуверенно остановился, посмотрел вслед Форсайту, а затем перевел взгляд на Роана.

Тот сделал глубокий вдох. Был только один способ все решить. Хоть кто-нибудь на самом деле убил д’ваньяна? Хоть кто-нибудь, до этого момента, вообще, пытался?

Почему бы и нет? — подумал Роан. — Что мне терять?

Он опустил руку к бластеру на поясе, расстегнул кобуру и мгновенно выстрелил без всякого предупреждения, не вытаскивая оружия, не давая ни д’ваньяну, ни себе времени подумать.

ЭТО ПРОСТО КОШМАР, подумал Роан. Они бежали, бежали и бежали, все втроем, через мглу с бледными деревьями, покрытыми лианами и туманом, а листья непрерывно шелестели вокруг, дрожа в ужасе, как и все джунгли.

Роан едва видел листву перед глазами. Эта вспышка, там, позади, чуть было не ослепила его... Какая вспышка?

О, да, — буднично подумал он. Вспышка, возникшая, когда я застрелил д’ваньяна.

Рассудок внезапно взял контроль над мечущимися мыслями, и ему показалось, что он кричит сам на себя, задавая невероятный и поразительный вопрос: «Застрелил д’ваньяна? Я застрелил д’ваньяна?»

Роан споткнулся и полетел вперед, но ухватился за ствол дерева, чтобы не грохнуться на землю, и прислонился к нему на долгое мгновение, щекой к влажной коре, а пока он боролся со своей собственной ошеломленной, пробуждающейся памятью, на шею капала вода с дрожащей листвы.

Я застрелил д’ваньяна, осторожно подумал Роан. О да, я сделал это. Д Рэд, Роан, пристрелил д’ваньяна, и вот он я, живой. Так это можно сделать. Я сделал это. Но что случилось потом? Почему я тут?

Память не хотела восстанавливать события, он стиснул зубы и заставил себя мысленно вернуться в тот момент, когда они еще были в пещере, когда бластер дернулся в его руке и...

Вспышка. Ослепляющая вспышка, похожая на новое солнце, бело-желтая, ярчайший свет, когда-либо горевший на Венере. Ни один венерианин никогда не видел солнца. Даже огонь тут горел бледно-лиловым цветом. Даже вспышка от выстрела из бластера была бледно-фиолетовой. Но эта вспышка имела цвет солнца. Ослепительная. Поразившая глаза и разум.

Она поглотила д’ваньяна. И туман помчался вперед, чтобы накрыть вспышку солнечного света. Радуга, вспомнил Роан, сияла в тумане целую секунду, без сомнений первая радуга на Венере.

Но умер ли д’ваньян? Ни один человек не мог выдержать заряд бластера при выстреле с одного метра. Но был ли д’ваньян человеком? Роан спрашивал себя об этом, и вокруг перешептывались говорливые листья, не давая никакого ответа. Ответа и быть не могло. Была лишь ослепительная вспышка, туман, радуга и...

И затем они побежали.

— Форсайт, — позвал Роан голосом, с трудом пробивавшимся через говор листвы. — Форсайт. Джеллаби!

Из-за деревьев позади, задыхаясь и останавливаясь после головокружительного бега, появились темные фигуры.

— Рэд? — неуверенно спросил Форсайт. — Рэд?

— Да, — восстановив дыхание, сказал Роан. — Все в порядке, успокойтесь. Мы живы. Все под контролем.

— Под контролем! — горько воскликнул Форсайт, прислоняясь к дереву и жадно хватая ртом воздух. — О, конечно, все в порядке! Ты пристрелил д’ваньяна. Я видел, как ты сделал это! Ты знаешь, какое за это следует наказание?

— А ты? — Роан выдавил кривую ухмылку.

— Никто не знает. Может быть, никто не пытался сделать этого раньше. Может быть, это совершенно новое преступление. Но они придумают какое-нибудь наказание для этого. И мы...

— Заткнись, — сказал Роан.

Он прилагал все усилия, чтобы вернуть самообладание.

— Заткнись, Форсайт, — повторил Роан, а его голос стал почти спокойным. Что сделано, то сделано. Теперь вам придется идти со мной. Если мы поднимемся на Гору, нам будет не о чем беспокоиться. Я обещаю.

— Я никуда не пойду, — все еще тяжело дыша, ответил Форсайт. — Я возвращаюсь и жду Барбера. Ты получил сообщение от него, и, думаю, он прилетит. Мы просто не дали ему достаточно времени, вот и все. Он...

— Барбер мертв, Форсайт. Он умер два года назад, — осторожно произнес Роан.

СРЕДИ ТРЕХ людей воцарилось тяжелое молчание. Затем Джеллаби медленно снял винтовку с плеча, его большие руки двигались почти автоматически, а глаза буравили Роана.

— Ты не сделаешь этого, — сказал Роан. — Я ваш единственный шанс.

— Барбер мертв? — тупо повторил Форсайт. — Я не верю. Ты лжешь. Ты...

— Да, прежде я врал. Мне пришлось врать. Вы двое были нужны мне. — Голос Роана был уверенный и спокойный, но в то же время настойчивый. — Ни одно сообщение не приходило от Барбера потому, что не могло прийти физически. У меня нет никакой связи с адом. Барбер прожил долгую, опасную жизнь и умер при неудачном стечении обстоятельств в джунглях два года назад. Я узнал об этом от Безумного Джо. Боялся, что он мог вам тоже рассказать, но я рискнул. Мне пришлось. Говорю вам, если доберемся до Горы, то вы никогда не пожалеете о том, что я сделал. Мы станем такими богатыми, что ни одно правительство не сможет нас остановить. Построим империю в венерианских джунглях и будем тремя императорами, правящими половиной мира. Здесь нам всем хватит места. Целая планета только ждет, пока такие, как мы, не возьмут ее в свои руки. Я знаю, как это сделать. Я иду на Гору. Мне нужна ваша помощь, и я сделал все, чтобы ее получить. Вы не можете отступить сейчас. Вся планета против нас. Все, что нам остается, — пробираться к Горе, и, если мы попадем туда, то сможем продавать и покупать целые миры. — Роан оттолкнулся локтем от дерева. — Я иду. Можете пойти со мной, если хотите.

Двое его спутников молча смотрели на него, а ярость и страх мешали им открыть рот. Форсайт тихо кашлянул и попытался заговорить, но слова не выходили из пересохшей глотки, а глаза внезапно выпучились так, что стали видны белые кольца вокруг радужных оболочек. Он уставился туда, откуда они пришли.

Роан развернулся и тоже стал смотреть. В бормочущей тишине все отчетливо слышали, как по камням мягко ступают чьи-то ноги. Роан изо всех сил пытался воспомнить, где именно он шел по этим камням. Он глянул вниз. Его ноги потемнели от влаги. Да, широкая полоса камней, затем несущийся ручей, извивающийся между деревьями. Как далеко это было? Он не мог вспомнить.

Они слышали, как вдалеке, за деревьями, перекатывались и стучали друг об друга камни. Затем появился звук быстро текущей воды, встретившей какое-то препятствие — такое, как бредущие ноги. На ближнем берегу снова застучали камни. А после этого тишина.

Возможно, это было дальше, чем казалось. Иногда листья странным образом искажали звуки.

Роан вдохнул сквозь зубы, поправил рюкзак крепкими, решительными руками и проверил, на месте ли бластер.

— Идемте, — сказал он, его голос опять был почти радостным.

Давление опасности стало для него крепким напитком. Колебаниям и неуверенности не осталось места. Единственным возможным выходом было идти дальше.

