Ян и Инь 2. Путь к свободе

Глава 10

Что-то блокировало мои духовные силы. Но что? Когда я зашёл сюда, всё было нормально. Дело в дознавателе? Но я никогда не слышал о том, чтобы кто-то умел блокировать или подавлять возможности других.

Или…

Стараясь не показывать вида, внутри я проклинал себя за глупость. Стоило догадаться, что людей, у которых есть духи, могут держать в особых камерах. И я должен был сразу предположить такой вариант событий. Не зря этот придурковатый дознаватель стоит в проходе и не заходит внутрь.

Понимая, что моё время истекает, я рванул в сторону выхода, намереваясь снести помеху, в лице хихикающего мясника. Я чувствовал, как мои мышцы напитывают остатки духа, который стремительно вытягивается вовне.

Дознаватель перестал хихикать и с интересом смотрел в мою сторону. Духовного зрения у меня временно не было, но по его движениям, позе, да и просто взгляду я понял, что он активировал покров. А это означало лишь то, что я не смогу не то что нанести ему какой-то значимый урон, а просто сдвинуть с места. Поэтому, надо действовать хитрее.

В метре от своего противника, я дёрнулся вниз, чтобы он подумал, что я хочу прошмыгнуть у него в ногах. Когда он попытался меня перехватить, я сильно оттолкнулся от пола и прыгнул в сторону и вверх. Уже в прыжке я вцепился в него руками и протолкнул себя в коридор, чувствуя, что обдираю спину о косяк.

Он развернулся следом за мной и даже успел ткнуть пальцами, пробив мне своими ногтями кожу на боку. Я не обратил внимания на эти царапины, с радостью ощущая, как энергия снова возвращается в моё тело.

«Догадался! — раздался в голове радостный голос Иня, в котором можно было расслышать остатки страха. — Держись. Я постараюсь разобраться с его духом раньше, чем подействует яд».

Какой ещё яд? Откуда ему взяться? Если только…

Я прижал левую руку к правому боку, чувствуя, как лёгкое онемение, на которое я в горячке боя даже не обратил внимание, распространяется всё дальше.

Дознаватель склонил голову к правому плечу и с интересом меня разглядывал, словно я какая-то диковинная зверушка. В его глазах не было ни капли страха или даже опасения. Только какой-то болезненный интерес. Обычно так смотрят дети, когда кидают горящую палочку в муравейник.

— Занятно, ты всё ещё стоишь на ногах, — произнёс он, так и не сдвинувшись с места. — Эти недотёпы умудрились пропустить кого-то с духом? Верно? Но ты так молод! Откуда бы у тебя взяться духу, если только ты не… — его глаза расширились, словно он дошёл до какой-то мысли. — Ты один из шпионов? Они говорили что-то про троицу сопляков. Но говорили так, словно считали вас слабаками, неспособными причинить городу какой-либо вред. Ты слабак?

Не знаю, к чему была вся его болтовня, но последний вопрос почему-то сильно меня задел. Казалось бы, да какая мне разница, что он говорит? Но что-то внутри меня прямо жаждало забить его слова обратно в его глотку.

Я зарычал и набросился на него, вложившись в эту атаку на полную. Одновременно с этим я гнал духовную энергию в то место, куда он меня ранил, но пока без особого результата. Онемение не проходило, и это отвлекало.

Более того, я чувствовал, что слегка замедлился. Не сильно, но всё же заметно. А ещё у меня начало происходить что-то странное со зрением. Всё слегка двоилось.

Мои удары пришлись ему в грудь и выставленные в защите руки. От ответной атаки я ушёл, не желая идти в размен и получать дополнительные ранения, которые могли усугубить моё и так паршивое состояние.

Я скакал вокруг него больше минуты, пытаясь нащупать брешь в его защите, но безуспешно. Он пытался бить в ответ, но было видно, что опыта ему не хватает. А вот силы у него было много. И речь не только о физической. У него и с духом было всё в порядке. И это было странно.

У Иня тоже дела складывались не очень. Его противником был скорпион. Довольно крупный. И он уже умудрился ранить медоеда, подловив его на контратаке. Ударил жалом в спину и чуть не отрубил ему лапу своими клешнями.

