Вверх тормашками

Глава 25

— Возможно, я делаю из мухи слона. — Куп на полной скорости выскочил на Коммершл-стрит и направил машину к центру города.

— Но ты ведь так не думаешь? — спросил сидевший рядом Эдди.

— Да, не думаю. — Куп взглянул на брата. — Ронни никогда не стесняется сказать мне в лицо, что я мешок с дерьмом, когда она обо мне так думает. Представляю, что она может ляпнуть, если узнает правду о Пиви. Как снег на голову. От одной этой мысли у меня кишки выворачивает наизнанку.

— Вряд ли она узнает. Шансы ничтожно малы. Ты так не думаешь?

— Их почти не существует, — сказал Куп. Но искорки, вспыхивая в сознании, продолжали слать по нервным стволам предупреждение, что сейчас он должен быть там.

Занятый этими мыслями, Куп потерял бдительность. Он вдруг спохватился, что совсем забыл о безопасности Эдди.

— Боже праведный! Тебе нельзя появляться здесь. Если тебя увидят в городе среди бела дня, они отволокут тебя в тюрьму, не успеем мы и глазом моргнуть. Это в лучшем случае, а в худшем копы начнут в тебя стрелять и потом уже задавать вопросы.

— Я не думаю, — криво усмехнулся Эдди, — что мы должны так уж сильно беспокоиться по поводу копов. Вряд ли кто-то стал бы приравнивать полицейское управление Фоссила к центральному бюро «СУОТ». Но если нас все-таки остановят, мы сообщим им правду. Скажем, что я иду в участок добровольно сдаться.

Куп пристально посмотрел на брата.

— Ты серьезно?

— Да. И вообще с самого начала не нужно было убегать. Это совершенно неоправданная глупость, импульсивный поступок. Несмотря на то что все те ночи я мучительно изобретал, как увезти Лиззи, я понимаю, об этом не может быть и речи. А теперь пришло время шагнуть навстречу трудностям, никуда не денешься. Как только мы убедимся, что с Вероникой все в порядке, едем в участок. Посмотрим, можно ли как-то выправить положение.

— Все эти годы у меня в голове крутился устоявшийся образ, но ты и впрямь больше не ребенок, не правда ли? — медленно проговорил Куп. По идее он не должен был видеть в этом какое-то большое откровение. Умом он и раньше понимал, что его сводный брат давно уже вырос. И все же, несмотря на готовность Эдди держать ответ, на эмоциональном уровне Куп испытывал именно это ощущение прозрения.

— Я уверен, это производит ошеломляющее впечатление, учитывая мое поведение до недавних пор, — иронически сказал Эдди. — Но по правде говоря, я перестал быть ребенком со дня моего появления на свет.

Куп вдруг осознал смысл всех тех упущенных лет.

— Я был тебе не слишком хорошим братом, — медленно проговорил он. — Мне очень жаль.

Эдди повернулся и с удивлением посмотрел на него.

— Что? Черт побери, с чего ты взял?

— Я не был с тобой… меня не было поблизости, тогда как ты нуждался во мне.

— Да брось ты. — Эдди пожал плечами. — Мы уже закрыли эту тему. Кроме того, мы виделись.

— Да, когда ты по рабочим делам бывал в моих краях. — Куп задумался на мгновение. — Это своего рода ирония, что я воспринимал тебя как вечного ребенка. Я зациклился на этой мысли. Мне самому нужно было повзрослеть и покончить с этим. Я провел столько лет вдали, чтобы мама не навязывала мне свое мнение и не диктовала, что делать! Это мешало мне возвратиться назад и общаться с тобой. Боже мой, никогда бы не подумал, что из-за моих чувств к ней, даже спустя много лет после ее смерти, я мог отвратить от себя… — Он безжалостно пресек этот катарсис. Заводить праздный разговор о том, как он еще и напортачил с Вероникой, сейчас было непозволительно. Ни к чему подбирать последние крупицы уже исчерпавшего себя вопроса. Поэтому Куп сосредоточился на вещах, которые он мог контролировать. — Впрочем, я должен сказать тебе, что за время пребывания в Фоссиле я понял кое-что. Это мое упущение, что я так долго был выключен из твоей жизни. — Остановившись у светофора на красный свет, Куп посмотрел на брата. — Но я даю тебе слово, что с прошлым покончено, — сказал он, встретив пристальный взгляд Эдди. — Отныне я намерен быть здесь и гораздо больше времени проводить с тобой. И с Лиззи, с кем я был чертовски рад познакомиться. — Купер заулыбался во весь рот. — Эта маленькая сердцеедка — такая услада для души!