— Идемте — быстрее! Мы еще можем добраться до Горы, если будем идти впереди.

— Впереди чего? — направив глаза с белыми кольцами на покрытые туманом джунгли, через которые они только что прошли, прошептал Форсайт. — Это он, ты же знаешь. Я... я видел что-то черное меж листвой. Он идет за нами. Он доберется до нас, Ред. Мы убили его, и он будет идти за нами, пока не схватит. Рэд, я...

Большая рука Роана смачно ударила по потному, смуглому лицу Форсайта.

— Заткнись и пошли. Вы пойдете вперед. Джеллаби, это и тебя касается. Я не дам вам идти позади, а то еще смоетесь. Давайте, — марш! — Роан засмеялся от радостного возбуждения. — Я пойду последним, так что если он догонит нас, я стану первой жертвой.

Неуверенно, на спотыкающихся ногах, двое пошли впереди. Роан сделал еще один глубокий вдох, улыбнулся и мелодично просвистел. Бормотание дрожащих блеклых листьев вокруг них придало его голосу нотки неповиновения, когда он начал петь.

— Кати не спеша, — пропел Роан туману и деревьям, оплетенным лианами, — прекрасная колесница, давай, унеси меня домой.

ГРОМАДНЫЕ, голые над цепляющимися ниже джунглям, плечи Горы возникли над туманом, над чудовищными потоками облаков. Гору покрывал серый вулканический шлак, испещренный со всех сторон огромными, яркими пятнами, там, где розовый, янтарный, бледно-зеленый или темно-синий лишайник нарос на камнях. Вершина не была видна. Водоем, сокровище, тайна натянули на себя одеяло облаков и притворялись, что их не существует.

Роан тепло и с любовью посмотрел на Гору, с трудом веря, что он здесь стоит, так близко от цели, которая воплотит все его мечты в реальность. Он увидел крутую, извилистую тропинку, ведущую наверх, и полу-прикрыл глаза, представив, как спускается по ней, нагруженный несметными сокровищами. Рубинами и алмазами. Спускается, более мудрый, чем тот Роан, что стоит сейчас у входа в джунгли, он станет сильнее, чем д’ваньян, когда спустится с Горы. Это будет Роан, знающий секрет д’ваньяна, Роан, держащий в подчинении всю планету. Роан, отдающий приказы.

Он оглянулся. По-прежнему слышался топот преследующих ног. Через шепчущие листья трое бандитов не видели ничего, но преследователь никуда не свернул с тропы. Но догнать нас, подумал Роан, он тоже не пытается. Ему достаточно просто идти следом. Роан знал, что обязан чувствовать испуг. Форсайт и Джеллаби, замерзшие и дрожащие от непроходящего суеверного ужаса, посмотрели назад. Но Роан ощущал такую уверенность в том, что тайна уже почти у него в руках, что страх обошел его стороной. К тому времени, как не особо торопящийся преследователь догонит их, он будет знать больше, чем д'ваньян. Он станет сильнее, чем д'ваньян. Если только поторопится сейчас.

— Ну, — сказал он. — Вперед. Вверх на Гору, парни. Обещаю, если мы...

— Послушайте! — сказал Форсайт.

Они замерли. Джунгли продолжали бормотать непонятными, шелестящими голосами. Над головой свистел ветер. Где-то вдалеке ударил гром. И затем звук раздался снова, гулкий и пронзительный, искаженный листьями.

— Роооан, — звал голос. — Роан. Рэд Роооан!

На этот раз холодная дрожь пробежала по спине Роана.

— Бежим! — сказал он. — На Гору, быстро!

Голос раздался снова, чудесным образом гораздо ближе. Преследователь, казалось, приближался семимильными шагами.

— Роооан, Роан...

Роан пустился тяжело бежать, рюкзак бился о плечи. Гора была так близко. Если он сможет забраться еще хоть немного выше, возможно...

— Роан! — позвал голос из-за деревьев. — Роан, подожди меня.

Он развернулся, несмотря на страх, охвативший его. Затем с большим облегчением выдохнул.

— Безумный Джо! — воскликнул Роан.

Старик улыбнулся сквозь спутанную бороду.

— Конечно, это я. А ты кого ждал? Подожди-ка минутку.

Он уверенно шел по мху, размахивая руками. Безумный Джо был дюжим стариком. Впрочем, никто не знал, насколько старым он был, или насколько молодым. Белая борода и волосы могли поседеть, как от старости, так и по другой, более непонятной причине. О Безумном Джо не было известно ничего, кроме того, что он приходил и уходил, когда считал нужным, и не отвечал ни на какие вопросы. Его лицо выглядело исключительно мирным и добродушным. Он делал множество странных вещей в странные времена, и, скорее всего, он, действительно, являлся сумасшедшим.

Безумный Джо выглядел опрятно, что было неожиданной частью его эксцентричности. Голубые джинсы были в мокрых пятнах от росы и дождей, но он аккуратно подворачивал их так, что они как раз доходили до закрытых сандалий кваев, а его джинсовая рубашка государственного образца была сшита в Суэнпорте специально для ношения на Венере. К отвороту кармана прицепился розовый цветок, и Безумный Джо, наверное, не знал, что на его взлохмаченных волосах висело еще несколько пятнистых цветков и серая бабочка.

— Я думал, что доберусь первым, — глупо улыбнувшись, сказал он. — Ты, видимо, шел очень быстро. — Он запрокинул голову и посмотрел на крутую извилистую тропинку, уходящую к вершине. — Ну и ну, — тихо заметил он. — Ни капельки не изменилась. Кто из вас хочет идти первым?

— Это ты все время шел за нами? — проигнорировав вопрос, неуверенно спросил Форсайт. — Там не было... кого-нибудь еще?

— Не знаю, о чем ты, сынок, — поморгав, сказал Безумный Джо.

— Был ли там... ты случайно не видел... — Форсайт не мог правильно сформулировать вопрос.

— Д'ваньян, — закончил за него Роан. — Мы думаем, что за нами идет один из них, Джо. Видел его?

БЕЗУМНЫЙ ДЖО развернулся и задумчиво посмотрел на джунгли, пробежав пальцами по бороде. Серая бабочка яростно пыталась высвободиться и, наконец, вырвалась вместе с порывом ветра.

— Он шел по лабиринту моего разума, — пробормотал Безумный Джо.

— Что? — нетерпеливо спросил Форсайт.

Безумный Джо покачал головой и рассеянно улыбнулся.

— Так кто из вас собирается идти первым? — спросил он снова.

— Конечно же, мы идем все, — ответил Роан. — Так как насчет д’ваньяна, Джо?

— Если захочет, он вас поймает, — ответил Джо. — Я бы не беспокоился на вашем месте. Ангелы придут за мной. — Он улыбнулся Роану. — Я слышал много песен о них. Ты идешь первый, Роан? Нельзя идти всем сразу, знаете ли. Это против правил.

Роан сделал нетерпеливый жест.

— Теперь я устанавливаю правила. Кто меня остановит? Там никого нет, верно?

— Вообще-то, один есть. Квай, всегда. Ждет.

— Ждет чего?

— Чтобы его поглотило, — буднично сказал Джо, — существо из водоема. Ты же знаешь, что сокровище охраняется, да?

Форсайт выжидающе посмотрел на Роана. Роан отвернулся и встретил напряженный взгляд Джеллаби. Оба заговорили одновременно.

— Ты это знал?! — спросили Форсайт и Джеллаби как один.

Роан засмеялся.

