Всему вопреки

Глава 26

Этот квадратный белый конверт, надписанный от руки, пришел в офис Джейка вместе с остальной почтой.

Норин положила его на стол.

— Извини, — сказала она, — я не знала, что это личное письмо, и распечатала. На самом деле это не письмо, а приглашение на свадьбу.

— Ничего страшного, — механически отозвался Джейк.

Приглашение на свадьбу?

Он тотчас узнал этот четкий аккуратный почерк. Тот же почерк увидел Джейк два месяца назад в старом письме, которое принесла ему Ребекка Паттерсон. Рука Мэри Джордан.

Он услышал, как закрылась дверь, и понял, что Норин ушла, но головы не поднял. Просто взгляда не мог оторвать от этого конверта.

Неужели Мэри приглашает его на свадьбу дочери? А если и так? Ему-то какое дело? С чего бы у него вдруг так болезненно сжалось сердце и на верхней губе выступили капельки пота? Отчего возникла в груди глухая, гулкая боль?

Он уже почти забыл Ребекку.

Ну, по правде говоря, не совсем забыл, а если быть точным — ее образ ни на минуту не покидал его мыслей. Но со времени пожара на ферме Джейк с ней не встречался.

Побеседовав с Гейтсом — с глазу на глаз и без протокола, — он по телефону продиктовал свое официальное заявление касательно смерти Чарльза Мортона. Он подтвердил рассказ самого Гейтса: как шериф следовал за Чарльзом до самой фермы, как услышал его угрозы убить Мэри и Ребекку и застрелил Чарльза до того, как тот успел выстрелить в Мэри. По сути говоря, этот рассказ был почти правдив — разве что сознательно упущены некоторые детали. Джейк был вполне согласен с таким умолчанием. Честная сделка — прикрыть грешки Гейтса в обмен на то, что шериф прикроет попытку Мэри застрелить Чарльза.

Так что у Джейка не было никакой необходимости встречаться или разговаривать с Ребеккой. Один раз она позвонила в его офис с просьбой прислать счет, но Джейка тогда не было, и трубку сняла Норин. Потом он послал счет, и Ребекка его оплатила. Конец фильма.

Джейк потрогал пальцем конверт. Норин уже вскрыла его — остается только вынуть приглашение и прочитать. Может быть, его приглашают вовсе не на свадьбу. Может быть, Норин ошиблась.

Липкими от пота пальцами он извлек из конверта глянцевую карточку, в углу которой красовались свадебные колокольчики.

Боль железным кулаком стиснула сердце Джейка, и в глазах у него потемнело. Как могла Ребекка так быстро найти себе мужа? Неужели все, что было между ними, для нее ничего не значило?

Джейк швырнул карточку на стол и выругался сквозь зубы.

Да что это с ним творится, черт подери? Все, что было у них с Ребеккой, — несколько минут физической близости. Взаимное удовольствие — не больше. Было — и прошло.

Ничто не вечно.

Джейк заставил себя взглянуть на отпечатанный текст, прочитать до последней точки, раз и навсегда убедиться в том, что замужество Ребекки глубоко ему безразлично…

«Мэри Элизабет Джордан и Дэвид Карл Болдуин имеют честь пригласить Вас на свое бракосочетание, которое состоится 14 октября…»

Мэри и Дэвид?!

Так замуж выходит не Ребекка, а ее мать?

Джейк улыбнулся.

Расхохотался.

И тут же помрачнел. С чего бы ему так радоваться, что сердце Ребекки по-прежнему свободно?

И тем не менее он этому рад.

Джейк поднялся и, сунув руки в карманы, подошел к окну. Мысленным взором он видел, как по стоянке идет к зданию Ребекка — хрупкая, тоскующая, уязвимая, такая, какой он увидел ее впервые. Тогда Джейк сравнил ее с ивовой веточкой под ураганным ветром, но она, как и положено ивовой веточке, оказалась на удивление гибкой и стойкой. Она пережила все страдания, выпавшие на ее долю, и вышла из испытаний куда более сильной, чем прежде.

Этой сильной женщине Джейк уже был не нужен.

Зато она ему нужна.

