Выстрел из бумажного пистолета

Глава шестнадцатая

Веселые и пьяные выкатились мы на питерский перрон в десятом часу вечера. Со своими прекрасными попутчиками Витей и Сашей прощались долго, как с родными, клялись друг другу в вечной любви и преданности, кажется, даже менялись адресами и телефонами. Потом Тая посмотрела по сторонам, поняла, что мы находимся в чужом городе в поздний час, и занервничала.

– Сейчас возьмем такси, – икнула я, – не беспокойся.

В сравнении с московскими ценами питерское такси оказалось просто дармовым. Мы ввалились в машину и повелели везти нас в гостиницу «Молодежная».

В такси нас неслабо укачало и уморило, да так, что и саму гостиницу, и момент заселения в нее я воспринимала в каком-то густом тумане. Тая все время пихала меня, толкала сумкой, кричала на меня, ругалась, я же сонно кивала и ничегошеньки не соображала.

– Сядь сюда! – Тая поняла, что толку от меня все равно не будет. – Садись уже, несчастье!

Она толкнула меня на диванчик, сунула мне под ноги сумку и куда-то ушла, оставив меня одну в пустынном гостиничном вестибюле. Я устроилась поудобнее и тут же задремала. Немыслимое количество пива, выпитое в дороге, подкосило мой организм.

Серия хороших тычков в бок привела меня в чувство.

– Вставай! Вставай, бесполезный ты человек!

– М-м-м-м-м! – запротестовала я против «бесполезного человека», с трудом разлепляя ресницы.

– Держи свой паспорт! Пошли в номер! Вставай же, горемыка!

Подхватив сумку и перебросив меня через плечо, Тая потопала к лифту, ругаясь сквозь зубы на мой счет. Но я вышла из строя окончательно и бесповоротно.

Потом мы шли по какому-то длинному коридору, долго не могли открыть какую-то дверь и, наконец, попали в какую-то комнату с двумя кроватями. Сбросив тапки, я упала поперек кровати и приготовилась отключиться.

– Какая же ты, Сена, дохлая! – чем-то громыхала подруга. – Прямо позор, а не человек!

– Откуда она взяла столько феназепама? – сквозь сон пробормотала я.

– Чего? – прекратила на минуту ругать меня Тайка. – Что ты там бредишь?

– Я говорю, интересно, откуда она взяла столько феназепама? – я с трудом приняла вертикальное положение, решив все-таки раздеться перед сном и лечь нормально. – Если не ошибаюсь, такой сильнодействующий препарат продается по рецепту. Откуда она взяла в Питере, на гастролях, четыре пачки?

Тая в недоумении смотрела на меня, потом рассердилась.

– Да ну тебя, Сена! Ложись спать горе-пьяница!

– Нет, ну а все же, – упорствовала я, пытаясь стянуть через голову майку, голова почему-то в вырез не пролезала.

– Откуда я могу знать? Ложись спать, утро вечера…

– Страшнее.

Уже сейчас я внутренне содрогалась, представляя, как здорово буду чувствовать себя утром.

Сквозь ресницы тускло брезжил свет, Головная Боль раскалывала черепную коробку на сотню маленьких частей… я застонала и подняла веки. Прямо напротив меня, за низким полированным столиком сидела Тайка и лопала бутерброд с колбасой. Рядом стояла открытая бутылка шампанского «Советское».

– Проснулась, Нефертити? – заметила Тая мои слабые попытки воскреснуть.

– Сколько времени?

– Почти час дня.

– Сколько?! – я постаралась приподняться и сесть, но это плохо получилось.

– Обед уже, голубушка, обед, никак не могла тебя разбудить, думала ты и впрямь померла. Шампусику тебе налить? Холодненькое.

Тошнота душной волной захлестнула мой отравленный пивом организм.

– А минералочки нет?

– Минералочки нет, в буфете была только водка, пиво и вот, шампунь. Слушай, а гостиница какая ужасная, форменный клоповник! У нас еще номер приличный, наверное, люкс.

– А ты куда вчера поселялась? – держа голову обеими руками, я сползла с кровати.

– Не помню, – честно призналась подруга, не прерывая трапезы. – Думаешь, я была трезвее тебя? Как бы не так, просто я человек ответственный, а когда у тебя на руках вещи, деньги, документы и пьяный журналист, поневоле начнешь двигаться. Давай я тебе все-таки плесну шампусику, смотреть на тебя страшно.

– Я умыться хочу, – плаксиво сообщила я. – Где моя зубная щетка?

