Я не желаю нагибать!

Глава 17

Для визита к оркам я выбрал булаву. Причин такого выбора было две: во-первых, у меня были нормально прокачан навык молотобойца, а за булаву отвечал именно он, а во-вторых, булава была достаточно легкой, так что я мог рубать ей даже при моем хилом теле и разуме.

От копья я отказался, потому что все еще опасался непонятных штрафов от системы. Из-за этих проклятых штрафов я теперь не мог без содрогания даже глядеть на копье.

Помимо булавы и легкой брони мне еще разрешили захватить с собой мою ящерку-телохранителя. Император не имел ничего против того, чтобы Дар помогла нам обнаружить и уничтожить орков. Вообще, резать кочевых и непокорных орков было именно задачей ящеров. Та сельская самооборона, с которой я махался на копьях, против орков и предназначалась. Сами люди редко выступали против орков, полагая их скучными и неинтересными для кача противниками, которые, к тому же, быстро перемещались с места на место. Только успеешь собрать отряд и отправить за обнаруженным племенем, а их уже след простыл.

Так что мочили орков люди только в особых случаях. И вот теперь такой случай наступил, хотя я все еще толком не понимал, что послужило его причиной. Ясно было одно: орки серьезно накосячили. Насколько я понял из слов императора, орки что-то сделали со старейшим человеком в мире по имени Аменахин. А это преступное деяние орков, в свою очередь, было как-то связано со мной и моим появлением в этом мире.

Большего я не знал, да мне никто ничего и не объяснял. Растолковали мне только самое главное для меня лично: я должен сам поучаствовать в уничтожении призвавших меня орков, иначе мне хана.

Но сказать было проще, чем сделать.

Наш отряд состоял из двенадцати человек и трех ящеров, включая Сев. Помимо меня, еще у двух воинов были ящерки-оруженосцы. Видимо, их использование в качестве личных телохранителей было у людей обычной практикой. Большинство в нашем отряде были лучниками, моя наставница Сев была единственной магичкой, а возглавлял нас какой-то родич императора — суровый и бородатый мечник.

У этого мужика вроде был аж восьмидесятый уровень. Остальные в нашем отряде тоже были вкачаны на славу, по крайней мере, я тут был единственным нубасом с первым уровнем. И это не прибавляло мне уверенности в себе.

Булава висела у меня на ремне, за плечами у меня был вещмешок, куда я сложил свой сухой паек и разные мелочи, ибо наш поход мог продлиться несколько дней. Кроме всего этого богатства у меня, а точнее у нас всех, было еще два дракона, на которых мы, собственно, и летели.

И именно по этой причине среди нас не было воинов в тяже. Грузоподъемность у драконов была ограниченной, так что десяток воинов в стальных доспехах монстр бы просто не вынес. Но для того, чтобы разделаться с кланом орков, было достаточно и дюжины человек. В общем-то для этой задачи и одного дракона бы вполне хватило.

Драконы были в этом мире имбой и не контрились ничем. Так что когда мы доберемся до орков — мне предстояло увидеть ту самую знамению ДРАКОНАЦИЮ, то есть по сути геноцид. Согласно плану, мы даже не будем садиться на землю — просто сожжем орков прямо с воздуха. А тех врагов, которые будут разбегаться, отработают лучники.

Так что я со своей булавой был тут пятым колесом в телеге, совершенно бесполезным в бою. И вообще: главной моей задачей в этом походе было помочь людям обнаружить нужное племя. Но несмотря на это, по личному приказу императора, когда мы сожжем орков, я должен буду десантироваться с дракона и добить выживших, чисто чтобы доказать мою лояльность человеческому роду.

И меня, честно признаюсь, такая перспектива совсем не прельщала, даже пугала. Но сделать я ничего не мог. Летящий дракон подобен подводной лодке, с него тоже бежать некуда.

