Яркий Миг

Глава 30. Праздник

– Просыпайся, милый.

– Тесса? Это ты?

Я открыл глаза и увидел ее. Обнаженную. Прекрасную. Изумрудные волосы волнами ложились на идеальной формы груди, на тонких алых губах застыла улыбка, зеленые глаза смотрели на меня, как всегда прежде, с любовью и печалью, с нежностью.

– Любимая, – я бросился к ней, обнял, прильнул с поцелуем к ее губам, а потом зарылся лицом в ее волосы. – Ты здесь, я так скучал.

– Я тоже скучала, милый, – прошептала она мне на ухо, проводя рукой по моим волосам.

– Мне приснился такой ужасный сон, – сказал я, чуть не рыдая от счастья, что это кошмар закончился и что я снова оказался в объятиях супруги.

– Какой сон? Расскажи.

– Я почти ничего не помню.

– Так с чего же ты взял, что он был ужасен?

Я поднял голову и заглянул ей в глаза:

– Потому что… – я попытался вспомнить, что же так сильно напугало меня в этом сне. – Потому что там… не было тебя. Да, поэтому.

– Что же со мной случилось?

– Ты… ты умерла, – что-то не так, я вдруг начал понимать это, увидел в ее глазах и ощутил кожей.

«Что-то совершенно точно не так, как должно происходить, но что?»

Я огляделся по сторонам, но не смог понять, что нас окружает и где мы находимся. Все, на что попадал мой взор, я забывал тут же, после того, как увидел это. Голова начала кружиться, и меня захлестнуло чувство полнейшей дезориентации.

– Что происходит?

Бешено заколотилось сердце. Я начал задыхаться, хватать ртом воздух, но его не хватало, чтобы наполнить мои легкие. В глазах потемнело, ноги подкосились, и я буквально рухнул на колени.

– Успокойся милый, успокойся, – зашептала мне Тесса, опустившись рядом. – Все хорошо. Успокойся. Тебе нечего бояться.

Она взяла меня за руку. Тепло ее прикосновения произвело целебный эффект. Паника постепенно стала отступать, дыхание нормализоваться. И тогда я начал вспоминать свой сон.

«Или это был не сон?»

Я начал вспоминать Мистрейд и пустую квартиру на улице Милана Бонзо.

«Почему она пустая? Потому что ее там нет. Тессы там нет. Она умерла. И меня там больше нет. Почему? Я сбежал».

Воспоминания стали вторгаться в мой разум, разрушая тот иллюзорный сказочный, счастливый мирок, в котором я пробудился. Я вспомнил все: бегство из Мистрейда, бегство из Виолента, бегство из Драгоса. Вспомнил всех: Леонарада Марбэта, Мориса Картера, Заккари Виджа, Нику Томас, Теодора Стрикса, Вилорда Стрикса и… Мудреца.

– Яркий! – вскричал вдруг я, вспомнив и моего маленького спутника. – Где Яркий?! Где он?!

– Успокойся, – повторила Тесса. – Все хорошо, любимый. Яркий снаружи. Ждет тебя.

– Снаружи? Где снаружи? – я снова посмотрел на нее с недоумением.

– Вы скоро с ним встретитесь.

– Где мы находимся?

– Ты должен сам это понять.

– Я попал в пещеру на острове. Я помню это. А потом оно… он, прикоснулся ко мне. Черт возьми, где я?!

– Успокой свои чувства, – настойчиво проговорила Тесса. – Подумай. Ты все поймешь, как только начнешь мыслить логически. Этот мир не признает эмоций, только логику.

– Этот мир? О чем ты говоришь?

– Успокой свои чувства, отбрось эмоции, и ты поймешь.

Я попытался сделать так, как она сказала: осознать происходящее только лишь умом, отбросив все прочее, и у меня это на удивление быстро получилось. Я четко вспомнил наш разговор со Мудрецом и Вилордом Стриксом, затем его прикосновение. Выстроил логическую, последовательную цепочку в своей голове, однако одна деталь в нее не вписывается.

– Как ты здесь оказалась? – спросил я Тессу.

– А разве это сейчас важно?

– Я не знаю, что важно.

– Важно, чтобы ты понял, где находишься и зачем здесь оказался. Я лишь хочу помочь тебе в этом.

