Выгодный жених

Глава 7

– Отец знает, что ты помогаешь констеблю в расследовании дела маньяка?

– Ты что, собираешься меня шантажировать за твое молчание?

Рейвен и Блейз Фламбо сидели в саду отцовского дома. Паддлз носился туда-сюда, обнюхивая каждый ствол дерева, каждую травинку, каждый цветок.

Блейз напустила на себя обиженный вид.

– Думаешь, я хочу заставить тебя купить мое молчание?

– Я знаю, как устроены твои мозги, – сказала Рейвен. – Твою лояльность можно купить.

Блейз наградила сестру лукавой улыбкой.

– Обещаю хранить секрет, если ты согласна выгуливать Паддлза в течение недели.

– Но Паддлз может не захотеть, – возразила Рейвен. – Отдаст предпочтение тебе. Спроси у него.

– Паддлз, ко мне!

Пятнистый мастиф примчался и сел перед Блейз. Она наклонилась и посмотрела ему в глаза.

– Проклятие! Проклятие! Проклятие!

– Что-то не так? – спросила Рейвен.

– Паддлз предпочитает меня, – расхохоталась Блейз. Рейвен тоже засмеялась. Мастиф поднял голову и завыл, заставив их смеяться еще больше.

– Фэнси и Белл скоро станут счастливыми женами, – мечтательно вздохнула Блейз.

– И княгинями, – напомнила Рейвен.

– Как ты думаешь, к нам когда-нибудь придет настоящая любовь? – спросила Блейз.

– Все хорошее приходит к тем, кто ждет, – ответила Рейвен. – Так всегда говорила няня Смадж.

– Мне не хватает няни Смадж.

– Мне тоже.

– Мисс Рейвен! – Сестры оглянулись. По мощеной дорожке к ним спешил Тинкер. – Его светлость хочет поговорить с вами. Он у себя в кабинете.

– Спасибо, Тинкер.

Что за проступок она совершила? Почему отец вызывает ее к себе?

Блейз словно прочла мысли сестры.

– Что ты на этот раз натворила?

– Ничего такого не припомню.

– Возьми с собой Падцлза. Он тебя защитит.

Рейвен улыбнулась:

– Вряд ли в этом будет необходимость.

– Не торопись, – посоветовала Блейз.

Рейвен последовала ее совету. Прошло минут пять, прежде чем она дошла до холла. Еще пять она поднималась на второй этаж. Если даже отец не был сердит, то теперь наверняка рассердился. Приближаясь к его кабинету, Рейвен пошла еще медленнее. Она пыталась вспомнить какие-нибудь свои провинности, но на ум ничего не приходило. Куда подевалась ее способность угадывать?

Рейвен постучала в дверь и вошла, не дожидаясь разрешения.

– Вы хотели…

Она остановилась, с удивлением увидев Александра Боулда и его дедушку. Кажется, отец не собирается ее бранить. Зачем же все-таки он ее позвал?

– О, моя дорогая, – соловьем залилась герцогиня, – у нас есть замечательное…

– Рокси, прошу тебя. – Рейвен услышала в голосе отца предостерегающие нотки.

– Магнус, дорогой, не могу сдержать своего восторга.

Герцог Инверари похлопал жену по руке:

– А ты постарайся, дорогая. – Он перевел взгляд на Рейвен и сказал ей, чтобы вошла в кабинет.

Рейвен со смущенной улыбкой пошла вперед. Потом бросила нервный взгляд на двух посетителей.

Александр улыбался с глупым раболепным выражением. Его дедушка рассматривал ее так, будто решался вопрос о ее продаже.

– Сядь сюда, детка. – Герцог Эссекс показал на кресло слева от себя.

Рейвен выгнула бровь.

– Я лучше постою.

Это простое заявление вызвало у собравшихся неоднозначную реакцию. Александр хихикнул, его дедушка от удивления открыл рот, а герцогиня улыбнулась, продемонстрировав свои ямочки. Отец, смеясь, взглянул на Александра:

– Она похожа на вас.

– Несомненно, браки заключаются на небесах, – пробормотал герцог Эссекс. – Я получу свое воздаяние сполна, если мой внук произведет на свет ребенка, который будет разговаривать с ним, как он со мной.