Вопреки всем своим стараниям он так и не сумел позабыть Ребекку. Впервые в жизни, расставшись с женщиной, он помнил до мелочей все: ее лицо, походку, голос, аромат ее кожи, колдовскую зелень ее русалочьих глаз. С того самого дня, как Джейк расстался с Ребеккой у горящей фермы, он вспоминал ее ежечасно, ежеминутно и отчаянно по ней тосковал.

Боль, которая пронзила его при мысли, что Ребекка выходит замуж, вынудила его посмотреть в глаза неумолимой правде: он никогда не забудет эту женщину.

Он полюбил Ребекку, и эта любовь будет длиться вечно.

Джейк вернулся за стол и взял в руки приглашение. Скорее всего Мэри послала его из вежливости. Вряд ли она ожидает, что он и вправду приедет на свадьбу.

Но он приедет.

Он сделал все, чтобы изгнать Ребекку из своего сердца, но потерпел крах. И теперь остается только одно.

Встретиться с Ребеккой.

Сказать ей о своей любви.

При одной мысли об этом Джейка бросило в дрожь.

Что, если ему суждено услышать отказ?

А вот если он не станет встречаться с Ребеккой, то и отказа не услышит.

Джейк опять отошел к окну. Ноги у него разом ослабели.

Лишь сейчас ему открылась вся мучительная правда о себе самом. Все эти годы он только и делал, что убегал. Покидал женщин прежде, чем они могли покинуть его. Именно так он поступил и с Ребеккой… Но на сей раз эта тактика не сработала. Джейк ушел, однако сердце его навсегда осталось с ней.

Ничто не вечно…

Какой нелепый самообман!

Ребекка, впервые пришедшая в его офис, была хрупкой и беззащитной, но у нее хватило сил заняться поисками своих настоящих родителей и добиться своего.

Теперь Джейк, потрепанный жизнью циник и волк-одиночка, должен отыскать в себе силы, чтобы так же упорно достичь своей цели.

Откажет ему Ребекка или нет — он не вправе упускать шанса найти свое счастье.

Ребекка вспушила волосы матери и в последний раз брызнула на них лаком.

— Ты просто красавица, — сказала она. — Самая настоящая невеста.

Мэри встала и одернула узкую юбку своего белоснежного костюма.

— Я так волнуюсь, — вздохнула она. — Поверить не могу, что все это происходит на самом деле. Я никогда не думала, что снова выйду замуж… и уж верно мне не приходило в голову, что подружкой на свадьбе будет моя дочь.

Ребекка улыбнулась и крепко сжала руку матери.

— Мне и самой до сих пор с трудом верится, но это не мешает мне радоваться за вас обоих.

В крохотную комнатку церковной пристройки вошла Дорис с букетом хризантем и других осенних цветов из ее сада.

— Какие вы у меня красивые, — сказала она, подавая букет Мэри. — Ты готова? Жених уже заждался.

Мэри взяла цветы.

— Спасибо, Дорис. Я готова. — Она поглядела на Ребекку и Дорис. — Вы же знаете, что я не стала бы выходить замуж без вашего благословения.

— И мы обе благословляем тебя, — заверила ее Дорис. — Дэвид замечательный человек.

— Он любит тебя, — добавила Ребекка. — Ты будешь с ним счастлива, а значит, будем счастливы и мы.

За эти два месяца она близко узнала скромного школьного учителя и полюбила его за то, как нежно и бережно относился он к ее матери.

— Ну что же, — Мэри расправила плечи, — я готова.

И шагнула к двери, но Дорис остановила ее.

— Мэри, — сказала она мягко, — ты должна снять кольцо Бена.

Глаза Мэри наполнились слезами.

— Не могу. Я всегда буду любить Бена.

— Конечно, родная, но ведь ты выходишь замуж за Дэвида и теперь будешь носить на этом пальце его кольцо. Быть может, надеть кольцо Бена на другую руку?..

Мэри отдала Дорис свои цветы и сдернула кольцо с пальца.

— Или же, — сказала она, — передать его своей дочери.

Теперь и в глазах Ребекки заблестели слезы.

— Ты уверена?

— Уверена. С кольцом или без него я все равно буду любить Бена. Он навсегда останется в моем сердце — рядом с тобой, Дорис и Дэвидом.

