Высматривая путь. Том I (СИ)

Часть 8. Мастер ведьмак и Госпожа травница

Хорошая была ночь — тихая и теплая. Даже все никак не успокоившиеся кметы не могли испортить такой момент. Дера присела на край лавки и откинулась назад, упираясь спиной в шершавую кору. Руки ее, с раскрытыми вверх ладонями, покоились на коленях. Девушка прикрыла глаза и наконец облегченно выдохнула. Многое повидала она в жизни, но роды принимать не приходилось. Тем более такие. Если бы она знала, что все будет вот так, то ни за что бы не согласилась. Даже за три репы и две клячи. Будь она медичкой, то наверняка смогла бы хоть как-то существеннее помочь Зофье, а так только травы. Хоть в их действии сомневаться не приходилось. Но из несчастной вытекло столько крови, что мысленно травница ее уже похоронила. После такого не выживают — была уверена она. Но, к счастью, оказалась не права.

— Руки бы тебе вымыть, — донеслось с едва слышимой хрипотцой откуда-то сверху.

Дера раскрыла глаза и уставилась на ведьмака. Немного помолчала, всмотрелась внимательнее и снова вернула себе прежнее положение.

— Знавала я когда-то ведьмака. Неприятный был тип. Дразнил меня часто, — как бы между прочим начала она, даже сама не понимая для чего это все рассказывает.

Ночь была напряженная, так что хорошая беседа смогла бы улучшить ее состояние. Ну и еще стопка самогона или водки. А лучше спирта. Жгучего такого с запахом резким.

Эскель чуть замялся и интуитивно принялся нащупывать за спиной ножны, которых там не оказалось. Вспомнил, что все осталось на Васильке и едва слышно хмыкнул, почувствовав себя до смешного глупо. Хорошо, что травница эта не смотрела на него. Нехорошо он решил начать разговор, но уж как вышло.

Луна была не полная еще, но светила ярко на безоблачном небе. Звезды украшали темное полотно небосвода и от этой красоты стало до боли хорошо. Ведьмак вытер тыльной стороной ладони, внезапно взмокший лоб и неуверенно переступил с ноги на ногу.

— Да садись ты. Чего топчешься? А еще говорят, что ведьмаков не слышно, — улыбнулась девушка, немного отодвинувшись в сторону, освобождая больше места на лавке.

Засохшая кровь на руках неприятно стягивала кожу, но Деру это сейчас совсем не волновало. До боли хотелось выпить и лечь спать, желательно на несколько суток к ряду. Но кто за конем присмотрит? На Отто, конечно, можно положиться, но он сразу дал понять, что и пальцем не пошевелит больше необходимого, раз именно Фредерики была инициатива взять такой хомут на шею.

— Спасибо.

Эскель уселся рядом и раскинув колени в стороны, облегченно подался назад упираясь спиной в тот же дубовый ствол. Тело тут же заныло, а из груди вырвался хриплый стон облегчения. Как же приятно было сидеть на чем-то, что не двигалось под тобой. В нос ударил телесный запах, едва различимый из-за аромата омелы и крови. Сочетание ему нравилось, а почему — пока и сам не понимал. Отчего-то захотелось поддержать разговор и спросить, что это за ведьмак такой был, который так дурно зарекомендовал себя задирой.

— Не знаю, как звали того ведьмака, — внезапно заговорила Дера, а мужчину аж передернуло.

На мгновение он напрягся, взял в руку медальон, — проверяя не дрожит ли тот и искоса осмотрел девичий профиль. Показалось ему, что перед ним — чародейка, бессовестно читающая мысли. А кто же любил, когда ему в голову лезли так бесцеремонно? Но медальон «молчал», как и предчувствия. Стало за себя стыдно пуще прежнего. Видимо из-за усталости и отсутствия сна он стал таким подозрительным.

— Но был он до жуткого противный. Вечно издевался. Захаживал он в нашу с Отто хату раз пять или шесть. И не припомнить так сразу. Глазищи-то у вас не для красоты ведь такие жуткие. В темноте вы видите похлеще моего Коськи. Но только медальон у него был другой. С мордой кота. У тебя не такой, вроде, а может и такой… Ай, ничего не увидишь в темени этой!

Эскель усмехнулся, заметив, как нахмурилась девушка и как внезапно выпрямилась, вскинув руки вверх. Краем уха он услышал, как хрустнули позвонки в ее спине.

— Слушай, мастер ведьмак, а выпить у тебя есть?

— Если только госпожа травница пьет спирт, то найдется что-нибудь, — он несильно вогнал острие меча в землю между сапогами, и оперся предплечьями на рукоять.

