Ядовитый детектив

Глава пятнадцатая

Тая с Лавриком отправились на утреннюю прогулку, а я оседлала телефон. Когда ответили, попросила Людмилу Петровну Коломиец, не забыв сообщить, что я из милиции. Я вообще так уже привыкла к своему милицейскому статусу, что уже сама свято верила в долгие годы своей безупречной службы в органах.

Ответил приятный женский голос.

– Людмила Петровна?

– Да.

– Вас беспокоит помощник следователя Ксения Зорина, я хотела бы поговорить об Инне Величковской.

– Да, я Вас слушаю.

– Мне сказали, что Инна умерла.

– Да, аневризма сосудов. Мы сделали все, что могли, я сожалею.

– А к ней кто-нибудь приходил? Навещал?

– Ну, этого я знать не могу, попробуйте спросить в приемном покое.

– А туда можно позвонить?

– Да, конечно, – она продиктовала номер, попрощалась и повесила трубку.

Я набрала номер приемного покоя и, снова отрекомендовавшись помощником следователя, задала вопрос. Меня заверили, что никто, кроме «двух молодых особ», судя по детальному описанию – нас с Таей, к Инне не приходил.

– А тело уже забрали?

– Да, родственники мужа, они от вскрытия отказались.

Ну, надо же, какая осведомленность у нянечки из приемного покоя, поразительно. Я положила трубку на рычаг и призадумалась. Аневризма сосудов, что это интересно такое? Странно, она же, вроде, шла на поправку, чего вдруг?.. В коридоре хлопнула дверь, вернулись Тая с пупсиком. Я поспешила к ним навстречу, прихватывая по пути тряпку для лап.

– Слушай, Сена, что у вас во дворе за козлихи ходят?! – подруга была вне себя от ярости.

– А в чем дело?

– Не успели мы с Лавриком до любимых кустов дойти, как какая-то тетка начала орать ни с того ни с сего: «Вы держите своего монстра! Если он еще раз на меня бросится, я на вас бандитов натравлю!»

– С коляхой тетка? Лавр, давай вторую.

Пес чинно подал мне грязную лапу.

– С чем?

– Собака такая рыжая, длинноносая была у нее?

– Да, была. Так вот, она орет, аж зенки выкатила, ну а я ей в ответ…

И нежная дева выдала такой речитатив, от которого мог бы покраснеть и портовый грузчик.

– Тая! – ахнула и рассмеялась я. – Ты где только таких слов понабралась?

– Жизнь научила, – раздевшись, подруга взяла вторую тряпку и принялась за задние лапы песика.

– И что тетка?

– Ничего, схватила свою цаплю волосатую и бегом от нас подальше. Будет еще каждая мочалка нашего Лаврика оскорблять. Милый, мой, хороший, дай пузико тебе протру, цыпочка моя.

Закончив все важные дела с Лаврентием, я пересказала Тае свои разговоры с медперсоналом.

– Интересно… – она поставила чайник на плиту, – сейчас позвоню к нам в банк зампредше, помнишь, я тебе рассказывала, что она была одной из жен Величковского, и спрошу, когда похороны и все такое.

– Мы пойдем на похороны? – ужаснулась я. Честно признаться, покойников я боюсь, а похорон стараюсь всячески избегать, потому что ужасно теряюсь и не знаю, как себя вести, чтобы, не дай бог не нарушить печального ритуала.

– А как же! Конечно, пойдем, там же наверняка соберется масса интересных нам людей, авось и родственнички Инны пожалуют. Что ты, ехать надо обязательно.

Я удрученно молчала, глядя, как подруга накручивает телефонный диск.

– Алле, здравствуйте, – затарахтела Тая, – Алевтина Юрьевна? Это Таисия Ливанова, ага… ага, в отпуске, ага… Вы слышали, что случилось? Ага… ага… такое горе… похороны… да, да… а когда? Завтра? А где? Ага, спасибо. Да, хочу придти. А можно просто так? Никакие приглашения не нужны?

Я дернула Тайку за рукав и покрутила пальцем у виска.

– Ага, – отмахнулась она от меня, – все поняла, спасибо, до свидания.

Бросив трубку, подруга сообщила:

– Завтра в 11 утра похороны на Востряковском кладбище.

– Как завтра?

– А в чем дело?

– Насколько мне известно, хоронят на третий день.

– Я в ритуалах вообще не сильна, возможно решили поскорее разделаться со скорбным мероприятием.

Но этот ответ меня не удовлетворил, все равно было странно.

– Это же надо во что-то черное одеваться?

– Ну, желательно не в оранжевое с цветочками, подберем что-нибудь темненькое, скромненькое. Да и поедем на твоей сенокосилке, а то пока на метро, пока там искать будем, все уже разойдутся. Но только оставим колымагу где-нибудь подальше от входа и пройдемся пешочком.

– Не такая у меня и ужасная машина, бывают и хуже.

– Ни разу не видала. Хотя, для создания образа детектива очень даже подходит, надо еще в секонд-хенде приобрести плащик похуже, пострашнее и получится готовая лейтенант Коломбова.

– Оставь в покое мое имущество! И меня тоже!

