Выбор (СИ)

Глава 1 Пробуждение

«Я не ведаю, елико времени разум мой был погружён в сон. Елико я спал, забывшись? И как изменилось за это время мироздание? Мне было так отрадно, егда сознание моё погрузилось во мрак, который стёр из памяти все кошмарные события моей жизни. Я чаял, что сон этот продлиться до второго пришествия…Но что-то пробудило меня…Зачем? Почему? Боже! Почему я силён произносить имя Твоё, когда как другие стращаются? И когда Ты даруешь мне возможность сделать свой выбор? Выбор, который не дали мне сделать тогда…Но что же всё-таки пробудило меня? Что это за шум? Дивлюсь я сему обстоятельству, ибо в здешних глухих местах не должно быть живой души. Какой-то стук… аки скрежещут землю железные вертелы… не можно мне более ничего расслышать…я зело долго голодал…Но кое-что улавливает слух мой… Это собака! Псина брешет аки бешеная! Только не это! Где собака, там и люди. Да! Я теперь слышу глас человечий! Мужеские голоса! Их не должно быть в сем проклятом месте! О Боже милостивый! Вдруг они вскроют склеп? Нет! Нет! Я не желаю этого! А что ежели они пробудят ото сна не только меня? Дрожь по всему естеству от этой мысли. Проклятье! Во тьме ничего не узреть. Я даже не могу разглядеть своё тело, чтобы уразуметь долго ли оно голодало…Видать, долго. Когда я сыт, могу зреть в темноте, аки при свете дня. И обоняние со слухом обостряются…А ныне я почти ничего не ощущаю… Только слышу далече голоса и лай псины. Не хочу пробуждаться! Нет! Отчего я не умер? Почему меня не убили? Я жажду смерти! Сей безмятежный сон, облегчающий мою участь, кто-то по неразумию своему прервал. Ежели бы люди не проникли сюда, я бы пролежал в склепе ещё тысячу лет и в конце концов истлел бы полностью, а душа моя освободилась бы от тяжкого проклятья. Но какие-то глупцы разбудили меня! О нет! Голоса приближаются! Я кажется что-то чувствую… чую…Точно! Это запах человеческой плоти и запах крови! И псиной смердит нещадно. Опять этот чудовищный голод! Он, аки червь, терзает мою неживую плоть…Голод! Некоторые называют его жаждой. Голод… жажда… какая разница? Это мучит и сводит с ума. Где же тот освободитель, что пронзит сердце моё осиновым колом? Где серебряный клинок, избавляющий нежить от страданий? Может я всё-таки сдюжу снять чёртов кулон и выйти на солнце? В прошлый раз не сдюжил… Голоса приближаются и лишают меня рассудка».

— Эй, Антон! Я что-то нашёл! Плиты какие-то, смотри!

— Ни фига себе! — присвистнул от удивления светловолосый парень атлетического телосложения, — Я же говорил вам, что место хлебное.

— Что там Петька нашёл? — заинтересовался полный, бритый налысо молодой мужчина.

— Женя, тут что-то ценное! Глянь! — отозвался Антон.

Лысый мужчина, пыхтя, поспешно подошёл к двум парням лет восемнадцати.

— Это похоже на какой-то вход, — проговорил Женя, внимательно осматривая плиты, наполовину скрытые плющом.

— Вход куда? — спросил Петя, высокий рыжеволосый юноша, которому и принадлежала находка.

— Сейчас разберёмся, — пробурчал лысый мужчина и стал сдирать плющ. Приятели начали ему активно в этом помогать. Плиты обнажились, и теперь видно было, что это вход в какое-то подземелье, так как между ними зиял чёрный проход.

— Там наверняка куча артефактов и всякой всячины! — восторженно прошептал Антон. — Ну, Петька, спасибо за ценную находку! Не зря говорят, что дуракам везёт. Я то вот мимо этих зарослей прошёл и ничего не заметил.

Довольный Петя усмехнулся.

— Здесь какие-то надписи, — сообщил Женя, пыхтя теперь уже от напряжения заплывших жиром мышц. — Ну-ка, ну-ка…кое-что можно разобрать.

— Что! Что там написано? — наперебой заголосили его спутники.

