Южная пустошь – 6 (СИ)

Глава 20

Все оказалось гораздо более странным, чем можно было бы предположить. В те времена, когда Ягурда жила в своем теле, каждая жрица, служившая Великой Матери вела список всех своих «страданий». Поскольку Богиня выбирала Верховную жрицу, которая становилась проводником Ее божественной сути в мире, из женщин, которые перенесли больше горя, чем все остальные, то Список Страданий стал основным аргументом, который помогал выстроить иерархию среди жриц и обосновывал Ее решение.

И это никак не укладывалось в моей голове…

— Но зачем? — спросила я, пытаясь хоть как-то понять. — Зачем вести такие списки?

Бывшая Верховная невесело усмехнулась:

— Значит его даже нет? Но почему тогда Великая Мать выбрала тебя?

— Я не знаю, — пожала я плечами. — Я думала об этом, но так и не смогла понять. Я видела женщин, жизнь которых была гораздо труднее моей.

— Откуда ты знаешь? — фыркнула Ягурда. И пояснила, — откуда ты знаешь, кто из вас больше страдал, если ни ты, ни они не вели Список Страданий?

— Я это вижу и без всяких списков, — я зевнула, стремительно теряя интерес к бесполезному разговору, — достаточно просто поставить себя на их место. И представить какова их жизнь.

Еще при беседах с Хигроном я поняла, что в далеком прошлом, в мире, в котором магия и Сила Богов могли решить все самые сложные проблемы, как то болезни, голод, неблагоприятные погодные условия, и сделать всех гораздо более счастливым, люди почему-то, так же как сейчас, думали только о собственном благополучии и не обращали внимания на проблемы соседей.

Ягурда неожиданно рассмеялась. Как будто бы я сказала что-то очень смешное.

— Судить о жизни людей по их показным страданиям? Никогда не слышала ничего более глупого. Конечно же они притворяются жалкими для того, чтобы надавить на чувства и выпросить для себя какие-то незаслуженные блага. Но на самом деле их жизнь не так уж и плоха. Она их устраивает. Не устраивала бы, так они бы сами ее изменили.

Я на мгновение задумалась. На первый взгляд все звучало логично. И на второй тоже. Если б я сама не оказалась на самом дне нищеты, то, пожалуй, легко поверила бы в то, что каждый может изменить свою жизнь. Да, мне это удалось, но только потому, что я была не одна. Мне помогала душа учительницы из другого мира. Если бы не она, то принцесса Елина погибла бы вместе с братом от голода, даже не добравшись до Яснограда. И у меня был багаж знаний, необходимый для жизни в двух совершенно разных мирах.

— Ты не права, — покачала я головой. — Чтобы самому изменить свою жизнь помимо желания нужны силы и ресурсы, которых у этих людей нет. Если бы были, они, конечно же, справились бы…

— Не согласна, — усмехнулась Ягурда. — Было бы желание, настоящее желание, то нашлись бы и силы, и ресурсы.

Я не стала спорить. Просто предложила:

— Представь, что ты нищенка. У тебя в кармане нет ни одной гринки, а на руках двое детей. Чтобы накормить их, ты обчистила карманы пьянчужек. Но если один раз тебе повезло найти несколько монет, то в другой — кто-то успел пошарить в них раньше тебя и ты осталась ни с чем. А детей надо кормить. Да, и ты сам от голода еле волочешь ноги…

— Ну, допустим, — хмыкнула Ягурда. — Но, во-первых, я на месте этой нищенки не стала бы рожать ни одного, ни, тем более двоих. А, во-вторых, надо было не сдаваться и шарить по карманам до тех пор, пока что-нибудь не найдешь. В конце-концов она нашла бы достаточно монет, чтобы поесть и отложить в кубышку на лучшую жизнь. Главное, не сдаваться, и идти вперед.

Теперь пришла моя очередь смеяться.

— Я их и не рожала. Моим сыном стал трехлетний младший брат, которого я вынесла из королевского замка, спасая от смерти. А дочерью была малышка, лежавшая в подворотне рядом с мертвой матерью. И поверь, я бы с радостью продолжала бы искать «непотрошенных» пьянчужек, но, как оказалось, я не одна такая умная, и территория города давно поделена между нищими. И за несколько гринок в карманах пьяниц тебя могут убить. Легко и без всякой жалости.