Мысли о таком желанном отдыхе ушли на второй план. Выпить он и сам не прочь.

— Ладно, — уперев руки в грязную юбку, девушка чуть ссутулилась наклоняясь вперед. — Поехали, подвезешь меня. А я тебя накормлю и ночлег дам.

— За какие заслуги? — вскинул брови Эскель.

— За такие. Пока я там над Зофьей этой непутевой тряслась ты нам тоже помогал. Но снаружи, по-своему.

— А это. Ну, мне заплатят за работу, так что все в порядке.

Мысленно он тут же отвесил себе затрещину. Да такую сильную, какую даже старик Весемир не смог бы отвесить. Девка ладная, его в хату к себе тащит даже, не смотря на морду изуродованную, а он еще и отнекивается.

Фредерика внезапно стушевалась и уставилась на ведьмака. Она ведь от чистого сердца, да без задней мысли, а ее вот так просто — раз и отшили. В мыслях, Эскель повторял себе слова о том, что ведьмаки должны быть безэмоциональны, суровы и непоколебимы в принципах своих. Трижды повторил, стараясь не обращать внимания на раскрасневшееся лицо травницы. И столько же раз успел проклясть свое зрение. Так-то оно было лучше, если бы он как она — в темени такой ничего толком не видел. Но внезапно в голову стрельнула неприятная мысль. Это же в темноте она его зовет, смущается и беседы ведет. А как при свете дня увидит его морду, то и на версту к себе не подпустит. Так что, не так уж и плохо, может, что он тактично отказался?

— Ну… если так, то оно конечно, может и… — не зная, как оправдать свое внезапно разыгравшееся чувство благодарности, промямлила девушка.

— И где хата ваша? — внезапно спросил Эскель понимая, что, хотя бы подвезти уж травницу он сможет.

— На северо-востоке от Новиградских ворот, что в Оксенфурт ведут. Тут как раз недалеко, — девушка сжала пальцами юбку. Ситуация ей казалась какой-то сильно неловкой.

Пораскинув чуток мозгами, ведьмак понял, что до Оксенфурта он не доедет сейчас. Последняя битва из него все соки выжала. Он и знак никакой не сможет использовать полноценно, что уж говорить об эликсирах или маханиях мечом. Нужен был сон, еда и выпивка не помешала бы. В общем-то, хата травницы находилась в очень удобном для него месте, исходя из текущих обстоятельств. Ерепениться и доводить себя до полного изнеможения было глупо. Так что принять приглашение он мог. Но уехать лучше на рассвете. Чтобы не пугать девку. Она и так сегодня натерпелась.

— Добро, — упираясь рукой в гарду, он неторопливо поднялся на ноги. — Поехали в хату твою.

— Вот же славно, мастер ведьмак, — встрепенулась девушка, вскакивая на ноги. Предвкушение хорошей компании и плотного ужина с рюмкой чего крепкого взбодрило и придало сил. Сегодня они оба поработали на славу, а значит отдохнуть было не совестно.

— Мастер! Госпожа травница! — закричал Яцек быстрым шагом приближаясь к дубу. — Мы вам тут оплату семьей собрали. Возьмите! — он держал в одной руке два кошеля, а в другой огромный сверток. Через плечо у него был переброшен сюртук, что бросила в бане Фредерика и ее сумка, но уже пустая.

Эскель кивнул, забирая деньги, а в Дере неожиданно проснулись застенчивость вперемешку с желанием сделать доброе дело.

— Зофье еще восстанавливаться долго. Оставьте деньги эти ей лучше и сыну вашему.

— Берите, берите! — Яцек настойчиво пихал ей в руки кошель. — И шпик возьмите. Это отец передал. За то, что дочь его спасли и внука.

— Но как же…

— Спасибо, — ответил за травницу ведьмак и бесцеремонно всучив ей в руку кошель тут же подхватил тряпичный сверток, беря тот под руку. — Нам пора уже выезжать. До рассвета уже не далеко, а нам бы отдохнуть.

— Конечно, мастер! — мужик внезапно глубоко поклонился. — Спасибо вам и госпоже травнице за все!

— Будь здоров.

Бросил напоследок Эскель и громко свистнув, направился на тихое ржание коня. Дера насупилась и как будто слегка растерялась, но пошла следом за ведьмаком.

— Дают — бери. Запомни это, — назидательно бросил он через плечо.

— Им эти деньги нужнее, а я на мазях себе смогу заработать.

