Я-РОСС. Том 2 [СИ]

Глава 20

А дальнейшее воспринималось на грани реальности. Движения участников конфликта — назову его так, были размыты даже для меня, и даже если бы я захотел вмешаться, попросту не успел бы ничего сделать.

Да и не смог бы, возникшая вокруг всех нас огненная сфера была настолько крепка, что приложившиеся пару раз церковники даже следа на ней не оставили.

А дедушка Ириней удивлял. Из того что я мог выхватить, получалось что он не только легко справлялся с церковниками, но было очень похоже что действует далеко не в полную силу.

Отвечая всем сразу, волхв успевал перемещаться с такой скоростью, что мне казалось его оппоненты вообще не понимают что происходит.

«Порхай как бабочка, жаль как пчела». — к происходящему действу эта крылатая фраза великого боксера подходила как нельзя лучше.

Вот только при всём его таком тотальном превосходстве, никого калечить, или тем паче убивать, волхв не собирался. Да, — мог. Мог сделать это легко и непринуждённо. Я видел, точнее чувствовал что каждый раз когда он наносит удар, в последний момент меняет траекторию, и его противнику достается лишь звонкая оплеуха. И заметил это не только я. Не сразу, но когда до его оппонентов дошёл сей посыл, они стали отходить обратно на стену.

Сначала из «карусели» вышел один, за ним второй, и вот уже все церковники покинули поле битвы.

— А тому кто прислал вас, скажите — совершенно не опасаясь нападения со спины, волхв развернулся к братьям, — если будет он воду мутить, и с ним поступлю по справедливости!

— Вас тоже касается! — вновь развернулся он к церковникам.

— А сейчас забирайте своих орков и проваливайте, покуда я не передумал!

Прежде бесстрастные лица представителей церкви перекосило, но они продолжали молчать. А вот братья маги потихоньку затрусили к воротам.

— Стоять! — шикнул на них дед. — Вас я не отпускал, с вами отдельный разговор будет!

Если есть где-то эталон разочарования, то здесь явно было близко к нему. Оба брата вздрогнули, и остановившись, покорно развернулись лицом в нашу сторону. Аркадий смотрел куда-то под ноги, Кирилл же делал вид что занят ушибленным боком.

— Чего замерли? — волхв вновь обратился к церковникам. — Или вам ускорения придать?

Но ускорения не потребовалось, те как стояли гуськом, так гуськом к выходу и потянулись.

Может быть самовнушение, но я чувствовал «эманации» ненависти исходящие от них. По сути сдавшись, просто так эти ребята отступать не собирались, поэтому я бы не стал сбрасывать их со счетов, не из тех они кто такие обиды без отмщения оставляет. Вот только орки, поддержат ли их? Клятва-то, никуда не делась.

Дождавшись когда они скроются из виду, боярыня сняла огненный кокон, и коротко, но ёмко, высказалась в сторону братьев магов.

А те вообще поникли.

— Ну вот и всё. — посмотрел на меня дед. — Вам я подсобил малость, теперь вот с внучками своими разберусь, и отдыхать пойду.

Честно сказать, я не знал как благодарить волхва, поэтому ничего кроме нескольких «скомканных» фраз, выдавить не смог.

— И ещё, — сурово посмотрел он на меня, — отдельный тебе совет дам. Береги секрет порошка своего чудесного, как зеницу ока. Шанс у тебя такой есть, какого ещё никогда и ни у кого в этом мире не было. Разве что в других, соседних реальностях.

Уж чего чего, а про реальности я никак не ожидал услышать. Мне даже показалось что хотел он больше сказать, да окружающих постеснялся.

— А ты боярыня-матушка, зови если что. Жив буду, помогу. Ну а коли обидел чем, не серчай. Стар стал, слышу плохо, зрение не то, да и с головой беда. В общем, покедова всем, отчаливаем мы.

С этими словами волхв щелкнул пальцами, вызвал портал, и дождавшись когда оба понурых братца войдут в сияющий ореол, шагнул следом.

Не знаю как остальным, но мне произошедшее показалось самым настоящим чудом. Нет, я прекрасно понимал что всему есть разумное объяснение, но воспринял случившееся именно как чудо.