— Сейчас… минуточку…Вот какая здесь надпись: «Фамильный склеп графов Вороновых»

— Это чё, там жмурики что ли? — побледнел Антон.

— Типа того, — промямлил Петька.

— Металлоискатель давайте сюда и спускаемся! — скомандовал Женя.

Петя притащил металлоискатель, Женя уже хотел начать спуск в черноту, как вдруг в кустах что-то хрустнуло. Приятели замерли. Антону показалось, что его сердце упало в желудок. Все трое напряжённо смотрели в ту сторону, откуда исходил звук. Внезапно из кустов выскочил белый пёс.

— Блин! Булька, чтоб тебя! — выругался Женя, — Напугал до смерти! У всех штаны сухие?

Петька нервно захихикал, Антон облегчённо выдохнул.

— Полезли, — сказал Женя.

И тут пёс Булька отчаянно залаял, как будто не хотел, чтобы люди спускались в подземелье.

— Что это с ним? — удивился Антон. — Эй! Ты чего?

Булька заскулил и припал к земле.

— Может не стоит туда лезть? — задумался Женя. — Собака что-то чувствует.

— Чёрное копательство — не всегда приятное дело, — заявил Петя с несвойственной для него твёрдостью, — но сегодня нам сопутствовала удача. Если мы хотим расплатиться с долгами и зажить припеваючи, нам придётся спуститься в этот склеп.

— Резонно, — согласился Антон.

— Тогда нечего зря болтать, — решился Женя и, включив фонарь, стал спускаться вниз по полуразрушенным ступенькам. Его спутники последовали за ним, стараясь не обращать внимание на неистовый лай собаки.

Внизу царил непроглядный мрак, однако фонари хорошо справлялись со своей задачей. Пахло сыростью. Копатели обследовали каждый метр, продвигаясь очень медленно.

— Гляньте, — прошептал Антон, — какое-то надгробие.

Он указал на серую горизонтальную плиту, уложенную поверх каменного гроба. Люди подошли к надгробию. Толстый слой пыли мешал прочитать высеченную на камне надпись. Антон резко провёл рукой по плите. Облако мельчайших частиц взмыло в воздух. Женя как ни сдерживался всё же чихнул. Звук эхом отразился от сводчатых стен.

— Аллергия на пыль, — невозмутимо сообщил мужчина, когда парни, замерев, с испугом на него посмотрели.

Женя же принялся разбирать слова, которые должны были сообщить информацию о покойнике.

— Здесь написано следующее: «Графиня Агата Васильевна Воронова». Дата рождения указана как седьмое февраля 1692 года, а дата смерти … трудно разобрать…

— Несколько веков! — присвистнул Петька.

— Да, дама древняя, — отозвался Женя.

— Получается она умерла очень давно, — заметил Антон.

— Верно, — подтвердил Женя.

— Интересно, отчего она померла? — задумался Петя.

— Да мало ли, — пожал плечами Женя, — старость, чума какая или холера…а возможно, несчастливый брак и суицид в результате. Ладно, надо открыть этот саркофаг.

Снаружи всё ещё раздавался лай собаки, приглушённый, он не так нервировал копателей.

— А почему гроб такой большой? — удивился Антон, — будто на несколько человек рассчитан.

— Ну она же графиня! — пафосно отозвался Женя, — наверняка ей туда всякую всячину напихали: драгоценности, наряды, любимую кошку…

— Это ты путаешь с захоронениями Древнего Египта, — с умным видом изрёк Петя.

— Хорош умничать! — раздражённо огрызнулся Женя, — Открываем крышку!

Они не без труда сдвинули крышку гроба с места.

— Посвети-ка внутрь, Антон, — попросил Женя.

Яркий луч скользнул внутрь гроба, в котором оказались сразу два высохших тела. Один мертвец был облачён в женское полуистлевшее платье, другой являлся, по-видимому, мужчиной.

— Ничего себе, — пробормотал Антон, — эту Агату, видать, не с любимой кошкой похоронили, а с возлюбленным.

— Интересно, — задумался Женя, — первый раз вижу такое захоронение на территории средней полосы…

— А вы видите, что тела не истлели, а высохли? — заметил Петя.

— И то верно, — поразился Антон.

— Может, забальзамировали? — предположил Женя.

— Но это, повторяю, не Древний Египет, — возразил Петя.

