Выбор (СИ)

Глава 15. Исповедь вампира и похищение

Георгий очень долго что-то объяснял стражам порядка, те звонили куда-то, что-то выясняли. В конце концов, как и обещал охотник, всё было улажено.

— Жаль парня, — вздохнул один из полицейских, — того, который в подъезде лежит. Теперь даже родная мать с трудом его узнает, до того он изранен, бедолага.

Вениамин, услышав эти слова, горестно покачал головой. Он направился к выходу из квартиры.

— Ты куда? — строго спросил его Святославский.

— С другом попрощаюсь, — буркнул граф и вышел из помещения. Кристина поспешила за ним.

Николай уже лежал на носилках, накрытый белым полотном. Вениамин, не взирая на протесты людей, подошёл к трупу и откинул ткань в сторону. Граф замер, глядя на израненное тело друга. Он молча созерцал знакомые черты, которые теперь заострились, а кожа начала бледнеть. Граф закрыл лицо руками и заплакал.

— Прости, друг… — прошептал он, — на этот раз я не смог тебя спасти…

Вениамин почувствовал, как на его плечи мягко легли нежные руки. Кристина молча сочувствовала его утрате

— Я должен был его защитить, — сдавленным голосом сказал Вениамин.

— Ты не всесилен, — вкрадчиво произнесла Кристина, — ты и так делал всё возможное, чтобы остановить зло.

— Я должен был остановить свою сестру много лет назад, — сокрушался граф, — надо было её прикончить. Но я медлил…Надеялся, что она одумается, теперь же от гнева моего она не уйдёт и не спасётся от возмездия.

Он сжал кулаки.

— Пойдём к нашим друзьям, — попросила его девушка, — мы все устали и нам нужен отдых.

— Да, — вздохнул граф, — прощай, друг. Пусть твоя душа летит к свету.

Он встал и побрёл к лифту.

Когда Вениамин и Кристина вновь зашли в квартиру, Георгий разговаривал с кем-то по телефону на повышенных тонах.

— Я ещё раз вам повторяю, отец Михаил, ситуация вышла из-под контроля! — орал Георгий, — слишком тяжёлый случай, чтобы с ним разбирались только два охотника! К тому же Стрельцова только начала свою боевую практику, она неопытна. А один я не справлюсь. То есть как у вас нет людей?! Все заняты?! Да вы понимаете, что положение может стать критическим! Буду ждать подкрепления!

Он отключил телефон и в бешенстве заметался по комнате.

— Что-то случилось? — угрюмо спросил Вениамин.

— Начальство! — рявкнул Святославский. — Начальство не хочет выслать людей нам на подмогу! У них, видите ли, все заняты! Идиоты! Посмотрим, как они запоют, когда городские улицы заполонят вампиры!

— Сколько охотников они могли бы прислать? — спросил граф.

Георгий бросил на него подозрительный взгляд.

— Тебе не следует знать истинное количество наших людей, — резко сказал он, — и вообще вопросы хочу задать тебе я! Что это там твоя милая сестрёнка болтала по поводу гибели вашего отца? Расскажи нам, Вениамин.

— Я не намерен ничего рассказывать, — заявил граф.

Георгий тут же подскочил к нему и приставил к голове дуло пистолета.

— Что за тайны у тебя, кровосос? Раз уж ты решил перейти на сторону людей, изволь выкладывать всё на чистоту! Как погиб твой отец?

— Убери пистолет! — зарычал Вениамин, сверкнув глазами, — или наш план провалится.

— Какой план, Вениамин? — встревожилась Кристина.

Все молчали. Стрельцова подошла к напарнику и отвела его руку в сторону. Георгий не стал сопротивляться.

— Ты слишком суров, — проворчал Андрей, глядя охотнику в глаза, — мы все обязаны Вениамину за помощь, а ты тычешь в него оружием.

— Святославские всегда были такими, — бесстрастно ответил охотник, успокоившись, — мы не привыкли к телячьим нежностям.

Все с осуждением на него посмотрели.

— Хорошо, — усмехнулся Георгий, — желаете чтобы я проявил владение хорошими манерами? Так и быть. Скажите же нам, любезный граф Вениамин Васильевич, при каких обстоятельствах скончался ваш дорогой батюшка?

