Вынужденная помолвка

Глава 16

Грейс предпочла надеть вечером серое шелковое платье с серым кружевом. Простой золотой крестик, принадлежавший ее матери, был единственным украшением, и ее волосы локонами спадали на затылок.

К сожалению, Люсьена не было в гостиной, чтобы он мог прокомментировать ее появление. Себастьян поднялся с дивана, на котором сидел откинувшись, и отвесил ей низкий поклон.

— Думаю, мне, как вашему будущему брату позволительно сказать вам, как элегантно вы выглядите сегодня вечером, мисс Хетерингтон. — Его карие глаза потемнели.

Грейс мягко рассмеялась:

— Вы и правда ужасный любитель пофлиртовать, милорд!

— Ужасный? — вскинул темные брови Себастьян. Он выглядел очень стильно в темном вечернем костюме и белоснежной рубашке. — Я всегда верил, что исключительно хорош в этом!

— Вы ведь знаете, что я имею в виду.

Грейс игриво ударила его веером по запястью.

— Да, — признал он, грустно склонив голову. — Я почти завидую Люсьену, мисс Хетерингтон. Я чувствую, что вашему мужу никогда не будет скучно с вами, — объяснил он.

— Надеюсь, вы говорите это как комплимент?

— Разумеется!

Грейс элегантно опустилась на один из диванов.

Себастьян покачал головой:

— Должен сказать, что по-прежнему нахожу внезапность вашей помолвки с моим братом немного… интересной.

— В каком смысле, милорд? — осторожно спросила Грейс, — Уверена, что вы, как и ваша сестра, в курсе слухов, которые ходят о нас с вашим братом в высшем обществе.

— Арабелла? — тепло улыбнулся Себастьян. — Поверьте мне, Арабелла незамедлительно бы сообщила вам этот слух!

— Только если кто-то еще не обратил бы на него мое внимание, уверяю вас, — сухо ответила Грейс.

— Люсьен?

Выражение лица Грейс было холодным.

— Кто это был, не имеет значения, милорд. Важно лишь то, что я уже была знакома со слухами до того, как Арабелла заговорила со мной на эту тему.

— Можно поинтересоваться, на какую тему? — резко спросил Люсьен, войдя в гостиную.

— Ничего важного.

Грейс одарила Себастьяна дружеской улыбкой, признав, что, хоть он и выглядел стильно в своем вечернем наряде, Люсьен все равно был элегантнее и красивее.

— Не смотри на меня так, — отшатнулся Себастьян от его мрачного взгляда, — Уверяю тебя, что не сказал и не сделал ничего неправильного до твоего появления. Правда, Грейс? — умоляюще посмотрел на нее он.

— Ты только что сделал это, обратившись к ней в такой фамильярной манере.

Люсьен по-хозяйски взял Грейс за локоть.

— О, черт…

— А сейчас ты еще и выругался в ее присутствии, — усмехнулся Люсьен. — В самом деле, Себастьян, не думаю, что какая-нибудь женщина когда-либо возьмет в мужья такого невоспитанного распутника.

— В самом деле? — Себастьян выглядел скорее обрадованным, чем расстроенным.

Поддразнивание между двумя братьями задало тон на оставшийся вечер. Себастьяну даже удалось пару раз рассмешить подавленную герцогиню своей откровенностью. Как заподозрила Грейс, специально чтобы скрыть тот факт, что они с Люсьеном, хоть и договаривались об обратном, не обменялись ни единым словом за ужином.

Грейс сосредоточила свое внимание на беседе братьев. Как же сильно отношения Люсьена и Себастьяна отличались от тех, что были между тремя братьями Карлайн, с грустью признала Грейс. Она и представить себе не могла, что они трое могли проводить такой приятный вечер вместе. Джордж был приветлив и очарователен, и оба брата его любили. Но отношения между Дариусом и Френсисом, казалось, состояли из презрения со стороны Дариуса и зависти и неприязни со стороны Френсиса.

