Л. ТАТЬЯНИЧЕВА



ЧЕРТЫ НОВОГО



ТЫСЯЧА ПЕРВЫЙ ВАРИАНТ

На совещании у директора крупного металлургического завода начальник цеха докладывает о результатах внедрения очень важного рационализаторского предложения.

— К сожалению, положительных результатов пока еще не добились...

— А сколько раз вы пробовали? — спокойно спросил директор.

— Семь раз.

— Попробуйте восьмой!..

— А если не выйдет?..

Директор завода посмотрел на говорившего совсем еще молодыми, с озорной искринкой глазами и, не меняя спокойного тона, посоветовал:

— Попробуйте девятый вариант...

Не скрывая растерянности, начальник цеха спросил:

— А если и в десятый раз получится осечка, тогда как? Меня же ругать станете!..

Директор завода прошелся из угла в угол просторного кабинета и, обращаясь ко всем присутствующим, твердо отчеканил:

— Да, буду ругать! Но за то, что не добившись, успехов в тысячный раз, вы откажетесь от тысяча первого варианта.



УЧЕНИКИ И УЧИТЕЛЯ

В уютном доме Зинурова, за хлебосольным семейным столом, собрались сталевары третьей мартеновской печи Магнитогорского комбината Владимир Захаров, Иван Семенов и хозяин дома, один из ветеранов Магнитки Мухамед Зинуров.

Накануне его приняли кандидатом в члены ВКП(б), и теперь все сталевары третьей печи — коммунисты. Это радостное событие определило характер дружеской встречи... Говорили о Москве, о родном заводе, который носит имя великого Сталина. Владимир Захаров предложил прочесть вслух -напечатанный в «Литературной газете» отрывок из нового романа В. Попова «Сталевары».

Эта глава всех взволновала.

Иван Семенов задумчиво заметил: — А ведь это и про нас, правда?

Владимир Захаров, самый порывистый и горячий из коллектива, блеснул зубами, отбросил со лба светлую прядь и, выпрямившись за столом, уверенно сказал:

— Конечно же про нас! Гордость, что ли, или, вернее, упорство мешает нам перенимать друг у друга лучшее. А ведь у каждого из нас есть и сильные и слабые стороны. Вот у меня, например, плавление, как правило, проходит хуже, чем у тебя, Мухамед. Значит, должен я у тебя учиться!

— И мне у тебя, Володя, — мягко улыбнулся Зинуров, — также есть чему поучиться...

— Значит, — резюмировал Захаров, — нас уже не трое, а шесть человек: три учителя и три ученика! В два раза лучше работать будем!



«ТЕХНИК ЧИСТОТЫ»

Когда я собралась уже уходить из цеха, меня возле самого вахтера догнала тоненькая рыженькая девушка:

— Товарищ писатель, разрешите вас спросить?..

Через минуту мы сидели в застекленной, похожей на аквариум, будке мастера, и девушка торопливо и горячо рассказывала:

— Меня зовут Анной Ичигиной, но вы попросту называйте Аней. Хорошо? Я работаю здесь уборщицей. Вы видели хоть одну соринку, хоть одну стружку на полу в токарном переделе? Не видели и не увидите. Я обожаю чистоту. И не выношу грязнуль. Ребята знают мой характер. Со мной разговоры короткие. Чуть что — и к мастеру или в «Тяп-ляп». Это вроде крокодила у нас.

Конечно, по должности я отвечаю только за чистоту помещения. Но нельзя же формально подходить к делу. Правда? В своем соцобязательстве я написала пункт, чтобы в токарном все ходили чисто, чтобы ребята брились. Надо мной сначала смеялись, а сейчас посмотрите на ребят — хоть одного небритого вы видели на моем участке?

Но я все-таки отвлекаюсь. Я вас хотела вот о чем спросить, где мне достать литературу по технике уборки помещения. Я обращалась в техническую библиотеку, там сказали, что такой литературы нет. А я не верю. Вы понимаете — не верю. Не может быть, чтобы такой ответственный участок был не освещен в литературе. Я, конечно, не сижу сложа руки и со своей стороны кое-что придумала. Обратили внимание на тачку с медным совком? Это моя рационализация.