— Тогда чего они не стухли, мертвяки эти? Просто высохли, — спросил Антон, — и что это у них за кулоны на шее? Смотрите, одинаковые у обоих.

Копатели наклонились над останками представителей графского рода, разглядывая украшения.

— Похоже на чёрную слезу, — прошептал Женя, — может возьмём?

— Нет! — неожиданно громко возразил Петя.

Приятели удивлённо на него посмотрели.

— Ты чего так орёшь? — возмутился Антон. — Чуть до инфаркта не довёл, придурок!

— Не надо брать эти кулоны у мертвецов! — взволнованно попросил Пётр. — Я чувствую, что не к добру это.

— Хорошо… посмотрим, что тут ещё есть, — озадаченно пробормотал Женя и двинулся обследовать другой угол склепа, — но кулоны я всё-таки заберу. Особенно если мы здесь ничего больше не найдём.

Копатели распределились по склепу в поисках чего-нибудь стоящего. Вдруг лёгкий порыв ветра дунул им в лицо.

— Откуда здесь ветер? — задрожал Антон.

— Значит в глубине где-то есть сквозное отверстие, — предположил Женя.

— Снаружи Булька продолжал отчаянно лаять.

— Дебильный пёс! — проворчал Петя, — толку от него нет, только на нервы действует.

Неожиданно лай сорвался на визг, а потом всё стихло.

— Чего это он? — дрогнувшим голосом протараторил Женя.

— Не знаю, — судорожно сглотнув слюну проговорил Антон.

— Не нравится мне здесь, пацаны, — тихо произнёс Женя, стараясь унять дрожь в коленях, — берём кулоны и уходим отсюда.

Копатели развернулись и, освещая себе путь фонарями, подошли к саркофагу. Заглянув внутрь гроба, на какое-то время все трое утратили способность говорить. Руки Антона задрожали и он выронил фонарь. Гроб был пуст!

— Какого…какого хрена здесь происходит! — выдохнул Женя. — Что это за розыгрыш? И где мертвяки?

— Здесь, — прошипел за спиной тихий женский голос.

Приятели обернулись. Их глаза, привыкшие к полутьме, смогли хорошо различить силуэт в женском платье. Фигура приблизилась, и люди с ужасом увидели высохшее серое лицо графини. Её кожа походила на сухофрукт, но глаза с красноватым отблеском казались весьма живыми. Антон оказался к ней ближе всех. Он дико закричал и ринулся к выходу, но тут же неожиданно Пётр подставил ему подножку. Парень шлёпнулся на каменный пол.

— А! Моя нога! — заорал пострадавший. — Петька! Ты что делаешь?

Женя застыл, остолбенев от страха. Покойница стремительно приблизилась к дрожащему Петьке. Петя вытянул руку вперёд и выкрикнул:

— Стой! Я твой проводник!

Покойница замерла.

— С чего ты решил, что мне надобен проводник? — спросила графиня замогильным голосом.

— Вы слишком долго спали, графиня, — ответил ей молодой человек уже более уверенно. — Я привёл вам еду и потом без меня вы не сможете ориентироваться в современном мире и вас смогут вычислить.

— Который сейчас год, холоп? — проскрипела графиня.

— 2023, - сообщил Пётр.

— О! Сколько лет я спала! И теперь я зело голодна, — плаксиво проговорила покойница.

— Эй! Чё происходит вообще? — к Антону вернулся дар речи.

— Ничего хорошего для вас, мужики, — злорадно усмехнулся Петя, — дело в том, что я уже давно изучаю историю графов Вороновых и знаю, кто они такие.

— Кто же? — пролепетал Женя.

— Вампиры! — последовал страшный ответ.

— Это какой-то бред! — завопил Антон и, превозмогая боль, попытался встать.

В эту же секунду жуткая графиня накинулась на него и вцепилась в шею. Склеп огласил предсмертный вопль Антона. Женя почувствовал тяжесть в ногах. Он медленно опустился на пол. Графиня с упоением чавкала, сжимая в тесных объятиях слабеющего парня. Она довольно быстро покончила с первой жертвой и взглянула на Петра. Петька увидел, как плоть покойницы наполняется жизнью. Через несколько минут она из сухой мумии превратилась в прекрасную девушку с белоснежной кожей и чёрными кудрявыми волосами. Глаза её, блеснув красным огнём, сделались голубыми. Вытерев окровавленный рот лохмотьями, что когда-то были рукавом изящного платья, она облизнулась и представилась:

— Графиня Агата Васильевна Воронова.