Герцог Инверари улыбнулся.

– Дети могут быть как прокляты, так и благословлены. – Он посмотрел на Рейвен: – Мы должны обсудить вопрос, представляющий определенную важность. Присядь, пожалуйста.

Рейвен наконец села в кресло, поправила юбку и лишь после этого подняла взгляд.

– Я беспокоюсь о твоем добром имени, – без обиняков начал герцог.

О чем он? Собирается отчитать ее в присутствии Алекса? Она умрет от стыда.

– Я знаю, ты помогала констеблю Блэку и Александру в их предыдущем расследовании, – продолжал отец. – Они просят моего разрешения использовать твой дар в расследовании последнего преступления маньяка.

Рейвен вскинула взгляд на Александра и торжествующе улыбнулась. Очевидно, ее фокусы-покусы признаны полезными, в то время как его ограниченная логика потерпела поражение.

– Да, отец, знаю. Они нуждаются в моей экспертизе.

Рейвен услышала, как Александр что-то пробормотал, и состроила ему гримасу. Однако ни единый мускул не дрогнул у него на лице. Он как ни в чем не бывало попивал чай.

– Так ты хочешь помочь констеблю? – обратился к ней отец.

Рейвен едва сдерживала смех.

– Я рассматриваю свою помощь им как мой гражданский долг, – сказала Рейвен с непроницаемым лицом.

– Гм, – хмыкнул Александр, точь-в-точь как его дедушка, – гражданский долг в этой семье, видимо, передается по наследству.

Рейвен едва сдерживала раздражение. Поведение Александра выглядит странным, учитывая, что он нуждается в ее помощи.

Но то, что сказал отец, поистине сразило Рейвен.

– В таком случае объявляю вас с Александром помолвленными.

Рейвен в шоке открыла рот.

– Я… я…

– Не притворяйтесь, что вас это удивило, – выпалил Александр. – Вы добивались этого долгое время, пострел. Всеми правдами и неправдами.

Рейвен резко повернула к нему голову и прищурилась. Чаша, которую он держал в руках, разлетелась вдребезги, брызги горячего чая полетели во все стороны.

Издав возглас удивления, Александр с криком вскочил с кресла, гневно сверкая глазами.

– Это ваших рук дело, – заявил он, глядя на Рейвен.

Герцог Инверари хихикнул:

– Тетя Беделия однажды проделала такую же шутку с дядей Колином.

– Вы, конечно, не верите, – сказала Рейвен, наградив Александра сладчайшей улыбкой, – но это мой фокус-покус выбил у вас чашку из рук.

– Судя по твоему тону, ты не согласна на этот брак.

– Я этого не сказала, отец.

– Значит, ты согласна стать в один прекрасный день герцогиней? – спросил герцог Эссекс. – Скажи!

Рейвен быстро взглянула на мачеху и повторила ответ графини ди Салерно князю Драко:

– Я скажу, что счастье мое, как видно, мне изменило…

Герцог Эссекс выдал герцогине недовольный взгляд.

– Рокси, крошка учится вашему коварству.

– Все мои приемные дочери – способные ученицы, – сказала герцогиня Инверари. – Мы, беззащитные женщины, нуждаемся в какой-то протекции.

Александр поднялся со своего кресла и сделал три шага к его почти невесте. Он пригнулся, чтобы их глаза были на одном уровне, и спросил:

– Что скажете, пострел?

Рейвен с радостью задушила бы его – об этом говорили ее фиалковые глаза. Ни одной женщине в мире не хотелось слышать индифферентное брачное предложение. Она хотела лунного света, роз и объяснений в любви. В то же время после помолвки у нее появится масса возможностей помучить Александра.

Изобразив сладкую улыбку, Рейвен перевела взгляд на своего отца:

– Я принимаю предложение.

Александр пожал руку ей, ее отцу.

– Добро пожаловать в семью, – сказал герцог Инверари.

– Благодарю, ваша светлость.

Герцогиня Инверари хлопнула в ладоши.

– Как замечательно! – воскликнула она в порыве чувств. – Ты не волнуешься, дорогая?

– Трепещу от радости, – скучающим тоном протянула Рейвен.

Игнорируя ее оскорбительный ответ, Александр повернулся к своему дедушке:

– Вы счастливы, ваша светлость?