О том, что орки смогут как-то противостоять дракону или тем более сбить его, не могло быть и речи. Оркам для этого пришлось бы как минимум научиться летать, ибо с земли они ничего дракону сделать не смогут.

Монстры, на которых мы летели, совсем не напоминали ту чахлую самочку, посредством которой я овладевал искусством полета. Это были огромные боевые самцы — зверюги длиной метров в двадцать каждый. А размах крыльев у них составлял и все пятьдесят. Эти драконы, разумеется, умели дышать огнем: их даже кормили специальными травами, чтобы их пламя было жарче.

Наши драконы, как и все остальные, тоже подверглись лоботомии — из их голов торчали вбитые туда еще в детстве металлические гвозди. Однако, в отличие от того детеныша, на котором я тренировался, у этих чудищ имелись зубы — каждый размером с полноценный двуручный меч.

В фэнтези герои обычно разят драконов, атакуя их по глазами или брюху, и местные люди явно читали фэнтези, так что учли эти драконьи слабые места. У драконов, на которых мы летели, глаза были прикрыты решетчатыми металлическими очками. Эти очки по сути представляли собой стальную сетку-рабицу, и ячеи этой сетки были достаточно мелкими, чтобы через них не прошли ни стрела, ни копье. Брюхо у обоих драконов было бронированным — его покрывали толстые стальные пластины. Страшно было подумать, сколько металла потребовалось, чтобы выковать этот драконий доспех, но факт был налицо: наши драконы были просто банально неубиваемыми.

Атаковать их было тупо некуда. Чешуя взрослого самца своей прочностью не уступала стали, так что ранить дракона было невозможно.

И единственной нашей проблемой было сейчас то, что мы никак не могли найти орков — ни нужное нам племя, ни вообще никаких орков…

Мы летели на юг уже часа три, по моим расчетам призвавшее меня племя должно было кочевать где-то тут, но мы их пока что так и не обнаружили. Под нами проносились леса, реки, равнины, деревеньки ящеролюдей, а однажды мы даже пролетели над крупным озером. Но орков не было. И чем дольше их не было, тем больше на меня ругался командир отряда.

Прошел еще час, и он перешел уже на натуральную матерщину. Мне же становилось все больше не по себе. Я отлично понимал, что никакие несколько дней наш поход совершенно точно не продлится. По крайней мере, не для меня. Пожалуй, если мы не найдем орков сегодня же — то меня просто сочтут предателем и сбросят вниз с дракона без всякого парашюта.

Ситуация становилась все напряженнее. Солнце уже садилось за горизонт, а под нами был бескрайний хвойный лес. Вроде бы похожий на тот лес, куда меня призвали орки. Но не факт, что это был тот же лес, леса-то все одинаковые…

— Вроде вот тут я был, — я неуверенно указал на речушку внизу.

Возможно именно тут и стоял раньше лагерь орков. Я точно помнил, что там была речка, где орочьи самки стирали белье. С другой стороны, орки, когда убегали от меня, бросили остовы своих шатров и волчьи загоны, а я сейчас их внизу не наблюдал. Но место и правда было похожим, возможно, что зеленорылые просто вернулись и забрали свои остовы, времени для этого у них было полно: я же гостил в этом проклятом мире уже несколько дней.

— Тут нихрена нету, — прорычал командир отряда и злобно сплюнул вниз.

Его плевок улетел куда-то в далекую речку под нами.

— Ниже! — приказал командир водителю дракона.

Мы спустились ниже и теперь летели над самыми верхушками деревьев, второй дракон следовал за нами. Чудища, тащившие нас, явно подустали: их скорость снизилась, да и летели они уже не так плавно, как тогда, когда мы покинули город.

Мои глаза тоже уже устали вглядываться вниз, лес под нами сливался в одну бесконечную зеленую массу. В небесах уже проступали первые звезды и даже очертания двух лун этого мира.