— Да. — Эдди с нежностью улыбнулся. На щеках у него обозначились морщинки. — Она прелесть, правда? Я тоже хочу тебе что-то сказать, Джеймс. Возможно, мое дезертирство не было совсем уж плохой идеей, если это привело тебя в Фоссил, где ты смог узнать мою малышку. Не говоря уже о том, что ты раскрыл убийство Кристл. Если бы ты не приехал сюда, никто так и не узнал бы, что в ее смерти повинен Нейл. Поедем за Вероникой, тогда мы сможем сосредоточиться на…

— Эй! Не может быть! — Куп вытянул шею, изумленно провожая взглядом знакомый синий «вольво», промчавшийся мимо них в противоположном направлении. — Это была она!

— Кто? — Эдди повернул голову посмотреть.

— Ронни. — Куп все сразу понял. Он чувствовал, как вокруг сердца сомкнулись ледяные щупальца. Он поискал место, чтобы развернуться. — Она не одна, — сказал он мрачно. — Я не разглядел через те тонированные стекла, кто именно в ее машине, но я могу сказать точно — это был мужчина.

«Никогда не позволяйте увезти себя». Слова продолжали вертеться в уме, пока Вероника была готова закричать. О чем она думала раньше? Не она ли была та женщина, сказавшая: «Ну что за вздор!», когда в одной из передач Опры[26] эксперты наставляли женщин, как защитить себя от насильника? «Никогда не позволяйте увезти себя».

Но никто не упомянул тогда о такой здравой и рациональной мысли, как вылететь из окна, когда тебя терроризируют. Слишком поздно. Нужно было использовать свой шанс еще на парковочной стоянке. Насколько вероятно, что Пиви убил бы ее прямо перед собственной адвокатской конторой?

Не слишком гениально. Глупо — по-видимому, было бы самым правильным словом. Глупо, глупо, глупо!

— Вы что-то сказали? — В голосе Пиви звучало нескрываемое удовольствие.

«Чтоб ты сдох, поганая крыса!» Ощущая кончик ножа у себя на шее, Вероника сжала губы и оставила пожелание при себе.

— Очевидно, это не мне. Ну ладно. — Пиви пожал плечами. — В самом деле, умная беседа была бы подарком, но я этого не требую. У следующего светофора повернете налево.

Это вывело бы их на Орчард-роуд, где находился один короткий квартал — ответ Фоссила фешенебельной Родео-драйв, с рядом дорогих магазинов, обеспечивающих качественным товаром состоятельных граждан Блаффа. Вероника была далека от мысли, что они едут делать покупки.

Пиви скорее собирался выехать за пределы города, к садам Хоторна или Бэгли — те и другие находились на этой дороге. Сады Хоторна и Бэгли. Очень безлюдные места в это время года. Вероника содрогнулась. Нужны были срочные действия, если она хотела спасти свой зад.

Благие намерения. Но если бы она имела хоть какое-то представление, какие это могут быть действия!

Когда она повернула за светофором, чувства ее обострились до предела. Все предстало с необычайной ясностью.

Надпись с элегантными золотыми буквами в одной из витрин гласила: «Все для дома. Изысканные аксессуары для разборчивых владельцев». В черном стекле на соседней двери «Натуральных средств для гигиены и здоровья» отражались голые ветви берез.

Вероника узнала Дарлин Старки, нагруженную кучей пакетов, на которых четко различались логотипы специализированных магазинов. Ее стрижка «под пажа» выглядела свежей, как только что из парикмахерской. Женщина быстро зашагала к своему вожделенному «мерседес-бенцу», стоящему перед салоном «Готовой изящной одежды».

Мозг неожиданно заработал с новой силой.

О Боже, о Боже!

У Пиви был шанс для успешного завершения его плана. При одном условии. Он должен был сохранять свое инкогнито.

В ее машине были тонированные стекла, иначе он, несомненно, пригнулся бы, чтобы его не обнаружили. Лениво развалившись на соседнем сиденье, он, казалось, был так уверен в себе. Страх туманом обволок ее ум, так что ее способность к здравым суждениям сравнялась с убежденностью в своей неуязвимости. «Ну что ж, пришло время снести тебе башку, кровавый ублюдок!»