– Все в ванной.

Пока я трясущимися руками совершала омовение, Тайка закончила обедать и вся из себя довольная жизнью отправилась на балкон любоваться питерскими пейзажами. Мне же было настолько плохо, будто накануне я пила синильную кислоту, а не банальное, пошлое, отвратительное пиво. В Тайкин стакан я налила шампанского, подождала пока осядет пена, и принялась осторожно глотать, прислушиваясь к реакции организма в случае чего, готовая в любой момент броситься к унитазу. Нет, все-таки пить это очень, очень и очень плохо.

– Сен, иди сюда, – позвала с балкона Тая, – вдохни малость кислорода.

Я взяла стакан и поплелась на зов. В Петербурге шел мелкий дождь.

– Что ты там вчера плела про феназепам? – Тая пристально рассматривала обыкновенные типовые многоэтажки, видимо пытаясь среди них отыскать признаки знаменитой питерской архитектуры.

– Что? – я подставила мордашку свежему ветерку и мелким капелькам дождя, надеясь, хоть немного унять боль в голове.

– Вчера ты что-то несла про феназепам, – терпеливо произнесла подруга, – хотела узнать, откуда она взяла такое количество на гастролях.

– И что?

– Так, ясно, ты еще не в форме. Пей шампанское, а я пойду, попробую выяснить у дежурной или администратора, где тут проживает продюсер Ольга.

– Мы не знаем ее фамилии, как ты будешь ее искать?

– Сена, как ты думаешь, где Аида глотала таблетки? Прямо на сцене? Откуда ее увозила скорая? Из гримерной? Она делала это здесь, в гостинице, и уж наверное всем и каждому известна эта история, а значит все знают, где живет продюсер самоубийцы.

Деловая Тайка ушла, а я осталась стоять на балконе, прижимая ко лбу прохладный стакан с шипучкой. В больном мозгу смутно плавали какие-то размытые образы, а тело слегка покачивало, будто я все еще ехала в поезде…

Когда Таюха вернулась, я все еще торчала на балконе.

– Я все выяснила, – в руках у нее был листок бумаги, – Оля живет этажом ниже в триста пятом номере. Ты не хочешь привести себя в человеческий вид и пойти со мной?

Я не хотела.

– Сена, что за дела? Мы зачем сюда приехали? Я что, должна все сама, одна делать? Мы так не договаривались! А ну, собирайся!

Делать нечего, борясь с тошнотой и головокружением, я принялась собираться. Как вести расследование в таком состоянии я не имела ни малейшего представления.

– На, выпей еще, – Тайка плеснула в стакан шампанского и сунула мне в руки.

– Не могу… – пискнула я.

– Пей, кому говорят, – грозно рыкнула подруга, – станет лучше!

– Хуже…

– Хуже уже некуда. Слушай, ты часом тайком не потребляла водку в тамбуре?

– Да ты что!

– Странно, откуда же у тебя такое похмелье?

– Ребята же покупали пиво на каждой станции, видать я слишком много намешала городов.

– Ладно, давай, пей, одевайся и пошли, на вот еще жвачечку пожуй.

Едва ли не силком она влила в меня полстакана шампанского, помогла справиться с одеждой, повозила по голове расческой, сунула в рот четыре подушечки «орбита» и вытолкала из номера. Обалдевая от собственного нечеловечески мятного дыхания, я поползла вслед за Тайкой к лифту. О том, чтобы пешком спуститься на этаж ниже по лестнице не могло быть и речи.

Немного поплутав по плохо освещенному коридору, мы отыскали триста пятый номер, и Тая деликатно постучала. Дверь распахнулась, на пороге стояла высокая красивая девушка с короткой стильной стрижкой. Эффектная брюнетка выжидательно уставилась на Таю, за ее спиной позорно покачивалась я, аки былина на ветру.

– Здравствуйте, – деловито начала Тая, – вы Ольга?

– Да.

– Продюсер Аиды? – на всякий случай уточнила подруга.

– Да, а в чем, собственно дело?

– Мы из детективного агентства «Фараон», хотели бы задать вам несколько вопросов, касательно Светланы Масляковой.

– Я не понимаю, – девица приосанилась, даже не думая пропускать нас в номер, – какое детективное агентство? Причем тут я и Света?

– Если не ошибаемся, у Светланы была попытка суицида?

– Это никого не касается, у нее был обычный нервный срыв после неудачного концерта.

