Ян и Инь 2. Путь к свободе

Глава 27

Благодаря тому, что я так и продолжал напитывать глаза духом, мне было видно, как монгол потянул в себя энергию нашего разведчика. Акамир попытался оторвать от горла вцепившуюся мёртвой хваткой руку, но у него ничего не получалось.

Я ударил не задумываясь. расстояние между нами было метра полтора, на пути у меня находился Акамир, поэтому я одной рукой схватил его за плечо и дёрнул назад, на второй сформировал когти и полоснул ими по вцепившейся в горло конечности.

Мне понадобилось два удара, чтобы перерубить его руку. И ещё пару секунд, чтобы отцепить её от горла Акамира, который сильно побледнел и еле дышал. Оторванную руку я бросил в лицо приподнявшемуся монголу, после чего добавил ему ногой, сначала подбив его руку и заставив упасть, а затем пнул в живот.

Монгол упал на землю, скривился от боли и впился в меня взглядом, полным злости. Его тело снова начало покрываться духовным доспехом, но слишком медленно и как-то кусками. Пришлось пнуть его ещё раз, только в этот раз добавив духа в удар.

Мне пришлось сломать ему вторую руку,нос, свернуть челюсть и хорошенько пройтись по рёбрам, прежде чем он перестал пытаться встать и как-то мне ответить. Очень уж упорным он оказался.

К тому моменту, как к нам подбежали Степан и остальные, я уже пытался хоть как-то помочь Акамиру. Он, несмотря на то, что чёрный монгол на него больше никак не воздействовал, выглядел всё хуже. На его шее остался чёрный отпечаток ладони, от которого расходились тёмные следы вен и сосудов. Дышал наш разведчик нормально, но кривился от боли и постоянно прикасался к отпечатку. Его пот покрыла испарина, зрачки были расширены, а кожа была холодной.

— Что произошло? — сходу спросил командир, стоило ему оказаться рядом с нами.

— Да непонятно, — ответил я. — Этот вот, — я ещё раз легонько пнул монгола в бок, — схватил Акамира за шею и начал тянуть из него энергию. Я отрубил ему руку, и побил немножко, чтобы он не сопротивлялся. А что с Акамиром, я не знаю.

— Ме….метка, — негромко произнёс наш разведчик, пересиливая боль. — Я слышал про такое. Этот… он, скорее всего, с клана тёмного пламени.

— Не слышал про таких, — Степан отрицательно покачал головой. — С этим можно что-то сделать?

— Не знаю. Наверно. Но для этого надо идти на их земли.

— Инь? — пока Степан выяснял у Акамира детали, я решил обратиться к тому, кто лучше всех нас знаком со всем, что касается духа и духовной энергии.

«Я ничем помочь не могу, — „обрадовал“ он меня. — Но, возможно он прав, и лечение можно найти где-то там. Можете ещё попробовать выяснить это у пленного, но он вряд ли вам что-то расскажет».

— И всё? Ничего нельзя сделать?

«Могу помочь ему сдержать эту заразу. Но мне и так приходится следить за бешеной мышью. А я воин, а не нянька!»

— Инь, ну не начинай, а? Никто не сомневается, что ты боец. Но! Как говорят русы, один в поле не воин.

«Ерунда! Было время, когда я в одиночку уничтожал сотни, нет, даже тысячи врагов! И никто не мог меня остановить!»

— Но ведь остановили в итоге, разве нет?

«Остановили,— спокойно согласился со мной медоед. — Но с тех пор я поумнел и сделал выводы».

— Например, что работая в команде можно достичь большего?

«Нет, что надо просто стать ещё сильнее, — ответил Инь таким тоном, словно я сморозил какую-то чепуху».

— Ладно, не будем об этом. Ты поможешь?

«Помогу. Но у меня есть условие. После того, как вы закончите с этим врагом, его дух — мой!»

Я не стал ничего ему отвечать, вместо этого прислушался к разговору между Степаном и Акамиром.

— Прости, братец, я не в силах тебе ничем помочь, — как раз с горечью произнёс Степан. — Даже если я обращусь к дяде, сомневаюсь, что и у него найдутся нужные люди, которые смогут с этим справиться.

— Я могу попробовать, — сказал я, когда возникшая после слов командира мрачная пауза слегка затянулась.

— Ты? — грустно усмехнулся Степан. — Не обижайся, Ян, ты, конечно, хороший воин. Я рад, что мы встретились и вы с Максом оказались в моём отряде. Но тут проблема совершенно другого порядка.

— А что мы теряем? Точнее, что теряет Акамир? Как я понял, это что-то типа проклятья? И он всё равно обречён?

— Так и есть, — недовольно поморщился Степан, которого явно бесила его беспомощность и неспособность помочь своему бойцу. — Но… а, впрочем, если Акамир сам не против, то можешь попробовать.

— Я не против, — слабым голосом ответил разведчик.

— Только есть одно небольшое условие… — со смущением произнёс я.