Что будет дальше, как обернётся этот «финт ушами», — пока непонятно, но сейчас я был счастлив. Не скрою, в этот момент мне даже казалось что я на самом деле люблю Ольгу, теперь уже не как приходящую по ночам партнершу для секса, а по-настоящему, можно сказать волшебно.

Но продлилось такое состояние недолго. Отыграли своё эндорфины, дожил короткий век сератонин, и я остался один на один с вечно печальным мелатонином.

В общем, грустно мне стало, хандра началась.

Поднялся я на стену, посмотрел вокруг, и ужаснулся несправедливости такой. Сколько народу положили… Тут даже без мата и сказать-то нечего, нет таких слов в русском языке.

И ведь из-за чего всё? — Из-за мелких желаний власть предержащих? Из-за их непомерных амбиций?

Решив что неплохо бы и соседа непонятного прихлопнуть, и титул через бабу получить, они угробили такое количество народа. Вот только зря всё. Не вышло у них ни рыбку съесть, ни на ёлку влезть.

Больше пяти сотен россов полегли под этими стенами, пять сотен тех кто будет нужен когда вся эта шваль европейская опять на нас пойдёт.

И вот как быть?

Наверное так бы я и стоял как над полем Куликовым, если бы не отвлекли меня от мрачных мыслей ещё более нехорошие события.

— Лопухины пропали! — «прилетел» с выпученными глазами Захар.

Не теряя времени я последовал за ним, и вскоре уже разглядывал бардак посреди одной из выделенных женщинам комнат.

— Никого нет? — повернулся я к Захару.

— Младшая, та что к вам постоянно шастала, в отрубе лежит. — без тени смущения отрапортовал тот.

— Живая?

— Дышит. Может усыпили?

Ну да, такое вполне вероятно. Из всей этой семейки Оксана казалась самой нормальной, и, что тоже немаловажно, на самом деле испытывала ко мне какие-то чувства. Возможно она узнала о готовящемся побеге и чтобы не убивать её, мать прибегла к такому щадящему способу.

Не теряя времени я прошёл в комнату где спала девушка.

Сразу проверил пульс, приподнял веко, и едва удержался чтобы не провести рукой по груди. Ну а что, молодость, гормоны шалят, и даже учитывая весь мой жизненный опыт, порою с ними довольно трудно справляться.

Стыдно сказать, но когда Захар сообщил об исчезновении женщин, я подумал не о каких-то негативных последствиях, а о том что девушка больше не придет ко мне в спальню.

Гибкая как кошка, она, несмотря на отсутствие опыта, в постели делала такие вещи, о которых раньше я и не подозревал. Хотя, казалось бы, чем можно удивить настолько искушённого почитателя Камасутры? Оказалось, есть чем.

Точно не скажу, но наверняка в среде аристократов девушек обучают чему-то такому, интимному, наравне с литературой или историей. Иначе как объяснить чрезмерный «талант» их женщин? Непонятно.

Ольга, кстати, тоже неплоха в койке, но как мне кажется, специально не «отрабатывает» по полной. Чувствуется что сдерживает себя, одёргивает. Может на будущее оставляет?

— Позови кого-нибудь. Пусть приглядят. — закончив осмотр девушки, попросил я Захара, а сам вернулся в комнату с беспорядком.

Куча тряпок, какие-то баночки всех цветов и размеров, обувь, рваные коробки. — Чего тут только не было.

Присев на корточки, я стал разглядывать вываленный из всех шкафов хлам, надеясь увидеть что-то необычное. Не знаю что я искал, но когда нашёл, почти не удивился. Кусок промасленной ткани с выдавленными на ней рунами. Если не ошибаюсь, это то, что позволяет увидеть скрытые энергопотоки, такие как прикрывающий крепость контур.

Вот не зря я сразу невзлюбил эту нехорошую дамочку. Сколько раз ругал себя за мягкотелость, но никак не могу избавиться от привычки жалеть женщин. Это как смягчающее обстоятельство для суда; если женщина, то всё, половину «срока» долой. Что мне стоило пусть не казнить, но хотя бы закрыть её, в тот же погреб? Изолировать ото всех, лишить основных благ. Теперь-то понятно, не изменить ничего уже, но если поймаю, в этот раз точно не пожалею.

И ладно я, со мной у неё особые отношения. Но каким надо быть человеком чтобы бросить родную дочь? хотя…

А может она специально так поступила?