Вскочили с утра пораньше, оперативно выгуляли Лавра и принялись наряжаться в мрачные тона. И сразу встал вопрос, а что, собственно такого надеть, если обе в джинсах, я в черных, Тайка в синих, а под куртками траурных свитеров все равно видно не будет? Тогда мы извлекли из коробки с летними причиндалами две пары солнцезащитных очков и, конечно же, Тая сразу же схватила те, что получше, поновей, а мне достались старые, с исцарапанными пластмассовыми «стеклами». Водрузив очки на носы, мы посмотрелись в зеркало и решили, что выглядим достаточно траурно.

Поразительно, но моя старушка-гнилушка завелась сразу, видать соскучилась, застоялась в тесной «ракушке». Тайка уселась на переднее сидение и критическим взором окинула салон.

– Ты бы хоть как-то украсила тут, что ли.

– Ага, давай на зеркальце повешу освежитель «Кокос», – я аккуратно вырулила со двора. – Не люблю я всякие ерундовины в машине, наклейки, игрушки – колхоз все это. Ты давай, вынимай из бардачка карту и высматривай безопасные, короткие тропы.

В начале двенадцатого мы добрались до Востряковского кладбища. Еще издалека завидели вереницу сверкающих машин у главного входа. Приткнувшись в уголок, чтобы ничьих красивых глаз не оскорблял вид моего «жоперенка», мы поспешили к кладбищенским воротам. Похороны только-только начались: толпа народу и все поголовно в шикарных черных одеждах, оркестр, наверное прямиком из Большого театра, цветов, венков море-океан, а далеко впереди на плечах добрых молодцев в шикарных черных костюмах плывет роскошный гроб красного дерева, стоимостью, должно быть, раза в полтора выше моей квартиры… Ох, лучше иметь все-таки дешевенькую квартирку, чем такую вот дорогую, красивую вещь… Таиска, покопавшись по карманам, вытащила заранее припасенные платки, протянула мне один, и мы стали прикладывать краешки к глазам, чтобы не отличаться от остальной процессии. Ах, как же все красиво и печально происходило, музыка такая, аж заслушаться можно, и я невольно стала представлять свои собственные похороны… Но вот, к сожаленью, ничего похожего не вообразилось, перед глазами возник пустырь, воющий на Луну Лаврик и Тая, под этот аккомпанемент, закапывающая мой прах в коробке из под обуви…

Наконец процессия стала притормаживать, видать подошли к могиле. Мы с Таиской плелись почти в самом хвосте и ничего не видели, что же там, впереди, а проталкиваться сквозь скорбные ряды не решались. Засунув носы в платки, мы украдкой смотрели по сторонам, но пока что никого, могущего нас заинтересовать в интересах следствия, не замечали. Народ стал постепенно рассортировываться, образуя круг, мы же деликатно пытались пробраться в передние ряды, у гроба, установленного на какой-то шикарный постамент подле свежераскопанной могилы уже начали звучать речи:

– …все мы знаем, какой широкой, прекрасной душой обладал наш незабвенный Вячеслав Игоревич…

Я поднялась на цыпочки и заглянула через плечо впереди стоящего господина. В красивом гробу на белых подушках возлежал коротко стриженый парень, формата «типа братан, в натуре».

– Тая! – от неожиданности я воскликнула гораздо громче всех допустимых на кладбище норм. – Это не наши похороны! Мы не туда влезли!

Довольно бесцеремонно растолкав чинных господ, мы ринулись прочь, тихонько сквернословя, это же надо, сколько времени зазря потеряли!

– И где мы теперь будем искать Инну? – едва не плакала от досады Тая, оглядывая огромную территорию кладбища. – Как же мы так опростоволосились-то?!

– Да кто ж знал, что в один час тут кучу народа хоронят? – я тоже готова была разреветься от такого конфуза. А еще шли, как умные, платки в глаза совали!

По кладбищенским дорожкам мы метались до тех пор, покуда не наткнулись на крошечную бабусю с ведром и метлой.

– Вы случайно не знаете, где молодую девушку сейчас хоронят, а? – без особой надежды поинтересовалась Тая.

– Туда и налево, – махнула бабулька ведром.

– Спасибо!

Мы припустили бодрым галопом, решив, что теперь уж сразу будем пробиваться вперед и смотреть, туда ли пожаловали. На этот раз оказалось – туда. Церемония была скромнее некуда: оркестр из двух музыкантов, пара не особо пышных венков, и народа человек тридцать. Простенький гроб уже опускали в могилу. Из знакомых нам лиц: домработница, мужик с фотоснимка четы Величковских – предположительно шофер и Тайкина зампредша. Остальных тетек-дядек мы не знали. Алисы видно не было. Я же не могла не обратить внимания на стоявшего у противоположного края могилы высокого молодого парня, одетого в легкую, не по погоде, куртку-ветровку. Его красота чуть-чуть не дотягивала до голливудских стандартов, но в целом он был прекрасен, слов нет: стройный брюнет с ярко-синими глазами. Он стоял неподвижно и, кажется, не моргая, смотрел, как на желтую крышку гроба летят комья земли.

– Сена, – шепнула мне в ухо Тая, – глянь-ка.

Она украдкой кивала на стоявших рядом с нами полную женщину в искусственной серой шубе и девушку в светлой дутой куртке. Коротко остриженные рыжеватые волосы, пересушенные краской, подведенные черным карандашом глаза и темно-коричневые губы. Но за всем этим неприглядным фасадом невозможно было не заметить потрясающего сходства с Инной Величковской.