Яркий Миг

Глава 29. Мудрец

После разговора с Вилордом дверь в мою каюту больше не запирали, недвусмысленно намекая на то, что я волен перемещаться по кораблю куда вздумается. Правда двух гвардейцев охранников никто убирать от меня не стал, и когда мы с Ярким покинули свою каюту, они последовали за нами, держась на расстоянии трех-четырех хвостов за спиной. Стараясь не замечать этого эскорта, я поднялся на верхнюю палубу, желая вдохнуть свежего воздуха, а заодно осмотреть судно.

Наверху оказалось очень холодно и ветрено. Северное море по праву считалось самым беспокойным и штормовым из всех морей Адверса. И несмотря на то, что погода стояла солнечная, а на голубом небе не было ни облачка, зелено-серое море волновалось, а белые паруса с символом клана Стрикс то и дело надувались от мощных порывов ветра. Разрезая волны, судно натужно трещало, а из хромированной трубы, торчащей примерно в центре палубы, в небо валил черный дым, возвещающий о том, что котел работает на полную мощность, приводя в движение огромные колеса, установленные по обеим сторонам кормы.

«Парящая Лиссандра» была одним из самых современных кораблей-гибридов, которые наряду с парусами использовали паровые котлы, что позволяло судну продолжать движение в любую погоду, не завися от переменчивого ветра. На смену гибридам постепенно уже начали приходить корабли полностью на паровом ходу, которые сейчас активно вытесняли речные суда, но с океанскими дела обстояли чуть сложнее, и парусники должны будут продержаться на соленых волнах еще пару-тройку десятилетий.

С Ярким на плече – зверек совершенно не питал интереса к изучению окрестностей – я прошелся по палубе, ловя на себе настороженные взгляды команды и гвардейцев. Эти люди были готовы тут же принять меры, попытайся я выкинуть что-нибудь.

«Кем они меня считают?» – задумался я. – «Человеком, склонным к необдуманным решениям? Человеком, готовым пролить кровь? Так, вроде, сказал доктор Орсон».

Меня подобная репутация совсем не радовала. Я никогда не был сорвиголовой, никогда не плевал на чужие жизни. Однако и правда, в ходе нашего бегства с Ярким из Мистрейда, пострадали люди, которые просто выполняли свою работу.

«Но что нам было делать? Сдаться? Принять смерть, только чтобы не пострадали другие?»

Казалось, что верного ответа в таких ситуациях просто не существует.

«Всегда будет сопутствующий ущерб. Так может, прав был Вилорд, говоря, что его цель оправдывает средства? Ведь, в конечном счете, я так и не узнал, чего он добивается».

Эти невеселые мысли прервало неожиданное появление в моем поле зрения Теодора Стрикса. Он возник, будто из неоткуда, хвостах в десяти от меня. И, о да, его лицо носило отпечаток нашей недавней схватки. Огромный красный ожог спускался от левого глаза вниз по щеке к самой шее и скрывался под воротом черной рубашки. Глаз был на месте, оба глаза, которые взирали на меня с холодной злобой, буквально пригвождая к месту. Яркий зарычал, завидев Теодора, и засветился, что в свою очередь заставило гвардейцев, следующих за нами, отступить на несколько шагов назад и выхватить свои револьверы. Но меня, как и Яркого, они не занимали. Только Теодор Стрикс, который, словно и не обратив внимания на действия зверька, продолжал взирать на меня. Эта немая сцена продолжалась всего секунд десять-пятнадцать, но, клянусь, я был уверен, что вопреки приказам Вилорда, вопреки всякой логике, он кинется на нас, чтобы убить и смыть нашей кровью нанесенное ему оскорбление. Однако, этого не произошло. Теодор отвернулся и пошел прочь, словно ничего и не было.

– Спокойно, парни, – обратился я к заметно нервничающим гвардейцам с оружием в руках. – Вам ничего не угрожает.

– Пусть оно прекратит, – проговорил один, указав на Яркого.

Но зверек, по мере отдаления от нас Теодора, уже сбавлял свой гнев, и мне не пришлось его успокаивать.

Я заметил, что протез правой руки Теодора Стрикса был уже восстановлен, и это впервые за все время, проведенное на корабле, заставило меня задуматься над тем, сколько же дней прошло с нашей схватки в Рамзите.

