Выгодный жених

Глава 6

Кряк-кряк. Кряк-кряк. Кряк-кряк.

Он любил свое кресло-качалку, ритмичные движения которого действовали на него успокаивающе, навевая воспоминания о детстве.

Следуя собственному ритму, его длинные пальцы сплели три пряди волос в одну толстую косу. Скрепив один ее конец алой лентой, он изучил свое рукоделие.

Алые ленты для алых леди[5]. Он хихикнул и взял другие три пряди, которые нужно было заплести в косу.

Мать говорила ему, что все женщины шлюхи. Он должен был наказать шлюх, которые соблазняли его.

Кряк-кряк. Кряк-кряк. Кряк-кряк.

Закончив одеваться, Белл заправила за уши волосы и подошла к окну. Снаружи доносился божественный аромат цветов, серенады пернатой капеллы, прятавшейся в деревьях. Пение жаворонков предвещало прекрасное утро. Ворковали голуби, пронзительно кричали синие сойки, чирикали воробьи, порхая с ветки на ветку.

Это многоголосье контрастировало с тишиной в коттедже. Мик еще спал.

Даст Бог, у него восстановится зрение. Но Белл очень боялась потерять Мика. Хоть бы оказалось, что он не женат. Но вряд ли такое возможно. Он слишком красив. И не только. У него много достоинств.

Белл решила не будить своего пациента, прежде чем она не приготовит завтрак. Она прошла в гостиную и резко остановилась.

На диване никого не было. Рядом на столике лежали солнцезащитные очки.

Она постучала в дверь второй спальни.

– Мик?

Ответа не последовало.

В эту минуту открылась наружная дверь. Белл испуганно вздрогнула и повернулась.

– Ко мне вернулось зрение, – объявил Мик.

– Какая замечательная новость, – сказала Белл, через силу улыбнувшись. Теперь, увидев шрам, Мик отвергнет ее. Если бы она могла скрыть свою щеку и отсрочить неизбежное! – Ради такого случая я приготовлю праздничный завтрак, – сказала она и пошла на кухню. – Вам нужно продолжать есть хлеб с маслом и целебными травами, пока не вернется память.

Михаил прислонился к кухонному столу, наблюдая за ней. Как она страдает! Его сердце болезненно сжалось. Белл нуждается в нем. Белл должна поверить в свою красоту и облегчить душу.

– Белл! – окликнул он ее.

– Да?

Михаил уловил вымученно веселые интонации в ее голосе.

– Идите сюда, Белл.

– Нам будет нечего есть, если я все брошу и буду болтать.

Михаил подскочил к ней, положил руки на ее хрупкие плечи. Белл оцепенела, когда Михаил мягко повернул ее лицом к себе, приподнял ее подбородок и убрал с ее щеки волосы.

Белл вздохнула, смирившись с неизбежностью. Михаил продолжал молчать, и тогда ее фиалковый взгляд проследовал от его груди к подбородку с ямочкой и далее, к темным глазам.

Взгляды их встретились. Михаил наклонился и запечатлел на ее губах страстный поцелуй. Затем отстранился и кончиком пальца погладил ее щеку со шрамом.

– Вы очаровательны! Я никогда не видел женщины красивее!

– Не надо! – тихо промолвила Белл, едва сдерживая слезы. – Я знаю, как я выгляжу.

Михаил привлек ее к себе:

– Вам нужно выплакаться, избавиться от вашей боли, любовь моя!

Белл спрятала лицо у него на груди и зарыдала. У Михаила болезненно сжалось сердце. Дай Бог ему никогда больше не слышать ее рыданий. Белл наконец успокоилась.

– Вы так добры ко мне, – прошептала она. Михаил взял салфетку и вытер ей слезы.

– Высморкайте нос, – сказал он, – а потом начнем нашу совместную жизнь.

Глаза Белл засветились надеждой. Так из-за туч неожиданно проглядывает солнце.

– Совместную?

– Ангел спустился ко мне с небес, – сказал Михаил, убирая у нее со лба и висков черные змейки волос. – Я вас никогда от себя не отпущу.

– Что, если… – начала она с тревогой во взгляде.