Святославские долго изучали историю вашего рода, но гибель графа Василия остаётся для нас загадкой. Мы не нашли никаких документов, подтверждающих его смерть. Мои родственники подозревали, что Василий тоже стал вампиром. Это так? Что в таком случае убило его?

Вениамин обвёл окружающих горестным взглядом. В глазах его плескалась тоска, а душу терзала жестокая мука.

— Хорошо! — твёрдо сказал он. — Чтобы восстановить честное имя отца и чтобы хоть немного облегчить свою совесть, я поведаю вам эту жуткую историю. Пусть мой рассказ станет публичной исповедью перед тем, как я… - он запнулся.

— Перед тем, как ты что? — нахмурилась Кристина.

Вениамин поспешил начать рассказ, чтобы не отвечать на её вопрос:

— Когда я понял, в кого обратился, душа моя терзалась муками. Несколько недель скитался я по дремучим лесам, не смея вернуться в особняк. Мне было страшно. Я не знал насколько я опасен для близких. Дни и ночи тянулись бесконечной кошмарной вереницей. Жажда душила меня чудовищно, поэтому я не смел приближаться к человеческим поселениям. Моими жертвами сперва становились олени, волки, затем лоси и кабаны. Когда я легко справился с медведем, то испугался своей невероятной силы. Я не умел ещё владеть ею. Не владел навыками подавлять в себе кровавое желание при виде теплокровного существа. Я был так поглощён своим горем, что не задумывался обо всём остальном и лишь спустя недели ко мне пришла мысль о сестре. Что делает она в эту минуту? Я тут же вспомнил об отце и ужасное подозрение, как острейшая игла, пронзила мой разум. Я сорвался в родные места. Тело моё не знало усталости, ноги бежали, перепрыгивая через пни, поваленные стволы, глубокие ямы. Я передвигался так быстро, как никто бы из людей не смог. И всё же я опоздал… Когда впереди замелькали огни деревень, я ещё больше ускорил свой бег. На окраине деревушки, что находилась в непосредственной близости от особняка, стояла изба Конюха Степана, одинокого немолодого мужчины. Я постучался к нему в дом. Степан долго не подходил к двери. Наконец я услышал его голос из сеней:

— Кто там?

— Степан! Это я, твой барин! — отозвался я.

— Ох ты, батюшки! — обрадовался конюх и поспешил впустить меня. — Где ж вы пропадали? Тут такое без вас творится! Сейчас я вам обо всём поведаю!

Степан хотел зажечь лучину, но я попросил его этого не делать, боясь испугать своим новым обликом И то сказать, выглядел я дико: одежда моя вся износилась, грязь и кровь покрывали тело.

— Отчего барин не хочет, чтобы в избе стало светло? — отпрянул вдруг от меня Степан.

— Ты боишься меня! — застонал я. — Ты догадываешься, что барин твой изменился? Что я больше не человек? Но не страшись, я пришёл с миром.

— Какой мир! Исчадие ада! — завопил конюх, крестясь и плача. — Весь ваш род проклят!

— О чём ты говоришь, холоп?! — вознегодовал я.

— Сестра ваша… она…

— Она вампир, — горестно сказал я.

— То-то и оно! — закричал Степан. — Всё это время, пока вы отсутствовали, творились страшные дела! Сперва мы искали вас по лесам и полям. Старый граф был убит горем, решив, что потерял сына. А Агата Васильевна, напротив, радовалась чему-то. Болезнь её оставила и молодая графиня стала расцветать не по дням, а по часам. Но людского оставалось в ней всё меньше. Она стала наказывать слуг с небывалой до селе жестокостью. Граф Василий пытался вразумить дочь, но всё было тщетно. Бабы наши, что в барском доме прислуживают, заметили, что Агата Васильевна никогда не ест и не пьёт. Вместе с тем в деревнях стали пропадать люди, а однажды и вовсе нашли мёртвого младенца, полностью обескровленного. Ужас овладел людьми. Крестьяне и слуги начали разбегаться. Бегут отсюда целыми семьями. Имение ваше почти разорено.

— А что отец? — с замиранием сердца спросил я.

— На батюшку вашего тяжко смотреть. Я подозреваю, что и он подвергся злым чарам. А вы-то, барин, теперь кто?

— Не знаю, — ответил я и заплакал, закрыв лицо руками. Степан боязливо начал приближаться, желая утешить меня. С самого детства моего мы были неразлучны с ним. Это он научил меня держаться в седле. Степан проводил со мной целые дни напролёт и теперь сердце его переполнялось страхом и жалостью одновременно. Он подходил всё ближе, но я отшатнулся от него.