«Мы в северном море, отплыли, значит из Порта-Серении – единственного порта на берегах Селении, способного принять судно вроде Парящей Лиссандры» – прикинул я, заодно припомнив, что Ника как-то обмолвилась про покупку Вилордом судна как раз в том порту – «А до Серении от Драгоса около пяти сотен лиг, и это если по прямой, как ни один поезд не едет».

Конечно, разумнее всего было предположить, что нас с Яркими доставили в Серению тропами Хаоса. Можно было так же предположить, что корабль был уже готов к отплытию, и Вилорд Стрикс ждал на судне, что у Теодора был запасной комплект протезов и под рукой мастер, способный их поставить. Но даже так от событий в Рамзите до отплытия должно было пройти не менее суток. Прибавив к этому еще три-четыре дня в пути, я получал суток пять, и это при самом лучшем раскладе.

Очень скоро продрогнув до костей и устав от напряжения, которое вызвало наше присутствие у людей на палубе, я спустился обратно в каюту, и более не выходил оттуда, вплоть то следующего утра, когда меня разбудил доктор Орсон.

– Доброе утро, мистер Марбэт, – поприветствовал меня он.

– Припыли? – спросил я, приподнимаясь на локтях.

– Да, мы прибыли к острову. Мне приказано осмотреть вас в последний раз, после чего проводить на палубу.

– В последний раз… – мрачно повторил я его слова.

– Ну да. На остров с вами я не поплыву. Так что, позволите? У нас не так много времени.

Я кивнул, и доктор принялся за осмотр.

Яркий, спящий у меня под боком, поднялся, зевнул и глянул на доктора.

– Это и есть ваша зверушка? Яркий?

– Да.

– Занятный.

Яркий, к моему глубочайшему удивлению, зашагал прямо к доктору Орсону и уставился на него своими фиолетовыми глазами.

– Ну, привет, чудная зверушка, – Орсон протянул Яркому руку, как тянут собаке, чтобы познакомиться. Я вспомнил, что так же тянул и сам в тот первый день нашего знакомства в подвале у доктора Киннера. И, как и со мной, Яркий вместо того, чтобы обнюхать протянутую ему руку, протянул лапку и дотронулся до пальцев доктора.

– А ты смышленый, малыш, да? – улыбнулся доктор.

Глядя на эту сцену, я подумал, что Яркий знакомится только с теми, кому доверяет. А доверяет он лишь тем, кто этого заслуживает, черт знает, как это определяя, но никогда не ошибаясь. На Теодора он рычал, как и на всех, кто хотел причинить ему зло, даже на Киннера, который хотел просто изучить его. Но доктор Орсон, по мнению Яркого, заслуживал доверия. Это наблюдение не могло не привести меня к логичной, вроде бы, мысли, что не все в этом мире делится на черное и белое. За все время своего бегства я привык считать Стриксов злодеями, всех Стриксов. Так было проще. Как еще я должен был относиться к людям, стремящимся меня убить? Но, в конечном счете, злодей лишь Теодор, питающий страсть к насилию, и Вилорд, позволяющий ему это в угоду своих целей. Но не все остальные. И доктор Орсон был живым тому доказательством.

– Я ведь совершенно не такой, каким вам меня описали, док, – сказал я, испытав вдруг страстное желание оправдаться перед этим человеком, словно был виновен в чем-то именно перед ним.

– О чем это вы?

– Я не люблю проливать кровь. И за оружие хватаюсь в последнюю очередь. Я писатель, не бандит, не вор, не убийца. Последние дни всё перевернули с ног на голову, многое произошло, и все же, я хочу, чтобы вы знали, что я совершенно другой человек.

– О человеке говорят его поступки, мистер Марбэт, – проговорил доктор, склонившись над моим бедром.

– Согласен. Но иногда, чтобы понять поступок, нужно знать его причину.

– С чего вы решили, что мне нужно ее знать? Я просто выполняю свою работу, и совершенно не обязан иметь о вас какое-то мнение. Почему вас это вдруг стало заботить?

– Не знаю. Потому что я думаю, что вы неплохой человек. Потому что, если я не вернусь с этого острова, что весьма вероятно, мне хотелось бы, чтобы хоть кто-то из последних людей, с которыми мне довелось говорить, не думал обо мне плохо.

Доктор поднял на меня глаза, и в них я увидел понимание, может, даже сочувствие.

– Я не буду думать о вас плохо, мистер Марбэт. Обещаю.

– Спасибо.

Доктор закончил осмотр и, после того как я оделся, вручил мне длинное серое пальто с меховым воротом, сказав:

– Там будет очень холодно, вам это пригодится.