Михаил приложил к ее губам палец:

– Мы живем сейчас – беспокоиться будем потом.

Она заставила себя улыбнуться.

– Я сейчас поджарю хлебцы на взбитых яичных белках.

– Чем я могу помочь?

– Сесть за стол, – сказала Белл. – И я приготовлю вам лечебный бутерброд с кофе.

Михаил сел в кресло и наблюдал за Белл, восхищаясь грацией ее движений.

Она поставила на плиту кастрюльку с водой. Достала баночку с молотым кофе, ложку для помешивания, ситечко и положила все это рядом с чашками. Затем нарезала хлеб, и когда обернулась, Михаил выразительно подмигнул ей, отчего Белл покраснела.

Девушка всыпала в кипящую воду несколько ложек кофе, помешала и ненадолго оставила на медленном огне. Затем намазала маслом два ломтика хлеба и сверху добавила что-то из маленькой баночки.

Сняв кастрюльку с плиты, Белл разлила через ситечко кофе по чашкам, отнесла чашки на стол и положила перед Михаилом его бутерброд.

Напевая себе под нос, девушка достала из буфета две медные миски. Разбила над миской яйцо и стала переливать желток из одной половинки скорлупки в другую, пока весь белок не стек в миску.

– В тот раз вы сказали, что к сливочному маслу что-то добавлено, – сказал Михаил. – Что именно?

Белл уронила желток в другую миску.

– Кое-что.

– Хотелось бы знать.

Белл смущенно улыбнулась:

– Я добавила корицу, чтобы приглушить вкус черной магии.

Михаил присмотрелся к своему бутерброду.

– Но эти черные крапинки двигаются.

– Пауки действительно двигаются, наивный вы человек, – сказала Белл.

Ошеломленный, он уронил бутерброд на стол.

– Вы кормили меня черными пауками?

– Хлеб с маслом, приправленный черными пауками, творит чудеса.

Михаил вскочил с кресла и опрометью бросился к двери.

Белл слышала, как его вырвало, и смахнула со стола бутерброд.

Через несколько минут в коттедж вбежал Михаил. Он набрал полный рот кофе и, прежде чем проглотить, прополоскал рот. Потом с гневом посмотрел на нее.

Белл открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла, когда Михаил, прищурившись, посмотрел на нее.

– Возможно, вам придется лечить молитвой тот цветок перед домом, – сказал он.

– Я могу вылечить вас от тошноты.

– Нет! Вы сами когда-нибудь ели бутерброды с пауками по рецепту няни Смадж?

– Мне пауки не показаны, – ответила Белл, отведя глаза.

– Гм…

– Когда-нибудь вы будете над этим смеяться. – Белл наградила Михаила сияющей улыбкой. – Ну что, готовить завтрак?

– Я не захочу есть до ленча, – сказал Михаил. – Ешьте свой завтрак, а я пока выпью виски, чтобы истребить во рту вкус пауков.

– Я тоже подожду до ленча, – сказала Белл. Она выпила кофе и поднялась, чтобы взять свою волшебную корзинку. – Пойдете со мной в сад?

Михаил последовал за ней.

Белл задержалась на минуту там, где его вырвало, и покачала головой:

– Этому цветку молитвы не помогут.

– Может, сандвич с пауком поможет?

– Вообще-то пауки…

– Никогда не кормите людей тем, чего не ели сами, – произнес Михаил.

Они обогнули коттедж.

Белл восхищалась голубым небом, что было такой редкостью для лондонской весны.

Пройдясь по окружности небольшого пространства, Белл удовлетворенно улыбнулась. Она осталась довольна результатами своих молитв. Это было эпохальное исцеление библейского масштаба, если сравнить с тем состоянием, что она видела здесь несколько дней назад.

Она задержалась у анютиных глазок. Цветы выглядели намного лучше, но еще не выправились полностью. Белл присела перед ними на землю. Михаил опустился рядом с ней.

– Расскажите мне о вашем садовом бизнесе, – попросил он. – Почему вдруг вам пришла в голову эта идея?