Ребекка сжала губы, часто заморгав, чтобы не дать волю слезам.

— Не смей реветь! — с шутливой строгостью прикрикнула Мэри. — Не хватало еще, чтобы моя подружка щеголяла на свадьбе с распухшими глазами.

Ребекка кончиком пальца вытерла слезы. Разжав ладонь, она надела обручальное кольцо матери на мизинец.

— У тебя руки меньше, чем мои, — дрогнувшим голосом прошептала она.

— Ну так и носи его покуда на этом пальце. В один прекрасный день человек, которого ты полюбишь всем сердцем, наденет тебе на палец другое кольцо.

Как ни счастлива была Ребекка, на миг ей стало грустно. Мама ошибается, подумала она. Я уже люблю Джейка всем сердцем, но он забыл меня, и никогда он не наденет мне кольцо, не поклянется любить, почитать и беречь меня, пока смерть не разлучит нас… Он не лгал мне и ничего не обещал в недолгие минуты нашей близости. Это я сама виновата, что не сумела забыть его.

Быть может, когда-нибудь она отыщет своего Дэвида, человека, которого полюбит иной любовью, чем Джейка, но сейчас об этом даже думать бессмысленно.

Мэри забрала у Дорис свой букет.

— Ну вот, теперь я совсем готова.

Пройдя под сводами небольшой церквушки, Ребекка заняла свое место перед алтарем, и зазвучал свадебный марш.

Простая церемония была прекрасной и трогательной.

Когда венчание свершилось, Мэри и Дэвид двинулись по проходу, то и дело останавливаясь, чтобы выслушать поздравления. И тогда на одной из задних скамеек Ребекка увидела Джейка.

Сердце у нее затрепыхалось, словно пойманная птица, но она твердила себе, что ошиблась — это не Джейк, а просто очень похожий на него темноволосый мужчина.

На пороге церкви Мэри обернулась и швырнула свой букет прямо в Ребекку. Не поймать его было невозможно.

Гости — их было около тридцати — одобрительно засмеялись, зашумели, а потом поодиночке и парами двинулись к выходу, чтобы продолжить праздник в доме Дорис.

Джейк перехватил взгляд Ребекки и двинулся к ней по проходу, уверенно прокладывая себе путь в толпе.

Ребекке до смерти хотелось броситься ему навстречу и упасть в его объятия.

Или сломя голову обратиться в бегство, отыскать на земле местечко, где она наконец сумеет забыть о нем.

Но ее ноги словно приросли к полу.

— Как поживаешь? — спросил Джейк.

Он был все такой же, но в строгом костюме выглядел чуточку иначе. Ребекка изнывала от желания прикоснуться к нему, запустить пальцы в его непослушные волосы, снова ощутить на губах вкус его поцелуя.

— Неплохо, — ответила она, крепко сжав обеими руками букет, чтобы не поддаться глупому соблазну. — А ты?

— Спасибо, сносно. — Он переступил с ноги на ногу. — Твоя мать прислала мне приглашение.

— Понимаю. — Как странно, что мама и словом ей об этом не обмолвилась. — Пойдешь сейчас на праздник к Дорис?

— Да… Не знаю… Наверно… — Джейк огляделся. — Красивая была церемония. И твоя мать, кажется, совершенно счастлива. Не то что при первой нашей встрече.

— Да, она счастлива…

— Красивая церковь…

— Красивая церковь, красивая церемония, сегодня чудесный день, и выглядишь ты замечательно. Сплошные красивости…

Ребекка вынудила себя ослепительно улыбнуться. Ну что ж, теперь он может уйти с чувством выполненного долга или пригласить ее провести с ним ночь, если хочет, конечно. Наверное, хочет. Взгляд у него такой, что ее бросает в дрожь.

Она понятия не имела, что ответила бы на такое предложение. Тело ее изнывало в тоске по его крепким объятиям и смелым ласкам. Конечно, потом Ребекке еще труднее будет с ним расставаться, но она ни на миг не пожалеет о том, что согласилась.

А она согласится. Как бы ни были кратки минуты наслаждения, которое они испытали вместе, они стоили всех пережитых после страданий. Мама и отец тоже недолго любили друг друга, но ведь Мэри ни разу не пожалела об этом, как бы ни было кратко их счастье.