Он проводил нас с Ярким на палубу, где уже ожидали гвардейцы, а с ними Теодор и Вилорд Стриксы.

– Доброго утра, Клиффорд, – поприветствовал меня Вилорд, счастливо улыбаясь. – Вот мы и прибыли в конечный пункт нашего пути.

«Конечный пункт моего пути», – перефразировал я слова Вилорда у себя в голове, глядя на поднимающийся из моря остров. Это была серая, уродливая глыба, покрытая туманом, сквозь который виднелись темные силуэты редких сосен, растущих на крутых склонах.

«Здесь все и закончится», – посетила меня безрадостная мысль.

Мы спустились в лодку – я, шестеро гвардейцев, Вилорд и Теодор, и отплыли к острову. И чем ближе мы подплывали к его каменистому берегу, чем дальше отходили от «Парящей Лиссандры», тем отчетливее я ощущал присутствие призрака смерти. Он навис надо мной, как эта самая скала, давя своим величием и неотвратимостью. Экзистенциальный страх сдавливал мою грудь, а в мозгу поселилось чувство полнейшей обреченности.

У Вилорда Стрикса же остров, по всей видимости, вызывал совершенно противоположные чувства. Он смотрел вперед с горящими глазами, предвкушая скорое прибытие и испытывая некое детское нетерпение, которое заставило его даже подняться на нос лодки, когда мы преодолели только три четверти пути. Он первым поднялся на небольшой деревянный причал, к которому мы пристали.

По мокрым доскам мы прошли к берегу. Теплое пальто действительно очень пригодилось, так как на острове было не просто холодно, но еще и очень сыро, туман оседал на лице, волосах и одежде мелкой водяной пылью. Яркий забрался под пальто, которое я запахнул, и высунул наружу только свою голову, с интересом и заметной мне тревогой оглядываясь по сторонам. Ему в этом месте определенно не нравилось, и мне тоже.

Вилорд провел нас хвостов семьсот по берегу к втиснутому прямо в скалу двухэтажному дому, собранному из массивных брусьев. Внутри оказалось очень просторно. На полу лежали меховые шкуры, у правой от входа стены стояла каменная печь. Также здесь располагался стол, несколько кресел с зеленой обивкой и диван.

– Добро пожаловать в мой уединенный уголок, – провозгласил Вилорд. – Здесь, конечно, не так роскошно, как в любом другом нашем поместье, и все же здесь довольно уютно. Как считаешь?

– Держу пари, всего этого не было в твое первое посещение острова.

– Конечно, нет. Моим приютом стала сырая пещера, у входа в которую позже мы и установили этот чудный дом.

Гвардейцы внесли три массивных деревянных ящика и поставили на пол.

– Давайте, располагайтесь парни, – подгонял их Вилорд. – Разожгите печь быстрее. Займитесь завтраком. А мы с мистером Марбэтом пока что прогуляемся вглубь острова. Ты же не против, Клиффорд? – Вилорд взглянул на меня с веселым азартом. – Мне буквально не терпится показать вам с Ярким, ради чего был проделан весь этот путь.

– Пойдем, раз так, – ответил я безразличием.

Вилорд зажег два масляных фонаря – один вручил мне, другой взял сам и, подойдя к обитой железом двери в противоположной части дома, отпер ее большим ключом.

– Я пойду с вами, – заявил Теодор.

– Правила остаются прежними, Теодор. Сюда, кроме меня, никто не войдет. – Вилорд глянул на меня и добавил:

– Клиффорд – другое дело.

– Оставаться с ним наедине не разумно, – проговорил Теодор, опалив меня своим очередным презрительным, ненавистным взглядом.

– Уверен, что мне совершенно ничего не угрожает. Правда ведь, Клиффорд?

– Никаких необдуманных поступков, – проговорил я, продолжая сверлить взглядом Теодора в ответ.

– Вот и славно. Пойдем же.

Вилорд распахнул дверь, за которой царил кромешный мрак, и решительно шагнул туда. Я последовал за ним и, закрывая за собой дверь, обернулся на Теодора, который продолжал смотреть нам вслед. Мне хотелось съязвить. Сказать что-то вроде: «Хороший песик, Тео. Сидеть». Но я не стал. Настроение не то было. Да и не был уверен я в том, что Теодор не выйдет из себя и не прожжет меня насквозь лучом красной энергии. Он походил на пороховую бочку, над которой я склонился со свечой. Достаточно было лишь разжать пальцы и все вспыхнет.