– Однажды весной я прогуливалась в Гайд-парке, – стала рассказывать Белл. – По дороге домой я проходила мимо Гросвенор-сквер.

– Гросвенор-сквер – что-то знакомое, – заметил Михаил.

– Там живут хамоватые аристократы.

– Хамоватые?

– Большинство аристократов полагают, что они лучше нас, простых людей, – сказала Белл. – Чем выше титул, тем больше хамства.

Михаил засмеялся:

– Вам не нравятся аристократы?

– Нет. – Белл кокетливо улыбнулась, совершенно бессознательно. – Мне не нравятся высокомерные хамы.

– А-а-а, понимаю.

– Там, на Гросвенор-сквер, – продолжала Белл, – на квадратном островке росли тюльпаны. Я услышала, как цветы взывают ко мне в тревоге.

– Кто-нибудь еще их слышал? – спросил Михаил.

Белл прищурилась:

– Не смейтесь надо мной.

– Прошу прощения, – едва сдерживая смех, сказал Михаил.

– Оставить без внимания те тюльпаны было бы жестоко. Дюжины тюльпанов нуждались в помощи. Я прикасалась по очереди к каждому и молилась за них. Садовник из какого-то поместья, увидев результат, попросил меня помочь, и я охотно выполнила его просьбу. Вскоре о моих способностях узнали в других поместьях, и ко мне стали обращаться за помощью садовники зажиточных хозяев.

– В корзинке у вас хранится то, что лечит растения? – спросил Михаил, заглядывая внутрь.

Белл лукаво улыбнулась:

– Шоу их ослепляет.

– Может, покажете, как это делается?

– Садовая богиня обещает маленькие чудеса. – Белл сосредоточилась на анютиных глазках. Коснулась груди с левой стороны, лба, груди с правой стороны, левого и правого плеча и снова груди слева. Открыв золоченый ящичек, она достала шведские спички с наждачной бумагой, зажгла белую свечу. После этого она позвонила над анютиными глазками крошечным колокольчиком и, прикладывая пальцы с обеих сторон цветка, запела:

– Чахлые мои анютины глазки. Мое прикосновение исцеляет, и ваша болезнь отступает. Выздоравливайте, выздоравливайте, выздоравливайте. – Наконец она помахала «Книгой общей молитвы» и произнесла: – Так написано. И так будет. – Закончив лечебный сеанс вознесением еще одной молитвы, Белл снова села на землю и стала ждать, пока оживут анютины глазки. – Я не делаю ничего особенного. Нужно только прикоснуться к цветку, сосредоточиться на его здоровье и молиться, – пояснила она, глядя на Михаила.

Он понимающе кивнул.

– Значит, шоу полезно для бизнеса?

– Разумеется.

Михаил взял золоченый ящичек.

– Что они означают? – спросил он, пробегая пальцем по инициалам К.У.

– Раньше эта шкатулка принадлежала моему отцу, – ответила Белл. – Мне передала ее няня Смадж.

– Расскажите подробнее, – попросил Михаил.

– Мои родители никогда не состояли в браке. Я не видела своего отца пятнадцать лет, пока не переехала недавно в его дом.

Михаил невольно подумал о своей дочери. Чтобы пятнадцать лет не видеться с ней? Даже представить себе такое было невозможно.

– Вам, конечно, недоставало его внимания и любви, – сказал он.

Белл горестно улыбнулась:

– За долгие годы я к этому привыкла и принимала как должное.

– Разве такое возможно? Объясните, пожалуйста.

Она вздохнула:

– Это не важно.

– Напротив, – возразил Михаил, – очень даже важно.

– Помню, как моя старшая сестра сидела у отца на коленях, – сказала Белл, – а на следующий год он держал на руках моих младших сестер-двойняшек. Я родилась в весьма неудачное для меня время – между первым ребенком и парой близнецов.

Михаил откинулся спиной к дубу.

– Сценарий кажется мне знакомым.

– Вы что-то вспомнили?

– Нет.

Белл жестом показала на крошечный пятачок с бурьяном.

– Поможете мне полоть траву?

– Лучше понаблюдаю за вами.

– Сорняки душат растения, – сказала она, не глядя на него, и принялась выдергивать сорняки.

