Высматривая путь. Том I (СИ)

Часть 15. «Я сплю спокойно и почти не ворочаюсь»

Воду натаскали быстро, даже несмотря на то, что ходили к колодцу за зданием и перли эти ведра аж на второй этаж. Эскель вручил мужичью по паре монет и, наконец, прикрыл за ними дверь.

Кожа уже начинала зудеть под пропитанной кровью одеждой, поэтому, не обращая внимания на поднявшуюся на ноги Фредерику, он принялся стаскивать с плеч куртку. Хотелось верить, что купание и обработка ран хоть немного улучшат настроение.

Дера только сейчас обратила внимание на то, что ведьмак, мягко говоря, не в форме. А когда увидела, как он, скрипя зубами, отдирает от кожи присохшую ткань рубахи, то сердце и вовсе сжалось. Он был ранен, а она, вместо того чтобы бросать на его голову ворох проблем, могла бы, как минимум, предложить свою помощь. Тем более что и мазь можжевеловую для таких случаев прихватила. Хотя, если исходить из количества крови, одной мазью тут можно не обойтись.

— Позволишь? — травница сжала в руках небольшую баночку, перевязанную тряпкой и веревкой, и стыдливо опустила взгляд в пол.

Эскель, не задумываясь, кивнул и бросил косой взгляд на порозовевшие щеки девушки. Но потом понял, что она увлеченно рассматривает что-то на полу и решил добавить:

— Да.

Фредерика растерянно взглянула на ведьмака. Бросила взгляд на его плечо, потом на шею и снова на лицо. Зачем-то кивнула и отставила на прикроватную тумбу баночку. Руки сами потянулись к сумке, выуживая оттуда сменную рубаху, необходимую для лоскутов. А когда манипуляции закончились, то один из лоскутов смочила в чистой воде из бадьи и приложила к окровавленному плечу Эскеля. Тот следил за ней непрерывно. Каждое действие ловил взглядом. И нет, он не оценивал и не проверял на правильность, а только любовался и в душе радовался, как щенок, такой внезапной заботе. Не часто его ранами кто-то занимался. Особенно девушка. Обычно сам справлялся, даже тогда, когда чуть не отдал Богам душу после битвы с куролиском в прошлом году. Потрепал он его нехило. За что лишился головы и одного крыла.

Только сейчас ведьмак заметил, что Дера все так же совершенно не рассматривала его изуродованное лицо, а лишь хмурила брови и, размачивая рану, пыталась максимально безболезненно отделить окровавленную ткань от плоти. Он и не заметил, как она закончила, а плечо начало пульсировать с новой силой. Все его внимание было приковано к чуть подрагивающим рукам, которые неторопливо и крайне осторожно промывали рану тряпицей.

Три внушительных дыры поразили травницу, а также появилось много вопросов от вида самой раны — ей было, как минимум, дней пять. Не считая небольшого воспаления из-за попавшей туда грязи, она выглядела более чем приемлемо.

— Эскель… — начала девушка, со степенью крайнего удивления взглянув на ведьмака.

— У меня повышенная регенерация тканей, — решил пояснить он, увидев в ее взгляде немой вопрос.

— Весьма удобно для твоего ремесла, — Дера нервно дернула уголком губ.

Она, конечно, слышала, как ведьмаков называли выродками и мутантами, и, конечно, подозревала, что не просто так. Обычно она не придавала значения болтовне кметов, но воочию это выглядело и впрямь жутко. Благо, что остатки краснолюдского спирта стояли неподалеку. Смочив им тряпку, травница продолжила врачевать.

— Все хотел спросить тебя, да случай не представлялся, — он тихо зашипел, почувствовав, как кожу обожгло. — Почему ты не боишься меня? Не брезгуешь прикасаться? Ты ведь не могла не слышать то, что о нас болтают. Не думала, что не на пустом месте все это появилось?

— Ну, — девушка вздохнула, пытаясь подобрать правильные слова. — Если честно, то в тебе есть кое-что жуткое и отталкивающее…

Эскель напрягся, предвкушая следующую фразу о том, что даже для таких выродков как ведьмаки он слишком уродлив, и все в таком духе. Проходил уже не раз. Пальцы рук сами сжались в кулаки, а мышцы на плече напряглись. Дера нахмурилась и чуть сильнее надавила на кожу.