— Ты и так эти деньги заработала. А теперь хватит терзаться. Влезай на коня, — он с тихим шорохом спрятал меч в ножны, стянул куртку с крупа коня и затолкал ее в седельную сумку, а после взялся одной рукой за переднюю луку седла.

Протиснув руки в рукава сюртука и перебросив через плечо сумку, Дера недоумевая осмотрела приготовившегося запрыгивать в седло ведьмака.

— Мужики мне руки подставляли. Я ногу ставила, и они меня закидывали, — деловито произнесла она.

А Эскель лишь негромко рассмеялся и перебросив через коня ногу, ловко запрыгнул на него. Но не в седло, а на крупе. Василек недовольно зафырчал. С его ловкостью ему удалось без проблем усесться так, чтобы и мечи не скинуть и сумки не оборвать. Дера бы так не смогла. Это было видно даже невооруженным глазом.

— Давай, барыня, — явно насмехаясь он протянул девушке руку, — закинем тебя.

— Так как же? Я так ногой не достану, — изумилась девушка, скрестив на груди руки.

— Вот чу̀дная. Руку давай, я тебя подтяну, а ты прыгай и садись в седло.

— Конь больно высокий. Я не допрыгну, — артачилась Дера.

— Руку давай, говорю и прыгай. Ты со мной спорить взялась? — нахмурился Эскель и тряхнул ладонью. — Давай!

— Ладно! — фыркнула девушка, сдаваясь. — Только не урони меня.

— Не уроню, милсдарыня, — он снова насмехался, а Дера все больше оттого злилась.

Но в седло запрыгнула сразу, не забыв при этом вскрикнуть. Юбка жалобно треснула и задралась выше колен. Ноги, все же, не стоило так расставлять. Ведьмак позади заливисто рассмеялся.

— Ну и горе ты, — наконец отсмеявшись заключил он.

— Мне только подарили клячу. Я его еще не объездила, — пробурчала обиженно та в ответ.

— Клячу? Хотя да, с таким навыком как твой, то лучше сперва объездить клячу.

— Ты мне посмейся еще, давай! Я тебе травки подмешаю в щи и будешь потом в нужнике сидеть до утра!

— У меня метаболизм хороший. Не подействует твоя травка, — не скрывая улыбки, Эскель протянул руки по обе стороны от Фредерики, уверенно беря поводья. — Значит так, — начал он ускоренный урок по освоению езды на коне вдвоем, — берешь поводья, наклоняешься чуток и постепенно ослабляешь их, чтобы он смог спокойно головой вертеть. Я пристукну его ногами, и он пойдет. Я управлять не смогу, да и дороги не знаю. Значит, будешь вести Василька — ты. Он конь выносливый, сильный. Но с нами двумя, да еще и с поклажей сможет только идти. Рысью, а тем более галопом — не побежит. Так что, если захочешь повернуть вправо — тяни повод вправо, захочешь влево — тяни влево. Ногами я сам поработаю. Конь он умный, поймет все, и отвлекаться не должен. А если что, я его остепеню.

Дера неуверенно кивнула и сжала вспотевшие от волнения пальцы на кожаных поводьях.

— Василек, значит? — выдохнула она, неуверенно протянув правую руку к холке коня. — Ты уж мне помоги, хорошо? — она сделала еще раз вдох и выдох.

— Так, возьми поводья крепко. Так чтобы обеими руками и ремни проходили сверху по пальцам указательным, — скомандовал позади ведьмак.

— Взяла.

— Теперь прижми ноги к бокам Василька, чуть вперед наклонись и ослабь поводья.

— И он поймет, что можно идти?

— Поймет.

— Да храни нас пресвятая Мелитэле.

Дера неуверенно прижалась ногами к напряженным бокам коня и чуть качнулась вперед. Эскель немного надавил ногами и Василек медленно двинулся с места.

— Он пошел! Ты видишь? Он взаправду пошел! — восторженно закричала Фредерика что есть сил вцепившись в поводья обеими руками.

Ведьмак улыбнулся, но тихо, чтобы она не услышала хмыканья или смешка, и взялся руками за заднюю луку седла.

Дера неуклюже покачивалась из стороны в сторону, едва держась в седле. То и дело норовила свалиться то в одну, то в другую сторону, но вовремя себя брала в руки. Да и попутчик помогал. Одной рукой держался за седло, второй поправлял тело Деры то и дело обхватывая ее поперек. Отметил, что талия у нее что надо, хотя так сразу и не скажешь. Не больше двадцати трех дюймов в обхвате. Ну это так, навскидку. Травница же будто и не замечала его нелепых прикосновений. Она увлеченно что-то рассказывала коню, тот фырчал, пыхтел от тяжести, но ехал. В целом, всем было, на удивление, относительно комфортно.