Интонации голоса графини были надменными. Женя готов был потерять сознание.

— Назови своё имя, холоп! — обратилась Агата к Пете.

— Пё… Пётр, — запинаясь, представился тот, — Пётр Власов.

— Что ж глянем, что изменилось в мироздании за несколько веков, — усмехнулась графиня.

— Где ваш брат? — осмелился спросить Пётр, — Тот мертвец, что лежал с вами с саркофаге… это ведь ваш брат?

— Да… — небрежно ответила Агата, — это мой младший братец Вениамин. Он уже успел покинуть склеп.

В это время Женя, не выдержав напряжения, дёрнулся, задел ногой какой-то предмет, который с грохотом покатился во тьму. Графиня обернулась.

— Надо тише себя вести, — хищно оскалившись, проговорила она, — Я не люблю, когда пища шумит.

— Отпустите меня! — заплакал Женя. — Пожалуйста! Я никому ничего не скажу!

— Тише. Тише, дорогой, — мягко произнесла Агата, приблизившись к мужчине и погладив его по голове. — Разумеется, ты никому ничего не поведаешь, ведь мёртвых никто не слышит.

С этими словами Агата вцепилась несчастному в горло. Петя отвернулся, не желая наблюдать предсмертную агонию своего приятеля. Закончив кровавую трапезу, Агата приблизилась к нему и спросила:

— Пётр Власов, — зачем ты пробудил нас? Я весьма рада этому. Но вот Веня, братец мой, должно быть зело огорчился. Он не желал пробуждаться. Так зачем ты это совершил?

— Я хочу стать таким, как вы, — выдавил из себя Пётр.

— О! Вот оно что… — протянула графиня, — а ты крепко уверен, что не будешь раскаиваться в своём решении?

— Уверен! — отозвался Власов, — я давно сделал свой выбор!

— Добро! — графиня хихикнула. — Послужишь мне верой и правдой, я тебя обращу. А нынче надо мне прейти в чувство после долгой дрёмы.

— Кулон при вас, графиня? — спросил Власов. — Ведь только с ним вы можете выйти на свет.

— Ты даже и это ведаешь? — удивилась Агата, — зело хорошо ты приготовился к встрече с вампирами! За трапезу благодарствую. Кулон при мне. Можешь вести меня в свой мир!

Пётр нервно улыбнулся и направился к выходу. Агата последовала за ним.

— Ух, как всё заросло окрест! — озираясь по сторонам, воскликнула графиня. — Наш особняк в запустении…Мерзкие охотники!

Они подошли к тропе, на которой лежал окровавленный труп пса.

— Это братец мой меньшой потрапезничал, — брезгливо поморщилась Агата. — Ну да чёрт с ним, пошли!

Но не успели они пройти и десяти шагов, как дорогу им преградил взявшийся не понятно откуда юноша. По его истлевшей одежде, бледному лицу и окровавленным губам Пётр понял, что это Вениамин Воронов

— Презренный! Почто ты потревожил наш сон? — прорычал вампир.

Власов Пётр задрожал.

— Не тронь моего холопа, Веня! — злобно предостерегла брата вампирша. — Он нужен нам. Тебе придётся смириться с тем, что случилось. Мы вновь в мире. И это прекрасно! Петька! Веди нас к экипажу!

— Не понял? — удивился Власов.

— Экипаж! Где нам взять экипаж, дабы к тебе домой поехать? — нетерпеливо спросила Агата.

— Ах, это, — вновь нервно усмехнулся Пётр. — Нет сейчас никаких экипажей. Есть автомобили.

— Автомобили, — повторила графиня незнакомое слово.

— Да, графиня, сейчас сами всё увидите, — пообещал ей Власов, — следуйте за мной.

Пётр и графиня прошли мимо Вениамина.

— Братец, ты идёшь? — обернувшись спросила Агата, — тебе явно надо сменить платье.

— Как и тебе, — проворчал Вениамин и пошёл следом за сестрой.