Аня нагнулась к самому уху и доверительно зашептала:

— У меня еще есть одна мысль. Общесоюзного значения, но я хотела бы сперва литературу почитать. Может быть, это приспособление уже кто-нибудь изобрел. И тогда про меня могут плохо подумать. Образование-то у меня маленькое, всего шесть классов. Но я решила обязательно учиться. На техника чистоты. Вы знаете, какая это будет работа? Скажем, сижу я где-нибудь в будке. Передо мной доска с кнопками: нажму одну — сразу все фортки откроются и вентиляторы заработают. Нажму другую — пылесосы как начнут глотать пыль. Через пять минут воздух в цехе станет, словно в лесу после дождя. А третью кнопку нажму — пойдет в ход такая машина, а какая, я и сама пока не знаю, но в общем пол в цехе станет чистый, как зеркало...



ВОПРОС ПО СУЩЕСТВУ

Знатная станочница одного из челябинских заводов, пышноволосая, симпатичная девушка, лет девятнадцати, волнуясь и смущаясь, говорила:

— Мне бывает радостно, если удастся добиться первого места в соревновании. Сознаюсь вам: люблю быть первой в любом деле, даже в забаве. Но вот объясните мне, почему мне бывает обидно, когда моя бригада берет верх в соревновании над бригадой Королева? Вам, наверное, уже говорили, что это мой жених. Обидно, почему он не стремится перегнать меня. Если из-за гордости, так, по-моему, гордость в том и есть, чтобы стараться в работе себя показать. И потом — мы же с ним соревнуемся...

Девчата говорят: дескать, он тебя, Наташа, любит потому, что ты знаменитая, у всех на виду. Знаю, что это не так. Любит он меня не из-за славы, и все-таки обидно такие слова слушать.

До работы я жадная. Люблю, когда про меня хорошая слава идет, но в этом случае я поступилась бы... Ну пусть не на все время, а так: чтобы то он впереди меня оказывался, то я впереди. Тогда и дружба у нас была бы еще интереснее.

Девушка оживилась. На смуглых ее щеках вспыхнул яркий румянец:

— Вы знаете, как я на него сержусь, что он не обгоняет меня в работе, так сержусь!.. Я даже вчера не пошла с ним в кино из-за этого. Вот вы мне и скажите: права я или нет?



МЕСТА РОДНЫЕ

Сколько раз, читая и перечитывая произведения старых писателей-классиков, я с волнением останавливалась на страницах, повествующих о возвращении героя в родные места, где все знакомо, памятно с детства, все осталось таким, каким запечатлелось в сердце: и покосившийся плетень, и мельница с одним крылом, и старая скамья под старым дубом.

И вот совсем недавно, разговаривая с прославленным магнитогорским сталеваром, который после двухмесячной поездки на курорт возвращался в родной город, я вспомнила об этом опять. Покачиваясь на мягком диване купе, мой спутник мечтательно, скорее для себя говорил:

— До чего ж я люблю домой возвращаться... И знаете почему люблю? Вот, стоит мне ненадолго уехать, а перемен в городе, на заводе столько, будто не был года три: там новый домище, там дорогу асфальтировали, сюда роща переехала на постоянное местожительство, а там целую улицу выстроили, а на заводе столько нового! Знаете, да моей натуре, если бы этих перемен не происходило, то жить было бы не так уж интересно. Ну, приехал бы я, к примеру, в свой город. Все-то, как было, все наизусть, все назубок знаю — нечему подивиться, нечему порадоваться. Ну, чего в этом хорошего?

Вы спрашиваете, только ли в характере моем дело. Нет! Разве мог бы я такой характер иметь в прежнее время?