— Меня зовут Дера, — внезапно обратилась к ведьмаку девушка, в тот самый момент, когда он беззастенчиво рассматривал ее спутанные чуть вьющиеся на затылке волосы.

— Эскель.

— Хорошее имя, — задумчиво заключила та, а после встрепенулась. — Тут повернуть нужно, влево!

— Тяни левый повод на себя, — скомандовал ведьмак, а сам прижал левую ногу к бедру коня.

— Тяну! Он поворачивает! Смотри, Эскель! Он поворачивает!

— Воистину чудо, — не удержавшись он рассмеялся, а сам послабил давление на бедро только тогда, когда Василек плавно миновал поворот. — Ослабь поводья и веди его прямо.

— Почти приехали. Еще чуток. По факелам сориентируемся. Отто никогда их не тушит ночью.

— И что, зверей не привлекает?

— Нет, — мотнула она головой, отчего пряди мазнули по оголенной груди ее попутчика.

У того по телу прошла легкая дрожь. Да и вообще некомфортно ему было ехать позади. Не оттого, что позвоночник коня больно упирался в зад. Просто поведение Деры заставляло недоумевать. Она вела себя как ни в чем не бывало. Говорила с ним, восхищалась так по-детски, головой крутила и бедрами так неумело, но оттого и более привлекательно, двигала, пытаясь попасть в движения Василька. Эскель держал себя в руках как мог. Виду совсем не подавал, но отсутствие близости с женщиной на протяжении чуть более полугода сказывалось на нем не лучшим образом.

— Как остановиться? — запаниковала Дера и задергалась в седле.

Василек среагировал мгновенно и громко заржав, принялся тревожно мотать головой.

— Тише, тише, — тут же опомнился ведьмак и огладил ладонью бедро коня, сжав того ногами. — Поводья потяни вверх.

— Тяну я!

— Все, приехали, друг, успокойся, — приговаривал мужчина, продолжая гладить животное.

И правда, все, как и говорила травница. Факелы освещали добрую половину двора. Хата же выглядела приветливо. Выкрашенные голубым брусья — заплетенные плющом, добротная крыша, изукрашенные цветастой росписью ставни на окнах. Сбоку красовалась криво сделанная коновязь с привязанным и очень худым конем, чуть поодаль стоял сарай, а перед хатой, огражденный деревянными досками, воткнутыми в грунт, был оборудован сад. Василек остановился почти у самого входа и тихо фыркнул, раздраженно замахав длинным черным хвостом.

Дера, обхватив шею коня, поторопилась спуститься. И надо сказать, получилось у нее это неплохо. Эскель спрыгнул следом.

— Дера! — выскочил на крыльцо низушек в одной рубахе навыпуск и портках. — Как все прошло?

— Прекрасно, Отто. Разродилась Зофья. Сын, как она и ворожила, — радостно объявила девушка, подходя ближе и стаскивая на ходу с плеч сюртук и сумку.

— Славно, — лицо низушка тут же переменилось, а из груди вырвался облегченный вздох.

— Это Эскель, — Дера протянула руку в сторону ведьмака, который неторопливо снимал с коня сумки, закинув на плечо заплечную перевязь с мечами на манер сумки.

— Мастер ведьмак, — учтиво склонил голову Бамбер. — Спасибо, что эту непутевую доставили в целости и сохранности.

— Не за что. Приветствую вас, — ведьмак легко кивнул в ответ.

— Мастера нужно накормить, обогреть и пристроить на ночлег, — подала голос Дера осматривая разорванную юбку.

— Непременно. Прошу вас, мастер. Комнаты для вас нет, но есть широкая скамья и горячая еда. А еще можете искупаться в бадье. Правда, если Фредерика позволит, — усмехнулся низушек, а потом добавил чуть тише. — А то она уж больно ревностно ее охраняет.

— Воду сейчас не нагреть. Я утром натаскаю и у печи поставлю, — заправив край несчастной юбки за пояс, девушка уверенно прошагала в дом.

— Мне можно и не греть, — наконец стащив седло с коня и оставив его перекинутым через коновязь, Эскель ласково огладил его холку, а после отпустил погулять по округе.

Привязывать его не было нужды. Он истощен и далеко уж точно не уйдет. Да и, по словам Деры, волков тут нет, по обыкновению.

— Как не греть? — девушка остановилась на пороге, обернувшись.

— Сам нагрею. Знаки.