— Все совсем не так, как вы подумали, нет. Я сам нырну за сокровищем, если вы боитесь. Я никогда не говорил, что будет легко. Но вы должны помочь мне. Если рядом будет кто-нибудь с оружием, я почувствую себя гораздо...

— Нет, Роан, — настоятельно сказал Безумный Джо. — Нельзя так делать, ты же знаешь. Только один человек за раз. Обдумай это, Роан. Помни, что там, наверху. — Глаза под густыми бровями были проницательными. — Помни, что ты не узнаешь тайну, если будешь не один.

— О чем это он? — потребовал Форсайт.

— Секрет, — по-детски ответил Безумный Джо. — Роан знает. — Он оглянулся на трепещущие джунгли и его голос смешался с шелестом деревьев. — Назад, в чаны кипящего правосудия, — пропел он, — Грохот и густой запах серы. — Он глянул на Роана и улыбнулся.

— Он на вершине своей гибели. И гонят его по дороге...

— А, оба вы чокнутые, — внезапно отвернувшись, сказал Форсайт.

Его лицо было задумчивым. Казалось, он обдумывал какую-то идею, которую Роан бы не одобрил — не посмел бы одобрить. Как и всегда, тут был только один выход.

Роан отошел от остальных, положив руку на кобуру и мрачно ощупывая ее. Ему даже не придется доставать оружие. С такого расстояния, он мог отлично стрелять прямо из кобуры. Ему нравился этот трюк.

— Ладно, Форсайт, — больше не заботясь о том, чтобы его голос звучал радостно или спокойно, — сказал Роан. — Джеллаби, вперед. Вы оба. Мы поднимемся все вместе, вы двое пойдете впереди. Безумный Джо...

Роан оценивающе посмотрел на Безумного Джо. Он подумал о том, что рано или поздно ему придется убить старика. Тот представлял опасность по многим пунктам. Джо мог вывести Форсайта и Джеллаби обратно на Земное шоссе, а ведь только страх перед джунглями заставлял их подчиняться Роану. С Безумным Джо в качестве проводника, он им был не нужен. К тому же, Безумный Джо знал о Горе слишком много. То, что он растрепал один раз, может растрепать снова, а Роан не хотел, чтобы на его месте стоял кто-то другой. Он задумчиво и не спеша гладил пальцем спусковой крючок, но потом решил, что момент еще не настал.

— Безумный Джо, — сказал Роан, — возвращайся и не мешай мне. С этого момента я устанавливаю правила.

Угрюмое лицо Форсайта скорчилось в задумчивой гримасе. Роану это не понравилось. Он угрожающе дернул бластером в кобуре.

— Форсайт... — сказал он.

Прищурившись, Форсайт поднял верхнюю губу и резко засмеялся.

— Безумный Джо, — не сводя глаз с Роана, обратился он, — с горы ведет еще какая-нибудь тропинка?

— Только эта, — невозмутимо ответил Безумный Джо.

— И по-другому никак нельзя спуститься?

— Нет. Везде сплошные обрывы, кроме тех мест, через которые ведет тропа.

Форсайт, все еще притягивая к себе взгляд Роана, намеренно отошел назад, нашел удобный камень и сел, засмеявшись раздражающим грубым смехом, а его глазки продолжали злобно смотреть на Роана.

— Давай, — подстрекающе сказал он. — Почему ты не стреляешь?

Джеллаби, поняв, что происходит, тоже внезапно развеселился.

— Он не выстрелит, — объявил Джеллаби. — Только не в нас.

— С чего ты это взял? — с трудом сдерживая гнев, потребовал Роан.

— Потому что мы нужны тебе, вот почему, — решительно ответил Форсайт. — А ты нам нет. Ты бы не притащил нас сюда, если бы до Горы мог добраться один человек. Мы нужны тебе. Когда ты спустишься с Горы с кучей драгоценностей, мы понадобимся тебе больше, чем когда-либо. Ладно, ты обманом уговорил нас пойти. Это была твоя идея, а не наша. Иди на Гору и сражайся со своей адской рыбой сам. Доберешься до сокровища, отлично, мы разделим ношу с тобой. Если нет — тоже хорошо. Безумный Джо проведет нас обратно. Сам решай, Рэд. Ты сам этого хотел.

— Мы не стреляли в д’ваньяна, — добавил Джеллаби. — Нас не в чем обвинить. Мы поможем тебе тащить рубины и алмазы, но доставать их за тебя не будем.

Роан посмотрел на Безумного Джо. Старик безразлично улыбнулся.

— По одному, Роан, — пробормотал он. — Я же говорил. По-другому нельзя. Если ты пристрелишь меня, это ничего не изменит. Тебе придется идти одному.

КРУТАЯ КАМЕНИСТАЯ тропинка изгибалась вокруг наклонной скалы, и с нее, словно поток невидимой, прохладной воды, дул ветерок. Внизу, через бреши в тумане, виднелись вечно дрожащие джунгли. Низко висели фиолетовые грозовые облака и поблескивали далекие молнии. Пока Роан взбирался, его ноги оставляли на тропинке бледно-зеленые, розовые и лиловые подтеки — цвета раздавленных лишайников.

Он больше не видел оставшихся внизу. Но, впрочем, знал, о чем они думают. Знал, что они планируют, поскольку задумал бы то же самое, будь он на их месте. Форсайт и Джеллаби не собирались рисковать, поднимаясь на гору, но, когда Роан спустится вниз с драгоценностями, они пристрелят его. Или, по крайней мере, попытаются.

Он подумал о спокойном, глупом взгляде Безумного Джо, смотревшего, как он поднимается по тропинке, пока туман не сделал его невидимым с подножья горы. Роан подумал о голосе Безумного Джо, бормочущем старые стихи.

Ты, молодость, добьешься своего,

Но час пробьет,

И, может быть, получишь, как итог,

Свинец в живот...

Роан негромко рассмеялся. Он чувствовал себя очень уверенно. Континенты облаков кружили под ним, как планета, которую он собирался покорить, добравшись до драгоценностей Горы. Странно, почему он так уверен, что добудет сокровище и раскроет тайну д’ваньяна. Вместо доказательств у Роана были лишь слова безумца, но, тем не менее, он не сомневался. В груди жгло, но причиной этому являлся не только крутой подъем. Его переполняло возбуждение, страх и яростное ожидание. В конце концов, Безумный Джо был прав — достигнуть кульминации своей жизни Роан должен один. Либо он выстоит, либо падет. Но он не падет.

Тропинка круто повернула. Он добрался до вершины.

Роан спокойно остановился и осмотрелся, прищурив глаза и насвистывая сквозь зубы, даже не сознавая это.

— Кати не спеша, — тихо пропел он, — прекрасная колесница, давай, унеси меня домой.

В небе виднелся остров. Окруженный стенами остров с широкими, просто широченными воротами, подобных которым Роан никогда раньше не видел. Через странную резную решетку он в сером свете, не отбрасывающем никаких теней, видел плоскую вершину горы. На плато шептал ветер. Сцена была спокойная и бесцветная, как металлическая гравюра, не считая поразительно голубого водоема. Безумный Джо не соврал. Вода была небесно-голубой, голубой в мире, никогда не видевшем неба. Десять метров в ширину, с водой цвета вечности, стоящей вровень с гладким искусственным берегом, пруд ждал Роана.