Герцог Эссекс покосился на свою будущую внучку.

– Я буду счастлив, когда она подарит тебе наследника.

Вскочив с кресла, Рейвен напустилась на старика:

– Оставьте свои непристойности при себе, ваша светлость. Убедительно вас прошу пересмотреть свои взгляды. Я не так терпелива, как ваш внук.

Герцог Эссекс рассмеялся:

– Мне нравится ее норов.

– Предоставлю вам оговорить все детали контракта, – обратился Александр к герцогам. – Мне нужно с глазу на глаз поговорить с невестой.

Александр открыл дверь и поторопил Рейвен выйти с ним. Не глядя на него, Рейвен направилась к лестнице.

– Подождите минуту, – бросил Александр, взяв ее за руку. – Я приношу извинения за мое поведение. Дедушка требует, чтобы я женился и произвел на свет следующее поколение. Терпение мое на исходе, но вашей вины тут нет, и я не хотел вас обидеть.

Рейвен не знала, правду он говорит или нет, однако кивнула, хотя не простила его.

– В ближайшее время мы с Амадеусом обратимся к вам с просьбой, – сказал Александр. – Хотим использовать ваши способности. На месте последнего преступления мы обнаружили улику.

– Значит, вы верите в мой дар? – спросила Рейвен.

– Моего скептицизма недостаточно, чтобы утверждать, будто вашего дара не существует, – улыбнулся Александр. – Ведь это вы выбили чашку из моей руки.

Он рассуждал удивительно разумно. Для скептика. Но был ли он искренним? Или просто не хотел ссориться с ней?

– На месте последнего преступления я встретил молоденькую девушку, по сути, ребенка, – сказал Александр. – Тьюлип Вудс, чья сестра погибла от рук маньяка, возможно, видела его лицо. Поэтому мы взяли ее под свою защиту, и она находится в доме моего дедушки. Не окажете ли вы ей дружескую поддержку?

Молоденькая девушка из низов живет в доме его дедушки?

– Сколько лет Тьюлип?

– Пятнадцать или шестнадцать.

– И ей нужна подруга?

– Ей нужно поделиться с кем-нибудь своими мыслями, чтобы не чувствовать себя одинокой.

Рейвен кивнула:

– Я встречусь с Тьюлип и предложу ей дружбу.

– И обещайте больше не взрывать чайных чашек, – подмигнул ей Александр. – Я не хочу, чтобы она переняла от вас дурные привычки.

– А что, эта Тьюлип образец женственности?

– Напротив, настоящий сорванец, переговорила даже моего дедушку.

Рейвен улыбнулась:

– Девушки-сорванцы мне нравятся.

Когда они дошли до парадной двери, Александр поднес к губам ее руку:

– Полагаю, бриллианты и рубины на обручальном кольце моей невесты будут символизировать лед и пламень.

Рейвен с улыбкой на губах какое-то время смотрела на дверь, которую закрыл за собой Александр. Она опустила глаза на руку, которую он поцеловал, и вспомнила слова своей няни. Все хорошее приходит к тем, кто ждет.

В коттедже пахло снетками и грибами, жаренными на трюфельном масле. У Михаила, сидевшего за кухонным столом, текли слюнки, а в желудке урчало.

– Я умираю от голода.

Белл оглянулась через плечо и сказала:

– Все хорошее приходит к тем, кто ждет.

Михаил поднял наполненный виски стакан, приветствуя ее мудрость. Или это была мудрость няни Смадж?

В обоих каминах потрескивал огонь. Выбивая ритмичную дробь по крыше, барабанил затяжной дождь.

Михаил был вполне доволен. Теплая комната. Стакан виски. Очаровательная невеста, готовившая ужин. Что еще может желать мужчина?

Его будущая жена – настоящая красавица. Ей не нужны драгоценности и роскошные наряды, а ее внутренняя красота превосходит ее почти совершенную внешность. Эта женщина ценит то, что действительно важно в жизни.

Сегодня он уговорит ее заняться любовью. И она станет его женой, даже не подозревая об этом. Нужно ли сразу после этого рассказать ей всю правду? Нет. Он будет симулировать амнезию, пока не настанет время возвращаться в общество. Белл прервала его размышления:

– Мик! Вы должны осилить этот кусочек.