– Где я нахожусь, – повторяю я ее слова. – Он хотел показать мне что-то, и для этого открыл врата. Да, я чувствовал это перед тем, как…

Догадка прошла сквозь мое тело подобно электрическому разряду, только вместо боли эта встряска принесла четкость мысли. Все, что я когда-либо читал или слышал об иных мирах, оформилось в моем мозгу в довольно четкие, упорядоченные знания. Одно из пространств, из иных измерений, то самое, с которым был связан артефакт Ники, называется Сверхразумом. Целая Вселенная, состоящая всего из одного существа, способного заглядывать в другие миры через умы их обитателей. И тем, кто способен взаимодействовать с ним, открываются возможности делиться воспоминаниями и мыслями.

– Так мы в ином пространстве? – спросил я то, что уже и так понял.

– Ментально, – пояснила Тесса.

– Он проник в мою голову?

– Не уверена. Мне кажется, что ему это не под силу.

– Сомневаюсь.

– Но ведь его же здесь нет, верно? Только мы с тобой.

– Но он и так знал обо мне очень много, словно уже побывал в моей голове.

– Знать о тебе и знать тебя – не одно и то же. Чтобы узнать о тебе, не обязательно проникать в твою голову.

– Надеюсь, это так. Но тогда, что же сейчас происходит?

– Думаю, что ваш с Ярким союз усилил твою ментальную защиту. Ты сопротивляешься тому, что он хочет показать, закрылся здесь со мной.

– И что нам с этим делать?

– Я не уверена, что все поняла правильно, но мне кажется, что ты должен расслабиться и позволить этому миру окутать твой разум, перестать отторгать его.

– Я не знаю, как.

– Может быть, я смогу тебе с этим помочь.

Тесса обвила руками мою шею, притянула к себе и поцеловала в губы. Ощущения были именно такими, какими я их запомнил, они нахлынули на меня и унесли с собой в страну воспоминаний. Ее сладкий поцелуй, прикосновение тонкий пальцев к моей коже, от которого по телу пробежала волна возбуждения. Все было так же, как и много лет назад. Я отдался этим чувствам и перестал бороться, с чем бы я там не боролся мгновением ранее. И пока длился этот поцелуй, а длился он одновременно секунду и целую вечность, в мое сознание, на смену хаосу и смятению приходила удивительная ясность.

– Ну вот, теперь, думаю, ты готов, – улыбнулась Тесса.

Когда она отстранилась, я вдруг понял, что все, до того нечеткое окружение, приняло конкретную форму. Форму нашей квартиры. Не той, в которой я провел последние три года своей жизни. Нет, она стала такой, как была при Тессе. Ухоженная, светлая, полная любви и надежд, уютная, несмотря на осточертевший нам обоим Мистрейд за окном. То был наш маленький островок счастья, убежище, в котором мы скрывались от всех тягостей и невзгод этого мира. Я сформировал ее, построил на основе своих воспоминаний, которые оживил во мне поцелуй Тессы. И все здесь было на своих местах, там, где и должно быть, и точно такой же порядок теперь воцарился и в моей голове.

«Черт возьми, да ведь это все и происходит в моей голове», – напомнил я себе. – «Таков мой ментальный мирок».

Понимание системы всего происходящего наступало спокойно, я просто начинал осознавать, как все устроено в этой, еще недавно чуждой мне Вселенной, словно знал всегда, так же как знал, как дышать, говорить или ходить, и это ничуть не удивляло. Пожалуй, что так и должно быть, когда имеешь дело со Сверхразумом.

– Да, наверное, теперь готов, – сказал я, оглядываясь по сторонам.

– Тогда, мне кажется, нам туда, – Тесса указала мне через плечо на входную дверь.

– Что там будет?

– Я не знаю.

– А мы могли бы остаться здесь еще ненадолго? – спросил я с надеждой, не желая покидать этот затерянный во времени и пространстве, сотканный из самых счастливых моих воспоминаний островок, такой безмятежный и безопасный.

Но Тесса решительно поднялась и прошла к двери.

– Нам нельзя тут задерживаться. Не стоит делать сны реальностью, Клиф, а то в реальность можно и не вернуться.