«Никаких необдуманных действий», – напомнил я себе и просто захлопнул дверь.

– Смотри под ноги, Клиффорд, здесь скользко и можно все кости переломать, – сказал Вилорд, увлекая меня за собой вглубь темной пещеры, своды которой терялись во мраке.

Яркий снова выбрался мне на плечо и глухо зарычал.

– Я с тобой, приятель. Тише, – сказал я, почесав его за ухом. – Мне тут тоже не нравится.

– Представь же, каково было нам, напуганным, изможденным, оказаться здесь, в одиночестве.

– Как ты выбрался с острова? – спросил я.

– У меня есть метка, – небрежно ответил Вилорд, явно совершенно не заинтересованный этим разговором.

– Какая метка?

– С детства нам дается артефакт, с которым мы должны стать едины к совершеннолетию, – нехотя пояснил он. – Эта метка позволяет мне позвать семью на помощь, в случае беды, и они отыщут меня по ней везде в Адверсе.

«Ничего себе», – подумал я. – «Мало какой клан Конгломерата, даже из числа старших, может позволить себе снабжать подобными артефактами своих принцев. Однако, основателям и кураторам Университета это, пожалуй, под силу. Вот, значит, для чего в хранилище убираются артефакты, купленные и найденные сотрудниками Университета. Только затем, чтобы потом они служили сильным мира сего. Закономерно».

– Но к прибытию сюда моих спасителей, я прожил на острове дней тридцать или около того, – продолжил Вилорд.

В пещере, и правда, было очень скользко, а то, что мне приходилось передвигаться с тростью, лишь усугубляло эффект. Несколько раз я чуть не навернулся на мокрых камнях. Дважды наступил ногой в ледяной ручей, который промочил мне носок и ботинок, и теперь у меня немели пальцы. Пути все так же не было видно, мы просто шли в темноту, как мне кажется, под небольшим наклоном спускаясь к самому сердцу острова. Звук наших шагов отражался эхом от стен, а кроме него я слышал только тихое журчание воды и больше ничего.

– Что нас там ждет? – спросил я.

– Увидишь, Клиффорд. Увидишь.

– Марэ ты тоже сюда водил? После этого у вас пошел разлад?

– Почему тебя так беспокоит случившееся с этим хентом? Вы разве были знакомы?

– Отнюдь. Я лишь опасаюсь той же участи, в случае если мне не понравится то, что я там увижу.

– С тобой все будет иначе. Вы с Ярким - совсем другое дело.

– Кто еще там бывал? Кроме тебя, Марэ и тех бедолаг, которые оказались здесь с тобой в первый раз?

– Никто. Я не пускал сюда никого из своих гвардейцев и даже Теодора, как ты заметил. Только избранные - такова его воля.

– Чья воля? – недоуменно спросил я.

Вилорд промолчал.

– Держу пари, что и твой папаша герцог не в курсе происходящего на этом острове, - решил зайти я с другой стороны.

– Ему ни к чему об этом знать, - отрезал Вилорд сухо.

– Уверен, что бы там ни было впереди, он с тобой не согласится.

– Поверь мне, когда все закончится, а финал моего предприятия уже совсем близок, не будет иметь никого значения, с чем там согласен мой отец или его паршивый совет. Все это станет слишком мелочным.

– Интригующее заявление. И смелое.

– Скоро сам все поймешь. Мы почти пришли, Клиффорд. Почти пришли.

Действительно, уже скоро мы вышли к блестящим в свете наших фонарей, но кажущимся черными как смола, водам подземного озера. Его размеры я не мог себе даже представить, ведь одно уходило в темноту, за границу, очерченную желтоватым светом, который мы принесли с собой.

– Вот и пришли. Подожди, сейчас станет светлее.

Вилорд стал зажигать от своей лампы свечи, стоящие у самой кромки воды, тем самым очерчивая дрожащим светом края озера. Свечей с каждой стороны было не меньше дюжины. Заметно светлее от них не стало, но вот загадочнее точно. Словно это озеро явилось неким мистическим алтарем, у которого Вилорд собирался возносить молитву своим таинственным божествам.

– К чему все это? – спросил я, когда он закончил.

– А сам ты как думаешь? Скажи мне, что, по твоему мнению, тут может скрываться?

– Понятия не имею.

