Выстрел из бумажного пистолета

Глава двадцать четвертая

В половине седьмого утра поезд медленно подкрался к перрону Ленинградского вокзала. Не выспавшиеся и разбитые торчали мы в тамбуре, ожидая, пока состав окончательно пришвартуется к платформе. В сизом рассветном мареве проплывали лица редких встречающих, нас тут никто не ждал.

– Сейчас домой, – широко зевнула Тая, – и спать, спать, спать… до вечера буду дрыхнуть.

– Ты куда домой поедешь?

– К тебе, разумеется.

И зачем нам только нужны две квартиры? Давно уже пора объединяться.

Наконец-то поезд вяло дернулся и остановился. Проводница открыла дверь, и мы дружно полезли в столицу нашей родины. Волоча за собой сумки, мы поплелись к тексерскому гнезду, не находя в себе сил пилить на орденоносном метрополитене.

Гнусная таксерская рожа запросила семьсот рублей до Выхино и нам пришлось покориться. Запихав сумки в багажник, мы развалились на заднем сидении и тут же задремали.

Проснулись уже на подступах к дому. Тая отсчитала грабительскую сумму и мы двинули к родным пенатам.

Валясь с ног от немедленно желания упасть и отключиться, я открыла замок и мы ступили во мрак прихожей, уворачиваясь от радостно скачущего Лаврентия.

– Соскучился, мой маленький, соскучился, лапонька, – я поставила сумку на пол и обняла свою родненькую лохматенцию. – Приехали мамочки, приехали.

– Тише, – дернула меня за руку Тая. – Слышишь?

– Что? – я затаила дыхание и услышала, что из моей комнаты доноситься тихий храп.

– У тебя тут кто-то есть, – напряглась Тая.

– Влад, кто же еще.

– Ты уверена?

– Ну не вор же прилег отдохнуть, тем более что воровать у меня тут нечего, самое дорогое мое имущество это Лаврентий, да и тот подарочный, бесплатно мне обошелся.

Мы на цыпочках прошли в комнату. Первое, что бросилось в глаза – импровизированный столик из двух табуреток, на нем бутылка мартини, пустая бутылка шампанского и тарелка с сыром и красными икорными бутербродиками. Разложенный диван был застелен моим лучшим комплектом постельного белья с орнаментом из желтых роз, на этом роскошестве, которое я берегла до лучших своих жизненных времен, дрых Владик в обнимку с какой-то блондинкой. Одеяло было небрежно откинуто в сторону и мы имели счастье лицезреть парочку во всей их первозданной красоте.

– Все-таки хорошая у него фигура, да? – Тая взяла с тарелки бутерброд и отправила в рот. – А вот у дамочки задница малость подкачала, да? Что у нас тут за мартини? – она взяла бутылку. – Бьянко? Мое любимое.

Таюха взяла из моего маленького страшненького сервантика стакан, наполнила его и сделала добрый глоток, продолжая разглядывать мирно спящую парочку.

– Сена, будешь бутерброд?

– Давай.

Я взяла бутерброд и сказала, что, пожалуй, тоже не откажусь от мартини. Тая налила и мне.

– Сена, ты нормально относишься к тому, что он устраивает бордель в твоей квартире?

– Это мое лучшее постельное белье… – трагически прошелестела я.

И тут Влад открыл глаза. С добрую минуту он смотрел на нас довольно бессмысленным взором, и лишь когда Тая ехидно произнесла: «Ваше здоровье, мущинка», вдруг почему-то страшно перепугался. Схватив одеяло, он набросил его на свою подружку и натянул на себя до самого носа. Все еще не в силах произнести ни слова от неожиданности, он смотрел широко открытыми глазами, как мы жрем и пьем стоя у них над душой. Цокая когтями по полу, пришел Лавр сел рядом со мной и тоже уставился на Влада.

– Вы давно тут?.. – наконец обрел дар речи Казанова.

– Со вчерашнего дня, – Тая взяла с тарелки еще бутерброд. – Хорошо живете, молодой человек, икру трескаете бочками, мартини пьете ведрами, видать зарабатываете много? Скрываете от государства нетрудовые доходы, да?

С черной тоской смотрел Влад на свою бывшую возлюбленную, понимая, что покуда она не выплеснет весь свой яд, пытка не закончится. Девица заворочалась, приоткрыла глаза и сонно уставилась на нас.

– Влад, кто это? – хрипло произнесла она.

– Его жена и теща, – ответила Тая. – Да, не во время мы с дачи вернулись. Скандал, однако.

Девушка хлопала ресницами и пыталась въехать в ситуацию. Я запила бутерброд глотком мартини и сжалилась над несчастными любовниками.

– Ладно, ребята, мы пока на кухне посидим.

Я подхватила Таю под белы рученьки и повела из комнаты, Лавр последовал за нами. Тая уселась за стол, я налила в чайник воду и поставила на плиту. Надо сказать, что на кухне было кристально чисто, вода в Лаврушиной миске свежая, в кормушке вдоволь еды – тут мне Влада упрекнуть было не в чем, а вот за постельное белье отвечать, конечно, придется по всей строгости закона.

– Каков гаденыш, – задумчиво произнесла Тая, глядя в окно.