Грейс задумалась. Может, она смотрела на ситуацию не с той стороны? Френсис завидовал Дариусу. Он даже не сделал никаких попыток скрыть свою неприязнь к нему после смерти герцога Карлайна.

Грейс быстро и пристально взглянула на Люсьена, зная, что, несмотря на все их разногласия, он был тем не менее человеком чести. И не важно, насколько справедливыми были доказательства против Дариуса, Люсьен настаивал, что тот был невиновен. И в то же время он совсем не скрывал своего презрения к Френсису Уинтеру.

Если Дариус невиновен, возможно, это означает, что…

Нет!..

Того, о чем сейчас думала Грейс, просто не могло быть!

Или могло?..

— Тебе не нравится говядина, Грейс? — озабоченно спросила ее тетя, заметив, что Грейс перестала есть и смотрит на еду в тарелке, ее щеки были бледны. — Если так, я уверена, что мы можем допросить повара принести что-нибудь еще. Может, цыпленка?

— Нет… говядина восхитительна, тетя, — торопливо заверила ее Грейс, к ее щекам вновь вернулся румянец. — Я просто… Это всего лишь… Мне кажется или здесь действительно стало жарко?

Ее тетя нахмурилась:

— Возможно, если мы откроем дверь в сад…

— Нет. — Люсьен, нахмурившись, посмотрел на Грейс и поднялся. — С вашего позволения, я отведу Грейс в сад подышать воздухом.

Он стремительно отодвинул от нее стул, когда герцогиня согласно кивнула, и предложил Грейс руку.

Грейс вдохнула теплый летний воздух. Напряжение в ее груди ослабло, а голова очистилась от слишком большого количества мыслей.

Люсьен заметил, с каким пониманием смотрела на него Грейс несколько минут назад. Словно… словно только что нашла последний кусок головоломки. Возможно, так и есть?

Он сделал глубокий вдох.

— Грейс…

— Давай прогуляемся до каретного сарая? — оживленно предложила она.

Люсьен не был уверен в целесообразности такого предложения.

— Может, нам лучше просто посидеть на террасе?

Она, нахмурившись, покачала головой:

— Мне бы не хотелось, чтобы моя тетя услышала обрывок нашей беседы.

— Тем не менее…

Грейс дразняще вздернула брови.

— Вы ведь не боитесь остаться со мной наедине, милорд?

— Я? Нет, — мрачно подтвердил он.

Хотя Грейс выглядела сейчас исключительно мило — темные волосы падали соблазнительными волнами на ее лицо и затылок, серое платье сочеталось по цвету с ее глазами. Она была искушением, которому — после того как он держал ее в объятиях утром, как обнаружил Люсьен, он не может противостоять!

— Я тоже не боюсь, Люсьен, — хрипло заверила его она, дотронувшись до его руки.

Люсьен резко отступил от нее.

— Но возможно, следует бояться!

Грейс спокойно окинула его взглядом, заметив, как горят его глаза. Она покачала головой:

— Думаю, я знаю тебя достаточно хорошо, Люсьен, чтобы верить, что ты не сделаешь ничего, что может напугать меня или причинить мне вред.

Он нахмурился.

— Может, ненамеренно… — Он устало вздохнул, отступив от нее и посмотрев на залитый луной сад, крепко сжав руки за спиной. — Полагаю, у тебя есть несколько вопросов, которые ты хочешь, задать мне?

— Неужели?

Ее тон был пренебрежительным.

Люсьен повернулся и посмотрел на нее:

— Грейс, глупо…

— О, Люсьен! — покачала головой она, ее смех был хриплым и беззаботным. — Я сильно поглупела с той ночи в гостинице, когда ты ввалился в мою комнату, перепутав ее со своей!

В свете луны на его лице отразилась суровая безжалостность, когда он повернул голову.

— Я был пьян…

— Точно, ты выпил слишком много бренди…

— Я был пьян, — резко повторил Люсьен. — До чертиков пьян, чтобы заняться с тобой любовью, даже если это и было бы моим намерением!

— Которого не было.

— Нет.

Грейс вопросительно посмотрела на него, заметив в его глазах мрачность.