И тут опять дилемма. По-хорошему, Оксану надо как минимум упрятать куда-нибудь поглубже, пусть не в погреб, в другой какой-нибудь каземат. Но ведь рука не поднимется, — как ни крути, а женщина с которой делил постель уже не воспринимается как угроза. А зря.

Покрутив в руках промасленную ткань с руной, я аккуратно свернул её, и ещё раз оглядев созданный злыми бабами бардак, вышел из комнаты.

— Раненых уже класть некуда. — мрачно доложился дядька Иван. Он, после всей сегодняшней истории выглядел очень задумчивым и нездоровым. Лоб покрыт испариной, лицо в пятнах. Может аллергия?

— Занимайте подвал, отправь кого-нибудь разгрести там, нары сколотите. Или ты сам не знаешь что делать надо?

— Да заняли уже всё что можно, говорю же… — недовольно скривился он. И подвал, и все свободные помещения… Теперь разве что на стенах прямо размещать, больше места нет.

Вроде бы большая снаружи, внутри крепость не так поражала размерами. Слишком много широких стен и перегородок. Всё каменное, массивное до жути, конечно крепкое, — тут спору нет, но с бытовой точки зрения, камень не самый удачный вариант для строительства.

— А в том углу что? — кивком головы я указал на ещё дымящиеся останки корабля. Сразу после того как всё закончилось, я отправил туда солдат, но просмотрев всё от начала до конца, живых они там не обнаружили. Только трупы, и исключительно азиатские.

— Дымно больно, дышать нечем. Да и дождь собирается, под крышу бы…

Действительно, вместе с уходящим солнцем на нас надвигались такие тяжелые тучи, ждать от которых обмана никак не стоило. Прольют, как пить дать.

— Ну тогда занимайте коридоры, чердаки… Да что я тебе говорю, ты маленький что-ли?

Обычно деловитый и расторопный, сейчас денщик откровенно тупил. Не знаю что повлияло, по голове ему вроде не доставалось, но вёл он себя не естественно. Или всё же досталось?

— Обещайте не трогать боярыню. — неожиданно выдал Иван, усугубляя мои опасения.

— Боярыню? Это Лопухину что-ли?

Глядя в измученное лицо своего денщика, я видел его решимость, но не особо понимал чего ради он пришёл ко мне с такой просьбой.

— Успокойся. Даже если б и захотел, не тронул бы. Сбежала твоя ненаглядная, родственниц своих собрала, и была такова.

Дядька Иван нахмурился, вроде как не поверил, но когда я предложил ему сходить и убедится лично, продолжил настаивать.

— Всё одно обещайте.

— Ты меня слышишь? Она уже не здесь, она ушла. Сбежала. Нет её!

— Обещайте что когда поймаете, не сделаете ей ничего плохого! — встретившись со мной взглядом, как мог твёрдо обозначил он свою позицию.

— Может её наградить ещё? Ты в курсе что это она защиту с крепости сняла?

Иван молчал, низко опустив голову.

— А может пойдём спросим у тех баб что сейчас над мужьями своими и сыновьями рыдают? Идём?

— Не трогайте её… Обещайте! — не поднимая на меня глаз, не унимался денщик.

Честно сказать, он мне поднадоел со своим «телячьим» взглядом, да и перспектива поимки Лопухиной если и виделась, то как-то уж очень отдалённо. Тем более что не было у меня такой цели, попадётся вдруг, тогда и решать буду, а так, чтобы за бабой бегать — увольте. Но говорить об этом Ивану я конечно же не стал, а вместо этого предложил альтернативный вариант.

— Хорошо. Не трону я твою боярыню. Только наказать её всё равно придётся, и сделаешь это ты. Согласен?

Тот посмотрел на меня пристально, хотел сказать что-то, но потом просто кивнул.

— Согласен.

— Ну раз согласен, иди занимайся ранеными.

Вот так из-за баб и создаются проблемы. Как в той шутке из прошлого мира, — когда даже у баб, проблемы из-за баб. Так и тут. Жил себе человек и в ус не дул. Похаживал раз в неделю в кошкин дом что в торговом конце, да горя не знал. А тут на тебе, влюбился на старости лет. Как мальчишка, ей богу…

И ведь смотрел так серьёзно, мне даже не по себе стало от его взгляда. Думать о том что случилось бы откажи я ему в просьбе, не хотелось. А может это он помог ей сбежать?