– Ну давай же, Клиффорд. Ты же писатель. Включи свое воображение и скажи мне, если бы твой персонаж, как его там, Нейтан Боунз, верно? Не удивляйся, я прочел пару твоих книг, когда узнал, кто именно похитил нашу зверушку. Ну, так что бы тут оказалось, попади в такое место Боунз?

– Артефакт, – предположил я первое, что пришло на ум, совершенно не собираясь развлекать Вилорда своими догадками. – Мощный, уникальный прото-артефакт.

– Прото-артефакт. Ну да, конечно, что же еще? Наследие прото-мира, главной загадки нашей цивилизации. В Университете, с самого его основания, бьются над этим вопросом: что же такое представлял из себя этот прото-мир, и чем был обусловлен его коллапс. Бьются, но не приближаются к ответу. А я приблизился. И не где-то там, в стенах лабораторий, а здесь, на краю света.

– Так я оказался прав? Ты прячешь здесь какой-то артефакт?

– Артефакт, это поверхностно. Здесь скрывается нечто гораздо более ценное.

Яркий зарычал громче и, посмотрев на него, я вдруг обнаружил, что он пристально вглядывается в воду. По его шерстке забегали разряды. Проследив за его взором, я заметил, что на воде стали появляться пузырьки. Один, два, пять, десять. Безмятежные воды этого озера вдруг стали приходить в движение. Что-то поднималось из глубин, и Яркий выпустил к потолку свои белые ленты света, готовый атаковать это нечто. Однако, по дрожи его тела я понял, что он сильно напуган.

– Что происходит?

Я стал пятиться назад от забурливших, словно кипящая вода в котле, вод озера.

– Не стоит бояться. С того момента, как ты завладел Ярким, как разделил с ним судьбу, эта встреча стала неизбежна. Так что просто прими свою судьбу и наслаждайся величием создания, которое предстанет твоим глазам.

Воды озера буквально взорвались, окатив нас ледяной водой и потушив большую часть свечей. Но даже в оставшемся тусклом свете я разглядел существо, которое поднялось из глубин. Эта огромная тварь, возвышающаяся над кромкой воды хвостов на десять, более всего походила на червя, покрытого гладкой черной кожей. Червя колоссальных размеров, с хаотично торчащими во все стороны змеевидными отростками, разной длинны и толщины, которые шевелились, подергивались, извивались, пульсировали. Ничего отвратительнее, ничего ужаснее я в жизни не видел. Комната наполнилась удушающим кислым смрадом, который лишь усиливал эффект омерзения. Ужас сковал меня и, не отводя глаз от жуткого нечто, явившегося откуда-то из бездны, я стал пятиться назад, но скоро оступился, и рухнул на пол, больно ударившись копчиком, но, даже не попытавшись смягчить своё падение руками и не отведя глаз от существа.

Яркий пробежал по мне вперед и, остановившись у моих ног, зашипев, превратил свои ленты в барьер из света. Щупальца твари поползли вперед и коснулись этого барьера сразу в нескольких местах. Раздался треск, по щиту пошла рябь. Я увидел, как на щупальцах твари, лижущих барьер, установленный Ярким, остаются ожоги.

Монстр сложился пополам и навис над нами. У него не было ни глаз, ни ушей, ни ноздрей. Одна только гигантская пасть, распахнув которую чудовище продемонстрировало нам три рядя острых, кривых зубов, не белых, а прозрачно-черных, словно состоящих из стекла или застывшей слюны, и исторгло еще одну порцию мерзких щупалец, облизавших наш щит.

Затем я услышал голос. Это было точно так же, как и с фамильяром Заккари Виджа. Голос зазвучал прямо у меня в голове. Вот только он был совершенно не похож на человеческий. Он был оглушительным, ревущим, словно вдруг стал собираться в слова морской прибой. Монстр заговорил, но без эмоций, механически, холодно и ровно, четко.

– Добро пожаловать, старый друг! Добро пожаловать! Как долго я этого ждал! Как долго страдал в одиночестве! Но я знал, что ты где-то есть! Знал, что этот день придет! Ты не разочаровал меня, старый друг! Верный мой враг! Ты явился!

Я не сразу понял, что тварь обращается не ко мне. Червь говорил с Ярким, а я просто слышал этот оглушительный рев у себя в голове.

– Что это такое, Вилорд?! – заорал я, взглянув на Стрикса. – Что оно такое?!