Михаил перевел взгляд с Белл на хлеб, намазанный маслом, и поморщился. Белл захихикала:

– Посмотрели бы вы сейчас на свое лицо!

Михаил улыбнулся.

– Осторожнее, принцесса, – произнес он, – я жажду возмездия.

Белл вытянула руку и затрясла ею:

– Взгляните, я дрожу от страха.

Михаил взял ее руку, притворившись, будто собирается откусить ей пальцы, как он делал это со своей дочерью. Белл расхохоталась.

Он отпустил ее пальцы, и она вернулась к очагу. Дочери понравится новая мама. Михаил не верил в собственную удачу. Он нашел то, что искал. Его невеста знала дюжины детских сказок. Знала также сказки для взрослых. Она была веселой, с удовольствием копалась в земле в саду. Умела печь «печенье счастья», а также «печенье объятий» и «печенье поцелуев». Михаил не сомневался в том, что его брак будет счастливым.

Поставив на стол жареные грибы и снетки, Белл села напротив него и спросила без обиняков:

– Хотелось бы знать, чем вы занимались, прежде чем потеряли память.

– Пока не могу вспомнить, как ни стараюсь, – сказал Михаил, приступив к еде.

Белл посмотрела на него. Ее фиалковые глаза светились любовью.

– С плотничьим делом знакомы?

– Нет.

– С фермерством?

Михаил глотнул виски.

– Нет.

– С торговлей?

Он покачал головой.

– А что, если я граф, герцог или князь?

Белл засмеялась:

– Тогда нашей дружбе конец.

– Неужели вы прервали бы наше общение, окажись я аристократом?

– К тому же красивым, – кокетливо улыбнувшись, добавила Белл. – Не забывайте об этом.

Михаил ухмыльнулся:

– Но почему вы отказываетесь от дружбы с аристократами?

Белл помрачнела и положила вилку на тарелку.

– Эти высокомерные хамы мне не внушают доверия. Мне нравится заниматься садом. Я всегда хотела иметь свой бизнес. Кроме того, я терпеть не могу высшее общество.

– Женщины обычно стремятся выйти замуж за аристократа как раз потому, что он состоятельный аристократ.

– Я не такая, как другие женщины.

– Я ценю это, – сказал Михаил. – Вы единственная в своем роде.

– Откуда вы знаете? – спросила Белл. – Вы не помните, что происходило, до того как вы, шатаясь, вошли в мой сад.

Михаил засмеялся и снова поднял стакан:

– Touché, принцесса.

Белл убрала со стола, они перешли в гостиную. Они сидели на диване, глядя на завораживающее пламя в очаге.

Белл положила голову ему на плечо. Его близость действовала возбуждающе, его сила создавала ощущение защищенности, мужской запах соблазнял ее.

– Расскажите мне о Габриэль, – попросил Михаил.

Белл перевела взгляд на его мужественный профиль.

– История Габриэль закончилась, – сказала она, – осталось только ее наследие.

Михаил посмотрел на нее:

– Тогда расскажите о наследии.

– Это, конечно же, семь ее дочерей, – сказала Белл.

Михаил поднес к губам ее руку:

– Принцесса, вы часть этого наследия.

– Совершенно верно. – Белл переплела свои пальцы с его и стала рассказывать о своих сестрах: – Фэнси – старшая. Не так давно она дебютировала в опере. И еще она физический медиум.

– Как это понимать? – спросил Михаил.

– Посредством пяти органов чувств она способна распознавать призраков, – объяснила Белл, наблюдая за его недоверчивым выражением. – Когда к нам является дух няни Смадж, Фэнси всякий раз ощущает коричный запах. Не раз ее будил плач нашей мамы.

– Ваша сестра ощущает присутствие привидений? – с недоверием спросил Михаил.

– Мы не какие-то сумасбродки, – ответила Белл, заметив в его глазах скептицизм.

Михаил сжал ей руку:

– Я в этом не сомневаюсь.