— Гоблинское дерьмо! — выругался командир, — Если мы пролетаем еще час — то мой зад срастется нахрен с этим драконом. Да и солнце садится — скоро тут будет так темно, что я свой собственный член не разгляжу, если мне приспичит поссать! Так что молись, чтобы мы нашли твоих орков в ближайшие минуты, парень. И смотри в оба!

— Я смотрю, — вяло ответил я, — Но ничего не вижу.

Вокруг стремительно темнело, а мое настроение ухудшалось еще стремительнее. Я понимал, что командир отряда меня уже откровенно ненавидит. А еще в мой разум стучалось навязчивое ощущение, что император возможно вообще не ждет меня назад и дал тайный приказ прикопать меня в этих бескрайних лесах.

Человек не убивает человека, да. Это закон. Но этот закон не помешал императору поставить на моем пути гоблинскую матку, когда я лазал по пещерам. А значит не помешает и командиру отряда зарубить меня, если потребуется.

Я ощущал себя уже трупом. Но никакой отчаянной решимости в духе крутых парней не испытывал. Я был скорее грустным трупом, смирившимся со своей судьбой. Похоже, что не быть мне героем. Я оказался жидковат для этого мира, да и система меня ненавидит…

— Да вон они!

Орков первой заметила Сев. Моя наставница для боевого похода переоделась, так что была сейчас не в платье, а в кожаной броне. Она летела на том же драконе, что и мы с командиром отряда.

Я всмотрелся туда, куда указывала Сев, и вроде бы на самом деле разглядел среди деревьев какие-то огоньки.

Дракон тем временем приблизился к огонькам, и вот тогда все сомнения уже отпали. Это определенно был орочий лагерь, причем огромный. Огни внизу оказались громадными кострами, которые орки обычно жгли по краям лагеря, чтобы готовить пищу и отгонять дикое зверье.

Теперь я мог разглядеть и гигантский центральный шатер, и шатры помельче вокруг него, и даже загоны, где держали волков. А еще я увидел самих орков, они копошились среди деревьев.

— Они? — спросил меня командир, — Это те зеленорылые, которые тебя призвали?

— Не знаю, — честно ответил я, — Я плохо разбираюсь в орках. Я же видел только одно единственное племя.

— Ты на размер этого лагеря глянь, ублюдок, — прорычал командир, — Он такой же большой, как мой член, верно?

Командир со своим солдатским юморком мне уже порядком надоел, он поминал свой член каждую минуту. Насколько я понял, этого мужика даже император терпел только потому, что тот был его родичем.

— Не имел чести видеть твой член, так что мне трудно сравнивать. Но лагерь и правда большой, — неуверенно согласился я, — В племени, которое меня призвало, вроде было тысяч двадцать орков. И тут их примерно столько же, насколько я вижу. Так что судя по размерам — это оно.

— На рисунки на шатрах погляди! — потребовал командир.

Но вот тут я уже точно был пас.

— Да не помню я, какие там были рисунки на шатрах.

— Ясно, — командир в очередной раз смачно харкнул вниз с дракона.

Нас тем временем заметили. В орочьем лагере медленно, но верно начиналась паника. Я уже видел, как суетятся воины возле костров, как разбегаются женщины и дети, и как лучники натягивают тетивы своих луков…

— Наведи им там шороху, — распорядился командир, обращаясь к драконоводу.

— Эй! Нам вообще-то нужно найти и забрать Аменахина, — напомнила Сев, — Возможно он жив, и орки держат его в плену. Император сказал…

— Да я не хуже тебя слышал, что сказал император, — перебил бородатый командир, — У меня тоже есть уши, Сев, хотя и нет таких милых титечек, как у тебя. Но шороху навести все равно нужно. Я не собираюсь давать зеленорылым шансов разбежаться. Огненную блокаду им! Давай!

Второму дракону, летевшему следом за нами, командир отдал тот же приказ, только уже не криками, а жестами, перемежая их совсем неприличными.