Он стоял на выступе широкого каменного полукруга со стеной за спиной. У стены было покосившееся строение, такое, как можно увидеть на рынке в Средиземноморье, дома, на Земле. Крыша из пальмовых листьев, держащаяся на ненадежных шестах, крепящихся к стене, предоставляла убежище для фантастического сборища предметов, лежащих под свисающим природным навесом. Хижина была как сорочье гнездо с огромной кучей бесполезного хлама. Неподвижно лежа на земле под одеялами с бахромой, мирно спал квай.

Ожидающий, пока его съедят, как сказал Безумный Джо.

Роан с любопытством осмотрел содержимое лавки, являющееся набором мелочей жизни кваев, которые оказались достаточно важными, чтобы взять с собой в час смерти. Окруженный обломками непонятной венерианской жизни, квай спокойно дрыхнул. Он лежал лицом вниз, из-под кучи одеял виднелись только розовые пятки голых ног. Руки сомкнуты за головой, покрытой гладким мехом, как у тюленя.

Над ним, вися на гвоздях в стене, развевалась бахрома и плетеные ленты. Рядом стояла проволочная клетка с насекомым, похожим на мотылька, который ползал туда-сюда, тихонько щебеча. С резного шара из темно-красного дерева свисала цепочка с колокольчиками. В рамках неправильной формы были три совершенно бессвязных изображения. На длинном шнурке висел свисток. В банке с водой стояли три бесцветных цветка, каждый с двумя лепестками, загнутыми вниз заботливой рукой.

Ноги Роана беззвучно ступали по камням, но через секунду он заметил, что в тени поднятой руки квая открылся круглый желтый глаз и стал бесстрастно наблюдать за ним. Квай не пошевелился.

Слегка пожав плечами, Роан пошел к воротам.

СТЕНЫ БЫЛИ высокими и очень толстыми, такими толстыми, что проем ворот на самом деле оказался проходом семиметровой длины. Сами ворота паутиной перекрывали коридор от одного конца до другого. Здесь явно поработал паук, использующий блестящую и тонкую металлическую паутину. Роану это о чем-то напомнило. О чем? Извилистые нити — да, как те нити, что были вшиты в одежду д’ваньяна. От ликования его сердце забилось чуть быстрее, поскольку это было косвенным подтверждением слов Безумного Джо.

Теперь Роану предстояло понять, как пройти через ворота. Прищурившись, он посмотрел на верхнюю часть стены.

Слишком высокая, чтобы перелезть. Оглянувшись назад на квая, он увидел, что тот уже сидит, скрестив ноги, сжимая лодыжки руками и бесстрастно глядя на Роана.

Его немного напугало лицо квая. В нем явно виднелось высокомерие.

Это было лицо того, кто обладал большой силой в течение долгого времени. Об этом говорила выдвинутая нижняя челюсть и повелительный взгляд. Как странно, что такой человек оставил жизнь среди своего народа и забрался на Гору с парой ценных вещей, составляющих ему компанию, пока не пробьет час...

Роан оглянулся на ворота. На этот раз ему показалось, что в паутине был узкий проход, словно вход в лабиринт. Он осторожно приложил руку, ощупал твердую, резную поверхность металла, нашел проем размером и формой с человека, и шагнул внутрь.

Роан стоял, напряженно вглядываясь вперед, пытаясь найти следующее открытое место. Он был уверен, что оно существовало, но, чтобы найти его, нужно было сосредоточиться на узорах. Через ворота дул ветер, который, проходя через паутину, что-то очень тихо напевал.

Секунду спустя Роан увидел следующий проход, двинулся влево, протиснулся между элементами дрожащего орнамента и встал в еще одном открытом месте в нескольких шагах от входа в лабиринт.

Это определенно машина, подумал Роан. Какой-то хитрый ум создал ее с целью, которую не поймет ни один землянин, но это точно был работающий механизм. Он требовал максимальной концентрации, чтобы найти путь через него, и, как только разум расслаблялся, ворота начинали выдавливать непрошеного гостя назад к стартовой точке, мягко, ненавязчиво, почти незаметно.

Роан продвигался вперед и останавливался на долгие минуты,

рассматривая блестящую паутину перед собой до тех пор, пока, под правильным углом, не становился виден следующий проход, свободный и незагороженный, ведущий еще на метр или около того глубже в металлические джунгли. Когда Роан делал шаг вперед, путь тут же сливался с остальным лабиринтом. Внезапно испугавшись, он обернулся, выискивая дорогу назад, через несколько минут нашел ее и понял, что забыл, как двигаться вперед. Снова найдя путь, он осознал вдруг давление паутины, ярких причудливых узоров, скользящих мимо его лица. Ворота выдавливали его наружу.

Роан решительно сосредоточился на насущной проблеме, нашел путь дальше, протиснулся в него и снова начинал искать следующий проход. Так, очень медленно, он добрался до плато с другой стороны стены. Безмятежный водоем уже ждал его.

И ЭТО ВСЕ? — подумал Роан.

Он осмотрелся, стоя на голой вершине Горы. Только влажный, вздыхающий ветер просвистел ему в ответ. Больше не было ничего. За стеной ничего не скрывалось. Лишь гладкий камень, поросший пятнами разноцветных лишайников, и сам водоем, вечно открытый плаз, смотрящий в бесконечность.

Роан пошел к воде, остановился у края и глянул вниз.

Его сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

По крайней мере, эта часть истории Безумного Джо оказалась правдой. Под глубокими, небесно-голубыми водами лежали звезды, подмигивающие зеленым и красным, синим и янтарным. Целые кучи драгоценных камней, как являющихся элементами украшений, так и отдельными сокровищами, толстым слоем лежали на песчаном дне водоема.

Затем глубоко внизу шевельнулась тень. Огромное толстое кольцо двигалось над другим таким же кольцом, медленно уходя в сторону. Это была только часть еще более громадной тени. Роан наклонился, чтобы приглядеться. Но вода была мутной. Он ничего не увидел...

О фауне Венеры на самом деле известно не так уж много. Земные исследователи ограничены узкими тропинками, а если в джунглях и есть опасные звери, они, в основном, избегают дорог и городов. О том, что может обитать в морях Венеры известно не больше, чем о том, что живет в глубинах земных океанов. Это существо было огромным, медлительным, тускло сияющим там, куда больше всего доходило света. Роан оценил его размеры так хорошо, как только мог, с учетом некой безрассудной осторожности. Оно было медленным. Возможно, не голодным, иначе квай за воротами не стал бы там ждать. Предположительно, существо должно было дать знак, когда будет готово принять квая. Или оно действовало согласно какому-то тайному расписанию? В любом случае, Роан был хорошим пловцом. К тому же он взял с собой нож.

— Если я сделаю хотя бы пару погружений и оба раза вернусь с сокровищами, то это будет хорошим началом, — расстегнув рубашку, пробормотал себе под нос Роан. — Потом найму корабль и вернусь сюда с оружием, чтобы убить это существо и очистить бассейн. Может быть, если буду осторожен, то даже не разбужу его.

Затем он вспомнил о д’ваньяне и быстро, с тревогой осмотрел плато. Неужели Безумный Джо сказал трижды правду и один раз солгал? Водоем был небесно-голубым, как Джо и обещал. В нем находится богатство и обитает какое-то чудовище. Но величайшее сокровище, тайна д’ваньяна — где же она? В чем она заключается? Нет, Безумный Джо не лжет. Если он не сделал это невольно. Это возможно? Какая-нибудь смутная фантазия, привидевшаяся ему тут, пока он глядел в гипнотический глаз водоема? Нет, поскольку он, действительно, знает секрет. Он на самом деле легко может беседовать с д’ваньяном, и даже иногда оказывает на него влияние. Впрочем, неважно. По крайней мере, драгоценности тут. После их подъема будет достаточно времени узнать остальное.