– Мне нравится, как вы выглядите, – сказал Михаил, любуясь ею.

Круто повернувшись, Белл плюхнулась на землю и стала красной как помидор.

– Это еще более захватывающее зрелище, чем представление в «Друри-Лейн», – промолвил Михаил. – Можно попросить вас пересесть в тень и рассказать мне побольше о Габриэль?

– Хорошо. – Белл села под дуб, рядом с Михаилом. Их бедра были так близко, что она ощущала его тепло. – После смерти няни Габриэль получила место в опере, где ее красоту заметил один очаровательный герцог. Они страстно полюбили друг друга. Но у герцога была жена.

– Жена? – переспросил Михаил. – Наконец-то вспомнил.

– Что именно? – встревожилась Белл.

– Моя жена умерла.

– В самом деле? – с облегчением произнесла Белл. Легкая улыбка тронула ее губы и мгновенно исчезла. – Сочувствую вашей утрате.

Михаил с трудом преодолевал желание рассмеяться. Более сочувственной души он еще в жизни не встречал. Какой он все-таки гений, что решил эту проблему с женой. Теперь не осталось никаких причин отказывать ему в дальнейшем продвижении.

– Вы помните о ней еще что-нибудь?

– Помню только, что она болела и потом умерла. Но не могу вспомнить ее имени.

Белл похлопала его по руке:

– Обязательно вспомните.

– Возможно, – сказал Михаил. – Если вы мне расскажете дальнейшую историю Габриэль.

– Когда Габриэль забеременела, – продолжала Белл, – герцог отправил к ней няню Смадж.

– Вашу няню Смадж? – с притворным удивлением спросил Михаил. – Габриэль – ваша мать. Значит, няня Смадж помогала ей растить вас и ваших сестер.

– Габриэль помогала няне Смадж растить нас, – уточнила Белл и, задумавшись на мгновение, спросила: – Как по-вашему, обрела бы Габриэль счастье, женись герцог на ней?

– Кто знает, – сказал Михаил, встал и поднял Белл на ноги. – Я научу вас, как защитить себя. Хотите?

– Да, – сказала Белл.

Михаил повернул ее спиной к себе.

– Если кто-то нападет на вас сзади…

Белл повернулась кругом.

– А если спереди?

– Трусливый противник всегда заходит сзади, чтобы нападение оказалось неожиданным.

– А что, если он не трусливый? – спросила Белл.

– Любой мужчина, напавший на женщину, трус, – заявил Михаил, повернувшись к ней спиной. – Хватайте меня, и я покажу вам, как защищаться.

Белл подошла ближе и прижалась к его спине. Тепло его тела и исходивший от него мужской запах просачивались через их одежды, вызывая у нее слабость в коленях. Она просунула руки Михаилу под локти, обхватив его за пояс.

– Так хорошо?

Ощутив ее грудь, прижатую к его спине, он потерял контроль над собой.

– Вы не хотели бы еще большей близости?

Белл отпрянула от него.

– Я вас не понимаю.

Михаил улыбнулся и поцеловал ее в губы.

– У мужчины три уязвимых места – глаза, шея и пах.

При слове «пах» Белл залилась румянцем. Она впервые услышала это слово из уст мужчины.

– Вы так мило краснеете, – произнес Михаил, снова повернувшись к ней спиной. – Нападайте на меня сзади без обхвата.

Когда Белл выполнила его просьбу, Михаил продолжил:

– Сначала вы ударяете нападающего локтем в живот. – Он осторожно продемонстрировал это медленным движением, чтобы не причинить ей боль. – Потом с размаху наступаете ему на ногу и, когда он отпустит руки…

– А если не отпустит?

– Если ударите достаточно сильно, отпустит. Поверьте мне, принцесса.

– И после этого я должна бежать?

Михаил покачал головой:

– Нет. Вы должны лишить его боеспособности, чтобы он не смог вас преследовать. Вы резко повернетесь кругом и нанесете ему удар кулаком в шею, в мертвую точку. – Михаил показал, как это делается, и продолжил: – Ваш противник схватится за шею, и тогда вы изо всех сил ударите его коленом в пах.

