Я не желаю нагибать!

Глава 8

Через секунду я сообразил, что Дар тащит на дно какая-то тварина. Достаточно крупная, но при этом способная спрятаться в ручье. Это было странно, но рассуждать мне было некогда: я подбежал к месту, где бултыхалась моя спутница, и моя нога наткнулась под водой на нечто скользкое и живое…

Вот и гадай теперь, что это там под водой — Дар или неизвестный враг. Тыкать копьем в любом случае опасно, я могу поранить или убить ящерку, а мне этого не хочется. В принципе, я могу просто сбежать, оставив Дар помирать в этом ручье… Но это будет как-то не по-людски. Точнее, для этого мира как раз по-людски, но я-то не мразь.

Из воды тем временем уже вздымалось что-то темно-зеленое, чешуйчатое и очень толстое. Что бы это ни было, но явно не часть тела Дар — у ящерки не только руки и ноги, но даже талия тоньше этой штуковины.

Я чисто интуитивно применил удар копейщика-кавалериста, которым обычно всадник протыкает пехотинца. Да, я сейчас и сам был пешим, но память подсказала мне именно этот удар, и он вышёл, что надо. Все же не зря я прокачал искусство копейщика.

Копье пробило чешую подводной твари, войдя всем острием в плоть врага. В речке стремительно разливалась кровавая лужа, из-под воды полезли пузыри, как будто она закипела…

Интересно, что это там так бешено пузыриться? Это Дар пытается вырваться или там, откуда лезут пузыри, скрывается под водой голова врага?

Проверять это ударом копья было бы слишком рискованно, хотя моё оружие уже снова было готово к бою. Я, не без труда, но все же выдернул его из бешено извивавшегося змеиноподобного тела твари.

Из-под воды вдруг показалась трехпалая лапа, вот она явно принадлежит моей спутнице…

Я схватил Дар за руку и резким движением выдернул её из-под воды. Ящерица тяжело и резко задышала, жадно хватая воздух: но оно и неудивительно, жабр у местных рептилоидов нет, они дышат воздухом, как и люди.

— Там! — закричала Дар, бросаясь туда, где из-под воды шли пузыри.

Копье было у ящерки в лапе, уже готовое к бою. И она не преминула воспользоваться своим оружием: Дар вогнала острие в воду, туда, откуда перли пузыри.

Пузырей теперь стало больше, только они теперь шли с пеной и кровью. Дар выдернула копье, а уже через мгновение из-под воды всплыла тварь: дохлая, убитая одним метким ударом в глаз. Видимо, копье Дар дошло прямо до мозга монстра и разворотило его.

Монстр больше всего напоминал гигантскую змею, но с львиной головой. Длиной тварюга была метров шесть, ее крупная башка была украшена гривой, но не волос, а каких-то нервных отростков. На роже у твари красовались огромные глаза, когда-то их было два, но один вытек, пораженный метким ударом Дар.

Еще имелись острые зубы и пятак — такой же, как у орков…

Никакого опыта за своей удар я не получил, и это меня расстроило. Видимо, Система решила, что одного удара, тем более не смертельного, маловато. А может быть я и правда качаюсь, только когда убиваю, а этого монстра укокошила Дар, а не я.

— Отличная работа, Дар, — похвалил я ящерку, — Ты как?

— Порядок. Только ногу вывихнула. Он меня за неё ссс-схватил… Я же говорила вам, хозяин — плохое место!

— Да, ты была права. Пора убираться отсюда. Давай выйдем уже из этого ручья. Ты ходить-то можешь?

— Попробую…

Ходить Дар могла, но хромала, ей теперь приходилось опираться на своё копье.

— Это ничего, хозяин. Все заживет. На ящерах всегда все заживает быссс-стро. «Как на собаках». Так ведь говорят люди?

— Ага, так. Идем.

Мы успешно перешли ручей, выбрались на берег, прошли пару десятков метров, а потом я бросил свою заплечную котомку на траву и стал разбивать лагерь.

— Уйдем дальше, хозяин…

— Нет, и тут нормально, — не согласился я, — Тебе надо отдохнуть. Ты едва ходишь, а еще вся мокрая — и одежда, и твоя котомка. Это всё надо просушить.

Мои собственные вещи и одежда остались сухими, потому что в ручье я не купался, и даже штаны во время переправы закатал, а сапоги вообще снял. Что касается Дар, то на ней сапог не было, ящеры в принципе не носили обуви. Ибо зачем носить обувь, когда у тебя на пятках крепкая чешуя.