— Стой! Не подходи! — сказал я поспешно. — Я опасен для тебя. И для всех.

Степан застыл на месте.

— Я должен идти к отцу, — проговорил я.

— Скоро рассвет, — заметил конюх, — разве вы можете ходить при свете дня?

— Да. Всё дело в этом колдовском кулоне, — объяснил я, — прощай, Степан.

Я поспешно покинул избу и пошёл к особняку. Узкая полоска света на небе предвещала скорое появление солнца. С замиранием сердца приблизился я к родному дому, надеясь, что отец всё ещё жив. Я не знал, что в эту самую минуту Агата прокралась к нему в спальню, сжимая в руке колдовской кинжал. Она задумала самое худшее, о чём я только мог подумать. Я спешил, уже передвигался по аллее, ведущей к кованым воротам. Внезапно со всех сторон выбежали вооружённые люди. Это были крестьяне. Они окружили меня, держа в руках ружья.

— Барин! Мы вынуждены задержать вас! — заявил крепкий чернобородый мужик.

— Уйди с дороги! — прорычал я.

Люди направили на меня оружие.

— Где это вы всё это время пропадали? — допытывался чернобородый.

— Я был в аду, — промолвил я, — но я не трогал никого из людей и к исчезновениям крестьян не имею никакого отношения.

— Почему мы должны верить вам, Вениамин Васильевич? — поинтересовался один старик из толпы.

— Потому что я никогда не желал вам зла, — ответил я, — вспомните: разве плохо я обращался с вами?

— Всё верно, барин, — подал голос ещё один мужик со взъерошенными рыжими волосами, — но нынче иное дело! Сестра ваша подозревается в вампиризме! Как и ваш батюшка, как и вы сами!

— Прошу вас, — я заплакал, — пропустите меня к отцу! Возможно, именно сейчас ему нужна помощь! Он ещё человек, слышите? Я верю в это.

— Он-то поди и человек, а ты хочешь помочь ему обрести бессмертие! — прокричал чернобородый. — Мужики! Убейте его! Это не наш барин, это дьявол!

Раздался выстрел. Пуля попала мне в грудь, но я даже не упал, лишь ощутил острую боль. Рана тут же затянулась, ведь у крестьян нет серебряных пуль и они надеялись остановить меня обычным оружием, но просчитались. Они причинили мне боль и я пришёл в ярость. Она поднималась во мне безумной неуправляемой волной. Разум мой помутился. Я не знаю, сколько человек я тогда убил… их крики до сих пор стоят у меня в ушах, напоминая о том, кто я есть. Я бежал по аллее, рыдая в голос. Человеческая кровь была у меня во рту, её вкус сводил сума, но вместе с тем придавал необычайные силы. Я вбежал по каменным ступеням и ворвался, словно вихрь, в здание. Дом был пуст: ни слуг, ни животных. В клетках отец держал соловьёв. Теперь же все клетки, разломанные, валялись на полу. Мёртвая тишина царила в огромном особняке.

— Отец! — позвал я. — Отец! Отзовись! Это я твой сын! Я вернулся к тебе! Ответом мне было пугающее безмолвие. Я метался по разным комнатам в надежде, что отец где-нибудь спрятался, напуганный моим появлением. И я нашёл его. На втором этаже располагался зал, который мы использовали для проведения балов и торжественных собраний. Великолепный интерьер его часто поражал воображение гостей. Величественные стены украшали картины известных художников того времени. Потолок обрамляла изящная лепнина в виде виноградных лоз в окружении резных листьев. В углу стоял белоснежный рояль. Сколько раз Агата играла на нём этюды для гостей! Теперь же инструмент был забыт, а у сестры моей появились другие забавы. Она играла судьбами людей, их жизнями и это доставляло ей удовольствие.

Я ворвался в зал и замер Отец стоял ко мне спиной, обречённо понурив голову.

— Отец, — выдохнул я.

Он вздрогнул и обернулся. Мой вид был ужасен, это я понял по его взгляду.

— Я вернулся, чтобы спасти тебя, отец, — я старался говорить спокойно, чтобы не пугать его ещё больше.

Он горестно произнёс:

— Слишком поздно, сын мой. Слишком поздно.