– Блисс у нас математический гений. Блейз умеет общаться с животными. – Белл украдкой взглянула на Михаила, перехватив его улыбку. Это ее нисколько не удивило. У большинства мужчин чувствительности не больше, чем у кирпича. – Серена тоже поет в опере, пожалуй, лучше, чем Фэнси. Она также играет на флейте и любит деревья. – Замешкавшись на долю секунды, Белл добавила: – Ее настроение влияет на характер погоды. – Проигнорировав усмешку Михаила, она продолжила: – София – художественная натура. По цвету ауры человека может определить его настроение и болезни. Рейвен – самая младшая. У нее дар предвидения, и она своей волей передвигает предметы, особенно когда сердится.

– Право же, ваша семья богата искрометными талантами. – Михаил повернул ее лицом к себе. – Вы, принцесса, лечите растения и разные живые существа.

– Но этот лекарь не может вылечить себя, – сказала Белл. Ее фиалковые глаза заволокла пелена страдания.

– Дайте только срок, принцесса. – Михаил запечатлел поцелуй у нее на виске. – Каждому созданию нужно время, чтобы поправиться.

– Да, конечно. – Белл заставила себя улыбнуться. – Ну вот и все о дочерях Габриэль.

– Дочери… – повторил Михаил, как бы размышляя вслух. – Мою дочь зовут Элизабет, коротко – Бесс.

– Вы знаете, кто вы? – спросила Белл, удивленная его сообщением.

Михаил прервал ее:

– Как она там? – В голосе у него явственно слышалась тревога. – Неужели я оставил ее одну, четырехлетнего ребенка?

– Я уверена, вы прекрасный отец, – заверила его Белл. – Наверняка вы оставили кого-то заботиться о ней. Она не знает, где вы сейчас, и ждет вашего возвращения.

Михаил наклонился к ней, его губы были совсем близко.

– Не знаю, что я буду делать без вас.

Белл зачарованно смотрела на его красивое лицо. Сейчас Михаил ее поцелует, и она ответит на его поцелуй.

Михаил обнял ее и прижал к себе.

Белл погладила его крепкие мышцы, проведя руками вверх по груди. Затем обвила его шею руками, чувствуя, как от желания ее собственная грудь наливается тяжестью, а соски напрягаются.

Михаил раздвинул ей языком губы, вкушая ее сладость.

Их долгий поцелуй был полон истомы и затаенной страсти.

Это были головокружительные ощущения. Белл никогда ничего подобного не испытывала. Разум затмило желание.

– Я хочу, чтобы были вместе наши сердца. Наши души. Наши тела. – Михаил поднялся, держа ее в плену своим темным взглядом. – Верьте мне, принцесса. – Он протянул ей руку.

Белл в нерешительности посмотрела на его руку и заколебалась. Она нервно покусывала нижнюю губу, лицо приняло напряженное выражение.

Она любит его. Она желает его. Она хотела верить в искренность его чувств.

Ее мать, вероятно, испытывала такие же чувства к ее отцу. Не повторяет ли она ошибку Габриэль Фламбо? Теперь она поняла свою мать. Если Габриэль чувствовала то же, что сейчас чувствует сама Белл, она не могла не отдаться отцу.

Михаил провел пальцем по шраму на ее щеке.

– Как бы вы поступили, если бы не стеснялись?

Белл тихо вздохнула, и напряжение спало. Она робко улыбнулась и вложила руку в ладонь Михаила.

Он повел ее в спальню, закрыл дверь и повернулся.

В фиалковых глазах Белл, словно в зеркале, отражались ее опасения. Она вся дрожала.

Он уже успел забыть, как застенчивы девственницы. Он страстно хотел ее, но не спешил, чтобы не спугнуть.

Михаил обнял ее и поцеловал. Белл прильнула к нему.

– А когда мы разденемся? – спросила она. Голос ее дрогнул.

Тронутый ее невинностью, Михаил спрятал улыбку.

– Когда почувствуем, что настал подходящий момент.

На ее лице отразилось облегчение.

– Я никогда не причиню вам боли, – сказал Михаил.

Он поцеловал ее, одновременно расстегивая пуговицы на ее платье. Платье упало на пол. За платьем последовала его рубаха.

Белл положила руки ему на грудь, ощутив его мускулы и мягкую поросль.

– Я впервые вижу обнаженную мужскую грудь.

– Никакой другой вы не увидите. Потому что будете моей женой.

