Я не смогла, и ты не сможешь тоже (СИ)

Глава 16. Потеряна для мира.

— Попрощалась? — Спросил Игорь, едва Ольга переступила порог номера и сбросила туфли с усталых ног.

Он полулежал в кресле, с сигаретой в одной руке и чашкой кофе в другой. Взгляд был больше не пьяным — скорее понимающим.

— Не смогла, — честно призналась Ольга, стягивая через голову платье и оставаясь в одном белье. Под пристальным взглядом Игоря она дошла до кровати и легла поверх покрывала. — Попыталась, но… Не вышло.

— Будешь кофе?

Не дожидаясь ответа, он подошел к столику, открыл крышку кофейника, зачем-то понюхал и налил кофе в чашку. Присел рядом с Ольгой на кровать.

Она лежала, глядя в потолок, и закинув руки за голову. Грудь ее поднималась и опускалась — и это движение будто отражало поток тяжелых мыслей, забивающих голову.

— Она тебе не пара, — сказал Игорь и поставил Ольгину чашку на пол, перед кроватью. Затянулся сигаретным дымом и прилег рядом. — И ты знаешь это еще лучше, чем я.

Ольга только вздохнула. Грудь снова сделала движение вверх-вниз.

— Света, Илья — это всего лишь развлечение, а она — нет, — продолжил Игорь. — Таких не трахают, на таких женятся.

— Я знаю.

Она заставила себя перевернуться и дотянуться до чашки. Сделала глоток и поморщилась — кофе был слишком крепким и еле теплым.

— Может, я смогу что-то придумать? — Предположила, глядя на участливо смотрящего Игоря.

— Что именно? — Спросил тот.

— Не знаю.

Да и что здесь придумаешь? Ольга наперед знала все, что их ждет, если она и правда решится на эти отношения. Сначала все будет неплохо — бесконечные поездки на «Красной стреле», много любви и много секса. Потом захочется просыпаться рядом не только по воскресеньям, и она уговорит Алису переехать в Москву. На этом будут закончены все случайные связи, веселые тусовки в клубе и отвязные выходные на Светиной даче. После работы Ольга будет спешить домой, чтобы приготовить ужин и посмотреть кино, сидя на диване. Два раза в год они будут ездить в Европу, покупать путеводители и обмениваться впечатлениями. Потом встанет вопрос о знакомстве с родителями — и, допустим, Ольга правда это сделает. Мать отречется от нее окончательно, отцу будет все равно, бабуля ехидно выскажется на тему, что в ее времена мужа себе выбирали с яйцами, а не сиськами, и на этом семейные связи будут порваны окончательно. Потом Алиса обязательно захочет официального статуса и придется либо бесконечно ругаться, либо все-таки привести ее на работу в статусе… кого? Жены? Но это незаконно и так не бывает. «Моей девушки»? И прощай авторитет, который она нарабатывала годами. Все станут шептаться и показывать пальцем — вон, мол, Будина-то, а. И при всем этом Алиса, конечно, не будет сидеть дома и вязать носки. Она будет работать — допустим, арендует студию в Москве и продолжит заниматься фотографией. И она, Ольга, будет вынуждена каждый вечер думать о том, кого она снимает сегодня — не симпатичную ли барышню, готовую раздвинуть ноги перед симпатичным фотографом. Потом начнутся ссоры и выяснения отношений. Потом исчезнет секс. Им будет не о чем говорить и нечем заниматься вместе. Но на тот момент за плечами будет уже не один год и расстаться станет очень, очень сложно. Но они расстанутся. И Ольга останется ни с чем. Ни работы, ни карьеры, ни семьи. Одни только воспоминания о том, как прекрасно было любить волшебного питерского фотографа по имени Алиса.

Картинка, которую она представила, была такой яркой и такой жуткой, что Ольга чуть не заплакала. Она знала, что это правда, что именно так все и будет, но что-то внутри нее категорически отказывалось эту правду принимать.

— У меня была похожая история, — сказал Игорь и Ольга обрадовалась, услышав снова его голос. Он будто за ноги вырвал ее из кошмара. — Я был влюблен в однокурсницу. Милая хорошая девочка из Пскова. Я влюбился так сильно первый раз в жизни и был готов предложить ей руку, сердце и все остальное.

— Я так понимаю, ничего не вышло? — Спросила Ольга.

— Отец не позволил. Он очень внятно и четко объяснил, что ждет меня с этой девочкой. И сейчас, когда прошло лет десять, я точно знаю, что он был прав.

— И что же тебя ждало?

Ольга допила кофе, поставила чашку на пол и посмотрела на Игоря. Он выглядел очень грустным и несчастным.