– Он молодой, симпатичный, свободный…

– … гаденыш. Интересно, он мне изменял?

– Нет, конечно!

– Почем ты знаешь?

– Я все-таки работаю с ним вместе, мы не первый день знакомы. Влад верный.

– Мартинист икряной.

– Ты что, все еще к нему не равнодушна?

– Равнодушна, – гордо отрезала подруга. – Но все равно это свинство! У нас тут не публичный дом!

– Ну а что ему еще тут делать? Читать вслух моей собаке произведения классических авторов?

Хлопнула входная дверь, и я пошла поглядеть убрались они оба или нет. В комнате было пусто. Хочешь – не хочешь, а за уборку приниматься надо. Первым делом открыла настежь окно, чтобы проветрить тяжелую сигаретно-винную атмосферу, потом взяла пустую бутылку из-под шампанского, полную окурков пепельницу и понесла на кухню. Снова хлопнула входная дверь, Влад вернулся.

– Сена! – крикнул он из комнаты. – Ничего не трогай, я сам все уберу!

– Пусть за одно полы помоет и люстру протрет, – подсказала Тая, насыпая в чашки растворимый кофе. – Спать почему-то перехотелось.

– А мне нет, так хочется, аж точки перед глазами мельтешат.

– Это давление. Влад! – крикнула она. – Мигом перестилай постель, а то у Сены гипертонический криз на нервной почве! Из-за тебя, между прочим!

Испуганный Влад мигом нарисовался в дверном проеме.

– Не слушай ее, просто спать очень хочется.

– Пять секунд.

И он исчез.

– Пойду я пока в душ схожу, – Тая допила кофе и сполоснула чашку, – а то поездом вся воняю.

– Давай, я следом.

Тайка ушла в ванную, а я отправилась в комнату высказывать Владу касательно постельного белья.

– Сеночка, прости меня, – он торопливо сдирал с дивана простыню, – я все понял, все осознал.

– Оно у меня единственное такое замечательное, – сама себе противная брюзжала я, – берегу, храню, а ты…

– Я подарю тебе еще один замечательный комплект белья. Когда у тебя день рождения?

– Первого ноября, стыдно, между прочим, не помнить, а еще друг называется.

– Извини, извини, виноват. Белье я заберу и постираю, выгляжу, накрахмалю и привезу. Ты не очень сердишься?

– Очень и смертельно хочу спать.

– Сейчас все будет.

Он очень быстро застелил диван заново, и даже сделал попытку помочь мне раздеться, но я сказала, что вполне еще способна обслужить себя самостоятельно.

– Погуляй с Лавром, а?

– Без вопросов. Я вам с Тайкой даже завтрак сделаю, лады?

– Лады, – глаза немилосердно слипались.

Как только Влад вышел из комнаты, я переоблачилась в любимую пижамку, плюхнулась в постель, накрылась уютным махровым покрывалом и через минуту отчалила в объятия Морфея.

Проснулась я уже в пятом часу вечера, и почему-то первой мыслью было то, что в душ я так и не сходила. Зевая и одергивая пижаму, я поплелась на кухню и обнаружила там Влада и Таисию, они мирно беседовали за растворимым кофеем.

– Вечер добрый, – я плюхнулась на табурет и пригладила всклокоченные волосы, – рада видеть вас в мире и благоденствии.

– Кофе тебе сделать? – улыбнулся Влад.

– Давай. О чем беседуете?

– Да вот, – Влад поставил на плиту чайник и взял из навесного шкафчика мою любимую красную кружку, – рассказывал Тае, как у нас в редакции чинили компьютеры.

– Да, кстати, починили?

– Кое-как с грехом пополам, но информацию восстановить так и не удалось, какой-то хитрый больно вирус попался. Конякин в такой транс впал, что мы решили скинуться и купить ему что-нибудь утешительное.

– Купили?

– Да.

– И что же?

– Коробку конфет.

– Конфеты? – изумилась я. – Конякину?

– Это была идея Тины Олеговны, – Влад насыпал в чашку две ложки кофе и три сахара. – Правда, покупал конфеты я, поэтому взял шоколадный набор с водкой и коньяком.

– И что? Он их взял?

– И взял, и слопал сразу всю коробку. Не знаю, полегчало ему или нет, но мы хотя бы попытались его утешить. Кстати, сейчас четвертый номер делаем, С. С. очень ждет тебя на работе, мне кажется, что он без тебя просто жить не может, как видит твой пустой стол, аж зеленеет весь.

Он налил в чашку кипятка, размешал и поставил на стол, а Тая пододвинула ко мне поближе тарелочку с сыром.

– Влад, – я сделала маленький глоточек, – ты когда-нибудь видел хоть один клип Аиды?

– Певички, про которую я писал?

– Да, про которую ты за деньги накатал кучу лживой гадости.

– Сена, эта Аида тебе родственница, что ли? Чего ты так о ней печешься?

– Просто меня возмущает все это безобразие.

– Какое? Какое, Сена, ты усмотрела в нашей обычной работе безобразие?

– Неужели ты не понимаешь, что мы действуем, как наемные убийцы, убийцы с бумажными пистолетами? А ведь они стреляют, Влад, еще как стреляют.