— Давай прогуляемся, Люсьен, — снова предложила она, зная, что Себастьян с тетей находятся в комнате рядом, а ей нужно поговорить с Люсьеном. Ее прежние заботы отошли на второй план. — Не стоит испытывать такого отвращения к своему состоянию той ночью, Люсьен, — мягко сказала она ему, когда они пошли вместе к сараю. — Я заметила, что длительное общение с Френсисом оказывает такой эффект на многих людей…

— Компания Френсиса не причина, почему я перебрал тем вечером. Ну, не совсем — Его взгляд казался еще темнее в свете луны, когда он повернулся к ней. — Грейс, я не тот человек, каким тебе кажусь. Каким кажусь другим, — резко пояснил он.

Она шутливо уставилась на нею:

— Ты ведь лорд Люсьен Сен-Клер, не так ли?..

— Я говорю не о титуле или имени, Грейс. — Движения Люсьена были беспокойными. — Я обманщик. Шарлатан…

— Я в это не верю. — Грейс прикоснулась к рукаву его пиджака, почувствовав под ним напряженные мышцы. — Я в это не верю, Люсьен, — хрипло повторила она.

На его щеке запульсировала вена.

— Грейс, я слишком много пью почти каждый вечер. Чтобы заснуть. Точнее, чтобы впасть в состояние беспамятства…

— Не замечала, чтобы ты так делал с тех пор, как приехал сюда…

— Последние десять дней у меня в голове появляются другие мысли, как только я оказываюсь один в спальне, — мрачно признался он.

О ней? Теперь Люсьен думал о ней, когда оставался один в своей комнате? Мечтал о ней? Так же как Грейс думала и мечтала о нем?..

— Почему?

Люсьен удивленно посмотрел на нее.

Грейс ободряюще улыбнулась.

— Почему ты много пьешь, чтобы впасть в беспамятство?

Люсьен почувствовал, как его дыхание становится прерывистым от сочувствия, которое он видел в ее искренних серых глазах. Сочувствие, которого, он знал, не заслуживает.

— Мне снятся сны, Грейс, — резко ответил он, зная, что ему придется рассказать ей правду — что она, как никто другой, имела право знать о том, кем он является.

— Какие сны? — тихо поинтересовалась Грейс.

— Ужасные кошмары. — Его руки сжались в кулаки. — О войне. И крови. И смерти. О друзьях, которых больше никогда не увижу. Об убийстве… — Люсьен прерывисто вздохнул. — По крайней мере, снились, — печально нахмурился он. — С тех пор, как я встретил тебя, эти сны стали… другими.

— Ты расскажешь мне о тех снах позже, — ободряюще заверила его Грейс. — Разумеется, эти кошмары можно легко объяснить, ведь ты был солдатом, когда много лет война и кровь и смерть были частью твоей жизни.

Люсьен покачал головой:

— Это слабость.

— Это сила, — мягко возразила она. — Я бы уважала тебя меньше, любила бы тебя меньше, если бы ты прожил все те годы, не обращая внимания на разрушения и смерть, окружавшие тебя. — Это сила, Люсьен, — твердо повторила она. — Ты сильный человек. А также сочувствующий. Заботливый. Человек, который пережил такие вещи, которые испытал ты, не мог не испугать немного самого себя, — ободряюще улыбнулась она.

— Я не знаю других мужчин, которые мучились бы такими кошмарами…

— Потому что мужчины не говорят друг с другом о таких вещах. Потому что они считают это слабостью, — решительно продолжила она. — Это не так, — снова твердо повторила Грейс. — Ты не слабый. — Она замолчала и облизнула губы перед тем, как заговорить снова. — Люсьен, я уже видела эти… кошмары.

Люсьен бросил на нее резкий взгляд.

— Как?.. Та ночь в гостинице! — Он на мгновение закрыл глаза. — Ты видела… Ты знала все это время! — Его глаза заблестели в темноте. — Теперь я понимаю твое решение не соглашаться на нашу с тобой помолвку!

— Не это было причиной моего первоначального нежелания. — Она покачала головой.

