Я все исправлю (СИ)

Глава 47. Конкуренты

Мы выходим на улицу, скрываемся за углом. Эрик, наконец, не выдерживает и так крепко берёт и сжимает мою ладонь, что у меня болят пальцы. Каждые сто метров он останавливается, притягивает меня к себе для морозного глубокого поцелуя. Идем по уютным, нарядным улочкам маленького городка. В голове звучит музыка нескончаемого блаженства. Моя душа парит. Я живу недалеко, в центре города. В Пушкине всё близко и в этом есть своя прелесть. Добредаем до моего дома. Поднимаемся на второй этаж, заходим в квартиру. Эрик с интересом осматривается.

— Ничего не понимаю, почему ты не пригласила Соколова оформить квартиру? Где бархатная кровать? Где мой любимый оранжевый диван? Почему здесь так … уютно?

Мое лицо вытягивается от изумления. Что я слышу? Ему хватает наглости издеваться над талантом столичного дизайнера?

— Во-первых, он не Соколов, а Соловьёв. Я уточнила, — с деловым выражением парирую я. Пусть знает мою точность в деталях. — А во-вторых, ты что-то имеешь против гения современности? Почему же ты так долго молчал?

Эрик делает смешное, испуганное лицо.

— Прости, боялся тебя обидеть. Ты так искренне восхищалась его … — Эрик запинается и нерешительно добавляет. — Рогами.

Я сдерживаюсь две секунды, после чего меня пробирает истерический смех. Эрику становится смешно от моей реакции, и он тоже хохочет. Насмеявшись, заходим на кухню, где притаился голодный хозяин квартиры. Он смотрит на меня укоризненным взглядом.

— Сейчас, сейчас, милый.

— Что? — удивляется Эрик, думая, что я обращаюсь к нему.

— Это я не тебе, — важным тоном отрезаю я. Нас снова пробирает смех. — Прости, Эрик. — Мне страшно неловко за грубость. — Познакомься. Это Федя. Но вообще он предпочитает, чтобы его звали Фёдор.

Эрик осматривает конкурента. Конкурент Эрика. Происходит негласное выявление альфа-самца. Чувствую, Эрик Феде не нравится. Накладываю еду в миску. Федя отрывает суровый взгляд и с достоинством идет подкрепляться. Я так околела на улице, что предлагаю Эрику перед обедом выпить горячего чаю с медом. Поддерживает. Пока разбираюсь с заваркой, прошу достать с полки баночки, которые я смакую по ложечке.

— Как тебе мед, понравился?

Смотрю на него в недоумении.

— Ты его тоже любишь?

— Да, специально для тебя заказал свой любимый.

Я замираю. Ложка с заваркой повисает в воздухе. Таращусь на Эрика. Он как ни в чём не бывало достает сладость и не замечает заминки.

— Это ты прислал подарочную корзину?

Эрик переводит на меня взгляд и подмигивает.

— Почему не подписался?

— Думал, ты догадаешься. Да это и не важно. Просто хотел сделать тебе приятное. Я за тебя волновался.

Стою рядом с заварочным чайником. Медленно сыплю заварку в ситечко. Заторможенно наливаю воду. Осмысливаю услышанное. Так всё-таки это был он, а не партнеры. Эрик считал, что мое сердце занято, но всё равно заботился обо мне. Никто никогда не делал для меня ничего подобного. Я так растрогана, что мне хочется признаться ему в любви, но я лишь смотрю в его чистые, открытые глаза.

— Спасибо, Эрик.

Подхожу и целую мужчину с максимально возможной нежностью. Спутник сразу же откладывает баночки с медом. Явно решает, что это намек. Его руки уже в запрещенных местах, а я не в силах противиться. Да что же такое? А как же чай? Собираю в кулак остатки разума и произношу с наигранной укоризной.

— Эрик, здесь Федя.

Федя слышит свое имя и поднимает морду. Эрик оценивающе смотрит на кота и произносит громким, серьезным голосом, глядя прямо в глаза пушистому зверю.

— Он выйдет, — делает паузу. — Правда, Фёдор?

Фёдор обалдевает от наглости незваного гостя, на десяток секунд застывает в нерешительности, но подчиняется властному авторитету. Не верю своим глазам. Так вот каким образом Эрик добивается своего.

До чая мы так и не доходим. А вместо часа на обед Эрик остается у меня до самого вечера. Что поделать. Слишком много вопросов накопилось за тот день, что мы не виделись.

Эрику пора ехать. Сердце сжимается — так не хочется расставаться. Пока мужчина на минуту отлучается, нахожу свою записочку — ответ на субботнее признание — и кладу во внутренний карман пиджака. Не буду говорить ни о чём. Пусть сам найдет послание и вспомнит обо мне.

Возвращается. Смотрю, как складывает вещи и одевается. Подходит ко мне.

— Как прожить без тебя эти два дня? — грустит Эрик, обнимая меня за плечи.

— Полтора, — с нежностью поправляю я. — Я приеду утром.

Пиликает телефон. Такси у порога.

— Я тебя встречу, — страстно шепчет мне Эрик.

Горячо и долго целует. Я таю, словно лежащий на весеннем солнце снег.

Смотрим друг другу в глаза. Мне хочется сказать кое-что важное. Но я закусываю губу и молчу. Пока нельзя. Слишком рано.