Ян и Инь 2. Путь к свободе

Глава 8

Я судорожно прикидывал варианты того, что мне делать. Умирать я не собирался, но, если Инь прав, а он ещё ни разу не давал мне повода усомниться в своих словах.

Да, я был сильнее и быстрее обычного человека, но не в нынешнем состоянии. Дайте мне пару дней и нормальное питание, и тогда мы ещё посмотрим, кто кого.

Бугай неторопливо поднялся на ноги.

Козлобородый моментально замер на своей «лежанке». Даже постанывать перестал. На всякий случай. Вдруг бугай решит в очередной раз ему «помочь» и «вылечит» от бессонницы.

Мужик в углу тоже перестал похрапывать и сейчас испуганно сопел. Внимание всех сидящих было приковано к бугаю, который явно наслаждался моментом.

— Ты зря… — начал было он, но вдруг осел кулем на пол.

Несколько секунд в нашей камере царила тишина. Все, включая меня, смотрели на валяющееся тело. Никто не мог понять, что произошло.

— Что это с ним? — наконец спросил козлобородый.

— Он упал? — высказался мужичок.

— Странно, — протянул я. — Надо проверить, что с ним. Вдруг он помер?

— Просто так? Взял и помер? — напряжённо произнёс козлобород.

— Мало ли, — я встал и осторожно пошёл к валяющемуся телу. — Я же не лекарь. Может позвать стражу? Эй, ты живой?

Я потряс мёртвого бугая за плечо, но тот никак не отреагировал. То, что он был мёртв, мне стало понятно ещё до того, как я до него дотронулся. И я, похоже, знаю причину его столь скоропостижной гибели.

— Твоя работа? — обратился я к Иню, старательно делая вид, что пытаюсь услышать дыханье бугая.

«Это было слишком легко, — довольно произёнс дух. — Он даже ничего понять не успел. Не битва, а один смех».

— Спасибо, — поблагодарил я Иня. — Но… получается, что любой владелец духа может без труда убить того, у кого есть вот… такой слабый зачаток?

«Да, если тот будет настолько туп, что выпустит своего недодуха в бой».

— Несправедливо это как-то…

«Миром правит сила, Ян. Когда ты уже это поймёшь?»

— Он мёртв, — произнёс я, оставив вопрос Иня без ответа. — Не знаю, что с ним случилось, но он не дышит.

Мы принялись звать наших тюремщиков, но никто из них так и не пришёл. Пришлось оттащить тело бугая поближе к двери.

Пока мы занимались переносом трупа, козлобородый успел сноровисто обыскать его карманы, засунул руку за пазуху, даже снял ботинки! Его действия не остались без вознаграждения. В левом ботинке он нашёл целых десять копеек. Две монеты по пять. А ведь это целых сорок полушек.

После того, как мы опустошили несколько тайников, для меня это было не заслуживающей внимания мелочью. А вот мужичок смотрел на козлобородого с завистью. На его глазах тот обзавёлся настоящим богатством. Пусть от монет наверняка несло вонючими ногами, но их можно отмыть.

Остаток ночи прошёл спокойно. Несколько раз я просыпался от стонов козлобородого и храпа мужичка, но потом снова засыпал. Под утро я заснул так крепко, что не услышал шагов охранников. А вот от их сначала удивлённых, а потом злых криков я чуть не подскочил.

— Кто его убил? — орал один из стражников, сидя над мёртвым телом. — Кто из вас и как?

— Да мы сами ничего не понимаем, — тут же включился козлобородый. — Он вчера ночью чёт соскочил, поорал, непонятно кому, и просто упал.

— Просто упал? Ты меня за идиота держишь⁇ Как он мог просто упасть⁈

— Да я правду говорю! — заозирался тот по сторонам в поисках поддержки, отступая от брызжущего слюной стражника. — Ведь так?

— Так и было, господин стражник, — подтвердил мужичок.

Я молча кивнул, изображая из себя немощного. Будет странно, если я начну тут прыгать после вчерашних побоев. И так они могут обратить внимание на зажившие за ночь ссадины и почти пропавшие синяки.

— Что с рукой? — подозрительно спросил стражник, отметив, как козлобородый держит правую руку.

— Это? Да это я о стену ударился.

— Покажи!

— Да там несильно.

— Я. Сказал. Покажи!

Козлобородый вытянул распухшую за ночь руку.

— Ударился, говоришь… — протянул стражник. — Пойдёшь с нами.

— Да это вон тот бугай ему за пальцы вчера дёрнул. Поэтому так плохо выглядит. Он сказал, что так быстрее заживёт! — я с показным трудом встал на ноги, опираясь на стену.

Козлобородый зыркнул на меня злобным взглядом и прошёл мимо, толкнув плечом. Что ж, зря он не сдержался. Но мне же лучше. Глиняная заточка перекочевала в складки одежды козлобородого.

Стражники бросили нам на пол дырявый мешок и ушли. Один из них повёл куда-то козлобородого, остальные два отправились разносить еду другим заключённым.

Мы с мужичком остались одни.