Роуна охватила необъяснимая уверенность. Тайна была здесь. Он не видел осязаемых свидетельств, но нечто более глубокое, чем рассудок, подсказывало, что Безумный Джо не ввел его в заблуждение. В свое время секрет раскроется, как это случилось с Безумным Джо.

Роан вылез из штанов и, стоя у самой воды, закрепил на поясе длинный нож.

КАКАЯ ЖЕ мягкая и гладкая была эта вода. Совсем не такая, как обычная. Энергично гребя вниз, Роан раздумывал о цвете голубой бесконечности, через которую плыл. Он держал глаза открытыми, наслаждаясь приятной синевой и наблюдая вспышки цвета, сверкающие, как опавшие листья на дне колодца. Словно плыл к звездам по голубому небу. Роан чувствовал радость и легкость. Было странно даже думать о том, что он делил этот тесный водоем с чудовищем, чья форма и происхождение были ему неизвестны. Воду наполняла смерть, но он не боялся ее. Жизни и света там тоже хватало для того, кто достаточно храбр, чтобы дотянуться до них.

Драгоценности лежали плотными, яркими холмиками, делая дно неровным. Роану показалось, что широкая полоса, идущая посередине дна, была самым ровным участком, словно что-то — или кто-то — регулярно проползало по ней. Но глубокая вода скрывала все признаки того, что тут обитает какое-то чудовище. Возможно, оно спало. Возможно, просто держалось подальше.

Роан достал прочный, легкий мешок, куда он собирался складывать сокровища. Мешок обернулся вокруг руки, прилипнув, как водоросли. Чтобы удержаться на дне, Роан ухватился за тяжелый, полупогруженный в песок камень и понял, что держится за резную статую, украшенную скользкими драгоценностями. Свое предназначение она выполнила.

Сколько же тут сокровищ, с неожиданной теплотой подумал Роан, перебирая их свободной рукой. Большие рубины, похожие на капли крови, цепочки полурастворившихся жемчужин, соединенных вместо алмазов, вделанных в вечное золото, ржавые ящики, из которых высыпались разноцветные украшения. Маленькие статуэтки с огромными изумрудными глазами. Слоновая кость, заросшая покачивающейся зеленой шерстью подводных растений. Стальные зеркала, изъеденные ржавчиной, когда-то отражавшие желтоглазые взгляды прекрасных девушек квай, которые уже сами давно покоятся в земле. Стальные кинжалы, выпадавшие из украшенных золотых рукоятей. Так много всего, слишком много. Богатство давило и кружило голову.

Роан с радостью водил свободной рукой по дну, усыпанному сокровищами, открывая взгляду еще большее количество драгоценностей под слоем песка, стараясь работать как можно быстрее, он отбирал самые большие и лучшие из них и закидывал в мешок. Огромные светлые глаза алмазов, шары, сравнимые по красоте со звездами, нити всех цветов радуги, ограненные капли невиданной яркости. Это было чудесно.

Это было как утро Рождества. Как пасха с ослепительными яйцами, так и ждущими, чтобы Роан взял их.

Его легкие запылали. Он развернулся и изо всех сил поплыл через светлеющую синеву наверх, к воздуху, таща за собой тяжелый мешок. Он ликующе засмеялся как раз перед тем, как выплыл на поверхность, затем задержался на некоторое время, отплевываясь и восстанавливая дыхание перед тем, как высыпать драгоценности па берег и нырнуть снова.

Сокровища засверкали ярче прежнего. Роан зарывался в них руками, выбирая самые красивые, и снова наполнил мешок богатством и величием этой планеты. Он выбрался на поверхность во второй раз, опустошил раздувшийся мешок и снова нырнул.

На этот раз Роан наткнулся на кучу ярко-алых капель, словно раскопав жилу чистого золота в горе хрусталя и серебра. Моргая из-за облаков поднимающего со дна песка, он погрузил обе руки в богатейшие кучи, пытаясь добраться до самых больших и дорогих драгоценностей, которые всегда лежали в глубине, так что ему приходилось зарываться по локоть.

В молочной дали показался длинный, медленный виток обеспокоенного песка. Вода пошевелилась, не сильно, но заметно.

Затем, с величественной замедленностью, что-то обхватило лодыжку Роана железной хваткой.

ОН СУДОРОЖНО изогнулся, позволив рубинам высыпаться из мешка. Они тонули медленным красным дождем в голубой воде, неторопливо вращаясь, пока Роан, осознав, что находится в неумолимом захвате, секунду боролся в почти смертельной панике. Хватка была тяжелая, грубая и холодная, как камень. И Роана тащили в...

Ему казалось невозможным, что через тучи ослепляющего песка, которые он поднял, пытаясь вырваться, начинает медленно просвечивать солнце. Мелькнула безумная мысль, что этот свет пылает в его голове, как символ неожиданности и страха. Тем временем, щупальце тащило Роана вниз, к свету, и, по мере приближения к нему, стало видно, что свет был подобен самому солнцу, ясный, яркий, бело-золотистый, мерцающий в воде, похожей на голубые небеса Земли. Голубое небо и солнечный свет — две вещи, которых на Венере нигде нет, кроме, возможно, этого места.

Легкие Роана пылали. В глазах все расплывалось от песка, воды и ужаса. В этот момент он не считал себя разумным существом. Он был лишь диким, борющимся зверем, бешено пытающимся вырваться на свободу.

Кинжал, висящий на поясе, верно следуя извивающимся движениям тела, наконец, ударил Роана по ладони, вернув ему рассудок. Его пальцы сомкнулись и, последним осознанным усилием, он вогнал кинжал глубоко в мутную воду, туда, где горело солнце, в толстое кольцо, ползущее по его ноге все выше и выше.

Роан почувствовал, как то, что держало его, дернулось. Он ударил снова. Вода забурлила, и стальная хватка на секунду ослабла. Вырываясь изо всех сил, ослепленный светом и тьмой, он снова воткнул лезвие в твердую плоть, невидимую, наугад, и на этот раз толстое щупальце размоталось и медленно, медленно, отступило в темноту.

Роан, не помня себя, понесся через пенящуюся воду, светящуюся воду, которая кипела песком и посверкивала искаженными отражениями странного солнца, пылающего на дне водоема. Он вырвался на поверхность, казалось, последней отчаянной попыткой, и вцепился в каменный край водоема, беспомощно болтаясь телом в пенящейся воде, думая о том, как скоро щупальце поднимется и вновь обмотается вокруг его ног стальными кольцами.

Рука схватила Роана за запястье. Две руки. Не поднимая головы, он слабо отталкивался от края водоема, но эти сильные руки спасли его. Шатаясь, задыхаясь, хватая ртом воздух, он, наконец, вылез на сушу, растянулся на ней и пролежал так неизвестно сколько времени.

КОГДА ДЫХАНИЕ И ВОЛЯ вернулись к Роану, он открыл глаза и увидел на уровне своего лица ноги, обутые в сандалии, и кучу драгоценностей, лежащую между ним и ногами. Когда усталость чуть-чуть ослабила хватку, он начал медленно приподниматься, пока не сел рядом со сверкающей кучей сокровищ, глядя в лицо стоящему человеку. Роан незаметно двигал запястье к кинжалу, чтобы пальцы могли сомкнуться вокруг его рукоятки.