— Условие? Какое ещё условие? — сначала с удивлением, а потом уже со злостью спросил Степан. — Твой соратник может умереть, а ты ставишь условия⁇

— Не я, — спокойно ответил я. — Мой дух. Ему нужен его дух, — я указал на пленного монгола.

— Твой дух? — переспросил меня командир. — Значит, дух… Что ж, это приемлемо, но сперва мы его допросим.

— Отлично, а я пока займусь этой меткой, — кивнул я, соглашаясь с командиром. — Инь, что мне делать?

«Ничего, — пробурчал медоед. — Просто положи ему руку на метку и внимательно наблюдай за тем, что я делаю».

Я сделал, как мне велел Инь, и принялся смотреть, как часть энергии из моего тела перетекла в Акамира. Судя по тому, как он сжал зубы, процесс этот был не из приятных. Но он ничего не сказал, и я, убедившись, что он не спешит умирать, сосредоточился на том, что делал Инь.

Мой дух сперва попытался «сжечь» тёмную кляксу, которая была на месте отпечатка ладони, но особых успехов в этом он не достиг. Тогда Инь принялся отсекать и блокировать продвижение тонких жгутиков тёмной энергии. Они поддавались и исчезали. Но, несмотря на то, что медоед втягивал их в себя, поглощая, словно тела обыкновенных духов, я чувствовал, как и так невеликие остатки моей духовной энергии стремительно тают.

Ладонь начало сначала пощипывать, а потом жечь. Я терпел и не отрывал руку от горло Акамира, понимая, что ему сейчас приходится ещё тяжелее. В какой-то момент он просто потерял сознание от боли.

Это не укрылось от Степана, который моментально оказался рядом и принялся словно прислушиваться и принюхиваться. Не знаю, что он мог уловить таким образом, но спустя примерно минуту командир слегка успокоился и пошёл заниматься Егором и Петькой.

Эта пара свежеинициированных духоведов выглядела слегка ошарашенной. Они сидели на земле с закрытыми глазами ровно до того момента, как пришёл Степан и резкими отрывистыми командами сначала заставил их подняться на ноги, а потом схватиться за оружие и приступить к тренировке.

Я недолго пробыл один. Стоило Степану отойти, как рядом со мной приземлился Макс. Его глаза слегка светились, а зрачок был вертикальным, что говорило о том, что он сейчас тоже использует духовное зрение. Спустя десяток секунд он хмыкнул себе под нос, после чего произнёс:

— Попробуем немного помочь.

Он тут же вытянул руки в сторону Акамира, а Баюн начал мурчать. При этом от кота словно шел невидимый обычным зрением поток вибраций, который бил чётко в мою руку.

Я сперва испугался, что таким образом он помешает Иню, но, к моему удивлению, медоед промолчал. А ещё спустя несколько секунд, я обратил внимание на то, что тьма под моей рукой тоже слегка вибрирует и от кляксы отлетают еле заметные кусочки энергии, которые тут же засасывались Инем.

— Я всё, больше не могу, — хрипло произнёс Макс, вытерев пот со лба.

Почти сразу же вслед за ним, от шеи Акамира убрал руку и я. Если быть точнее, то она просто упала безжизненной плетью. Мало того, что руку жгло огнем от кончиков пальцев до локтя, так ещё и покалывать начало.

Однако, невзирая на отвратительное состояние, я был доволен, так как нам удалось убрать все жгутики и завернуть кляксу в своеобразный кокон, который не позволял тьме распространяться дальше, за его пределы. Пока что, временно, его подпитку взял на себя Инь, но, как только Акамир придёт в себя, держать этот барьер ему придётся уже самому.

Я нашёл взглядом Макара, который внимательно рассматривал то, что осталось от остальных монголов. Забавно, но, несмотря на то, что сами тела высохли до такого состояния, что только тронь пальцем, и они начинали сыпаться, словно состояли из очень плотного песка, экипировка ничуть не пострадала.

Наш слегка невменяемый друг придерживал левой рукой правую, прихрамывал, двигался слегка скованно, но, в целом, выглядел довольно бодро. Я понаблюдал за ним некоторое время, оценивая его состояние и адекватность. Если с Макаром и было что не так, то он это тщательно скрывал и не показывал. А раз он не кидается на остальных, то, можно предположить, что пока что он себя контролирует. И это главное. Не хватало ещё его успокаивать и приводить в чувство.

Пока мы возились с Акамиром, Степан отволок монгола и допрашивал его в стороне. Не знаю, что он делал, но, время от времени, я ощущал короткие всплески силы. Пленник не кричал, не просил и ничего не требовал. Но, судя по тому, что он всё-таки начал говорить, командиру удалось подобрать к нему нужный ключик.

— Надо было ему тебя подключить к допросу, — сказал я Максу, который с интересом разглядывал тот самый необычный лук, который Акамир забрал себе в качестве трофея.

— Я бы предпочёл этого избежать, — не отрываясь от изучения лука, ответил Макс, бросив лишь короткий взгляд в сторону пленного. — Грязное это дело, хоть, подчас, и необходимое. Но, я бы предпочёл не марать руки.