Оба дракона резко ускорились и, не набирая высоты, закружились прямо над лагерем орков.

В нас тем временем уже летели стрелы, но нам было на это плевать. Долетавшие до дракона стрелы уже теряли свою энергию, так что не могли даже поцарапать сталь, защищавшую драконово брюхо. А до всадников орки дострелить не могли.

Оба дракона синхронно разверзли пасти и начали поливать лес тугой струей напалма. А вот теперь стало светло, как днем, и жарко, как в сауне. Я за несколько секунд покрылся потом, ветер, дувший мне в лицо, стал обжигающим и горячим.

Драконы облетали лагерь орков и жгли шатры и деревья по его краям, таким образом создавая вокруг орочьей стоянки сплошное кольцо огня. Видимо, это и была та самая тактика огненной блокады, о которой болтал командир.

И эта тактика работала. Орки, которым не посчастливилось оказаться с краю, уже визжали и пылали, обратившись в живые факелы. А все остальные бросились к центральному шатру, надеясь спастись там. Вообще глупая идея. Дракону достаточно дыхнуть на этот шатер один раз — и он обратиться в один громадный похоронный костер.

Я, как зачарованный, смотрел, как мечутся объятые огнем орки, как корчатся в муках сжигаемые заживо, как воины орков сбиваются в кучи и продолжают бесполезную стрельбу из луков, и как бегут самки, прижимая к груди детей.

Внизу творился настоящий ад. Но огненное кольцо, окружившее лагерь, работало безотказно — ни один орк не сбежал. А караульщики, сторожившие периметр лагеря, все погибли за несколько секунд. Ветер теперь доносил до меня запах горелой древесины и жженой плоти. Лес внизу трещал и ломался, горя белым пламенем, сжиравшим все на своем пути.

— Хей, отличная работа! — довольный драконовод достал из мешка и забросил дракону в пасть гоблинскую голову, поощрив животное.

Дракон с наслаждением захрустел лакомством.

— Ну всё, достаточно, — распорядился командир, тоже удовлетворенный увиденным, — А теперь пусть ублюдки отдадут нам Аменахина. И если они этого не сделают — мы их уничтожим. Хотя если отдадут — то, один хрен, тоже уничтожим… Но быстро. А вот если откажутся — будем жечь их медленно и со смаком. Так им и передашь, орочий дружок. Собирайся, ты идешь на переговоры.

Последняя фраза командира была обращена ко мне, и я вознегодовал в ответ:

— Я не орочий дружок. И почему я должен вести переговоры?

— Так ты единственный балакаешь на ихнем языке, дружище, — пояснил командир, — Так что тут все просто. Когда надо выпить бочку пива и ублажить десяток девиц — зовут меня. А когда надо убедить зеленорылых отдать нам Аменахина — тебя. Боги и система создали каждого для своей работы!

Командир бешено расхохотался в свою черную бороду, явно опьяненный огнем и паникой врагов под нами. Потом он распорядился:

— Давай, спускайся пониже! Высадим Виктора для переговоров. И поторопись. Эти ублюдки все еще стреляют в нас, а мне стрела в глазу не нужна.

Я не слишком охотно ослабил ремни безопасности, которые крепили мое тело к дракону. Дар, сидевшая рядом со мной, попыталась сделать тоже самое, но командир перехватил чешуйчатую лапу ящерки:

— А вот ты останешься здесь. Виктор пойдет один. Орки, один хрен, переговоров с ящерицей вести не будут. Человека все уважают, а ваш народец — полное дерьмо.

Дар жалобно и тоскливо поглядела на меня, как будто извинялась, но перечить командиру, естественно, не стала.

А мне вдруг подумалось: эта ящерка ведь еще не знает, что я убил в учебном бою её дядю. А когда узнает — я наверняка лишусь последнего моего друга в этом мире…

Впрочем, теперь уже всё равно. Отсутствие друзей сейчас — наименьшая из моих проблем.