Квай не смотрел на него. Его лицо было все такое же самодовольное, но это самодовольство предназначалось не Роану. Третьи веки квая покрывали круглые глаза, и их взгляд сфокусировался куда-то за Роаном, ниже, в водоеме. Роан машинально посмотрел туда же.

Он не ожидал увидеть свет в бассейне. Но свет горел, сильный, очень яркий, очень отчетливый. Что-то в глубине не давало воде успокоиться. Внезапно поднялись волны, потом стихли и вдруг поднялись еще выше, выбросив голубую воду на камни. Затем появился огромный пузырь, который вскоре лопнул, и прямо из-под его яркого света, со дна водоема, и из центра мира, всплыло нечто. Холодное, спокойное, ослепительное великолепие.

И Квай заговорил приглушенным голосом.

— Тебя призвали? — спросил он.

— Призвали? — тупо повторил Роан.

Затем небольшая часть прежней уверенности вернулась к нему, и даже перед лицом открывающейся тайны он нашел в себе силы засмеяться.

— Призвали? О нет, — я пришел сам!

Двое оценивающе посмотрели друг друга. Даже через опущенные веки Роан видел холодное высокомерие в глазах квая и знал это, потому, что в его собственных глазах было нечто похожее. Но с небольшой разницей... квай пришел сюда смиренно, ведомый своей религией, чтобы принести себя в жертву. Роан снова рассмеялся и поднялся на ноги. Усталость все еще одолевала его, но отдыхать было некогда — пока некогда.

Он понятия не имел, что произойдет дальше. Только знал, что сможет справиться со всем, что его ждет.

Сброшенная одежда лежала у края водоема. Чуть дрожа на слабом, влажном ветерке, что дул на вершине Горы, Роан быстро надел рубашку и начал защелкивать заклепки одной рукой, одновременно шаря второй в поисках штанов. Ткань липла к мокрой коже.

Он застегивал пояс с успокаивающей тяжестью оружия, висящего на нем, когда лопнул еще один огромный пузырь. А следом еще один. И еще. Поправив кобуру, Роан повернулся. Квай неподвижно стоял, а у его ног валялись драгоценности. Он тоже пристально смотрел на водоем. Вода кипела. Свет, подобный солнцу, поднимался все выше и выше...

В бурлящей голубой воде показалась чудовищная голова обитателя водоема. Медленно-медленно она поднималась, вода стекала с ее боков, и над ней было плоское, неподвижное солнце, холодно горевшее белым золотом, мерцающее, выбрасывающее кольца света. Постепенно угасающие, тускнеющие, расширяющиеся, они исчезали в окружающей напряженности, которую можно было почувствовать, но не увидеть. Кольца добирались до самого разума. Они осторожно проникали в него...

Как выглядело это существо? Роан не мог точно сказать, даже когда смотрел. Свет ослеплял его. Только знал, что это было настоящее чудовище. Покрытое чешуей и светящееся, оно, виток за витком, вытягивало свое огромное тело из водоема. Перед ним, незаметно, медленно, неуверенно, как первые лучи рассвета, расходились кольца расширяющегося света. Мысли Роана и квая выходили из их голов осязаемыми волнами, и излучение плоского белого солнца встречало их и провожало внутрь, словно по винтовой лестнице, неумолимо ведущей к центру и источнику всех мыслей.

Нежно, очень нежно. Но поднималась буря.

РОАН ЗАПЕР свой разум, яростно прогнав свет от своих мыслей. Он озадаченно отшатнулся. Затем кольца ринулись снова, и в разуме Роана не оказалось дверей, которыми он мог бы преградить им дорогу.

Огромное число сверкающих мыслей волнами прокатывалось в его голове. Драгоценности. Первая, последняя и единственная: драгоценности. И как теперь Роан мог надеяться добраться до них, когда это чудовище с короной из света медленно вылезало из водоема. И даже если он все-таки возьмет их, как он выберется с вершины Горы? Поскольку Роан точно знал, что кольца света едва шевелились, не показывая и десятой части своей мощи. Было невозможно представить их полную силу, если создание вылезет целиком, или как далеко от Горы они могут расходиться, обжигая, топя и парализуя разум.

Создание не было бессмертным. Роан ударил его ножом, и оно ослабило хватку. Конечно, оно не являлось обычным животным по любым земным меркам, но и сверхъестественным его тоже нельзя было назвать. Он поранил его тогда и...

Величественно вздымающиеся кольца замедлились. В воде показался разрез в чешуйчатом боку. Чудовище остановилось и резко повернуло коронованную светом голову, чтобы уделить внимание вспышке боли. И Роан понял, что это его единственная возможность...

Квай так и не услышал, как он подскочил. Длинный нож Роана дважды сверкнул в тихом воздухе; сильные, точные удары, ускорившие смерть венерианина, все равно собиравшегося принести себя в жертву богу. Роан знал, что делает. Знал, куда наносить удары.

Когда бьешь в нужные точки, все заканчивается секунды за три. За эти три секунды квай только успел с тупым изумлением оглянуться через плечо.

Роан приготовился подхватить падающее тело прежде, чем подкосятся колени. Он аккуратно поймал его и перекинул через плечо, позволив телу сложиться вдвое, и рванулся вперед в ту же секунду, как присел.

Расчет Роана оказался идеально верным. Когда голова чудовища с солнцем, сверкающем на ней, повернулась обратно, брошенное тело квая безвольно упало прямо на гигантскую морду, повисело в таком состоянии несколько секунд и очень плавно соскользнуло на мостовую в лужу расплесканной голубой воды, тут же окрасившейся в красное.

Роан не стал тратить время, чтобы взглянуть, что происходит между жертвой и богом. Он работал руками, как робот, быстро и точно, собирая драгоценные камни и вслепую рассовывая по карманам. Он надеялся спуститься с Горы тяжело нагруженным, с рюкзаком и карманами, набитыми сокровищами. Но сейчас Роан строго сказал себе, что повторит зачерпывающие движения еще два раза — один раз — все...

Он решительно пихнул в карманы две последние горсти и на коленях пополз назад, не обращая внимания на синяки и острые камни, пытаясь не смотреть на чудовище и его жертву.

Но, задыхаясь, уже стоя перед воротами, Роан бросил быстрый, любопытный взгляд назад, прежде чем полезть в хитроумную металлическую паутину, лежащую между ним и свободой. Вот, в основном, для чего квай должен был умереть. Взять сокровища Роан мог и так. Но, даже если бы он и успел нагрузиться драгоценностями, кваю все равно пришлось бы умереть, чтобы дать Роану время справиться с воротами.

Он оглянулся лишь раз. Чудовище было наполовину в водоеме. Огромная голова с короной нагнулась, и свет начал лениво расходиться кольцами во все стороны. Существо, казалось, не спеша разглядывало распластавшегося квая. И Роан увидел то, что ошеломило его до глубины души. Он не мог понять этого. Это было невозможно. Он полагал, что все это время чудовище будет завершать обряд жертвоприношения проверенным временем способом — бог будет пожирать свою жертву.

Но Роан увидел, что у бога нет рта.

МЕТАЛЛИЧЕСКИЕ НИТИ ворот мерцали, как замысловатая броня д’ваньяна. Снаружи, в хижине с соломенной крышей, где квай спал последний раз в своей жизни, в клетке жалобно щебетал мотылек. На Горе не было других звуков, кроме дыхания серого ветра и тихого позвякивания драгоценностей в карманах Роана.

Он быстро спускался по крутой тропинке, не зная, как скоро кольца света начнут пульсировать и покатятся за ним, ненавязчиво добираясь до потаенных уголков разума и зовя его назад...