«Она права», – понял я и, не давая чувствам тоски и печали вновь наполнить себя, поднялся с колен и пошел к Тессе.

За входной дверью лежал уже не мой мир. Эта квартирка стала лишь защищенным уголком, в который спрятался мой разум, чтобы не быть раздавленным мощью Сверхарзума. Я совершенно четко осознал, что, открыв дверь, разрушу это защиту, войду в бурлящий вселенскими знаниями поток, который может погубить меня. Но даже хорошо понимая это, я все равно открыл дверь без промедления.

Все окутал теплый мрак. Приятные ощущения. Мне стало как-то спокойно. Я вдруг начал осознавать себя очень сильным, могущественным, невероятно значимым.

«С чего бы вдруг?»

Я снова увидел Тессу, но теперь она взирала на меня с ужасом. Она стала очень маленькой, буквально по колено мне.

«Или это я вырос, под стать своему, вдруг обострившемуся эго?»

– Клиф? – спросила Тесса с недоверием и беспокойством. – Это ведь ты?

– Конечно, это я, – ответил я, чувствуя насколько мой голос стал глубже, сильнее и холоднее, совсем как у…

«О нет!» – страшное осознание происходящего навалилось на меня. Я опустил глаза на собственное тело и понял, почему вдруг так вырос, почему почувствовал себя таким большим и значимым. Я стал им. Я стал Мудрецом.

Мое тело, о Властитель, оно было так ужасно. Вместо рук, ног и туловища осталась только черная пульсирующая влажная плоть. Мое длинное тело червя свернулось вдвое, и все равно я оставался гигантом. Тысячи щупалец хаотично извивались, подергивались. Но на самом деле в их действиях не было никакого хаоса, я чувствовал каждое из них. Мысль о том, как же я ужасен, контрастировала с мыслью о том, насколько же я велик и могуч.

Не успев удивиться или испугаться своему новому обличию, я понял, что нахожусь в его воспоминаниях, что мое перевоплощение в Мудреца весьма закономерно, и здесь нечего пугаться. Я смотрел на мир его глазами, и удивил меня только тот факт, что глаза у него все таки имелись, хотя я таковых не заметил, однако возможно, это были и не глаза вовсе, а какие-то иные органы чувств, которые передавали информацию в мой человеческий мозг, интерпретирующий ее в привычной мне форме.

«Спасибо тебе, Сверхразум, за это торжество логики, царящее в твоей вселенной, и не давшее мне сойти с ума от всего происходящего».

– Господин Протектор, – услышал я голос какого-то ничтожного существа у себя под ногами.

Им оказался человек с наголо обритой головой, голубыми глазами и бледной кожей, облаченный в черные брюки и свободную черную рубаху. Он взирал на меня с благоговением, с трепетом, я был его божеством. Я же, в свою очередь, не только видел его, но и буквально ощущал его присутствие, его эмоции по отношению ко мне, я знал, что этот субъект в моей полной власти, и это чувство дурманило меня, опьяняло.

– Они ждут вас, господин, – проговорил человек, склоняя голову.

Тесса стояла рядом с ним, но она не являлась частью этого воспоминания, и потому человек ее не замечал, ведь ее там не было. Тесса была моей частью. Кусочком того настоящего меня, Клиффорда Марбэта, которого насильно поместили в тело этого отвратительного существа. Однако, ее присутствие не давало мне полностью погрузиться в чувства и воспоминания Мудреца, стать им, что меня, надо сказать, очень радовало.

Вдруг мое тело начало движение. Кольца стали разворачиваться, и я, весь огромный я, пополз вперед. Только теперь я обратил внимание на место, в котором оказался. То был длинный зал с двумя рядами массивных колонн, от вершин которых распространялось слабое, зеленоватое свечение. Я полз по полу из черно-белой плитки, в которой, словно в зеркале, отражается мое тело. Позади остался бассейн – мое ложе, из которого я выполз в ожидании некого события.

«Насколько же велик этот зал, если даже мне, такому колоссальному существу, он казался весьма вместительными», – поразился я.