Белл снова покраснела.

– В битве не может быть никакого смущения, принцесса. – Михаил подмигнул ей. – После удара в пах ваш противник согнется пополам. Вы ткнете пальцами ему в глаза и побежите что есть мочи, как будто за вами гонится сам дьявол. Поняли?

– Думаю, да, – сказала Белл, хотя выражение ее лица говорило об обратном.

– Запоминайте, принцесса. – Михаил повторил: – Локтем в живот, топнуть ногой, кулаком по шее, коленом в пах и пальцами в глаза.

Белл стояла спиной к нему. Руководя ее движениями, он продемонстрировал защитные приемы несколько раз. Глядя на ее изящное тело, вдыхая чувственный запах роз, Михаил вдруг почувствовал, что его охватило желание. Однако он взял себя в руки и приказал:

– Теперь проделайте все это сами. На мне.

Шаг за шагом Белл повторяла пять рутинных приемов, и очень скоро они превратились в одно плавное движение.

Запыхавшись от напряжения, Белл ощутила, как пот катится по ложбинке на груди. Затылок тоже был влажным, капельки пота проступили над верхней губой и на висках.

Михаил поднял ее волшебную корзинку и жестом показал на дом:

– Вы заслужили отдых.

Белл кивнула. Она так устала, что у нее даже не было сил говорить. Как быстро он превратился из гостя в хозяина, отметила про себя девушка. Белл не понравилось, что он отдает ей приказания, однако она промолчала.

Она направилась к парадной двери, и тут сзади ее схватили сильные руки.

Резким движением Белл толкнула нападавшего локтем в живот и изо всех сил наступила ему на ногу. Затем повернулась и, обрушив ему на шею кулак, ударила в пах коленом.

Михаил упал навзничь, прежде чем она успела ткнуть ему пальцы в глаза. Весь красный, он схватился за пах, тяжело дыша, судорожно хватая ртом воздух.

– Я никогда не тыкала пальцами в… – Белл запнулась, осознав, кто пострадал. Она опустилась рядом с ним на колени. – Простите.

Михаил поднял руку, показывая, что все в порядке.

– Отлично, – задыхаясь, произнес он, перевалившись на бок. – Вы способная ученица.

Белл улыбнулась похвале. Она наклонилась и коснулась губами его губ, сначала неуверенно, потом смелее.

Он прижал ее к себе и вернул поцелуй.

Михаил дразнил языком ее губы. Она приоткрыла их, впустив его язык в рот.

Упершись ладонями ему в плечи, она оттолкнула его.

– Я сильнее вас, – сказала Белл, склонившись над ним. – Сдаетесь?

Он смотрел на нее смеющимися темными глазами.

– Сдаюсь, принцесса. А теперь помогите мне.

Когда она встала и подала ему руку, Михаил дернул ее вниз и повалил на себя. Затем перекатился на бок и, захватив ее губы долгим ленивым поцелуем, спросил:

– А вы сдаетесь?

Белл кокетливо улыбнулась:

– Я подумаю.

Михаил помог ей встать и непринужденным дружеским жестом обнял за плечи:

– Принцесса, вам никогда не приходило в голову открыть ресторан? Я полагаю, хамоватая лондонская элита воспримет сандвичи с пауками как деликатес.

Повестка с вызовом в королевский суд встревожила бы его меньше, чем просьба явиться в Инверари-Хаус. Изложенное в любезных выражениях послание предполагало приглашение, но подлинный смысл записки воистину кричал о требовании герцога. И читалось это так: «Иначе пеняй на себя».

Александр Боулд отвел со лба завиток, выбившийся из густой шевелюры, и взялся за дверное кольцо. Но дворецкий уже открывал ему дверь и отступил в сторону, пропустив Александра Боулда внутрь.

– Добрый день, – приветствовал слугу Александр. – Мне назначена встреча.

– Его светлость ждет вас, – сказал дворецкий. – Следуйте за мной, лорд Боулд.