– Я назвал его Мудрецом, – Вилорд подошел и прикоснулся рукой к влажной, пульсирующей плоти червя. От омерзения по всему моему телу прошла волна дрожи.

– Он очень древний. Древнее этого мира. Он живой свидетель прото-мира. Представляешь, сколько всего он может нам поведать?

– Ты не помнишь меня, старый враг! – продолжала тварь, не обращая внимания на меня и Вилорда – Но я тебя помню! Всё помню!

Два самых массивных щупальца легли на щит, и тот буквально затрещал и заискрился.

– Тебе не спрятаться от меня под этой жалкой защитой! Я тебя достану!

Давление было мощным, щит Яркого рушился и таял на глазах. Тогда я вновь призвал ту силу, которой он одарил меня. Рукав пальто стал прожигаться от вспыхнувшего под ним света. Лента легла мне в ладонь и стала наполнять ее ширящимся шаром. Я не знал, что делаю, действовал, как и прежде, исключительно на эмоциях, но видимо это работало, и моя новая сила отлично понимала, чего я от нее хочу.

Щит Яркого с треском проломился. Два щупальца упали по обеим сторонам от нас, и я в следующую секунду метнул шар света прямо в червя. Он разоврался у монстра в пасти, и пещеру наполнил рев боли. Я же кинулся вперед, подхватил Яркого на руки и помчался прочь, забыв про свою трость. Но не пробежал и пяти хвостов.

Мою левую ногу обвило щупальце, резко потянуло назад, и мы с Ярким рухнул на каменный пол. Монстр потащил нас к себе. Я сумел развернуться к нему лицом и, продолжая прижимать к себе Яркого левой рукой, снова стал накапливать силы для удара правой. Но тварь пресекла эту попытку, обвив мою руку своим щупальцем, и пригвоздив ее к полу.

Щупальце подтащило нас к самой кромке воды, и огромная пасть, из которой капала прямо мне на одежду и лицо не то слюна, не то морская вода, зависла всего в хвосте над нами, источая омерзительное зловоние, от которого щипало в глазах.

– Успели совершить слияние?! Вот значит как! – проговорило существо – Но это неважно! Вам не хватит сил противостоять мне! Только не сейчас! Вы слишком малы, новорожденные! А я стар! Я прожил миллионы ваших жизней!

– Что ты такое?! – заорал я, не в силах больше выносить этот голос и это зловоние.

– Мы уже встречались прежде! Давно! Ты не помнишь! Не знаешь об этом! Но мы уже бились! Многое изменилось с тех пор! Формы изменились, но суть осталась той же! Во Вселенной только суть важна, а не формы, которые она принимает!

– Отпусти меня! Я не знаю тебя! Я не знаю, кто ты!

– Я знаю тебя, Клиффорд Марбэт! – когда голос этого существа произнес мое имя, по коже побежали мурашки. – Или звать тебя Баюн, сын Зори? Ведь такое имя ты носил в Волхарии?! А может, Алан Грант?! Или Джони Блейз?! Я знаю все имена, которыми ты назывался, и весь путь, который ты прошел, мне ведом! Тебе ничего не скрыть от меня, человек! И не пытайся! Я пожрал многих таких, как ты! И тебя сожру, не сомневайся!

– Что тебе нужно от нас? – пробормотал я сквозь сжатые зубы, дрожа от омерзения, оказавшегося даже сильнее страха.

– Дом! – проговорила тварь, после чего поднялась, и оковы щупалец спали с меня.

Предпринимать другие попытки к бегству было бессмысленно, однако я все же отполз чуть назад от края озера, стараясь оказаться хоть немного дальше от этого мерзкого создания.

– Дом! – повторил червь.

– Что это значит?

– Я покажу! – тонкое черное щупальце поднялось из воды и потянулось к моей голове.

Я отшатнулся, и оно замерло.

– Я покажу! – повторил червь.

– Не бойся, Клиффорд, – заговорил Вилорд, до того молча наблюдающий за разворачивающимся перед его глазами действом. – Тебе стоит это увидеть, поверь.

Деваться было некуда, и я позволил мерзкому, склизкому щупальцу обвить свою голову. Прижал Яркого к себе, впившись пальцами в его шерстку.

Что-то начало происходить. Я вновь ощутил, как открываются врата в иной мир, и меня затягивало в них. В глазах потемнело. Инородная материя стала обволакивать меня.

Я не знал, куда направляюсь. Утешало лишь то, что Яркий все еще был со мной.