Я убедился, что стражники ушли и подошёл к стене с окном. Подпрыгнул, ухватился за край, подтянулся и постарался разглядеть, куда выходит окно. Пролезть через него было нереально.

Пришлось спрыгнуть обратно и пойти изучать замок.

Сделан он был хитро. Скважина была не сквозная. Решётка вокруг замка была намного уже. Мало кто сможет просунуть руку. А о том, чтобы умудриться вскрыть замок речь вообще не идёт.

— Значит, буду копить силы, — пробормотал я себе под нос и уселся у стены.

Стражники, которые кормили остальных заключённых, прошли мимо нашей камеры только через пятнадцать с небольшим минут. Это значит, что либо камеры владеющих духом находятся далеко, либо стражники где-то задержались.

Ещё через несколько часов вынужденного безделья, к нам в камеру закинули новенького. Шустрый парень, старше меня на пару лет. Худой, подвижный, дёрганый. Он словно не мог находиться на одном месте.

— Ты Ян, да? — спросил меня он, стоило стражникам уйти.

— Допустим. А что?

— Макса знаешь?

— Говори.

— Он договорился с Большим. Сказал, что ты в курсе. У тебя времени до завтрашней ночи. Всё понял?

— Нет, — честно признался я. — Вообще почти ничего. Что ещё за Большой? И на счёт ночи… выходит, всего два дня? Даже меньше…

— Большой — глава нашей банды. Часть наших схватили и решили обвинить их в том, что они, якобы, шпионы чужого князя!

— Ты сам то, кто будешь?

— Я? Зови просто Шустрик. Все так зовут. А этот тоже с тобой?

— А? Нет, — я покачал головой, поняв, что мой новый знакомый говорит про мужичка.

— Слышишь, деревня, уши заткни и не слушай, о чём люди разговаривают. Понял? А иначе без ушей и останешься.

— Я всё понял, — мелко закивал запуганный мужичок. — А вы разве о чём-то говорили? Я не слышал.

— Умный… — протянул Шустрик. — Тебе же лучше.

— Отмычки есть какие-нибудь?

— Есть, — довольно улыбнулся он, — но тут замок хитрый. Так просто не откроешь.

Давай, — я протянул руку.

Шустрик хмыкнул, поднял ногу, провернул пятку вбок и достал из тайного углубления в ботинке пару железных пластинок и толстую иглу.

Я критически осмотрел иглу и попробовал её согнуть. Она гнулась, но была крепкой. Самое то.

— Попробуешь? — Шустрик снисходительно фыркнул, забрал у меня иглу и принялся обнюхивать замок.

Он возился с ним больше часа, но в итоге был вынужден сдаться.

— Не, не пролезть, у меня руки так не гнутся, — недовольно произнёс он. — Проклятье! И что делать? У нас всего полтора дня!

— Давай, я потом попробую.

— Ты? — фыркнул он. — Если я не справился, то думаешь у тебя получится?

— Вот ночью и посмотрим. Давай.

— А в-вы что, хотите сбежать? — робко поинтересовался мужичок. — А может не надо? Всё равно скоро отпустят.

— Сиди молча и не вздумай пискнуть страже, — бросил ему Шустрик, сделав шаг в сторону мужичка.

— Да понял я, понял! — тот поднял руки в защитном жесте. — И зачем я только напился, — уже тише, пробормотал он себе под нос.

До самой ночи я сидел недалеко от решётки и внимательно следил за перемещениями наших тюремщиков, пытаясь высчитать время патрулей, состав групп стражников и оценивая их снаряжение и внешний вид.

У троих я заметил наличие зачатков духа, но они были настолько слабыми, что Инь посоветовал мне не обращать на них внимания. Мол они даже покров сделать не сумеют, что говорить о большем.

Несколько раз мимо нас туда и обратно проводили других заключённых. Дважды я заметил повышенное внимание Шустрика к мрачным типам, откровенно бандитской наружности.

Козлобородого привели уже под вечер. Выглядел он побитым, один глаз заплыл, сам он еле переставлял ноги.

Ввалившись в камеру, он со стоном упал на ближайшую кучу соломы.

— И вот ты хочешь сказать, что этот сопляк сломал тебе пальцы на руках? — засмеялся один из охранников, глядя на мою сжавшуюся фигуру. — Надо было тебе ещё плетей всыпать!

Козлобородый ничего не ответил, продолжив тихонько постанывать.

Стражники ушли, предварительно ещё раз окинув нашу камеру взглядом и предупредив нас, чтобы мы не смели трогать чашу с водой.

— Это ты подкинул мне шило! — злобно прошипел он.

— Не подкинул, а вернул владельцу, — со смешком поправил я. — Как рука? Болит?

— Да пошёл ты! — буркнул он и отвернулся.

— Козлик, я уже вроде предупреждал тебя, но сделаю это на всякий случай ещё один раз. Не пытайся мне досадить, не мешай и будешь жить. В противном случае — умрёшь.

После моих слов в камере, на несколько минут, воцарилась тишина, которую нарушил Шустрик.

— Ну ты и нагнал жути! Я аж поверил.

— А я не шутил, — так же ровно ответил я. — И это касается не только этого однорукого.