— Ах, да-а-а-а, слышала о чем-то таком, — понимающе покивала она головой и зачем-то добавила. — В Оксенфурте.

— В Оксенфурте? — удивился Эскель, закинув на плечо сумки и куртку.

— У нас Дера, видите ли, обученная. На кафедре Алхимии обучалась, да так и не обучилась до конца.

— Почему? — ведьмак подошел к низушку, и после того как его любезно пригласили войти — переступил порог хаты.

— Война, гонения, — вклинилась девушка в разговор бросив на массивный деревянный стол сумку, — ректора в темницу упрятали, а университет закрыли. Чтобы не попасть на фронт или на костер — я сбежала сюда. Вернее, я просто сбежала, и случайно попала сюда. Отто узнал, что я не так проста, и пригрел. Обучил знаниям травничества. Так все и закрутилось.

— Занимательно.

— Да вы проходите, мастер, проходите, — суетился Бамбер, бегая туда-сюда. — Сумки здесь можете оставить, и мечи тоже. Бадья в комнате. Дера сейчас воды натаскает, а пока вы обмоетесь, то и на стол соберет.

— Я сам воды принесу, — облегченно сбросив ношу на пол у ножки скамьи, которая оказалась и впрямь достаточно широкой, почти как кровать, Эскель оправил рукава рубахи.

— Вы же гость. Разве ж так можно? — нервозно посмеялся Отто, сложив руки перед собой.

— Ведро стоит у двери справа. Выйдешь из хаты — поверни сразу налево. Увидишь колодец. Пять ведер должно хватить, и одно еще на помыв посуды, — послышался голос Деры из-за приоткрытой двери.

Ведьмак коротко кивнул и стянув с рук перчатки, отбросил их на стол, а сам вышел за дверь.

— Фредерика! Ты в каком свете нас выставляешь? Кто тут баба, он или ты? Может, еще заставишь его щи с рыбой наварить?

— И заставлю, — игриво ответила девушка, выходя из комнаты, утирая уже чистые и красные от ледяной воды руки белой тряпкой.

— Ой не шути ты с этими мутантами, ой не шути, — запричитал Отто покачав головой словно старик.

— Ты бы видел, как он глазел на меня. Глазищами своими так и стрелял, — звонко рассмеялась Дера, пересекая комнату и направляясь к печи. — Растопить бы, да еды нагреть.

— Тогда тем более не шути! — вспыхнул низушек.

— Ты бы лучше квасу принес и огурцов. В порубе еще оставались. Есть хочу — жуть как.

— Вот же, несносная, — запыхтел низушек, но в поруб таки пошел.

Воду ведьмак наносил быстро, а Дера пока растопила печь и собрала на стол соленья, остатки хлеба, квас, шпик, который, на счастье, оказался соленым, ну и что по мелочи нашла: редьку, лук, грибы, пережаренные с травами.

Бадью наполнили быстро, а когда наполнили, девушка, скрестив руки принялась высматривать, как же это он собрался воду греть.

— Ты так дырку мне в спине просверлишь. Что высмотреть хочешь? — заправив за уши длинные пряди волос, что особо мешались, Эскель уже напрочь забыл о своем непривлекательном лице и о том, что с Дерой они знакомы не более нескольких часов. Говорили они уж слишком по-простому, что ли. Будто друг друга знали давно. Это настораживало, но не настолько, чтобы уделять сейчас этому внимание. После об этом подумает. Сейчас же необходимо было сконцентрировать последние силы на Игни.

— Уж очень интересно, как ты собрался воду греть. Вот стою и жду фокусов твоих.

— Это не фокусы. Знаки это.

— Знаки. Ты уже говорил, — Дера оперлась плечом о дверной косяк и нахмурилась. — Интересно. И что, твои знаки могут воду греть? А щи нагреют в горшке, чтобы печь не приходилось растапливать? Чертить их надо, или, может, рисовать что-то особое? — сыпала она вопросами, пока не увидела, как сверкнули глаза ведьмака в полутьме комнаты и как он бросил на нее насмешливый взгляд из-за плеча.

— Иди сюда, покажу, — добродушно ответил он и поманил рукой, словно нерадивого ребятенка.

Травницу дважды звать было без нужды. Она резко выпрямилась, и, пересекая комнату оказалась у Эскеля за спиной. Наклонившись поближе, девушка уперла руки в колени и уставилась на бадью в ожидании, видать, чуда какого-то неземного.

— Это вот — знак Игни. Не сложный в исполнении, если, конечно, приноровиться, — заговорил ведьмак, присев на одно колено у бадьи и засунув в воду правую руку. — Используется для него специальный жест, — оттопырив большой палец и согнув указательный, он отвел средний чуть влево, а безымянный скрестил с мизинцем.