Нет, в такое совершенно не верится. Да и не смог бы он, тут явно кто-то из магов замешан. Если не предполагать совсем уж фантастики — типа подкопов, то уйти можно было лишь порталом, да и то только когда упал контур.

В общем, пока я шёл к разбитому кораблю, чего только не передумал, и отвлёкся от нехороших мыслей лишь когда подошёл совсем близко. Открытого огня здесь уже не было, так, кое где угольки ещё пыхтели, но уже едва-едва, изредка подмигивая от ветра.

Дыма тоже стало меньше, и я без труда нашёл место где прятался от чёрных рыцарей. Было это совсем недавно, но казалось что прошла вечность.

Часть кормы корабля не сгорела и стояла «домиком», только лезть внутрь решительно не хотелось. Если здешние японцы хоть отчасти напоминают тех что знал я, тогда они что кошки живучие. Захар хоть и сказал что выживших нет, но мало ли, лежит где-нибудь малахольный, поджидает.

Стараясь не наступать на дымящиеся угли, я прошёл вдоль длинного, покореженного борта, и оказавшись перед огромной дымящейся кучей, озадачено замер. Что-то громоздкое, своим внешним видом напоминающее огромный рояль, лежало на боку, присыпанное обломками и пеплом.

С парусными судами девятнадцатого века я дела практически не имел, так, плавал в качестве пассажира парочку раз, но не мог представить для каких целей на корабле «это». Понятно что не совсем правильное сравнение, вот только сравнить мне было больше не с чем, секрет своих воздушных судов островитяне держали в строжайшем секрете. Но главное тут даже не это, меня насторожил исходящий от предмета легкий магический фон. Если проводить параллели — а мозгу проще запоминать запахи, «пахло» так, будто кто-то пролил машинное масло.

А может это и есть «мотор» агрегата? С виду непохож, но откуда мне знать как должно выглядеть сие чудо?

Стопроцентной уверенности, конечно, не было, от предмета фонило не так чтобы сильно, но в любом случае наличие магического трофея было весьма кстати.

Подойдя ближе, я попробовал сдвинуть находку, но смог только слегка расшатать. Внешне абсолютно цельная конструкция, но в то же время материал разный, как по цвету, так и на ощупь. Никаких отверстий, кнопочек или рычажков не обнаружилось, но это ничего не значило, вполне возможно что они есть, просто с другой стороны.

Поковырявшись с непонятной штуковиной ещё какое-то время, я двинулся дальше, надеясь отыскать что-нибудь более интересное.

Не считая мертвых японцев — а я наткнулся уже на несколько полуобгоревших тел, повсюду валялась посуда, — где-то целая, где-то не очень, одежда — точнее то, что от неё осталось, куски мебели, обломки внутреннего убранства. Полезного ноль, но так, поглазеть есть на что.

Блеснув закопченным боком, моё внимание привлёк слегка помятый кубок. Тяжелый… — подкинув его в руке, примерился я. Когда берешь в руки золотую вещь, ошибиться сложно. Высокая плотность металла при его небольших размерах дает ощущение чрезмерной тяжести, что в купе с цветом и тактильными характеристиками складывается в определённую картинку. Вот как здесь. Килограмма под два, — плюс-минус, наверняка это вещь принадлежала кому-то важному на этом корабле, и если постараться, можно будет «снять» отпечатки ауры этого человека.

Отставив кубок в сторону, так чтобы и не на видное место, и чтобы не потерять, я двинулся дальше. Солнце почти село, но до темноты какое-то время у меня пока было. Вот только не успел сделать и двух шагов, как где-то неподалеку раздался писк. Словно зверек мелкий пищал, или птичка. Остановившись, я прислушался. Писк повторился, и мне удалось локализовать направление. Пищало из-под груды обломков, и теперь мне уже не казалось что это зверь или птица, издаваемые звуки больше напоминали хныкание ребенка.

Осторожно приподняв здоровенную доску, я замер, внутри, придавленный деревяшками, лежал младенец. Маленький, весь перепачканный сажей, он смотрел на меня серьёзным немигающим взглядом.