Адреналин с ревом устремился по венам. Вероника резко перестроилась в крайний ряд, с удовлетворением отметив, как Пиви рывком распрямился на своем сиденье. Машина быстро приближалась к веренице автомобилей, выстроившихся вдоль тротуара. Раздался ужасающий скрежет металла о металл, когда машина протаранила в бок горячо любимый перламутрово-серый «мерседес-бенц» Дарлин Старки. Резко нажав на тормоза, Вероника вырубила автоматическую трансмиссию — и тут же была выброшена из машины. Нейл Пиви оказался запертым в кабине на пассажирском сиденье.

— Эй, Дарлин! — крикнула Вероника женщине, стоящей посреди тротуара с кипой пакетов у ног и с ужасом взираю-щей на исковерканное железо. — У меня для вас сенсационная новость!

— Да! — Нечеловеческое напряжение, сковавшее шейные мышцы, несколько ослабело. Головная боль прошла, когда Куп повернул за угол и увидел Веронику. Живая и невредимая, она стояла на тротуаре, внимательно рассматривая свой автомобиль, врезавшийся в сильно покореженный «бенц». Увидев, кто стоит рядом с ней, Куп связал одно с другим и облегченно рассмеялся:

— Это моя девушка!

— Она? — Эдди удивленно посмотрел на брата. — Не может быть! Ты — и Вероника?!

Куп только заулыбался во весь рот. Он двинулся по улице с намерением оттащить автомобиль Вероники, чтобы разблокировать водительскую дверцу. Но прежде чем он успел это сделать, из машины неожиданно выскочил Пиви и бросился наутек.

— Сукин сын! — выругался Эдди. — Он удирает.

Куп резко затормозил у тротуара.

— Не надо бежать за ним, — приказал он, когда они выбрались из машины. Он направился прямо к Веронике, продолжая говорить через плечо: — Если копы увидят тебя бегущим по улице с кровожадными глазами, они и впрямь откроют огонь, а потом будут задавать вопросы. Да и куда он убежит? — Куп пожал плечами. — Парень в нескольких милях от дома. Мы втроем вместе с Ронни должны убедить полицию проследить за его банковским счетом, чтобы он не завладел какой-то суммой наличных.

Но это можно было сделать позже. А сейчас Куп зашагал к Веронике и подхватил ее на руки. К его удовлетворению, она тут же обвила его шею и прильнула к нему. Чувствуя, как дрожь пробегает сквозь ее тело, он наклонил подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза. Но Вероника плотно уткнулась ему в грудь.

— Он никак не навредил тебе?

— С ней все в порядке? — Дарлин Старки, запыхавшись, как разгневанная кошка, выкинула сигарету, которую до этого сердито тянула, и гневно сверкнула на них глазами. — Черт побери, она ненормальная женщина — вот кто она! Вы видели, что она сделала с моей машиной? — Тут на глаза ей попался Эдди. Она издала пронзительный крик. Куп ожидал, что сейчас поднимется собачий лай. — Боже милостивый! Это же убийца ее сестры! Звоните в полицию! — Женщина принялась отыскивать в ридикюле свой сотовый телефон.

— Да, — твердо сказала Вероника, — звоните в полицию. — Она повернулась взглянуть на женщину и коснулась щеки Купа. — Только скажите им, чтобы они арестовали Нейла Пиви. Это он убил Кристл и собирался убить меня. Он сам признался.

Гнев Дарлин сменился жадным интересом.

Обняв Веронику за плечи, Куп отступил назад и отодвинул ее на расстояние вытянутых рук, чтобы как следует взглянуть на нее. Он облегченно вздохнул, убедившись, что с ней действительно все в порядке.

— Я до смерти перепугался, когда увидел тебя с этим убийцей. Мы с Эдди вычислили, что этот сукин сын сам убил Кристл. И тут я вспомнил, что у тебя с ним назначена встреча. Потом, когда я увидел его вместе с тобой в этом злополучном автомобиле, у меня чуть не остановилось сердце. — Куп старался дышать глубже, чтобы ослабить напряжение, державшее в удавке его самолюбие последние несколько дней. — Я вел себя как идиот, Ронни, — признался он. — Я не должен был утаивать от тебя, чем занимался, чтобы заработать себе на жизнь.

— Меня не волнует, чем ты занимался, — ответила она. — Даже не верится, что я считала это вопросом первостепенной важности.

— Да, Ронни. Это действительно ничто в сравнении с тем, что ты была на волосок от смерти… — Куп вдруг заметил у нее на шее кровь. Его как обухом ударили по голове. Он вытер кровь кончиком пальца и почувствовал прилив лютой ярости, когда на этом же месте побежала новая струйка. Он злобно выругался. — Что этот мерзавец делал с тобой?