— Рана откроется еще. Не напрягайся ты так!

А когда почувствовала, как ведьмак нехотя, но все же чуть расслабился, продолжила:

— Твоя регенерация, например, и глаза тоже. Да ты, черт побери, как кот в темноте видишь! А однажды я слышала, что один ведьмак мышь поймал голыми руками в абсолютно темной комнате. Это удивляет и пугает одновременно. Особенно, когда понимаешь, что обычный человек на такое не способен. Ты владеешь магией, у тебя два меча за спиной и в целом ты выглядишь достаточно опасным. Но я ведь не простая деревенщина, чтобы строить вокруг всего этого нелепые бредни. В академии у нас была возможность посещать лекции профессора кафедры естественной истории Славко Атимштейна. Он руководил исследованиями кафедры многих ведьмачьих школ и с тремя адъюнктами занимался поиском утерянного ведьмачьего снаряжения. Они любили притащить чего интересного из своих странствий и рассказать множественные теории о том «для чего», «из чего» и «почему». Бывало, даже на конференциях выступали с докладами.

Дера взяла немного мази на край тряпицы и принялась бережно обрабатывать раны, которых голыми руками предпочитала не касаться от греха подальше.

— Мы с друзьями частенько попадали на их лекции, и тогда я поняла, что вы в целом не такие уж и монстры. Вы, так же как и люди, хотите спать, есть и пить. У вас тоже есть эмоции и привязанности. У вас есть своя мораль и, вроде бы, даже какое-то подобие кодекса. Но и людьми вас назвать после всех вот этих ваших инстинктов, глаз, магии и умений язык не поворачивается. И кто же вы такие, я пока для себя не решила. А тебе помогаю, потому что ты… — ее пальцы предательски дрогнули, но она торопливо схватила свежий лоскут и принялась наносить повязку. — Ты добрый и порядочный. По крайней мере, на первый взгляд. Ты тогда помог мне и Зофье. Защитил нас. Да и знакома я была уже с вашим братом. Один ведьмак частенько к нам захаживал за травой или особыми ингредиентами. Он знал, что у Отто есть все. Но он был не такой как ты. С ним я не чувствовала себя защищенной. Я будто непрерывно находилась в опасности, — она задумчиво рассматривала забинтованное плечо, обводя края повязки кончиками пальцев.

— Спасибо, — буркнул Эскель, опустив голову и принявшись увлеченно глядеть на свои пальцы. — На добром слове. И за плечо.

— Будет тебе. Это мне в пору тебя благодарить, — она подняла глаза и столкнулась со взглядом ведьмака.

Он увлеченно бродил им по ее лицу, а она впервые в такой близости разглядывала его шрам. Необычный он был и глубокий. Щеку пересекал полностью и даже цеплял верхнюю губу, приподнимая ее край. Оттого на лице застыло выражение едва заметного отвращения. Да и улыбка его была из-за этого кривой и несуразной. Но выше шрам ветвился, уходя со щеки на скулу, а снизу — на нижнюю челюсть, соединяясь с едва заметными морщинками. Второй конец прятался где-то под волосами. Но рассматривать дальше Дера не решилась. Она лишь отступила на шаг и спрятала за спиной руки.

— Пока ты будешь обмываться, я, пожалуй, немного вздремну, если ты не против, — девушка указала пальцем на кровать, а Эскель неуверенно кивнул.

Он пытался сбросить с себя это непонятное оцепенение и унять внезапно быстро забившееся сердце. Ему не нравилось, что травница могла так сильно завладеть его вниманием, не прилагая к этому почти никаких усилий. Не нравилось и то, что он немел и тупел под ее таким пристальным взглядом, превращаясь в деревянную колоду. А Дера тем временем неторопливо скинула на спинку кровати накидку и сюртук, уселась на разворошенную постель, которую Эскель так и не убрал после последнего сна, и принялась ворчать и ругать не желающие слезать с ног сапоги.

И он хотел бы отправить ее в другую комнату, сказать, что негоже приличной девушке спать с мужиком в одной кровати, но не смог. Лишняя комната — лишние траты. А денег и так было в обрез. Да и купить им много всего придется, судя по тому, какой путь их ожидает. Или он просто нашел себе хорошее оправдание?

— Я мешать тебе не буду. Я тут, с краю прилягу, — она развязала пояс и, отбросив его в сторону, завалилась на кровать.