— Ты говоришь про себя? — Задала риторический вопрос Ягурда. — И это подтверждает мои слова. Ты ведь не осталась нищей, ты выбралась и стала королевой…

— Нет, — я покачала головой, — я изначально была принцессой. Я всего лишь вернулась на свое место. А тем нищенкам, которые родились в трущобах Нижнего города, некуда возвращаться. Там, на самом дне, их настоящая и единственно возможная жизнь. К тому же я не выбралась бы из нищеты, если бы не помощь добрых людей. И именно потому, что я сама, пусть и совсем недолго, была на их месте, я точно знаю, что жизнь у этих женщин гораздо тяжелее. Но Великая Мать выбрала меня…

— Вот если бы ты вела Список Страданий, — вернулась к изначальной теме разговора бывшая Верховная, — ты поняла бы насколько Великая Мать права. Ты же сама говоришь, эти нищенки привыкли к той жизни, они считают ее нормальной и привычной. Она не приносит им страданий…

С такой точки зрения выбор Богини я не рассматривала. В голове сразу всплыла поговорка из другого мира «У кого-то щи пустые, а у кого-то жемчуг мелкий». И переспросила, чтобы удостовериться, что поняла все правильно:

— Ты хочешь сказать, что в расчет берутся только те страдания, которые ты сама считаешь страданиями?

— Конечно, — насмешливо фыркнула Ягурда, — а как иначе? Кто же еще, кроме тебя самой лучший свидетель твоей боли? В прошлой жизни, — в ее голосе послышались хвастливые нотки, — в моем списке было больше четырех миллионов пунктов. И это при том, что список я начала вести уже после того, как самые тяжелые годы моей жизни остались позади. Я, конечно, постаралась восстановить в памяти все страдания, которые мне довелось пережить. Но, увы, большую часть я забыла. Человеческая память, к сожалению, имеет свойство забывать все плохое. Именно поэтому все нужно записывать.

Я обалдело уставилась в темноту… Четыре миллиона страданий⁈

— А сейчас в моем списке уже намного больше пунктов, — продолжала хвастать бывшая Верховная. — Я начала записывать все еще с тех пор, как смогла держать перо в руках.

— Но какие могут быть страдания у девочки, выросшей в обители? — удивилась я. И тут же догадалась, — ты записывала в страдания все свои обиды? Даже самые мелкие?

— Самые мелкие страдания иногда причиняют самую большую боль, — заметила недовольно Ягура, четко уловившая мое недоумение.

— Особенно, если их их записывать и не забывать. — пробормотала я и тут меня осенило, — а чем занимались жрицы Богини в храмах Великой Матери?

— Разным, — Бывшая Верховная опять смеялась над моим невежеством, — но в основном страдали, конечно…

— Страдали? — переспросила я. И застонала, — страдали! Великая Мать! — не выдержала я, — у вас были такие возможности, такие ресурсы в руках, а вы просто копили обиды⁈

— Глупая, — рассмеялась Ягурда. — В этом смысл служения Богине.

— Поэтому о ваших храмах в народе не осталось ни одного воспоминания, — скорее для себя, чем для Ягурды произнесла я, — люди вас не любили. Еще бы, огромное сборище ноющих и жалующихся на жизнь женщин…

— Они просто глупцы…

Но я ее перебила.

— Но больше всего ненависти было между вами. Каждая жрица старалась переныть другую… Перестрадать, — я усмехнулась, — представляю… И понимаю, почему Богиня разочаровалась в мире, который построила Она и Ее Дети… Я бы тоже сбежала.

— Ну-ну, — зло произнесла Ягурда, — кто бы говорил. Сама-то тоже получила титул Верховной. Значит и накопленных страданий у тебя больше всех…

— Может быть, — я не стала спорить. Великая Мать выбрала меня своим аватаром в то время, когда я копила обиды на Грегорика, на сторонников моего отца, быстро легко забывших своего короля. Ненависть была так сильна, что подпитывала меня долгие годы. Но сейчас все осталось в прошлом. — Но я их не записывала… Забывала… И прощала…

Ягурда рассмеялась. Она мне не верила.

