Всему вопреки

Глава 21

Ребекка невидяще смотрела в окно — на мелькавшие по сторонам улицы и дома Эджуотера.

Прошлой ночью она так выбилась из сил, что мгновенно заснула и проснулась в объятиях Джейка — то, чего она так страшилась и о чем втайне мечтала. Лишь на миг Ребекка позволила себе наслаждаться тем, что ее мечта все же исполнилась, а потом она проснулась окончательно и вспомнила обо всем, что случилось вчера.

Выбираясь из постели, Ребекка разбудила Джейка, и они наспех позавтракали, стараясь не смотреть друг на друга, а потом вызвали буксир и условились с водителем о встрече возле дома Дорис.

Сегодня вечером Ребекка будет уже в Далласе. И начнет все сначала, попытается склеить заново свою разбитую жизнь и найти себе место в мире. Все лучше, чем бесплодная погоня за тем, чего никогда и не было на свете.

В Далласе, по крайней мере, никто не подбросит ей змею в ванную и не попытается утопить в бассейне.

— Я все жду, что вот-вот из-за угла вынырнет шериф Фарли и сдерет с меня новый штраф или же засадит за решетку, — сказал Джейк, выезжая на главную улицу, обманчиво-мирную, как и весь этот проклятый город.

— Или сотворит что-нибудь похуже, — добавила Ребекка.

— Угу. Думаешь, это он напал на тебя вчера ночью?

Ребекка предпочла бы вообще не вспоминать о вчерашнем происшествии, но все же добросовестно припомнила стальную хватку пальцев, вцепившихся в ее волосы.

— Вряд ли, — сказала она. — Гейтс чересчур толстый, и руки у него маленькие, мягкие. Вот у Чарльза Мортона большие сильные руки, и он наверняка до сих пор упражняется в гимнастическом зале. Ну да это не имеет значения. Сегодня я уже буду дома, и вся эта история окончательно превратится в кошмарный сон, которому нет места в реальной жизни.

Свернув на улицу, которая вела к дому Дорис Джордан, они увидели, что в квартале от них идут Дорис и Мэри, явно поглощенные жарким спором. Женщины остановились у кромки тротуара, рядом с машиной Мэри, и Дорис умоляюще протянула руку к собеседнице. Та покачала головой и рывком распахнула дверцу своей машины. Дорис уселась с другой стороны, и машина отъехала.

— Что-то здесь не так, — сказал Джейк. — Буксир прибудет еще не скоро. Может, прогуляться за этими двумя и выяснить, куда они направились?

— Нет. Припаркуемся возле моей машины и будем ждать. Я ничего не хочу выяснять. Я ведь уже сказала — со всем этим покончено.

Джейк искоса взглянул на нее.

— Лжешь, причем даже не слишком искусно. Тебя выдают и лицо, и голос.

Он был, конечно, прав. Вопреки всем своим благим намерениям Ребекка действительно хотела узнать, что происходит между Мэри и Дорис. Видимо, она еще не в совершенстве овладела новым искусством — лгать без запинки и не ждать от людей слишком многого.

Следуя за Мэри и Дорис, но стараясь держаться на почтительном расстоянии, они проехали через весь городок.

— Кабы еще машин на улицах было побольше, а мой седан не бросался в глаза разбитой фарой… — недовольно ворчал Джейк.

Тем не менее он благополучно проследил «объект» до места назначения — городское кладбище Эджуотера.

— Это уже становится интересным, — пробормотал Джейк, остановив машину за могучим стволом старого раскидистого дерева.

Он распахнул дверцу, и в прохладный салон ворвалась волна июльского зноя. Джейк оглянулся на Ребекку — она так и не двинулась с места.

— Наверное, тебе лучше подождать здесь.

Эти слова как будто подхлестнули ее.

— Нет уж! Я иду с тобой. Ты был прав. Мне уже наплевать, кто мои родители, но я все-таки хочу разобраться, что происходит… и почему меня хотят убить.