– Касается, – насупилась Тая, – нас нанял ее друг Юрий, он считает…

– Юрий? – тщательно накрашенные губы красавицы дрогнули в усмешке. – Ах, Юрий, теперь-то все понятно. Вам он, небось наговорил бог знает чего, что Свету травят, что некто заказывает разгромные статьи специально для того, чтобы довести ее до самоубийства?

– Ну… в общих чертах вы правы.

– Юра давний и очень назойливый Светин поклонник, у молодого человека серьезные проблемы с психикой, он состоит на учете в психоневрологическом диспансере, однажды мы даже были вынуждены нанимать охрану, чтобы оградить Свету от его домогательств. Юра уже не знает просто, каким образом до нее добраться, вот и выдумывает всякую чушь. Мне очень жаль, если он дошел уже до детективного агентства и причинил вам столько беспокойства.

В моем организме что-то предательски булькнуло.

– Но… а как же попытка самоубийства? – не желала сдавать позиций Тая. – Что послужило причиной?

– Этого я сама еще толком не знаю, но это происходит уже не в первый раз, просто у Светы нешуточные проблемы с алкоголем и на этой почве бывают серьезные срывы. Мне просто не надо было оставлять ее одну, но так сложилась ситуация…

– А откуда у нее было столько таблеток?

– Видите ли, – Ольга прислонилась к дверному косяку, – пару раз она лежала в клинике с депрессией, врач выписывал ей успокоительное, рецепты Света всегда хранила в кошельке. Сами понимаете, купить лекарство в любой аптеке не составило труда. Это тоже мое упущение, но я всего лишь продюсер, а не нянька, не врач, не телохранитель. К счастью, я во время успела вызвать скорую, через пару дней Света уже сможет выйти из больницы, мы вернемся в Москву, где я передам ее семье, и пусть уже они о ней заботятся. Надеюсь, я ответила на все ваши вопросы?

– В общих чертах, – нехотя повторилась Тайка.

– А теперь прошу простить, у меня совершенно нет времени. Всего доброго, еще раз извините, что все так получилось.

– Ничего страшного. До свидания.

Дверь захлопнулась перед нашими носами.

– Шарман, – вздохнула Тайка. – Пошли, дружок.

Мы неторопливо потопали к лифту. Нажав на кнопку, Тайка удрученно поковыряла ногтем стену. Я напряженно думала, насколько мне это позволяла больная голова. Что-то было не так, что-то в словах Ольги насторожило мое подсознание, но сознание отчаянно тупило и не желало пропускать информацию на поверхность.

Поднявшись в номер, Тая достала из бумажного пакета три бутерброда и выложила их на тарелку.

– Будешь?

– Я бы чайку…

– Чайку нету, – она взяла бутылку и посмотрела, сколько в ней еще осталось. – Будешь или я допью?

– Допивай.

Я открыла балкон и присела на край кровати. Да что же там не так? Что меня насторожило?

– Что, идет напряженная мозговая работа? – с набитым ртом произнесла подруга.

– Погоди-ка…

Я сделала над собой мощное усилие, в сознании сверкнул проблеск, и я поняла, что именно показалось мне странным.

– Тай, Юра говорил, что Аида сирота, верно?

– Ну?

– А Оля, только что заявила, что как только они вернутся в Москву, она передаст ее семье, чтобы семья о ней заботилась. Так ведь?

– Так…

– Продюсер своему певцу достаточно близкий человек, она не может не знать, что у Светы нет семьи.

Тая сильно озадачилась. Пока она стояла посреди комнаты в глубочайших раздумьях, я тихонечко присела на кроватку и стала клониться к подушке.

– Куда? – рыкнула Тая. – Куда это ты пристраиваешься?

– Поспать маленько, – залепетала я, норовя прикрыть ножки краем покрывала.

– Сена, я не могу работать одна! Ночью поспишь, пойдем опять к Ольге!

– Таечка, ну пожалуйста, мне нужно поспать хотя бы полчасика, иначе я не смогу поехать в редакцию «Белых ночей», ну прошу тебя, не будь скотобазой, сходи к Ольге сама.

– С тобою, Сена, пропадешь!

– Тай, ну разве я виновата? Кажется, я отравилась, – я заерзала, устраиваясь поудобнее и закрывая глазки, – похоже, я умираю…

– Ладно, спи, алконафт несчастный, так уж и быть, схожу сама, но только к репортеру поедем вместе!

– Да, да, да, – пробормотала я, стремительно засыпая, – все что захочешь, любой каприз, любая шалость…

Сквозь сон я еще услышала пару едких слов, потом хлопнула дверь и воцарилась благословенная тишина.