— Но ты жив! — возразил я горячо. — Уйдём отсюда! Я помогу тебе!

Вместо того, чтобы ответить, он молча развернулся ко мне. Рубашка его была расстёгнута и вся в крови. Я ошарашенно смотрел на него. Из моей груди вырвался отчаянный стон:

— О нет! Только не это!

На груди отца зияла страшная рана. Она была нанесена в область сердца и то, что мой отец при этом спокойно стоял и говорил, указывало лишь на одно: рана нанесена колдовским клинком.

— Она сделала это! — сквозь рыдания выдавил из себя я.

— Да, сынок, — горестно ответил отец, подтвердив мою догадку, — когда я спал, Агата прокралась в мои покои. Она села на краешек моего ложа и нежно погладила по голове, отчего я стал просыпаться.

— Папочка, проснись, — услышал я радостный и такой добрый голос. Он развеял все мои подозрения, вызванные слухами. «Моя дочь, такая ласковая и нежная, не может быть вампиром» — подумал я. Ведь тогда мне казалось всё это суеверием и предрассудками.

— Выпей вина, папочка, — предложила она, преподнеся к моим губам бокал тёмно-красного напитка. И сам я, не знаю почему, повиновался. Вино оказалось изумительным на вкус. Я облегчённо вздохнул, окончательно уверившись в невиновности дочери. Но я жестоко ошибся. В следующую секунду в моё сердце вонзился клинок!

— Тебя ждёт вечная жизнь, папочка! — захохотала Агата, — с заходом солнца начнётся твоё бессмертие! Я победила смерть! Теперь я властвую над жизнями.

Вениамин замолчал, содрогнувшись от ужасных воспоминаний. Все присутствующие тоже молчали. У Кристины на щеках блестели слёзы. Андрея тяжело вздохнул и посмотрел на опечаленную Лиду. Георгий отрешённо смотрел в пол. Переведя дух, Вениамин продолжил свой печальный рассказ:

— Я стоял и смотрел на его окровавленную грудь. Рано почти затянулась, но я-то знал, что это хуже смерти. Отец заплакал. Этот плач сильного и смелого мужчины заставил меня ещё больше ужаснуться случившемуся.

— У меня есть время до заката, сынок, — сказал мне отец, — до захода солнца я должен умереть.

— Только не это, отец! — я опять застонал, убитый горем.

— Это мой выбор, Вениамин, — сдерживая рыдания, заявил отец, — я не хочу превращаться в монстра, выпивающего у людей жизнь. И ты должен мне помочь, сын. Ты должен будешь отправить меня на суд Божий, прежде чем погаснет последний солнечный луч.

— Я не могу! — голос мой сорвался на визг. — Как я посмею убить собственного отца! Не проси меня об этом! Не надо!

— Кроме тебя никто это не совершит, — возразил отец, — никто не станет брать на себя такую ответственность. Сыновий долг обязывает тебя исполнить последнюю волю отца.

Он подошёл ко мне и крепко обнял, роняя слёзы на мои плечи. Я рыдал, как ребёнок, в его объятиях. Этот последний день жизни моего отца мы провели вместе. Агата не появлялась. Она, видно, боялась отцовского гнева и считала, что ему, как и мне, необходимо время смириться с новыми обстоятельствами своего существования. Мы с отцом долго сидели, обнявшись и вспоминая свою жизнь. Он говорил о моей матери. Потом мы прогулялись по нашим опустевшим владениям. Людей мы не встретили, все слуги разбежались и особняк напоминал теперь не дом аристократов, а пристанище призраков. Да мы и были призраки, без будущего, не живые, ни мёртвые. Перед закатом отец зашёл в нашу домовую церковь. Я уже не мог войти в дом Божий, так как всё меня там обжигало. Я просто стоял снаружи и плакал. Когда отец вышел из церкви, лицо его было увлажнено слезами, но уже выражало решимость.

— Пора нам прощаться, Вениамин.

Он повёл меня обратно в дом.

— Сними со стены вон ту саблю, — попросил он, — это оружие преподнёс мне сам государь Пётр Алексеевич.

— Я не могу, — вновь зарыдал я.

— Ты должен, — твёрдо сказал отец, — и еще: обещай мне, что остановишь то чудовище, в которое обратилась моя дочь. Обещай!