Двумя руками смяла подушку и, засунув ее под щеку, свернулась калачом.

— Я прошлой ночью снова не спала. Багульник Отто притащил на днях. Я его пока просушила… а потом до рассвета перебирала, — девушка громко зевнула и, поворочавшись, устроилась поудобнее.

— Отдыхай, — на выдохе прохрипел ведьмак и, развязав штаны, потоптался на месте, а потом все же погрузился в бадью.

Привычным жестом опустил руку в воду и принялся ее греть, а краем глаза следил за лежащей девушкой. Он понимал, что дело не сколько в бессонной ночи, сколько в том стрессе, что она пережила, пытаясь сбежать из хижины. И Эскель одобрял этот поступок. Всяко лучше, чем до последнего сидеть и ждать, когда за тобой придут твои палачи. Отто тоже был не на самом лучшем счету. Нелюдей сейчас особо не жаловали. Но и он тоже хорош. В уплату долга. Уж больно преувеличил он свои услуги, оказанные ведьмаку. За бадью воды, лавку и горячий обед он теперь должен носиться с Дерой по всему континенту. Но с другой стороны, он знал, что идти ей некуда. А Эскель, мать его, добрая душа, совсем рядом и наверняка не бросит. Он вздохнул и раскинул руки по бортам бадьи. Вода уже была достаточно теплой. Можно было теперь лежать и расслабляться. Но расслабиться не получилось. Дера сопела на кровати слишком громко и мыслей было много. Куда они поедут после Новиграда? В Туссент? Это же больше двух месяцев пути. Или подадутся в Ковир и Повисс? Может, в Каингорн? Хотя нет, после ситуации со своим ребенком-неожиданностью он туда ни ногой. Может быть, отправиться в Нижнюю Мархию? Например, в Верген? Там у него были неплохие знакомые, к которым можно пристроить Фредерику. Да и климат там хороший. Не то, что в Туссенте — влажный и теплый. Хотя, если вдруг ей по душе больше тепло и красивые пейзажи? В Вергене такого нет, но зато есть порядочные люди. А в том же Боклере он никого не знал, да и не был там никогда, поэтому в порядочности людей сомневался.

Пока Эскель терзал свою голову построением маршрутов и прикидывал план дальнейших действий, вода в бадье остыла, а тело сделалось ватным и до безобразия расслабленным. Сложно было даже на ноги подняться. А об охоте на утопцев и речи быть не могло. Пришлось два заказа, что лежали в кармане куртки, отложить на завтра. Сейчас лучше бы сменить воду для Деры и заказать ужин. Благо шестьсот крон грели душу и кошель. А завтра, как с работой разберется, то отправится с ней за покупками. Провианта немного закупить нужно, одежду, мечи наточить и седло коню Фредерики прикупить. А то он сильно сомневался, что за время его отсутствия она им обзавелись.

Ведьмак вылез из воды, замочив под собой пол, натянул на тело грязную рубаху и штаны, и решил спуститься в трактир. Договориться за воду и еду. Главный зал встретил его шумом и резким запахом сивухи и лука. Подойдя к трактирщику, он бросил на стол еще десяток монет и оперся о него локтями.

— Сташек, можешь сменить воду и еды какой предложить?

— Могу, мастер, — он отвернулся, махнул рукой Гретке, что по обыкновению «паслась» сзади, и обратился к ведьмаку: — Вы надумали, милсдарь, жить с девкой вдвоем? Может, ей комнату предложить?

— Вдвоем будем жить, — буркнул в ответ тот, уже и не удивляясь осведомленности трактирщика, и не поверил своим словам.

Очень непривычно и странно звучало это «вдвоем будем жить». Как какое ругательство запрещенное.

— Понято, — кивнул тот и выложил на стол исписанную бумагу. — Заходил тут Николас, капитан стражи, просил передать вам. У нас тут бандиты что-то совсем расхрабрились. Говорят, повадились людей красть и в рабство продавать нильфам-то.

— Я не наемник, Сташек, — вздохнул Эскель, проведя рукой по мокрым волосам, убирая пряди назад.

— Есть нюанс, мастер.

— Какой?

— Поговаривают, что эти ироды как-то умудрились какое-то чудище поймать и в клетку засадить. Вам надобно не только этих бандюг извести, но и бестию, чтобы не повадилась людей жрать по окрестностям. Да и плата за заказ щедрая.