Человек, мой глашатай, шел впереди, и я разглядел на его шее шрам в форме креста, тут же поняв, что эта отметина каким-то образом связывает меня с ним, делает нас единым. Там, под этим шрамом хранилась частица меня, и эта частица позволяла мне полностью контролировать все его чувства, эмоции, мысли, я даже мог убить его, если захотел бы, и для этого достаточно было только подумать, как он упал бы замертво.

«Какая невероятная, опьяняющая власть!»

Чтобы избавиться от этих давящий мою человеческую личность эмоций я сконцентрировался на Тессе. Она шла рядом, сопровождала меня на этом пути в неизвестность.

– Спасибо, – обратился я к ней.

– За что?

– За то, что ты здесь, со мной. За то, что пришла помочь, несмотря на то, что я тебя прогнал.

Она лишь печально улыбнулась в ответ, словно хотела ответить мне что-то, что меня бы расстроило, но передумала.

Глашатай подошел к тяжелой черной занавеси в противоположном от бассейна конце зала. За ней кто-то был. Не просто кто-то, там находилось множество людей. Я чувствовал их присутствие. Они ждали меня, предвкушая нашу встречу, желая узреть мое величие.

– Я готов! – сказал Мудрец, снова выпрямившись в четверть своей длинны.

Глашатай смиренно поклонился, затем сделал взмах рукой, словно дирижер, и отступил в полумрак. В следующее мгновение занавес развелся в стороны, и меня ослепил солнечный свет. Толпа взорвалась ревом приветствия, я ощутил восторг тысяч человек, и подобное ощущение невозможно ни с чем сравнить. Мое грузное тело снова устремилось вперед, и я оказался на широком балконе, у самых перил, где предстал перед взглядами нескольких тысяч человек. Они собрались на огромной площади, внизу, хвостах в ста подо мной, но я отчетливо видел каждого из собравшихся там людей. Все они были одеты в одинаковые черные костюмы, с различными узорами, которые, как мне сразу стало известно, обозначали род деятельности и положение в обществе. Только эти узоры и отличали их друг от друга. Все, и мужчины, и женщины, и старики, и дети были наголо бриты, у всех одинаковые шрамы на шее, в районе позвоночника. И все, как один, взирали на меня с восторгом.

Приветственный шум толпы затих, голоса смолкли почти разом, синхронно, и люди остались стоять недвижимо, словно манекены, глядя на меня в ожидании. Чего они все ждали, я не знал, но Мудрец тянул время, изучал их, не спеша угощать толпу желаемым. И вся площадь замерла, словно кто-то остановил само время. Ни звука, ни движения, только молчаливое, смеренное ожидание.

– Невероятно, – проговорила Тесса, стоя подле меня и глядя вниз, на толпу. – Все эти люди, как будто и не живые. Что с ними такое?

– Я управляю ими. Я решаю, что они должны чувствовать, а что нет, о чем они могут думать, а о чем нет.

– Ты?

– Он, – поправился я. – Мудрец.

– Это ужасно.

Я огляделся по сторонам, чтобы понять, где же мы оказались. Это был город, но совершенно не похожий на те города, к которым я привык.

Со всех сторон площадь обступали высотные здания, по сравнению с которыми причалы для дирижаблей в Драгосе уже не казались мне такими высокими. Они тянулись вверх, отражая на своих фасадах и в окнах солнечные лучи. Такие громадные и такие пустые, эти здания были похожи друг на друга, не выделяясь никакими архитектурными решениями. В этих строениях чувствовалось торжество логики и практичности над творчеством.

По всему периметру площади были установлены несколько десятков толстых столбов, и на каждом из них реял флаг. На черной ткани красный рисунок: полумесяц, повёрнутый горизонтально, отчего становился похож на глаз, из которого тянулись тонкие линии, коих в общей сложности я насчитал восемь, и каждая из них оканчивалась равносторонним треугольником, обращенным одним острым углом к центру, таким образом их стороны, обращенные наружу, образовывали полукруг. Внизу, под этим рисунком располагались вышитые красным незнакомые мне символы, которые я быстро сложил в слова, и еще спустя пару секунд четко понял их смысл. Протекторат Порядка – вот что значили эти символы.