Если Джейк пригласит ее уехать с ним на час, на день, на неделю — она согласится.

Джейк шумно выдохнул.

— Не так-то легко начать этот разговор. Мне недостает твоей смелости.

— Смелости? — непритворно изумилась Ребекка.

— Ты сумела перенести с честью не один тяжелый удар, у тебя достало отваги отыскать своих родителей. А вот я всю жизнь бежал… от жизни и от самого себя.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я и сам только недавно это понял. «Ничто не вечно», «любовь приходит и уходит» — все это самая обыкновенная трусость. Я боялся надолго привязаться к кому-то, боялся, что меня бросят, — и бросал первым. Во всяком случае, пытался. Я не могу покинуть тебя, Ребекка. Ты стала частью меня. Ты со мной повсюду… и я не хочу быть вдали от тебя.

— Знаю, Джейк. Я чувствую к тебе то же самое. Я с тобой. Сколько бы это ни продлилось — я с тобой.

Губы его как-то странно дрогнули.

— Ты… уверена?

Ребекка подумала об упоительном наслаждении, которое суждено им в объятиях друг друга. Пусть будет так, пусть она насладится каждой минутой близости с Джейком и не станет думать о боли неизбежного расставания.

— Уверена, — сказала она.

Джейк сунул одну руку в карман, а другую протянул девушке. Ребекка вложила свою хрупкую ладонь в его — большую и сильную — и теплая волна омыла ее сердце при этом простом касании. Да, она сделала правильный выбор. И что бы ни ждало их впереди…

— Я люблю тебя, — сказал Джейк и разжал свободную ладонь. На ней искрилось брильянтовое кольцо. — И хочу, чтобы ты стала моей женой.

Ребекка открыла было рот, готовая сказать «да» на его предложение побыть немного вместе — ведь именно этого она и ожидала… и тут до нее дошел целиком весь смысл его слов.

Не на час, не на день, не на неделю — на всю жизнь.

Должно быть, она ослышалась. Сколько раз прежде твердил ей Джейк, что ничто не вечно, а уж любовь — тем более?

— Женой?

— Да, женой — как твоя мама только что стала женой Дэвида. Красивая церемония в красивой церкви. В этой, например.

— Ты хочешь, чтобы мы были вместе? Навсегда?

— Конечно, навсегда. У меня в жизни больше не хватит смелости снова сделать предложение.

Навсегда? Засыпать и просыпаться в объятиях Джейка, завтракать вместе, по вечерам после работы сидеть рядышком перед телевизором…

— Тебе нужно подумать? — неуверенно спросил Джейк, заметив ее колебания. — Послушай… если ты просто боишься сказать «нет» — не медли. Меня столько раз посылали к чертям собачьим, что и этот случай как-нибудь выдержу. Хотя это будет нелегко. Я ведь прежде никого не любил.

— Сказать тебе «нет»? О Господи, Джейк! Ну конечно же, я согласна! Я уже готова была всю жизнь страдать от одиночества в обмен на одну ночь с тобой… а ты предлагаешь мне целую жизнь!

— Вот и все, что я хотел услышать, — улыбнулся Джейк и, надев кольцо на палец Ребекки, привлек ее к себе и крепко поцеловал.

Когда несколько минут спустя они вышли, обнявшись, из дверей церкви, во дворе их ждали Мэри и Дэвид.

Мэри представила друг другу Джейка и Дэвида и выжидающе взглянула на дочь. Ребекка знала, что так и светится от счастья.

Без единого слова она подняла левую руку, на которой сверкало обручальное кольцо.

— Поздравляю! — Мэри крепко обняла Ребекку, затем Джейка. — Добро пожаловать в семью.

— Спасибо, что пригласила его, — сказала Ребекка.

— Я задолжала тебе рождественские и именинные подарки за целых двадцать восемь лет. Как, по-твоему, сойдет это приглашение за рождественский подарок?

Джейк крепко обнял Ребекку.

— Не знаю, что думает твоя дочь, Мэри, но от себя скажу: ты ухитрилась и мне сделать самый лучший подарок до конца моих дней!