— Ладно, уговорил. Завтра с утра к этому Николасу схожу, — сдался ведьмак.

— Добро, мастер. Вы идите отоспитесь да с девкой своей отдохните хорошо. А мы вам еду в комнату организуем и воды мужики наносят.

— Спасибо, — добавив еще десяток монет, он оттолкнулся от деревянной поверхности и двинулся в сторону лестницы.

Сон, еда и девка ладная под боком — не об этом ли он мечтал в последнее время? Да какой мужик о таком не мечтает? Но только без тех сопутствующих проблем, которые с выполнением этой мечты появились.

А когда вернулся в комнату, то увидел сидящую посреди кровати Деру. Она сонно осматривалась, явно не до конца понимая, где находится. Эскель внезапно вспомнил и захотел обреченно застонать. Не от бессонной ночи ее так резко в сон склонило и уж не от нервов. Он ведь Аксий на ней применил. То он и отупил ее так, а после в сон свалил. Лишь бы память не отшибло, а то если переусердствовать, и такие побочные эффекты проявлялись.

— Все в порядке? — прикрыв тихонько за собой дверь, участливо поинтересовался ведьмак.

— Да, только мутно в голове так, будто пила безбожно накануне, — она приложила ладонь к виску и зажмурилась. — Это все знаки твои клятые? Если Васильку так же плохо после такого успокоения, то я ему сочувствую от души.

Эскель облегченно выдохнул. Если помнит, что знак применил, значит, память не пострадала. Он неторопливо подошел поближе и уселся на край кровати, смяв собой постель.

— Завтра утром у меня будет много работы, — начал он, привычным жестом заправив длинные пряди за уши. — А ты должна кое-что сделать.

— Что? — ее взгляд все еще был немного осоловелый, но в целом, Дера была абсолютно в порядке.

— Ты знаешь, где можно купить одежду, подходящую для дороги, и сделать это так, чтобы не переполошить весь город?

— Дай подумать, — девушка пожевала нижнюю губу, нахмурившись. — Есть тут место одно. Но это на другом конце города. Не доезжая моста, который в академию ведет, есть дом с кузнецом. И в том же доме швея живет.

— Там же все набито этими охотниками.

— Набито. Но, может, если под стеной обойду по улице, то не попадусь? — предположила травница, пожав плечами.

— Ладно, — выдохнул Эскель и, повернувшись к Дере спиной, уперся локтями в разведенные колени. — Только умоляю, не заработай мне еще больше проблем.

— Да я…

— Милсдарь! — послышался уже знакомый голос за дверью. — Мы, энто, воду заменить пришли.

— Заходите, — даже не взглянув на дверь, буркнул тот.

Мужичье работало быстро и слаженно. Пока один вкатил бадью обратно, то второй уже успел два ведра воды принести. И пока Фредерика валялась в постели да потягивалась, а хмурый ведьмак сверлил взглядом стену, явно пребывая в мыслях далеко не здесь, все было готово для купания. Заслужив свои честно заработанные десять крон на двоих, мужики откланялись и вышли.

— Ты купайся, а я пока… — начал Эскель, думая, куда бы себя деть, пока по комнате будет девка голая шастать.

Взгляд сам нашел мечи и сброшенную на пол куртку. Было принято решение — попытаться очистить одежду и оружие после удачной, но очень грязной охоты.

— Я, пожалуй, спущусь в трактир и… — он как-то дергано, совершенно не свойственно себе задвигался и на негнущихся ногах прошел к столу у стены.

— Это не обязательно, — выдала девушка, сползая с кровати.

А потом, видать, поняла, что ляпнула не подумав, покраснела и решила пояснить.

— Ну, то есть, ты отвернись, конечно. А я как залезу в бадью, то только макушку и видно будет, — она нервно задергала пальцами рукава рубахи. — Не хочу доставлять тебе неудобства.

— Очень вовремя ты заговорила о неудобствах, — усмехнулся ведьмак и, подхватив мечи с курткой, направился к выходу. — Я буду внизу. Через полчаса вернусь. Достаточно?