Наш дракон тем временем вошел в крутое пике, нырнув между деревьев. Дракон был хоть и велик, но достаточно узок для такого маневра, ибо тело у него было по-змеиному вытянутое и проворное. Мы на бешеной скорости промчались прямо над орочьими шатрами, здесь воздух уже был напоен стрелами, я даже услышал, как они забаранили по стальному брюху дракона. Но дракон по команде водителя раскинул крылья, прикрыв собой всех всадников, так что до нас ни одна стрела не долетела.

— Давай. Удачи, — пожелал мне командир.

Он подал Сев знак, и девушка толкнула меня, спихнув с дракона. Я скользнул вниз, к счастью для меня дракон сейчас летел всего в десятке метров над землей.

Но уже в следующий миг он взмыл вверх, практически вертикально, улетая подальше от стрел разъяренных орков. А я приземлился на землю, довольно мягко, и порадовался, что на мне сейчас легкая броня. Вот в доспехах я бы точно после такого прыжка переломал себе и ноги, и позвоночник заодно.

Однако радоваться мне было еще рано. Приземлиться-то я приземлился, но я теперь стоял один посреди пылающего лагеря и орд свирепых орков. Меня тут же взяли на мушку десятки лучников разом, в их глазах пылали отблески огня и гнев.

Вокруг повсюду оглушительно визжали и хрюкали. Я видел, как орчанка рыдает над трупом своего сгоревшего заживо ребенка, который теперь напоминал поджаристого поросеночка, я видел, как мечется в агонии взрослый орк, у которого рука обгорела до черных костей…

Я оказался в аду в роли демона и именно в таком виде мне и предстояло вести «переговоры».

Впрочем не факт, что они вообще состоятся, эти переговоры. Ибо лучники, как я ясно видел, уже собрались начинить меня стрелами. А еще толпа орков бежала ко мне из центрального шатра с топорами, чтобы порубить меня в капусту.

Где-то слева тем временем оглушительно завыли волки, несколько орков открывали загон и выводили животных наружу…

От расправы меня спас только по-старчески дребезжащий крик:

— Стойте! Не стреляйте!

Шаман растолкал воинов и уже спешил ко мне, насколько ему позволяли его древние тощие ноги. Я плохо различал орков, но этого деда узнал сразу. В пятаке у него было три ноздри, да это же мой старый знакомый! Тот самый шаман с непроизносимым именем, который и призвал меня в этот мир.

— Ну здравствуй, — хрипло произнес шаман, буравя меня взглядом, — Не такой встречи я ожидал, герой.

Орки вокруг зарычали. Их этот разговор явно не радовал, они были готовы разорвать меня на куски. Судя по всему, шаман был тут единственным, кто еще рассчитывал на снисхождение людей.

— Я не герой, — печально ответил я, — Да и вы сами меня бросили, разве не помните?

— Да, бросили, — признал шаман, — И были правы. Ты человек. И от тебя не жди добра. Ты только что доказал это, принеся моему народу боль и смерть. И ты не изменишься. Человечья порода — чистое зло, воистину. Но зачем ты здесь?

— Люди пришли сюда, чтобы разыскать Аменахина, — объяснил я, — Император полагает, что вы похитили этого человека. Император требует вернуть его.

Орки зарычали еще пуще прежнего. Вот только теперь их агрессия была направлена не только на меня, но и на старого шамана. Я не понимал, что именно сейчас происходит, но догадывался, что шаман на самом деле как-то причастен к исчезновению этого загадочного Аменахина.

— Аменахина никто не похищал, — вздохнул шаман, не обращая внимания на негодование своих сородичей, — Но это уже неважно. А что будет, если мы вернем Аменахина? Нас пощадят?

