— Есть! Всё у меня есть! Мусор двадцать лет не выкидывается! — отозвалась Марта, выволакивая из-под прилавка обломок столешницы. — Вот. Был у меня стол… Пока один клиент топором его не разрубил! В припадке благодарности за зелье!
Ого! Так надо быть поосторожней с клиентами, если среди них попадаются такие личности!
Я улыбнулась сквозь усталость. Взяла доску, кисть и остатки краски. Написала крупно, жирно, чтобы видно было даже в тумане:
«АПТЕКА →»
И нарисовала стрелку, указывающую прямо в наш переулок.
— Зачем это? — спросила Марта, выйдя на крыльцо и глядя, как я несу доску к углу дома.
— Чтобы видели, — сказала я, втыкая её в землю у самой дороги. — Люди не ходят в переулки без причины.
— Ходють, ходють! По нужде! — заметила Марта.
— Вот тем более! — принюхалась я. — Отобьет желание! Пусть для нужды ищут другой переулок! И да, надо будет прибраться в переулке. Но это потом! Вот! Теперь есть указатель. Люди увидят, поймут, повернут.
— Ну-ну, — буркнула Марта, скрестив руки. — Только не обещай чудес. У нас тут не рынок, а задворки!
Я вернулась в аптеку, вымыла руки, поправила платье. Сердце билось быстрее обычного.
Сработает. Должно сработать.
Но прошёл час.
Потом второй.
Тишина. Только скрип вывески да лай собаки где-то вдалеке.
Марта выглянула из-за прилавка, прищурившись на меня.
— Ну что, Эглантина? Где твои покупатели? Где толпа благородных дам с мигренью и посыльные с записками от герцогов?
Я опустила глаза.
Никого не было.
— Может… просто ещё рано? — прошептала я, но голос дрожал.
Марта хмыкнула, но не злобно. Подошла, похлопала меня по плечу — осторожно, почти по-матерински.
— Ладно, девка. Зато еще ни одного сыкуна не было! Уже хорошо!
Она усмехнулась.
Я кивнула.
И впервые за эту ночь почувствовала: даже если мир не видит тебя — ты можешь сделать так, чтобы он обязательно увидел.
Просто нужно шагнуть за угол.
И поставить стрелку.
Только почему не сработало?