Я повернулась. Бывшая Верховная смотрела на меня. Я видела, как во тьме походного шатра блестят ее глаза, на которые падает рассеянный в пространстве лунный свет, пробирающийся внутрь через дымовое отверстие в центре…

— Но мне кажется, вы были не правы. — прикрыла глаза, вызывая в памяти ощущение присутствия Великой Матери. — Великой Матери не нужна ваша боль ради боли. Великая мать хотела, чтобы перенеся боль, вы научились сострадать, понимать других и помогать им. Каждый раз когда я ощущала Ее присутствие, я не думала о себе, о своих обидах. Я думала о других, и помогала людям… Все мы Ее дети, и через нас Она хочет помочь им… Она «всехняя» мама…

Мои слова развеселили бывшую Верховную. Она громко расхохоталась.

— Ты сама говорила, что помогая другим, думала не о них, а о своей выгоде. Вспомни Илайю, Антоса и их брата-раба… и это нормально. Каждый думает о своей выгоде, когда помогает другим. И мне очень интересно, почему ты помогла мне сегодня? Что ты хочешь, Елина, на самом деле? Говори!

— Свободу… Отпусти меня. — Я прикрыла глаза. А вдруг?

— Это невозможно, — отрезала она. — Великая Мать совершила большую глупость, выбрав тебя Верховной. Ты нужна мне, чтобы закончить ритуал создания Цитадели. Но я обещаю, если у тебя получится выжить, то я отпущу тебя, когда Цитадель будет закончена. И даже не стану отбирать титул Верховной жирцы, — фыркнула она. — Тогда мне он будет без надобности. Великая Мать все равно сделает все, что я хочу…

— А что ты хочешь, Ягурда? — спросила я тихо. — Только после всего, что я услышала, не говори, что хочешь принести благо людям. Люди тебя не интересуют…

— Хочу, чтобы она страдала! — выпалила она.

— Страдала? — я невесело рассмеялась. — Думаю, если попросить Великую Мать составить список своих обид, которые ей причинили люди, он будет таким огромным, что мы все вместе взятые останемся еще и должны Богине.

— При чем тут список⁈ — рявкнула бывшая Верховная. Кажется, мне опять удалось ее разозлить. И сейчас пресловутый «Список Страданий» увеличится на пару пунктов.

— Ну, ты же сама сказала, что в этом цель служения Богине. Значит ты должна радоваться, когда твои страдания растут…

Я зевнула. Разговор, который открыл мне мир прошлого с другой стороны, стал утомлять. Уверенность Ягурды в своей правоте была понятна. Я тоже цеплялась бы за привычные мне нормы изо всех сил. И отстаивала их, как правильные. Но в отличие от Ягурды я способна вовремя остановиться и отступить. Как сейчас.

— Ты не понимаешь! — рявкнула она.

И я перебила:

— Ты права. Не понимаю. И не пойму. Но сейчас давай спать. А о том, что попросить у тебя взамен сегодняшней услуги, я подумаю… И сообщу позже. Идет?

— Сейчас…

— Тогда я хочу спокойно поспать, — зевнула я еще раз. — Завтра рано вставать. И опять ехать весь день…

— Ты врешь! — рявкнула Ягурда. — В последний раз спрашиваю! Почему ты помогла мне⁈

— А я в последний раз отвечаю, — сказала я, не открывая глаз, — мне стало жаль тебя. В прошлой жизни ты была несчастна… И я хотела дать тебе второй шанс. Правда, я не знала про Списки Страданий… Если бы знала, то, пожалуй, позволила бы Ильке прибить тебя. Все равно, пока ты тащишь за собой груз всех прошлых обид, тебе не быть счастливой…

Бывшая Верховная ничего не ответила. И я почти задремала, когда она внезапно подала голос:

— Я слышала ваш разговор с Илькой… И я скажу тебе, зачем ей нужен ночной король и ребенок от него. — В ее голосе я слышала торжество победы. — Она узнала, что его кровь — наследство Богини Аддии. И хочет посадить на трон султаната свою дочь от твоего Гирема…

Я ничего не ответила. Сделала вид, что сплю. Что-то подобное я и подозревала. И в свете известных мне фактов, слова Ягурды звучали вполне логично.