— Я обещаю, — ответил я, сквозь пелену слёз рассматривая лицо дорогого отца моего.

— Ну же, Вениамин, будь мужчиной! Я сделал свой выбор. Я желаю умереть человеком, а не получить лживое бессмертие. Истинное бессмертие там, на небесах.

Он посмотрел на икону, перекрестился. Я медленно снял со стены наградную саблю и освободил её от ножен. В лучах заходящего солнца она сверкала золотом. Отец стоял неподвижно, смело глядя в лицо смерти. Я же был вынужден стать её агентом. Я и сам понимал, что выхода другого нет. У отца был выбор, которого не было у меня, и он правильно использовал эту возможность. Он выбрал добро. Я подошёл к нему, чтобы последний раз обнять, но он предупреждающим жестом остановил меня.

— Не надо, Вениамин, — попросил он, — так прощание станет ещё тяжелее и вполне вероятно, мужество может изменить и мне, и тебе. Время подошло. Делай то, что должен.

Я последний раз посмотрел в его любящие глаза и замахнулся, держа в руке саблю. Удар мой оказался даже сильнее, чем я рассчитывал. Как в безумном сне, увидел я, что обезглавленное тело отца рухнуло, заливая кровью до блеска отполированный пол. В этот момент в зал вошла Агата. Она собиралась созерцать свой триумф, наблюдая, как отец превращается в монстра. Увидев чудовищную картину, она испуганно вскрикнула, а потом посмотрела на меня с ненавистью и закричала:

— Что ты наделал! Ты убийца! Ты убил нашего отца!

— Это я убийца! — взревел я, испытывая и боль, и ненависть, — он сделал свой выбор и я тоже. А теперь ты умрёшь!

Прежде чем сестра успела что-то предпринять, я подскочил к ней и окровавленной саблей пронзил её мерзкое сердце. Она закричала и оттолкнула меня. Сил у неё оказалось достаточно, чтобы я отлетел на несколько метров и упал, ударившись о камин.

— Ах ты ублюдок! — закричала она, вынимая из своего тела саблю, которую тут же отшвырнула в сторону. — Я бы убила тебя, братец, но это было бы слишком простое решение. Ты будешь жить вечно и мучиться от мысли, что убил отца!

Она ушла, оставив меня наедине со жгучей болью, терзающей душу. Той ночью я похоронил отца. Для него заранее был приготовлен гроб в семейном склепе. Теперь покоится он там до скончания мира, а я, неприкаянный, брожу по миру, не умирая, но и не живя. Георгий, запиши в свою книгу эту историю. Пусть охотники знают о том, как умер граф Василий Воронов. Он никогда не был вампиром. Пусть память о нём будет светла.

На этом печальный рассказ был закончен. Все удручённо молчали, размышляя об услышанном. Кристина подошла к Вениамину и обняла его, почувствовав на своей коже его холодные слёзы.

— Так. — через некоторое время сказал Святославский. — Нам необходимо восстановить силы. Скорее всего скоро нам предстоит новая схватка.

— Не могу с тобой не согласиться, охотник, — тихо проговорил граф, — я голоден. На битву ушло много энергии и сейчас мне нужна кровь.

— Пойдёшь на охоту? — спросил Георгий.

— Придётся, — отозвался граф.

— И какова кровь псов на вкус? — полюбопытствовал охотник.

— Гораздо хуже человеческой, — невесело усмехнулся вампир, — но я уже привык… Кристина, никуда не уходи. Я постараюсь вернуться как можно быстрее.

— Возьми меня с собой, — попросила девушка, — не хочу с тобой расставаться даже на короткое время. Сердце моё полно тревоги.

— Нет уж, дорогая моя, — нахмурился граф, — я не могу допустить, чтобы ты созерцала мою чудовищную трапезу. Я не согласен. К тому же с такими надёжными людьми ты в безопасности и я буду спокоен на этот счёт.

Он поцеловал Кристину в макушку и направился к выходу.

— Эй, граф! — окликнул его Святославский.

Вампир обернулся.

— Я восстановлю светлую память о твоём отце, — пообещал Георгий, — внесу твой рассказ в свою книгу и сообщу о графе Василии всем остальным охотникам.

— Благодарю тебя, Георгий, — ответил Вениамин, чуть поклонившись, и ушёл.