Медоед не сдавался и продолжал атаковать, выискивая слабые места. При этом я чувствовал, что он упивается этим боем, так как его противник был явно сильнее.

Поняв, что могу прыгать вокруг него вечно, но так и не добиться результата, я решил попробовать кое-что другое. Попытка у меня была одна, так как, если не получится с первого раза, то потом он на такой трюк просто не попадётся.

В очередной раз отскочив от него подальше, я оттолкнулся от стены и побежал в его сторону. Не добегая пары метров, я толкнулся и полетел в его сторону. Когда я выпрямил поджатые ноги и ударил его в грудь, в его глазах мелькнуло понимание того, что сейчас произойдёт.

Удар вышел сильным, и его просто снесло в камеру с заключёнными, некоторые из которых уже успели освободиться от оков. Уже в полёте он вцепился в мою ногу, затащив меня с собой.

Мы покатились с ним по полу, прямо под ноги заключённым. Им понадобилось всего пара секунд, чтобы сообразить, что произошло и накинуться на дознавателя.

Тот начал наносить удары налево и направо, стремясь вырваться из камеры. Вот только пострадавшие от его рук пленники повисли на нём, словно свора собак на медведе. Он больше не хихикал. С диким рёвом он пёр в сторону выхода, с каждым шагом замедляясь всё больше и больше.

Я встал, чтобы помочь им, но ноги подкосились, и я упал на камни. Голова кружилось, меня тошнило, но я нашёл в себе силы чтобы встать и сделать несколько шагов в сторону выхода из камеры.

За спиной толпа рвала на части своего мучителя, а я шёл в сторону спасения. Мне сейчас была просто жизненно необходима регенерация, которую могла дать мне только связь с Инем.

Вывалившись из этого опасного места, я сел, оперевшись о стену. Муть перед глазами потихоньку уходила, голова прочищалась, и я понимал, что это ещё не конец. Нам же надо как-то выбраться наружу. В таком состоянии я точно не смогу справиться со стражниками. Особенно, если их набежит целая толпа.

От размышления меня оторвал крик дознавателя, в который он вложил всю ярость и всю обречённость от осознания близкой смерти.

Каким-то невероятным усилием, он стряхнул с себя ослабевших заключённых и прыгнул в сторону коридора. Прыжок вышел отличным. Не вцепись в его ноги Тимофей, и дознаватель мог выбраться. А так, снаружи оказалась только половина его тела.

Не сумев сдержать стон, я буквально упал на него, придавив его шею локтём. Второй рукой я принялся бить его по затылку, от чего он бился лбом о камни.

К сожалению, он успел использовать покров, но, из-за того, что половина его тела находилась в подавляющей духовную энергию камере, он работал с перебоями. Я бил и бил, понимая, что если остановлюсь хоть на секунду, то потом у меня просто не хватит сил, чтобы продолжить сие увлекательное действие.

Не знаю, сколько это продолжалось, но в себя меня привёл усталый, но довольный голос Иня.

«Всё, Ян. Остановись. Он мёртв, — произнёс дух, но я продолжил наносить удары, пока до меня не дошёл смысл его слов. — Понимаю, тебе плохо, но сейчас должно стать немного полегче».

— С чего бы?

«Он понял, что у тебя тоже есть дух и снова выпустил своего. Понимал, что это его единственный шанс на спасение».

— Ты его поглотил?

«Почти целиком, — довольно ответил Инь. — Но никаких усилений можешь не ждать. Поглощённой энергии хватит только на то, чтобы подстегнуть регенерацию и избавить тебя от излишка яда».

Что-то царапнуло мне слух, но я не сразу сообразил, что именно.

— Излишка? А почему не весь яд целиком и полностью?

«А зачем? — искренне удивился Инь. — Ты забыл что ли? Всё, что нас не убивает — делает сильнее. Да, тебе будет плохо. Тебе будет тяжело. Но твой организм научится справляться с ядами. И в следующий раз тебе будет полегче».

В словах духа был определённый смысл. И в будущем, я уверен, способность справляться с ядами может меня сильно выручить. Но здесь и сейчас, на мой взгляд, было не самое удачное место для подобного.