— Тогда должно было быть! — Господи, все это время она видела… была свидетельницей… — Как же сильно ты, должно быть, меня презираешь!

— Никогда, — с чувством заверила его она.

— Грейс, я убил человека!

Она покачала головой:

— Уверена, что во время своей службы ты убил многих людей.

— Этого я убил из чистого удовольствия, — мрачно сказал Люсьен. — Воспоминание об этом преследует меня. Оно сделало мои ночи адом. Мои дни!.. Грейс, ты сама видела, что мне необходим полный эмоциональный контроль.

— Скажи мне почему.

— Я же только что объяснил…

— Нет, не это, Люсьен, — мягко успокоила она. — Скажи мне, почему ты убил этого человека.

Люсьен резко выдохнул. Образы того ужасного дня ожили в его воспоминании с новой силой. Может ли он рассказать Грейс о своем поведении в тот день? Может ли он признаться ей в своей дикости, а потом смотреть, как на ее лице появляются отвращение и ужас? Люсьен знал, что у него нет выбора, кроме как признаться ей сейчас, если Грейс предстоит узнать, кем он является. Если он не хочет продолжать жить и лгать, по крайней мере ей.

Он намеренно избегал смотреть ей в лицо.

— Это было при Ватерлоо. Война с Наполеоном почти закончилась. Весь жалкий беспорядок почти закончился, мы вели в лесу кровавую перестрелку, когда…

— Мы? — мягко переспросила Грейс.

— Я, мои люди и… и еще один офицер.

— Это был мой кузен Саймон, не так ли? — внезапно поняла она.

Люсьен сжал челюсть.

— Я… Это… Да, — резко ответил он. — Он пережил все это, Грейс. Он пережил все битвы. И теперь — когда все уже почти закончилось — французский кавалерийский офицер появился словно из ниоткуда. Он бросился на нас и, достав саблю, размахивал ею направо и налево, не заботясь, поразил он цель или нет, а просто нанося разрушения. Несколько человек сразу же пали. Среди них был и Саймон… Это было ужасно, Грейс. Смотреть, как Саймон просто лежит, широко раскрыв глаза, уставившись в небо невидящим взглядом, видеть его зияющую рану!.. — Он покачал головой. — Я даже не думал, Грейс. Я просто стащил француза с его лошади и напал на него. На глазах у своих людей я вонзал в него меч снова и снова, пока моя ярость не ослабла.

Грейс не могла скрыть свой испуг. Она была шокирована и напугана. Но ее эмоции относились не к Люсьену. Он действовал инстинктивно, эмоционально, и он заплатил за этот излишек чувства, когда вернулся домой, подавив в себе все эмоции.

Пока она не появилась в его жизни… За эти последние недели Грейс видела Люсьена в гневе. Раздражении. В проявлениях мягкости. Доброты. Собственничества. Даже немного ревности к ней.

Она протянула руку и коснулась его подбородка.

— Люсьен, я даже не могу притвориться, что понимаю, какие чувства ты испытывал в тот ужасный день. Но я их принимаю.

— Как ты можешь? — резко спросил он, задумчиво посмотрев на нее. — Разве ты не полна отвращения? Ужаса от того, кто я есть?

Грейс покачала головой:

— Люсьен, я знаю, что ты человек глубоко порядочный и честный. Ты есть — и всегда будешь — героем в моих глазах, а также в глазах других. Короче, Люсьен, ты человек, которым следует восхищаться.

— Грейс! — с болью прохрипел он, его взгляд потемнел.

— Ты также, — твердо продолжила Грейс, понимая, что Люсьен слишком долго вспоминает о смерти и разрушении, — мужчина, который остается верным и преданным своим друзьям, даже когда все доказательства свидетельствуют об их предосудительных поступках…

— Ты имеешь в виду Дариуса, — усмехнулся Люсьен.

Грейс кивнула:

— Я имею в виду Дариуса. Я ошибалась насчет его, не так ли? Я полностью ошибалась.

Люсьен отрывисто выдохнул.