— А зачем тебе марать руки? — не понял я. — Я имел ввиду, что ты бы мог использовать своё мурлыканье, или как ты там это называешь, чтоб убеждать пленных, развязывать им языки и всё в том же духе.

Макс поднял на меня глаза, в которых я увидел удивление. Такое ощущение, что он даже не задумывался о такой возможности применения своего навыка.

— Погоди, хочешь сказать, что ты даже не думал об этом? — спросил его я, хотя уже прочитал ответ по его лицу.

— Вообще нет, — он покачал головой. — Хотя, не уверен, что это сработает с каждым. У всего есть предел, и у моих сил тоже. Знаешь, ты подал мне отличную идею, надо будет попробовать, — он бросил взгляд в сторону Степана и монгола, после чего добавил, — но, пожалуй, в другой раз. Сейчас я чувствую себя беспомощным, словно котёнок.

Переночевать мы решили прямо здесь. С тех пор, когда мы убили Хранителя, ни один дух не посмел зайти на поляну. Хотя, время от времени, я видел, как они кружат вокруг.

Монголы «одарили» нас своими припасами. У нас были и свои, но вот с водой была напряжёнка, а идти до озера и брать воду оттуда было неохота, да и, признаться, опасно, учитывая наше состояние после такого тяжёлого боя.

Лично я, оставшуюся половину дня и вечер, провёл «рассматривая» произошедшие со мной изменения. Инь успел поглотить немало энергии, усилившись сам и усилив меня. Вдобавок, как и было условлено, ему достался дух пленного монгола. Когда Степан понял, что ничего внятного от того не добьётся, то просто махнул рукой и позволил мне закончить с ним.

Я сел перед пленным на корточки и, уставившись в его глаза, предложил ему вариант уйти с честью. В бою. Как и полагается настоящему воину.

— Ты ранен. Ты для нас бесполезен. Тащить с собой тебя никто не собирается. Можно прирезать тебя, как беззащитного ягнёнка, но есть и другой вариант.

— Какой? И откуда ты знаешь язык Степи? — прохрипел монгол, в глазах которого так и продолжал гореть огонь ненависти и злобы.

— Я быстро учусь, — ответил я. — Что касается варианта, то, учитывая твоё состояние и что у тебя в наличии только одна рука, то предлагаю битву духов.

— Я и в таком состоянии справлюсь с тобой, щенок, — процедил монгол, но я не услышал в его голосе твёрдой уверенности.

Словно он пытался убедить больше себя, а не меня. Хотя, возможно, так и было.

— Выбирай, — снова предложил я. — У меня нет желания драться с одноруким калекой. Я предлагаю тебе уйти с честью. Как воину. Что скажешь?

— Я согласен, — сквозь зубы произнёс он, выпуская своего духа.

А тот внушал. Здоровый, абсолютно чёрный конь, словно пылающий чёрным пламенем. Он сходу атаковал Иня, выпустив в его сторону поток тёмного огня. Выглядело это настолько жутко, что я напрягся и инстинктивно окутался духовным покровом.

Монгол усмехнулся, довольный моей реакцией.

— Боишься? Страшно тебе? Так и должно быть, когда ты встречаешься с Тёмным пламенем! Лучше бы ты решил сразиться со мной, тогда бы у тебя были хоть какие-то шансы. А так, я умру, но заберу тебя с собой. Ты, жалкий…

Договорить он не успел, так как Инь пошёл в атаку, прямо сквозь чёрное пламя. Шерсть местами просто исчезла, торчала какими-то клочками, но, казалось, что ему на это плевать. Медоед вцепился духу лошади в морду, и принялся рвать её на части.

Страшный с виду конь, оказался не столь опасным и сильным, каким выглядел. Вдобавок, он тоже, по всей видимости, оказался ослабленным прошедшими схватками, поэтому Инь справился с ним до того момента, как монгол успел договорить свою насыщенную излишним пафосом речь. И я так и не узнал, кем он меня там считал. С другой стороны, мне откровенно плевать.

— Оно того хоть стоило? — спросил я Иня, который, казалось, с трудом удерживал в себе поглощённую энергию.

«Более чем, — довольно ответил он. — Осталось только всё это переварить. Я слегка его недооценил. Возможно, ты почувствуешь лёгкий дискомфорт».

На этом Инь замолчал и закрыл глаза, оставив меня гадать, что именно стоит ожидать после того, как он, за такой короткий промежуток времени, поглотил очередного, довольно сильного, на фоне остальных, духа.

До самой ночи он так и не соизволил показаться и объяснить, для чего ему нужен был этот дух и его тёмная энергия. Меня тошнило, поднялся жар, бросало то в жар, то в холод. Есть я не мог. Хотелось пить, но руки дрожали так, что я не мог самостоятельно напиться даже из фляги. Благо Макс мне с этим помог, не дав умереть от жажды. И это он назвал лёгким дискомфортом?

А ночью, когда я провалился в забытьё, мне приснился кошмар. И вновь, он был до боли реальным.