— Давай, располагайся, — потребовал я, но ящерка застыла на месте, будто оцепенела, и глядела на меня.

— Или опять чуешь что-то плохое? — уточнил я, — Тогда, конечно, пойдем дальше.

— Да нет, — ответила Дар, — Ничего не чую плохого. Ничего живого. Но не хочу ночевать рядом с трупом чудища в ручье…

— А что, он может ожить?

— Нет, просто жутко. И вонять будет.

— Твоя нога заживет за ночь?

— Должна зажить, хозяин. Я понижу температуру своего тела и полечу её холодом, как меня учили. А еще обмотаю листьями львиной травы, это поможет. Завтра я буду в порядке и смогу идти также быстро, как вы!

— Ну вот и славно. Ночуем здесь. Что это вообще было за чудище? Ты не говорила мне, что тут живут такие твари.

— Я не виновна, хозяин. Такие чудища тут и правда не живут. Они вообще редко встречаются. Это ужасное порождение рассс-сового кровосмешшш-шения…

— Чего? — я от удивления так и застыл с охапкой валежника в руках, которую я собрал, чтобы развести костёр.

До меня вдруг дошло. Ну конечно! Чешуя у монстра была, как у ящеров. А пятак, как у орка. И цветом оно больше напоминало орка: монстр был темно-зеленым.

— Дар, ты хочешь сказать, что вот это чудо-юдо…

— Пряталось в ручье, ждало путников, чтобы их пожрать! Да, хозяин. Это был ящероорк.

— В смысле, у него папа ящер, а мама — орчиха?

— Так, — подтвердила Дар, — Ну или наоборот. Папа орк, а мама — ящер. Орки иногда нападают на наши селения и насилуют женщин. Очень редко от такой любви рождаются плоды: обычно наши женщины после изнасилования пьют снадобье, чтобы ребенок умер еще во чреве, еще до того, как нашшш-ша женщина снесёт яйцо. Но некоторые матери сердобольны, хозяин… Они тайно вынашивают яйцо, а потом прячут его. Тогда и рождаются чудовища, вроде этого, которого я убила.

— Ты вроде говорила мне, что люди неспособны смешиваться с другими расами, Дар.

— Так и есть. Люди неспособны. И эльфы тоже. Но зверорасы могут. Только обычно этого не делают — потому что от такого рождаются монстры…

— Похожие на змей?

— Не всегда. Плод любви орка и ящера может быть похож на что угодно, хозяин. Даже на медведя или дракона. Такие твари-полукровки всегда безумны, они не умеют говорить, не умеют думать и вести себя, как разумные. Они — животные. Иногда они вообще не имеют ног и рук, зато разрастаются до громадных размеров, как убитое мною чудовище. Наши алхимики и старейшшш-шины говорят…

Дар, как и всегда в таких случаях, замолкла на полуслове, явно не решаясь раскрыть мне-человеку тайны рептильных алхимиков.

— Вообще с точки зрения генетики это имеет смысл, Дар, — хмыкнул я, хотя чувство легкого сюрреализма не отпускало, — Наверняка ваш народ происходит от змей. А от смешения генов разных народов генетический код этой твари из ручья просто сломался. Вот почему у неё появился орочий пятак. А змеиное тело — это просто атавизм из древних времен. Видимо, проснулись ваши ящерные гены, из тех эпох, когда вы были еще змеями и ползали. Поэтому монстр так выглядит. И это же объясняет, почему полукровки безумны. У людей с генетическими болезнями тоже иногда поврежден интеллект.

— Я поняла половину вашей речи, хозяин, — честно призналась Дар, явно загрузившись, — И эта половина — верная. Алхимики говорят то же самое. Смешение народов ломает астральное тело, и ребенок, рожденный от такого смешения, всегда урод. Его душа не может полноценно воплотиться, её рвёт на части, тянет сразу к двум разным народам! Поэтому и физическое тело приходит в мир уродливым, а разум — искореженным… А что такое «генетика» — я не знаю.

— Это такая наука, — объяснил я, разжигая костёр, — Впрочем, вряд ли тебе это пригодится в жизни, Дар.

— Понимаю. Людские секреты — запретны!

— Да какие секреты… Не в этом дело. Ладно, я расскажу тебе. Но как-нибудь потом, окей? Это будет долгий рассказ.