Вероника потрогала шею и сама осмотрела свой окровавленный палец.

— Он приставил мне к шее карманный нож, — медленно проговорила она, — и, должно быть, поранил меня, когда я врезалась в машину Дарлин. Забавно, что я ничего не почувствовала.

— Я сделаю из этого сукина сына котлету!

— Нет, Куп. Погоди…

Он отпустил Веронику и побежал прямо в том направлении, где скрылся Пиви. Неистовый гнев затмил все остальное, полностью лишив Купа привычного хладнокровия. Эдди бежал за ним по горячим следам. Краем сознания Куп понимал, что он подвергается опасности. Но он не мог преодолеть ярость, достаточно долго нагнетавшуюся в вены, чтобы предостеречь и остановить брата.

Имея за плечами больше дюжины лет службы в разведке, он знал, что подобные дела так не делаются. Преследовать зверя и загонять его в нору нужно с холодной головой. Но несмотря на все старания, Куп не мог обрести свою обычную трезвую логику.

— Я видел, как он свернул за тот угол, — сказал Эдди, нагоняя брата.

Они вдвоем добежали до угла и стали рыскать вокруг, почти не сбавляя скорости. Куп мимоходом заглянул в переулок в середине квартала и помчался к следующему перекрестку, но на полпути остановился. Чем-то насторожил его большой мусорный контейнер в дальнем конце переулка.

— Что там? — спросил запыхавшийся Эдди, подбегая к нему.

Куп знаком показал ему, чтобы он не шумел. Ярость прошла так же внезапно, как нахлынула, и к нему вернулась его обычная собранность.

— Итальянцы-бродяги, — тихо пояснил он и осторожно двинулся назад. — Я заметил их у мусорного контейнера. — Куп пригнул голову и прошептал брату прямо в ухо: — Ты здесь наиболее пострадавшая сторона, поэтому выбор за тобой. Как ты хочешь взять его? Быстро и без шума? По букве закона или припугнуть его как следует?

Эдди приподнял голову и криво усмехнулся.

— О, конечно, напугать, чтобы он потерял рассудок от страха.

— Да, мы так заждались этого. Хорошо, тогда считаю до трех. Один! — Куп поднял палец. — Два! — Он поднял второй палец. — Три! — Он издал звук, напоминающий традиционный клич солдат армии южан и бросился в переулок. Эдди закричал во всю мощь своих легких и помчался следом.

Нейл Пиви был загнан в угол. Прижавшись к стенке контейнера, он замахал на них своим складным ножом.

— Гляди, он вооружен и опасен, — сказал Куп. — Опасен, если бы ему случилось иметь дело с женщиной фунтов на сто двадцать. — Взмахом руки он оттолкнул рукоятку ножа в сторону и стиснул Пиви шею, надавливая в нужной точке. Нож выпал у него из пальцев. — Эдди, ты не хочешь поднять эту штуку? Возьми ее за кончик, еще лучше носовым платком, если он у тебя есть. Нам незачем портить те прекрасные, четкие отпечатки. — Куп посмотрел в лицо убийце, который свою вину переложил на его брата и терроризировал Веронику, не говоря уже о том, что поранил ее.

Куп почувствовал, как в нем снова начинает зарождаться ярость.

Должно быть, его чувства отражались в его глазах, потому что Пиви вдруг залопотал:

— Лучше звоните в полицию! Тогда я буду разговаривать в присутствии моего адвоката.

— Я мог бы сам совершить правосудие, просто исходя из собственных воззрений на справедливость, — как бы размышляя вслух, сказал Куп и усилил давление. — Прямо здесь и сейчас. И тем самым избавил бы всех от лишних трудностей и сэкономил бы массу времени. — Пиви обмяк и пригнулся к коленям. — Строго говоря, процессуально это было бы непоследовательно, но вы думаете, для кого-то это действительно важно? Во всяком случае, не для государственных деятелей, исповедующих семейные ценности. Дядя Сэм не всегда руководствуется тем, что он провозглашает в своих проповедях, не так ли? Взять, к примеру, военнослужащих. Конечно, я не могу говорить за всех из них. Но я знаю, что морпехам нравится отрывать юнцов от материнских фартуков и потом делать из них опытных киллеров. Вот таким образом они поступили со мной. — Куп холодно улыбнулся. — Так что вы скажете, если я продемонстрирую, чему они меня научили? Мы сократим издержки налогоплательщиков на возбуждение уголовного дела.