До наступления ночи я успел немного поспать. Когда же сквозь забранное решёткой окно стало понятно, что наступила ночь, я подошёл к двери и принялся ковыряться с замком.

Проснувшийся от шума Шустрик скептически смотрел на мои действия.

Мне стало понятно, почему у него ничего не получилось. Для того, чтобы просто засунуть иглу в скважину, требовалось так изогнуть кисть и пальцы, как не каждый человек сможет. А ведь этого было недостаточно.

Мне же, благодаря гибкости, которую я получил после зачистки банды змей, было чуть легче. Я проковырялся минут десять, прежде чем замок, наконец, щёлкнул, и я смог провернуть железную пластину и иглу. Уверен, что имейся у меня опыт в делах подобного рода, то я бы справился намного быстрее. Но, главное, что получилось.

— К-как ты это сделал? Как тебе удалось? — Шустрик аж вскочил на ноги.

— Не ори, — осадил его я.

Не то, чтобы я переживал, что на его крики припрётся отряд стражи, но зачем лишний раз искушать судьбу.

— Сидите здесь! Из камеры ни ногой, — произнёс я, осторожно приоткрывая дверь.

Несмазанные петли скрипнули, оповестив всех, что кто-то открыл дверь.

Я замер, настороженно прислушиваясь, будучи готовым закрыть дверь обратно. Вот только что делать с замком? Если я его открывал столько времени, то и закрыть обратно, думаю, будет не легче.

Просочившись в небольшую щель, я прикрыл дверь обратно, на случай, если кто-то из стражников вдруг решит прогуляться по этим казематам поздней ночью и увидит, что дверь в камеру с заключёнными открыта.

Оказавшись снаружи, я огляделся по сторонам, отметив, что на освещении тут знатно экономят. Всего пара факелов на весь коридор! После этого я присел перед замком и принялся уже вдумчиво в нём ковыряться.

В целом, замок не особо сложный. Даже с моими не самыми великими навыками, вскрыть его можно довольно легко. Но это только снаружи.

Убедившись, что, в случае чего, я смогу быстро справиться с замком, я закрыл дверь и двинулся вглубь темницы.

— Он нас закрыл! — раздался разочарованный голос из камеры, когда я отошёл уже метров на десять.

Всё-таки не удержались и попробовали выйти? Значит я точно всё правильно сделал.

Идти я старался бесшумно, по пути заглядывая в камеры, но так, чтобы меня было не видно. Странно, но почти все они были пустыми. Человек шесть различных доходяг в двух камерах. Не больше.

В конце коридора обнаружилась лестница, ведущая вниз.

Я простоял несколько минут, пытаясь уловить звуки голосов стражников, но было тихо. Спуск не занял много времени.

Новый коридор оказался темнее, чем наш. Один факел горел только в конце спуска, второй где-то посередине, и последний в самом конце. Стражников не было. Хотя, я почему-то был уверен, что тут обязательно кто-то будет.

В здешних камерах людей было уже побольше, и выглядели они не случайно попавшими сюда бедолагами, а закоренелыми преступниками. Сложно объяснить, но у некоторых словно на рожах было написано, что им тут самое место.

Я бесшумно скользил мимо дверей, которые выглядели намного крепче нашей. Да и замки впечатляли. С такими придётся повозиться подольше.

В двух камерах заметил тех самых типов, на которых Шустрик обратил повышенное внимание. Учтём. Если он не обманул, значит это те, кого точно придётся вытаскивать, в качестве оплаты за помощь нам.

В самом конце коридор поворачивал направо. И вот оттуда уже были слышны не только голоса, но и крики. Кричали от боли. От сильной боли. Тот, кто кричал, уже даже слегка охрип.

И вот тут уже была охрана. Пара обычных стражников с каким-то болезненным интересом прислушивалась к тому, что происходило за дверью. Меня они не заметили, так как я догадался сперва лечь на пол и осторожно выглянуть.

Две двери. За одной, судя по доносившимся крикам, допросная или, проще говоря, пыточная. Вопрос в том, куда ведёт вторая. Учитывая, что за время моего пути я так и не увидел ни одного знакомого лица, все московские шпионы должны содержаться в другом месте.

Что ж, дальше без шума мне не пройти, придётся возвращаться обратно. Я развернулся и, стараясь не шуметь, прошёл обратно.

Когда я преодолел уже треть коридора, то увидел, как огонь на факеле, который освещал лестницу, ведущую сюда, начал трепыхаться.

Испугавшись, что сюда спускается отряд стражников, которые точно меня заметят в пустом-то коридоре, я не придумал ничего лучше, чем вернуться назад, почти до самого поворота, к пыточной, и скользнул в открытую дверь камеры, которую я заприметил до этого.

Камера действительно оказалась пустой, если не считать кучи прелой соломы в углу. На этом этаже решёток не было. Стены тут были каменные. Так что я не боялся, что меня случайно заметят.

Через пару минут я услышал приближающиеся шаги. Невидимые мной стражники дошли до двери, ведущей в «мою» камеру, и остановились.

Меня тут же бросило в пот, а взгляд заметался по тёмной камере, в поисках хоть какого-то укрытия.