— Грейс я дал слово… я поклялся не обсуждать ни с кем определенные вещи.

— Очень хорошо, — согласилась она. — Тогда я расскажу тебе, что случилось, как я себе это представляю. Ты можешь просто слушать.

— Я согласен, Грейс.

— Можешь мне сначала сказать, вернется ли Френсис когда-нибудь в Уинтон-Холл или нет?

— Я не нарушу своего слова, если признаюсь, что нет. Френсис решил уехать за границу. Из-за нездоровья, — мрачно улыбнулся Люсьен.

— Понятно — вздохнула Грейс. — Не совсем уверена, откуда начать рассказ. Возможно, со смерти моего кузена Саймона?..

— Возможно, — внутренне напрягся Люсьен.

— Вероятно, это было толчком для событий, которые последовали затем?..

Люсьен с восхищением посмотрел на нее. Умственные способности Грейс превосходили его ожидания. Люсьену потребовалось некоторое время, чтобы прийти к таким же выводам, и даже тогда он не знал всего, что случилось, пока Дариус не доверился ему.

— Я так и думала, — с болью нахмурилась Грейс, приняв молчание Люсьена за согласие. — И смерть жены Дариуса?..

Люсьен прищурил глаза, но ничего не сказал.

Грейс кивнула в ответ на его молчание.

— Я вспоминаю, что Френсис остановился у них, когда с леди Софи произошел несчастный случай… и у моих дяди с тетей во время смерти Джорджа. Что-то вызвало его приступ. Ты убедил меня, что он случился не из-за моей ссоры с Френсисом тем утром, так что это должно быть что-то еще… — Она задумчиво нахмурилась. — Возможно, то, что сделал или сказал Френсис?

— Полагаю, Френсис и Джордж беседовали незадолго до обморока твоего дяди.

Грейс широко раскрыла глаза.

— Тогда либо мой дядя имел несчастье убедиться в том, что сделал его младший брат, и совершил ошибку, оказав ему сопротивление, или… — или Френсис, зная о слабом сердце герцога, предпочел ему во всем признаться и тем самым спровоцировал его обморок! — обвиняющим тоном сказала она. — Честность моего дяди диктовала, что Френсису нельзя спустить с рук такое злодеяние, но в то же время он понимал, что если он предаст огласке поступок брата, то это навлечет на его семью стыд и позор!

Она посмотрела на Люсьена. Его мрачного молчания было достаточно, чтобы понять, что она опять сказала правду.

Было невероятно, но теперь все улики указывали на то, что Френсис каким-то образом причастен к смерти жены Дариуса и герцога Карлайна.

— Но зачем ему было это делать? — с болью посмотрела она на Люсьена. — Что он надеялся получить?.. Нет! — выдохнула она, ее лицо побледнело, когда она все поняла. — Дариус был следующим, не так ли? Все эти намеки на то, что Дариус причастен, к смерти своей жены, как и слухи о причинах нашей помолвки, шли от Френсиса. Обморок моего дяди случился только после того, как Дариус приехал в Лондон. А как только он вернулся в Уинтон-Холл, именно Френсис намекнул… обвинил Дариуса в том, что он жесток и невнимателен по отношению к герцогине, утверждая, что Дариусу нужен лишь титул герцога. Когда все это время именно он… Он устроил покушение на себя, чтобы снова навлечь подозрения на Дариуса! — в недоверии воскликнула она.

Догадки Грейс были так близки к истине, что Люсьен не мог их отрицать.

— Дариус думает, что однажды утром его нашли бы мертвым в собственной постели, — мрачно кивнул он. — Разумеется, рядом лежала бы записка, объясняющая, что он покончил с собой из-за чувства вины в том, что убил свою жену и брата.

— Но что же сделала Френсису жена брата, что потребовалось ее… ее…

— Это все догадки, ты понимаешь?..

— Понимаю.

Люсьен пожал плечами:

— Возможно, Френсис убрал ее потому, что она должна была скоро родить наследника, еще одного возможного претендента на титул герцога.

Грейс потрясенно покачала головой.