Часть Роана хотела вернуться, потому что он выполнил только половину поставленной себе задачи. Или Безумный Джо все-таки соврал? Роан надеялся, что, когда будет спускаться по тропинке, он понесет двойное сокровище: драгоценности и знание. Пошло не так что-то, где-то, почему-то. В двери разума призывно стучала мудрость.

Извилистые нити ворот — извилистые нити мрачной одежды д’ваньяна. Ворота и одежда — и то и другое определенно было каким-то таинственным механизмом. Одежда управлялась волнами, выходящими из странного, нечеловеческого мозга д’ваньяна, ворота контролировались и открывались желанием Роана войти, пробраться дальше. Или по воле чудовища.

Дважды на Венере Роан видел солнце — один раз на голове существа, обитающего в водоеме, второй — когда он застрелил д’ваньяна. Разумеется, связь между Горой и д’ваньяном была прочной. Но не очевидной. Роан упускал, в чем ее смысл, где-то, как-то...

Но сейчас не было времени об этом беспокоиться. Он взял драгоценности. Позже, он вернется с оружием и подкреплением, и заберет из водоема все, что захочет. Если тайное знание, делающее всех д’ваньянов уязвимыми, находится здесь, а Роан думал, что так и есть, то он прихватит и его. С тем, что лежало у него в карманах, он может справиться со всем. Осталось только одно препятствие. Он задумчиво коснулся бластера и посмотрел вниз на тропу. Форсайт и Джеллаби. Они ждут его... нет, ждут того, что он несет. Роан понимал, что они считали его всего лишь тем, кто вытащит драгоценности из водоема и передаст им.

Где-то внизу на тропинке они встретят его, чтобы обсудить дележку драгоценностей. Он улыбнется, раздумывая, кого пристрелить сначала. То, что он выстрелит первым, казалось само собой разумеющимся. И со смертью Джеллаби — или Форсайта — равновесие сдвинется еще раз, и возвращение оставшегося в живых весь долгий путь по джунглям будет зависеть лишь от Роана. В одиночку это безумно опасно, не рискнув жизнью, нельзя было пройти. Требовалось, как минимум, двое.

Форсайт, — подумал Роан. Если будет выбор, я убъю Форсайта.

Странно, что Безумного Джо он полностью сбросил со счетов.

БЕЛЫЙ ТУМАН лениво поднимался вверх, пока Роан спускался. Окинув взглядом неизмеримые километры, исчезающие в дымке джунглей, ему показалось, что он увидел, как вдалеке разок моргнул и больше не появлялся проблеск света. Туманное Утро, Флэттери, Суэнпорт... цивилизация. Как же далеко добираться туда.

Туман сомкнулся вокруг Роана. Он шел практически вслепую через белое облако. За каждым поворотом тропы скалы нависали, как ждущие статуи. Через некоторое время он достал бластер и взял его наизготовку, сняв предохранитель, зная, что подходит все ближе и ближе к опасной зоне, где его практически наверняка поджидает засада. Роан теперь шел очень осторожно, заглядывая в каждую щель, а все его чувства напряглись до невозможности. И вскоре, совсем не удивившись, он услышал тихий щелчок металла о камень недалеко впереди в тумане и понял, что момент настал.

Под ногой шевельнулся камень. Чей-то голос прошептал яростное предупреждение. Роан улыбнулся. Форсайт первый, подумал он. Это была напускная храбрость и ничего больше. Он знал, что просто выстрелит в первую дернувшуюся тень и понадеется на лучшее. Роан замер, прислонившись к каменной стене, его чувства напряженно пытались приоткрыть серую завесу, там, где на тропе его ждала смерть.

Вполне отчетливо в тумане, и над ним, и позади, раздались звуки шагов.

Роан прижался к камням, резко повернув голову. Это было невозможно.

Он подумал, что, наверное, так причудливо отражаются звуки в этом тяжелом, густом тумане. Роан убеждал себя, что ему показалось. Поскольку за ним никто не мог идти. По пути вниз он никого не встретил. А другой тропы наверх не было. И он убил единственного обитателя Горы, за исключением мотылька в клетке и чудовища в водоеме.

Но звук шагов опять отчетливо донесся чуть ли над самой головой, став ближе. Дело было не в эхе, и не в том, что ему почудилось. Кто-то шел за ним по крутой тропинке. Кто-то шагал обутыми ногами, громко стуча по камням и давя лишайники.

Туман вокруг внезапно стал морозным.

Квай был мертв. Квай точно был мертв. Но наверху не было других людей. На одну дезориентирующую секунду Роан подумал, что человек, так уверенно идущий по тропе, был он сам, безымянный незнакомец, дрожащий, прижимающийся к скале.

Он заставил себя высунуться и всмотреться туда, откуда он пришел, проклиная туман и в то же время благодаря его потому, что не был уверен, хочет ли на самом деле увидеть лицо того, кто идет за ним. Как уверенно ступали ноги по тропинке. Как быстро.

Туман стал еще гуще.

Люди внизу тоже услышали шаги. Металл звякнул о камень, словно кто-то неуклюже и торопливо поднял винтовку. Чей-то голос сердито прошипел. Под ногами покатилась галька. Засада была готова.

На кого? Или на чего?

Роан приложил руку к туго набитому карману и осторожно поднял бластер, а в его голове зашевелилась поднимающаяся паника. Преследователь приближался семимильными шагами.

В последний момент какой-то внезапный инстинкт подсказал Роану убраться с дороги. Он прижался к высокой каменной стене, являвшейся внутренним краем тропы.

Из тумана вынырнул д’ваньян и прошел мимо. Его черная одежда сверкала. Пустые, равнодушные, бесстрастные глаза безразлично посмотрели на Роана и отвернулись. Беспристрастные глаза издалека опять недолго взглянули на него, глаза, в которых не было разума или самосознания.

Но Роан узнал это лицо.

В последний раз на нем виднелся отпечаток высокомерия и гордости, как и на лице Роана. Но теперь квай был мертв. Роан знал это. Квай не мог выжить после ударов ножом, которые нанес ему Роан у края водоема, и чудовища, тыкающегося в него мордой. Чудовища без рта...

Значит, оно получило жертву. И теперь с Горы быстро и уверенно шел д’ваньян, чье лицо несло ту же самую непроницаемую маску самоотверженности и бесстрастного спокойствия, с которой ходили все д’ваньяны.

Маску — надетую кем?

С тошнотой и дрожью, Роан прислонился к камню, наконец, узнав секрет, и его начали окатывать волны холодного отвращения. Так вот что было источником д’ваньянов. Вот чем кормили чудовище. Вглядываясь в потерянное, призрачное, стертое лицо д’ваньяна, он понял, почему «поставщики смерти» являются существами, находящимися между жизнью и смертью.

Но двое в засаде внизу не знали об этом. Роан задержал дыхание, дрожа, будучи не в силах вмешаться в то, что случится дальше, хотя он до самого последнего вихря в голове знал, что именно произойдет. Он уже проходил через это.

Внизу Роан услышал, как кто-то затаил дыхание, когда д’ваньян прошагал мимо и исчез в облаке. Это было вдохом человека, кладущего руку на бластер, висящий на бедре, и держащего его до тех пор, пока палец не перестанет давить на курок.

Перестал, и в тумане раздался громкий, гулкий треск оглушительного выстрела, когда Джеллаби выпалил в полуневидимую приближающуюся фигуру, которую он, катастрофически ошибившись, принял за Роана...

Туман раскололся, подхватил огонь и загорелся, как бело-золотое солнце. От этой вспышки ослепли и глаза и разум.