От недавнего сонного оцепенения не осталось и следа, и теперь Ребекку захлестнул праведный гнев. Пускай она и ошибалась, пустившись в бесплодные поиски, но с какой стати эта ошибка должна стоить ей жизни?!

Выбравшись из машины, Ребекка так стремительно зашагала вперед, что Джейк едва успел нагнать ее.

— Придержи шаг, если не хочешь, чтобы они заметили нас раньше времени, — на ходу бросил он.

Девушка пошла медленнее — и вовремя. Впереди как раз появились Дорис и Мэри. Пожилая женщина сидела прямо на траве, у какой-то могилы, а невестка стояла рядом.

В утреннем ясном свете городское кладбище было воплощением покоя и умиротворенности. Тут и там темнели камни надгробий, старых и совсем недавних, остро пахло свежеподстриженной травой, и тени старых могучих деревьев наискось ложились на землю. В листве беззаботно чирикали птицы. Мирная картина… Но вокруг Дорис и Мэри словно сгустилась напряженная, грозовая мгла.

Дорис медленно, с усилием встала и тихо заговорила, обняв Мэри. Та лишь покачала головой и выпрямилась, скрестив руки на груди, всем видом своим отвергая эту попытку ободрить ее и утешить.

До них оставалось несколько шагов, и Джейк хотел было удержать Ребекку — вдруг удастся услышать, о чем они говорят? Девушка решительно оттолкнула его руку. Если она сейчас остановится, помешкает, то, скорее всего, развернется и побежит в обратном направлении. До самого Далласа, чтобы уж наверняка больше не вернуться в этот кошмар.

— Этому надо положить конец, — успела она услышать тихий, но твердый голос Дорис…

Но тут пожилая женщина, как видно, услышала их шаги и обернулась.

— Доброе утро, Джейк, — сказала она. — Доброе утро, Ребекка.

Мэри круто повернулась к ним. Лицо ее, искаженное страхом, залила смертельная бледность, под глазами темнели круги. Миг спустя она снова стала совершенно бесстрастна, словно бы незримая завеса укрыла от посторонних глаз малейшие проблески чувства на этом затравленном, изможденном лице.

— Доброе утро, Дорис, — отозвался Джейк. — Здравствуйте, Мэри.

Та без единого слова отвернулась и отошла прочь, словно происходящее нисколько ее не касалось.

Ребекка сердечно поздоровалась с Дорис, но и словом не обмолвилась с женщиной, которая так откровенно ненавидела ее.

Морщинистое доброе лицо Дорис еще хранило следы недавних слез, и всегдашнее спокойствие сменилось в ней глубоко запрятанной печалью. Пускай Дорис и отвергла ее — Ребекке вдруг до боли захотелось обнять эту женщину, утешить в ее невысказанном горе.

Мельком глянув на надгробия, она обнаружила, что Дорис стоит как раз между могилами Эдгара и Бена Джордана. Муж и сын. Свекор и муж несгибаемой Мэри.

Вот шагнуть бы сейчас к этой бессердечной женщине, схватить за плечи, встряхнуть и, прямо глядя в глаза, потребовать ответа: как может она так грубо отказываться от поддержки любящей и доброй свекрови?.. И все же, как ни злилась Ребекка на Мэри Джордан, почему-то она никак не могла возненавидеть женщину, которая относилась к ней так враждебно.

— Мы приехали, чтобы забрать машину Ребекки, и увидели, как вы отъезжаете от дома, — пояснил Джейк. — Мы боялись, что так и уедем, не дождавшись вашего возвращения… а ведь нам нужно с вами поговорить.

Дорис бросила обеспокоенный взгляд на Мэри.

— Извините, что так неловко вышло вчера… но у меня есть на то причина. Ради Бога, уезжайте отсюда поскорее!