В МЕХАНИЧЕСКОМ ЦЕХЕ

Огромную деталь, длинную, округлую, подхватывает подъемный кран и бережно несет по цеховому пролету на высоте станков. Впереди, держась за край этой детали, вышагивает маленькая курносенькая девушка, с тонкими косичками. Ей предстоит в течение многих часов на своем станке обрабатывать эту громадину. Кажется, что не кран несет послушное металлическое тело, а оно само шагает за девушкой, как добродушный и послушный воле хозяина конь. Сходство усиливается еще больше, когда девушка, обращаясь к своей подружке, похлопывая замасленной ладошкой по круглой поверхности детали, звонко кричит:

— Хорош валик, а?



ТЕХНИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ

Четырехлетний малыш, живущий в доме, окнами выходящем на большой двор гаража автотреста, однажды отправился с матерью на базар. По улице этого индустриального города мчались сотни машин самых различных конструкций и марок от мощных Уралзисовских грузовиков до комфортабельных «Москвичей» и «Побед». Но ребенок не обращал на них особого внимания, так как это был привычный и ежедневно им наблюдаемый мир.

Совсем по-другому обстояло дело с лошадьми. Увидев на базаре несколько колхозных подвод, малыш решительно потребовал задержаться у первой же из них. Мать терпеливо отвечала на десятки различных вопросов, связанных с жизнью этого редкого в этом городе животного. И когда матери показалось, что любопытство мальчика удовлетворено, она предложила пойти дальше за покупками. Но ребенок запротестовал:

— Подожди, мама, я хочу посмотреть, как дядя шофер будет заправлять лошадку горючим...



РЕДКИЙ ЭКСПОНАТ

На маленькой станции, где-то возле Пензы, моя соседка по купе, женщина лет двадцати пяти, простучав по вагону каблучками новеньких модельных туфелек, с торжеством объявляет:

— Вот полюбуйтесь, не правда ли, замечательный экспонат. Из большой сумки женщина извлекла пару маленьких лаптей. Отвечая на мой вопросительный взгляд, она пояснила:

— Это для нашего колхозного музея. Музея, собственно, еще нет, но мы решили к двадцатилетию колхоза его создать. Это дело поручили мне, учительнице и агроному. Я бухгалтером-плановиком работаю. И вы знаете, сколько мы колхозных стариков ни просили сплести лапти для музея, так и не допросились. И вдруг такая неожиданная удача. Жаль только — маленькие лапоточки. Ну, да ничего. Я как раз в таких девчушкой бегала. Больших-то поносить не довелось. Я и без них, как видите, неплохо обхожусь. — Посмотрев на свои нарядные туфельки, женщина, а за нею и все окружающие весело рассмеялись.



ПРЕМИЯ

Красный уголок одного из цехов Магнитогорского комбината завоевал первенство во Всесоюзном смотре культурных учреждений. В адрес цеха была направлена премия — пианино. Узнав об этом, председатель цехкома сокрушенно вздохнул:

— Ну, вот!.. Еще пианино! Зачем нам оно, спрашивается? Ведь у нас уже есть прекрасный концертный инструмент.

— Запросите радиолу, — посоветовал кто-то.

— И радиола тоже есть!..

— Может быть, баяны вам нужны?

— Что вы, да у нас их несколько штук.

— Так какую же премию вы хотели бы получить?

Предцехкома помолчал и подумал, а затем решил:

— Новые костюмы для самодеятельности, пожалуй бы, не мешало... или картину кисти хорошего мастера...



О ПОЛЬЗЕ ГРАМОТНОСТИ

В красном уголке доменного цеха идет читательская конференция по книге И. Ирошниковой «Где-то в Сибири». С докладом — «Роль комсомола в организации соревнования» выступает горновой М. Куликовский. Он заметно волнуется: впервые делает публично разбор художественного произведения.

В слове «молодежь» Куликовский сделал ударение на первом слоге. Секретарь комитета ВЛКСМ Дора Москаленко взволнованно шепчет:

— Вы слышали, как он произнес «молодежь»? А ведь я перед началом доклада заставила его 40 раз вслух произнести это слово. И вот, пожалуйста. Беда мне с ними! — Сделав пометку в блокноте, девушка продолжает внимательно слушать. Каждое неправильно произнесенное слово или неуклюжий оборот речи она заносит в свой блокнот, чтобы завтра же в беседе с комсомольцами указать им на промахи в языке, в поведении, либо в обращении друг с другом.