— Только она не знает, — фыркнула она, — что у Гирема уже есть дочь-наследница… Я прочла это в твоих мыслях еще там, в обители.

Я затаила дыхание. А вот этот поворот мне совсем не понравился. Илька придет в ярость, когда узнает, что моя Хурра, которую все считают дочерью Адрея, на самом деле Наследница Аддии.

— Я ничего ей не говорила, — продолжала Ягурда, — хотела придержать эту информацию и выложить на стол, когда придет время. Я ведь не собиралась отпускать тебя.

— Тогда я хочу, чтобы ты молчала, — вырвалось у меня на одних инстинктах. Если бы я подумала, то не стала бы тратить благодарность Ягурды на то, что ей и так выгодно. Но мои дети — мое самое слабое место. И я не сдержалась. — Я помогла тебе потому, что хочу сохранить в тайне происхождение Хурры… Пусть Илька никогда не узнает, кто ее настоящий отец.

— Договорились, — довольно хмыкнула бывшая Верховная. Ей понравилось, что она ничего не потеряла и осталась при своих.

Не прошло и нескольких мгновений, как она заснула. Ее дыхание стало ровным и спокойным. Только я все не могла уснуть.

Раньше, когда мне рассказывали о чудесах прошлого, я всегда невольно жалела, что наш мир потерял благосклонность Богов, потерял магию… Я примеряла Их возможности и возможности магов прошлого на свой мир, и думала как много мы могли бы делать не тратя огромные усилия и средства. Мы могли бы лечить людей от болезней, которые сейчас считаются неизлечимыми, мы могли бы строить дороги, дворцы, города… Боги через своих жрецов учили бы людей, как стать лучше, помогали бы им справляться с жизненными трудностями…

Но чем больше я узнавала о прошлом от душ тех, кто сам жил в те сказочные времена, тем сильнее разочаровывалась… Зачем людям магия, если маги ведут себя как снобы, кичатся своими талантами и не особенно рвутся лечить людей и строить дороги? Зачем людям милость Богов, если жрецы составляют Списка страданий и озабочены только тем, чтобы в них оказалось как можно больше пунктов?

Прекрасный мир прошлого рушился, превращаясь в с серую и непривлекательную реальность, которая оказалась даже хуже, чем сейчас. И я впервые подумала, а стоило ли оно того? Стоило ли рвать жилы, желая вернуть Богов и договориться с магами?

Я не знала ответы на эти вопросы. И мне было больно. В душе словно образовалась дыра, в которую утекала вся моя решимость, все мое желание идти до конца. Захотелось сдаться, вернуться в Южную пустошь, собрать своих детей рядом и просто жить. Отгородиться от проблем других людей и думать только о своей семье. Тем более, мне есть о чем беспокоиться: Фиодор бродит в неизвестности, девочки, вообще, оказались в Аддийском султанате, и им угрожает рабский ошейник. А Илька, возжелавшая родить от Гирема наследницу Древней Богини Аддии, — серьезная угроза для моей Хурры…

Спящая Ягурда судорожно вздохнула, невольно привлекая внимание, и, как обычно, забормотала заклинания и замахала руками…

Я повернулась и взглянула на нее, пытаясь разгадать загадку: это просто беспокойный сон бывшей Верховной или на самом деле маленькая Олира живет где-то там, в чертогах ее разума, стараясь победить в невидимой битве.

Внезапно бормотание прекратилось. Ягурда открыла глаза, засиявшие в лунном свете, как два, ограненных Жереном бриллианта.

— Мама? — прошептала она удивленно и счастливо выдохнула ответив сама себе, — мама!

— Олира, — выдохнула я…

Она улыбнулась и закрыла глаза, снова забормотав что-то неразборчивое.

А я снова лежала без сна. Смотрела в темноту и улыбалась. Дыра в моей душе исчезла, стертая этим незамысловатым «мама»… Пока есть наши дети, для мира ничего не потеряно. Только от нас зависит, какими они станут, и какую дорогу выберут: составлять списки страданий или помогать людям.