Вот это был хороший вопрос. Я-то знал ответ на него, но не был уверен, что мне нужно его сейчас озвучивать оркам. С другой стороны, врать было просто глупо. Кто бы поверил моим заверениям, если бы я сказал, что орков помилуют?

В милосердие людей не поверил бы даже гоблин, про орков и говорить нечего.

Так что я просто печально покачал головой. Всё было понятно и без слов.

— Значит, мы все уже мертвецы, — констатировал шаман.

Глаза стоявших рядом орков наполнились мрачной смертной решимостью.

— Давайте хотя бы выпустим кишки вот этому подонку! — прорычал самый накачанный самец, потрясая огромным топором, — Во имя Праматери и нашего погибшего племени!

Я взялся за свою булаву, отлично понимая, что шансов выбраться отсюда живым у меня нет. Но в принципе оно и логично. Орки призвали меня в этот мир, а теперь они же помогут уйти в следующий — на этот раз загробный.

— Нет, — неожиданно заявил шаман, — Нет, он переговорщик. А мы не люди, Зрткчмрт. Вспомни о чести! Орки не убивают переговорщиков.

— Так что мне передать своим? — спросил я.

Радости от того, что орки меня отпускают, я почему-то не испытывал. Мне было просто невыносимо стыдно, что я не в силах остановить весь этот кошмар, вот и всё.

— Передай, что Аменахин мертв, — изрек шаман, и его слова прозвучали, как смертный приговор.

Приговор для орков.

Я кивнул, потом махнул рукой дракону, наворачивавшему круги над лагерем.

Мой жест заметили, дракон тут же стремительно спикировал вниз. Орки вновь начали его обстреливать, но в меня ни одна стрела не полетела — зеленорылые были верны своему слову.

Сев швырнула мне длинный ремень. Я схватился за него, и земля ушла у меня из-под ног. Когда я забрался вверх по ремню на спину дракона, ящер уже снова парил над лесом, вне досягаемости орочьих стрел. Второй дракон, на котором сидели лучники, следовал за первым командирским.

— Рад, что вы меня не забыли, — хмыкнул я, обвязываясь ремнями безопасности.

— Да я бы с удовольствием сжег тебя вместе с твоими дружками, — без обиняков пояснил командир, — Но тогда я бы не узнал их ответа. Так что там с Аменахином? Они его отдадут?

— Аменахин умер, — передал я слова шамана, — По крайней мере, так сказал главарь орков.

Сев в ужасе ахнула. А вот командир, наоборот, обрадовался.

— Ну и замечательно, — заявил он, — Будь Аменахин жив — нам бы пришлось искать его и перерывать этот сраный лагерь целиком. А это всё равно, что копаться в нужнике. А теперь мы можем спокойно придать всех зеленорылых огню. Настало время ДРАКОНАЦИИ, ха-ха! АХ-ХА-ХА!

— Вы уверены? — драконовод, как и требовал того устав драконьих наездников, решил уточнить приказ.

— Уверен в этом также, как в том, что у меня самый длинный член во всем мире, — ответил командир, — Фигачь! Зажжем костер во славу системы и императора!

Оба дракона снова резко начали снижение, они уже даже открыли пасти…

А я понял, что я окончательно запутался. Кто я такой? Что я тут делаю? Зачем я вообще в этом мире? В чем вообще смысл всего этого дерьма и бессмысленного насилия?

А, плевать…

Там внизу были тысячи орков, в том числе детей и женщин, и они сейчас умрут. Страшно и мучительно, пылая заживо. Умрут из-за какого-то Аменахина, причем даже непонятно, похищали ли они на самом деле этого Аменахина.

Я уже дошел до последней черты. Я вдруг ясно осознал, что мне конец при любых раскладах. Я враг и для орков, и для людей, и даже для самой системы. Тупо отверженный. Я никто.

И я сорвал с пояса булаву, в потом со всей силы ударил сидевшего впереди меня драконовода по голове. Удар вышел что надо. Не зря я качал навык молотобойца.