Георгий тут же принялся выполнять своё обещание. Он раскрыл книгу, достал ручку и приступил к изложению новой информации о роде Вороновых. Кристина с любопытством наблюдала за этим процессом, иногда подсказывая более подходящие слова.

Стрельцова по-хозяйски открыла холодильник и неудовлетворённо цокнула языком.

— Холодильник-то пуст, — сообщила она, — необходимо сходить в магазин.

— Я могу сходить! — вызвался Андрей.

— Нет, сиди дома! — подал голос Георгий. — так надёжнее. Я схожу.

— А чего опасаться то? — удивился музыкант. — Сейчас день, вампиры днём не ходят.

— А Вениамин и Агата? — напомнила Лида. — Лучше находиться здесь. В помещении легче обороняться, если что.

— А по-моему, помещение может стать ловушкой, — возразил Волков.

— Не бойся, с тобой останутся дамы, — пошутил Георгий.

— Ты на что сейчас намекаешь? — неожиданно вспылил рок-музыкант, — ты считаешь, что я способен прикрываться женщинами?!

— Да не кипятись ты, я прикольнулся просто, — поспешил успокоить его охотник, — просто я хочу пройтись. Мне на свежем воздухе думается легче.

— Я с тобой пойду, — сказала Кристина, — мне хочется утешить Вениамина. Подарю ему какую-нибудь милую безделушку на память.

— И что ты ему хочешь подарить? — удивился Георгий.

— Не знаю, — пожала плечами девушка, — что-нибудь красивое.

— Ну, пошли раз так, — согласился охотник, — выберешь что-то в супермаркете. А вы двое не шалите тут, ясно? Если что, звоните, но мы постараемся быстро вернуться.

Георгий и Кристина покинули квартиру. Андрей и Лида остались наедине.

— Чем займёмся? — смущённо спросил Андрей.

— Сыграй мне что-нибудь на гитаре, — попросила Стрельцова.

— Это можно, — с готовностью согласился музыкант.

Через минуту он вернулся из своей комнаты с гитарой и посмотрел на Лиду. Пальцы его начали извлекать из инструмента очень нежную мелодию. Лида заулыбалась и мечтательно закатила глаза, а потом перевела взгляд на Андрея. Тот кашлянул, а потом запел сильным красивым голосом:

Я всё готов отдать тебе:

И песни эти при луне,

И восхищённые стихи,

Ты одного меня люби!

Забудь, что в прошлом было горе,

Теперь со мною ты на воле,

Я подарю тебе полёт,

Любовь моя ведь не умрёт.

Да, я прославленный чувак,

Люблю подраться, поскандалить,

Но это с теми, кто не прав,

А так со мною можно ладить.

Уверен, ты во мне зажжёшь

Святые мысли и мечты,

Ведь только ты меня поймёшь,

Твои глаза всегда добры.

Твои я буду целовать

Густые волосы, ресницы,

Твою любовь хочу познать,

С тобою счастьем насладиться.

Андрей закончил петь и отложил гитару. Он подошёл к Лиде и, осмелев, посмотрел ей в глаза.

— Это песня для тебя, — тихо прошептал он, — я это только что сочинил.

— Как? — поразилась Лида, — экспромтом?

— Да…

— Андрей, это гениально! Ты такой талантливый.

— Я раньше редко сочинял что-то экспромтом, — сказал музыкант, — но ты… ты пробуждаешь в моём сердце такие светлые чувства…

— Андрея, я… — замялась Лида, — в моей жизни было много разочарований… недавно я пережила предательство близкого человека, я пока не готова… ну ты понимаешь…

— Я всё понимаю, — Андрей вдруг взял Лиду за руку, — но ничего не могу с собой поделать. То, что родилось в моей душе, то, что заполнило сердце…Это чувство никуда не денется. Я знаю это. Но я готов ждать. Ждать, когда твои раны затянутся. Я ведь ждал всю свою жизнь, подожду ещё. Только позволь мне быть рядом с тобой, чтобы я смог отогреть твою душу.

— Хорошо, — едва дыша ответила Лида. Андрей улыбнулся.

— Ну а пока, — весело сказал он, — заварю-ка я нам чай. У меня ведь особенный, привезённый из Китая. Я там на гастролях недавно был. Смотри, есть зелёный, чёрный, красный и даже белый.

— Белый?

— Да! — продолжал Андрей, стараясь говорить на отвлечённые темы, чтобы отложить на время продолжение волнительного разговора. — Ты же знаешь, что в Китае развита чайная культура.