Александр понятия не имел, что нужно от него герцогу. Но ни один разумный человек не рискнул бы оскорбить знаменитого герцога Инверари. Среди его друзей было много высокопоставленных персон, и они оказывали ему благосклонности больше, чем любому другому аристократу в королевстве. Даже больше, чем его собственному дедушке, который был на короткой ноге с монаршим семейством.

Тинкер постучал в дверь кабинета и вошел с докладом.

– Лорд Боулд прибыл, ваша светлость.

Александр резко остановился в дверях, удивленный таким собранием. За письменным столом, развалясь в кожаном кресле, находился Магнус Кемпбелл. По правую руку от него восседала герцогиня, наливавшая чай в изящные фарфоровые чашки. У письменного стола стояли в ряд три кресла. В среднем восседал его дедушка, у подлокотника стояла его трость.

– Александр, счастлива видеть вас снова. – Герцогиня Инверари приветствовала его улыбкой. Она была известна как искусная сваха и устроительница браков. Его дедушка и герцог самодовольно улыбались. Ничего, кроме головной боли, это не предвещало.

– Проходите и присоединяйтесь к нам, – обратился к Александру герцог Инверари.

Натянуто улыбаясь, Александр прошел в кабинет, поклонился герцогу и принял от герцогини чашку чаю.

– Добрый день, дедушка.

Герцог Эссекс жестом указал на кресло справа от себя:

– Садись.

Александр не собирался задерживаться, поднес чашку ко рту, сделал глоток и сказал:

– Я постою, если не возражаете.

– Возражаем.

– Дедушка… – с мольбой в голосе произнес Александр.

Герцог Эссекс схватил трость и ударил ею о поручень свободного кресла:

– Сядь!

Александр привык к подобным выходкам дедушки и скрепя сердце процедил сквозь зубы:

– Ну, раз вы настаиваете. – Поморщившись, словно от боли, Александр плюхнулся в кресло.

Кабинет герцога был выдержан в строго мужском стиле. Кожаная обивка на креслах была мягче, чем коленка леди. Остальная мебель темного дерева встроена между книжными стеллажами вдоль стен.

Подарочный портрет герцогини над камином и ваза с розами на журнальном столике смягчали строгость обстановки. Ласковый бриз приносил в окно ароматы сада.

– Эти молодые влюбленные не имеют ни малейшего понятия о приличиях, – посетовал дедушка Александра. – Представляю, какое падение нравов ждет королевство, когда наши дети и внуки достигнут почтенного возраста.

– Дедушка, вы не доживете до падения нравов, – сухо произнес Александр. – Зачем же тратить оставшиеся несколько лет на пустое беспокойство, тем более что от вас ничего не зависит? Кроме того, любые изменения могут обернуться благом для Англии.

– Именно об этом и собирается поговорить мой муж, – сказала герцогиня.

Александр весь обратился в слух.

– О каких изменениях беспокоится ваша светлость?

– Я беспокоюсь о репутации младшей дочери, – сказал герцог. – Ни один мужчина на устоит перед ней, предложит руку и сердце.

– Не понял.

– Вы и констебль Блэк собираетесь привлечь Рейвен к расследованию дела шайки маньяков?

– Да, ваша светлость.

– Это абсурд, – заявил герцог Эссекс.

Александр взглянул на дедушку:

– Вашего мнения никто не спрашивает.

– Гм… вы слышали? – обратился дедушка к герцогу. – Я же говорю, эти молодые денди никого не уважают.

– Будем надеяться, они исправятся. – Герцог Инверари снова переключился на Александра: – Вы верите в эти фокусы-покусы?

– А вы?

Герцог улыбнулся:

– Я первый спросил.

Чтобы потянуть время, Александр стал пить чай, размышляя, как бы увильнуть от прямого ответа.

– Констебль Блэк хочет услышать что-нибудь, – сказал он, – что помогло бы расследовать этот случай.

– А вы? – обратился герцог к Александру. Инверари пытается поймать его на неразумном ответе? Это его цель?

– Констебль Блэк учит меня самым эффективным методам расследования, – сказал Александр. – И я учусь у него не сбрасывать со счетов что-либо на первый взгляд бесполезное.

Инверари расслабился в своем кресле.