С площади, в стороны, лучами расходились широкие улицы, на которых могли бы одновременно разъехаться шесть, а может, и восемь экипажей. Идеально ровные, выложенные из незнакомого мне серого материала, они тянулись вдаль, сколько хватало глаз, пустые и безжизненные. И словно стены этого искусственного каньона, вдоль улиц стояли дома, на которых я не увидел ни вывесок, ни витрин. У меня создалось четкое ощущение, что это не город вовсе, а лишь макет, колоссальный по своему размаху, но совершенно лишенный жизни, пустой. Потому что не могут жить в таком городе люди, он просто не создан для жизни.

Наконец Мудрец прервал свое созерцание, прервал его и я, чувствуя, как в глубине его разума начинает что-то происходить. И тут же люди на площади вдруг ожили, кто-то стал вскрикивать, кто-то принялся томно стонать. Волна эйфории распространилась по площади, переданная от Мудрца в мозг каждого человека внизу. Вот чего они ждали – когда их повелитель решит побаловать слуг своих теми эмоциями, которых в своей обыденности они лишены.

«Это праздник», – понял я.

Да, праздник, так это у них называлось. Такие мероприятия происходили всего несколько раз в год. Праздники, на которые являлись люди со всего города, чтобы испытать эйфорию. И зрелище это было невероятно по своему масштабу и странности.

Кто-то падал навзничь, другие оседали на колени, третьи бросались к соседям, чтобы заключить их в свои страстные объятия. Одни начинали рвать на себе одежду, другие кричать, что есть мочи. Их переполняли счастье, радость, восторг, возбуждение, страсть, вожделение. Мудрец подарил им все это, и теперь с наслаждением наблюдал, как обезумившие от этого шквала эмоций люди извивались на площади, хохотали, танцевали, занимались самоудовлетворением или присоединялись к разгорающейся оргии. Один пожилой мужчина принялся бегать кругами по площади, выкрикивая какие-то бессвязные слова. Молодая женщина, которую я возможно даже счел бы привлекательной, увидь в другой обстановке, просто застыла посреди всего этого хаоса, взирая на меня, шепча слова благодарности и плача, при этом совершенно не замечая, что мочится в штаны.

– Как это…

– Отвратительно, – закончил я за Тессу, усердно борясь с абсолютно противоположным мнением Мудреца, стараясь абстрагироваться от его мыслей.

– Они похожи на наркоманов, – сказала она.

– Они и есть наркоманы. А их наркотик – я.

– Не могу на это смотреть. Давай уйдем отсюда.

– Не уверен, что у нас получится. Он хочет, чтобы я это видел.

– Зачем? Что он пытается тебе показать?

– Не знаю.

Отвратительная оргия продолжалась, набирала силу, а Мудрец впитывал их удовольствие и наслаждался им, примерно так же, как любитель сладкого будет наслаждаться изысканным шоколадным десертом.

Но вот что-то изменилось. Я не сразу понял, что именно. Мудрец насторожился. Он ощутил некую опасность, и скоро определил ее источник.

Я увидел фигуры двух человек, появившиеся с разных сторон площади. Они не были похожи на остальных, и я их не чувствовал, в них не было части Мудреца, они не участвовали в творящемся безумии. Они и выглядели совсем иначе. Справа стоял мужчина средних лет, с темными волосами, падающими на глаза, короткой бородой с проседью, острыми чертами лица, высокий, широкоплечий. Фигура слева оказалась девушкой, совсем юной, лет восемнадцати, не старше, с копной огненно-рыжих волос, бледной кожей, выразительными зелеными глазами и россыпью веснушек на щеках. Они оба были облачены в серые балахоны, с опущенными капюшонами. Кто они и откуда взялись, я не знал, но был точно уверен в том, что еще минуту назад их там не было, ведь иначе я непременно заметил бы столь отличных от остальной массы субъектов, да еще не принимающих участие в празднике.

– Прочь! – громогласно вскрикнул вдруг Мудрец, и по всей толпе внизу прокатилась волна ужаса. – Уходите прочь! Оставьте нас!

Люди начали кричать уже не от счастья, а от страха, панического и бесконтрольного.

– Долой власть Протектората! – выкрикивает девушка.

– Смерть Протекторам! – кричит мужчина.