РАЗГОВОР ДРУЗЕЙ

Возле абонементной стойки заводской библиотеки встретились два старых товарища: кудрявый крепыш и смуглолицый богатырь атлетического сложения.

— Какую книгу берешь? — спрашивает своего друга кудрявый.

— «Молодую гвардию», — отвечает тот.

Товарищ удивленно округляет глаза:

— Неужели до сих пор не прочитал?

— Ну, что ты, — оправдывается смуглолицый, — конечно читал. Еще когда роман в «Комсомолке» публиковали. А сейчас мне поручили сделать доклад о «Молодой гвардии?» в молодежном общежитии. Вот книга и понадобилась.

— Все равно, — не сдается кудрявый, — не дело за такой книгой в заводскую библиотеку ходить. Такую книгу нужно постоянно иметь у себя дома, в личной библиотеке.



ВОЛНУЮЩАЯ ТЕМА

В трамвае молодая девушка с грустью говорит своей знакомой:

— Я от Леши отстаю по всем направлениям: он на второй курс перешел, а я только десятый класс вечерней школы кончаю, он работает уже в счет 1952 года, а я только что пятилетку закончила. Он секретарь цехового комитета комсомола, а я рядовая комсомолка. Как ты думаешь, это не будет сказываться на наших отношениях, когда мы поженимся?



В ДОМЕ ВСЕ УЧАТСЯ

В один из индивидуальных домов горняцкого поселка постучалась девушка-учительница начальной школы.

— Я пришла проверить, все ли у вас учатся, — объяснила она цель своего прихода открывшей ей старушке.

Старушка радушно провела гостью в дом и, мягко округляя слова, сказала:

— Запишите, голубушка: у нас в доме учатся 5 человек. Внучки — Нюра и Тося в первый класс пошли, Петя-внучек перешел в четвертый, Ольга — это невестка моя — техникум кончает, а Вася-сынок в школу мастеров через день ходит.

А с меня, милая, уж не взыщите: зрение плохое, кружок кройки и шитья, которым я руковожу и тот придется бросить, не то, что самой учиться.



УСТАЛ ОТДЫХАТЬ

В кабинет директора вошел один из ветеранов завода, вышедший по старости лет на пенсию, мастер Груздев.

Директор поднялся из-за стола, приветливо поздоровался со старым мастером и усадил его в кресло напротив себя.

— Ну, как поживаешь, Петрович? Тебя, кажется, с новосельем поздравить можно?

Мастер довольно улыбнулся:

— За дом спасибо. Не дом, а настоящая усадьба.

В детстве я у барина в услужении жил, так его барская усадьба против моего дома — воронье гнездо против скворешни. Да только, товарищ директор, мало мне интереса целый день без дела слоняться из угла в угол. Пока устраивались, да благоустраивались, да сад разводили — время вроде незаметно шло. А сейчас просто не знаю, куда и девать себя. Одним словом — устал я от праздности... — Директор хитро усмехнулся, сняв телефонную трубку, он попросил телефонистку соединить его с завкомом.

— У меня к вам просьба, — обратился он к председателю. — Парочку курортных путевок нужно бы достать для мастера Груздева и его супруги. Пусть отдохнут у синего моря. Да, лучше на ближайший месяц. Очень хорошо! Спасибо!..

Во время всего этого разговора Груздев делал энергичные знаки директору, давая понять, что он совсем не для этого пришел сюда, в директорский кабинет, что совсем не о курорте хотел просить старый мастер руководителя завода...

Но директор давно догадался о цели прихода Груздева. Пожимая узловатую, много и честно проработавшую, руку мастера, он взволнованно сказал:

— Ну, что ж, Петрович, поезжай к морю, отдохни, а вернешься, милости прошу в цех, на прежнее место... Оно всегда за тобой...


Загрузка...