Выглядело это диковинно. Дера всматривалась в водную гладь, но ничего не видела.

— И что это? Может искры какие полетят или побурлит что-то? — с долей разочарования поинтересовалась она.

— А ты руку в бадью засунь.

— Боги! Она почти горяченная! — воскликнув, она принялась водить рукой по воде, то опуская ее почти ко дну, то едва касаясь пальцами поверхности будто, не веря своим ощущениям. — Да ты чародей!

— Не сказал бы, что я похож на чародея, — сосредоточенно сверля взглядом свою погруженную в воду руку отозвался Эскель. Второй рукой он держался за край бадьи. — Это очень примитивная магия. Но если уметь ею пользоваться — очень действенная.

— А знаешь, знак этот твой похож на символ огня, — улыбаясь ответила Дера, заправив за оттопыренное ухо надоедливую прядь волос и взглянула искоса на профиль ведьмака. — В алхимии, базой всех алхимический теорий, является теория четырех элементов. Земля, — она сложила пальцами двух рук треугольник перевернув соединения указательных пальцев вниз. — Там еще прямая линия проходит от центров сторон. Вода обозначается так же, но без линии. Огонь — вот, — она перевернула треугольник как положено. — А воздух такой же, но с линией как Земля. Любопытно, что в этом символе и твоем знаке есть сходство, верно?

— А ты и впрямь ученая. Я уж было подумал, что низушек преувеличивает, — он наконец вытащил руку из воды и обтер ее о свою рубаху взглянув на девушку таким взглядом, от которого та аж дышать перестала.

— Ты обмывайся, а я пойду… на стол соберу… и…

Эскель заулыбался и кивнул, пристально всмотревшись в покрытые бледным румянцем щеки.

Дера выпрямилась, расправив руками подол юбки и торопливо скрылась за дверью, тихонько ту прикрыв за собой.

С нагревом воды он, конечно, переборщил. Лежать поначалу было непросто — кожа неприятно покалывала, но со временем освоился и даже получилось расслабиться до легкой дремоты. Разбудил его громкий стук в дверь и голос Фредерики. Стол уже был накрыт и ждали только разнежившегося в бадье ведьмака. Обтерся он услужливо оставленной тряпкой, висящей на веревке под потолком. Надевать грязную рубаху не хотелось, но пришлось. Сменной у него не было. Кое-как натянув на влажные ноги штаны, Эскель вышел к столу решив не обуваться. Ноги от сапог уж больно устали.

— Выглядишь гораздо лучше, — улыбнулась Дера собирая волосы обеими руками и запутывая их в узел на затылке. Но пара прядей все же упали на ее бледное лицо.

Неожиданно было такое услышать, особенно тогда, когда мокрые, но зато уже чистые волосы, пришлось заправить за уши и полноценно открыть лицо. Но неприятно от того уж точно не было. Разве что удивила улыбка, адресованная ему. Захотелось даже оглянуться, вдруг кто за спиной стоит, и он по ошибке просто принял все на свой счет. Ведьмак тут же обратил внимание на бледность девичьего лица, граничащую с нездоровой. А еще синеватые мешки под глазами и легкую красноту глазниц. Либо девушка была не здорова, либо давно не спала.

— Прошу вас, мастер, — заговорил Отто, присаживаясь на табурет.

Дера принялась ставить на стол тарелки до краев наполненные щами. Пахло, признаться честно, очень даже аппетитно. Эскелю стало на мгновение не по себе. Давненько он не бывал в таком домашнем уюте. Даже самые лучшие корчмы не могли превзойти такую вот хату полную радушных хозяев. Пусть и на столе была еда гораздо скромнее, но сейчас она на вкус была на порядок выше любого гусиного паштета из Туссента или раковой похлебки прямиком из южной части Ковира.

Ели молча. Только ложки стучали по краям тарелок. Закончив трапезу, Отто отправился спать в дальний угол за печью, а Дера не торопясь убирать со стола, задумчиво взглянула на ведьмака.

— Ну, где твой спирт. Доставай. Выпить охота.

Эскель аж подавился куском хлеба, которым вычищал дно тарелки. Обычно просьбы в таком контексте он слышал от братьев-ведьмаков в стенах Каэр Морхена, но уж никак не от алхимички.

— Ну чего ты? Забыл, что ли? Я в Оксенфуртской академии училась, — едва слышно хмыкнула девушка, растягивая полноватые губы в хитрой улыбке.