Джейк скрестил руки на груди, и этот жест придал ему еще более непреклонный вид.

— Уедем, как только прибудет буксир. Ребекка больше не намерена здесь оставаться. Ей расхотелось искать родителей, которым она явно не нужна… да при этом еще и рисковать своей жизнью.

Дорис вновь опасливо взглянула на Мэри.

Казалось, та окаменела при этих словах… Впрочем, она с самого начала стояла, не шевелясь, точно каменная статуя, так что, может быть, Ребекка и ошиблась. На краткий миг у девушки мелькнула шальная мысль: а ведь Мэри с ее миниатюрной фигуркой вполне могла бы носить голубое мини-платье…

Но разве может настоящая мать так ненавидеть свое дитя?

Конечно, не может.

Да и вообще это чепуха. Мэри Джордан была замужем. Даже если она не хотела ребенка — в этом нет ничего постыдного, и к чему бы ей бежать, прятаться? Нет, определенно Мэри не может быть ее матерью.

— Что говорят в полиции? — спросила Дорис. — Нашли они хоть какой-нибудь след? Кто-нибудь видел человека, убегавшего от бассейна?

Теперь уже оцепенела Ребекка. Откуда Дорис известны такие подробности?

Джейк обвил рукой ее талию, безмолвно заклиная девушку помалкивать.

— Нет, — сказал он. — Никого подозрительного там не видели, и полиция считает, что у нее нет оснований начинать расследование. Кажется, им звонили эджуотерские коллеги и предупредили, что у Ребекки суицидальные наклонности. Полицейские думают, что она попросту пыталась утопиться, а заодно и сама стукнула себя по голове. Ну да вам наверняка хорошо известно, каковы они, полицейские. Они всегда заодно друг с другом.

Глаза Дорис широко раскрылись, затем она отвернулась и медленно села на траву, словно ноги уже не держали ее.

— О да, — прошептала она беззвучно, — знаю…

— Дорис, — мягко, вполголоса сказал Джейк, — а откуда вам, кстати, известно, что случилось с Ребеккой?

Женщина на миг оцепенела, затем решительно покачала головой.

— Неважно. Сейчас важно только одно: чтобы вы покинули этот город и никогда больше сюда не возвращались.

— Мы именно так и поступим, — заверила ее Ребекка.

Увы, какие бы мудрые решения ни приняла она минувшей ночью, сейчас ее терзали отчаяние и одиночество. Легко сказать себе: «Забудь о людях, которым ты не нужна», гораздо труднее так и сделать.

— Пойдем, Джейк, — твердо сказала она.

Прочь отсюда, подальше от Эджуотера, от Дорис, от нестерпимой затаенной боли — только так сумеет она исполнить то, что решила.

Джейк шел рядом, близкий и в то же время бесконечно далекий, и Ребекка мысленно напомнила себе, что и от него надо держаться подальше.

«Отправляйтесь домой и обо всем забудьте», сказал он ей в первый день знакомства. Если б только тогда Ребекка последовала этому совету, она сберегла бы себе немало нервов и сил.

Но зато никогда не узнала бы настоящего Джейка, никогда не испытала бы страсти в его объятиях и заботливой нежности, когда он отогревал ее своим телом…

Ничто не вечно.

Садясь в машину Джейка, Ребекка мысленно сказала себе, что эти слова ей надо затвердить, как самый важный урок.

Не стоит цепляться за прошлое. Не стоит больше вспоминать о женщине в голубом платье. Не стоит грезить чудными воспоминаниями детства… А самое главное, не стоит цепляться за Джейка. Пусть себе уходит, и, быть может, в будущем, когда боль немного утихнет, она сумеет вспомнить без слез упоительное наслаждение, которое они так недолго дарили друг другу.

На обратном пути Джейк исподтишка посматривал на Ребекку. Она слегка побледнела, губы сжались в тонкую ниточку, но все же было ясно, что девушка стойко сумела перенести этот последний удар. Да, Ребекка быстро учится обуздывать свои чувства, даже слишком быстро. Теперь она без труда забудет Дорис и Мэри, а заодно и его, Джейка.