— Неужели все дело лишь в нем? В титуле герцога? — наконец поняла она. — Френсис становится герцогом Карлайном. Интересно, сколько времени ему потребовалось, чтобы понять, что после внезапной смерти Саймона осталось только два человека, которые стояли у него на пути?..

— Наверное, он понял это еще до женитьбы Дариуса, которая влекла за собой возможное зачатие еще одного наследника?

— Да, — дрожа, вздохнула Грейс. — Бедная, бедная женщина.

Люсьен усмехнулся:

— К сожалению, я не могу ни отрицать, ни подтвердить все догадки, которые ты высказала…

— Я и не ожидаю этого от тебя, раз ты дал слово.

— Но я не нарушу обещания, сообщив, что Френсис проведет за границей всю оставшуюся жизнь, — с отвращением скривился Люсьен.

— Это лучше, чем то, что он заслуживает! — Глаза Грейс вспыхнули от гнева.

— Альтернатива навлекла бы позор на семью и привела к скандалу, а Дариус считает, что герцогиня уже достаточно настрадалась.

Грейс выглядела огорченной.

— Моя тетя знает о том, что произошло?

— Дариус так не думает, нет.

Грейс нахмурилась.

— И он способствовал ее скорейшему переезду в Дауэр-Хаус, потому что опасался за нее?

— Возможно. Если все, что ты сейчас описала, случилось на самом деле, — твердо добавил Люсьен.

Грейс знала, что так оно и было!

— А как же Дариус? Если что-нибудь из этих догадок когда-либо станет известно в обществе…

— Не станет.

Грейс кивнула.

— Тогда подозрение о смерти его жены так и будет висеть над ним словно черная туча…

Люсьен поджал губы.

— Думаю, это та цена, которую Дариус готов заплатить.

— Это очень благородно с его стороны.

— Да, — натянуто улыбнулся Люсьен. — Он не такой подлец, каким ты его считаешь, Грейс. Он также и не ангел, — с резкий смешком добавил он, — но уж точно не убийца невинных.

Не дьявол и не ангел, каким описала его Арабелла, а просто мужчина, подумала Грейс. Очень высокомерный, надо признать, но вместе е тем сумевший поставить честь семьи выше своей репутации и комфорта.

Как Люсьен поставил свою честь и верность превыше всего остального…

Грейс посмотрела на него:

— Я была несправедлива в отношении твоей дружбы с Дариусом, Люсьен.

Он небрежно пожал плечами.

— У меня начали появляться собственные сомнения, пока Дариус не признался мне в некоторых фактах, — виновато признался он. — С того времени я связан обещанием молчать.

— Это обещание ты сдержал, — заверила его Грейс. — Я лишь высказала свои догадки. Ты остался хранителем секрета. — Она загадочно улыбнулась. — Полагаю, теперь настала пора обсудить другие твои, более поздние сны?..

Взгляд Люсьена сделался резким, когда он предостерегающе посмотрел на нее:

— Я не уверен…

— А я уверена. — Грейс подошла к нему так близко, что он мог улавливать аромат ее духов и видеть томный блеск в глазах. — Я очень уверена, Люсьен.

Люсьен почувствовал биение своего сердца, состояние, которое он испытывал, когда Грейс была рядом, необходимость прикоснуться к ней…

— Пойдем в сарай, Люсьен, — предложила она. — Мне интересно проверить, будет ли заниматься любовью в неподвижной карете так же приятно, как и в движущейся.

Люсьен понял, что не может совладать с собой, представив образ, который она вызвала.

— Грейс, не могу обещать тебе, что ты по-прежнему останешься невинна, если я позволю тебе сейчас сесть в карету!

— Дорогой, я очень на это надеюсь…

Грейс рассмеялась, перед тем как открыла дверь, вступив в темноту сарая.

Люсьен смотрел ей вслед. Теперь Грейс знала всю правду о нем. И все же не чувствовала отвращения к нему, как он ожидал и чего так боялся. Вместо этого он увидел в ее глазах приглашение.

Такому приглашению у Люсьена просто не было сил противостоять…