— Уж наслышан как студенты любят напиваться, — откашлявшись прохрипел ведьмак. Но стукнув себя по груди кулаком раз-другой из-за стола все же встал и направился к месту где сумки бросил.

— Меня уж попробуй споить, — небрежно махнула рукой Дера отправляя в рот хлебную корку с куском шпика.

— Думаю ведьмака ты не перепьешь, — Эскель поставил на стол необычную бутылку и рухнул обратно на лавку.

На вид там было не меньше литра. Дера протянула к ней руку и дотошно ощупала ребристую поверхность. Пузатая с высоким и узким горлом, а внутри плескалась кристально прозрачная желтоватая жидкость.

— Необычно выглядит, — заключила она, возвращая бутылку на стол. — А не отравить ты меня часом хочешь?

— Это вряд ли, — усмехнулся Эскель, одним движением вытащив плотную пробку.

Комната тут же наполнилась терпким и ядреным запахом с едва слышимыми карамельными нотками.

— Махакамский спирт, — разлив по чаркам, решил пояснить ведьмак, и одну уверенно поставил перед девушкой.

— Любопытно. Я пила только краснолюдский, — облокотившись одним предплечьем о стол, второй рукой она принялась вертеть стопку рассматривая перекатывающееся в ней содержимое. На мгновение оно показалось ей даже густоватым.

— Значит и этот не станет для тебя открытием. Мы из него краснолюдский можем сделать. Всего-то нужно настоять на лепестках мирта белого денек.

— Надо же. Ну, выпьем? — она подняла чарку вверх.

— Выпьем.

— За удачное завершение наших сегодняшних приключений, — буркнула себе под нос Дера и махом опрокинула в себя стопку.

На удивление Эскеля она даже не скривилась, а лишь тихо и длинно выдохнула и забросила в рот еще кусочек хлеба. Он тоже выпил, но заедать ничем не стал, а лишь скрестил на столе руки, опираясь о него локтями и уставился на девушку. На его памяти даже приснопамятная Йеннифэр из Венгерберга и та кривилась, когда распивала в компании ведьмаков спирт в Каэр Морхене, а этой хоть бы что.

Заметив пристальный взгляд, Дера улыбнулась и тут же откусила кусок от соленого огурца.

— Научилась еще на первом году обучения. Когда пьешь крепкое, то нужно делать вдох, а когда выпил, то задержать дыхание и медленно выдохнуть. Тогда ничего не жжет и пьется даже крепкая кметская бормотуха как компот.

Эскель не выдержал и рассмеялся, опустив голову. А когда наконец упокоился, то утер ладонью выступившие на глазах слезы и налил еще по чарке. Дера, как он и ожидал — не отказалась.

— Привык я, что милсдарыни от двух бокалов вина пьянеют, а ты вон хлещешь спирт и не в одном глазу.

— Не скажу, что я этим горжусь, — всерьез призадумалась девушка, отведя взгляд в сторону. — Просто не считаю это таким уж и пороком. Знаешь, как устаешь сидеть над ретортами сутками и дышать парами этими вредоносными? А если еще и перегонкой кислоты занимаешься, то тут без выпивки никуда.

— И долго ты училась? — выпив, Эскель все же решил набрать себе в тарелку закуски. Шел спирт хорошо, но горло от него горело нещадно, аж до желудка добиралось.

— Почти три года, — ответила Дера отставив в сторону пустую стопку. — Потом война и пришлось бежать куда глаза глядят. Оно-то знаешь, сразу все стало понятно, когда Радовид, будь он неладен, заявился к нам за ученой степенью. Все уже тогда понимали, что так просто дело не закончится. А оно и не закончилось. Ректора в этот же день в темнице заперли, а профессора разбежались кто куда. Некоторых, конечно схватили. Но многие сумели скрыться. Да что мы все обо мне да обо мне, — девушка уперлась локтями в стол, сложив на них грудь и чуть наклонилась вперед. — Расскажи лучше, каково это быть ведьмаком.

— Да ничего особенного, — повел плечами Эскель, а рукой прошелся по волосам убирая те с лица. — Спишь где придется, ешь что придется, да и носишь что придется. Могут и за заказ не заплатить, могут и с вилами броситься. Всякое бывает.

— Но мечи-то у тебя что надо. Конь вон какой ладный, куртка кожаная, сапоги добротные, — лукаво усмехнулась девушка. — Ну, ты не тушуйся. Я не деньги твои считаю, а так просто, любопытствую.

Ведьмак дернул правым уголком губ на манер улыбки и налил еще по одной. Осушили чарки молча, а после Дера снова принялась за свое.