Эдди легонько постукал его по руке и указал подбородком в ту сторону, откуда по переулку к ним направлялся шериф с помощником, с оружием наготове.

Куп отпустил Пиви и поднял обе руки, чтобы его заметили полицейские. Потом легким жестом попросил дать ему минуту. Они закивали, продолжая медленно двигаться в его направлении. Куп посмотрел на мужчину возле своих ног.

— Или вы можете выхлопотать себе небольшую отсрочку, если скажете, как вы сфабриковали дело против моего брата. Однажды вы упомянули, что Эдди оставил свой кожаный пиджак у вас в офисе.

Пиви скривил губы.

— По иронии судьбы он, казалось, сам хотел обречь себя. Кристл доставляло истинное удовольствие, что на мне был его пиджак, пока я вправлял ей мозги. Ей нравилось видеть его на человеке, которого этот глупец считал защитником его интересов.

— Значит, этот пиджак был на вас, когда вы ее убивали?

Пиви пожал плечами.

— А, черт… похоже, я навлекаю на себя обвинение, — сказал он, затем посмотрел на Купа с холодным высокомерием. — Да, я был в том пиджаке, когда убивал ее. Но вам-то какая от этого польза? Вы можете рассказывать властям за милую душу все, что вам заблагорассудится. Но если я скажу им, что сделал это признание, после того как вы пригрозили мне убийством? Как вы думаете, кому они поверят? Какому-то бармену без определенного места жительства, брату человека, обвиняемого в убийстве, или уважаемому адвокату?

— Ну, я не знаю. Мы сейчас спросим об этом шерифа. Сэр, вы видели, чтобы я угрожал убийством этому мужчине? — Куп с удовлетворением заметил выражение ужаса, мелькнувшего в глазах Пиви, когда шериф выступил из-за угла контейнера.

— Я бы так не сказал. — Шериф прошел мимо Купа и поднял адвоката на ноги. — Нейл Пиви, — произнес он нараспев, — вы арестованы за убийство Кристл Дэвис. — Он зачитал остальную часть показаний Вероники, потом повернулся к Эдди, которого его помощник взял в наручники. — Сынок, я сожалею, но этого требуют обстоятельства. Мы должны соблюдать процессуальные нормы, прежде чем вы будете освобождены.

Эдди просто улыбнулся:

— Ладно, как бы то ни было, пойдемте в участок. — Он посмотрел Пиви прямо в глаза. — Только на этот раз на свободу выйду я.

Через несколько часов с бюрократическими формальностями было покончено, и все обвинения с Эдди были сняты. Решили, что Вероника первой отправится к Мариссе подготовить Лиззи к возвращению ее отца.

Марисса широко улыбнулась, когда Вероника открыла дверь в кухню. Но дети, обедавшие за столом, почти не подняли глаз. Горячий спор Дессы и Райли находился в самом разгаре. Лиззи наблюдала за ними без большого интереса, водя ложкой в индюшачьем бульоне с лапшой и постукивая каблучками по перекладине своего стула.

— Лиззи! — позвала Вероника. — У меня для тебя две новости, дорогая. Одна хорошая, а другая очень хорошая. Какую ты хочешь услышать первой?

Ее племянница без энтузиазма подняла глаза и пожала плечами:

— Не знаю. Я думаю, хорошую.

— В конце концов мы остаемся. Ты не поедешь в Сиэтл.

— Правда? — сказала Лиззи. Лицо ее сразу просияло.

— Абсолютно.

— Так. — Известие явно пробудило внимание девочки. — И какая тогда очень хорошая новость?

— Здесь один человек очень хочет видеть тебя. — Вероника посторонилась. Глаза ее заполнились слезами при виде ни с чем не сравнимой радости Лиззи, когда в дверь вошел Эдди.

— Папа! — Она соскочила со стула.

— Здравствуй, малышка. — Эдди подхватил ее на руки. Лиззи прильнула к нему, как застежка на липучках, неистово обнимая его за шею своими тонкими ручонками. Он прижался щекой к макушке своей дочурки, глубоко вдыхая ее детский запах.

В это время теплая рука обхватила Веронику за шею.

— Как насчет того, чтобы нам с тобой смыться? — хриплым шепотом сказал ей на ухо Куп. Не дожидаясь ее ответа, он повысил голос и проговорил: — Эдди, мы оставляем тебе мою машину. Мы ждем тебя дома завтра утром… или сегодня вечером, если тебе нужно задержаться, чтобы собрать какие-то вещи Лиззи. Марисса, спасибо вам, что присмотрели за ней.