— Я буду ждать его с нетерпением, хозяин! — заверила меня Дар, судя по всему, моя спутница была не лишена здорового любопытства.

Дар вдруг в очередной раз смутилась, поразглядывала землю у себя под ногами, а потом осторожно произнесла:

— Но хозяин тоже должен понять одну вещь… Я не такая. Не такая, как та тварь из ручья. Я не безумна. Не уродлива. Хотя это, конечно, хозяину решать.

— Дар, ты очень милая и красивая ящерка. И безусловно умная. Да и что ты вообще несешь? Зачем ты сравниваешь себя с этим речным монстром?

— Ну… — теперь Дар смутилась еще больше, наверное бы даже покраснела, но рептилии краснеть не умели чисто физически, — Просто нас, половинчиков, часто путают вот с такими полукровками, как та тварь из ручья. Глупые ящеры обижают нас, потому что подозревают, что мы тоже безумны. И зовут нас уродами.

— Чего? Кого, блин? Половинчиков? Это еще кто такие?

— Такие, как я, — призналась Дар, — Я уже рассказывала вам, хозяин. Половинчики — это представители зверорас, которые внешностью и поведением похожи на людей. Как я. Если такие половинчики рождаются: то их приносят в дар людям, чтобы они были у людей слугами. Люди ездят по всему миру и собирают половинчиков. Но до того как люди заберут таких, как я, нас часто обижают. Сильно обижают. Мы — как люди для своего народа, только слабые, поэтому нас можно обижать. А для людей мы — звери. Мы ни то, ни сё, хозяин.

Дар совсем расстроилась. Что касается меня, то я всю свою жизнь старался быть, как все. Но травлю, какой бы она ни была, конечно же, не одобрял.

— Больше тебя никто не обидит, Дар, обещаю, — успокоил я ящерку, — Мы же идём к людям, забыла? Скоро ты станешь служить им, наконец-то начнешь делать то, к чему тебя готовили с детства. Да ты уже служишь! Мне, человеку. И служишь хорошо. Один я бы с тем монстром в ручье не справился.

— Хозяин говорит добрые слова, потому что сам добр… Добрый человек! — Дар слегка истерично хохотнула, — Подумать только!

— Нет, я говорю правду.

Я наконец совладал с огнивом и разжег костёр. А сам призадумался.

— Дар, у тебя точно в предках не было людей? Просто то, что ты рассказала — про полукровок и половинчиков… Это все очень занятно. Возможно, что тут есть какой-то скрытый смысл.

— Нет, хозяин, — Дар покачала головой, — Моя мама — ящщщ-щер. И папа тоже. И их мамы и папы — ящщщ-щеры. Я знаю свою родословную. Никаких людей. Люди не смешиваются с другими расами. И я не полукровка, я половинчик!

— Ладно, понял. Успокойся, я не хотел тебя обидеть. Сушись давай, потом поужинаем и спать…

За ночь вывихнутая нога Дар прошла. Ящерка еще прихрамывала, но едва заметно. Идти с моей скоростью она тоже была в состоянии.

Дар вчера даже просушила свою одежду и припасы возле костра, правда перед этим спряталась от меня в кусты, чтобы переодеться в сухую льняную рубаху, которая была у меня с собой.

Моя рубаха как раз закрывала маленькую Дар с головы до пят, так что в таком одеянии ящерица уже не смущалась.

Вообще, честно говоря, я бы поглядел на голую Дар. Не то чтобы я был зоофилом, ценителем фуррей или любил чешуйчатых девок, а просто мне было любопытно, как выглядят голые самки ящеров. Чисто научное любопытство, ничего более. Но смущать Дар мне не хотелось, так что я дал ей уйти в кусты переодеться. Я бы мог, конечно, приказать ей переодеваться при мне, но после такого бы чувствовал себя полным мудаком, так что не стал.

И правильно сделал. Ибо на следующий день это дало свои плоды: Дар теперь вроде меньше стала меня бояться, даже повеселела и разговорилась. Видимо, стала доверять мне, хоть и не до конца. А еще Дар наверняка радовало, что мы уходим все дальше от её родного поселения, где к ней относились, как к дерьму.

Кроме того, день был солнечным, вокруг раскинулся величественный сосновый бор, да и врагов тут не было, кроме комаров, которые, правда, жрали только меня, а не Дар. Чешуя Дар для комаров была непробиваема, судя по всему, они вообще не воспринимали мою спутницу, как пищу, так что сосредоточились на мне.