— Тимофей, — прохрипел я, откашлялся и позвал его уже нормальным голосом. — Тимофей! Вы где застряли?

— Он… мёртв? — спросил он в ответ.

— Да. Мертвее не бывает. Можете не бояться. Давайте, пошевеливайтесь! Нам ещё выбираться отсюда как-то надо.

Один за другим, заключённые потянулись из камеры. Некоторые из них прихватили цепи, которые не крепились к стене. Не самое удобное оружие, но лучше, чем с голыми руками.

Хотя, мне то как раз лучше всё-таки с голыми.

Большая часть получившегося отряда, среди которых не было ни одного знакомого лица, отправилась к повороту. Меньшая часть, которую возглавил Тимофей, вломилась во вторую дверь, из которой в прошлый раз доносились дикие крики.

Как я и предполагал это оказалась пыточная. Может быть стражники и называли её допросной, но это была именно пыточная, судя по приспособлениям, инструменту и стоящему там запаху.

Пластуны разбежались по комнате, вооружаясь кто чем. Следом занесли раненых, которые не могли идти или вообще были без сознания.

— Что мы тут делаем? — обратился я к Тимофею.

— Там дальше есть ещё камера. Для особо сильных и буйных. А ещё там комната, где эти твари жрут, спят и наслаждаются отдыхом.

— Тогда почему все так шумят?

От мысли о том, что нам могут попасться ещё несколько таких же монстров, как убитый дознаватель, меня бросило сначала в жар, а потом пробило холодным потом.

— Не переживай, у них там должна быть хорошая изоляция звука. Иначе как бы они могли спать под наши истошные крики? — криво улыбнулся Тимофей.

Вооружившись, вся толпа направилась ко второй двери. Первую, через которую мы сюда попали, кто-то уже успел запереть на массивный засов. Учитывая толщину двери, о тыле нам можно пока не беспокоиться.

Тимофей оказался прав. За дверью оказался очередной коридор, который привёл нас к развилке. Один из пластунов осторожно потянул на себя ручку массивной даже на вид двери, но она даже не шелохнулась.

— Заперто, — разочарованно произнёс он. — Нужен ключ. Если начнём ломать, они услышат и успеют подготовиться или сбежать.

— Сбежать? Куда? — не понял я.

— У них там должен быть отдельный выход.

— И откуда вы это знаете?

— Оказывается, некоторые любят почесать языками, в то время как снимают кожу или ломают кости своим жертвам, — со злостью произнёс Тимофей. — Придётся ломать!

— Погоди, — остановил я вооружённых кувалдой и небольшим топориком бойцов, которые уже шагнули к двери. — Дай я попробую.

— Думаешь, что сможешь вскрыть замок? А справишься?

— А ты думаешь я из камеры выбрался, открыв дверь ключом? — усмехнулся я. — Или может охранники были столь любезны, что открыли мне её и сопроводили до вас? Отойдите в сторону!

Я присел перед дверью и внимательно изучил замок.

Сложный. Сложнее, чем на дверях камер. Но его не обязательно вскрывать. Можно снять слой здесь и вот тут, а потом посильнее ударить, и всё.

— Мне нужна пара минут. Можете пока проверить ту камеру, про которую ты мне говорил.

— Малец, а не рановато ли тебе командовать? — возмутился один из освободжённых мной пластунов.

— Нет, — спокойно ответил я. — А что, есть возражения?

— Нет у нас возражений, — перебил Тимофей открывшего было рот пластуна. — Две минуты!

Мне понадобилось всего полторы.

Я кивнул Тимофею на дверь и отошёл в сторону. Пара бойцов покрепче взяли разбег и с одного удара вынесли дверь. Та ударила о стену с такой силой, что с потолка посыпалась пыль.

Внутрь сразу же забежали те, кто чувствовал себя получше и, в случае чего, мог оказать достойное сопротивление. Я был среди них, но не в первых рядах. Может именно поэтому успел остановить пластунов от атаки, когда неизвестно как очутившийся здесь Макс произнёс:

— О, вы уже здесь. А я только собирался за вами идти!