Дера резко кивнула и, как только дверь за Эскелем захлопнулась, облегченно выдохнула, приложив руку к груди. Впопыхах доставая из сумки свои излюбленные склянки и неуклюже, но очень торопливо залезая в бадью, она поняла, что ей хочется кричать. Вода была ледяная. Из-за всей этой неловкости ведьмак, видать, забыл ее нагреть, а мужичье без задней мысли, как и привыкли, несли воду прямиком из колодца. Даже не спрашивая — стоит ли ее греть.

Звать Эскеля не хотелось. Да и вопить на весь постоялый двор — тоже. Пришлось делать все быстро. Быстро окунуться с головой, не забывая при этом расплескать все на пол. Быстро натереть побледневшее от холода тело мыльнянкой, что валялась рядом на табурете. Быстро натереть ей волосы и так же быстро все с себя смыть. А когда пальцы на ногах и руках начали коченеть, а дрожь пробрала так, что зуб на зуб перестал попадать, Дера кое-как выбралась из бадьи и, топчась мокрыми ногами по полу, начала вытирать себя и подпрыгивать.

Управилась она за десять минут, не больше. Когда тело было сухим, а ногти у основания начали синеть, как и губы, она схватила свое масло, гребень и бросилась в постель. Закутываясь во все, во что только могла — подушки, покрывало, простынь. Все, что могло согреть — все подходило.

Отогреться она не успела. Эскель вернулся быстрее и еще с огромным разносом в руках. Поддел носком сапога дверь, вошел внутрь и замер, увидев тряпичную кучу посреди кровати. Травница тряслась, но мазала маслом волосы. Ведьмак поставил еду на стол, подошел чуть ближе и удивленно вскинул брови. Покрасневшие от мыльнянки глаза, синие губы и дрожащие бледные пальцы. Захотелось ударить себя чем-то, да покрепче. Как он мог забыть нагреть для нее воду? Да и сама тоже хороша. Хоть бы крикнула. А то залезла, дура, в ледяную и терпела. Не хватало еще, чтобы она слегла с хворью.

— Зараза! Ты не могла меня позвать? — возмутился ведьмак и злобно глянул на девушку.

Та, будучи совершенно спокойной, лишь выудила из складок своего «кокона» гребень и принялась медленно расчесывать волосы.

— А я дозвалась бы?

— Дозвалась.

— Сомневаюсь. В трактире очень шумно. И… — она вздохнула и прикрыла глаза. — Я не хотела тебя тревожить.

— Сляжешь — вот тогда и начнутся тревоги. Пойду согревающего чего попрошу. Вот непутевая.

Эскель бросил на край кровати мечи, а сам вышел за дверь. Не нравилось ему носиться туда-сюда. И он, кажется, уже начинал скучать по своей беззаботной одинокой жизни.

Дера даже и глазом не повела. Ничего не ответила и даже не вздрогнула, когда дверь с грохотом закрылась. В душе она понимала, что время для нее началось непростое. Вернее, уже сказать — для них. Ведьмак привык заботиться только о себе, привык быть всегда один. А она, как заявилась, так начала требовать уж больно много внимания. То воды ей нагрей, то выйди и обожди, пока обмоется, то еды принеси, то в Новиград отвези, то сиди и трясись, чтобы не вляпалась куда, пока его не будет. Слишком много ответственности и вот так сразу. Она не была в обиде на его такой выкрик неожиданный. Он не знал, как себя в такой ситуации вести и среагировал, как умел, как получилось. А значит, нужно быть мудрее и терпимей.

Когда получилось отогреться, девушка закопошилась и вылезла из своего сооружения. Натянула рубаху, что доходила до середины бедра и обвязалась поясом. Коротковато как для платья, но зад прикрыть удалось. Без надобности в эти зеленые портки она больше не влезет. Все себе растерла швами. Пока осматривала себя в зеркало, то увидела красные пятна на внутренней части бедер, а еще ягодицы горели так, словно кто кочергой раскаленной приложился. На них смотреть уже не хотелось. На скорую руку обмазав особо болящие места мазью, она сплела волосы в толстую косу и прошлепала к столу. А то уже на всю комнату пахло так, что желудок урчал безбожно.