Я нещадно бил комаров, но никакой экспы от этих убийств не получал. А жаль. Если бы мне давали опыт за такое, то к вечеру я бы уже получил ранг Мастера-Комаробойца и вкачал соответствующий навык в сотку, не меньше.

Как только Дар окончательно повеселела и расслабилась — я тут же засыпал ящерку вопросами:

— Дар, а где мы вообще?

— В лесу, хозяин.

— Это как раз понятно. Я имею в виду: насколько вообще велик мир? В какой его части мы находимся? Что это за регион?

— Подстоличные леса, хозяин. Люди здесь иногда охотятся. Вот почему нам ссс-сюда нельзя. Ящера без сопровождения человека здесь просто убьют, если заметят, примут за добычу! Но мы вссс-се равно иногда ходим сюда: собирать целебные ягоды. Приходится рисковать жизнью, но целебные ягоды растут только тут. А нассс-сколько велик мир… Я не знаю, хозяин. Я же нигде не бывала. Говорят, что на юге море, до него скакать десять суток на коне. На западе тоже море, но до него сорок суток. На ссс-севере горы, я не знаю, что за ними. На востоке — тоже не знаю, мы туда далеко не ходим, там кочуют орки…

— Забавно, — хмыкнул я, — Выходит, что мир не так уж и велик. А орки болтали, что тут когда-то жила дюжина тысяч рас…

— Оркам виднее, — с готовностью подтвердила Дар, — Они кочевники, они везде бывают. А мы оседлые, мы, ящеры, всю жизнь проводим в одном селе. Разве что мужчины могут пойти за женами в другое село. Но это вссс-сё, хозяин.

— А что за морями? А за горами?

— Не знаю, хозяин. Мой мир, который видела я — маленький мир. Но возможно на самом деле он большой. Трудно ссс-сказать. Если кто и знает об этом, то только люди, у них есть драконы, они способны летать на них по воздуху всюду, даже за море!

— Ясно. А этот лес… Погоди-ка, мне послышалось или ты назвала его Подстоличным?

— Верно. Подстоличный лес.

— Ого, значит мы идём не просто в Мухосранск, а в настоящую столицу людей?

— Да, хозяин. Люди так называют этот город. Оттуда Император Людей правит всем миром, до самых гор и морей, а может быть и дальше.

— А армия у Императора большая?

— Армия?

— Ну армия. Это толпа вооруженных мужиков, которые посвящают свою жизнь войне и насилию. Странно, что ты не понимаешь этого слова, потому что в языке ящеров оно есть…

— Да, теперь я поняла вас, хозяин. Армия… Когда-то у моего народа была большая армия, а не только маленькие сельские дружины. Но люди уничтожили нашу армию триста лет назад. Вот почему об этом слове помнят только наши хранители Мудрости Предков. Сейчас люди запрещают нам иметь армию, дозволяют только местную самооборону: чтобы мы могли отбиваться от орков. А люди… У людей нет армии, хозяин. У людей способны сражаться все: даже женщины, старики и дети. И каждый из людей — сам по себе целая армия. Мир щедро одарил ваш народ силой.

— Но не одарил численностью, — заметил я, — Насколько я понял, все люди сидят у себя в столице, значит, их мало. По крайней мере, я не видел до сих пор тут ни одного человека, хотя уже успел повстречать и ящеров, и орков, и даже одного ящероорка.

— Людей мало, — призналась Дар, — Это так. Я не знаю, почему. Поговаривают, что у людей рождается все меньшшш-ше детёнышей. Люди плохо размножаются. А еще поговаривают, что когда-нибудь…

Дар замолкла на полуслове и испуганно глянула на меня.

— Что поговаривают, Дар? Мне можно сказать, ты же знаешь.

— Знаю, — согласилась ящерка, — Ну… Поговаривают, что когда-нибудь придёт день, когда люди вообще перестанут рождаться. И потом их будет все меньше, они начнут вымирать. И мы ждём этого дня, хозяин. Все зверорасы ждут, и орки, и даже эльфы, хоть я их и никогда не видела. Настанет день, когда родится последний человечий детеныш. Потом — день, когда последнему человеку в мире воткнут в глотку кинжал!

Глаза ящерки вдруг на миг блеснули яростным и жутким вдохновением.

— Но это, конечно, будет плохо, и мы постараемся этого не допустить, — тихо забормотала ящерка, только вот в это я уже не верил.