С этими словами он повернул Веронику и повел ее к выходу.

Она была рада просто самой возможности побыть с Купом. Но события этого дня, несмотря на все ее попытки, никак не укладывались в голове. Поэтому она не обращала внимания, куда они едут, пока автомобиль не остановился в пустынном месте, у березовой рощицы, протянувшейся вдоль реки.

— О Боже, — вздохнула она, оглядываясь кругом. — Сюда обычно приходили целоваться все наши старшеклассники.

— Это я уже слышал, — подтвердил Куп, приближаясь к ней. — Вполне подходящее место.

Он потянул Веронику в лесок, чтобы там зацеловать. Обвив руки вокруг его сильной шеи, она отвечала ему как только могла.

— О Боже, Купер, — сказала Вероника, когда они вышли обратно. — Я думала, что уже никогда тебя не увижу и не смогу тебе высказать, как сильно я тебя люблю. — Она обеими ладонями обхватила его за подбородок. — Но вот я делаю это. Я так люблю тебя, Куп.

— Да? Достаточно, чтобы выйти за меня замуж? — Он затаил дыхание.

— Абсолютно, — сказала Вероника. — Когда угодно, где угодно. Как я уже говорила раньше, мне нет дела до того, чем ты будешь заниматься до конца жизни, до тех пор… пока ты делаешь это со мной. В самом деле, бармен — милая и вполне приемлемая профессия. И она может сгодиться, когда моя работа потребует разъездов. — Ее улыбка слегка дрогнула. — Мне очень жаль, что я устраивала из этого такую шумиху. Ведь мы с тобой не станем уподобляться нашим родителям. Если Нейл Пиви и сделал что-то хорошее, то поставил факты на свои места и показал мне, что действительно важно в жизни.

— Гм, кстати, об этом. О ситуации с моими занятиями. — Куп с легкой опаской посмотрел на Веронику, когда она снова уселась, внимательно глядя на него своими яркими глазами. Он заправил за ее ухо прядь волос. — Я… гм… на самом деле у меня есть профессия.

— Да? Ты имеешь в виду другую? Не бармена?

— Угу. Я писатель.

— Что? — Вероника растерянно заморгала.

— Я писатель. Автор. Пишу романы под именем Джеймса Ли Купера.

Она умолкла на мгновение, словно переваривая его новость. Потом у нее расширились глаза.

— Джеймс Ли Купер, написавший «Полеты орла»? Джеймс Ли Купер, написавший «Причину для тревоги»?

— Да. Ты читала меня?

— Боже мой! — Вероника внезапно расправила спину, прямо как линейку. — Ты — знаменитый автор! Стивен Спилберг снял фильм по одной из твоих книг. И ты молчал, вынуждая меня думать, что ты ни на что не годный человек, без унции амбиций?

— Ни на что не годный. — Куп чувствовал, как его губы растягиваются в нелепой ухмылке. — Такой эпитет не каждый день услышишь.

Вероника шмякнула его по руке, отнюдь не шутливо.

— Ты, должно быть, потешался над моими жалкими сомнениями!

Его улыбку как ветром сдуло.

— Я никогда не видел ничего забавного ни в твоих, ни в моих сомнениях. Поверь мне, Душистый Горошек.

— Я могу тебя убить, Купер Блэксток!

— Нет, ты не сможешь. — Он снова притронулся к ней. — Ты любишь меня до безумия. Ты, вероятно, испытала такое облегчение, что у меня есть богоугодная работа, что готова петь. — Куп нагнулся к ней поцеловать ее возле уха. — И признайся, — пробормотал он, — ты читала меня?

Вероника вздернула нос.

— Может быть.

— Может быть! Черт побери, ты читала меня. И больше того, ты считаешь, что мои вещи великолепны. Я готов держать пари.

Она пожала плечами, однако слегка запрокинула голову, позволяя его губам блуждать у нее на шее.

— Ладно.

Куп рассмеялся:

— Ты не уступишь ни на дюйм, не правда ли? Мне всегда это нравилось в тебе. — Когда Вероника ухмыльнулась в ответ, он обхватил ее за изящный маленький подбородок и, приподняв ее голову, посмотрел в глаза. — Вероника Дэвис, — произнес он, — я люблю тебя до беспамятства. И заявляю тебе прямо сейчас, дорогая моя маленькая командирша, что мы с тобой должны закатить чертовски веселую свадьбу.

— Угу, — согласилась она, уютно устраиваясь около него. — Я верю, что так и будет.