КОГДА К РОАНУ вернулось зрение, тропа перед ним стала чистой. Бластер Джеллаби лежал в трех метрах от владельца. Туман выгорел на добрых полкилометра вокруг солнечной вспышки расширяющейся энергии. И время тоже выгорело. Но насколько, Роан не знал.

Затем стремительное движение далеко внизу у начала тропинки подсказало ему ответ. Десять минут? Пятнадцать? Тридцать? Достаточно долго, чтобы Джеллаби и Форсайт успели вслепую добежать почти до края серого, вечно перешептывающегося леса у подножия Горы. Бессмысленная паника все еще управляла ими, и они неслись, как маленькие марионетки, дергающиеся на веревочках и видимые издалека. Кроме их собственного слепого ужаса, за ними не гнался никто.

Новорожденный д’ваньян остался невредим и виднелся еще одним манекеном вдалеке, который заходил в джунгли под углом, отличающимся от того, куда убежали Форсайт и Джеллаби. Он направлялся по своим нечеловеческим делам, отвечая на какой-то беззвучный зов, не слышимый ни одним человеческим ухом. Кто может знать, что призывает д’ваньяна?

— Ты обязан знать, Рэд, — сказал голос рядом.

Роан судорожно подпрыгнул, оглянувшись по сторонам. Как он мог не заметить Безумного Джо?

Знакомая фигура прислонилась к камню в шести шагах ниже по тропе, ничуть не пытаясь спрятаться, сложив руки на груди и глядя на Роана. Безумный Джо улыбался через густую бороду.

— Ты размышлял вслух, Рэд, — сказал он.

Роан неуверенно посмеялся. Голова все еще гудела, и все, о чем он думал или видел, было окутано каким-то призрачным туманом. Он сделал шаг вперед, в набитых карманах звякнули драгоценности. Мысль о сокровищах вернула к нему почти целиком здравомыслие, и в его сознании внезапно родился коварный план.

Драгоценности в водоеме принадлежали ему. Роан столько всего вытерпел ради них. Он спустится с Горы, догонит Форсайта и Джеллаби, убьет одного из них и в безопасности пройдет через джунгли. А потом... потом будет время подумать, что делать дальше. Но сперва он должен сделать кое-что еще. Безумный Джо однажды уже проболтался о Горе и ее сокровищах... теперь богатство принадлежало Роану и никому больше. Форсайт и Джеллаби тоже знали. Когда-нибудь придется заставить их замолчать. Безумного Джо — тоже. Причем прямо сейчас.

Роан попытался нащупать бластер. Кобура оказалась пустой. Во внезапной панике он посмотрел вниз. Безумный Джо никогда не носил с собой оружие. Значит, нож тоже подойдет.

Говорить об этом не было смысла. Безумный Джо улыбался, Роан машинально улыбнулся в ответ и одним отточенным движением выхватил нож из-за пояса и шагнул вперед. Его губы все еще кривились в бессмысленной улыбке, когда он приставил лезвие к определенному месту под ключицей Джо, где жизнь бьется так близко к поверхности, что один удар гасит ее навечно за считанные секунды.

Двигаясь, как во сне, Роан вогнал нож прямо туда.

Как странно, равнодушно подумал он, что Безумный Джо даже не предпринял попытки защититься. Как же раздражает его спокойная улыбка.

Молния слетела с кончика лезвия, когда нож скользнул по груди Безумного Джо. Не воткнулся, а именно проскользнул, оставив за собой холодный огонь...

Роан глупо поморгал, взглянув на разрезанную рубашку. И на то, что он увидел под ней. Облегающую черную одежду, поблескивающую извилистыми металлическими нитями.

— Это была не моя идея, Рэд, — тихо сказал Безумный Джо словно издалека. — На Венере, когда тебя призывают, нужно идти.

— Меня тоже... призвали? — шепотом спросил Роан и из-за звона в ушах едва расслышал ответ.

— Я рассказал тебе о Горе, не так ли? Это и был призыв, Рэд. Только сильные люди отвечают на него. Только те, которые могут пригодиться ему. Подними голову, Рэд.

РОАН ПОСМОТРЕЛ наверх. Кольцо света медленно обволакивало Гору. Света, как бело-золотое солнце, дрожащее в туманном воздухе. Оно мигнуло у лица Роана и исчезло. Но следующее кольцо, которое было шире и плотнее, проходя, дотронулось до его разума.

Все еще спокойно и сострадательно улыбаясь, Безумный Джо кивнул в сторону подъема.

— Иди, Рэд, — сказал он. — Закончи начатое. На Венере много работы, и кому-то надо делать ее. Я знаю. Я тоже занимаюсь ею. Тебя призвали. Иди.

Третье кольцо света проплыло мимо лица Роана, и мысли зашевелились под его черепом. Четвертое задело...

Внезапно руки Роана поднялись и сомкнулись на голове. Но под своими пальцами, под костями черепа, он почувствовал движение. Нет, не движение — излучение. Свет, яркий и ясный, бело-золотой, как солнце, и короткие и мощные микроволны, которые Солнце и звезды посылают через облака даже в этот мир, где никто не видит неба.

На мгновение Роан весьма ясно подумал о теплом, сияющем солнце в ярко-голубом раю. Недолгий приступ ностальгии вызвал воспоминания о мире под названием Земля, далеком, рассеивающемся в пространстве и памяти. Мире под названием Земля, где давным-давно жил человек по имени Роан...

Как его звали?

Он ступил на тропу, почувствовав под собой твердый камень, ища хоть какую-то опору в перевернувшемся мире. Перед ним было бородатое лицо. Он знал его. Оно всегда казалось удивительно знакомым под маскирующей бородой и каким-то еще более плотным покровом — спокойствием и безразличной умиротворенностью. Такая умиротворенность приходит, когда угасает сильная личность и на ее месте расцветает что-то другое. Нечто, похожее на свет, на сияющее золото, на белое пламя, колышущееся в мозгу. На этот раз Роан узнал личность, которая когда-то жила под этим лицом.

— Ты был Барбером, — сказал он. — Барбером Джонсом.

Безумный Джо улыбнулся и кивнул.

Руки Роана сильнее обхватили голову.

— А я... Я... — болезненно попытался выговорить Роан.

Но не закончил. Он был никем. У него не было никакого имени.

— Возвращайся, — сказал Безумный Джо из бесконечного далека. — Здесь тебе больше нечего делать. Совсем нечего.

Кольцо яркого света, расширяясь, прошло мимо него, и имя «Роан» исчезло, а название «Земля» растворилось. Когда он покорно пошел вверх по тропе, в карманах зазвенели драгоценности. Последняя из ярких мыслей о могуществе потухла и вместе с ней исчезла нужда в сокровищах.

С пустотой в сознании он равнодушно вспоминал слово, безвозвратно потерянное в горящем свете его разума. Через секунду-другую он, кажется, наткнулся на то, что искал. Д... оно начиналось на д...

Д’ваньян.

Он долгое время стоял, прислонившись к камню, и ничего не делал. Один раз его губа дернулась в тут же пропавшем оскале неповиновения. Но затем он пошел, сделал неуверенный шаг вперед, потом еще один и еще, туда, откуда пришел. Это был путь, по которому он шел всю свою жизнь, путь к Горе, по крутой тропинке.

Сияя и переливаясь всеми цветами, драгоценности падали из его карманов одна за другой, пока он взбирался, отмечая места, где спотыкался на пути к Горе, водоему и существу, ожидающему его.