— А вот на щеке у тебя вот это, — она провела двумя пальцами по своей правой щеке. — Это тебя страхолюдина какая так отделала? Или баба ревнивая? — на ее губах мелькнула улыбка. Спирт развязал язык, сделал открытой, но разум был пока еще относительно трезв.

— Можно сказать, что баба, — поразмыслив наконец выдал Эскель, по привычке почесав пальцами шрам.

— Ох и насолил ты ей, небось, — хитро сверкнула глазами Дера. — Небось изменил или того хуже обрюхатил и бросил?

— Ведьмаки бесплодны, — спокойно отвечал на все провокации тот.

Но Фредерике было все мало. Уж больно сильно хотелось выбить ведьмака из равновесия и проверить так ли они бесчувственны и безэмоциональны как о них говорят.

— Удобно.

— В смысле?

— Ну как, можно развлекаться и не переживать ни о чем, — пожала плечами девушка, пристально рассматривая лицо Эскеля.

— Может быть что-то в этом есть. Я никогда о таком не думал. Просто принял как должное и забыл.

И снова от этого умиротворенного глубокого голоса у Деры пошли мурашки по коже. Так он ее пробирал, так и подталкивал ко всякому. Захотелось безумств и провокаций. А может быть просто она давно не пила и спирт уже хорошо дал ей в голову? Как-никак, а чуть больше половины бутылки уже опустошили.

— Налей еще, ведьмак. Хочу-таки напиться, — она подтолкнула в его сторону рюмку и взгляд ее в один момент переменился. Стал каким-то грустным и смирившимся.

— Есть причины? — возражать Эскель не стал, но налил ей половину чарки.

— Нет причин. Просто грусть какая-то на душе покоя не дает. А откуда она взялась — знать не знаю, — заметив, что стопка не полная, Дера возмущенно фыркнула и нахмурилась.

— Я думаю, что просто стоит растянуть удовольствие, — добродушно улыбнулся ведьмак. — Больше у меня нет.

— Тогда да, согласна, — тут же поостыла девушка и не чокаясь залила в себя спирт. — Эскель, — подала она голос после своего длинного выдоха.

— Да?

— Ты, когда вдруг объявишься здесь, можешь мне пообещать кое-что?

— Смотря что, — его и самого уже хорошенько так разморило. От крепкого алкоголя, сытной еды, теплой хаты и хорошей компании.

— Да ничего такого, просто… — Фредерика замялась, а после вскинула поддернутые хмельной пеленой глаза на ведьмака. — Обещай, что свозишь меня в Оксенфурт, и что я попляшу в Алхимии как раньше, и напьюсь до чертиков ривийского фруктового. Вот прям обещай! И сам со мной попляшешь обязательно! Обещай!

Он улыбнулся покачав головой. Странное было желание, но почему бы и нет? Что ему стоит свозить барышню развлечься?

— Обещаю, — кивнул он и налил еще.

— Хороший ты, Эскель, — подняла очередную чарку девушка. — Спасибо тебе.

Допились они до того, что Дера уснула прямо за столом, а за окном уже начал заниматься рассвет. И несмотря на то, что ведьмака она перепить никогда не смогла бы, но держалась все равно очень достойно. Да что уж там, даже самого Эскеля чуть покачивало из стороны в сторону, как только он на ноги поднялся. Коварный был этот Махакамский спирт. В голову давал незаметно, а потом ноги просто переставали идти. И все же, мысленно он благодарил себя за то, что больше одной бутылки не купил у купца в Яворнике. Тогда бы точно дошло до чего-то позорного как обычно бывало с ним. Обойдя стол, он осторожно приподнял бессознательное тело девушки и подложив под ее колени предплечье — легко поднял на руки. Дера оказалась довольно увесистой девкой. Но оно и не удивительно. Ее широкие бедра и подтянутые крепкие ноги ведьмак уже успел оценить во время езды на Васильке. Донес до кровати без происшествий, а когда уложил на мягкое шерстяное покрывало, его глаза сами нашли едва распахнутый вырез рубахи, а в нем плавно вздымающуюся от мерного дыхания грудь. Руки так и просились прикоснуться к ней, огладить, чуть сжать. Но мысли эти Эскель быстро отогнал прочь. Вместо этого, он осторожно прикрыл девушку ее же сюртуком, что лежал в изголовье, а сам вышел обратно в комнату с печью. Решив, что завалиться спать сейчас — самая здравая идея, которая может только быть.

Комментарий к Часть 8. Мастер ведьмак и Госпожа травница

Не бечено