И он принялся рассказывать охотнице о чайных традициях Китая.

Георгий и Кристина шли по липовой аллее в супермаркет.

— Георгий, мне кажется, Вениамину угрожает опасность, — обратилась девушка к охотнику.

Георгий нервно улыбнулся и сказал как можно непринуждённее:

— Какая ему может угрожать опасность? Он же вампир.

— Вчера он вёл себя так, будто прощается со мной, с этим миром, — вздохнула Кристина.

— Тебе кажется, — соврал охотник, — просто последние несколько дней произошло много событий не очень, надо сказать, приятных. Вот твоё сердце и встревожено.

— Скажи мне, Георгий…. Вениамин обратился в вампира при помощи злых чар. Может есть какое-нибудь средство эти чары разрушить?

Святославский остановился, задумался.

— Мне, к несчастью, ничего неизвестно о таких случаях, — ответил он, — не припомню историй, чтобы обращённый вампир вновь стал человеком. Боюсь, это невозможно.

Кристина вздохнула и посмотрела по сторонам. Они почти прошли аллею и дальше их путь лежал через гаражи. Липы шебуршались над их головами оголёнными ветвями. Серое небо словно разделяло печальное настроение девушки. Оно пускало на землю крупные снежинки, как скупые слёзы о тех, кто блуждает во тьме. Было ещё недостаточно холодно, поэтому почти растаявший снег покрывал землю тонкой дырявой простынёй. Этот покров был рыхлым и мягким, поэтому шаги людей делались бесшумными, будто они ступают по вате. Следы Кристины и Георгия отчётливой тропинкой тянулись между двумя ровными рядами деревьев. Впереди тоже были следы, видно, кто-то прошёл здесь совсем недавно. Георгий почему то принялся внимательно их разглядывать, присев на корточки.

— Кристина, — прошептал он, и девушке пришлось наклониться, чтобы его услышать, — когда мы сюда шли, впереди же не было никого, верно?

— Не знаю. Мы разговаривали и я не обратила на это внимание. А что такое?

— Следы…

— Ну и что? Кто-то прошёл здесь недавно.

— Тогда бы следы занесло снегом, — возразил охотник, — значит кто-то прошёл здесь только что, а мы даже не заметили.

Он попятился от гаражей, опасаясь засады и нащупывая рукоять пистолета.

— Только вампиры передвигаются так быстро, что можно не заметить их у себя под носом, — настороженно сказал Георгий.

— Может, Вениамин? — с надеждой спросила Кристина.

— Зачем ему прятаться от нас? — отозвался Святославский. — Нет. Это та, что ходит днём! Это Агата!

Он выхватил пистолет, но было поздно. Георгий почувствовал какой-то укол в область шеи. Кристина вскрикнула, но тут же была схвачена за горло. Перед её глазами предстал молодой человек с ехидной улыбкой. Это был Власов. Одной рукой он обхватил тонкую шею девушки, в другой держал шприц. Быстрым движением Пётр вогнал иглу под нежную кожу и ввёл какой-то препарат. Агата стояла рядом и ухмылялась, глядя на корчащегося на земле охотника. В руках у неё тоже был шприц. Графиня пнула мужчину ногой в живот и прежде, чем тот отключился, процедила:

— Это будет славная игра, охотник.

Кристина с ужасом смотрела на врагов. Она хотела закричать, но сознание её уже помутилось, а силы окончательно покинули. Девушка обмякла, повиснув на руках у Петра.

— Сколько времени они будут без сознания? — поинтересовалась Агата.

— Достаточно для осуществления наших планов, госпожа, — ответил Власов.

— Прекрасно! — обрадовалась графиня, — пора прокатиться за город. Подгони машину! Пришло время пригласить наших друзей в гости. Это будет очень милая встречаю

Снегопад усилился. Как назло в это время не было рядом прохожих, поэтому никто не увидел, как молодой человек и симпатичная женщина заталкивают на заднее сидение автомобиля людей, находящихся в бессознательном состоянии. Некому было противостоять похитителям или хотя бы вызвать полицию, запомнив номер машины. Автомобиль тронулся с места, увозя Георгия и Кристину в неизвестном направлении. Снег тут же засыпал следы, а полуспящие липы равнодушно стояли как неживые колонны. Аллея опустела.