— Меня ждал год счастливого брака, после которого все скатилось бы к чертям и мы перестали бы понимать друг друга. Она была пришельцем в моем мире, а я был пришельцем в ее вселенной. Человек может трахаться с инопланетянином, но никакой семьи у них не выйдет.

Ольга замерла от того, как просто Игорь выразил то, о чем думала она сама. Алиса… Она и правда была пришельцем. Она иначе устроена, иначе думает, иначе чувствует. Может быть, именно поэтому она стала такой притягательной и волнующей?

А Игорь продолжил:

— Первый год мне было бы все равно, я бы не видел различий, а если и видел бы — они бы лишь умиляли. Вот только правда в том, что реальная жизнь с этим первым годом не имеет ничего общего. Она не смогла бы жить моей жизнью, я бы не смог жить ее жизнью. Ничего бы не вышло, Оль. И у тебя не выйдет.

— Откуда ты знаешь? — Спросила со злостью Ольга. — Может быть, мы с ней не такие уж разные.

— Я ее видел, — объяснил Игорь, — мне достаточно двух минут, чтобы понять о человеке если не все, то хотя бы основное. Она с другой планеты. Мы с тобой — с одной, Светка и Илья — с другой, но на нашей они хотя бы могут иногда находиться. А эта твоя девочка — ей на нашей планете даже дышать нечем. И это очень видно.

Ольга закрыла лицо руками. Ей хотелось плакать.

— Она захочет детей и дачу, — продолжил добивать ее Игорь. — Захочет верности и разговоров за ужином. Захочет общих друзей, с которыми вы будете вместе гулять и играть в «Монополию». Захочет, чтобы ты пораньше приходила домой. Ей будет наплевать на твою работу, твою карьеру и твои мечты. Конечно, сейчас для нее твоя жизнь выглядит притягательной. Высшее общество, коктейльные платья, смокинги, выходные в Париже, в перспективе — хорошая машина и большая квартира в центре Москвы. Но впишется ли она в эту жизнь? Сможет ли стать для тебя той крепостью, на которую ты сможешь опереться, осуществляя свои планы на жизнь? Сможет ли?

— Нет, — коротко ответила Ольга, убирая руки от лица. — Конечно, нет.

Игорь был прав. Он был во всем прав, и от его правоты становилось тошно и тяжело в груди. Она снова это сделала. Попыталась совместить несовместимое.

— Хочешь совет? — Спросил он, придвигаясь поближе и опуская Ольге руку на плечо.

Она посмотрела на него, подняв брови.

— Беги, — без улыбки сказал он. — Беги от нее, пока еще можешь убежать. Иначе оглянуться не успеешь, как она поманит тебя иллюзией своей — необычной для тебя — вселенной. И тогда спастись ты уже не сможешь.

Его сильная крепкая рука лежала на ее плечах. Его узкие — очень мужские — губы были темно-красными и, наверное, холодными. Едва заметная щетина на щеках и подбородке делала его лицо сильным и как будто нарисованным черным карандашом. А глаза смотрели тепло и участливо.

Ольга помолчала немного, рассматривая его, и скинула руку с плеч. Встала с кровати, нашла взглядом полотенце и обернула его вокруг тела.

— Я не буду сегодня с тобой спать, — сказала она, улыбнувшись. — Не потому, что я не хочу. Просто я обещала Светке.

Игорь улыбнулся ей в ответ, и по этой улыбке она осознала, что он понял. Он хорошо ее понял, и не будет ничего предлагать, или — боже упаси — требовать.

— Вот что значит быть с одной вселенной, — подумала Ольга, выходя из номера. — Это когда вы правда друг друга понимаете. И для этого не нужно прикладывать никаких усилий.

Света уже спала, когда она вошла в ее номер и аккуратно прикрыла за собой дверь. Она лежала на кровати, съежившись в комочек и укрыв ноги Илюшиным смокингом. Ольга остановилась, глядя на нее сверху вниз.

Очень красивая. Очень милая и очень теплая. Светлые волосы разбросаны по подушке, ладошки сложены вместе и подсунуты под щечку. Сопит во сне, подергивает ресницами — наверное, снится что-то плохое, или, наоборот, хорошее. Поеживается — вся спина и плечи в мурашках. Видимо, замерзла, а смокинга хватило только на ноги.

Это тоже была нежность. Не та, что часом раньше — нет. Другая. Но Ольга улыбалась, глядя на спящую Свету. Улыбалась, убирая с ее лба прядь волос. Улыбалась, целуя этот лоб легко и едва заметно. Улыбалась, укладываясь рядом и обнимая Свету сзади.

— Спокойной ночи, моя девочка, — шепнула она еле слышно.

Света пошевелилась в ее руках и устроилась поудобнее.

Спокойной ночи.