Ведьмак, занося с собой шлейф меда и специй, вернулся уже совершенно спокойный с глиняной кружкой в руке. Он увидел голые ноги девушки, осмотрел, как она переминается и обтирает о лодыжки ступни, и метнулся взглядом чуть выше. Не трудно было догадаться, что на ней только рубаха да пояс, а под ними ничегошеньки нет. На мгновение он подумал, что не выдержит. Совсем точно не выдержит. Он даже намеревался вернуться к той обольстительной эльфке, потратив на нее десяток-другой крон. Совесть его, конечно же, замучила бы за такое транжирство, но с другой стороны, не пришлось взглядом девку, которую оберегать должен, раздевать. Да и прослыть рукоблудцем уж не очень-то хотелось.

— Сбитень?

Голос Деры вернул его мысли обратно в комнату и заставил нахмуриться, сфокусировав взгляд на ее лице.

— Да. Горячий. Пей и отогревайся. И не смотри на меня так, — вздохнул ведьмак. — Знаю, что лето на дворе. Но ты губы свои видела? Сколько ты вообще в воде просидела? Десять минут? Двадцать?

— Не знаю, — она пожала плечами и схватила руками уже поостывшую тарелку с мясной похлебкой. — Может десять, а может двадцать.

— Ешь, пей и будем спать. Завтра подъем ранний.

— А ты?

— И я поем. Не переживай.

Он повесил куртку на вешалку, что стояла у двери, и присоединился к трапезе. Ели молча. Дера молотила еду так, будто впервые увидела. Эскель только искоса поглядывал на то, как во рту у нее исчез второй ломоть хлеба, а откусив кусок от третьего, она принялась вычищать мякишем уже пустую тарелку. Он и хотел бы сказать ей, что в пути есть им придется разное и не всегда по многу, но решил, что пусть жует, пока есть такая возможность. Сам же он не съел и половины. Желудок уже поуспокоился, но аппетита особого не было. Он отставил недоеденное на стол и решил привести в порядок постель, пока Дера ворчала, пыхтела, и пила жадными глотками горячий медовый напиток.

— Рот весь пожжешь. Не торопись, — расправляя простынь и раскидывая у изголовья подушки, бросил через плечо ведьмак.

— Уже пожгла. Но вкусно так, что не оторваться.

— Ох намучаюсь я с тобой, — буркнул себе под нос Эскель, надеясь, что травница не слышала.

А она и впрямь не слышала или просто не подала виду. Только тихо поставила на стол пустую кружку и в два счета оказалась у кровати, нырнув под только что расстеленное покрывало.

— Я тебе не помешаю. Я сплю спокойно и почти не ворочаюсь, — для чего-то уточнила девушка и принялась колотить рукой подушку, чтобы та была помягче.

В воздух взметнулось облако пыли и пара маленьких светлых перьев.

— Я тоже… — он на мгновение замялся, не зная снимать ли ему штаны, а когда решил, что в них будет лучше, добавил: — Не помешаю.

Дера улыбнулась как-то скромно и тепло. Так она ему еще не улыбалась. И, умостив голову, схватилась за второй край покрывала, стаскивая его с простыни.

Эскель расценил это как приглашение, но воспользоваться им не спешил. Он лишь выдернул покрывало из ее рук, свернул его и на манер подушки выложил ровно по центру кровати. Словно стену воздвигнул — не иначе.

— Не замерзнешь? — удивленно вскинув брови, поинтересовалась Фредерика и натянула край до подбородка.

— Нет.

На том и закончили разговоры. Травница уснула быстро. Она и впрямь почти не ворочалась, только громко дышала и пыхтела во сне. А ведьмак все лежал и, подложив под голову руку, таращился в потолок. Сон не шел, даже несмотря на усталость и общее недомогание. Мыслей было как обычно много. Думал он о том, как бы совладать завтра с заказами и не помереть позорной смертью в гнезде утопцев. Как бы Дера справилась хорошо и не навлекла на них беду своей вылазкой в город. А еще думал о том, что прежде никогда не спал с девкой под боком без секса. Если удалось оприходовать кметку, то они и вовсе не доходили до постели. Со шлюхой в борделе он мог вздремнуть часок, чтобы силы восстановить, и обычно уходил. Да даже с бабами рогатыми он никогда не спал подолгу. Когда понимал, что в принципе пришел в себя, то всегда уходил. А тут лежит себе под боком живой человек и сопит. Странное это было ощущение. Инородное, но отчего-то приятное.

Комментарий к Часть 15. «Я сплю спокойно и почти не ворочаюсь»

Бечено