Рядом с ними в ослепительной вспышке появились существа, в которых я нашел невероятную схожесть с Ярким. Тот, который появился рядом с девушкой, размерами не сильно превышал моего друга, у него были глаза цвета небесной синевы, ярко рыжая шерсть, а грива красная и такая длинная, что была даже заплетена в несколько косичек. Появившийся у ног мужчины зверь был намного больше Яркого, и в холке почти доставал мужчине до пояса. У него шерсть была пепельно-серой, глаза янтарными, а грива черной, как уголь, и за уши уходили длинные рога – кончик левого был сломан.

– Прочь! Не смейте! – рычал Мудрец. – Уходите прочь!

Откуда-то из окон дома над моей головой и ниже балкона, на котором я стоял, в эту пару стали ударять разряды молний – это личная охрана протектора вступила в бой. Но эти разряды лишь разбивались о щиты, не достигая целей, и рассыпались искрами.

Девушка сбросила с себя балахон, обнажившись практически полностью. Одна полоска черной ткани прикрывала ее ягодицы, а другая груди, все остальное тело было оголено, и я увидел, что вся ее кожа была покрыта татуировками, среди которых я отчетливо выделил одну, поднимающуюся от локтя по плечу до самой шеи и даже чуть касающуюся подбородка – точно такую же метку мне оставил Яркий. Некоторые татуировки на ее теле излучали слабое свечение, но затем эта метка начала сиять ярче прочих. Свет спустился ей в ладонь, и девушка, замахнувшись, швырнуло прямо в меня этот снаряд.

Страх, вот что я испытал в тот момент, ужас, который не передать словами. Мудрец боялся за свою жизнь, и это передалось всем людям на площади. Они стали разбегаться прочь, топча друг друга.

Выпущенный в меня шар света с грохотом взорвался, не долетев до цели всего пару хвостов, сбитый электрическим импульсом, пущенным одним из моих защитников. Однако от этого взрыва содрогнулось все здание, часть его фасада обрушилась, а через мой балкон прошла трещина.

Мужчина, тоже скинув свой балахон и оголив покрытый татуировками торс, на котором метку связи с Зеркалом миров я разглядел под правой рукой, на ребрах, начал обрушивать на толпу волны света. Сбившиеся в панике, словно стадо, люди, оказавшись накрыты этой волной, рассыпались в пепел. Одна волна – несколько десятков человек исчезло, словно их и не было. Вторая волна – еще несколько десятков человек обратилось в прах. Третья. Четвертая. Пятая. Он атаковал их снова и снова. Еще недавно предающиеся самым низменным своим желаниям, утопающие в блаженной эйфории люди теперь погибали у меня на глазах.

Девушка тем временем продолжала обстреливать здание, в котором я находился. Взрывы один за другим осыпали площадь стеклами и каменной крошкой. Оно содрогалось от каждой такой атаки.

Мудрец развернулся и бросился прочь, вглубь своего зала, прочь от агонизирующих криков, разрушительного света и смерти.

Все вокруг ходило ходуном, несколько колонн в зале обрушились, и куски потолка стали обваливаться прямо мне на голову. Но впереди я видел свое спасение – бассейн.

«Там безопасно!» – я был уверен в этом.

Массивное тело Мудреца мчалось вперед, извиваясь подобно змее.

Осталось совсем чуть-чуть, бассейн был уже рядом, когда я вдруг ощутил жгучую боль где-то сзади. Будь то человеческое тело, я бы сказал, что мне обожгло спину, но незнакомый с физиологией Мудреца, я не могу утверждать, какая именно часть тела испытала боль.

– Смерть Протекторам! – услышал я женский голос.

Она оказалась у меня за спиной. Она преследовала меня, намеревалась убить. Такого ужаса я еще никогда не испытывал прежде. Мудрец боялся за свою жизнь куда сильнее, чем когда-либо боялся я.

– Тебе не уйти, Протектор! – кричала она. – Тебе не сбежать от возмездия!

Новая волна боли опалила меня.

«Бассейн так близко! Совсем рядом! Хоть бы дотянуть!».

– Смерть Протекторам! Смееерть!

Невероятный грохот заполнил все. Здание, наконец, рухнуло. Весь его вес вот-вот должен был придавить меня и мою преследовательницу. Я сделал последний рывок вперед в отчаянной попытке уйти от своей страшной погибели, и погрузился в ледяную воду.