И это к лучшему. Самый подходящий выход для них обоих. А если Джейку не по себе при мысли о том, что он никогда не увидит Ребекку?.. Что же, ему тоже не помешает поупражняться в равнодушии.

— Дорис и Мэри как-то замешаны в том, что случилось вчера ночью, — сказал он вслух, стараясь отвлечься от невеселых мыслей. — Иначе бы откуда им знать такие подробности?

— А мне плевать, — отрезала Ребекка. — Не нужно было нам ехать за ними… а мне не нужно было вообще приезжать в этот город. Знаешь, ты был прав — я сделала ошибку. С самого начала.

Впервые в жизни Джейку стало тошно оттого, что он оказался прав.

До самого дома Дорис он больше не сказал ни слова. Буксир уже прибыл, и шофер цеплял на трос машину Ребекки.

— Я сейчас вернусь, — сказала девушка.

Джейк вышел из машины и смотрел, как его спутница о чем-то беседует с шофером буксира.

— Принеси, пожалуйста, мой чемодан, — вернувшись, ровным голосом попросила она.

— Зачем? — удивился Джейк.

— Я возвращаюсь в Даллас.

Ребекка взмахом руки указала на шофера.

— Но я… я думал, что мы поедем вместе. То есть я так или иначе собирался в Даллас. Зачем тебе ехать в фургоне? Там не слишком удобно… да и времени уйдет намного больше.

— Ничего, как-нибудь переживу. Заодно и сразу возьму в гараже машину напрокат. Это куда разумнее, чем отнимать у тебя драгоценное время.

— Да, конечно. Понимаю. Ладно, сейчас принесу твои вещи.

Разумеется, Ребекка была права. Рассудительна. Проведут они вместе еще три часа или нет, — какое это может иметь значение? В Далласе их пути все равно разойдутся, и эти три часа ровным счетом ничего не изменят.

Он принес чемодан Ребекки и забросил его в фургон.

— Можно ехать, мисс Паттерсон! — бодро окликнул шофер.

Девушка повернулась к Джейку, ладонью прикрыв от солнца глаза.

— Пришли мне счет, и я почтой отправлю чек. Спасибо за работу, Джейк, а особенно — за то, что спас мне жизнь.

Чужой взгляд, совершенно чужой голос. В ярко-зеленых, прищуренных глазах — непроницаемое выражение. Джейку оставалось лишь покорно принять правила игры.

Как они сгорали и таяли от страсти в объятиях друг друга, и вот к чему все пришло.

Он потер ладонью затылок — для того лишь, чтобы чем-то занять руки, не обнять Ребекку напоследок, чтобы еще хоть раз ощутить губами сладость ее поцелуя. Господи, как же его манят эти неприступные губы!

Как будто один поцелуй хоть что-то может исправить.

— Всего доброго, Ребекка. Рад, что спас тебе жизнь. Постарайся теперь устроить ее как следует.

С трудом усмехнувшись, он круто развернулся на каблуках, сунул руки в карманы и, не оглядываясь, зашагал к машине.

Так всегда и бывает. Кто-кто, а Джейк отлично это знал. И не ждал ничего другого. Им с Ребеккой было хорошо вместе, а теперь все кончилось. Так и должно быть.

А он, Джейк, видимо, чересчур сильно к ней привязался. Может быть, даже полюбил. И что из того? Ничто не вечно, и уж тем более — любовь.

Через неделю он даже и не вспомнит, какова на ощупь ее теплая атласная кожа.

Через неделю или, может быть, через месяц.

Джейк уселся в машину и отъехал прочь, обгоняя неуклюжий буксир, чтобы даже случайно не увидеть еще раз Ребекку, чтобы поскорее начать ее забывать.