– Очень хороший ответ, Боулд.

– Он вообще не ответил на ваш вопрос, – заметил герцог Эссекс.

– Моя тетя Беделия обладала таким же даром, как Рейвен, – сказал Инверари, к немалому удивлению Александра.

– Значит, вы верите в эти вещи?

– Я того же мнения, что и констебль, по поводу воздержания от всякой предубежденности, – сказал герцог. – Мы, шотландские горцы, чувствительны к подобным вещам.

– Горцы – язычники, – заявил герцог Эссекс. Герцог Инверари посмотрел на него с недовольным видом. – Я не имею в виду присутствующих, – поспешил добавить герцог Эссекс.

– Я знаю, что Рейвен помогала вам в последнем деле, – сказал герцог Инверари. – Но если она будет шастать по городу и участвовать в ваших криминальных расследованиях, это погубит ее.

– Я гарантирую ее безопасность, – заверил герцога Александр.

– Дело не в безопасности. – Герцог Инверари многозначительно посмотрел на Александра, но тот проигнорировал его взгляд. Поднося к губам чашку с чаем, Александр взглянул на герцогиню. Она загадочно улыбнулась ему. Значит, знала что-то, чего не знал он. А это уже головная боль. – В то же время, – продолжал герцог, – мы с вашим дедушкой рассудили, что ваша помолвка с Рейвен решит эту проблему.

Коварный старик хорошо поработал! Его устроит только женитьба и правнук. Можно не сомневаться, что в ожидании правнука дедушка возьмет жизнь за жабры. И не отпустит до ста лет, если смерть не помешает.

Александр уже было открыл рот, чтобы отказаться от предложения, но не произнес ни слова. Его первая реакция была спровоцирована злостью.

В следующую секунду перед его мысленным взором предстал образ Рейвен Фламбо. Прелестная фигурка. Ангельское личико с огромными фиалковыми глазами. Пухлые губы куртизанки, тело, жаждавшее поцелуя.

Но желание – плохой советчик. Его препирательства с дедушкой по поводу брака повторялись с тошнотворной регулярностью. Более того, он должен был наотрез отказаться от женитьбы на Рейвен. Иначе будет выглядеть глупым, учитывая его предыдущие высказывания в адрес «незрелого пострела», оскорбившие девушку. В результате Рейвен теперь демонстрировала ему свою холодность.

Герцог Инверари требовал ответа. Еще минута молчания, подумал Александр, и его дедушка начнет бить его своей тростью.

Александр остановил взгляд на герцоге и, стараясь сохранять бесстрастное лицо, сказал:

– Я согласен.

– О, какое волнующее событие! – воскликнула герцогиня Инверари. – Подумать только! Магнус, у нас будут две княгини и одна герцогиня. Пока одна.

– Успокойся, Рокси. – Герцог Инверари перевел взгляд на своего будущего зятя: – Добро пожаловать в семью. Но мы с Рокси должны сначала устроить все с Фэнси и Белл.

– Что займет всего неделю или две, – добавила герцогиня.

Александр понимающе кивнул. Плохо. Это значит, что все интимное тоже будет отсрочено.

– И ты не возражаешь? – Дедушка смотрел на него с удивлением. – Почему? – допытывался он.

Старика сбили с толку. Это было приятно.

– Дедушка, вы хотите, чтобы я возражал?

– Ты действительно хочешь жениться на этой девушке?

Александр едва сдерживал улыбку.

– А вы что, не хотите, чтобы я на ней женился?

– Черт бы тебя побрал с твоими вопросами! – Герцог Эссекс стукнул об пол тростью. – Отвечай на мои вопросы.

Пропустив его слова мимо ушей, Александр обратился к герцогу Инверари:

– Рейвен может не согласиться.

– Со своей дочерью я как-нибудь справлюсь – произнес герцог. – Она примет предложение.

– Рейвен еще прекраснее, чем экзотическая бабочка, – сказал Александр. – Но упрямее верблюда.

Губы герцога тронула доверительная улыбка.

– В таком случае, молодой человек, – сказал герцог, – вас надо научить, как справляться с упрямыми женщинами.