Белл улыбнулась.

– Давайте ляжем на кровать. – Он снял сапоги. Сбросил с ее ног туфли и отшвырнул прочь.

Михаил уложил ее на кровать и лег рядом. Он снова поцеловал ее, скользнув языком внутрь ее рта.

Осмелев, она вернула ему поцелуй, проникнув языком в его рот.

Пробегая пальцами вверх и вниз, Михаил гладил ее нежные, как лепестки, щеки, гладил густые черные волосы и хрупкую шею. Потом он стянул с ее плеч сорочку и опустил ее до талии.

Белл залилась румянцем, невольно подумав о том, что выглядит неприлично, тем более что Михаил не сводил с нее глаз.

– Я никогда не причиню вам вреда, вам не придется раскаиваться в том, что вы сделали. Вы мне верите?

– Да, – сказала Белл, – я вам верю.

Михаил пробежал губами по ее векам, стянул вниз ее сорочку, снял брюки.

Белл провела кончиками пальцев по его груди, чувствуя, как бьется его сердце.

– Вы необыкновенно изящная, – хрипло произнес Михаил, гладя ее хрупкие ключицы и руки от плеча до кисти.

Он поднимал поочередно ее руки, целуя их с удивительной нежностью. Его пальцы проделали обратный путь наверх, касаясь чувствительной кожи с внутренней стороны ее рук. От его прикосновений ее бросало в дрожь, внизу живота возгоралось пламя.

– Ваша грудь – само совершенство, – сказал Михаил. – Ваши соски – точно розовая гвоздика. Сейчас они потемнели от возбуждения.

Удерживая ее в плену своим жгучим взглядом, он блуждал рукой вдоль ее тела, но груди не касался. Он гладил ее шелковистую кожу, прежде чем скользнуть пальцами вверх, лаская соски.

Белл застонала, дыхание ее участилось. Внутри у нее все дрожало и плавилось.

Его губы и язык закружились вокруг ее груди, продвигаясь к середине. Кончик языка дотронулся до соска. Михаил услышал ее вздох и провел языком вокруг соска.

– Поцелуйте меня, – задыхаясь, проговорила Белл и обвила его шею руками.

Он завладел ее губами. Это был всепоглощающий поцелуй. Михаил поглаживал ее по животу, чувствуя, как она трепещет.

Михаил проник рукой между ее ног, придавив ее лоно ладонью.

Белл отвечала ему чисто инстинктивно, совершая волнообразные движения бедрами, ища его руку, прижимаясь к ней. Михаил ласкал ее горячую нежную плоть.

– Принцесса, вы готовы стать моей? – спросил он. – И позволите мне стать вашим?

Ее приоткрывшиеся губы затрепетали.

– Да, – прошептала она.

Михаил развел ей ноги, опустившись между ними на колени. Обхватив за ягодицы, он приподнял ее, затем медленным мягким движением подался немного вперед, потом назад, постепенно проникая все глубже.

Она ощущала внутри себя заполнившую ее мужскую плоть, от избытка чувств не испытывая ни страха, ни боли.

Теперь они двигались вместе, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.

Михаил протиснул руку между их телами, лаская самую чувствительную точку женской плоти. Белл забыла обо всем на свете. Возбуждение, выплеснувшееся через край, вознесло ее на вершину блаженства. Михаил застонал и последовал за ней, излив в нее свое семя.

Он перекатился на бок и заключил Белл в объятия.

– Ты была замечательна, – прошептал он, прижимая губы к ее виску.

– Я берегла себя для мужа. – Белл вздохнула, и Михаил взглянул на нее.

– Ты и сберегла себя для мужа, – сказал он. – Мы поженимся, как только я вновь обрету память.

– Ты в этом уверен?

– Принцесса, я никогда не буду тебя обманывать, – сказал Михаил.

Белл расслабилась в его объятиях и примолкла.

– Гриб! – вдруг воскликнула она. – Ты напоминаешь мне гриб. Посмотри вон туда. – Она покраснела и показала ниже пояса. – Это шляпка, а там его ножка.

Михаил перевел взгляд с ее лица на свой пах. Затем сжал ее в объятиях и расхохотался:

– Второй такой, как ты, не найти в целом свете, принцесса!